- Зачастили вы ко мне, однако же. Через день, да каждый день; теряюсь в догадках, с чем это может быть связано... Я отлично понимаю, что в здешней глуши трудно сыскать хорошего собеседника, но не до такой же степени. Ладно, лично вы, с вами хоть поговорить можно, а эти молчуны ведь только и умеют, что по сторонам зыркать, словно тати.

Высокий человек в длиннополом, до пят, плаще, чью голову украшала грива слегка вьющихся некогда черных волос, ныне обильно тронутых сединой, продолжал задумчиво глядеть в окно. Это могло показаться признаком неуважения к собеседнику, однако прозвучавший донельзя учтивый ответ свидетельствовал об обратном.

- Извините нас, пожалуйста, за столь частые визиты, дорогой Михаил Иванович. Отлично понимаю ваше справедливое возмущение и поддерживаю его; я бы и сам негодовал, кабы мне мешали работать. Непременно поговорю со своими людьми, чтобы они, по мере возможности, оставили вас в покое...

Утро выдалось ненастным, но, несмотря на серую хмарь затянувших небо облаков, Крут проснулся в отличном настроении. Он долго не мог заснуть накануне; мысли бродили по кругу, возвращаясь к одной и той же теме - к его спутнику, оказавшемуся спутницей. Почему Крута так задел этот факт? Сталкер и сам не смог бы ответить на этот вопрос, даже если бы и задал его себе. Одно он знал точно: некий привычный и обыденный порядок вещей оказался бесцеремонным образом нарушен, и гармония мироздания более не была такой стройной и безукоризненной, какой выглядела все предыдущие годы. Однако едва тягостные думы Крута подбирались вплотную к этой щекотливой теме, - щелк! Срабатывал невидимый внутренний переключатель, и мысль, совершив головокружительный кульбит, мгновенно оказывалась в другом месте, навязчиво начиная крутиться вокруг суперважной проблемы давно нечищеного автомата или, к примеру, количества оставшихся продуктов. Это сюрреалистическое состояние мучило сталкера долго - сорок минут, или три часа, или пять месяцев... Счет времени был потерян, и Крут не смог бы с уверенностью сказать, когда же спасительные объятия Морфея оградили его от этой псевдоделовой активности перегруженного мозга.

Хотя Крут не мог считаться образцом флегматичности, такие периоды неясного беспокойства были для него все же несвойственны. Последний раз нечто подобное он переживал, потеряв Мишаню, мужа Марины. С тех пор, оправившись от вдвойне тяжелого удара, Крут зарекся брать себе учеников, предпочитая работать с бывалыми сталкерами, способными самостоятельно выпутываться из различных передряг, которые Зона преподносила своим гостям в избытке. И это помогло. Даже глупая, в общем-то, гибель Горбатого - опытного сталкера, с которым Крут тесно сотрудничал последние три или четыре года, не была воспринята Крутом так близко к сердцу. Во всяком случае, Крут мог с чистой совестью сказать: "Не повезло... Будь я на месте Горбатого, я бы тоже не выкарабкался". И эта невеселая, но правдивая констатация факта все расставляла на свои места, избавляя от нестерпимых мук совести. Конечно, не было ничьей вины в том, что Михаила накрыло аномалией, пока Крут пытался достать из-под искруна красивый самоцвет. Не посылать же под искрун Мишу, который всего второй раз в жизни оказался в Зоне; однако самому Круту, доведись ему остаться ждать напарника на пустынной улице заброшенной деревни, и в голову не пришло бы лезть в тот злополучный огород, не понаблюдав за ситуацией какое-то время. Судьба? Может быть... Не стеклорез, так искрун; и все же Крут до сих пор корил себя за то, что поддался на уговоры зятя и взял того с собой в первый раз, а потом и во второй...

И уж тем более было непонятно беспокойное состояние Крута в этот раз. Санька, и с этим спорить не приходилось, оказалась на голову выше Крута по части выживания в Зоне. Учить ее было бесполезно, учиться у нее - невозможно. Образно говоря, они шли по Зоне вместе, но разными путями. Глубокому знанию и точному расчету Санька с успехом противопоставляла безошибочную интуицию, открытому честному бою - беспроигрышный уход от схватки, прямолинейной атаке в лоб - мягкий обходной маневр. И вместе с тем, Санькин расчет оказывался вернее, битва - легче и эффективней, а обход - результативней. Разные возможности, разные способы решения проблем... Дополняли ли Санька и Крут друг друга? Насколько один из них нуждался в другом, и нуждался ли? Кто, в конце концов, и поначалу, и сейчас являлся ведущим, а кто - ведомым в этом странном тандеме? И тут Крут открыл глаза, с изрядной долей удивления обнаружив за окнами так неожиданно наступившее утро.

С некоторой заминкой сообразив, что причина столь внезапного пробуждения - давно прекратившееся мерное сопение Саньки, Крут резко сел, привычно притянув автомат, и осмотрелся. Соседний диван пустовал; рядом стоял открытый рюкзак. Прислушавшись, Крут разобрал какие-то звуки за углом в коридоре, метрах в десяти. Шорох, капли, дыхание...

Рывком поднявшись, Крут сделал шаг по направлению к коридору, но был остановлен приветливым голосом:

- Уже проснулся? С добрым утром... Я сейчас подойду.

Ну, как можно существовать рядом с человеком, который словно видит тебя сквозь стены? Вернее, не с человеком, а с женщиной... Крут обескуражено остановился и почесал в затылке. Будь это мужчина, Крут, ничтоже сумняшеся, пошел бы поинтересоваться, чем занят его спутник. А тут... Что там она делает? Подумав еще немного, Крут припомнил развешанное на кустах белье, которое он подозрительно часто наблюдал последние дни, не придавая этому большого значения. Неужто опять стирается?..

Его размышления были прерваны появлением Саньки в наспех наброшенной одежде.

- Решила вот сполоснуться немного, - улыбнулась она, увидев озадаченного сталкера. - Не знаю, можно ли пить эту воду, побывавшую в Гидре... Но для мытья она вполне подошла.

- И много ее у тебя было в рюкзаке?

- Литра два. Более чем достаточно, чтобы освежиться. Не слышал про метод американских солдат?

- Любишь ты мыться и стираться... Как же я сразу не понял, что нормальный мужик такой чистоплотностью страдать не может?.. - спросил Крут риторически.

- Может, - уверенно ответила Санька. - Нормальный сталкер как раз будет использовать любую возможность прополоскать одежду и побулькаться самому, чтобы смыть радиоактивную пыль. Ее тут, конечно, немного, но лишняя предосторожность...

