Капитан Кирк проснулся от осторожного стука в дверь. Он вскочил, с недоумением рассматривая чужую кровать, на которой спал, увидел Спока, сидящего напротив на диване и выглядевшего довольно элегантно в ярко-синем расшитом золотом халате. Вулканец, судя по настороженности в его глазах, встал давно. Яркие лучи солнца пробивались сквозь кружевные занавески. Маккой все еще похрапывал, не слыша даже повторного стука.

– Кому-то хочется к нам войти, – сказал Спок.

Кирк достал свой халат и крикнул:

– Войдите.

Дверь широко распахнулась, и они увидели уже знакомого им пухленького сенита, который прикатил большую, занявшую весь коридор вешалку с одеждой.

– Ну-ка, до полудня у нас не спят, – пожурил их толстяк. – Нам нужно убрать в номере. Не забывайте, что в гостинице вы можете провести только двое суток. Потом вам придется встретиться с землевладельцем по поводу выделения вам дома. Теперь об одежде. Какой размер вы носите?

Кирка переполняли многочисленные вопросы и еще не утихший гнев, но капитан сдержался, понимая, что в первую очередь придется сбросить с себя превратившуюся в тряпье одежду и надеть другую. На выбор им предлагали в основном ветронепроницаемые куртки и брюки. В таком наряде они втроем, по мнению Кирка, не очень будут бросаться в глаза. Несмотря на толпы счастливых людей, слонявшихся по Дохаме, у капитана не было ни малейшего желания провести остаток своей жизни в бесконечном пире.

Кирк завязал пояс халата узлом и направился к открытой двери. Передвижная вешалка протянулась на несколько метров, но он быстро выбрал для себя коричневые штаны, фланелевую рубашку и голубую ветровку. Все вещи были хорошо сшиты и вычищены, одежду можно было назвать почти новой.

Сенит подал туфли, носки и нижнее белье.

– Берите все, что вам подойдет, – сказал с улыбкой сенит. – Новую одежду вы сможете взять, когда захотите, в любом магазине.

– Как вас зовут? – спросил Кирк.

– Линкри, – вежливо поклонился сенит. – Свое имя вы мне можете не называть.

– Но мне хотелось бы назвать себя, – продолжил Кирк. – Меня зовут Джеймс Т. Кирк. Я командую звездным кораблем Федерации, звездолет в данный момент находится на орбите этой планеты. Я высоко ценю дела вашего ордена, но мы оказались на вашей планете, не зная, что это Санктуарий. Вы сами вчера сказали, что мой знак отличия – довольно редкое явление в данном секторе космоса. Действительно, здесь до нас никого из Звездного флота не было. Единственное, о чем мы вас просим, так это вернуть наш челнок и дать нам возможность улететь. Больше мы не станем вас беспокоить. Мы нанесем вашу планету на карты, чтобы все знали о ее местонахождении.

Линкри задумчиво кивнул головой.

– Джеймс Т. Кирк, вот уже много лет я заведую этой гостиницей и мне постоянно приходится сталкиваться с теми, кто прибывает на Санктуарий. Все они хотели покинуть планету в первый же день. Все здесь ново, необычно, им кажется, что они ожидали увидеть нечто другое. Главная причина их беспокойства в том, что у них нет возможности возврата в космос.

Маккой привстал, внимательно слушая объяснения. Кирк намеренно не перебивал сенита, давая ему закончить его речь, как видно, хорошо подготовленную.

– На этой планете живут по одному основному принципу, – продолжал Линкри. – И принцип этот – целостность. Нам успешно удается держать преследователей на безопасном расстоянии, и в этом заключается наша миссия. Если мы разрешим свободно прилетать и улетать с планеты, то преследователи станут присылать сюда шпионов, похищать беглецов и даже убивать их. Здесь все находятся в безопасности и знают, что им ничего не грозит, они наслаждаются свободой и всеми земными благами. Знаете, Дохама – не единственное место, где вы можете жить. Есть и другие поселения, некоторые из них разительно отличаются от нашего.

