— А все-таки главный приз взял я, — говорил сияющий, растроганный, шальной от счастья Черрал. — Это невероятное, немыслимое, невозможное чудо… Да вы ни черта не понимаете!

— Где уж нам, — улыбнулся Кэт. — Правда, Тей?

Полуодетые, с мокрыми волосами, они только что вернулись с моря. Хозяйственная Анжелика уже священнодействовала, приготовляя праздничный завтрак, какого никто из них в жизни не едал. Кэт обсыхал на теплом ветерке у открытого окна, молчаливый киано потихоньку тянул вино у открытого бара, а на пушистом лазоревом ковре, у ног утонувшего в кресле альтау, свернулась в уютный клубок Джеллана: в серебристой меховой накидке, с едва заметными шрамами на обнаженных сильных руках — память о том дне, когда Эрик Ларсен спасал попавших в плен киано — и в тюрбане из огненно-рыжего меха. Оставшаяся без волос, изуродованная пытками, навсегда запуганная и растоптанная, не нужная никому из настоящих Охотников, Джеллана была так несчастна — и в то же время, с точки зрения Тея, по-прежнему так хороша — что он рискнул привести отверженную сестренку к альтау.

Черрал был на седьмом небе. Он знал, что Тей его убьет, если Джеллана пожалуется; но еще он знал, что получил от судьбы бесценный и, право же, незаслуженный подарок — самое милое, ласковое и благодарное существо на свете, женщину-киано, которая всегда его поймет и по достоинству оценит. В самом деле, невероятное, немыслимое чудо.

Краем глаза Тей посматривал на них, на поднятое к альтау доверчивое и восхищенное лицо девушки, на сомкнутые у нее на груди руки Черрала. Альтау будет ей хорошим мужем — перебесившись, твердо зная, кого ему в жизни надо, он уже никогда ее не оставит. Разве можно разлюбить киано? Смешно. Как удачно все сложилось, подумать только. Пожалуй, надо отведать еще вина. Ну-ка, чего здесь не успел попробовать? Охотник повернулся, прошелся взглядом по немереным запасам альтау, выбрал светящуюся жидким золотом бутыль и наполнил запенившийся бокал. О звезда Тей, ну до чего удачно все складывается! Теперь о Джеллане есть кому заботиться, и настало время подумать о себе. Вдохновленные Черрал и Кэт полагают, будто Тей станет искать себе жену из альтау, но ничего подобного. Настоящий, не пораженный Белой Смертью Охотник должен брать жену только из киано, чтобы продолжить свой род. А любовниц Охотники не заводят. И уж тем более Тей не намерен подступаться к Анжелике, зря Кэт беспокоится. Ну и что с того, что у нее от одного взгляда на Охотника захватывает дух, а Тей сегодня всю ночь от этого не мог уснуть? Киано никогда не предают друзей, да и сама Анжелика скорее умрет, чем изменит мужу. Зря он тревожится, зря. Ведь даже Эрику она не уступила — а уж как у нее голова кружилась, знают только она да Тей.

Черрал наклонился в кресле и потерся лицом об огненный мех на голове Джелланы. Ее желто-зеленые глаза вопросительно округлились, а охотник, не выпуская из рук бокал, повернулся к двери.

— Джеллана, — повелительно сказал он, и девушка поднялась, разомкнув кольцо рук Черрала, шагнула к брату. — Пойдем, — добавил Тей на языке киано, и они неслышными гибкими тенями выскользнули из гостиной.

— С ума сойти. Я же только подумал… — выговорил Черрал, проводив Джеллану затосковавшим взглядом.

— Зачем ты их прогнал?

— Никого я не прогонял! Наш Тей уж слишком буквально все понимает.

— Ума не приложу — как ты будешь с ней жить, с кианочкой? А ну как мысли не те пойдут?

Черрал с блаженной улыбкой поднялся на ноги.

