ПЯСТЫ
Первая династия польских князей (ок. 960–1025) и королей (1025–1279, с перерывами; 1295–1370), особо сильная в начале и конце своего существования. Пястам пришлось пережить немало усобиц и потрясений, но они сумели значительно укрепить королевскую власть. Род Пястов прервался, поскольку последний его представитель умер бездетным.
Когда племена полян, силезан, Мазуров и куявов, населявшие в середине X века территорию Польши, в 960 году заключили союз, во главе нового образования стал Мешко (Мечислав) — правнук легендарного колесника Пяста (ок. 922–992; правил ок. 960–992 годах). Союз этих племен принял название полян, а занимаемая ими территория стала называться Польшей. Таким образом, Мешко I, не имевший в своих жилах какой-либо голубой крови, стал первым исторически известным князем Великой Польши, Мазовии, Куявии и части Силезии.
Его стараниями поляки приняли католическую веру: еще в 966 году Мешко I крестился по западному обряду, примеру князя последовала и его дружина. Причиной принятия католичества, способствовавшего укреплению международных позиций Польши, оказался брак Мешка I с Дубравкой Чешской, который скрепил союз, заключенный с Чехией. Прошло несколько десятков лет, и новая религия распространилась по всей стране, а латинский алфавит стал в Польше общеупотребительным. В союзе с чешским князем Болеславом Мешко активно противостоял натиску «Священной Римской империи» на западнославянские земли. Польский князь успешно справился с завоеванием Поморья, а несколько позже в 972 году под Цедыней сумел нанести сокрушительный удар немецким войскам под командованием маркграфа Годона. К сожалению, отношения Польши с Чехией довольно быстро испортились. В 990 году между государствами разгорелась открытая война за Силезию и Малую Польшу.
После Мешко I бразды правления государством принял его сын Болеслав I Храбрый (967–1025; правил в 992– 1025 годах). Этот князь, в 1000 году учредивший архиепископство в Гнезно, считался очень сильным и хитрым правителем. Дружина его состояла из двадцати тысяч человек, что по тем временам было невероятно большой армией. Неудивительно, что Болеслав I не только подчинил себе Малую Польшу с Краковом и всю Силезию, но и покорил часть лужичей и поморян. В 1018 году он, поддерживая собственного зятя Святополка Окаянного, совершил поход на Киев, в очередной раз присоединив к Польше червенские города (нынешнюю Западную Украину). Разбив на берегах Буга Ярослава Мудрого, Болеслав завладел Киевом и, вместо того чтобы передать власть зятю, засел в нем сам с дружиной. Киевляне, возмущенные разбоем, чинимым дружинниками польского короля, начали избивать пришельцев. Болеслав был вынужден бежать. Однако червенские города (Западную Украину) Польше удалось удерживать до 1031 года.
А вот из восточных марок Германии, в которые Болеслав вторгся после смерти императора Оттона III, настырного поляка удалось выдворить с большим трудом в 1018 году. Для этого новому германскому императору, Генриху III, пришлось подписать Бауценский мир, согласно которому за Болеславом признавались ленные права на лужицкие земли. Некоторое время во власти этого представителя рода Пястов находились также Моравия и Чехия.
Собственно, королевской династия Пястов считается именно со времени правления Болеслава I, которому этот титул был дарован папой римским в 1025 году. В то время пределы Польского государства простирались от Эльбы и Балтийского моря до Карпат и Венгрии и от Чехии до Волыни. Королевский титул был благодарностью за насаждение христианства в Польше. Ранее понтифик перевел польскую церковь, ранее находившуюся под властью магдебургского архиепископа, в свое непосредственное подчинение.
Однако долго носить новый титул Болеславу было не суждено: вскоре он умер, а большая часть земель, завоеванная им, отделилась от Польши. Удержать подчиненные своим предшественником территории новому королю не удалось. Положение государства не позволяло вести войну на несколько фронтов, а против Польши выступили Чехия, Германия, захватившая Лужицы, и Русь, возвратившая себе червенские города. Таким образом, Мазовия и Поморье смогли отделиться от державы Пястов, потерпевшей фиаско в противостоянии с соседями, и получить статус самостоятельных княжеств.
Однако все политические пертурбации не смогли разрушить Польское государство. К середине XI века племена, вошедшие в возглавленный Мешко I союз, уже образовали единую польскую народность.
