Долгие века денежное обращение связывалось с металлом. Какие же выгоды и удобства привлекали людей в металлических деньгах?

Во-первых, прочность. Металлические монеты лишь истираются подобно каменным ступенькам на лестнице, по которой идут толпы людей. Но им нужно прожить очень долгую жизнь. Они не горят, не рвутся, их легко отмыть и очистить от грязи, не повреждая.

Во-вторых, компактность. Это свойство присуще не любым металлическим деньгам, а тем из них, которые изготовлены из драгоценных металлов.

В-третьих, делимость. Из металла можно сделать денежный знак любого достоинства, чего, например, из драгоценных камней, раковин и т. п. сделать нельзя.

В-четвертых, легкость обеспечения и проверка однообразия качества. Единое качество металла достигается более легко, чем однообразие в качестве других материалов. Контроль за качеством металлов, в том числе и тех, из которых делают монету, обеспечить также легче в сравнении с другими материалами.

Благодаря четырем перечисленным выше свойствам успешно выполняются пять функций металлических денег. Для каждой функции одно свойство более, другое — менее существенно. Соотношения свойство — функция можно отобразить таблицей, где крестиками обозначены существенные связи.

Советский исследователь Г. Г. Матюхин — известный специалист в области мировых финансов — предложил интересную концепцию смены ведущей функции денег. Вкратце его мысль сводится к тому, что в разные периоды экономической истории на первый план выдвигалась какая-либо одна из функций денег. В годы стабилизации товарообмена функция денег как меры стоимости отходила на задний план, основной становилась функция денег как средства обращения. Напротив, когда соотношение товаров при обмене и прежде всего соотношение обмена драгоценных металлов становится неустойчивым, на первый план выступает функция денег как меры стоимости. Предложенная концепция привлекательна тем, что помогает привязать многочисленные теории денег к конкретным историческим обстоятельствам их появления. Но самое главное — такой подход позволяет ответить на вопрос об исходной функции денег корректно, не вызывая многих возражений.

 

1. Какие металлы годятся для денег?

В третьем тысячелетии до нашей эры в недрах шумерской цивилизации появились первые серебряные деньги в форме слитков. Спустя тысячу лет они распространились по всей Азии: от Аравии до Китая.

В Ветхом завете серебро — синоним денег, богатства, благополучия, богач назывался "обремененный серебром", а раб — "купленный за серебро". Это характерное свидетельство дополняется количественными данными. Нашлись люди, которые скрупулезно подсчитали, что в Ветхом завете 350 упоминаний золота и 370 — серебра, в 82 случаях золото упоминается вместе с серебром, но только 24 раза золото на первом месте. Только четыре раза золото выступает как денежная единица — сикль.

К более позднему времени относится следующая сентенция. "Почему богам серебро угоднее золота, это, пожалуй, мог бы объяснить любой. И люди берут его в уплату охотнее: ведь оно чаще встречается у них, не то что золото, которое либо таится в земле, либо избегает людских взоров; серебро же и на вид приятно, и в жизненном обиходе удобно. И это не мое собственное мнение, но мнение древних.

Если мы за посланную тобой золотую монету дадим в ответ серебряную, словно равную по достоинству, не сочти это воздаяние менее ценным, и, не в пример Главку при обмене оружия, не подумай, что ответный дар стоит меньше. Серебряное оружие даже Диамед не дал бы в обмен на золотое: ведь оно было гораздо полезнее, ибо могло, подобно свинцу, лучше отражать удары. Впрочем, все это шутка". Так писал римский император Юлиан (331–363 годы нашей эры) своему учителю риторики Гекеболу. В письме содержится намек на VI песнь "Илиады", где говорится о том, как Главк отдал Диамеду золотое оружие, получив взамен медное.

Мы видим, что в тот период серебро сдавало свои позиции на денежном рынке. Именно в античные времена единоличное господство серебра как драгоценного "денежного" металла было поколеблено и финикийцы (а за ними и древние греки) стали использовать в качестве денег наряду с серебряными золотые, слитки. Но и в более позднее время серебро становилось синонимом любых денег. Во французском языке, например, и в наше время "серебро" и "деньги" — одно и то же.

Выход золота на первое место связывается с улучшением технологии добычи серебра. С античных времен до средних веков соотношение стоимости золота и серебра колебалось в пределах от 1:10 до 1:12 и никогда не превышало 1:16. В начале XX века это соотношение составило уже 1:38 — 1:39.

К привычным металлам, используемым в денежном обращении, — золоту и серебру — время от времени присоединяется медь. На одной из римских монет изображены три нимфы, олицетворяющие эти три "монетных" металла. В руках у каждой — весы и рог изобилия, рядом — груда металла. Три нимфы — три металла: золото, серебро, медь.

Золото — металл пластичный и не поддающийся коррозии. Даже в природе он встречается почти исключительно в чистом виде: самородками или песком. Первые факты использования золота человеком относятся к четвертому тысячелетию до нашей эры. Находки золотых вещей говорят о широком размахе торговли в античное время. Древние греки получали золото не только из Передней Азии, но и из Индии, и даже с Урала, а римляне времен Империи — из Испании и долины Дуная. В настоящее время добыча золота сконцентрирована в основном в шести странах мира: СССР, Южно-Африканской Республике, Канаде, США, Австралии и Гане.

Серебро так же, как и золото, не корродирует, пластично, не чувствительно к сернистым соединениям. Используется для монетного дела начиная с VI века до нашей эры. В настоящее время серебряные монеты в обращении крайне редки.

Медь относительно устойчива к коррозии и поддается холодной формовке; применялась — для чеканки монет еще в античные времена, первоначально как добавка к золоту и серебру.

Другие металлы использовались ранее в монетном деле редко. В III–II веках до нашей эры в Бактрии чеканились монеты из никелевого сплава. Указанный на них номинал был близок к стоимости металла. До сих пор неизвестны использовавшееся месторождение и технология выплавки, но достоверно установлено, что монета и равновесный ей слиток из этого сплава имели одну цену.

С античных времен известен способ улучшения, денежного обращения, состоящий в том, что ограничивается сфера действия монеты. Для мелких рыночных расчетов в Афинах, например, пользовались монетами, изготовленными из сплава меди с железом. Вне Афин они не ценились.

