Пришел в себя от монотонного скрипа, непривычного мерного покачивания и несильной тряски. Голова раскалывалась, как после грандиозной попойки. Руки и ноги связаны, сверху накинута тонкая нейлоновая сеть. Эти очень прочные, но легкие сети, входившие в наше снаряжение, выстреливались сжатым воздухом из толстых пластмассовых труб, похожих на гранатометы.

  При необходимости ею легко опутать медведя, тигра, кабана. Сейчас в роли кабанов, выступали я и Майкл, привалившийся ко мне. Он был ещё без сознания, из уголка рта стекала слюна.

   Я догадался, что лежу на дне конной повозки. До меня доносились запахи конского пота и конского навоза. А еще запах немытого человеческого тела. И открывать глаза я не торопился. Сначала попробую разобраться, что творится вокруг.

   - Ось, дывысь, Яцек, вже и замок поблизу,- услышал я звонкий юношеский голос.

   - Авжеж, пивдня едемо,- ответил грубый мужской.

   - А чи дадут, дядьку, нам по полштофа вудки за цих лайдаков?- спросил молодой.

   - Яка тоби вудка, ще млеко у матки сосать треба,- насмешливо откликнулся старший.

   - Бачь, вже стража назустричь едет...

   Это была какая-то смесь из русско-польско-украинского языков. Украинский я немного знал, благодаря бывшему десантнику Вовке Панченко, а знания польского были минимальными. Но всё же русскому человеку такая речь почти понятна.

   - Щиро витаемо тебе, моя крулева,- донесся до меня зычный возглас.

   - День добжий, Збышек.

   Черт побери, это голос Барбары!

   - В замке всё готово для достойного приёма, ясновельможная крулева.

   - Дякую тоби, Збышек. Только треба поперву нашу добычу разместить.

   - Ого! Знатных зверей заполевали. А що то за кибитка на другой телеге?

   - Эта штука нам еще может пригодиться. Хотя... Ладно, сломать успеем,- ответила Барбара.

   Телега, в которой везли меня и Донована, запрыгала на ухабах, затем копыта многих лошадей застучали по дощатому настилу и, наконец, загрохотали по камням.

   - Тпру, холера ясна,- почти над самым моим ухом проорал возница и телега встала. Решив, что пора оглядеться, я открыл глаза.

   - О, цей очи отворыв,- воскликнул кто-то рядом.

   - Того, что очнулся, оттащите в зал, а другого бросьте в темницу,- приказала Барбара суровым, непререкаемым тоном.

   Дюжие руки выволокли меня из телеги, откинув в сторону сеть, и поставили на ноги. Я стоял в просторном дворе большого замка. Вокруг толпились воины в кольчугах, многие в стальных шлемах, с мечами или топорами на боку. По стенам замка прохаживались часовые с луками и арбалетами. Средневековье, одним словом.

   В нескольких шагах от меня верхом на лошади сидела Барбара. Причем, сидела довольно уверенно. Рядом с ней на могучем коне - рыжебородый гигант. Шлем с забралом и огромный двуручный меч приторочены к луке седла. На боку висит внушительных размеров секира с двумя лезвиями. Грива рыжих волос перетянута кожанным ремешком. Оба всадника насмешливо взирали на меня.

   Чувствовал я себя далеко не лучшим образом. В голове еще стоял туман и хотя руки и ноги связаны, ощущал, что будь я свободен от пут, движения мои будут не очень скоординированными.

   Тряхнул головой, пытаясь придти в чувство, но меня уже подхватили под руки и поволокли по двору. Втащили через распахнутые настежь широкие двери в полутемный, длинный коридор, который вывел в такой же полутемный, но очень большой зал. Почти под самым потолком были окна, сложенные из маленьких кусочков стекла. На стенах горели факелы. Вдоль стен - широкие деревянные скамьи. В стенах несколько дверей разной величины. В глубине зала находится возвышение, на которое ведут несколько ступеней, застеленных ковром. На возвышении стоит большое деревянное кресло с высокой резной спинкой и широкими подлокотниками, украшенное позолотой. Меня поставили перед этим креслом и держали с обеих сторон, не давая упасть. Связанные руки и ноги слегка затекли, но, при желании, я мог бы быстро избавиться от веревок. Если б не моя охрана.