— Ничего-то ты не знаешь, оказывается. Мысли читают Охотники, да и то не все, а женщина этого в. принципе не может. Зато у кианочек в высшей степени развита интуиция и способность к эмпатии… Короче говоря, они понимают мужчин как никто…

— …И видел бы ты сейчас свою довольную физиономию! — с усмешкой заметил Кэт. — Завидно.

Черрал кивнул, и лицо у него сделалось серьезным и даже хмурым.

— Они не просто так ушли: я хотел с тобой поговорить.

Кэт молча посмотрел на него, и в невольном ожидании беды брови его дрогнули и изогнулись. Альтау повернулся к окну, словно разглядывая что-то в своем пронизанном утренними лучами обширном саду.

— У меня есть предложение, — сказал он негромко. — Непристойное, но ты не отказывайся сразу, а сперва подумай.

Брови Кэта поползли вверх.

— Даже если бы ты продолжал платить за Анжелику, как платил до сих пор, понадобилось бы еще лет пять, не меньше. Насколько я понимаю, Виктора Делано у тебя теперь считай что нет, а есть в перспективе сплошные неприятности. Твой генерал вас еще достанет. Так?

— Все так. А где непристойности?

— Сейчас будут. Если помнишь, я одно время носился с идеей купить звездолет. Так он мне в общем-то не нужен, поскольку появилась Джеллана. — Альтау поглядел на Кэта, проверяя, следит ли тот за его нехитрой мыслью. — Я лучше отдам эти деньги тебе, раз они, так сказать, лишние.

Прищурившийся Кэт смотрел на него, соображая. Вид у Черрала сделался несколько растерянный.

— Однако ты по-прежнему утаиваешь обещанную непристойность.

Черрал неловко усмехнулся, поправил очки.

— Я не знаю, как ты объяснишь Анжелике, откуда взялись деньги. По нашим понятиям, раз я плачу за нее, то я как бы и покупаю. На Франческе это может ровным счетом ничего не значить, но она ведь все-таки альтау. И все же я подумал, — продолжал он поспешно, — что это в конце концов не самое главное.

— То есть можно даже вовсе не обратить внимания, — медленно проговорил Кэт, опуская голову. Он помолчал, затем выпрямился, и глаза его посветлели: — Слушай, Чер, я бы с благодарностью принял деньги, чтобы убраться с Франчески — туда, где нас никто не найдет. А дальше я справлюсь и сам.

С задумчивым видом альтау машинально снял очки, сложил и принялся тихонько ими постукивать по оконной раме.

— Хитрый какой. Мне, например, такого в голову не пришло.

— А что пришло? — подозрительно посмотрел на него Кэт, начиная догадываться.

Черрал виновато улыбнулся.

— Не серчай — я уже заплатил… Глупость, конечно, вышла. Но не отзывать же теперь деньги обратно.

У Кэта дернулись уголки губ — раз, другой, и вдруг он всплеснул руками и захохотал, закинув голову и стиснув пальцами виски. Неудержимый, искренний, радостный смех уже не чаявшего вырваться на свободу человека. Альтау терпеливо ждал, поглядывая на него с любопытством.

— Пять… — наконец заговорил Кэт, все еще вздрагивая, — пять лет назад я сделал то же самое. Заплатил за Анжелику, не спросясь. И вот теперь сам получил подобное. Ладно, черт с тобой: ты нас купил. — Он протянул Черралу руку.

Внезапно распахнулась дверь, и в гостиную серебристо-огненным вихрем ворвалась Джеллана.

— Тей! — пронзительно выкрикнула она, кидаясь к альтау. — Тей! — в огромных, круглых от ужаса глазах стояли слезы. — Туда, туда!

Они выскочили вслед за ней в сад, хранящий ночную прохладу, пробежали вдоль стены роскошного особняка и сразу за углом наткнулись на охотника. Тей скорчился на голубых плитках дорожки, уткнувшись лицом в колени и стискивая голову, и хрипло и коротко постанывал. Рядом в траве блестел округлым боком выроненный бокал.