Борьбу за новое объединение польских земель начал Казимир I Восстановитель (1016–1058; правил в 1039–1058 годах). Добиться возвращения Пястам Силезии (1054) и снова подчинить себе Мазовию (1047) ему удалось благодаря союзу с Киевской Русью. Стремясь воссоздать Польское государство, этот представитель династии королей скрепил договор о сотрудничестве с киевским князем Ярославом Мудрым женитьбой на его сестре Марии (Добронеге). Много внимания уделял этот монарх и укреплению не зависимой от германского духовенства польской церкви.
Сын Казимира I Восстановителя и Марии, Болеслав II Смелый (1039–1081; правил в 1058–1079 годах), с детства воспитывался как политик и полководец. Вступив на трон, он продолжил дело своего отца и повел борьбу за независимость Польши от «Священной Римской империи». В течение своего правления Болеславу Храброму пришлось столкнуться с немалым количеством подводных камней, которыми стали представители светской и духовной знати. Последних, не заинтересованных в сильной центральной власти, охотно поддерживали вечные оппоненты Польши — Германия и Чехия. Казнив краковского епископа Станислава, Болеслав II вынужден был бежать в Венгрию. Там, спустя два года после отъезда из Польши, он и умер, а корона досталась следующему потомку Пяста — Владиславу I Герману. Тот не мог похвастать способностями к управлению и сильной волей, поэтому не сумел удержать государство от распада на уделы. Из-за слабости Владислава I Германа Польша вступила в период феодальной раздробленности.
Несколько поправить ситуацию удалось следующему Пясту — Болеславу III Кривоустому (1085–1138; правил в 1102–1138 годах). Этот король смог восстановить политическое единство Польши, но, как оказалось, ненадолго. Уже в 1138 году система феодальной раздробленности получила юридическое оформление, виной чему стал Статут Болеслава III, согласно которому Польша официально была разделена на уделы. Таким образом старый король хотел обеспечить будущее своих сыновей и уберечь их от междоусобных войн после своей смерти. Согласно этому документу, верховная власть должна была передаваться старшему представителю рода Пястов вместе с титулом великого князя. Столицей государства с того момента становился город Краков.
Болеслав III явно просчитался… Его стараниями хаос в государстве только усилился. Сыновья умершего короля никак не желали мириться с тем, что каждый из них не может считать себя наделенным всей полнотой власти. В борьбе друг с другом Пясты лишь теряли земли, которые распадались на все более мелкие владения. А разжиганием вражды между братьями занимались крупные земельные магнаты, захватившие власть в свои руки и фактически правившие страной в XIII–XIV столетиях. Феодалы были особенно заинтересованы в том, чтобы не дать возможности Пястам забыть о распрях и всерьез заняться объединением Польши под единой властью.
Кроме земельных магнатов, беспорядкам, царившим на территории Польши, способствовали и воинственные германские феодалы, которые вели борьбу за подчинение земель полабских славян. Совсем тревожной ситуация стала в 1157 году, когда германский маркграф Альбрехт Медведь завладел таким стратегическим городом у польских границ, как Бранибор. Политическое подчинение полабских славян германскими феодалами завершилось в 70-х годах XII века, когда на захваченной агрессорами территории было образовано на редкость воинственное маркграфство Бранденбург, постоянно совершавшее нападения на польские земли. В итоге обескровленное Западное Поморье вынужденно признало вассальную зависимость от Германской империи.
Когда в Прибалтике появился знаменитый Тевтонский орден, игравший позднее заметную роль в региональной политике, положение Польши, и без того не отличавшееся стабильностью, еще ухудшилось. В 1226 году мазовецкий князь Конрад пригласил в Польшу тевтонских рыцарей, надеясь таким образом успешно противостоять пруссам, постоянно нападавшим на его земли. Однако князь совершил фатальную ошибку: его стараниями Польша обрела страшного и сильного противника — значительно более опасного, чем все предыдущие.
Тевтонский орден с пресловутой немецкой обстоятельностью выполнил поставленную перед ним задачу. Рыцари огнем и мечом очищали польские земли от пруссов, но… На территории, некогда занимаемой пруссами и оставшейся после них бесхозной, орден основал свое собственное государство.
Новая держава находилась под покровительством папского престола и «Священной Римской империи», что позволяло ей беспрепятственно чинить разбой на территории соседей. А в 1241 году к этой напасти у Польши прибавились проблемы, созданные прошедшими по ее землям монголо-татарскими ордами. Государство было опустошено воинственными и жестокими кочевниками. «Зализывать раны» даже в условиях мирного времени пришлось бы очень долго, а поляки не могли припомнить ни одного спокойного дня в течение многих столетий. К тому же, вторжение монголо-татар не было единственным в истории Польши — их орды прокатывались по территории страны еще дважды: в 1259 и 1287 годах. Последствия набегов каждый раз оказывались катастрофическими.