   Сколько мы простояли, сказать трудно. Но вот одна из дверей отворилась и в зал вошла Барбара. На ней было длинное платье из черного бархата, на шее - толстая золотая цепь с огромным золотым медальоном. В одной руке она держала золотой чеканный кубок, украшенный драгоценными камнями, в другой - маленький арбалет из черной пластмассы с пистолетной рукояяткой. В него была заряжена стрела. Вероятно, со снотворной ампулой. На голове Барбары красовалась небольшая ажурная корона.

   Усевшись в кресло, Барбара отхлебнула из кубка.

   - Прекрасное вино,- сказала она мелодичным, хорошо поставленным голосом и неожиданно хихикнула: - И совсем без снотворного...

   Потом приняла серъезный вид, преисполненный величавости и продолжила деловым тоном:

   - Мне жаль, гоподин Иванов, что вам не довелось поохотиться, но у меня не было времени смотреть, как вы будете усыплять невинных зверюшек. Впрочем, при вашем благоразумном поведении, я обещаю вам настоящую охоту. Королевскую.

   Сейчас в кузнице замка кузнецы своими молотами заканчивают крушить на куски капсулу хронопорта. Так что, обратного пути у нас нет. Координаты места нашей высадки известны только мне. А пан Тадеуш, точнее, его ученые не знают, в какое время мы отправились. Я уж постаралась... Теперь нам придется здесь жить до конца дней наших. И по сему у меня к вам деловое предложение. Вы опытный солдат, полевой командир со стажем, закончили академию. Вы самый молодой и перспективный подполковник среди офицеров Корпорации, и Треста, и Синдиката. Точнее, были им. Сейчас я предлагаю вам возглавить армию. Мою армию. Граф Збышек Вышеславский, владеющий этим замком, собрал неплохое войско. В окрестных деревнях полно крепких мужиков из которых получатся отличные солдаты. Но сам граф - никудышный стратег. Он хорош, как тактик в коротких стычках на границах своего графства, великолепен в поединках "один на один". Но он не сможет грамотно управиться с крупным воинским соединением, а уж тем более - провести кампанию. Вот вы этим и займётесь.

   - Почему я? Есть ещё Донован. Я всего лишь подполковник, а он - генерал.

   - Видите ли, по моему мнению, генерал уже немного староват. И для войны, и для постели,- тут Барбара улыбнулась мне так обольстительно, что у многих мужчин на моем месте дрогнуло бы сердце. И еще дрогнуло бы то, что ниже пояса.

   - Соседним графством правит старый граф,- продолжала, улыбаясь, Барбара,- у которого нет сыновей, только три полоумные дочки. Он с ними занимается инцестом, не пропуская мимо и всю женскую прислугу в замке. Воины его, глядя на своего повелителя, погрязли в блуде и разврате. Привыкшие только девок на сеновалах портить, они серьезного сопротивления нам не окажут. Ещё рядом есть три захудалых баронства. Их мы тоже приберём к рукам. А объединив все силы и натренировав должным образом армию, сможем одолеть и могущественного князя Плоцкого. После чего в стране останется несколько небольших графств и слабеньких баронств. И я сяду на престол королевства Барбария. А вы будете моим главнокомандующим и моим фаворитом. Я могу гарантировать вам незабываемые ночи,- и улыбка стала призывно-бесстыдной.

   - А граф Збышек?..

   - Что граф? Он свою роль выполнил. На данном этапе становится лишним и сходит со сцены.

   - А если я ему сообщу об этом?

   - Не советую,- Барбара продолжала улыбаться, но теперь эта улыбка была способна вызвать ужас у самых заядлых почитателей триллеров,- если вы откажетесь от моего предложения, я заменю вас генералом Донованом. Уж он-то рад будет прыгнуть ко мне под одеяло. Вас же просто повесят или отдадут лучникам, чтобы они потренировались на живой мишени. А вот, если ты распустишь свой язык,- голос Барбары от волнения даже сорвался,- граф поверит мне, а не твоим сказкам. Тебя же вздернут на дыбу, немного польют кипящим маслом, а затем я вдоволь поиздеваюсь над твоими гениталиями. Так, что от воплей у тебя пропадет голос и ты будешь только сипеть. После чего придётся тебя закопать. Живьем, разумеется. Если не подохнешь во время пыток. Как вам такая перспектива?