С горестным вскриком Джеллана обвила брата руками, попыталась приподнять, не смогла и, не выпуская из объятий, вскинула на альтау отчаянно молящий взгляд. Глаза были совсем черные, лишь светился тонкий желто-зеленый ободок.

— Ну, Чер, накушался он у тебя бесплатного, — философски заметил Кэт. — Ничего, сестричка, от этого не умирают.

Альтау покачал головой.

— Впредь мне наука.

Девушка метнулась Черралу на грудь.

— Тей, — стонала она, — Тей… Нельзя…

— Лапушка, — улыбнулся альтау, гладя ее по спине, — твой братец надрался как свинья, и это скоро пройдет.

— Тей! — пронзительно и страшно закричала Джеллана, вырвалась и бросилась к Кэту. — Плохо, плохо!

Охваченный внезапной тревогой, он нагнулся к охотнику, с трудом нащупал стремительный, но едва заметный пульс.

— Чер, надо «скорую» — ему и правда плохо.

— Еще одна такая выходка — и будешь сидеть под арестом до конца рейса. Я тебя предупредил. — Суровый Галахов стоял перед Виктором Делано в самой своей внушительной позе, заложив ладонь за борт форменной куртки.

Опять подравшийся и опять побитый Виктор упрямо уставился в палубу, прижимая салфетку к рассеченной скуле. Салфетка медленно пропитывалась кровью.

— Ступай в медотсек, там тебе зашьют, — распорядился капитан. — И еще раз: чтобы я больше о тебе не слышал.

Виктор не шелохнулся, только крепче прижал к лицу красно-белый комок.

— Я кому сказал?

— Не пойду.

Галахов посмотрел на него с холодным любопытством и перевел взгляд на нахохлившегося в углу капитанской каюты Ларсена. Эрик беспомощно пожал плечами.

— С какой это стати не пойдешь?

— Не пойду. — Виктор поднял на Галахова несчастные глаза и с трудом выговорил: — Игорь Михайлович, я… лучше я под арестом посижу. — И тут из самого сердца у него вырвалось горестное: — Ну, не понимаю я ваших Люциферов! Не понимаю, ей-богу! Перевертыши! Все у них наоборот — что слова, что смысл…

— Угм. Хорош! Выходит, они языки свои длинные распускают, а ты, бедолага, за дурацкую шутку человека готов искалечить? Марш немедленно в медотсек, или я тебя… сам знаешь, за невыполнение приказа.

Не трогаясь с места, Виктор молча потряс головой.

— А скажи-ка, — заговорил Эрик, — как же братец Кэт с тобой справлялся? Насколько я понимаю, он в руках тебя держал крепко и особой воли не давал. Каким образом?

Виктор посмотрел на капитана. Тот хмурился, но скорее озадаченно, чем сердито.

— Кэт… — Он хотел сказать, что братца Кэта просто нельзя было не слушаться, но вдруг его осенило: — Если что-нибудь шло не так, Кэт начинал истошно орать.

— Лицом к стене! — неожиданно гаркнул капитан во всю силу легких. Командный голос заполнил каюту и могучим шквалом обрушился на Виктора.

Его смело с места и швырнуло к переборке. Чуть не ткнувшись в стойку лицом, Виктор затравленно обернулся к Галахову.

— Не смейте на меня…

Эрик присвистнул, подошел, обнял его за плечи и заставил сесть в кресло.

— Больше на тебя никто не закричит. Игорь, но если так…

Постучавшись и получив разрешение, в каюту вошел Рэй Метланд.

— А, схлопотал-таки, — позлорадствовал он, увидев Виктора. — А я думал, люци, как всегда, врут.

— Что у тебя? — скрывая недовольство, спросил Галахов.