Казалось, с государственностью Польши было покончено. Немногие государства способны в буквальном смысле возродиться из пепла, но Польша стала именно тем фениксом, которому это удалось.
В конце XIII столетия великопольские князья стали играть ведущую роль в борьбе за власть, продолжавшуюся в раздираемой на части Польше. В 1295 году очередному представителю династии Пястов, Пшемыслу II, удалось добиться объединения государства под своей властью и даже присоединить к своим владениям Восточное Поморье. В то же время, Пшемыслу пришлось уступить Краков чешскому королю Вацлаву II.
Через десять лет после смерти Пшемысла II его трон занял куявский князь Владислав I Локеток (1261–1333; правил в 1306–1333 годах). Он продолжил борьбу своего предшественника за объединение польских земель; в 1305 году удалось вернуть Краков и захватить всю Великую Польшу, а в 1320 году восстановить королевский титул, впредь передаваемый каждому последующему правителю Польши.
Подлинного расцвета и максимального могущества королевская династия Пястов достигла при сыне Владислава I Локетка и дочери калишского князя Болеслава Набожного Ядвиги, Казимире III Великом (1310–1370; правил в 1333–1370 годах). Наследником престола Казимир стал еще в 1312 году после смерти своих старших братьев. Уже при жизни отца Казимир начал серьезно готовиться к управлению страной: принимал участие в военных походах и в решении государственных дел, а в 1331 году получил в управление западнопольские области. В 1332-м он вместе с отцом предпринял безуспешную попытку отвоевать у крестоносцев Куявию.
После того, как Владислав Локеток отошел в мир иной, 25 апреля 1333 года Казимир короновался в Кракове. Власть в стране он принял едва ли не в тяжелейший период в истории Польши XIV века. Именно тогда Великой Польше открыто угрожали тевтонские рыцари, а на Малую предъявил претензии чешский король Ян Люксембургский. Для того чтобы выстоять в неравной борьбе, молодой Пяст заключил союз с венгерским королем Карлом Робертом Анжуйским, женатым на сестре Казимира Елизавете (Эльжбете Пяст).
Этот король сумел объединить Великую и Малую Польши, Краковию и Куявию в единую державу. Кроме того, Казимир Великий в 1340–1352 годах захватил Галицкую Русь, а в 1366 году осуществил подчинение своей власти части Волыни, Подолья, Белзской и Холмской земель. Однако во владения короля уже не входили Поморье, окончательно подпавшее под власть Тевтонского ордена, и Силезия. На потерю этих земель Казимир пошел вполне осознанно: дело в том, что перемирие с Тевтонским орденом действовало только до 1335 года. Опасаясь, что затем рыцари ордена выступят против Польши, объединившись с Чехией, Пяст сумел продлить мир с Яном Люксембургским, отказавшись в 1335 году на съезде в Вышеграде от силезских княжеств и других пограничных земель в пользу чешского короля. Кроме того, Казимир III выплатил Яну Люксембургскому крупную сумму за отказ от претензий на польскую корону. Полученная передышка позволила польскому монарху укрепить свои силы. На следующем съезде в Вышеграде в 1339 году он уже имел возможность отказаться от предыдущего соглашения с чехами. Одновременно Казимир III сделал заявление, согласно которому, в том случае, если прервется мужская линия Пястов, польский трон переходил к Карлу Роберту Анжуйскому либо его сыновьям. Таким образом, хитрый король обеспечивал себе всестороннюю поддержку со стороны Венгрии.
В 1343 году Пясту удалось уладить дела и с Тевтонским орденом, подписав договор о «вечном мире». Тевтонцы вернули полякам Куявию и Добжинскую землю, однако сохранили за собой основной массив ранее захваченных у Польши территорий. А вот попытка вернуть себе Силезию успехом не увенчалась — начавшаяся в 1345 году польско-чешская война протекала для Казимира не слишком удачно. 22 ноября 1348 года он был вынужден заключить мир с Карлом Чешским и признать за ним власть над силезскими княжествами.