– По вашей терминологии, – вмешался Спок, – нас можно назвать преследователями. Вы как-то по-особому с ними обращаетесь?

– Нет, – ответил Линкри, по-прежнему мило улыбаясь. – Это уже другая сторона нашей жизни. Нас совершенно не интересует, чем вы занимались до прибытия сюда. Мы не судим о вас по вашему прошлому – теперь вы часть Санктуария.

Спок не торопясь выбирал свой гардероб, пока Кирк искал логический аргумент, которым можно было бы противостоять сениту, одновременно борясь со щемящим чувством, говорившем о том, что слова сенитов не были пустым звуком. С точки зрения безопасности, билет на Санктуарий в одну сторону имел свои преимущества, но только не для Кирка.

– Что нам сделать, чтобы доказать свою искренность? – спросил он. – Нам нельзя оставаться на Санктуарии, какой бы прелестной не была эта планета.

Хозяин гостиницы посмотрел на них с откровенным огорчением и сказал:

– Если вы настаиваете на этой точке зрения, то пребывание здесь будет для вас печальным.

– Где наш челнок? – резко спросил Кирк.

Линкри снова мило улыбнулся.

– Если вы прилетели сюда на нем, то он должен быть где-то на планете, – сенит повернулся к Маккою:

– Теперь твоя очередь, мой дорогой. Мы не можем потратить целый день на переодевание.

После смены остатков формы на одежду, которая, по крайней мере, была чистой и не бросалась в глаза, новички съели завтрак, состоящий из различных кондитерских изделий, – все это предложили им в ресторане – и вышли на улицу. По наблюдению Маккоя, Дохама при свете дня не очень-то отличалась от ночной: те же пестрые группы гуманоидов ходили от одного салона, предоставляющего нездоровые удовольствия, к другому, те же оживленные игровые заведения, те же продуктовые магазины, в которых продавали жирную пищу. Все гуманоиды были под мухой. От близости моря воздух в Дохаме был чистым и в то же время чуждым.

На Маккоя подействовала маленькая речь Линкри, особенно его слова о том, что впервые прибывшие на Санктуарии чувствовали себя во враждебном окружении, но впоследствии адаптировались. Чем больше он думал об этом, тем меньше верил. Одни люди искали легкой жизни, другие, как капитан и Спок, никогда не будут счастливы от бесцельного времяпрепровождения под солнцем. Доктор признался себе, что в идее была своя прелесть, но жизнь без всяких трудностей представить себе не мог. Легче было покончить с собой, чем перестать бороздить космические просторы. Неожиданно для себя Маккой позавидовал группе, которую они встретили раньше, и зауважал бандитов.

Тройка прохаживалась по запруженным улицам, изучая прохожих. При ярком солнце пестрые жители Дохамы не казались такими веселыми, а некоторые из них бродили с грозным видом. Они ворчали и огрызались друг на друга. Кое-кто из жителей шел прямо навстречу новичкам, не сворачивая, с целью задеть их или спровоцировать. И все-таки большая часть обитателей Дохамы ходила вприпрыжку с пресыщенным видом.

"Зачем думать или воровать, когда все предоставлялось бесплатно?" – подумал Маккой.

Это было самым совершенным решением проблемы гомогенизации подонков и отбросов со всей Галактики. Неудивительно, что многие из них приняли эту жизнь – она была безболезненной.

Спок старался казаться безразличным, но это было невозможно. Он слишком заинтересовался происходящим и не выглядел злобным. Маккоя легче было принять за бродягу: его нос опух, через весь лоб шла царапина, подбородок зарос щетиной, и шел доктор, прихрамывая из-за укуса рыбы-пики. Хорошо разношенные, но крепкие ботинки, выданные сенитами, несколько облегчали ему ходьбу.

Маккой подумал, что Спок обязательно будет в кого-нибудь пристально вглядываться. Так оно и оказалось. Они наткнулись на кривобокого краснокожего гуманоида, у которого руки свисали до колен. У типа была видна грудь, покрытая черной шерстью, за исключением тех мест, где кожа свисала безобразными жирными складками, – несомненный результат обильного дохамского питания. Он вперевалку подошел к Споку.