"В Зоне не помешает", - мысленно закончил за нее Крут. Верно, все верно... Крут не подозревал, что у Саньки была и другая причина совершать омовения - запах. Она отлично понимала, что специфический запах выдаст ее гораздо быстрее, чем что-либо другое, и поэтому заранее настроилась на регулярные водные процедуры. Кабан, беззаботно подшучивая после нападения спиногрызов, ненароком оказался в одном шаге от истины... Теперь, конечно, острая необходимость в сохранении тайны отпала, но зачем же лишать себя этого безобидного и, главное, полезного удовольствия?

- Что у нас на завтрак? Тушеночка? - подмигнула Санька, своеобразно застегивая пуговицы на рубашке - сначала средние, потом верхнюю, и лишь затем нижние.

Понявший намек Крут вздохнул и достал консервы. Санька тем временем тщательно инспектировала содержимое своего рюкзака, вскрывая банки одну за другой и составляя их на полу. Крут, поглядев на эту батарею, недовольно пробурчал:

- Зачем мусоришь-то?

- Не пропадать же добру, - парировала Санька. - Пусть мыши полакомятся.

- Какие здесь, к черту, мыши?

- Обыкновенные, с хвостами. А может, и без хвостов... Под утро долго шуршали, видать, стеснялись при нас на подоконник залезть, - и с этими словами Санька сняла с подоконника четыре вскрытые намедни банки и присоединила их к остальным.

- Почудилось тебе, - упрямо проворчал Крут, любящий, чтобы последнее слово оставалось за ним.

- Ага, почудилось, - хмыкнула Санька, принимая протянутую ей уже открытую банку и благодаря Крута коротким кивком. - И следы в том углу почудились... И дерьмо ихнее тоже...

Крут, не поленившись, подошел к окну и склонился перед длинным радиатором отопления, протянувшимся под подоконником. Действительно; в толстом слое пыли под ним отпечатались следы грызунов, а характерной формы свежие фекалии подтверждали Санькины слова.

- Ничего себе, мыши. Да это, скорее, крысы, - Крут был раздосадован тем, что, погруженный в свои переживания, прозевал хоть и маленькую, но опасность. Но вслух он высказался совсем о другом. - Вот бы не подумал, что здесь, под носом у Гидры, может обосноваться какая-то живность.

- А почему нет? - пожала плечами Санька, расправляясь со своей порцией. - Крысы - животные умные. До Гидры отсюда не одна сотня метров; неужто трудно сообразить, что здесь, на окраине города, жить вполне безопасно?

- Да я не о крысах, - бренча ложкой о банку, сказал Крут. - Я про живность вообще. Этак здесь ночью могли не только мышки в гости пожаловать...

- Могли, наверное, - поразмыслив, заметила Санька. - Ну, а в этом случае я-то тебе на что? Кстати, у тебя питьевой водички не осталось? Клянусь, я тебе верну, как только дойдем до первого же ручья.

"Да уж, - думал Крут, протягивая Саньке флягу, - с таким универсальным индикатором любых опасностей можно все навыки растерять. Обленюсь, растолстею, выброшу свой калаш, буду разъезжать по Зоне на Мерседесе или на Лексусе...".

Тряхнув головой, чтобы разогнать эти забавные и в то же время грустные фантазии, Крут пытливо взглянул на жадно припавшую к горловине фляжки Саньку. Ну, что было в ней типично женского? Увы - упорные тренировки, определенно, не украсили девушку; вряд ли ее можно было назвать очаровательной, привлекательной или даже милой. Слишком уж широкие плечи, слишком узкий таз, совершенно невзрачное лицо - словом, перефразируя классика, "парнем был бы краше". А походка, жесты, манера держаться и говорить? Крут, конечно, видел за пределами Зоны таких "унисексов" - нарочито бесполых подростков, но там было другое. Там юноши и девушки стремились к некоему среднему, в равной степени избавляясь как от женских, так и от мужских отличительных деталей в одежде и поведении. Санька же, напротив, преуспела в демонстрации маскулинности настолько, что весьма сложно теперь оказалось попытаться представить ее, например, в платье. С таким же успехом можно было обрядить в юбку самого Крута, надеясь, что он возьмет главный приз в конкурсе "Мисс Зона".

Напившись, Санька перехватила взгляд Крута.

- О чем задумался, детина? - добродушно сказала она, закручивая крышку и возвращая флягу хозяину.

- Да вот подумал тут, - немного смутившись, сказал Крут. - Ты, наверное, еще и потому решила мужчиной переодеться, чтобы... хм... не приставали, так сказать?..

- Ты про изнасилование? - прямо спросила Санька. - В общем-то, не без этого. Конечно, даже если забыть про нож, я знаю десяток способов, как умертвить человека за секунду голыми руками... Однако мне бы не хотелось устилать свой путь в Зоне горами трупов - пусть и похотливых кобелей. Не наши методы... Так что же - мы пойдем дальше или до вечера будем здесь лясы точить?

- Пошли, - вздохнул Крут, поднимаясь. - А... Можно взглянуть на "Солнышко"? Оно ведь у тебя...

- Это несколько затруднительно. Я не планировала демонстрировать его направо и налево, поэтому спрятала артефакт в себе, - сказала Санька, похлопав себя по низу живота.

Крут поперхнулся. Санька проследила за его взглядом и, расхохотавшись, задрала подол рубашки. На ее бледном животе багровел недавний шрам, стянутый крупными стежками.

- Аппендицит? - неуверенно предположил Крут.

- Нет; Бог миловал, - ответила Санька, заправляя рубашку и застегивая комбинезон. - Один хороший доктор зашил мне титановую капсулу с артефактом. Чтобы не потеряла.

- А доставать как?

- А вот так, - перед ошарашенным Крутом мелькнул и лег обратно в ножны Санькин нож. - Причем, если я не дойду, доставать и нести "Солнышко" до Кратера придется тебе.

- Бр-р, - содрогнулся Крут. - Резать живого человека...

- Да уж, - согласилась Санька, - это тебе не из автомата очередью прошить. Не переживай - пока жива, сама сумею вырезать...

Погода снаружи, как и предполагал Крут, была отнюдь не солнечной; не хватало разве что мелкого противного дождичка. Однако и тому следовало радоваться, что хоть сверху не мочило. Поэтому путники, приободрившись, покинули пределы города и сейчас шли по объездной дороге. По словам Крута, через полкилометра располагалась развилка: одна дорога вела дальше на запад, вглубь Сердца Зоны, а другая - на север, упираясь через несколько километров в поля аномалий. Именно по ней обычно ходили "на промысел" сталкеры.

- Что это? - насторожился вдруг Крут.

- Что такое? - остановилась Санька, глядя на товарища.

- Как будто выстрелы... На заставе...

Санька прислушалась, но ничего расслышать не смогла.

- Нет, не слышу.

- А ты разве ничего не чувствуешь?

