Рассвет. Туман. Понурая тоска мрачного неба. Это был самый обычный день в Зоне. Вечно-печальная осень, что была тут круглый год, навевала меланхолию не одному десятку людей. Никто бы и подумать не мог, что в это время за колючей проволокой лепят снеговиков и наряжают праздничные ёлки.
Конечно, у Артёма в его бункере тоже была ёлка, при том самая настоящая и украшенная шариками и гирляндами с Большой Земли, но атмосферы праздника не ощущалось. Сидеть тут, забаррикадировавшись от мутантов, пока большинство сталкеров встречают Новый Год на Большой Земле, было сущей тоской. На поверхности остались лишь основные кордоны и куча не стреляного зверья, которое просто некому отстреливать. Так уж завелось в Зоне, что с 31 декабря действовал негласный закон перемирия, и все, включая бандитов и «монолит», этот закон блюли.
Артём посмотрел на часы — всего пятнадцать минут до Нового Года, а он тут сидит в одиночестве, приглядывает за лавкой. Всё честно — в прошлый раз эта честь выпадала Козлевичу, а теперь он, Испанец, принимает очередь.
«Ну и к чёрту!» — подумал про себя Артём, читая книгу под тусклым светом качающейся лампочки. Вообще-то, этому все удивлялись — вокруг творятся просто невообразимые вещи, а он читает фантастику. Да не какую-то там фантастику, а «пикник на обочине», как будто бы одной Зоны ему было мало.
Почему сталкера прозвали Испанцем, не знал даже он сам. В повадках или характере не замечалось ничего такого. Разве что с виду немного напоминал старого дядю Родригиса из старой мыльной оперы. Но ему было глубоко наплевать, ведь это не какой-нибудь там Штырь. Хотя, даже если бы и Штырь, ему всё равно на это было бы наплевать. Особенно сейчас, когда он один сидит в бункере, скучает, а на дворе Новый Год наступает, ему было плевать на всё.
Артём отложил книжку в сторону и глянул на новогоднюю открытку на столе. Это была открытка от его жены, но имени видно не было, потому что Артём уронил на открытку чашку с кофе. Осталась видна лишь первая буква «О». Артём злобно фыркнул и отвернулся, ведь это был подарок его жены, главного человека его жизни, а он вот так безалаберно.
Часы показали 23:59. На столе уже стоял бокал, а рядом с ним бутылка шампанского — не много, но зачем напиваться на рубеже лет, тем более одному? Испанец подождал секунд пятьдесят, взял в руку… бутылку и с коротким «С Новым годом» приложился губами к горлышку.
Пилось шампанское замечательно, особенно если учесть, что сталкер уже месяц не чувствовал вкуса из-за болезненной встречи языка с протухшим мясом кабана. Однако Болотный Доктор пришёл на помощь и дал средство, и сталкер уже через недельку должен будет чувствовать себя замечательно.
Наручные часы пропикали двенадцать, по радио стали распинаться на счёт Нового Года. Новый 2016 год наступил, и Артём оторвал губы от бутылки. С немалым удивлением он заметил, что голова закружилась, и его немного шатает даже сидя на стуле, ведь он выпил лишь четверть бутылки. Но в Зоне он научился пить будь здоров, и его не косили и полбутылки рома.
Ну и ладно. Это даже хорошо, что торкнуло, ведь теперь будет не так скучно, как планировалось. Артём спрятал шампанское от греха подальше под стол и поднялся на ноги. Далось ему это, мягко говоря, с некоторым трудом, потому что его постоянно заваливало на бок.
Вот и Новый Год! Может Козлевич чего-то намешал в бутылку? Вполне реально. Он всегда был сторонником и любителем этого дела «дабы увеселить тоскливый день», как он сам любил говаривать. Тогда на этикетке должно быть пометка маркером или карандашом на пластыре.
Артём измученно простонал и стал нагибаться за стоявшей на полу бутылке, чтобы убедиться в том, что во всём виновен Козлевич, но вместо этого сталкер стукнулся головой о стол.
Вмиг перед глазами замельтешили сотни маленьких звёздочек, а в животе что-то булькнуло. Теперь Испанец «добра» разлёгся на полу, разлив оставшееся шампанское на пол. «Наконец-то эта жижа меня больше не тронет, — подумал про себя сталкер. — Вот же дьявол!» Артём схватился за живот, потому что кишки были готовы вырваться наружу.
— Не упоминай дьявола, — послышался откуда-то басистый голос. — Это же Зона. Чем чёрт не шутит.