В Древней Спарте существовали большие железные монеты. При относительной редкости железа, о которой не раз упоминается в "Илиаде", их стоимость также была близкой к номиналу. Дороговизна алюминия привела в XVIII веке к нескольким попыткам чеканить из него полновесную монету. Но хотя Наполеон гордился алюминиевыми пуговицами, уже в его время монеты из алюминия не чеканили.

В XIX веке пытались чеканить платиновую монету в России, но, как и платиновая монета Московской Олимпиады, эти деньги остались экзотикой. В 1819 году на Урале были обнаружены богатые месторождения платины, и в 1828 году началась чеканка монет достоинством 3, 6 и 12 рублей. На каждой были слова "из чистой уральской платины". На чеканку монет было израсходовано 14,25 тонны этого металла. Платина в то время стоила Относительно дешевле золота. Известны английский фунт 1872 года и французская монета 1858 года в 20 франков, обе — нумизматические подделки: в одном случае платина позолочена, в другом — обтянута тонкой золотой пластинкой.

Но мировые цены на платину росли, и начался интенсивный вывод платиновой монеты за пределы России для последующей переплавки. В итоге было решено прекратить в 1845 году выпуск платиновых денег. Этот случай в истории денег уникален. Когда при подготовке Московской Олимпиады 1980 года были выпущены платиновые монеты достоинством 150 рублей, это напомнило одну из полузабытых страниц истории нашей Родины.

Слова "драгоценный металл" и "монетный металл" долгое время были почти синонимами, за одним исключением. Медь как таковая не относится к драгоценным металлам. Если чеканить из меди монету соответственно стоимости этого металла по весу, получаются неподъемные деньги. Бытовали они у ацтеков. Скорее всего, их наличие непосредственно при обмене было не обязательным, поскольку затраты на транспортировку таких денег были сопоставимы с их стоимостью.

В условиях дефицита драгоценных металлов в Европе XVII века при шведской королеве Кристине (1632–1654) стали выпускать медные плиты, по углам которых ставились королевские штемпеля, а в центре чеканился номинал. До 1649 года выпускались только плиты достоинством 1 далер, весили они 1,97 кг. Затем были выпущены плиты номиналом 8, 4, 2 и 1 далер. При Карле X (1654–1660) неподъемные десятидалеровые плиты перестали выпускать, при Карле XI (1660–1697) вместо плит в 4 далера стали выпускать плиты достоинством в 5, 3 и 1/2 далера, при Карле XII перешли на упрощенный набор медных плит 4, 2 и 1/2 далера, который продержался до 1792 года.

В России на Сестрорецком монетном дворе чеканились сестрорецкие рубли весом в десятую часть пуда (1,64 кг), После смерти Петра I предпринималась попытка повторить шведский опыт и выпустить штемпелеванные медные плиты по шведскому образцу. Такие плиты достоинством от 1 коп. до 1 руб, чеканились в 1725–1727 гг, на Урале.

Важной пользой от меди в денежном обращении издавна была добавка ее в золотые и серебряные монеты. Эту пользу традиционно трактуют как вред, наносимый экономике излишне предприимчивыми правителями и называемый порчей монеты. Пусть изложенные далее причины порчи монеты не кажутся апологетикой действий хитроумных государей. Они говорят лишь о том, что порча монеты носила объективный характер и, как все длительные явления хозяйственной жизни, не зависела от психологических характеристик того или иного государственного деятеля. Во-первых, расходы на чеканку монеты существуют объективно. Во-вторых, точный вес монеты трудно было обеспечить, точность чеканки всегда могла быть перекрыта большей точностью определения веса и химического состава монет при их отбраковке и отборе из них самых тяжелых и самых качественных по химическому составу. Процесс этот называется зейгерованием или зейгеровкой, он вызывал многочисленные преследования со стороны государства. Временами наличие у кого-либо весов для точного взвешивания монеты считалось достаточной уликой для возбуждения уголовного дела. Таким образом, порча монет могла быть и без злостных намерений со стороны правителя. В-третьих, раз начавшись, порча монет не могла остановиться, поскольку ухудшенная монета всегда вытесняет полноценную. Это правило называется законом Коперника — Грешэма. (Коперник — тот самый, не однофамилец. Грешэм — английский статистик и банкир XVII века.) Наконец, в-четвертых, начальный толчок порче монеты могла дать и не зейгеровка, а естественный износ (истирание) монет. Он тем более велик, чем неразумнее подобран монетный сплав.

Для простоты чаще всего пишут, что монеты чеканились из чистого металла, но нумизматам очень часто встречаются два монетных сплава: золота с серебром (электр) и серебра с медью (биллон). С точки зрения экономической, судьбы этих двух сплавов схожи. На примepe обращения электра можно продемонстрировать проблемы, возникавшие при обращении монет из биллона. Название "биллон" появилось во Франции в XIII веке, им обозначался любой нечеканенный драгоценный металл. Сейчас аналогичный термин существует во всех западноевропейских языках. Современные нумизматы называют биллоном монету из серебра 500-й пробы.

Прежде чем рассказать, как разные правители занимались попарным смешиванием трех металлов, нужно напомнить физико-химические стандартные соотношения. В практике обращения, при передаче из рук в руки, при транспортировке и небрежном хранении монеты подвергаются изнашиванию. Все три металла в чистом виде имеют неважные характеристики на этот счет. Наилучшее сочетание для сплава золота с медью — 9:1, или, как принято говорить, 900-я проба. Золото этой пробы имеет лучшую прочность на разрыв, высокую твердость, наименьшую ковкость. Последнее означает, что если уронишь монету, на ней с меньшей вероятностью останутся следы,

Для биллона наилучшее соотношение с точки зрения свойств: 5 частей серебра и 1 часть меди, или 833-я проба серебра. Электр менее определен в своих оптимальных свойствах. Содержание золота в монетах из электра колеблется от 80 до 30 %.

Монета, будь она полновесной и изготовленной из драгоценного металла, — уже не просто металл. С точки зрения металловедения можно воспринимать монету просто как государственный штамп, удостоверяющий качество содержащегося в монете металла. Но с позиций социологии и политической экономии она является отражением определенных производственных отношений, которые в этой монете концентрируются и преломляются, перекрывая блеск драгоценного металла. Можно изучать монеты сами по себе, их вес, форму, изображения на обеих сторонах, исследовать сплав, из которого они изготовлены. Это очень важное и нужное дело. Но вполне возможно изучение тех же монет со стороны экономической истории.