- Крут, не будь, как маленький. Я же не могу чувствовать каждую точку земного шара. Даже если на заставе и стреляют, какую угрозу это несет нам? Так что, с какой стати мне это чувствовать?

- Так значит, твое чутье не настолько уж универсально? - с некоторой долей тайного злорадства заключил Крут.

- Разумеется, - успокаивающе проворковала Санька. - Оно как русский мужик - работает, только если жареный петух клюнет. А так - спит себе где-то на задворках сознания и в ус не дует... Однако, раз ты слышал выстрелы, я бы предпочла сойти с трассы. На всякий пожарный...

Крут не стал спорить. Хотя по автостраде идти было удобней, путники повернули на юг и стали отдаляться от шоссе по буграм и рытвинам, заросшими редким чахлыми деревцами и густой травой.

Едва они отошли от дороги метров на триста, как сзади раздался звук мотора. Не сговариваясь, сталкеры залегли в ближайшей канаве, направив автоматы в сторону дорожного полотна. Здесь, в Сердце Зоны, общение и с людьми, и с нелюдями велось, как правило, лишь посредством огнестрельного оружия. Нейтральные незнакомцы оставались за пределами Зоны, на "большой земле"; тут все встречные сразу делились либо на друзей, либо на врагов. Вторых попадалось не в пример больше.

- Куда это, интересно, вояк с утра пораньше понесло, - озадачилась Санька, провожая взглядом крытый зеленый грузовик, ехавший со стороны города, с востока. Хотя аномалий здесь было немного, машина двигалась неприлично быстро, подпрыгивая на ухабах. Водитель либо не подозревал о существовании в Зоне подвижных аномалий, что вряд ли соответствовало действительности, либо очень спешил.

- Вряд ли это солдаты, - заметил Крут, приподнимаясь с земли, чтобы проследить за направлением дальнейшего движения транспорта. - Военные ездят медленней, на нескольких машинах, а впереди высылают развед-БТР, нашпигованный датчиками. А это, скорее всего, наемники куда-то собрались. А собрались они... на север.

И правда; машина, доехав до развилки, свернула и скоро скрылась в таких же зарослях, в которых сидели сейчас путники - дорога на север была грунтовая, и потому давно заросла, практически не выделяясь из окружающего ландшафта.

- А что им нужно на севере? По аномалиям захотелось полазить? - подумала вслух Санька.

- Так сильно захотелось, что гонят, сломя голову, - продолжил ее мысль Крут. - Словно убегают от кого-то...

- Легко представить, если на заставе стреляют, - согласилась Санька. - Наверняка, когда вчера на заставе появился Витенька, это произвело немалый эффект, и кому-то пришлось несладко.

Проехавшая машина выглядела как две капли воды похожей на ту, что они видели вчера. Может быть, это даже тот самый грузовик, с теми же людьми.

- А может, они очень хотят встретиться с кем-то. В аномалиях сейчас работает группа Кабана... - продолжил мысль Крут.

- ...И наемники, например, решили выяснить у него, каким образом Витеньке удалось выжить. Или планы относительно нашего заказа по добыче "Солнышка" поменялись, и они хотят выяснить, куда ты направился, - заключила Санька.

- В любом случае, нам задерживаться не стоит, - подытожил Крут. - Кабан не мальчик с рогаткой, сумеет с ними разобраться, тем более среди аномалий. А вот нам встречаться с десятком наемников в чистом поле - не резон...

И, переглянувшись, сталкеры без лишних слов двинулись дальше вдоль дороги своим путем - на запад.

 ---  

Бармен, протирая стаканы за своей стойкой, время от времени прислушивался к приглушенному разговору небольшой компании в дальнем углу. Порой ему удавалось разобрать отдельные слова, но не более. Впрочем, он и так прекрасно догадывался, о чем рассказывает друзьям Похлебкин, изредка страдальчески прикасающийся загипсованной рукой к огромному багровому синяку вокруг заплывшего глаза.

- Да они просто звери какие-то! - в сердцах громко воскликнул кто-то из слушателей, ненароком обратив на себя внимание доброй половины посетителей, и потому продолжил уже шепотом. - А если, Леха, на них в суд подать?

- Да ты что, в своем уме? - зашипел на него Похлебкин. - А вдруг копать начнут, дознаются, куда мы ходили и зачем - дело против нас же и обернется. Нет уж, залягу пока на дно, буду сидеть тише воды, ниже травы... Можно сказать, еще легко отделался; встретили бы они меня в Зоне - пристрелили бы, да и концы в воду. С ними шутки плохи, хуже "Веги" только Белые Призраки...

- Скажите, Андрей Владимирович, Санька точно жива? Вы меня не обманываете? Тот человек... наемник, он тоже говорил, что она не погибла, а вы утверждаете, что он лгал. Я совсем запутался...

- Я ведь тебе уже объяснял: Валет... то есть, бригадир Валеев, твердо был уверен, что она погибла в городе. Но он хотел отправить туда на смерть и тебя, поэтому запудрил тебе мозги... Он это умеет. К счастью, ты не погиб именно благодаря Саньке. Она - единственная из людей, кто смог бы пронести тебя через Гидру. Даже наемники об этом догадались, а ты все еще сомневаешься.

- Почему же тогда она не осталась на заставе?

Майор тяжело вздохнул, направляя бронетранспортер в объезд заброшенного карьера, заполненного, если верить прогнозу радиометра, радиоактивной водицей. Непроходимая тупость Витеньки в некоторых элементарных житейских вопросах поистине не знала границ. Снова вздохнув, майор обуздал нахлынувшую волну раздражения и как можно более спокойно пояснил.

- Понимаешь, Витя, в Зоне Санька, как и любой другой сталкер - персона нон грата. На окраине ее бы просто арестовали, а здесь, в Сердце Зоны, военные патрули имеют приказ открывать огонь на поражение по любому подозрительному объекту. Так чего ради Санька стала бы лезть головой в петлю, появляясь на заставе? Только чтобы тебя порадовать своим появлением?

- Но ведь вы смогли бы защитить ее от ареста?..

- Я бы, конечно, смог, да только откуда Саньке знать, что я нахожусь на заставе? И вообще - хватит болтать, следи лучше за приборами, а то влетим в аномалию. Ты же у нас главный специалист...

Витенька беспомощно оглядел многочисленные табло с постоянно меняющимися цифрами и разноцветные шкалы, на которых подрагивали стрелки.

- Но я в этом ничего не понимаю, - жалобно произнес он. - Я ведь теоретик, а не практик.