Артём приподнял голову, но никого поблизости не увидел. Сталкер на это дело плюнул и стал медленно подниматься на ноги, прихватив с собой теперь уже пустую бутылку из-под шампанского, стараясь не наступить в лужу. Глаза с трудом фокусировались на этикетке, но им ещё пока это удавалось. Так, состав, энергетическая ценность, условия хранения, срок годности… До января 2012 года. «Вот дьявол!» — крикнул в душе Артём и поставил бутылку на стол.
— Я же просил, не упоминай дьявола, — настаивал голос. — Или ты тупой?
Артём помотал головой. Голова закружилась, но вокруг по-прежнему никого не было.
— Э… — протянул сталкер. — Это ты дьявол?
— А ты тупее, чем кажется, — вздохнул голос. — Ты не угадал. Я просто твоя тумбочка у входа в ванную.
Испанец помотал головой ещё раз и протёр глаза пальцами.
— Может ещё и ущипнёшь себя, как «особые умники» делают? — брезгливо заявила тумбочка. — Срок годности нужно вовремя смотреть. Теперь у тебя отравление и бред. Со всеми вытекающими последствиями.
— Из-за шампанского? Такое? — удивился Артём и сел на стул, еле удерживая голову в прямом положении.
— Мужик, да ты достиг невероятных высот дедукции! — насмехалась тумбочка. — Реакция у тебя такая на отравление. Ты школу-то закончил?
Артём схватил бутылку и швырнул в ту сторону, откуда доносился голос, после чего благополучно приземлился на пол вместе со стулом.
— Ты в курсе, что кидаешься бутылками из-под просроченного шампанского в тумбочку, потому что она над тобой смеётся? Давно ты показывался психиатру? Или хотя бы Болотному Доктору?
— Заткнись, — вымученно сказал Артём, чувствуя, как к горлу подступает съеденный ужин.
Самым интересным было то, что сталкер абсолютно не удивился разговору с тумбочкой, ведь в Зоне бывало всякое, но с неодушевлённым предметом говорить ему ещё не приходилось.
Кое-как поднявшись из-за стола, Испанец поковылял в ванную, стараясь не отрывать взгляда от тумбочки.
— Ой! Да ты хреново выглядишь!
— Откуда тебе знать? — протянул Артём. — Ты же тумбочка! У тебя глаз нету!
— Если ты блеснёшь своим умом, что вряд ли у тебя выйдет, то поймёшь, что у меня даже рта нет, — усмехнулась тумбочка.
— Зачем ты обзываешься? Ты вообще не должна разговаривать!
— Но разговариваю же!
— Я точно отравился!
— Допер, наконец! Поэтому я и разговариваю!
— Да?
— Ты действительно кретин или… Нет, ты действительно кретин!
Артём выдавил злобное мычание и вошёл в ванную. Он посмотрел на своё отражение в зеркале, даже несмотря на то, что зеркала до этого не было. Однако чему можно удивляться после разговора с тумбочкой?
На полу стояло ведро с чистой водой, которая сейчас была более привлекательная, нежели вода из-под крана от бочки. Сталкер с трудом стал на колени и опустил лицо в воду. Бодрящая холодная жидкость приятно окутала его. Голова немного прояснилась, хотя тошнить не расхотелось, да и тумбочка не хотела затыкаться.
— Ну что, принял сауну?
Артём стиснул зубы и, вынеся ведро из ванной, вылил его содержимое на тумбочку. Тумбочка замолчала, и Артём уже облегчённо вздохнул.
— Чё вздыхаешь? Ты кретин вдвойне. Во-первых: тумбочка не боится воды. Во-вторых: облился бы сам — может, раньше отпустило бы. Ты бы, кстати, проблеваться сходил, а то выглядишь, как утопленник.
— Закрой пасть! — с раздражением процедил сквозь зубы Артём.
— Вот, все вы люди одинаковые, — заворчала тумбочка. — Сначала тебя затыкают, типа все самые умные, а потом следуют твоему совету, как будто сами до этого додумались.
— А ведь тумбочка права, — неожиданно заявил диктор на радио.
Испанец нервно усмехнулся и побрёл к бронированной двери. Как это не казалось бредовым, но тумбочка действительно была права. «Вот тебе и Новый Год», — вздохнул Артём. А ведь говорят люди: как Новый Год встретишь, так его и проведёшь. А значит, ожидают его в этом году качественные галлюцинации без срока годности.
Сталкер даже чуть-чуть удивился, что по дороге с ним не заговорила дверь. Может, это к лучшему?