Великий историк Древней Греции Геродот писал, что первые монеты были отчеканены в Лидии в VII веке до нашей эры. Гениальным открытием лидийцев называют монету современные исследователи. Первоначально монеты назывались гигадами, по имени царя Лидии Гигоса. Чеканка была односторонней, изображались противостоящие друг другу лев и бык. Почти одновременно с лидийскими стали чеканить монету в Арголиде, где царь Фейдон повелел изображать на монетах морскую черепаху.

Лидийского царя Гигоса сейчас мало кто знает, гораздо более известен его потомок по имени Крез. Часто пользуются выражением "богат, как Крез". Богатство Креза происходило не от войн, а от хитроумных, удивительных даже для наших современников, операций с монетами. Отец Креза Алиаттес (606–561 годы до нашей эры) ввел одновременное обращение золотых и серебряных монет и накопил некоторый опыт параллельной их чеканки. Хитрость состояла в том, чтобы угадать соотношение обмена золотых монет на серебряные, которое было бы усредненным соотношением обмена в пограничных с Лидией странах. Тогда спекуляция лидийскими монетами была бы менее выгодной, чем монетой других стран.

Золотой статер Креза весил 8,4 г. Когда в Лидию стали притекать серебряные статеры из Эшны, Крез приказал обменивать сорок серебряных статеров на три золотых, и это соотношение продержалось более двух тысяч лет. Вокруг этих цифр соотношение стоимости серебра и золота колебалось до 1800 года нашей эры, что представляет собой одну из многочисленных загадок экономической истории.

В средневековье, видимо, еще помнили причины происхождения богатства Креза. В Испании при короле Альфонсе XIII работала, не зная дифференциальных уравнений и потому пользуясь подручными средствами, целая экономико-математическая лаборатория. Задачей ее была оценка соотношения между количеством золотых и серебряных монет в Португалии и Франции с тем, чтобы соотношение золото: серебро (рацио) в монетном обращении внутри Испании выдерживалось точно посредине между французским и португальским.

К древним временам относятся три неудачные попытки изменить соотношение обмена между золотом и серебром. Отец Александра Македонского Филипп II ввел соотношение 1:10, Юлий Цезарь-1:12. Обе попытки связаны с увеличением добычи золота. Наконец, в 307 году нашей эры тетрархи Рима пытались ввести соотношение 1:9 в связи с отпадением колоний, располагавших серебряными рудниками.

В средние века самым распространенным в мире, но не в Европе, было соотношение 1:10. Для начала XIV века рацио равнялось: в Индии 1:10, в Хорезме и Герате — 1:9, в Италии и в Золотой Орде — 1:11.

В период с XV по XVII век упоминаемое соотношение прошло относительно плавный путь от 1:12 до 1:15. Крез привлекал для определения соотношения обмена золота на серебро тогдашних мудрецов, которые убедили его в том, что соотношение 3:40 они высчитали из расположения небесных светил. Мог ли Крез догадываться, что двадцать два века спустя мир изменится до неузнаваемости, а "астрономическое" число останется неизменным? Вряд ли.

Но факт остается фактом: соотношение 3:40 не выдержало только натиска событий нового времени. В XVII–XVIII веках рацио колебалось выше "астрономического" числа — между 5:14 и 6:15. Но к 1900 году оно подскочило до соотношения 3:100, а к 1950 году — 1:50. Повое время принесло сначала колебания в относительной стоимости золота и серебра, а затем скачок (иначе не назовешь), в четыре раза изменивший это соотношение.

Томас Ман (1571 — 1641), один из основателей меркантилизма в теории и Ост-Индской компании в хозяйственной практике, не любил надписи сами по себе. "Ценятся не названия наших фунтов, шиллингов и пенсов, а их внутренняя стоимость". Солидность купца-воротилы чувствуется в этом высказывании. Но что за ним скрывается? Мы знаем, что внутренней стоимости нет ни у монеты, ни у золота как такового, ни у серебра. Купец живет ради оборота, а не для того, чтобы накопить как можно больше золота и серебра и на том успокоиться. Успокоение или отход от дела означает, что кто-то иной будет выполнять функции купца, и для общества в целом практически ничего не изменится.

Колебания рацио в момент притока американского золота в Европу не привели к его резкому изменению. Новые количества поступающего золота балансировались увеличением добычи и ростом поступлений в обращение серебра и серебряных монет. К притоку золота денежное обращение Европы смогло приспособиться. Роковым оказалось для него прекращение этого притока.

Если бы дополнительное серебро в обращение выпускал один человек, он, вероятно, понял бы, что стоимость серебра относительно золота начинает падать, и попридержал серебро ради стабилизации рацио. Но на компенсации серебром поступлений золота из-за океана выросли сложные социальные и хозяйственные структуры, включившие в себя тысячи людей. Они не могли распасться только из-за того, что приток золота прекратился и потребность в дополнительном, компенсирующем серебре отпала. Они продолжали функционировать безотносительно целей денежного обращения. Поэтому, если "внутреннюю" стоимость серебра выражать в золоте, нельзя не учитывать социальные аспекты его добычи, и мы вновь отходим от денег к общим социально-экономическим проблемам.

Нынешние монетаристы сохраняют для наших современников представление о допустимости произвола в регулировании денежного обращения. Одно из важных положений неомонетаризма высказано в такой форме: "В настоящее время золото представляет собой являющийся объектом спекуляции товар с той специфической особенностью, что большие количества этого товара принадлежат правительствам".

Это утверждение голословно, поскольку нет точной и даже приблизительной оценки количества золота в частных руках. Но оно фиксирует внимание на том, что золото может быть средством, дополнительным рычагом, расширяющим возможности государственного регулирования экономики в условиях капиталистического способа производства. Объектом спекуляции может быть любой товар, но нет товаров удобнее для спекулятивных сделок, чем серебро и золото. Появление их в хозяйственной жизни обусловлено не столько химическим составом земной коры, сколько потребностью в наличии такого товара. Даже то, что драгоценных металлов два, вполне объяснимо: стало возможным существование экономических структур, использующих разницу в соотношениях золото: серебро во времени и в пространстве.