- Да чего там понимать-то? - буркнул майор. - Вот счетчики радиации - с правого борта машины, с левого, прогнозируемого фона на расстоянии пяти метров и десяти метров... уровни достоверности прогнозов показываются рядом. Вон там результаты экспресс-газоанализа, все подписано; химию, надеюсь, помнишь? На них обращай внимание, главным образом, на уровень опасных газов и озона. Еще дальше датчики электромагнитных возмущений - расстояние, направление, сила... Гравитационные отклонения справа, впереди, слева... Спектрометры настроены на тяжелые металлы... В общем, все просто, как дважды два. Делов-то на копейку - смотри лишь, что выбивается из нормы, и кричи мне, а то я не могу следить одновременно и за приборами, и за дорогой. Вот, например, что сейчас происходит с электромагнитным полем?

Витенька наморщился, сосредоточенно глядя на строки бегущих чисел.

- Почти одинаково, около девятисот восьмидесяти тысяч и справа, и слева.

- Не понял, - удивился майор, остановил БТР и, изогнувшись, ухитрился краем глаза взглянуть на приборы. - Тьфу ты, так это же гравиметр! Указано же: единица измерения - миллигал... Выше посмотри...

- А-а, выше... Справа больше.

- Намного?

- Нет... Процентов на десять. И еще тут стрелочка с цифрой 21.

- "Процентов на десять", - передразнил майор легкомысленный тон Витеньки. - "Стрелочка"... Эта стрелочка обозначает направление к центру электромагнитной аномалии, до которого 21 метр. На два с половиной метра ширины машины мы имеем 10% изменения градиента. Теперь посчитай, что творится в двух десятках метров от нас, учитывая возрастание по экспоненте.

- По напряженности потенциалов эта штука приближается к молнии, - мгновенно прикинул Витенька в уме приблизительное значение функции.

- Верно, - хмыкнул Скворцов, останавливая машину, - а теперь можешь высунуться и познакомиться с искруном.

Витенька не замедлил воспользоваться приглашением и, перебравшись вперед, высунулся из правого люка. Когда он, немного бледный, опустился на командирское место, майор нравоучительно продолжил:

- Этот искрун, хоть и силен, но относительно стабилен, и разряды провоцируются лишь возмущением поля в нем. Причем, чем больше масса попавшего в эту аномалию объекта, тем сильнее разряд. Проносимые через искрун пылинки вызывают множество микроразрядов, что делает их похожими на летящие искры. Если ветром занесет лист, его быстро спалит небольшими молниями. Ну, а ежели человек зайдет, или зверь - будет хорошо прожаренный бифштекс. С корочкой.

Витеньку уже мутило основательно. Не видя состояния спутника, майор закончил:

- Так что следи за приборами внимательно; далеко не все аномалии настолько любезны, что позволяют себя обнаружить визуально. Некоторые из них, впрочем, и по приборам не засечешь, но тут уж, как говорится, судьба... Ну, - повернулся он к Витеньке, - едем дальше? А чего это ты такой... слегка зеленоватый?

- Я не уверен, что справлюсь, - промямлил Витенька, пробираясь обратно за спину Скворцова и судорожно сглатывая подступавшие к горлу комки.

- Ну, хорошо, - предложил майор, - тогда давай я - на приборах, а ты веди БТР.

- Но ведь я же не умею!

- Что значит "не умею"? - в шутку рассвирепел майор. - Ты, лейтенант запаса, командир мотострелкового взвода, имеющий за спиной три года подготовки на военной кафедре и двухмесячные полевые сборы, не умеешь водить БТР? В армии нет такого слова! Здесь так: не умеешь - научим, не хочешь - заставим...

Витенька чуть не плакал.

- Да ладно тебе, шучу я. Слишком долго учить тебя сейчас... Так что лучше делай то, что умеешь хоть немного. Там ведь все просто - как увидишь, что зашкаливает, сразу мне кричи...

И майор Скворцов, устроившись поудобней на водительском месте, медленно тронулся вперед.

Несколько минут Витенька усердно таращился на показания приборов, мучительно пытаясь понять, какие отклонения вписываются в норму, а какие "зашкаливают". Дело оказалось не таким простым, как расписал майор, и с непривычки Витенька быстро устал.

- Андрей Владимирович... Товарищ майор... - обратился он к Скворцову, но был перебит.

- Скворец!

- Что - скворец? - не понял Витенька.

- Зови меня короче - Скворец. Так меня называли много лет назад... Здесь, в Зоне, так принято.

- Хм... Разве у военных в Зоне есть клички?

- У военных и особистов даже в Зоне прозвищ нет, только звание и фамилия. А вот у сталкеров и наемников - есть.

- Так вы раньше были...

- И еще: здесь лучше обращаться на "ты", тоже для краткости. В Интернете сидеть любишь? Форумы там, чаты? Вот и представь, что ты в сети... Что ты хотел спросить?

- Скажите... Скворец... А почему наш выезд с заставы походил скорее на тайное бегство? И что это были за выстрелы?

- Потому что человек, приказавший убить тебя, после вчерашнего неудавшегося покушения захотел этого с утроенной силой. В том смысле, что теперь он решил отправить на тот свет не только тебя, но и меня, и Саньку, и Крута, и Горыныча... я имею в виду десятника Горяева.

- Но зачем это все? И кто этот кровожадный монстр?

Майор усмехнулся, не отрывая зоркого взгляда от дороги.

- А ты сам не догадываешься, кто стоит за всем этим?

- Нет, - чистосердечно признался Витенька.

- Вот и славно. Тем лучше - значит, по возвращении в Москву ты просто чистосердечно и откровенно расскажешь, как обстояло дело. И ко мне не будет никаких претензий, что я оказывал давление на свидетеля. Надеюсь, Васильев сумеет вывезти Горыныча из Зоны... Сегодня с утра наемники пытались его убрать, но ребята Сапожникова свое дело знают. А мне он до зарезу нужен живым, как ключевой свидетель.

- Так значит, десятник Горяев жив? А я слышал какие-то разговоры об убитом наемнике.

- Что там с гравитацией? - внезапно спросил майор.

- Различия несущественны, - ответил Витенька, мельком взглянув на приборы, - слева на полторы тысячи миллигал меньше.

Майор ругнулся и, резко сдав назад, развернул БТР перпендикулярно прежнему курсу.

- А сейчас?

- Все равно маленькие... Теперь слева меньше на два с половиной Галилео - то есть где-то на четверть процента.

Майор обреченно закатил глаза.

- Боже мой, Витя; ты так спокойно об этом говоришь... Кто из нас физик - ты или я? Чем бы ты объяснил разницу силы тяжести в двух точках Земли?

- Э-э... Ну, тому могут быть разные причины. Прежде всего, широта и долгота, определяющие дислокацию этих мест относительно геоида...

- Короче, Склифосовский! Мы говорим сейчас о настолько близких точках, что в планетарных масштабах они могут считаться за одну.

- Тогда, скорее всего, это связано с различной высотой точек над уровнем земли. Точнее, мирового океана.