Заботясь о восстановлении польской государственности, Казимир Великий немало сил и времени прилагал к усилению центральной власти, заботясь о реорганизации центрального аппарата управления. В правительство впервые были введены представители средних слоев шляхты, а управление областями теперь осуществлялось через королевских чиновников — старост. При этом Пясте была упорядочена чеканка монет, построена разветвленная сеть государственных дорог, начала постепенно возрождаться торговля. Казимир Великий вошел в историю как великий строитель, поскольку не только расширял и обновлял старые города, но и превращал в города бывшие деревни.
Интересно, что именно при этом Пясте в Польше впервые были составлены упорядоченные своды законов. Таковые были разработаны отдельно для Великой и для Малой Польши. А в 1364 году в Кракове начал действовать и второй в Восточной Европе (после Пражского) университет, который должен был готовить профессиональные кадры для королевской администрации и суда.
В отличие от большинства своих предшественников, Казимир III противился закрепощению кметей — крестьян, оставшихся свободными. Король особым указом ограничил срок поиска и возврата беглых крепостных: теперь вернуть свою живую «собственность» феодал мог в течение только одного года. После непойманный беглец становился свободным человеком. Пояснять, почему этот представитель династии Пястов был столь популярен в народе и откровенно ненавидим крупной знатью, нет необходимости… Рассерженные феодалы прозвали монарха-новатора «королем холопов», и неудивительно: Казимир Великий с момента своего вступления на престол и до последних дней жизни боролся против магнатов. Последние образовали вооруженный союз (конфедерацию) и попытались вразумить короля силой, однако Казимир Великий в 1352 году разбил мятежников. Поскольку этот Пяст отличался здравым смыслом, но не страдал мягкотелостью и все помнил, он посадил предводителя конфедерации в тюрьму и уморил его голодом. Естественно, столь веский аргумент отбил у феодалов охоту к мятежам на весьма долгое время.
Вместе с увеличением территории и благосостояния Польши возрастал ее вес на международной арене. Авторитет Казимира Великого стал столь велик, что в 1362 году именно его избрали посредником между императором Карлом IV Люксембургским, венгерским королем Людовиком Великим и австрийским герцогом Рудольфом IV Великодушным, в связи с чем перечисленные монархи и другие главы государств прибыли в Варшаву в 1364 году. Обсуждали высочайшие особы не только подготовку нового крестового похода — их серьезно волновала проблема престолонаследия в Польше.
Еще в 1325 году Казимир Великий вступил в брак с дочерью великого литовского князя Гедимина Альдоной (ум. в 1339 году). Перед самой свадьбой Альдона крестилась, по случаю чего 24 тысячи пленных поляков были отпущены на свободу. Но брак польского монарха оказался несчастливым: наследника Казимир III так и не дождался. В 1341 году король решил снова попытать счастья и ради продления своего рода вновь женился — на гессенской принцессе Адельгейде. Этот брак в 1356 году закончился разводом. В начале 1365 года польский монарх предпринял очередную попытку наладить личную жизнь. На сей раз его избранницей и стала дочь одного из крупнейших силезских князей Генриха Глоговского — Ядвига. Однако второй брак Казимира на тот момент официально расторгнут не был, так что папская курия не признала законность совершения этой церемонии. В течение нескольких лет обе стороны безуспешно пытались решить этот вопрос. Кроме того, у Казимира Великого было много любовниц разного сословия. Одну из фавориток монарха, Эсфирь, считают причиной благосклонного отношения Пяста к еврейскому народу.
Дети у Казимира рождались, однако это были дочери… Вторая дочь польского короля стала супругой Людовика Бранденбургского, третья — женой Вацлава, сына императора Карла IV. Да и сам император был женат сперва на внучатой племяннице Казимира, а затем — на его внучке. Однако сколь бы ни были выдающимися личностями эти достойные дамы, наследовать трон Пястов они не могли.
Казимиру III было на роду написано стать последним представителем династии Пястов. В 1370 году он начал подготовку к новой войне с Чехией, однако во время охоты простудился и умер. Власть в стране перешла в руки венгерского короля Людовика, перечеркнувшего многие начинания своего предшественника: новый король в 1374 году Кошицким привилеем освободил польских феодалов практически от всех обязанностей по отношению к монарху. Землевладельцы должны были теперь нести только военную службу и выплачивать в казну небольшой налог.
ЯГЕЛЛОНЫ
Королевская династия, которая правила Польшей в 1386–1572 годах. Ее представители занимали также троны Венгрии и Чехии.