Суждения меркантилистов, напрямую или косвенно связанных с купеческим капиталом, свидетельствуют, что они считали синонимом богатства золото или серебро, но не тогда, когда оно лежит в сундуках и не пускается в оборот. Драгоценные металлы привлекали внимание теми возможностями, которые они давали предприимчивому дельцу. Это различение восходит к античным временам. "Сами деньги не представляют имущества, если они не приносят нам пользы", — писал Ксенофонт, выдающийся историк и экономист античности. "Не безумно ли называть богатством изобилие, среди которого можно умереть с голоду", — задавал риторический вопрос Аристотель.

Выпав из экономической жизни, деньги теряют для нее значимость. Только в моменты, когда они уходят из нее или вновь возвращаются, деньги выполняют общественно значимые функции. В составе причин того или иного функционирования денег отсутствует ничем не обусловленный произвол государя или государственного деятеля.

Вернемся в связи с этим к тем свойствам золота, которые перечислены в начале главы. К. Маркс иронически замечал по поводу списков этих свойств, приводившихся политэкономами до него: "Может показаться, что золото становится деньгами еще находясь в земле". Разумеется, свойства золота и серебра интересуют нас пе в плане материаловедения, а как свойства функциональные, как элемент социальной действительности.

Возьмем, например, такое свойство драгоценных металлов, как прочность, стойкость к физическим и химическим воздействиям. Вернее было бы назвать это свойство неуничтожимостью. Если учесть характерную для экономики особую приверженность к чему-то стабильному, слабо изменяющемуся, то золото подходит для исполнения функций меры стоимости и средства обращения не потому, что оно не портится в чьих-то конкретных руках или кубышке. Основополагающей будет неуничтожимость мировых запасов золота. Даже используемые на промышленные нужды драгоценные металлы не теряют своих свойств и физического состояния. Долгое время золото вообще не использовалось нигде, кроме производства ювелирных изделий, служащих для образования частных сокровищ. Вплоть до XX века ежегодное потребление золота оценивалось до 0,2 % запаса. Если к этому добавить, что и вовлечение новых количеств золота не превышало 3 %, то становится ясным, что существенна даже не прочность, не неуничтожимость, а именно вытекающая из того и другого стабильность запасов. Инерционность запасов драгоценных металлов обеспечивает стабильность их стоимости. Оценивая динамику стоимости зерна, Адам Смит пишет: "Ценность серебра, напротив того, меняется очень сильно из столетия в столетие, но очень мало ежегодно; она остается часто неизменной или почти неизменной в течение полстолетия или даже целого столетия". И далее: "Цена этих металлов (золота и серебра) не гарантирована, правда, от всяких изменений, но те изменения, которым они подвергаются, медленны, постепенны, равномерны".

Тем самым соблюдается одно из главных требований к мере стоимости — стабильность, неизменность во времени.

 

2. Доход от чеканки

В экономической истории средневековья честность эквивалентного обмена уступает место насилию, другое наименование которого — "внеэкономическое принуждение". Категорию эту используют где нужно и где не нужно. Иногда она прикрывает неумение разобраться в экономических отношениях, установить их объективный характер.

Рассмотрим частный пример того, когда ссылка на внеэкономическое принуждение оказывается несостоятельной.

В описаниях проблем денежного обращения в древности и в средние века подразумевается само собой, что монеты чеканились из металлов, находящихся в государственной казне. Это не совсем так. Монетные дворы раннефеодальных государств работали зачастую "на заказ". Ставя штампы на металл, они как бы продавали гарантию (доверие) к качеству и количеству металла. Эта процедура напоминала учет частного векселя в банке и относилась к своеобразным доверительным операциям.

Тем, что существовал чистый доход от чеканки монет, вряд ли кого можно удивить. Покупная цена драгоценного металла практически всегда была для монетного двора ниже рыночной цены выпущенных монет не только на затраты чеканки, но и еще на некоторую сумму, которая ранее считалась чистым доходом государя, а теперь поступает в государственный бюджет. Хорошо известны величины чистого дохода от чеканки по средневековой Германии: 1385 год, Нюрнберг — доход составил всего 1,45 %, курфюст Саксонский в конце XVI века "брал" 2–2,5 %, Венский монетный двор — 5 %. XVII век в связи с Тридцатилетней войной и сопутствовавшим ей денежным кризисом принес повышение чистого дохода от чеканки: в 1621 году в Дрездене он составил более 60 % и до конца века серьезно не снижался. Курфюст Бранденбургский получал 50 % дохода, а ранее скромный в своих аппетитах курфюст Саксонский — 42 %. Конечно, в сравнении с доходом 300 %, какой получали монетные дворы, некоторых германских князей, такой доход выглядел небольшим.

Несомненно, величина чистого дохода от чеканки в значительной мере, хотя и не полностью, зависит от доступа к месторождениям драгоценных металлов (для Европы — к серебряным рудам). В любом случае доход от чеканки — результат перераспределения прибавочного продукта, получаемого за счет эксплуатации рабочих серебряных рудников. Если сам рудник принадлежал феодалу, то владелец был в состоянии без особых потерь отказываться от чистого дохода, получаемого в результате чеканки, поскольку и без того весь продукт доставался ему, Но когда источник драгоценного металла (серебра) находился в чужих руках, то церемониться не приходилось и, претендуя на свою часть прибавочного продукта, курфюст, князь или герцог превращали его в доход от чеканки.

Марксистско-ленинская политическая экономия, в отличие от других экономических учений, строго последовательна в вопросе об источнике прибавочной стоимости, которая может быть создана только в процессе производства. Земельная рента, процент за кредит, предпринимательский доход получаются в результате распределения созданной прибавочной стоимости по категориям эксплуататоров — землевладельцам, банкирам и промышленным капиталистам. Применительно к чистому доходу от чеканки монет трактовка остается точно такой же: прибавочная стоимость создается производительным трудом при добыче драгоценного металла. Доход от чеканки монет составляет часть этой прибавочной стоимости.