- А теперь посмотри на показания прибора. На сколько метров наш левый борт должен быть выше правого, чтобы получилась разница в эту самую "четверть процента"?

- На десятки метров... Но это же невозможно! Что там такое?!!

- Сидеть!!!

Дернувшийся было к командирскому люку Витенька замер, пригвожденный резким окриком.

- Без нужды и без моего разрешения люк не открывать, - совершенно ровным голосом, но веско сказал майор. - Снаружи может быть опасно. Представь себе: высовываешь ты голову наружу, а обратно садишься уже без головы. Представил? - обернулся он к остолбеневшему аспиранту и, не дождавшись ответа, договорил:

- А мне и представлять не надо; я такое уже видел. Зрелище, скажу я тебе, нелицеприятное... Так вот, с головой ты нравишься мне куда больше, чем без головы... Только не здесь!!! Лезь наружу быстро, там безопасно! - закричал он в спешке, увидев, как Витенька, прижав ладони ко рту, издает утробные звуки.

Не дожидаясь повторного приглашения, Витенька стремительно распахнул люк и перевесился через край; несчастного парня обильно выполоскало прямо на темно-зеленую броню машины. "Н-да... Кажется, я немного переусердствовал с моралями", - раздосадованно подумал майор.

Когда бледный, словно простыня, аспирант бухнулся на свое место, утирая со лба бисеринки холодного пота, Скворец сочувственно поглядел на юношу и ободряюще сказал:

- Ну как, полегчало? Обратил внимание, что там, снаружи ничего примечательного нет? А на самом деле там кое-что есть... В Зоне это называют гравипучком, и без таких вот приборов весом по тридцать килограмм каждый его не засечешь. Препротивнейшая штука этот гравипучок, доложу я тебе. Если в него попадешь... - тут майор увидел округлившиеся Витенькины глаза и благоразумно прикусил язык. - В общем, лучше в него не попадать.

Осторожно объезжая опасное место, Скворец, как ни в чем не бывало, продолжил рассказ:

- Ты сегодня утром так долго спал, что пропустил немало интересного. Началось все еще вчера, когда к наемникам вернулся их разведчик, переодевавшийся сталкером. Крючок, кажется... На подходе к заставе он наткнулся на группу убитых сталкеров и не погнушался их обшарить, а по возвращении внезапно почувствовал себя плохо. Про погибших - это из него уже потом удалось вытащить, когда его срочно изолировали в лазарете. Взяли образцы на анализы, и к утру стало ясно, что он подцепил мутировавший вирус. Медицинских подробностей я не знаю, но, похоже, штука эта опасная - настолько, что из Москвы вместо комментариев по поводу первичных результатов тестов пришло срочное распоряжение полностью блокировать заставу со всеми находящимися на ней людьми. Тотальный карантин, короче, на неопределенный срок - пока они вышлют команду врачей, пока те соберутся и приедут, пока начнут отделять здоровых от больных... Я эти дела знаю; может случиться и так, что все на заставе к тому времени десять раз перемрут. А такое вполне возможно, потому что Крючок успел поделиться с друзьями найденными вещами, чем наверняка спровоцировал эпидемию среди наемников. Да и патруль, что его нашел, тоже под подозрением... Так что оставаться на зараженной заставе у меня лично никакого желания не было.

- И вы... и ты решил тайком убежать с заставы...

- Не совсем тайком - Сапожников в курсе дела. Учитывая сложившиеся обстоятельства, он сам помог нам с побегом. Вот, "Батяню" одолжил... Без этой машинки мы далеко не ушли бы.

- Что за обстоятельства?

- Часть наемников, когда капитан Сапожников объявил о карантине, повела себя как-то неадекватно... взбунтовались, короче. Сначала люди из десятки Валета проникли в лазарет и, прикончив Крючка, попытались разделаться и с Горынычем, сидевшим по соседству, в изоляторе. Ну, Крючка, понятно, прихлопнули из мести за "подарочек", а вот за что Горыныча... Это выяснилось немного позже, когда Васильеву по спецканалу пришла для меня информация о перехваченном телефонном разговоре между сотником и... Впрочем, неважно. Оставшись на заставе, мы могли спровоцировать целую войну между наемниками и солдатами. Вот потому-то Сапожников был несказанно рад отправить нас от греха подальше, а прятались мы от наемников.

- А почему мы поехали к центру Зоны, а не наружу? И что теперь будет с десятником Горяевым? - засыпал Витенька майора вопросами.

- Бывшим десятником - из-за вчерашнего случая с тобой он был разжалован и помещен под следствие. Горыныча сегодня же вывезет Васильев; каким образом, я понятия не имею, но он это сделает. Выезжать из Зоны стандартным путем в нынешних условиях - самоубийство. У наемников длинные руки; я более чем уверен, что дорога наружу у них под контролем. Взбунтовавшаяся десятка Валета, вернее, уже семерка, после небольшой перестрелки в лазарете погрузилась на машину и убыла в неизвестном направлении. Думаю, предвидя тот вариант, что мы попытаемся покинуть заставу, они сейчас засели где-нибудь на дороге из Зоны и поджидают нас... Поэтому для нас самый лучший вариант сейчас - пробиться к двадцать четвертой заставе и оттуда спокойно, под прикрытием солдат, выехать из Зоны. А то в связи с карантином Сапожников под угрозой трибунала не имеет права дать нам для сопровождения ни одного бойца... Что там с газами?

- Хлора многовато, - изучив показания газоанализатора, резюмировал Витенька.

- Ага, "хлюпало" виднеется... Хлорное "хлюпало" - это пустяки, задачка для первоклассников...

- Впереди гравитация падает! А теперь и справа тоже! - вдруг возбужденно закричал Витенька.

- Ясно, - промычал майор, резко забирая влево. - Как теперь?

- Впереди и слева одинаково, справа сильно меньше.

- Значит, объедем. Вот видишь - а ты говорил: "Не умею... не смогу...". Молодец! Бди дальше.

- Есть... бдить. В смысле, бдеть, - зардевшись от неожиданной похвалы, Витенька попытался ответить по-военному. - Товарищ... Скворец, а у нас получится?

- Что?

- Это... Пересечь Зону.

- Разумеется, - пожал плечами майор. - Дело это, конечно, непростое... Но такой пилот, как я, да такой навигатор, как ты, да еще на этой прекрасной машине - в общем, справимся, - беззаботно заключил он.

Даже если Витенька и уловил излишнюю бравурность в тоне майора, или заметил чуть затянувшуюся паузу перед ответом, он предпочел игнорировать свои плохие предчувствия и целиком положиться на спутника. А тот совершенно не желал, чтобы у его единственного помощника от осознания реальной сложности задачи опустились руки.