История Ягеллонов началась с того времени, как корона Польши в 1386 году увенчала основателя этой династии, великого князя литовского Ягайло (Ягелло, 1350–1434).
Дедом будущего польского короля был знаменитый великий князь Гедимин (Гедиминас) — утвердивший столицу Великого княжества Литовского в Вильно, позже этот город стал называться Вильнюсом (сейчас это столица современной Литвы). Этот человек сыграл огромную роль в становлении и развитии Великого княжества Литовского, его короной венчались на царство многие поколения правителей. Корона Гедимина приобрела символическое значение в истории Литвы, сопоставимое разве что с российской шапкой Мономаха.
В то время, когда Гедимин занял литовский трон, Русь постепенно возрождалась после монголо-татарского ига и быстро набирала силу. Поэтому между русскими княжествами и Литвой складывались очень непростые отношения. В России рвались к власти два мощных княжеских клана — тверской и московский. Представители обоих домов происходили от Рюрика, и вопрос стоял не о праве на престол, а о фактической власти. Естественно, оба противника искали союзников, которые помогли бы им в борьбе за власть. В этом конфликте Гедимин решил стать на сторону Твери и заключил с ней договор. Литовский правитель соперничал с Иваном Калитой и потому выступил против Москвы. Свою дочь Марию Гедимин, дабы скрепить союз с тверскими князьями, выдал замуж за Дмитрия Михайловича Грозные Очи.
Правда, несколько позже, когда ветер истории переменил направление, Гедимин решил, что пора привязать к себе и московский дом. Для этого великий князь согласился на брак своей пятой дочери, Августы Анастасии, и сына своего оппонента Ивана Калиты, князя Симеона Гордого. С того момента для наследников московского трона стало обычным делом подыскивать себе супругу в Вильно, а для литовских князей — брать в жены москвитянок.
Гедимин не пожелал принять крещение в отличие от большинства европейских правителей, а предпочел остаться язычником и позаботился о том, чтобы в Вильно был создан языческий храм. Храм представлял собой возведенную посреди дубовой рощи высокую башню, сплошь покрытую загадочными письменами. У корней гигантского столетнего священного дуба постоянно горел огонь, здесь же обитали священные змеи. За храмом присматривали девы-жрицы, которым запрещалось выходить замуж, поскольку, выбрав судьбу жрицы, они обрекали себя на вечное служение богам. А в самой башне обитал верховный жрец-прорицатель Криве-Кривейто, в обязанности которого входило сохранение мудрости предков и давних обычаев.
Однако Гедимин, не желавший отступаться от древних языческих богов, противником православия не был. Более того, князь понимал, что будущее за новой верой, тогда как язычество сдает позиции и скоро останется в истории. Поэтому Гедимин никоим образом не мешал населению Литвы принимать крещение по православному обряду. Вскоре большая часть подданных Гедимина отказалась от веры предков и перешла в подчинение московского митрополита. Но это князя-язычника совсем не устраивало! Меньше всего он хотел зависеть от московских властей, даже духовных. Поэтому Гедимин потребовал от константинопольского патриарха поставить в Литву отдельного митрополита. Настоятельная просьба правителя была исполнена, и пастырем православного населения княжества стал грек Филофей. Когда же Гедимин собрался жениться во второй раз, супругой его стала православная княжна Ольга. Да и почти всех своих детей (а их было у него четырнадцать) литовский правитель окрестил по православному обряду. А сам тем временем продолжал регулярно посещать священную рощу.
По обычаю, претендовать на трон княжества могли трое сыновей Гедимина. Вообще-то, его место должен был занять старший сын, Ольгерд (Альгирдас). Далее корона Гедимина должна была перейти к наследникам Ольгерда, а если таковых не окажется — к его младшему брату Кейстуту. Понятно, что младший отпрыск в семье, таким образом, оставался как бы «запасным» наследником. Однако Гедимин решил по-другому.
Когда престарелый князь погиб в 1341 году при осаде немецкой крепости Байербурга, выяснилось, что престол он завещал младшему сыну, Евнуту (Явнутису). Старшие братья наследника возмутились таким поворотом событий. Уступать корону Великого княжества Литовского Евнуту без боя никто из Гедиминовичей не собирался. В 1345 году младший брат был свергнут с престола и бежал в Москву. Потом братья дали ему в удел Изяславль. Трон, в соответствии со старыми правилами наследования, достался Ольгерду. Кейстут же стал соправителем брата и на судьбу тоже не жаловался.