— Почтальон — переносчик заразы, — отвечал помощник капитана. — Франческа с нами сейчас говорила, а в рубке один Соловьев, так он меня вызвал. Хотя им был нужен вот этот герой дня, — кивнул он на Виктора.

— Кто говорил? — Тот сделал движение подняться, но Эрик весомо опустил ему на плечо ладонь:

— Сиди.

— Белый Альтау говорил. — Метланд насмешливо прищурился.

— Там на Делано большой спрос.

— Люци, ты короче, — попросил Эрик. — Опаздываем.

— Короче некуда: некий Черрал желает знать, возвращаются ли некие Ларсен с Делано на Франческу. Я сказал, что нет.

Виктор опять чуть не вскочил, Эрику пришлось прижать его со всей силы.

— Что значит «нет»? Я возвращаюсь!

— Зачем, дурья твоя голова? — раздраженно возразил Метланд. — Жить надоело? Братец Кэт тебя уж заждался. Кто этот Черрал? Друг Морейры?

— Да…

— И что тебе еще надо? Игорь, — обернулся он к капитану, — дашь ему катер? Пусть бежит, пока не поздно.

Вырвавшись от Эрика, Виктор взвился и, взбешенный, встал перед Метландом.

— Драпать, да?! Черта тебе лысого, я не…

— Уймись, — тихо приказал Галахов. — Сядь на место.

Виктор подчинился, и Эрик с видом добросовестного стража тут же уселся рядом на подлокотнике.

— Хорошо. Рэй, присаживайся, — распорядился капитан. — Откровенно говоря, я тоже склоняюсь к мысли, что на Франческе Виктору делать нечего. Эрик?

Тот задумчиво сомкнул кончики пальцев, положил на них подбородок.

— Признаться, люци, Морейра не казался мне таким уж отпетым, каким его хочется видеть Рэю…

— А он тебе вообще казался? — язвительно перебил Метланд.

— Будто ты его много видел!

— Да, — согласился Эрик. — Видел я его мало.

— А я видел четыре года, — вмешался Виктор. — Изо дня в день. И можете мне хоть что говорить…

— Да помолчи же! — осадил его помощник капитана. — Тут есть кому говорить и думать — а твой собственный великий ум мы уже имели возможность наблюдать..

Жестоко уязвленный, Виктор закусил губу. Конечно, они все считают его кретином.

— Ты, люци, человека зря не обижай, — неожиданно вступился Эрик.

— Человека? — негодующе переспросил Метланд. — Это вот его? «Человек»! — передразнил он. — Машина, которую несет вперед ярость и ненависть.

— Не надо. Его несет любовь и верность.

В капитанской каюте на миг повисла неловкая тишина, которую прервал Галахов:

— А зачем тебе, собственно говоря, понадобилась Франческа?

— Вот. Впервые задан вопрос по существу, — оживился Виктор, и фраза эта неожиданно удивила его самого: то были чужие слова, так мог бы сказать, например, тот же Эрик или Кэт. — Во-первых, я не собираюсь задавать стрекача. Ни от кого. — Это была скрытая отповедь Метланду. — А потом, если, как тут говорят, Кэт — мой пастух, то у него же из-за меня появится ворох неприятностей. Поеду и посмотрю.

Помощник капитана по своей привычке энергично потряс головой.

— Знаете, люци, это безнадежно — тупость непробиваемая… Вот тебе образчик эпистолярного стиля. — Он вытащил из кармана и бросил Эрику на колени письмо Кэта. — Можешь ознакомиться.

Эрик развернул, пробежал глазами, затем прочитал вслух.

— Откуда это? — вопросительно глянул на Метланда Галахов.

— Насколько я знаю, у Ларса завелся приятель-киано — он и носит почту.

— Только не уверяй нас, что его тоже подослал Морейра, — усмехнулся Эрик. — Однако, люци, это прямо противоречит всему, что ты наговаривал на Кэттана.