– Послушай, вот этот – ромуланин, – сказал он, пуская слюни, – а может, вулканец. Я их путаю. А ты кто?

– Вулканец, – ответил Спок.

– Точно, – существо моргнуло налитым кровью глазом. – Ромуланские недоноски.

– А вот это неверно, – поправил его Спок. – Ромулане – боковая ветвь вулканской расы, а не основная.

Капитан Кирк стал поближе к Споку.

– Это ведь не так уж важно, а? – дружелюбно сказал он. – Мы все здесь друзья.

– Могуру хотел бы быть другом, – прошепелявил краснокожий гуманоид.

Маккой присоединился к товарищам, довольный тем, что численностью они превосходили силу противника, поскольку Могуру подошел к Споку один.

– Так, значит, вас трое, – сказал тучный гуманоид, качая головой, хотя качать ее было не на чем – у него практически отсутствовала шея. – Именно так мне и сказали. Говорят, вы ищете свой челнок?

– Да! – воскликнул, едва не потеряв дар речи, Кирк. – Ты знаешь, где он?

– Гм, ну, может, и знаю, – ответил Могуру. Его слезящиеся глаза заблестели от предвкушения выгоды. – А что вы дадите взамен?

– У нас абсолютно ничего нет, – удрученно ответил Кирк.

– Вот это уже плохо, – распустил слюни Могуру. – Я отдал бы вам челнок за одну вещь.

– Что это за вещь? – прошептал Маккой.

– Женщина, – с вожделением сказал Могуру. – Вы достанете мне женщину на острове Кхиминг, о'кей? Тогда я отведу вас к челноку. Я возьму любую женщину, даже землянку, а еще лучше шуструю вулканку.

Маккой с подозрением спросил:

– А откуда тебе известно, что на этом острове есть женщины?

– Так где же им еще быть? – недоуменно пожал плечами гуманоид.

– Хорошо, – сказал доктор, – предположим, мы примем твои условия. Как ты докажешь, что говоришь правду? Где гарантии того, что ты сдержишь слово?

Могуру даже обиделся, что его могли заподозрить в бесчестности.

– У меня большие друзья, – похвалился он. – Они вас знают, – и, понизив голос, добавил:

– Вы преследователи.

Это сразу заинтересовало Маккоя, потому что на Санктуарии они никому не говорили, при каких обстоятельствах попали на эту планету. Никому, кроме сенитов. Кирк, раздумывал, принимая решение.

– Мы верим тебе, – наконец сказал капитан. – Не знаю, сколько времени займут поиски, ведь мне неизвестно местонахождение Кхиминга. Мы сможем потом найти тебя?

– Да-а-а, – опять пустил слюну Могуру. – Цена, однако, не изменится: челнок на женщину.

С этими словами существо пошло прочь неуверенной походкой, враскачку. Маккоя аж передернуло.

– Не зря, увидев нас, женщины у озера поспешили скрыться. Женщины – единственное, чего не могут предоставить сениты.

– Теперь нам удалось узнать еще кое-что, – задумчиво произнес Кирк. – Сениты вели о нас речь за нашими спинами, и нам известно о существовании острова под названием Кхиминг.

– То, что один из сенитов говорил о нас с Могуру, не значит, будто толстяк знает о местонахождении нашего челнока.

– Верно, – согласился Кирк. – Мы понятия не имеем, кому можно доверять, если вообще кому-то можно доверять. Как звали того громилу, на которого мы вчера натолкнулись перед гостиницей?

– Билливог, – напомнил Спок. – Он живет на берегу, мне кажется.

– Сейчас мы посмотрим, что он нам предложит, – сказал капитан, махнув рукой в направлении, откуда доносился запах моря. Туда они и зашагали.

* * *

Скотт одернул на себе китель из золотой парчи, размышляя, не набрал ли он за последнее время несколько лишних фунтов веса. В эти дни, пока "Энтерпрайз" лениво кружил вокруг Санктуария, у главного инженера было чересчур много времени для кофе, еды и беспокойства. Как бы там ни было, повод для облачения в парадную форму привнес разнообразие в монотонную жизнь на корабле. Скотта вот-вот должны были перебросить по лучу на звездолет, которым заправляла охотница за беглецами.