Краснеть за сына на том свете Гедимину не пришлось: Ольгерд оказался вполне достоин звания правителя. При нем Великое княжество Литовское достигло своего максимального расцвета. Ольгерду удалось заметно потеснить рыцарей-крестоносцев и заставить их считаться со своим мнением. Трижды литовские войска наводили ужас и на московских князей, подходя под самые стены российской столицы, которую Ольгерду, тем не менее, взять ни разу так и не удалось. Вследствие политических игр и завоевательных походов Ольгерд создал огромное государство, границы которого простирались от Балтийского моря почти до Черного. Великое княжество Литовское в то время входило в число самых крупных и влиятельных европейских держав.
Ольгерд был крещен собственным отцом еще во младенчестве. Позже он дважды сочетался браком с православными княжнами из витебского, а потом из тверского домов. Дети Ольгерда также были православными христианами. Но, видимо, в крови Гедиминовича по-прежнему горел тот огонь, который жрецы поддерживали у священного языческого дуба, куда ходил поклоняться его великий отец… Иначе сложно объяснить тот факт, что Ольгерд завещал похоронить себя именно по языческому обряду. Его вторая жена (Ульяна) слово, данное мужу, сдержала: тело князя сожгли на священном огне вместе с его любимым боевым конем. По другим известиям, Ольгерд перед смертью принял схиму под именем Алексия.
Своего сына Ягайло Ольгерд воспитывал как будущего правителя. Мальчик и сам едва ли не с пеленок мечтал вырасти достойным продолжателем дела своего великого отца. Ульяна поощряла такие устремления сына, много рассказывала ему о борьбе за власть, которая давно шла между московскими и тверскими князьями. Но судьба литовского трона оставалась неясной — на него мог выдвинуть свои претензии брат умершего правителя, Кейстут. Тот поначалу решил не начинать конфликт и уступил племяннику корону Гедимина. Вскоре, однако, Кейстут изменил свое решение и в 1381 году вступил в борьбу за трон. Племянник показал, что судьба достаточно наделила его силой воли и жестокостью — заполучив трон, Ягайло терять его не собирался. Чтобы впредь дядя не смог предъявлять свои претензии на корону, Ягайло приказал задушить ретивого родственника в подземелье Кревского замка (1382 г.). Туда же, в подземелье, препроводили жену Кейстута и его сына Витовта (Витаутаса). Тому удалось бежать из Кревского замка к немецким рыцарям-крестоносцам, переодевшись в женское платье. Что же касается жены Кейстута Бируты… Дело в том, что эта женщина была не просто язычницей, а языческой жрицей, то есть не имела права вступать в брак и рожать детей. Кейстута такие мелочи, похоже, мало волновали. Сын Гедимина, увидев необычайно красивую девушку и узнав, что по закону принадлежать ему она не может, решил для себя этот вопрос весьма просто: взял Бируту в жены силой… Нельзя сказать, что та была счастлива в семейной жизни. Когда же Кейстут был задушен по приказанию племянника, Бируту, согласно преданию, утопили в реке (и по политическим причинам, и за нарушение обета жрицы). Согласно другому преданию, Бирута, получив наконец свободу, вернулась в храм, из которого ее похитил некогда князь…
А Ягайло тем временем на законных основаниях снова занял литовский престол. Но ему пришлось столкнуться с грозной силой, которую представляла собой аристократия. Тогда молодой князь стал проводить дружественную политику по отношению к Тевтонскому ордену, но года через два понял, что это становится опасным и угрожает независимости Великого княжества Литовского. Гедиминович, которому было суждено стать основателем новой династии польских королей, старался не допустить и усиления Москвы. Ради этого он даже выступил в 1380 году против московского князя Дмитрия Донского в союзе с ханом Мамаем, но на Куликово поле его войска просто не успели.