   - Что ж, убедительно. Ваша взяла.

   - Я верила в твоё благоразумие, милый,- бархатистый голос Барбары сулил райские кущи...

   - Ваша взяла. Вешайте. Или расстреляйте из луков.

   Барбара длинно и грязно выругалась, стукнув кубком о подлокотник кресла. Вино выплеснулось на ее шикарное платье.

   - В темницу этого сукиного сына! Приковать к стене, стоя! Пусть там и подохнет! Подохнет!- голос сорвался на визг.

   - Фу, какие модуляции... А нервишки-то лечить надо, ваша ясновельможность.

   - Ладно, я тобой ещё займусь. Попозже. Ты ещё меня о смерти умолять будешь.

   - А как же обещание повесить?

   - Я своему слову хозяйка: хочу - даю; хочу - беру обратно. Ты меня оскорбил и за это поплатишься. Мною ещё никто не пренебрегал.

   - Значит, я - первый. Но, боюсь, что не последний...

   - Уведите его,- затопала ногами Барбара.

   "Ишь, как ножонками-то засучила. С такой выдержкой королевой не станешь. Корлева - это ледянное спокойствие прежде всего",- подумал я, когда меня волокли по коридору из зала.

   Протащив меня по двору, открыли здоровенным ключом толстенную дверь, обитую железом изнутри и снаружи. Принесли откуда-то факел, пришел бородатый кузнец в кожанном фартуке, с двумя молотками. Мне развязали ноги и подталкивая в спину остриями мечей, заставили спуститься по каменной лестнице без перил на глубину в три-четыре метра. Здесь, при тусклом свете факела, я увидел связанного Донована, лежащего на охапке соломы.

   Меня тщательно обыскали. Впрочем, в карманах у меня пошарили раньше и в них ничего не было, только Повелитель камней. Этот замечательный артефакт, благо он был не из металла, я брал с собой во все походы через хронопортал. Взял и в этот раз. Почему его не забрали при первом обыске - не знаю. Но сейчас один из троих стражников пробормотал: - Навищо ця каменюка, тута их и так багато,- и бросил голыш в угол, где лежала кучка камней.

   Ко мне подошел кузнец. Затекшие руки развязали, но тотчас же на запястьях окозались железные оковы. Цепь, соединявшая их, была пропущена через кольцо, вмурованное в стену довольно высоко. так что, когда меня закуют, я смогу только стоять на ногах или висеть на вздернутых вверх руках. Стражники отошли в сторону, чтобы не заслонять кузнецу свет от факела. Кузнец вставил в кандалы штифты. Сейчас он их расклепает и буду я стоять-висеть, пока меня не поволокут к Барбаре на расправу.

   - Свобода, равенство, братство,- неосознанно пробормотал я. Кузнец чуть заметно вздрогнул.

   - Що вин лопоче?- спросил стражник.

   - Не розумем,- равнодушно ответил кузнец и начал стучать молотком по тому концу штифта, что был обращен к стражникам. А второй молоток бил не по штифту, а по краю кандалов, не задевая штифта. Сердце моё учащенно забилось от нахлынувшего чувства надежды. Закончив стучать, кузнец, поворачиваясь, легонько наступил мне на ногу.

   - Добже?- спросили кузнеца.

   - Авжеж,- всё так же флегматично ответил он.

   Меня толкнули к стене так, что я зазвенел цепью, моля бога, чтобы незаклёпанные штифты не выскочили из кандалов на глазах у стражников. Воины подхватили с пола Донована и потащили к выходу. Дверь с лязгом захлопнулась и я остался в кромешном мраке - факел унесли с собой.

   Я уже хотел вынуть руки из кандалов, но побоялся, что в полной темноте не смогу быстро одеть их обратно, если вдруг заявится стража. И оказался прав. Через некоторое время замок в двери заскрежетал, дверь распахнулась. Посветив вниз факелом, стражник удовлетворенно кивнул, увидев меня стоящим в кандалах у стены и крикнул:

   - Давай,хлопцы, кидай його.

   По ступенькам скатился Донован. Дверь захлопнулась, лишая нас света. Майкл застонал.