"Энтерпрайз" сошел со своей орбиты, чтобы поближе подойти к "Гезарию", на расстояние, достаточное для действия лучевого транспортера. После его проверки на инертных образцах, экипаж убедился, что сениты делают невозможным лишь использование оружия. Только вчера более дюжины беглецов переправились по лучу на планету, и Скотт сомневался, что таким же образом им удастся вернуться назад. Основной задачей встречи с капитаном "Гезария" и было узнать все, что она знает о сенитах. Скотт был полон решимости добиться уважительного к себе отношения хранителей Санктуария. "Гезарий" заранее предупредил "Энтерпрайз" о корабле-беглеце, следовательно, у них должна быть какая-то ценная информация или хотя бы они знают, как устроен Санктуарий.

Скотт поправил жесткий воротник парадной формы, немного давящий шею, и устроился на сидении лучевого транспортера.

– Вы получили от них координаты? – спросил он оператора.

– Они загружены, сэр, – ответила молоденькая лейтенант.

Инженер глубоко вздохнул и сказал:

– Включить энергетический поток.

Молекулы Скотта реинтегрировались и материализовались, и он понял, что попал в камеру из заржавевших металлических прутьев. Он автоматически схватил коммуникатор, собираясь дать команду на возвращение, но в этот момент над его головой послышался щелчок, и на экране появилась красивая рыжеволосая женщина, цвет ее кожи имел слегка зеленоватый оттенок.

– Не надо тревожиться, – успокоила она Скотта. – Вы у нас не в заключении. По роду наших занятий часто приходится транспортировать с Корабля на корабль заключенных, поэтому из меры предосторожности, мы всех направляем в камеру временного задержания. Уверяю вас, это обычная процедура. Если вы наберетесь немного терпения, мой тюремщик выпустит вас и приведет в столовую.

Экран погас.

Скотт сделал еще более глубокий вздох, думая, что ему следовало быть осторожнее. Капитан "Гезария" не согласилась бы встретиться на борту "Энтерпрайза", хотя сама и сказала, что личная встреча позволит избежать прослушивания со стороны сенитов. Скотт просидел в томительном ожидании несколько минут, когда открылась неприметная дверь, и в камеру вошел огромный бородатый гуманоид. Кожа у него была очень бледной, а вокруг ушей виднелись контуры антенн. Гуманоид держал в руках оружие, похожее на металлическую спираль.

– Капитан Скотт, – прорычал тюремщик.

Скотт стал в положение "смирно" и ответил:

– Я.

Тюремщик протянул руку за потайную дверь и нажал на что-то в коридоре. Дверь камеры со скрипом открылась, и Скот с облегчением покинул ее. Он последовал за тюремщиком в замызганный коридор, который давно нуждался в ремонте и покраске: облицовка стен покоробилась, электрическая арматура была разбита, а из распределительного щита торчали обрывки проводов. На главного инженера "Энтерпрайза" все это произвело удручающее впечатление. У Скотта появились сомнения, стоило ли вообще затевать переговоры с такими подозрительными личностями.

Он еще сильнее разочаровался, когда оказался в такой же обшарпанной столовой, где на стенах висели огромные гобелены, до того запылившиеся, что нельзя было рассмотреть изображенные на них сцены. Пухлые кресла и обеденный стол, хоть и изящные, но также покрытые многолетней пылью, давно требовали чистки. Над головой мигал свет, однако больше всего Скотту действовал на нервы бьющий в нос затхлый запах. Лишь присутствие знакомой по появлению на экране женщины с прелестной зеленоватой кожей и распущенными рыжими волосами до пояса несколько сглаживало удручающее впечатление.

– Добро пожаловать, – поприветствовала Скотта девушка с улыбкой на губах. – Меня зовут Пиленна. Я капитан "Гезария".