И такая тактика оказалась верной. Приободрившись, Витенька принялся рьяно штудировать показания датчиков, по поводу и без повода вопя о "страшной опасности". Без повода получалось чаще...

 ---  

- ...видишь, как обернулись дела? Напрасно ты грешишь на Валета - конечно, у него тоже рыльце в пушку, но заказал тебя сам Нечитайло. Ты для него сейчас - как гвоздь в подошве, и сотник не успокоится, пока не отправит тебя к праотцам. Это, как известно, самый надежный способ заставить кого-то молчать. Поэтому оставаться здесь, на заставе, под носом у двадцати пяти наемников - я бы тебе не советовал. Да еще этот карантин... Вирус ведь не будет разбираться, за кого ты играешь - скосит всех, и правых, и виноватых. Я лично через два часа сваливаю отсюда; у меня, слава Богу, есть кое-какие связи, и одна из БРДМ под солидным прикрытием уже вышла. А там - спецрейсом до Москвы, прямиком в нашу клинику для обследования... Даже в случае инфекции шансов, что удастся вовремя поправить дело, несравнимо больше, чем если сидеть тут неизвестно сколько. И ты вполне мог бы поехать со мной, если б согласился на наши условия...

Горыныч, хоть и считался малость тугодумом, однако все же не был глуп настолько, чтобы не понимать всю серьезность ситуации. Одно не нравилось ему в предлагаемом плане - необходимость свидетельствовать против братвы. "Как-то это... не по-пацански", - сомневался Горыныч. И свои сомнения он не замедлил озвучить.

- Да кто ж тебя заставляет супротив всей братвы-то идти? - всплеснул руками Васильев. Нелегкая битва была выиграна; еще немного - и Горыныча удастся сломить. - Ты дашь показания только против сотника и Валета - они оба заслуживают этого, ведь так? Один приказал тебе убрать аспиранта, другой, мало того, что сам подстроил неудавшуюся смерть Витеньки, так еще и повесил на тебя всех собак, а сам занял твое место... Подставил и подсидел, короче. С помощью твоих показаний с Нечитайло будет покончено, и кто тогда станет новым сотником? Этот пронырливый жидок Яшка-шило? Или конченный отморозок Шухер? Да они вообще не в понятиях! На это место есть только один реальный кандидат - ты; и я, зуб даю, в этом посодействую...

Группа Кабана начала работу с самого простого - с прочесывания края Поля Чудес. Этот уже ставший традиционным ритуал позволял новичкам освоить азы прохождения самых распространенных и типичных для Зоны аномалий, а "старичкам" - освежить свои острые, но, возможно, притупившиеся за время бездеятельности рефлексы. К тому же нельзя назвать это малополезным теоретическим занятием, не приносящим материальной пользы; как известно, результативность сбора артефактов "в один проход" составляла в среднем 70%. То есть, даже при самом тщательном поиске обнаружить и добыть удавалось лишь две трети всех потенциальных находок, и при повторном прохождении того же участка выявлялось немало пропущенных "самоцветов". Что уж тут говорить о переменах, происходивших за месяцы и годы: подвижные аномалии открывали новые, недоступные прежде области, образовывались (или, как это называли в Зоне, "нарождались") свежие артефакты - начиная от безделушек-самоцветов и заканчивая настоящими уникумами. Это потом, несколько дней спустя, группе предстояло углубиться в аномалии для кропотливого исследования неизвестных никому территорий, а сейчас сталкеры "снимали пенки" в хорошо изученных, исхоженных вдоль и поперек местах.

Методика работы предполагала действия в паре. Конечно, любой сталкер и в одиночку мог найти что-то стоящее, но достать найденное без сторонней помощи удавалось далеко не всегда. Очень часто для оценки границ опасной зоны аномалии приходилось сопоставлять данные двух датчиков, разнесенных на несколько метров и перемещаемых синхронно в определенном порядке. Поэтому, как и во время похода через окраину, сталкеры разбились по двое; каждому новичку на время этих рекогносцировочных работ обеспечивался опытный инструктор. Одна из пар регулярно несла сторожевую вахту - здесь не приходилось надеяться на снисхождение патруля, да и работавшим среди аномалий сталкерам совершенно не нужны постоянные переживания по поводу внезапного появления за спиной собак или бирбала.

Сам Кабан, поскольку пары ему не нашлось, периодически присоединялся то к одной, то к другой мини-группе, столкнувшейся с какими-либо сложностями. Основной его задачей являлось координирование действий и перемещений сталкеров, и поднаторевший за долгие годы в грамотном планировании работы вожак выкраивал немало свободного времени для помощи другим.

- Скучно на посту, - пожаловался Бревно, когда Кабан подошел к сторожевой двойке.

- А ты не скучай, - сверкнул в ответ белозубой улыбкой руководитель. - Расскажи, например, Казыму анекдот, или спляши.

- Мне бы лучше про аномалии послушать что-нибудь полезное, - робко предложил новичок. - Анекдоты я и сам знаю.

- Ну вот! - повернулся Кабан к нему. - Видишь, как замечательно, что ты знаешь анекдоты... Давай, рассказывай, а то твой напарник уснет скоро. Про Зону что-нибудь.

Казым скис, но ослушаться не решился. Помявшись, он поглядел на ожидавших сталкеров и вяло сказал:

- Идет как-то сталкер, вдруг смотрит - навстречу фигура в белом балахоне. Он перепугался, не знает, то ли бежать, то ли на дерево лезть... А потом пригляделся - а у фигуры коса на плече поблескивает. "Ну, слава Богу, - облегченно вздыхает сталкер, - а то я уж думал, что на Белого Призрака напоролся...".

- Забавно, - деликатно улыбнулся Кабан, бросив осуждающе-сочувственный взгляд на нарочито зевающего Бревно, всем своим видом выражавшего пренебрежение к сей бородатой шутке. - Ладно уж - сменим вас, что ли... Пойдите, разомнитесь в аномалиях, а я здесь до прихода Санитара покараулю. Посмотрите, что там на запад от Бутылкина и Вилки, за кривуном. Только далеко не заходить, держитесь на виду.

С понимающей усмешкой глядя на чуть не побежавших сталкеров, Кабан достал рацию.

- Санитар! Санитар! А, это ты, Петро? А где Санитар? В искрун ползет? Ну, удачи ему, а ты смотри внимательно и учись. А что там у вас? Просто "самоцвет"? Ладно, принесете, покажете... Я говорю - ваша очередь сторожить, достанете камешек, и дуйте сюда! Что? Еще один рядом есть? Не достать? Хм... Ладно, я потом сам посмотрю, если он того стоит, вытащим. А вы - сюда, как освободитесь! Все, бывай.