   - Как ты, Майкл? Расшибся о ступеньки?

   - Об Барбару я расшибся. Заставила своих псов попинать меня, когда поняла, что не купит меня на свои титьки.

   Донован вкратце рассказал, что Барбара по отношению к нему применила другую тактику. Донована развязали и провели в спальню, гда в соблазнительном виде возлежала на широченном ложе будущая королева. Но у Майкла после коньяка со снотворным словно пелена с глаз упала. Медоточивым голосом излагала Барбара свои чувства к нему, свои планы. При этом гладила ему руки, прижималась своим роскошным, жарким телом. Вот только лживость и коварство сквозили в её словах. И Донован прямо, по-солдатски сказал ей всё, что о ней думает. Барбара вскипела (опять ей выдержка отказала), позвала солдат и велела им бросить Майкла назад в темницу, избивая его по дороге.

   Так что, когда Донована вывели во двор, полный солдатни, ему крепко досталось. Но рёбра, кажется, целы, не зря клубком сворачивался.

   - Хорошо, что тебя не приковали,- как мог, утешил я Майкла.

   - Да, тебе-то нелегко придётся,- твздохнул он, ощупав цепь, кольцо и кандалы.

   - Нелегко будет через двор замка незамеченными пробраться,- ошарашил я Донована. Затем, без особых усилий вынул штифты из кандалов, стараясь не брякать, повесил их на стене. Присел на корточки в углу, где были свалены булыжники и принялся наощупь искать Повелителя камней. Задача оказалась не из сложных. Я уже привык к его размерам, форме и весу. И он отличался от остальных камней идеальной гладкостью. Найдя Повелителя, спросил у Донована:

   - Когда тебя во двор выводили, ещё день был?

   - Да, но думаю, через пару часов вечер начнётся.

   Я принялся считать про себя. Донован не лез ко мне с распросами. Досчитав до десяти тысяч, я решил, что уж пара часов-то точно прошла. Стал вспоминать расположение двора. От Донована в этом плане толку было мало. В темницу его приволокли без сознания. К Барбаре вели ещё полусонного. А выведя от Барбары сразу начали бить.

   Так, темница в угловой башне, дальней от ворот замка. Ворота, наверняка, на ночь закрывают, мост через ров поднимают. Ров с водой или без? Хорошо бы приказать Повелителю проделать дыру сразу из башни в ров. А если уровень темницы ниже уровня рва и в дыру хлынет вода? Какова толщина стены башни? Мы к тому же находимся в яме, ниже уровня двора. Значит, выход надо проделывать снизу вверх, со ступеньками. Если между камнями двора и подземельем не сплошной камень, а есть слой земли, то Повелитель над землёй не властен.

   Я подошел к стене, расположенной параллельно лестнице, ведущей к двери. Согрел в руке Повелителя камней и отдал приказ сделать три ступени, ведущие вверх на высоту один метр и шириной в один метр. Ступеньки появились, то есть мы углубились в стену башни или в её фундамент на один метр. Приказал сделать ещё три ступеньки и тут под ногами у меня что=то звякнуло. Нагнувшись, пошарил по ступенькам и рука моя наткнулась на металл. Ощупав, понял, что это - маленький кинжальчик, почти игрушечный. Но всё-таки хоть какое-то оружие. Его ведь и метнуть можно. Особенно, если в горло.

   Подумав, приказал ещё ступенек соорудить. И тут башня закончилась. Три метра толщины, три метра глубины. Я увидел двор, а вот вечер ещё, к сожалению, не наступил. Но на нашу башню падала тень. Донован позади дышал мне в затылок. Прижимаясь к стене башни, мы прошли в самый тёмный угол - между башней и крепостной стеной. Я приказал Повелителю закрыть вход, который он проделал из темницы. теперь обратного пути не было.

   Вдоль крепостной стены мы прокрались к башне, находившейся с фасада замка, и опять затаились в углу. Здесь нас не могли увидеть часовые со стен замка, но могли заметить со двора. Слава богу, дверь в темницу никто не охранял, наверное, считалась очень надёжной.

   В полумраке, царившем в углу, я принялся разглядывать найденый кинжальчик, продолжая греть в руке Повелителя камней. Донован молчал, ожидая моих действий или распоряжений.