— Не знаю. — Помощник капитана досадливо поморщился. — Вовсе я не уверен.

Виктор возликовал. Он же знал, что братец Кэт его не продаст! Ни на миг не усомнился! И вдруг в мозгу у него сверкнула мысль, от которой он даже привскочил; Эрик немедленно надавил ему на шею, прижимая к креслу.

— Игорь Михайлович, — медленно и изумленно выговорил Виктор, — а где был ваш Метланд, когда Эрик гробанулся над Сейробиком?

— Там же и был, с ним вместе.

— А… — он задохнулся, — насколько пострадал?

— Ну, насколько… — ответил сам Метланд. — Пара переломов, сотрясение мозга.

— Но ты мне этого не говорил!

— А зачем? Чтоб ты как раз и подумал то, что думаешь сейчас?

Виктор сделал очередную попытку встать, беззлобно ругнулся на Эрика и окончательно смирился.

— Игорь Мих… — снова начал было он.

— Нет, — перебил Галахов, — тут ты неправ. Рэй не может быть пастухом — уж мы-то его знаем как облупленного, к тому же у него нет возможности манипулировать Ларсом.

— Да, но со мной и сладить проще, — улыбнулся Эрик. — Чисто по дружбе, я не доставил бы Рэю никаких неудобств. Как, люци, ты мой опекун?

— Разумеется. Иначе на какие гроши стал бы я пить вино в свободное от вахты время? — проговорил Метланд, не скрывая досады. — С этим бешеным Делано скоро все здесь умом тронутся.

— А я все равно вернусь на Франческу, — упрямо заявил Виктор. — Они же Кэту голову оторвут.

Метланд в сердцах сплюнул.

— Ну и катись, коли охота! Все, Игорь: я свое мнение высказал, а дальше как знаешь — высаживай их на Франческе, вместе или порознь, пусть едут куда хотят — к Анжелике или к Кэту, все равно… Я умываю руки.

— Ладно, люци, не злись. — Убедившись, что Виктор настроен мирно, Эрик сполз с подлокотника и подошел к Метланду.

— Я с ним поеду, — сказал он, глядя в запавшие измученные глаза помощника капитана. — Прослежу, чтобы не наломал дров сгоряча.

— И нечего…

— Как знаешь, — отрезал Метланд. — Дело твое.

— …и нечего тебе соваться, — закончил Виктор. — Это мои разборки лично с Кэтом.

— Если ты его убьешь и тебя посадят, кто позаботится об Анжелике? — пряча улыбку, спросил Эрик. — Одного не пущу.

— Нет!

— Кончай торговаться, — вмешался Галахов, — я уже сыт по горло. На Франческу так на Франческу; но сейчас ты пойдешь в медотсек. Эрик, дай ему другую салфетку, а то нам только и дела будет, что в чистку его сдавать да палубу драить.

Отняв от лица напитавшийся кровью комок, Виктор поднялся на ноги и виновато улыбнулся капитану.

— Не пойду, Игорь Михайлович.

— Вот сукин сын! Да почему?!

— А пусть шрам останется — все не так гадко в зеркале на себя любоваться. Опять же с Эриком не перепутают… — Радостно ухмыляясь, Виктор поспешил убраться из каюты, пока его и в самом деле не отправили под арест.

— Кэт, какого черта?! — Глаза Анжелики пылали. — Сколько это будет продолжаться? Я не понимаю — ты терпел Эрика, сейчас терпишь Тея; да сколько же можно?! Я не могу, ничего не могу, пока он в доме! Это же дикость — знать, что все твои мысли слышит чужой. Я в собственной спальне не могу спокойно раздеться!..

Кэт тихонько помешивал в чашечке остывший кофе, пережидая грозу. Спору нет, жить рядом с охотником нелегко, но про Ларсена она зря. Не его была идея приваживать разведчика, совсем не его. Он, можно сказать, был очень даже против — а теперь сам и виноват, что не дал Эрику пинка. Ну, разумеется; кому же и быть виноватым, как не ему?