– Капитан Скотт, – представился официальным тоном Скотт, – Монтгомери Скотт с американского звездолета "Энтерпрайз".

– Можно я буду называть тебя Монтгомери? – спросила она. – Мы здесь к формальностям не привыкли.

Скотт брезгливо осмотрел грязное помещение.

– Это уж точно.

– А, так тебе не нравится, как мы ведем хозяйство? – заметила Пиленна. – У нас до него не доходят руки, и в данный момент нет материалов и запасных частей, которыми можно было бы отремонтировать износившееся оборудование. Конечно, можно привлечь для наведения порядка рабов, но, в отличие от большинства орионцев, я не сторонница рабства.

Скотт пожал плечами.

– Жить здесь вам, а не мне. Однако для приведения "Гезария" в надлежащий вид многого не требуется.

– Согласна с этим, – вздохнула Пиленна, – но за время пребывания на орбите у нас истощились все ресурсы. Мне не хочется возвращаться на звездную базу приписки после долгого отсутствия с пустыми руками, но, видно, придется это сделать.

– У вас хорошие связи с другим орионским кораблем, кружащим по орбите? – спросил Скотт.

– Нет! – бурно отреагировала Пиленна. – Это грязные работорговцы, вот кто они! Мне надо было сразу объяснить тебе, что я орионка лишь наполовину. Мне самой удалось сбежать из рабства, и мое сокровенное желание – захватить работорговцев. Там, на планете, их очень много, как и рабов.

– Ясно. Что еще тебе известно о Санктуарии?

– Давай не будем говорить о делах за пустым столом, – предложила Пиленна.

Она хлопнула в ладоши, и в столовой появился гуманоид-карлик с чашками и графином.

Пиленна села в кресло.

– Не волнуйся, Монтгомери, – сказала она, не скрывая усмешки, – чашки и графины мы моем. Я могу предложить лишь немного регуланского вина, но оно очень хорошее.

Впервые за все время Скотт улыбнулся.

– К регуланскому вину я питаю слабость.

– Вот видишь, – сказала Пиленна, – у нас с тобой много общего. Что привело тебя на Санктуарий, кроме желания увидеть, как преступники предстанут перед судом, а захватившие их будут щедро вознаграждены?

– Речь идет не о том, что меня сюда привело, а о том, что меня здесь удерживает. Ничего не зная о Санктуарии, мы направили туда челнок для преследования пиратского судна. Потом мы потеряли контакт с нашими людьми и не представляем, как вернуть их на корабль.

Скотт преднамеренно умолчал, что один из пропавших – сам капитан. Пусть лучше Пиленна думает, что имеет дело с равным себе.

– Гм, – задумалась женщина. – Это действительно проблема, и посерьезнее, чем грязь на нашем звездолете. Я бы сказала, что ваша единственная надежда – уповать на сенитов, хотя я очень сомневаюсь, что это поможет.

– Как нам привлечь их внимание? – спросил расстроенный Скотт. – Мы запрашивали их на всех каналах, взывали к их гуманности, но все оказалось безуспешным.

Пиленна сделала глоток вина.

– Я могу помочь тебе организовать разговор с сенитами. По какой-то причине, может, оттого, что им известно, что я беглая рабыня, они отвечают на мои обращения к ним. Я также знаю по повышенному гамма-излучению, когда сениты включают отражатели для защиты заходящих на посадку кораблей, и именно поэтому предупредила вас на днях.

Скотт в напряжении подвинулся к Пиление.

– Как скоро можно с ними связаться?

Она подняла руку и мило улыбнулась.

– Вначале мы обсудим плату за эту маленькую услугу. Когда команда твоего корабля сможет прибыть отремонтировать и привести в порядок "Гезарий"?

Скотт сердито смотрел на Пиленну какое-то время, после чего достал свой коммуникатор и открыл крышку.

– Скотт вызывает "Энтерпрайз", – сказал он.

– Капитанский мостик слушает, – не замедлила ответить Ухура.

– Соедините меня с инженерным отсеком и группой обеспечения жизнедеятельности корабля, – сказал главный инженер, с подозрением поглядывая на красивую зеленокожую женщину, сидящую напротив.