На улице было сейчас довольно тепло, особенно в тёплом шерстяном свитере Артёма. Несмотря на ночь и зимнее время, было довольно светло, хотя небо было затянуто тучами.
Программа максимум на сегодняшнюю ночь: мужественно доковылять до кустарника, не вляпавшись в неприятности, а потом смачно блевануть, стоя на коленях. Но за спиной кто-то начал кряхтеть и тут же закончил. Артём обернулся, но никого не увидел.
После того, как «работа» была выполнена, настала пора возвращаться в бункер. Но уже на полпути до него сталкер заметил забегающего внутрь снорка. А ведь дверь не заперта!
Сталкер остановился и, слегка шатаясь, вытащил из-за пазухи берету. Вот теперь праздник будет что надо! Уверенным, но пьяным шагом, Артём направлялся к бункеру. Он осторожно выглянул на лестницу, ведущую к двери, но снорка там уже не оказалось. Видимо он теперь теплится в тёплом местечке, и потом придётся наводить порядок.
Подойдя к двери и дёрнув её на себя, Испанец не без удивления обнаружил, что дверь заперта. Вот это ночка! Он с попытки четвёртой сумел запустить пальцы в карман джинсов и, не доставая дистанционный ключ наружу, нажал на кнопку «OPEN».
В двери что-то тихо щёлкнуло, и теперь она поддалась без усилий.
Картина открылась просто уникальная: снорк, пошатываясь, слизывал с пола остатки шампанского. От такого зрелища Артём залился отрывистым истерическим смехом. Снорк на секунду повернул к нему голову, и в то же время его руки разъехались в разные стороны, и порождение Зоны комично растянулось на полу, напоследок клацнув зубами, что повергло Артёма в ещё больший смех.
— Он такой же неразборчивый, как и ты, — меланхолично заявила тумбочка. — Кто у кого учился?
Снорк неторопливо сел на корточки и стремглав запустил в тумбочку лежащее неподалёку ведро.
— Он тоже тебя слышит? — удивился Артём.
— Похоже, ещё и понимает, — довольным тоном сказало радио.
Снорк подполз к столу ближе и стал вынимать полки одну за одной, после чего судорожно забился головой о пол.
— Он в курсе, что легче ему от этого не станет? — с интересом спросило радио, и, как по волшебству, снорк успокоился. — Кстати, для справки: там, в ванной пьяный кровосос, кажется, разбирает умывальник.
Сразу после этой фразы из ванной, как по заказу, еле выползло чудовище со щупальцами и с прищуренными жёлтыми глазами. Видимо ему досталось немного больше, чем снорку.
* * *
Козлевич ещё не до конца отошёл от выпивки, но пьяному море по колено, и он уже пробирался сквозь минное поле возле колючей проволоки. Сейчас было лишь девять часов утра. Просто ему не спалось, и он решил наведаться к Испанцу пораньше и облегчить незавидную участь остаться запертым в бункере совсем одному. Не считая лишь просроченной бутылки шампанского, которую Козлевич в шутку подменил Испанцу. Осталось лишь надеяться на то, что он догадался посмотреть, что теперь шампанское стало полусухим.
Бункер находился всего в полукилометре от Периметра, поэтому идти было недолго. «Вот же Испанец», — вздохнул Козлевич, вляпавшись ногой в рвоту и заметя, что створки двери, которая должна запирать проход к лестнице, откинуты. Спустившись по лестнице вниз, сталкер выдавил из себя нечто наподобие гневного рыка, когда обнаружилось, что бронированная дверь открыта настежь.
Войдя внутрь, Козлевич, пыхтя от негодования, разглядывал вывернутые полки и опрокинутую тумбочку. «И у этого окорока ещё хватает наглости дрыхать!» — гневно подумал сталкер, слыша храп. Но храп этот доносился не из спальной комнаты, а из ванной. Козлевич теперь уже вслух выругался, когда перед глазами появились осколки битого стекла, а ноги стали прилипать к полу.
— Ну, я ему сейчас устрою! — процедил сквозь зубы Козлевич.
Но устроить он так ничего и не смог, потому что от удивления пропал дар речи. Войдя в ванную, он увидел на полу картину Репина «Не ждали»: на полу лежало помятое ведро, засунув голову в ведро, на животе спал кровосос, положив кровососу на ноги голову, видел сны Артём, ногу которого крепко обнял храпящий и пускающий на пол слюни снорк, а вокруг лежали детали разбитого вдребезги радио.
— Всё… — вырвалось у Козлевича. — Приехали. Новый Год удался на славу.
— Угу… — промычал снорк и крепче прижался к ноге Артёма.