— Что ты улыбаешься? Всегда тебе все смешно! Кэти. — Анжелика встала со своего места, подошла и присела к нему на колени, обвила горячей рукой за шею. — Да пойми же, бестолковый муж: или Тея здесь не будет, или я за себя не ручаюсь. Хочешь рогами скрести потолок?

— А ты другое пойми, глупая женщина: я не могу выгнать его отсюда, тем более в отсутствие Черрала. — Воочию представив себе образ, нарисованный Анжеликой, он с беззвучным смехом ткнулся лицом в душистое облако ее волос.

— Смейся, смейся! Знал бы ты, как я в мыслях тебе изменяю, — мстительно сказала Анжелика, ощутила, как он замер, одумалась — и испугалась. — Кэти, я же сглупа! Мальчик мой, не думай ничего такого, пожалуйста…

Кэт молча поставил ее на ноги и поднялся.

— Хорошо, я поговорю с Теем, — ровно произнес он.

— Кэти! — Она схватила его руки, порывисто прижала к щекам. — Я не подумавши, правда! Ну прости, я сегодня злая, потому что… Кэт, не надо его гнать. Прости, я очень глупо сказала. — Светлые прозрачные глаза молили.

— Я не в обиде. — Он улыбнулся слабой, горькой улыбкой. — Ты самая верная из женщин. — «И даже не понимаю, как за пять лет ни разу мне не изменила», — мог бы добавить он, но промолчал. Настоящая альтау — как ей, должно быть, трудно хранить верность одному мужчине.

— Я тебя люблю, — натянутым, вздрагивающим голосом сказала Анжелика. — Кэти, я… — она запнулась, побелевшие губы предательски дрожали, — могу желать кого угодно… — голос сорвался, она судорожно сглотнула, от усилия тряхнув головой, — но люблю я только тебя!

— Хорошо, — от боли он на мгновение прикрыл глаза, но притянул к себе жену и крепко обнял. — Ли, я все понимаю, не надо… Я поговорю с Теем.

Охотника он с трудом нашел в дальнем конце сада, там, где веселая рощица сбегала к светлому пляжу. Тей молчаливым изваянием сидел на нелепой груде камней, про которую Черрал говорил, будто это скульптура, а Анжелика уверяла, что камни свезли сюда, когда у соседей расчищали участок.

— Привет, ранняя пташка. Ты завтракал?

Киано не повернул головы, лишь бросил на Кэта косой взгляд и вновь уставился вдаль, на проблескивающее между тонких стволов яркое море. Кэт уселся рядом с ним на валуне, удобно вытянул ноги.

— Звонил Черрал, сказал, что они с Джелланой задержатся на два дня. Нашли-таки врача, который имеет ясное представление о киано, так что будут у твоей сестренки новые волосы. Чер обещает, лучше прежних.

Тей кивнул в знак того, что благодарен за известие. Со вчерашнего дня, когда он отравился вином, что-то в нем изменилось, хотя Кэт никак не мог сообразить что. Тот же немигающий взгляд кошачьих глаз, то же не по годам суровое выражение на лице, та же гордая осанка — и все-таки… Если бы Анжелика его не избегала, наверное, она бы поняла, глаз у нее острый. Что же с ним такое?

Охотник выпрямился и спустил на землю ногу, словно собираясь уйти.

— Погоди.

Киано замер, и в облике его Кэту вдруг почудилась неясная обреченность.

— Тей.

Охотник не двигался/Непонятное существо, пришелец из чуждого далекого мира. Какая причина его удерживает здесь, если он знает — не может не знать — что его присутствие в тягость тем, кто рядом?