Достав карту, Кабан освежил в памяти топографию района, в котором они находились. В трех километрах дальше на запад обозначена деревня, ныне представлявшая собой остовы полуистлевших бревенчатых домов. К ней вела заброшенная и поросшая травой, но все еще вполне приличная дорога, некогда соединявшая поселение с городом, занятым десяток лет назад Гидрой. "К вечеру неплохо бы потихоньку дойти до нее", - подумал Кабан. Несмотря на то, что большая часть построек сейчас никуда не годилась, там сохранился вполне добротный и вместительный хлев, пригодный в качестве ночлега для их небольшого отряда. Кроме того, там имелась возможность не только отдохнуть, но и быстро приготовить горячую пищу. Вожак хотел немного побаловать своих подопечных свежатинкой; в прошлый раз его группа спугнула небольшую стаю спиногрызов, облюбовавших развалины. Если твари вернулись на обжитое место (а, скорее всего, так оно и случилось), то правильно организованная охота обеспечит сталкеров едой на пару дней. Мясо у спиногрыза, конечно, обладает весьма посредственными вкусовыми качествами, однако в полевых условиях, да еще в начале лета, особо разборчивым в еде быть не приходилось. Эх, через месяц-другой в покинутых садах и огородах можно будет шиковать, лакомясь зеленью и ягодой, а по осени - и фруктами... Плодовые деревья и кустарник, хоть и чувствовали себя неуютно без должного ухода, тем не менее, стойко боролись за место под солнцем с настырными сорняками и исправно приносили уменьшающийся с каждым годом урожай.

Размышления Кабана прервал какой-то звук... нетипичный для этих мест. Насторожившись, сталкер привел оружие в боевую готовность и поискал глазами место для укрытия. Наиболее подходящим для этой цели ему показалось поваленное дерево в полусотне метрах от дороги, разлапистые корни которого, облепленные комьями ссохшейся земли, образовали отличное убежище.

Спустя минуту стало понятно, что звук на юго-востоке издает продирающийся сквозь густые заросли грузовик. Единственное направление, в котором здесь можно было проехать - на запад, к заброшенной деревеньке. Справа от дороги начиналось аномальное поле, слева раскинулось негустое, но сильно пересеченное редколесье, и там прошел бы разве что вездеход.

- Всем группам, - достал Кабан рацию, укрывшись под комлем, - у нас гости. Скорее всего, ничего серьезного, но на всякий случай быть начеку до отмены тревоги, подыскать укрытие и ждать моих дальнейших инструкций.

- Мы еще недалеко зашли, - это вступил в разговор Бревно, - можем вернуться, если надо.

- Нет, не надо, лучше спрячьтесь там где-нибудь. Санитар!

- На связи, - отозвался Санитар.

- Вылез уже? Хорошо. Пока ко мне не ходите, посидите там. Бутылкин, у вас есть, где укрыться?

- Какое там! Мы тут как два перста в чистом поле...

- Я их в бинокль вижу - как на ладони, - подтвердил Санитар.

- Плохо, плохо, - поморщился Кабан. - Вот что, Бутылкин... Выходите давайте с Вилкой оттуда. Только потихоньку, не спешите, услышите мотор - ползите. Если это рейд по зачистке, я отвлеку их и уведу на юг. Тогда всем углубиться в аномалии и отсидеться пару дней; за старшего останется Бутылкин. Все, конец связи. Без нужды в эфир не лезть.

И, отдав эти распоряжения, Кабан снял автомат с предохранителя и замер, постаравшись слиться со стволом дерева.

Ждать пришлось недолго; вскоре из густого подлеска, оккупировавшего часть дороги, вынырнула крытая бортовая машина. Кабан узнал в ней автомобиль наемников, виденный накануне в городе. "Значит, не военные, - мелькнула мысль. - С одной стороны, это хорошо, а вот с другой - за каким лешим наемников понесло в покинутый поселок? Почитай, сколько лет на заставе сиднем сидели, в Зону носа не высовывая, а тут - на тебе".

Едва отъехав от чащи, грузовик сбросил скорость и вскоре остановился, не доезжая до укрытия сталкера метров двести. Словно раздумывая, ехать дальше или не ехать, автомобиль с полминуты взрыкивал мотором; наконец, будто решившись, помчался дальше. Конечно, 15-20 километров в час вряд ли можно было охарактеризовать словом "мчаться", однако это считалось довольно быстро для Зоны. Даже такая невысокая скорость, свойственная неспешно бегущему человеку, многократно увеличивала вероятность "влететь" в коварно подвернувшуюся на пути аномалию.

На этом "полном" ходу автомобиль миновал поваленное дерево; Кабан вздохнул с облегчением. Однако радость его была преждевременной - через полторы сотни метров грузовик вдруг развернулся и встал с заглушенным мотором. По всколыхнувшейся траве, в просветах которой замаячили темно-серые тени, Кабан понял, что наемники, выпрыгнув из кузова, расползаются в разные стороны от машины. Его явно брали в клещи. Похолодев от внезапной догадки, сталкер резко обернулся. Там, где грузовик останавливался в первый раз, едва заметно колыхнулось молодое деревце... чуть поодаль, на пригорке, возникла и снова спряталась голова... в бинокль удалось рассмотреть оружейный ствол, торчащий из-за кряжистого пенька. Даже не в клещи - Кабана взяли в кольцо.

- Всем внимание, - негромко заговорил Кабан в рацию. Нечего было и думать о том, чтобы пытаться противостоять наемникам при таком раскладе. - Я окружен. Наемников не меньше пяти человек. Чего хотят, пока не знаю, и, честно говоря, знать не хочу...

- Держись, Кабан, - послышался взволнованный голос Санитара, - мы скоро будем.

- Мы возвращаемся, - мрачным тоном проинформировал вожака Бревно. Послышались звуки передергиваемых затворов.

Кабан обреченно возвел глаза к небу. Как же не хотелось ему втравливать в это дело своих ребят... но другого выхода, похоже, не оставалось.

- Ладно. Будьте осторожны. Бутылкин, что у тебя?

Из рации послышалось напряженное сопение:

- Пардон, небольшая заминка... Чертовы аномалии...

- Не горячись, - успокаивающе сказал Кабан, хотя этот тон дался ему нелегко. - У вас там трудный участок. Не лезь на рожон - авось, с наемниками все обойдется.

- Может, обойдется, а может, и нет... - раздался в эфире вкрадчивый голосок.

- Валет! - сообразил Кабан и искренне удивился. - Как ты нашел нашу волну?

Валет тоненько захихикал.

- А как я заметил тебя под этим бревном, ты не спрашиваешь? И чем я сейчас пеленгую твоих дружков, тебе тоже не интересно? Видишь ли... Мы добропорядочные граждане на службе у государства, и оно снабжает нас соответствующей техникой. Никто из вас, босяков, наверняка и не слыхал про инфракрасные сканеры?