Когда Ягайло собрался жениться, то подыскивая себе спутницу жизни, он обратил внимание на дочь Дмитрия Донского и отправил в Москву сватов. Дмитрий посольство принял благосклонно, дал согласие на брак, но… взамен потребовал, чтобы будущий зять признал зависимость Великого княжества Литовского от Москвы. Ягайло, естественно, не мог пойти на это даже под угрозой казни. Тем более, что холостяком он не остался бы. Ко двору Гедиминовича как раз прибыли посланцы из Польши, сообщившие, что горячо желают заключить союз с Литвой, — это позволило бы Польше усилиться за счет военной мощи Великого княжества. Польша, ослабленная войнами и междоусобицами, нуждалась в помощи. Чтобы сделать такой союз привлекательным для Ягелло, посланцы предложили ему жениться на наследнице польского престола Ядвиге, дочери короля Людовика Великого, которая оказалась на троне благодаря династическим катаклизмам. Поскольку Казимир III, последний король из династии Пястов, умер, не оставив наследника, корона, как было оговорено еще при его жизни, перешла к его племяннику — венгерскому королю. Таким образом, Людовик Великий объединил под своей властью Венгрию и Польшу. После смерти Людовика в 1382 году королевой Венгрии стала его дочь Мария. Корона Польши после гражданской войны досталась ее младшей сестре, десятилетней Ядвиге, которую в 1384 году провозгласили не королевой, а королем Польши.
Девушка на тот момент была уже помолвлена с наследником австрийского престола эрцгерцогом Вильгельмом и жениха своего очень любила. Но королевы, по понятным причинам, по любви замуж выходят редко… Ядвига была очень религиозной, чем и воспользовался краковский епископ, уговоривший девушку отказаться от данного слова и сочетаться браком с избранным польской знатью кандидатом — литовским великим князем Ягайло. Тот пообещал: если ему достанется польская корона, то жители Литвы перейдут в католичество.
Ядвига скрепя сердце согласилась выйти за Ягелло. Тот порадовался, что не успел связать себя брачными узами с московской княжной. Оставалось только уладить дело с оскорбленным в лучших чувствах Вильгельмом (отставным женихом). Спор разрешили, как водится, деньгами. Чтобы избежать войны с Австрией, Ягайло согласился выплатить Вильгельму за отказ от Ядвиги двести тысяч золотых. Трезвый расчет и необходимость пополнить казну подсказали австрийцу, что упираться не имеет смысла. Деньги он взял, а двенадцатилетняя польская королева отправилась под венец с Ягайло, которому пришлось ради этого принять католичество. Основатель династии Ягеллонов вступил на польский престол под именем Владислава II. Литва с того момента вступила в унию с Польшей. Коронацию Ягайла признали законной и римский папа, и германский император, то есть два правителя, которые могли бы доставить новоиспеченному монарху наибольшие неприятности.
В отношениях самих новобрачных поначалу возникли непредвиденные трудности. Оба прекрасно понимали, что их брак был чисто политическим (но приноравливаться друг к другу все равно нужно!). Кроме того, Ягелло и Ядвига попросту… не понимали друг друга. И дело не в том, что они не желали идти на компромисс. Все было значительно комичнее: Ядвига не знала ни литовского, ни старо-белорусского языков (последний был государственным в Великом княжестве Литовском). А муж польской королевы совершенно не владел ее родным языком — венгерским… Как бы то ни было, супружеская пара сумела прийти ко взаимопониманию. Семья первых Ягеллонов оказалась на редкость крепкой, несмотря на весьма солидную разницу в возрасте между супругами.
Таким образом, объединение Великого княжества Литовского и Польши перед лицом постоянной угрозы, исходившей от Тевтонского ордена, поколебало позиции крестоносцев и позволило армии обоих государств перейти в контрнаступление.
Владислав II Ягелло (теперь его звали так) решил избавиться от последнего оплота язычества и приказал погасить священный огонь в языческом храме, сооруженном его дедом Гедимином. Столетний дуб, которому приходил поклоняться князь-язычник, был срублен, священных змей перебили. Рощу пустили на дрова, и только башня главного жреца Криве-Кривейта по-прежнему высилась над опустошенной местностью. Согласно преданию, надпись на стенах сооружения гласила: род великих князей прервется, когда обрушится последний камень башни… Проверять на собственной шкуре силу древнего пророчества первый из Ягеллонов не стал, на всякий случай. Так и возвышается старинная башня по сей день в центре Вильнюса…
Язычники Литвы крещению ничуть не противились. А поскольку по приказу Владислава II каждому, приходившему в костел, выдавались кафтан и красные сапоги, многие жители княжества крестились дважды, — хорошие вещи в хозяйстве пригодятся! В это время в Вильно поселился первый католический епископ, которым стал духовник королевы Ядвиги. Зато литовские и русские феодалы от затеи Ягайло в восторг не пришли. В католичество они переходить не собирались и, дабы доходчиво объяснить это Владиславу II, организовали мощное оппозиционное движение. Жители Вильно, Гродно, Новогрудка, Полоцка, Турова, Киева были готовы к мятежу. Такой ситуацией воспользовался двоюродный брат Владислава II Витовт. Он не мог простить королю смерть своего отца Кейстута и утрату влияния. Поэтому Витовт начал борьбу за независимость Великого княжества Литовского от Польши. Война двух внуков Гедимина длилась более семи лет. Так как большая часть жителей княжества поддержала именно сына Кейстута, Ягайло пришлось пойти на определенные уступки. В 1392 году воюющие стороны подписали Островский договор, согласно которому король Польши признавал своего родственника великим князем Литвы. За собой Владислав II оставлял лишь номинальную власть над родиной. Он оставался только королем Польши, а Великое княжество сохраняло независимость. Правда, оба государства сразу же заключили политический и военный союз, — остаться в одиночестве перед столь сильным противником, каковым являлся Тевтонский орден, не хотел ни один из враждовавших родственников.