Доля его зависит от многих факторов. Наиболее важными из них, помимо горно-геологических условий и принятой технологии добычи драгоценного металла, являются сложившиеся система землевладения и финансовая система. Рента, изымаемая из прибавочной стоимости землевладельцем, и процент, достающийся банкиру, — части того же пирога, из которого обособляется и чистый доход от чеканки.

Изготовление монеты не всегда оказывалось выгодным занятием. Сомнительность выгоды в особенности касалась медных и бронзовых денег. От Северного до Южно-Китайского моря по всей территории Евразии государства пытались извлечь хоть какой-нибудь прок из меди и бронзы. В Швеции штемпелевались неподъемные медные плиты. В России предпринимались попытки в двух направлениях: либо чеканить килограммовые рубли и штемпелевать плиты по образцу шведских, либо вводить региональные медные деньги. Относительно удачным было введение только сибирской медной монеты.

Впрочем, самые удивительные события вокруг дохода от изготовления монеты происходили в Китас. За редкими исключениями денежное обращение в этой стране вплоть до XIX века базировалось на литой бронзовой монете. В начале II века до нашей эры, после неудачных попыток императора Цин Ши Хуап-ди унифицировать денежное обращение, его преемниками было принято мудрое решение… позволить изготавливать монеты любому желающему. Как и следовало ожидать, столь радикальная мера борьбы с фальшивомонетчиками не привела к упорядочению денежного обращения. Разнокалиберные монеты наводняли страну вплоть до 118 года до нашей эры, когда императором У-Ди была начата отливка единой для всего государства монеты достоинством 5 шу (24 шу = 1 лян).

Эта монета просуществовала 700 лет. Характерным шагом У-Ди было приглашение работать на императорском монетном дворе всех наиболее известных частных монетчиков. Этот пример отделения эмиссии денег от государства наглядно показывает, что такое было возможно даже в императорском Китае, который зачастую фигурирует в рассуждениях о так называемом "внеэкономическом" принуждении.

Не менее поучительна история чеканки в европейском средневековье. Возрастание чистого дохода от чеканки в период с XIV по XVIII век как бы симметрично падению его к середине IX века. Карл Великий в первую половину своего правления (до 771 года) взимал доход при чеканке монеты 9 %, во вторую (до 814 года) — всего 4 %. Его преемник Людовик Благочестивый довел этот источник пополнения казны к концу своего правления (840 год) до нуля. И действительно, не было нужды в распределении совокупного дохода от добычи серебра. Он весь сосредоточивался в одних руках. Подсчет чистого дохода от чеканки монет в более ранние годы — при Пи-пине Коротком (761–768) и при Меровингах — не сделан. Сложность расчетов обусловлена тем, что для своеобразного сокрытия дохода от чеканки использовалась система двойного счета. Фунт делился на унции и солиды будто бы независимым образом. При Меровингах фунт весил 327,45 г и делился на 12 унций или на 24 солида, а при Пипине Коротком уже на 12 и 22 соответственно. При Карле Великом фунт потяжелел до 341,1 г, а два деления остались такими же: 12 и 22. Как и при Пипине Коротком, фунт "на входе" делился на 264 динара, но в чеканенном фунте было уже 240 динаров. Разница в 24 динара с каждого фунта и составляла доход от чеканки. При Людовике Благочестивом деление на унции и солиды стало просто двойным счетом, фунт получался сложением либо 15 унций, либо 20 солидов. Разницы не было.

Система двойного счета сохраняет смысл только при наличии дохода от чеканки. Это, в свою очередь, говорит об отделении владельца монетной регалии от рудников драгоценных металлов.

Здесь мы немного отвлечемся и обратимся к доходам самих владельцев золотых и серебряных рудников. По этому вопросу мнения специалистов и дилетантов противоположны. Человек, далекий от анализа цифр, помнит остроту бедствий героев Джека Лондона и самостоятельно додумывает: "Значит, было за что мучиться". Увы!

Изучавший эту проблему Адам Смит записал еще в начале прошлого века: "Доходы эксплуататоров серебряных рудников в Перу обычно невелики. Два уважаемых и осведомленных автора — Фредье и Уллоа — сообщают нам, что в Перу тот, кто берется за эксплуатацию рудников, считается вступившим на путь банкротства и разорения и всеми избегается. В горной промышленности там, по-видимому, видят лотерею, в которой выигрыши не покрывают потерь, хотя величина некоторых выигрышей соблазняет иных искателей приключений бросить все свое состояние в такое неверное предприятие".

В одной из своих ранних работ академик Е. С. Варга приводит пример такой лотереи, относящейся уже к началу нашего века: рентабельность американских золотодобывающих компаний колебалась от нуля до шестисот процентов, по в среднем составляла довольно незначительную величину. По другим данным, относящимся к концу прошлого века, рентабельность в золотодобыче была всегда в два-три раза ниже, чем в других отраслях горно-добывающей промышленности. По данным о 1079 компаниях, эксплуатировавших в США золотые и серебряные рудники, в 1902 году только 136 из них выплачивали дивиденды акционерам, да и те составляли немногим более 5 %. А ведь эти годы — бум "золотой лихорадки" на Аляске.

По бортику (гурту) русского десятирублевого золотого империала шла надпись: 1 зол. 78,24 доли. Из этой надписи следовало, что фунт золота стоит 530 рублей. И действительно, в то время золото шло на рынке по цене 540 рублей фунт, т. е. дороже, чем в монетах. Выгодно было скупать монеты и переплавлять их в слитки.

В истории российских монет много подобных парадоксов вокруг дохода от чеканки. В конце XIX века он состоял из четырех частей: пошлины за разделение металлов и доходов от чеканки монеты трех видов: золотой, полновесной серебряной ("банковской") и разменной. Наибольший доход давала чеканка полновесных серебряных монет достоинством в 1 рубль, 50 и 25 копеек. Разменная монета приносила доход в 10 раз меньший, а золотая монета вообще чеканилась в убыток. Монетный доход был крайне нестабилен: в 1895 году он дал, например, 720 тыс. рублей дохода, в 1896 году — 11,6 млн. рублей, в 1900 году — 4,2, а в 1906 — 5,2 млн. рублей.

Вся тонкость этой удивительной невыгодности чеканки золотых монет состояла в монопольном определении цены на золото, которое золотопромышленники обязаны были передавать в казну. Взамен они получали своеобразные монеты — свидетельства о сданном золоте.