— Послушай, у меня к тебе будет просьба. Что-то на душе неспокойно: боюсь, как бы не пожаловал сюда Виктор, несмотря на все наши предупреждения; он такой, ты его знаешь. Тебе не составит труда снова побывать на «Люцифере»?

Он сказал только то, что сказал, не собираясь указывать Тею, что лучше бы ему убраться отсюда совсем. И оттого было неясно, почему охотник медленно поднялся и побрел прочь, поникший и, очевидно, несчастный.

— Постой, — догнал его Кэт. Киано покорно остановился, опустив голову. — Что не так? Я тебя обидел? — Тей не шелохнулся. — Анжелика? — Опять никакого ответа. — Вот черт, да скажи хоть что-нибудь — я должен знать.

— «Люцифер».

— Что?! — ахнул Кэт, вообразив, будто крейсер где-то потерпел аварию. — Что такое?

— «Люцифер», — повторил охотник мертвым голосом, помолчал и, собрав всю свою волю, добавил: — Тей. Нет.

У Кэта опустились руки.

— Ты не можешь… — проговорил он тихо и растерянно, а сердце неожиданно сжало знакомое чувство вины — почти такое же, как по отношению к Виктору Делано. Вино — вино проклятое, до которого Тей оказался охочий и которое сгубило его способность перемещаться по Вселенной. Если бы знать… Мальчишка — ну совершенный же мальчишка, лесной бродяга, что он понимает! А им, взрослым мужикам, смотреть было забавно, нашли потеху! Кэт перевел дыхание, огляделся по сторонам, собираясь с мыслями. — Ты считаешь, это навсегда? Может быть, вернется?

Тей отрицательно качнул головой, взялся за пояс, на котором висел его охотничий нож, медленно расстегнул и, разжав пальцы, выпустил из рук. Костяные ножны мягко упали в траву, кожаный пояс развернулся мертвой черной змеей.

— Зачем? — спросил Кэт. — Ты же Охотник. Даже если не сумеешь уйти к своим, то среди людей все равно останешься Охотником.

Киано посмотрел на него погасшими глазами и носком сапога отбросил нож в сторону. О звезда Тей, если бы человек знал! Какой стыд, какой непереносимый позор — самому, собственными руками убить в себе умение переходить с места на место. И с этим позором уже не вернуться к своим никогда. Ведь Тей был Охотником, настоящим Охотником, Белая Смерть до него не добралась, и сыновья его стали бы Охотниками, и может быть, Даже внуки. Киано надолго пережили бы свой погибший Дом. А теперь все, эта нить оборвалась, нет больше Охотника Тея…

— Что же делать? — вполголоса проговорил Кэт. — Ты попытаешься найти своих? Нет. Останешься с Черралом и Джелланой? Опять нет?

О звезда Тей, конечно же нет! Чтобы Черрал тоже постоянно помнил о его присутствии в доме, как сейчас Анжелика? Сперва Черрал, а потом и Джеллана. Нет, Охотник должен жить только с киано — или совсем один. Если сумеет. Потому что киано в одиночестве умирают.

— Значит, уйдешь в горы?

Тей вздрогнул, как от прикосновения раскаленного металла, но наклонил голову, отвечая «да». Да, потому что он не станет навязываться, не может злоупотребить дружбой человека и альтау, не станет рушить жизнь Кэта и Анжелики. Ни за что. Потому что он киано, он… Нет, он уже не Охотник. Глаза ему обожгли внезапные слезы. Отвернувшись, Тей убито поплелся через рощицу к сверкающему под солнцем морю.

Подобрав нож, Кэт удрученно смотрел ему вслед. Вот беда-то… Что же с ним, сердечным, делать?

Охотник вдруг остановился, вскинул голову, точно к чему-то прислушиваясь, затем обернулся назад.

— Эрик! — крикнул он Кэту. — Эрик, Виктор! Приехали!

Господи, неужели?.. Как?! Он бросился бежать к дому.

