Пожалуй, Варежке не следовало выступать с такой горячностью, даже запальчивостью, но говорила она по существу.
До каких пор в Приангарске, в Братске, в других молодых городах будут строить дома по устаревшим проектам? И почему архитекторы забывают о местных климатических условиях?
Разве можно назвать удобной квартиру, если негде высушить одежду, обувь? Придет парень со смены промерзший, роба обледенела, шапка, валенки или унты не оттаяли. Кто первый пришел, тот и завесил батарею своей одеждой. А другим где сушиться? Авторам проекта и невдомек, как в нашей Иркутской области живут работяги. Они не только топчутся на снегу, а бывает, дни напролет барахтаются в сугробах, как, например, лесорубы или высоковольтники. А нашей сестре, хозяйке дома, негде развесить белье после стирки, хранить варенья-соленья. Нет погреба, негде хранить картошку.
Велосипеды, мотоциклы, лодочные моторы и кадушки с кислой капустой, всякое домашнее барахло зимует на балконах. А жильцы вторых этажей, у кого балконов нет, держат свои кадушки на козырьках парадных подъездов, кадушки вмерзают до мая.
Проект жилого дома новой, улучшенной серии портят никчемные балкончики, их почему-то называют французскими. Площадь такого балкончика ноль целых и шесть десятых квадратного метра; выйти на него грузному человеку или тем более вдвоем — места не хватит. Может, на юге Франции там горшки с цветами ставят? Но нам-то к чему вместо окна — балконная дверь? Чтобы из нее всю зиму несло сибирским холодом? Разве пустые бутылки на том балкончике копить для оптовой сдачи (в зале засмеялись).
Сибиряки должны потребовать от Госстроя РСФСР, от тех, кто руководит гражданским строительством, быстрее разработать другой проект, а с никудышной серией 464-А расстаться, разлука будет без печали.
Но и в новом, улучшенном проекте пятиэтажного общежития есть ошибка: сушильная комната предусмотрена только на первом этаже. Когда этот проект обсуждали на собрании, народ настаивал, чтобы сушилки были на каждом этаже.
— Это уже излишество, — подал реплику из президиума товарищ областного масштаба.
— Скажите, пожалуйста, где вы сами в ненастный день сушите одежду и обувь, когда приходите с работы? — спросила Варежка с притворной заботливостью и плохо скрытой насмешкой.
Ей зримо представился вход в кабинет ответственного товарища областного масштаба: двойная дверь-шкаф, бесшумная, пухло обитая дерматином с обеих сторон.
— Конечно, отдельные недостатки в проектах жилых домов еще имеют место, но...
— Вот потому, — перебила Белых, — с недостатками и трудно бороться, что они отдельные. Тем более если отдельные недостатки размножают устаревшими сериями. У нас и частушку поют в общежитии: «А в отдельных магазинах нет отдельной колбасы».
Товарищ областного масштаба уже и не рад был, что ввязался в спор. Она живо изобразила, как выглядит сушильная комната, единственная в доме, после рабочей смены. Кстати, сушилка не оборудована; теплый воздух должен подыматься от самого пола. Теснотища — не меньше, чем в Ноевом ковчеге, шкафчиков нет. Шутка сказать — четыреста жильцов! И все в глине или в снегу. Только представьте себе эту картину! Парень снял с себя верхнюю одежду, обувь, а потом в носках идет в душевую к себе на этаж...
Свое выступление на сессии депутат В. П. Белых (Приангарский избирательный округ) закончила несколько неожиданным призывом:
— Побойтесь бога, дорогие архитекторы из Госстроя!
Депутаты похлопали Варежке, она села на свое место рядом с Княжичем, тот одобрительно пожал ей руку.
— Можно выразить недостатки проекта одним словом, — сказал Княжич, воинственно топорща седой хохолок и протирая модные очки. — Дом нефункционален. — Он заметил ее вопросительный взгляд и пояснил: — Дом не выполняет тех функций, которые для него обязательны.