 

3. Непрерывность денежно-весовых систем

"Из материала заказчика", видимо, отливались деньги-слитки уже в Древнем Вавилоне. Именно там система двойного счета прозрачно демонстрирует, каким образом традиционно оформлялся чистый доход государства еще до чеканки монеты. В сравнении с этим способом порча монеты полагалась невыгодной и потому недостойной.

180 зерен пшеницы, т. е. 60 X 3, давали вес одного шекеля (сикля), равный 8,43 г, 60 шекелей составляли мину, 60 мин равнялись одному таланту. В конце XIX века известный английский археолог Колдьюи нашел весовой эталон таланта, равный приблизительно 30 кг.

Мины были четырех видов: царские тяжелые — 1010 г, царские легкие — 505 г, общие тяжелые — 982 г. и общие легкие — 491 г. Разница между двумя тяжелыми минами или между двумя легкими, равная 1/36 части веса, была налогом в пользу царя.

По информации, содержащейся в Ветхом завете, монетно-весовая система в Палестине состояла из восьми единиц: талант, мина, сикль, бена, гера, ним, кесита, парсин. Самая крупная единица — талант (по-древнееврейски — киккар, по-угаритски — каккарум, по-шумерски — гу, по-аккадски — билту). Древневавилонский талант состоял из 3600 сиклей, ветхозаветный — из 3000. Вторая по величине весовая единица — мина — равнялась 50 сиклям. В Ветхом завете она называется мане, по-шумерски — ма-на, по аккадски — ману, по-угаритски — мн.

Основной библейской денежно-весовой единицей был сикль (древнеевр. — шекель, аккад. — шиклу, шумер. — гин, угаритск. — тил). Существовало три типа сиклей — купеческий, царский и священный; соотношение между ними не установлено. Три единицы являлись долями сикля: бека — половина, гера — одна двенадцатая, ним — четыре шестых. Значения кеситы и иарсина учеными пока не определены.

Средний вес ветхозаветного сикля — 11,4 г, вавилонского — 8,43 г. Очевидно, что в Ветхом завете речь идет о тяжелом сикле (шекеле). Существование параллельных денежных единиц — тяжелых и легких — известно нумизматам в денежном обращении разных времен и народов. Справедливым кажется предположение, что такой параллелизм имеет какое-то отношение к доходу от чеканки, поскольку одни денежные единицы связываются с государственной властью, а другие — нет. Но это пока гипотеза, требующая привлечения дополнительных фактов для ее подтверждения.

Наследование древнегреческой денежной системой традиции древневавилонского денежного обращения подтверждается тем, что три наименования монет Древней Греции совпадают с древневавилонскими — талант, мина и статер (драхма): 1 талант = 60 мин; 1 мина = 100 драхм; 1 драхма = 6 оболов; 1 обол = 6 (или 8) хал ков; 1 халк = 6 лент.

Самая крупная монета — талант — уже не имела вид большого золотого диска. Но былая слава ее дала жизнь переносному значению этого слова, теперь мы говорим, что у человека талант, нимало не оскорбляясь цинизму денежной оценки возвышенного. Менее распространен оборот "внес свою лепту" или даже "внес малую лепту". Действительно, что могло быть меньше малой лепты!

Древние греки называли дирхем "драхма", что означает "горсть". Эта монетная единица — основная в Греции и в настоящее время. Существуют два взаимно исключающих суждения относительно того, какое название от какого произошло: дирхем от драхмы или наоборот.

Русское название драхмы (дирхема) — ярмак или ер-мак. Заимствование скорее восточное, чем средиземноморское. Помимо лингвистических изысканий об этом свидетельствуют данные нумизматики. Один ермак составлял третью часть мискаля, т. е. такую же, как и дирхем. Ярмак или ермак переводился на русский язык как "третий", "третьяк". О такой интерпретации имени славного Ермака Тимофеевича слышать не приходилось. Вместе с тем известно, что он был третьим ребенком в семье.

Лидийская драхма, первая монета в мире, была привязана к традиционным весовым системам Востока, имела широкое распространение в Передней Азии и восточном Средиземноморье. Она весила ровно половину вавилонского "тяжелого" шекеля. Первые полушекели в форме слитков стали отливать при ассирийском царе Санхерибе (705–672 годы до нашей эры).

Захватившие Лидию персы приняли монетарную систему Креза без изменений, она так и просуществовала неизменной вплоть до смерти Дария III и распада персидской монархии. Наследником ее в части денежных отношений была Римская империя. Товарно-денежные отношения в Древнем Риме в связи с поступательным развитием общественного производства и соответствующим увеличением прибавочного продукта были более развиты, чем в империях предшествовавших веков. Поэтому наряду с продолжающимся использованием золота и серебра в качестве "денежного" материала стала шире применяться медь. Первые сведения о ней дошли до нас еще от древнешумерской цивилизации, но там медь была распространена не более, чем серебро. Только в Древнем Риме медная монета стала разменной, чем сделан был существенный шаг к формированию всех современных денежных систем, в которых наряду с "настоящими" деньгами есть мелкие денежные знаки — "мелочь".

Основу римской монетной системы изначально составлял медный (бронзовый) асе весом 273 г, более крупные денежные единицы находились с ним в таком соотношении:

1 серебряный денарий = 4 серебряных сестерция = 10 ассов.

Из-за несогласованности деления денария на сестерции и ассы, а также вследствие порчи монеты произошло деление денария не на 10, а на 20 мелких единиц. При этом само название денария Перешло на еще более мелкую монету.

Монетную систему Карла Великого, сложившуюся в начале IX века, характеризовали всего три единицы: 1 фунт серебра (490 г) = 20 сольдо; 1 сольдо = 12 динаров.

Впоследствии на этой основе сформировалась английская монетная система:

1 фунт стерлингов = 20 шиллингов; 1 шиллинг = 12 пенсов.

Но на юге Европы был дан толчок другому направлению развития. В 1192 году венецианский дож Анри Дондоло заменил название сольдо на "большой денарий" — denarius grossus. Прошел почти век, и "эра денария" отошла в прошлое. Прилагательное "большой" дало название главной монете позднего средневековья — грошену. От слова "большой" и ведут свое начало обороты типа "грошовый" и "ни гроша". Гроши — самые мелкие монеты, заимствование слова "большой" имело, вероятно, шутливый оттенок.