* * *

Кирк, Спок и Маккой бродили по живописному причалу Дохамы. Он отличался от деревенских улиц тем, что магазины и бары здесь располагались только по одну сторону, а по другую бурлило море, и над белыми барашками волн летали низко крылатые существа. Далеко в открытом море за туманом скрывался горизонт, отчего создавалось впечатление, что воды и небеса сливаются там воедино. Зрелище наводило уныние и тоску. Кирк все еще четко помнил гигантского моллюска, чуть было не схватившего их своим чудовищным щупальцем.

Впереди они услышали крики, потом шум драки: из бара вывалилось полдюжины странных созданий, которые начали молотить друг друга кубками, кулаками и всем, что попадалось под руку. Мгновенно, словно из ниоткуда, появилась целая армия сенитов, миротворцы в белых одеяниях окружили дерущихся и сбросили их с причала в море, толпа зевак тут же разразилась хохотом. Скандалисты, охладив пыл, поднялись, фыркая, на поверхность и шумно поплыли к берегу.

– Довольно эффективный способ решения конфликта, – заметил Спок.

– И разрешен он очень хладнокровно, – добавил Маккой.

– Нам не следует к ним приближаться, – сказал капитан и повел свою группу в обход толпы.

На дальнем конце причала они увидели коллекцию хрупких рыболовных суденышек, привязанных к сваям. На берегу лежала куча всякого пиломатериала, а рядом с ней исполин пилил нечто похожее на деревянный фонарный столб. Подойдя поближе, они узнали знакомого им с прошлой ночи волосатого гуманоида по имени Билливог. Он махнул им, подзывая к себе.

– Что там за суета? – спросил он дружелюбно.

– Драка, – ответил Кирк. – Сениты столкнули дерущихся в море.

– Гм, – промычал Билливог, вытирая пот со лба, единственной части тела, не покрытой растительностью. – Надеюсь, они все умеют плавать.

Верзила продолжил пилить деревянный столб.

– Что ты делаешь? – спросил его Спок.

– Вот из этих фонарных столбов, – ответил Билливог, – получаются хорошие мачты для моих лодок. В такие ветреные, как вчера, ночи один-два столба валятся на землю. Сениты не хотят с ними возиться, поэтому я забираю их себе.

– Ты сам сделал все эти лодки? – спросил Кирк, изумленный увиденным.

– А кто же еще? – гордо ответил вопросом на вопрос кораблестроитель, не прекращая работы. – Я единственный, кто занимается здесь полезным делом. Я вижу, Дохама у вас уже в печенках сидит?

– Да, – в один голос ответили Кирк и Маккой.

Билливог перестал пилить.

– В таком случае вы готовы купить парусник?

– Это ты и имел в виду, говоря о бегстве из Дохамы? – спросил разочарованный Кирк.

– А что я еще мог иметь в виду? – прорычал великан. – Ведь вы не надеетесь улететь отсюда?

– Мы хотели вернуть свой челнок, – сказал Маккой.

– Хм, – хмыкнул Билливог, – тогда вы еще глупее, чем те ребята, оказавшиеся в воде. Купите у меня лодку, и вы кое-что увидите на этой планете!

Кирк спросил, перейдя на шепот:

– Ты слышал что-нибудь об острове под названием Кхиминг?

– А, так, значит, вы интересуетесь женщинами, – кораблестроитель подмигнул троице. – В этом я могу лишь посочувствовать вам, в округе вы ни одной не найдете, а накрашенный сенит женщины не заменит.

– Стало быть, Кхиминг существует на самом деле, – заключил Спок.

– Можешь не сомневаться, Остроконечные уши. Если вы собираетесь отправиться туда, то могу предложить подходящую для этого лодку под парусом.

Билливог повел их к кособокому утлому суденышку, качающемуся на волнах.

– Эта лодка особая, корпус ее пропитан соком лунка. На ней вы доплывете до Кхиминга, и тут хватит места, чтобы привезти еще пару женщин!

Капитан вздохнул.