Объединив свои силы, включив в свою армию и русские полки, и чешские отряды, двоюродные братья 15 июля 1410 года при Грюнвальде разбили в пух и прах крестоносцев. Тевтонские рыцари не просто получили отпор — после грандиозного сражения силы ордена оказались подорваны раз и навсегда. После этого поражения рыцари оставили свою привычку совершать частые набеги на земли соседей-славян.
Как ни странно, впредь о разногласиях отцов и собственных конфликтах ни Ягайло, ни Витовт больше не вспоминали. И когда в 1430 году сын Кейстута захотел стать королем Литвы, двоюродный брат поддержал его в этом начинании. Папа римский тоже не был против коронации Витовта. Князь назначил торжественную церемонию и пригласил на нее гостей едва ли не со всего мира. В Вильно прибыли польские и русские князья, послы византийского императора, татарские ханы. Естественно, присутствовать на церемонии захотел и Ягайло. Семь недель пиров промелькнули, как один день. А затем Витовту пришлось спуститься с небес на землю: долгожданный римский посол привез от папы… отказ. Витовт с горя заболел и спустя несколько дней скончался. Оказалось, что против него интриговали польские магнаты, не желавшие смириться с самостоятельностью Литвы. Как ни странно, но к заговору сам Ягайло никакого отношения не имел.
Первый из Ягеллонов ненамного пережил своего родственника. Владислав II ушел из жизни в 1434 году, завещав корону Польши своему старшему сыну, Владиславу III. Тот в 1440 году был избран еще и королем Венгрии. Младший же сын Ягелло, Казимир (1427–1492), взял под свою власть Великое княжество Литовское. А после того, как Владислав III в 1444 году погиб в битве при Варне, младший отпрыск Ягайло стараниями польских феодалов овладел также и короной Польши. На престол он вступил в 1447 году под именем Казимира IV Ягеллончика. Казимир сумел успешно завершить Тринадцатилетнюю войну (1454–1466) с тевтонскими рыцарями и закрепил победу подписанием Торуньского мира (1466), согласно которому Тевтонский орден признал себя вассалом польского монарха и передал в его владение Восточное Поморье и ряд других земель.
Таким образом, младшему сыну Ягайло удалось восстановить польско-литовскую унию. Старший сын Казимира IV Ягеллончика Владислав в 1471 году стал чешским королем, а в 1490-м был избран и королем Венгрии. Уния продержалась недолго. В 1492 году Казимир IV умер, его преемниками стали сыновья — Ян Ольбрахт получил Польшу, Александру же досталось княжество Литовское. Уже в 1501 году оба государства снова оказались под властью одного правителя; тогда великий князь Александр Казимирович, потерявший брата, наследовал от него престол Польши. Уния Литвы и Польши крепла, и двое последних Ягеллонов — младший сын Казимира IV Ягеллончика Сигизмунд I Старый и сын последнего Сигизмунд II Август — уже не боялись появления конкурентов, претендующих на какой-либо трон. К сожалению, со смертью Сигизмунда II Августа в 1572 году династия Ягеллонов прекратила свое существование. Что касается чешско-венгерской линии рода, то она пресеклась еще раньше — в 1526 году, когда в битве при Мохаче погиб внук Казимира IV Ягеллончика Людовик.
…А старинная башня Криве-Кривейта цела и поныне. Возможно, предание о проклятии предков, которого так боялся Владислав II, — не более чем миф. Но, может быть, хитрые предки Ягайло имели в виду не королевско-княжеский род, а род людской? Тогда башне и правда ничего не угрожает — она имеет шанс стать одним из самых неподвластных времени сооружений на земле.