   После мрака темницы и в полутьме можно было разглядеть находку. Лезвие кинжальчика было длиной около десяти сантиметров, такой же длины была и рукоять. В эфес вделаны два довольно крупных камня. С одной стороны - светло-зелёный, с другой - кроваво-красный. Удерживая кинжальчик в правой руке, я нечаянно надавил большим пальцем на красный камень. Донован вздрогнул, а я аж подпрыгнул на месте. В моей правой руке был отточенный обоюдоострый клинок длиной чуть более метра. И казалось, лезвие клинка излучает белый холодный свет. Но этот свет заметили и солдаты, сидевшие во дворе и чистившие оружие.

   - Щось там блестит?- воскликнул один из них и направился к "нашему" углу.

   - Майкл, давай к воротам,- скомандовал я и мы побежали.

   - Да это же пленники из темницы! Держи их! ("Та ц ж полоняне из таемници! Стримай их!". Так кричали солдаты, но чтобы не заставлять читателя расшифровывать смесь украинского с польским, сразу перевожу язык аборигенов на русский. Как и в дальнейшем.)

   Когда мы подбежали к воротам, перед нами толпилось два десятка солдат с топорами и мечами, а пара человек так и вовсе без оружия.

   Вдруг почувствовал, как завибрировал меч в моей руке. Глазом эта вибрация была не видна, но рукой ощущалась. А в голове моей зазвучала какая-то странная мелодия: ликующе-торжественная и суровая одновременно. Лишь потом узнал, что это клинок запел Песню смерти.

   Но, оказавшись у ворот, ещё не знавший всех повадок и качеств новоприобретённого меча, я остановился в растерянности. Будучи неплохим фехтовальщиком, вполне бы справился с тремя-пятью мечниками. Но с двумя десятками!..

   И тут меч потянул меня к солдатам. Торопливо сунув в карман Повелителя камней, ухватился за удлинившуюся рукоять меча двумя руками и сделал прыжок вперёд. В грудь мою устремился меч переднего солдата, но я легко отбил его ударом плашмя и тотчас же, повернув меч, рубанул этого мечника по плечу, прикрытому кольчугой. Его меч, зазвенев, упал на камни двора, а его самого откинуло в сторону уже без правой руки, которая валялась рядом с мечом. Мой же меч, без малейших усилий, перерубил древко протазана, рассекшего воздух слева от меня, прочертил замысловатую петлю, и голова протазанщика покатилась солдатам под ноги, заставив их попятиться.

   Вес меча почти не ощущался, хотя, при такой длине, должен он весить прилично. И не я управлял мечом, а он - мною. Руки, вцепившиеся в рукоять, следовали за движениями меча, поневоле мне приходилось следовать за своими руками.

   От группы воинов отделился мечник в шлеме, со щитом и большим, тяжелым мечом.

   - Заруби его, Лесь,- подбодрили товарища солдаты. Лесь взмахнул мечом, но я легко парировал удар. Затем мой меч заставил меня отступить назад и кончиком лезвия разрезал напополам щит Леся, как будьто, щит был не из твердого дерева, обитого железом, а из... хлебного мякиша слеплен, что ли.

   Пока Лесь ошеломлённо взирал на половинки щита, меч рванул меня на широкий шаг вперёд и, взвившись высоко вверх, разрезал шишак Леся и его самого от макушки до паха на две удивительно симметричные половинки. Меч, которым Лесь пытался прикрыться, тоже был разрублен недвое. То есть, клинок мой резал металл словно бластер, правда, при этом не оплавляя края разреза и без малейшей задержки.

   Половинки того, что только что было Лесем ещё не упали на камни двора, а меч торжествующе взвыл (этот ликующий вопль раздался в моей голове), пронзил насквозь воина с топором и смахнул голову ещё одному мечнику.

   - Меч смерти! Меч смерти!- заорали солдаты, бросаясь врассыпную от ворот.

   Меч заставил меня повернуться на сто восемьдесят градусов, чуть не выдернув руки мне из плеч. И перерубил напополам стрелу из лука, выпущенную мне в спину часовым с крепостной стены. Так же легко сбил на лету болт из арбалета и ещё пару стрел.