Со времен Византийской империи отмечается постепенное расхождение между монетными системами, бытовавшими в торговле Востока и Запада. Но расхождение это никогда не было очень сильным и всегда допускало возможность пересчета одних денежных единиц в другие. Пользуются такой возможностью и современные историки.

Изучая древнерусскую монетную систему, советский историк Г. А. Федоров-Давыдов сделал заключение, что она не может восприниматься как компилятивная. Без сомнения, монетная система Древней Руси была привязана к денежным единицам Запада и Востока, но эта привязка базируется на единстве всех трех систем. Долгими исследованиями историков установлено, Как согласовывались русские монеты X века с византийскими: 1 византийская литра (фунт) == 2 легкие литры; 1 легкая литра = 48 ногат = 60 кун = 163,728 г серебра; 5 легких литр = 12 гривен; 1 гривна = 20 ногат = 25 кун = 68,22 г серебра; 4 ногаты = 5 кун = 10 резан; 1 ногата = 3,41 г серебра; 1 куна = 2 резаны = 2,73 г; 1 резана = 1,36 г.

Ногата и резана — термины древнерусские, но они, как и рубль, имеют аналогии в других монетных системах. Отметим попутно, что термин "гривна" известен был всем славянам, восточным, западным и южным, пользовавшимся им для обозначения денежно-весовой единицы. По одной версии, гривна означала нашейное украшение, по другой — голову (гриву) скота.

Академик В. И. Янин указывал па связь термина "куна" с римской монетой и отмечал, что термин этот известен не только славянам, но и другим народам, где обращался римский денарий. В английском слово coin означает "монета", а в старофризском языке (мертвом) монета называлась skilling сона. Выдающийся историк XIX века И. И. Толстой связывал куну с латинским cunens — "клин".

В "Толковом словаре" В. Даля (т. 2, 1881, с. 218) есть два слова "куна": с ударением на первом слоге — диалектное (рязанское и тамбовское) и на последнем слоге. Именно второе имеет значение "куница", а также — "денежный знак, когда бельи, куньи, собольи меха заменяли деньги". Впрочем, интересно, что первый вариант слова "куна" означает "пригоршня, горсть", т. е. то же, что и "драхма" по-гречески. Различие двух вариантов принципиально, поскольку силовое ударение в русском языке оформилось не ранее XIII века под тюркским влиянием. Оно было упрощением, модификацией тонального ударения, при котором изменение тональности приводит к изменению смысла.

Термин "куна" был распространен и за пределами древней Руси. С хорватского языка куна переводится как куница, в средние века на монетах Хорватии изображалась куница. В демагогических целях изображало на кредитках куницу националистическое правительство Хорватии — союзник гитлеровской Германии.

Выведение названий рубля и резаны от глаголов "рубить" и "резать" выглядит излишне прямолинейным, за этим стоит только обыденная этимология, пока не подтвержденная данными археологии или историческими документами. Вместе с тем резана как половина куны — представитель повсеместно существовавших половинных денежных единиц: легкая литра — половина тяжелой литры, драхма — половина шекеля и т. п.

Интересно, что домонгольская русская монетная система хорошо согласуется с западно-европейской: 1 византийская литра = 240 резан; 1 фунт = 20 динаров. Получались они, правда, по-разному: 1 византийская литра = 2 легких литры = 120 кун = 240 резан; 1 фунт Карла Великого = 20 сольдо — 240 динаров. Кроме того, резана весила менее 1,5 г серебра, а динар из Западной Европы — более двух. Впрочем, ото может быть объяснено общей порчей серебряной монеты, ибо динар такого веса относится к началу IX века, а взвешенные Г. А. Федоровым-Давыдовым резаны — к середине X века.

В IX веке в Древней Руси действует кунная система при весе куны, равном 2,73 г серебра. В начале X века падает значение дирхема и вводится новая денежная единица — ногата, равная но весу римскому денарию — 3,41 г. Резана, скорее всего, появилась как попытка согласовать соотношение 1 гривна = 20 ногатам = 25 кунам. Для этого следовало поделить куну пополам.

Помимо приведенных денежных единиц использовались также римская унция, индийский лак и другие меры веса, свидетельствующие о тесноте связей в мировой экономике до появления империи монголов, установившей единые торговые правила для огромной территории от Желтого до Черного моря.

Монетная система, сохранившаяся до нового времени в Евразии, существовала как единая во времена, которые считаются одними из наиболее трагичных во взаимоотношениях между Востоком и Западом.

Фунт в денежной системе Карла Великого равнялся 490 г. По весу ему соответствовал не сом, как можно предположить, а кадак, равный примерно 468 г в середине, 409,5 — в конце XIII века и 456 г в начале XIV века. Тем более, что в переводе с древнетюркского и фарси "кадах" — чаша (сравните с русским "кадка"). Западно-европейское "сольдо", византийский "солид" совпадают по значению с "алтын".

Начальное деление самой крупной денежно-весовой единицы домонгольской Руси — гривны — совпадало с таким же делением в средневековой Золотой Орде:

1 гривна (русский фунт) = 50 резан;

1 кадак (фунт) = 50 алтын (динаров).

К XIII веку куна и резана, видимо, совпали.

В средневековье существовала еще одна весовая мера — ратль, называвшийся иногда "ман", — от древневавилонского "мина". Ратль использовался при взвешивании серебра и был равен неодинаковому количеству дирхемов (от 96 до 144) в зависимости от места и времени. Расхождения могли быть связаны и с порчей монеты. Однако твердого вывода относительно них сделать нельзя из-за общей нерепрезентативности археологических и нумизматических данных. Исследователи в области нумизматики пытаются (и довольно успешно) показать согласование монетных систем, существовавших в разных странах, у разных народов и в разные времена.

Согласование весовой и монетной систем долгое время шло между западной и восточной монетными системами, а точнее — между системами европейской, североазиатской (татаро-монгольской) и афроазиатской (мусульманской) зон торговли.