Выступление Белых понравилось не всем.
— В большинстве пунктов следует признать вашу правоту, — вкрадчиво похвалил ее после заседания товарищ областного масштаба. — Но дружески советую — легче на поворотах...
— Опасаетесь, у меня тормоза не в порядке? Какой русский не любит быстрой езды? А сами, видимо, не торопитесь. За прошлый год план по жилью выполнили на семьдесят один процент. А как с пятилеткой? В этом году план по новосельям снова не выполните. Молодожены маются в общежитиях разного пола.
— У вас там беспорядок. В общежитиях для холостых много семейных, а в доме молодоженов взяли моду разводиться.
По интонации, по выражению лица, лишенного взгляда, Варежка поняла, что товарищ областного масштаба осведомлен о ее семейных делах и намекает на них...
Когда в прошлом году в облисполкоме узнали о личных неурядицах депутата Белых, начальство вызвало ее и уговаривало помириться с мужем. Какой пример подает депутат своим избирателям? Как она оправдывает их доверие? Захочет какая-нибудь гражданка посоветоваться о своих семейных делах. У нее и язык не повернется, когда узнает, что депутат — сама разведенная или разжениха, как еще говорят в России.
Возбудил бы Валентин дело о разводе — Варежке было бы легче оправдаться. Ее положение отягощается тем, что сама добивалась расторжения брака.
Каждый из семи тысяч избирателей, отдавших за нее голос, хотел видеть ее удачливой в делах производственных, общественных и личных. И теперь вправе задать вопрос: что у нее приключилось?
И у многих, кто узнает о ее бытовом неустройстве, Варежка вызовет разочарование.
На всю жизнь запомнила она день выборов на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании, когда с 6 часов утра до 10 часов вечера голосовали за кандидата в областной Совет Варвару Петровну Белых.
Среди семи тысяч избирателей найдутся и такие, кто ее безоговорочно осудит, особенно из числа пожилых. Каждой тетеньке не объяснишь, почему ее любовная лодка разбилась о быт, почему ноги привели ее в народный суд. Слушается дело о расторжении брака...
Валентин Белых знал, что семейная неурядица принесет Варежке дополнительные неприятности из-за ее депутатского положения. Но он с этим не посчитался. При сильно завышенном чувстве собственного достоинства он то и дело разыгрывал роль обиженного, так ему было удобнее. А любви, как сейчас поняла Варежка, ни самолюбие, ни болезненная обидчивость, а тем более самолюбование — не нужны. И сила, а тем более насилие любви не нужны. Любовь питается прежде всего взаимным доверием. Но если бы Варежка примирилась со столь пустодушной жизнью — потеряла бы всякое уважение к себе...
Товарищ областного масштаба хотел ее уколоть, но вряд ли подозревал, как больно ударил.
— Вы кинокартину «Член правительства» смотрели? — спросила она неожиданно.
— Смотрел.
— У героини тоже по семейной линии было неблагополучно. Ефим, такой же ревнивый, ходил за ней по кинокартине. Все не мог успокоиться: «Что, я буду мужем при тебе состоять?» Но мужик Ефим, тот хотя бы не пил, а мой... Что касается «моды разводиться», как вы только что выразились, эта мода тем сильнее, чем больше мужья пьянствуют. Мы на прошлой сессии давали вам наказ — добиться сокращения продажи винно-водочных изделий. К сожалению, наказ не выполнен...
— Боюсь, депутат Белых, что при вашем скандальном характере избиратели не назовут вашу фамилию при выборах в областной Совет в следующий раз.
— А вы не бойтесь, — зло отпарировала Варежка, и глаза ее потемнели. — Будьте смелее! Я же вот не боюсь. Ни за себя, ни за избирателей. Откуда вам известно, как они оценят мою депутатскую работу? Вдруг возьмут и, против вашего желания, снова назовут мою фамилию? А характер у меня вовсе не скандальный, а памятливый и настойчивый.