   Граф Збышек Вышеславский, выскочивший во двор с секирой в руке, заорал: - Пикинеров давай!

   Но меч перерубил древки у двух пик, у третьей отрубил наконечник и, уводя меня в сторону от удара алебардой, проткнул кольчугу алебардщика, словно она была бумажной.

   Донован подхватил упавшую алебарду. Со стороны замковой постройки, где была, очевидно, кузница, бежал знакомый мне бородатый кузнец с кувалдой в руках. И меч его не тронул. Потому, что кузнец, подскочив к воротам, стал ударами кувалды выбивать из петель ворот тяжелый дубовый брус, на который эти ворота были заперты.

   - Пся крев!

   Ой, какой знакомый голосок. Это на крыльцо замка выскочила Барбара с арбалетом в руке. Прицелившись, выстрелила в меня. Стрела с ампулой срикошетила от моего клинка, которому всё нипочём, и воткнулась в руку графа, стоящего посреди двора в полотняной безрукавке. Через пару секунд граф, выронив свою смертоносную секиру, рухнул рядом с ней (аж гул пошел), заснул на камнях беспробудным сном.

   Кузнец с Донованом безуспешно пытались отодвинуть засов, который вставлялся, очевидно, десятком людей, а то и двумя. Я просунул меч в шель между створками ворот и перерезал им дубовый толстенный брус, как нагретым ножом - брусок сливочного масла.

   И снова пришлось вертеться волчком, меч отбил вторую стрелу Барбары и перерубил стрелу из лука, летевшую в кузнеца. Кузнец с Донованом, навалившись изо всех сил, слегка приоткрыли одну створку ворот.

   - Опускайте мост,- крикнул я им, а меч молнией вжикал вверх-вниз, сбивая стрелы. За моей спиной залязгали, загрохотали цепи моста. Проскользнув в щель между створками ворот, оказался в относительной безопасности. Никто не решится последовать за мной, опасаясь моего меча. Поглядел на зеленеющий вдали от замка лес и с тоской подумал, что придётся до него пятиться спиной вперед. Ибо, как только мы ступим на подъемный мост, в нас полетят стрелы с крепостной стены. Дальность стрельбы боевого лука - триста-четыреста шагов. До пятисот. Перспективочка... Но других вариантов нет. Пятится спиной, прикрывая кузнеца и Майкла. Самым опасным будет момент, когда мы начнем идти по мосту. Стреять в нас будут почти вертикально, сверху вниз. Сможет ли меч защитить нас всех троих?

   Объяснив Майклу способ передвижения, повторил то же самое кузнецу, мешая русские слова с украинскими. Он понимающе покивал головой. И тут я услышал пронзительный вопль Барбары:

   - Конников на них с копьями! Седлайте скорее!

   Совершив отчаянный рывок, мы оказались почти на краю моста.

   - Вот они!- раздался торжествующий крик со стены. Стрела впилась в перила моста и торчала там, дрожа. Меч её проигнорировал, поскольку летела она мимо. Следующие две стрелы и два арбалетных болта отбил. Надо было спешить, пока лучников на стене ещё немного. Я провёл мечом по доскам моста, опиравшимся на край рва. Даже бензопила справилась с этой задачей бы похуже.

   Ворота замка распахнулись, толкаемые толпой солдат. Всадники с копьями наперевес подлетели к мосту. И тут, меч, смахнув еще пару стрел, перерезал последнюю доску. Я отпрыгнул назад и в сторону. Кузнец с Донованом поспешили укрыться за моей спиной. А мост обрушился в ров, подняв тучу брызг(ров был заполнен водой). Конники останавливали коней, но двое всё же влетели на мост и теперь пытались повернуть лошадей, так как мост кренился всё сильнее.

   А мы пятились к лесу. Первым шел кузнец, лицом вперед. За ним след в след медленно шел вполоборота Донован. В его задачу входило поддерживать меня, чтобы я шел в нужном направлении и, не дай бог, не оступился и не упал. Ведомый Донованом, я размахивал, как веером, мечом, отбивая стрелы, которые летели всё гуще. Лучников на стене замка прибывало и руки у меня уже болели.

   Но вот некоторые стрелы стали падать, не долетая до нас. Дольше всех стреляли арбалетчики. Последнюю короткую, толстую арбалетную стрелу я сбил, когда уже подошли к лесу.