– Это не совсем то, чего нам хочется. Киднепингом женщин мы не интересуемся. А что еще есть на том острове?

– Много всяких вещей, – сказал загадочно Билливог. – Может, и найдете там, что ищете. Сплавайте и посмотрите. Нет смысла ошиваться здесь без толку.

Кирк не мог не согласиться с ним, но неспокойное море выглядело более опасным и враждебным по сравнению с увиденным в Дохаме.

– Кроме Кхиминга, есть еще другие острова? – спросил Кирк.

– Кто его знает? – пожал плечами Билливог. – Не рискуйте и плывите вдоль берега. Вам обязательно попадутся другие поселения, не контролируемые сенитами.

"Вряд ли это выход для нас", – подумал Кирк.

– Ну, что ж, и на том спасибо, – поблагодарил он Билливога. – Не думаю, что мы готовы к путешествию по морю.

– Как знаете, – ответил Билливог, беря в руки пилу. – Я неплохо разбираюсь в людях и скажу, что вы еще вернетесь.

С этими словами кораблестроитель занялся своей работой.

Они отошли, и капитан признался товарищам:

– Я в затруднительном положении. В поисках челнока мне не хочется рыскать по всей планете, а о похищении женщин нечего и говорить. Что же нам теперь предпринять?

– Капитан, – обратился к Кирку Спок. – Я тут думал об одном плане. Вероятность успеха, однако, не стопроцентная.

– Что это за план, Спок? – сгорая от нетерпения, спросил Маккой. – У нас совсем нет идей.

– Мы обошли всю Дохаму, – начал излагать свою мысль вулканец, – и увидели, как живут беглецы и где. В деревне много сенитов, но, скорее всего, там они не находятся постоянно. Обитают они где-то в другом месте и приходят в Дохаму для выполнения своих обязанностей.

– Понимаю, к чему ты клонишь, – заинтересовался Кирк. – Мы уже убедились в том, что сениты обладают способностью перемещаться в пространстве, мы видели это на примере Зикри в первый день нашего пребывания здесь. Как нам найти средство, при помощи которого они передвигаются? – Спок понизил голос.

– Я предлагаю проследить за каким-нибудь сенитом после окончания им работы.

– Здорово придумано, – сказал Маккой, оглядывая заполненный людом причал. – Давайте выберем кого-нибудь из них.

Буквально тут же они заметили коренастого сенита, убирающего мусор на улице. По всей видимости, он направлялся к центру деревни, и Кирк подал товарищам знак следовать за ним. Благодаря белой одежде сенита его трудно было упустить в толпе беглецов, даже когда Кирк, Спок и Маккой отставали от него, чтобы не вызывать подозрений. В самой деревне среди праздношатающихся, по твердому убеждению капитана, слежку вообще нельзя было заметить. Сенит, казалось, не обращал на них никакого внимания, быстро выполняя грязную работу. Кирк надеялся, что когда-нибудь смена гермафродита закончится, и он пойдет отдыхать.

К полудню коренастый сенит остановился, чтобы высыпать мусор из бачка в ящик. Кирк с товарищами тоже остановились, якобы разглядывая серьги и другие драгоценности, которые предлагались бесплатно. Сенит, заведующий магазином, предложил Маккою проколоть мочки, но доктор вежливо отказался. Преследуемый наконец закончил опорожнять бачок и передал его своему сменщику.

"Его смена закончилась", – облегченно вздохнул Кирк и дал друзьям сигнал продолжать преследование.

После работы сенит сложил руки под белыми одеждами и ускорил шаг. Кирк, Спок и Маккой быстро шагали за ним, чтобы не отстать. Теперь капитан беспокоился, как бы сенит не заметил слежки.

Другого выхода, однако, не было, так же, как и запасного плана. Преследуемый поводил их по бесконечным переулкам, затем повернул на узкую аллею, открыл неприметную дверь и вошел внутрь. Дверь захлопнулась, оставив Кирка с товарищами с вопросом: входить или нет за сенитом?

– Вот оно, это место, – сказал Кирк.