Промчавшись через сад, взлетев по розовым ступеням главного входа, он ворвался в большую гостиную, откуда неслись голоса.

— Кэт? — обернулась Анжелика. — Ох, напугал!

— Где они? — Он ошеломленно обвел взглядом роскошную комнату, остановился на включенном экране видео. — Новости?

— Да. — Анжелика подавленно кивнула. — Только что передали: «Люцифер» подходит к Франческе с Виктором на борту. Он все-таки не послушался. Кэти! — Она на мгновение прижала к губам ладонь. — Что ж теперь?

— Главное, милая, не раскисай, пока еще все живы. — Кэт улыбнулся, протягивая руки, и Анжелика светлой бабочкой порхнула ему в объятия. — Эка невидаль — Дел не послушался! Того и следовало ожидать, я не понимаю, почему мы надеялись на другое… — Он целовал ее волосы, мучительно раздираемый желанием увести жену в спальню и опасением, что в космопорт Сейррбика, куда идет «Люцифер», нужно выезжать немедленно — если еще не поздно. Ее ладони теплыми зверьками пробежали по спине, стиснули плечи, в висках застучало, пол под ногами накренился, и Кэт стремительно начал падать в жаркую бездну.

— …В собственной гостиной был убит Мирай Шогэс Латахо Рой, участник небезызвестной войны на Бенго-Дали, командир одного из отрядов быстрого развертывания, — говорил между тем с экрана комментатор.

Кэт вздрогнул, очнулся и бережно отстранил Анжелику.

— Кого-то убили. Надо ехать, пока это еще не наши, — он поцеловал полуприкрытые глаза, в которых медленно затухало дурманящее голову пламя. — Хотя Ларсена, конечно, ничуть не жаль — давно бы следовало его убрать, уж слишком часто ты его вспоминаешь, — добавил он с видом грозного ревнивого супруга.

— Да, мой господин, — улыбнулась Анжелика. — Слушаюсь, мой господин. Кэти, а это что?! — Взгляд ее упал на нож Тея, который Кэт все еще держал в руке. — Ты у него отнял?..

— Нет, нет. Отдам. Я возьму его с собой. — Он огляделся и шагнул к телефону. — Что? Да не нож, а Тея. Надо узнать, когда же… — Он набрал код, вошел в информационную сеть. — Нет, Ли, погоди… Ничего не понимаю. — Кэт вглядывался в монитор, длинные тонкие пальцы бегали по клавиатуре. — Ах, вот что. Так-так. — Он посмотрел на часы. — Надо лететь — только-только успею.

— Я с тобой, — в третий раз громко повторила Анжелика, и до него наконец дошло.

— Ты моя бесстрашная альтау, — с посветлевшим лицом Кэт быстро поцеловал ее в лоб. — Но от киано проку будет больше. Тей! — крикнул он в открытое окно.

Схватив за руку, Анжелика сильным движением развернула его к себе.

— Кэт! Я не желаю терять тебя именно сейчас, когда… Я еду с тобой! Пожалуйста, — попросила она угасшим голосом, поникнув под жестким нетерпеливым взглядом.

— Послезавтра приедет Черрал — если будет нужно, он обо всем позаботится, — отрезал Кэт. — Ли, — он взял ее лицо в ладони, — во-первых, ничего со мной не случится, во-вторых, с меня хватит головной боли о Делано и Ларсене. Ты останешься здесь и будешь меня ждать, как надлежит верной жене. Все, я побежал.

— Ангелы-хранители работают без выходных, — слабо улыбнулась она, пряча тревогу и боль.

— Да. — Кэт снова повернулся к окну. — Тей!

Киано прошелестел по лестнице со второго этажа. Он был одет не в свою меховую накидку, а в белую свободную блузу Черрала, и кошачьи его глаза скрывались за зеркальными очками альтау.

— Умница, — одобрил Кэт. — Бежим скорей.

Махнув рукой жене, он исчез за дверью.