   Нырнув в спасительную зелень, мы дружно бросились бежать и, только достаточно углубившись в лес, перевели дух.

   - Стах,- кузнец протянул мне широкую, мозолистую ладонь и я крепко пожал её.

   - Серж, а это - Майкл,- и кузнец с Донованом обменялись рукопожатием.

   - По вашей одежде видать, что вы из тех же краёв, что и эта ведьма, которая нашего графа обворожила...

   - Это точно. И из тех же краёв. И ведьма...

   - Так вы по её душу явились?

   - И да, и нет.

   - Ясно. Что ничего не ясно. Ну, да мне чужие тайны без надобности. А вот как вы Меч смерти умудрились добыть? А я-то не верил, что он на самом деле есть. Но, по легенде, найти его может только тот, кто весь замок графов Вышеславских разрушит. А замку уже без малого четыре сотни лет. И стоит себе.

   - Можно сделать так, что стоять не будет.

   - Правда?

   Я прикинул, что радиус действия Повелителя камней - около полутораста метров. Днём на такое расстояние к замку не подберёшься, а вот ночью - вполне.

   - Правда. Вот только рановато пока. Послушай, Стах, а ты видел, куда дели кабинку, которую Барбара, ну, ведьма эта, с собой на телеге привезла?

   - Разломали её на куски. Молотами лупили, пока не разлетелась. И я участвовал. Велели - делал. Материал какой-то диковинный. И прочный, и легкий. А все куски ведьма велела в мешки сложить и к ней в покои отнести.

   Конечно, пластмасса Барбаре может пригодиться. Значит, и впрямь мы здесь останемся на веки вечные. Н-да. Не смерть, разумеется. Но, всё равно неприятно, когда лишаешься своего дома, друзей, привычных вещей и уклада жизни. А особенно жаль мне, что не увижу больше мою маленькую наследницу - Вику Петрову. Хотя, мать и отец у девочки есть, десять миллионов кредов я ей оставил. Хватит на образование и жильё. И, тем не менее, жаль, что не увижу больше смышлённые зеленые глазенки, не поглажу рыжий ёжик волос на круглой головёнке.

   - Категорически требует, чтобы стригли "под ноль",- жаловалась Оля Петрова, - Ну, что за девочка без причёски?

   - А ты сама коротко стрижешься,- парировала Вика.

   - Не "под ёжик" же...

   - А вот Серьёже нравится. Правда, Серьёжа? Погладь моего ёжика,- и забиралась ко мне на колени,- Колючий?

   - Колючий,- отвечал ей, проводя рукой по коротеньким, но по-детски мягким волосам.

   - Вот, один Серьёжа меня понимает. Поэтому я его больше всех и люблю.

   - Больше меня?- подначивала Ольга.

   - Тебя я очень-очень люблю, но Серьёжу чуточку больше. Самую маленькую.

   - Почему Серьёжа, а не Серёжа?- спрашивали её родители.

   - Не знаю. Знаю, что Серьёжа.

   А я молчал. Серьёжей называла меня моя жена - Катя.

   Донован отвлёк меня от грустных размышлений: - Что дальше делать будем, Серж? Капсулы нет. Надо как-то обживаться здесь. Куда податься, чтобы нас Барбара не достала? Кстати, дай твой чудо-меч поглядеть.

   - На,- протянул ему меч. Донован аккуратно прислонил к дереву алебарду, с которой так и не расстался и взялся за рукоятку меча. Хлоп! В руке Майкла был маленький кинжальчик.

   - Нажми вот на этот красный камень,- открыл я Майклу секрет. Давил Донован на камень, давил - всё без толку. Взял я кинжальчик у него из рук, нажал на красный камень и сияющий клинок оказался у меня в руке. Но он не вибрировал и мелодия не звучала. Оно и понятно - врагов вокруг нет. Нажал я на светло-зеленый камень и меч опять превратился в кинжальчик. От случайных превращений гарантировало то, что нажать надо было сильно и именно средним пальцем. Дал кинжальчик Доновану. Тот аж вспотел, давивши на камень - кинжальчик никак не реагировал.