Кабан мысленно чертыхнулся. Откровенно говоря, он не знал про это новшество.

- Бандюги вы порядочные... Дай мне Горыныча! Не с руки мне со всякой швалью дела вести.

- Не со швалью, а с десятником Валеевым, - оскорбился Валет. - А твоего драгоценного Горыныча, к счастью, больше нету... И тебя скоро тоже не будет, кстати. Вот если только... - и Валет сделал театральную паузу.

- Давай, выкладывай уже, чего тянуть муслона за хобот...

Валет довольно хмыкнул, явно наслаждаясь собой.

- А чего там было про инфракрасные сканеры? - возник в эфире басок запыхавшегося Бутылкина. - Расскажи, что ли, поподробней, просвети неграмотных.

- Ишь, какой умный нашелся, - недостатком сообразительности Валет не страдал. - Это Бутылкин, что ли? Думаешь, пока я тут буду лясы точить, успеешь на подмогу своему шефу? Забудь; дураков нет. Как удачно получилось, что он здесь один... Не правда ли?

Все три группы сталкеров при этих словах лишь прибавили прыти, что не осталось незамеченным Валетом, сидевшим в грузовике за пеленгатором. Наемник нахмурился - надо было поторапливаться. Не выдавая спешки голосом, он беззаботно произнес:

- Вот что, Кабан. Нам нужно срочно переговорить с Крутом.

- Его здесь нет, - немедленно отозвался Кабан. - Мы расстались еще вчера, в городе.

- Я догадываюсь, что его с вами нет, - нетерпеливо перебил сталкера Валет, - я хочу знать, куда он пошел.

- Не знаю. Он не говорил, - честно признался Кабан. - А даже если бы...

Раздался сухой треск короткой очереди. Кто-то из сталкеров вскрикнул, кто-то выругался, но голос Кабана заставил их снова пуститься бегом на выручку.

- Мазилы! - насмешливо сказал Кабан. На самом деле ему было не до смеха; в метре от него пули оставили рваные раны в стволе и без того мертвого дерева, осыпав притаившегося под ним человека кусочками коры.

- Это тебе предупреждение, чтобы стал поразговорчивей, - сердито бросил Валет. - Так куда они пошли? Ну?

- Я же сказал - не знаю! - крикнул Кабан, шаря глазами вокруг. Выход должен быть, должен быть выход... Земля сухая, рыхлая... - Стоп! - спохватился он. - Кто "они"?

Валет на секунду задумался; судя по голосу, Кабан не лгал. Он действительно не знал, куда направился Крут. Это было так же верно, как и то, что Кабан знал о выжившей в Гидре Саньке.

Пеленгатор показывал, что сталкеры уже слишком близко - вот-вот, и западная группа окажется в пределах досягаемости прицельной стрельбы из автомата. Ввязываться в бой Валету не хотелось; в конце концов, он получил вполне конкретное задание. Вот если бы Крут и Санька были здесь, тогда другое дело. А так... Разве что немножко пошалить напоследок.

- Ладно, Кабан, я тебе верю. Будем считать, что этот вопрос улажен. Только есть за тобой один косяк... Ты вчера малость наколол нас, сказав, что Санька погибла.

- А я и не утверждал, что она мертва. Я только сказал, что среди нас ее нет, и что она могла погибнуть, идя через город. Так что нечего тут тень на плетень наводить, - с этими словами Кабан, предчувствуя скорую развязку, стянул с плеч рюкзак и вытряхнул содержимое прямо на землю. Одним движением разметав кучку, он выхватил из прочего барахла две гранаты. Ветра нет; должно сработать.

- Короче, на том свете будешь отмазки лепить, а сейчас пора ответить за гнилой базар, - торопливо сказал Валет. - Прощай, Кабан.

И, выйдя из эфира, дал команду своим подопечным. Бойко, с двух сторон сразу, по поваленному дереву застрочили автоматы, и тотчас же рядом с ним раздался резкий хлопок - один, почти сразу же за ним, с другой стороны - второй.

- Ух, сволочь! - выругался Валет. Серый дым и клубы желтоватой пыли, поднятые взрывами гранат, скрыли защищенного от осколков мощным стволом Кабана, который и не думал выдавать свое местонахождение ответным огнем. Стрелять вслепую было бесполезно, идти в атаку - опасно. Ждать, пока осядет пыль? С северо-запада послышалась стрельба - это подоспели Бревно и Казым, и одна из пуль навылет прошила тент кузова, оставив в нем два аккуратных отверстия. Двое наемников, развернувшись, попытались длинными очередями прижать сталкеров, однако те упрямо продвигались вперед, умело используя неровности местности и прикрывая друг друга во время перебежек. Бригадир тройки продолжал выискивать цель в пыльном облаке.

"Вот черт, оба вооружены автоматами. Причем один - "Абаканом"; небось, еще и с подствольником", - со злобой подумал Валет, услышав сдвоенные выстрелы. Пеленгатор показывал, что очень скоро две другие пары сталкеров тоже выйдут на линию стрельбы, более того - крайняя восточная группа может заблокировать дорогу. Тогда наемникам будет непросто выбраться на обычном, небронированном грузовике...

- Держи! - Валет достал из ящика, служившим в кузове сиденьем, гранатомет и кумулятивный выстрел к нему (других гранат под рукой не оказалось) и протянул оружие ближайшему наемнику. - Поджарь гада, и сваливаем по-быстрому.

Тот, опасливо втягивая голову в плечи из-за свистевших все ниже и ниже пуль, не заставил себя долго упрашивать; зарядив РПГ, наспех прицелился и выпустил гранату. Удовлетворенно созерцая разлетающиеся в разные стороны ветви и щепки, Валет скомандовал:

- В машину!

Наемники с готовностью вскочили с земли и, отстреливаясь на бегу, поспешили забраться в грузовик. Автомобиль рванул с места; когда проезжали относительно близко от укрытия Кабана, один из наемников, обладавший, в отличие от Валета, крепким телосложением, высунулся из кузова и с веселым криком: "Аминь!" метнул темно-зеленый овал ручной гранаты.

- Контрольный взрыв, - схохмил Валет под одобрительный гогот бойцов.

Подобрав другую бригаду у начала чащобы, автомобиль беглых наемников набрал максимально возможную скорость и скрылся под сенью молодых деревьев. Над поваленным деревом с вывороченными корнями, которое Кабан несколько минут назад выбрал своим убежищем, медленно рассеивалась гарь, обнажая истерзанный ствол и лежащее поодаль тело.

- Жив?!! - выкрикнул Бревно, подбегая к склонившемуся над Кабаном напарнику.

- Жив; просто малость контужен... - поднял на сталкера взгляд Казым. Его чуть раскосые восточные глаза на круглом, обычно невозмутимом лице светились радостью.