– Что там за дверью?

Маккой судорожно сглотнул слюну.

– Может, всем сразу и не надо входить? Один из нас мог бы остаться ждать снаружи.

– Нет, – воспротивился капитан. – Нам ни в коем случае не следует разлучаться. Без коммуникаторов мы не найдем друг друга, а они у нас не работают.

– Решено, – сказал Спок. – С твоего разрешения, капитан, я войду первым.

Кирк кивнул головой. Вулканец подошел к двери, а за ним, след в след, Кирк и Маккой. К их разочарованию, они попали не во что иное, как в подсобное помещение дворника. Здесь стояли ведра и бачки, вдоль одной стены были аккуратно расставлены чистящие средства, на второй висели крючки для одежды и полки. Других дверей в подсобке не было, окон тоже, а коренастого сенита там не было и в помине.

Кирк хлопнул себя по бокам и разочарованно произнес:

– Это тупик.

– Может быть, и нет, – не сдавался Спок.

Вулканец стал тщательно обследовать стены, время от времени ударяя по ним кулаком, стараясь найти пустотелые участки.

– Что-то говорит мне о том, что они продумали абсолютно все, – расстроился Маккой.

Неожиданно дверь, через которую они вошли, открылась, и дверной проем закрыла фигура круглолицего Линкри, хозяина гостиницы. Остальные сениты стояли у него спиной, да и вся аллея была занята ими. На лице Линкри уже не было веселого и дружелюбного выражения, с каким он встретил гостей в первый день.

– А вы начинаете доставлять нам беспокойство, – холодно произнес сенит. – Почему вы не хотите принять Санктуарий таким, каков он есть? Ведь многие другие его приняли.

– Потому что мы хотим улететь отсюда! – с жаром воскликнул Кирк. – Сюда мы попали случайно, а теперь вы держите нас здесь против нашей воли. Если вы не хотите вернуть нам челнок, то хоть предоставьте возможность связаться с кораблем или переправьте нас туда сами. По мне, это не планета-убежище, а тюрьма!

– Преследователи! – с презрительной усмешкой сказал коренастый сенит, стоящий за Линкри. – Они оказывают на других разрушительное влияние.

– Согласен с этим, – вторил ему Линкри. – Мы отказываем в убежище в очень редких случаях, но на этот раз мы переживаем в Дохаме решающий момент и не можем позволить себе разногласий.

Сенит запустил руку в складки своих одежд и вытащил предмет, очень уж похожий на оружие. Кирк не стал рассматривать, что это было. Он бросился вперед, толкнул сенита в грудь и схватил его за руку как раз в тот момент, когда из оружия вылетел голубой луч и прочертил черную полосу по стене. Гермафродит оказался на удивление сильным, почти как Кирк, но капитан боролся с отчаянием человека, спасающего свою жизнь. К счастью, остальные сениты не могли прийти на помощь Линкри, потому что своими телами блокировали вход. На помощь Кирку пришел Спок. Вулканец зажал Линкри нерв, сенит обмяк и свалился на пол, а Кирк завладел оружием. Капитан наставлял его то на одного, то на другого сенита, которые отступали назад, давая людям выйти на аллею, а затем и на улицу. Послышался хриплый хохот, что напомнило Кирку о том, что их всего трое против многочисленного противника. Капитан не сомневался, что при любой возможности весь довольный дохамский сброд станет на сторону сенитов.

– Может, вы посочувствуете нам? – снова спросил Кирк. – Мы не хотим причинить вам вреда.

– Вы не сможете воспользоваться этим, – предупредил сенит, делая шаг навстречу.

Кирк бросил взгляд на серебристый предмет в своей руке, больше похожий на кривой пикколо, чем на оружие, но спускового механизма не обнаружил. Кирк поднял глаза и увидел грозно надвигающихся сенитов, на лицах которых уже не было обычных блаженных улыбок.

– Отступление, по инструкции, было бы приемлемым, – предложил Спок.

– Бежим, Джим! – поторопил Маккой. Кирк кивнул, и все трое побежали по аллее, а затем свернули на улицу.