   - Знает хозяина,- хохотнул Стах, с улыбкой наблюдавший за усилиями Майкла. Я всей легенды о Мече не знаю, а вот бабка Ядвига из моей деревни - знает. Можно будет её поспрашивать. Подаваться-то всё равно в деревню надо. Поедим, да у моего отца на сеновале и прееночуем. Вечереет уже. Тут по лесной дороге ходу-то - час от силы. Дотемна успеем.

   И он повел нас, неплохо, повидимому, ориентируясь в этом лесу. Но, подойдя к дороге, мы услышали топот копыт. Нырнули в густые заросли кустарника и оттуда стали наблюдать. На дороге показались всадники в шлемах и кольчугах. Ехали по трое в ряд. Всего два десятка. За ними толпой шли безоружные селяне в обычной деревенской одежде. Человек тридцать-сорок. Следом шел десяток мечников и десяток копейщиков. Замыкали шествие двадцать лучников с угрюмыми лицами. Я увидел, что Стах зло прищурил глаза и тяжело засопел.

   - Куда это их?- спросил я его, когда топот лошадей стих, удаляясь по направлению к замку.

   - В солдаты забрали,- мы вылезли из кустов и размашисто зашагали в сторону противоположную той, куда ушел отряд, то есть прочь от замка.

   По дороге Стах объяснил, что войско графа Вышеславского состоит из трех видов солдат: наемники, как правило, пехота; добровольцы, которым доверяют служить в кавалерии и взятые из деревень по рекрутскому набору.

   Селяне хорошо умеют обращаться с луками, так как часто охотятся в окрестных лесах. Их делают лучниками. Всего из каждой деревни ежегодно забирали по два, редко - по три мужика. Если граф нес большие потери в какой-нибудь пограничной "войнушке", могли забрать по пять мужиков из деревни. А вот теперь граф затеял большую войну и мужиков решили забрать почти всех, кроме старых да увечных.

   - Вот сейчас из моей деревни повели. Отца-то не тронули, стар уже. А мужа старшей сестры забрали. У них детей пять ртов, кто их кормить будет? И двоюродного дядьку взяли, а он положенные двадцать лет у графа в лучниках отслужил. Только вернулся, женился и - на тебе...

   Если раньше войско графа составляли пятьсот человек, то теперь, после поголовного сгона крестьян под знамёна, будет больше полутора тысяч. Нам с Майклом повезло - граф разослал большую часть своих солдат по деревням - сгонять крестьян в замок. В замке остался только небольшой гарнизон. А вот, если бы все пять сотен графских солдат на меня навалились скопом, неизвестно, сумел бы Клинок смерти их всех перебить или нет.

   А еще Стах нам рассказал по дороге, что он работал вместе со своим отцом - потомственным кузнецом. Но потом "лесные братья" (Не, ну, какое же средневековье без робингудов, лесных мстителей и т.п.?!) попросили его пойти работать в замковую кузницу, чтобы иметь там своего осведомителя. Да ведь Стах не только мог посчитать, сколько мечей и копий наковали. Он мог сделать так, чтобы мечи были более хрупкими, а наконечники у стрел и копий - мягкими. Хотя, саботажем ему пока заниматься не велели.

   И еще он должен был помогать всякому, кто придёт к нему и скажет: "Свобода, равенство, братство". Поэтому, услыхав пароль, и не заковал меня. Сидя в дверях кузницы, размышлял: как освободить нас из темницы. Ключ-то у него был. Какой же ты кузнец, если ключа сделать не можешь? И не только от темницы, но и от оружейной, и от конюшни, и от других помещений замка. Хотел он нас освободить ночью, под утро. А увидев, что пробиваемся к воротам, поспешил на помощь...

   - Много ли "лесных братьев"?- спросили мы его. И узнали, что всего сотня человек. И, хотя все - отличные лучники, но с войском графа им не тягаться.

   Напившись парного молока со свежим хлебом, мы улеглись на сеновале. Уже стемнело, сквозь щели сеновала светила яркая луна.

   - К бабке Ядвиге с утра сходим, она рано встаёт. Лишь бы в лес за травами не ушла,- сонно пробормотал Стах и, укрывшись овчиной, вскоре захрапел. Мы с Майклом, измученные бурными событиями дня, тоже почти мгновенно уснули.