Мискаль, равный 6 даникам, был единицей веса серебра, русский алтын, от татарского "алты" — шесть, насчитывал как раз шесть денег, каждая из которых весила примерно один грамм. Вследствие исчезновения в последующие века промежуточной монетной единицы — ярмака (дирхема) — современный пятиалтынный (15 копеек) является своеобразным лингвистическим парадоксом, ибо "алты" — это шесть, и пять алтын вроде бы должны равняться 30 копейкам. На средневековом Востоке сложились две системы измерения веса драгоценных металлов: одна — для золота, другая — для серебра. Весовой мискаль стал единицей веса золота, весовой дирхем — единицей веса серебра. Причина разделения двух систем может быть объяснена взаимодействием зон торговли с преимущественно золотым или серебряным денежным обращением.

Характерно, что появившиеся позже пулы были уже медными деньгами, но входили в алтынную систему, считавшуюся основной в татаро-монгольской зоне торговли. 13 исследовании трех зон средневековой торговли можно сначала обособить монетные системы, принятые в каждой из зон, а затем изучать их общие черты. Именно так и исследуются проблемы денежного обращения того времени. Но пересечений и совпадений настолько много, что правомерен и другой подход: описание трех денежно-весовых систем как вариантов, как частных реализаций некоторой единой системы взвешивания и счета монеты.

Наследование названий монет, соотношений в стоимости и номиналах говорит о том, что денежно-весовая система — наиболее инерционный, предельно связанный с прошлым, элемент экономической структуры, переходящий из одной страны в другую, пересекающий границы империй, способов производства и цивилизаций. Это лишь счетно-монетная сторона единства денежно-весовых систем. Но есть принципиальные моменты, связанные с единством веса. Ратль как весовая единица существовал в двух видах — иракский (409,32 г) и антиохийский (545,75 г). Первый совпадает с золотой вавилонской миной, второй — с серебряной. Куна чеканилась в привязке к иракскому ратлю, или, по предположению академика В. Л. Янина, к золотой вавилонской мине, а гривна была частью серебряной вавилонской мины.

 

4. Почему называется "монета"?

Монета появилась, когда государственные образования уже существовали. Но границы их были для денег слишком слабыми. Хозяйственные связи между странами, не прерываемые даже в самые тяжелые времена, — не меньшая, а, пожалуй, более значимая социальная реальность, чем события внутренней истории. Говорят об этом не только общие названия отдельных монет, но и всеобщее употребление самого слова "монета". Познакомимся с его историей.

У великого Зевса была жена Гера, могущественная покровительница Земли. У римлян Зевса именовали Юпитером, а Геру — Юноной. Громовержец Юпитер — отец всего сущего, Юнона — мать, монна. Храмы Юноне построены были по всей Римской империи. Согласно одной версии, монеты получили свое название из-за того, что римский монетный двор располагался при храме Юноны в Риме, а саму Юнону величали либо Юноной Региной (правительницей), либо Юноной Монетой (провозвестницей).

По другой версии, расположение римского монетного двора имело второстепенное значение. Главное в том, что на монетах, выпускавшихся в Риме и провинциях, наиболее часто изображалась Юнона. А слово "монета" является уменьшительным от монны, поскольку изображение Юноны на монете было необычно маленьким.

Постепенно изображение приобретало новый смысл, и в конце I века нашей эры на монетах появляется женская фигура, не имеющая ничего общего с Юноной. Это безымянная покровительница монетного дела, рядом с ней — горка монет, в руках — рог изобилия. По кругу надпись "Монета Августа". Изображение трех нимф, символизирующих три монетных металла, появилось век спустя.

Есть еще два варианта происхождения слова "монета". Первый — от латинского слова monitio, monitum — предвещание, предупреждение, что можно понять как извещение о платеже. Второй — от древневавилонской денежной единицы — мины, которая впоследствии называлась ман или ратль. И тот и другой вариант — лишь гипотезы, но второй вариант очень привлекателен, в особенности если выяснится, что "ратль" действительно имеет этимологическое отношение к "рублю".

Монетами называются металлические деньги, полученные методом чеканки или литья. Первые монеты, появившиеся в Китае в XII веке до нашей эры, были литыми. Спустя пять веков появились первые чеканенные монеты древнегреческих колоний. Форма монеты диктуется удобством обращения, существенна связь формы монеты со способами счета на счетной доске — своеобразных счетах, где прутья, по которым перемещаются костяшки, заменены прочерченными линиями. Для такого счета удобны именно круглые фишки. Многие монеты Азии и Африки имеют посредине отверстие. Есть европейские монеты с отверстием. Такие монеты сами по себе используются как счетный элемент. Нанизанные на нитку, они уже представляют собой нечто среднее между четками и счетами.

За внешней стороной монет, удобством их счета и хранения скрываются совершенно определенные производственные отношения.

Постепенное возникновение и развитие капиталистических производственных отношений в Центральной Европе связывается историками Германии и Франции с определенными типами монет. Так VIII–XIV века названы нумизматами эпохой денария (пфеннига). Образцом для этой монеты был римский денарий и отчасти азиатский дирхем (русское название — ярмак). Денарий составлял двенадцатую часть солида (шиллинга) или двухсотсороковую фунта (ливра) и был практически единственной серебряной монетой, обслуживающей обращение товаров. С XIII до начала XVI века длилась эпоха грошена, образно названная так в честь монеты гро (большой), отчеканенной впервые во Франции и равной 12 денариям. Робкое появление золотых монет — гульденов, дукатов и флоринов — не внесло в рыночную торговлю особых изменений. С XVI по XIX век тянется эра талера — золотого грошена, который, несмотря на имя, был всегда серебряной монетой. Поначалу он равнялся 21 грошену. Потом это соотношение изменилось прежде всего благодаря выходу талеров различных типов: чешский иоахимсталер, который в России назывался ефимок, саксонский клапмютценталер (талер с плоской шапкой — по головному убору курфюстов), рейхсталер и т. п. Талер дал название денежным единицам многих стран, в частности доллару. В других странах название было своим, а монета чеканилась по образцу талера: эскудо и дукаты в Италии, крона в Англии, экю во Франции, рубль в России — все это серебряные талеры под отечественными названиями.

С XIX века начинается "золотой век" денег. В обращение наряду с полноценной серебряной монетой начинает поступать золотая.

 

5. Последние известия о судьбе золота

Самые разные сведения можно узнать сейчас о золоте. По одним источникам оно отреклось от исполнения своей функции мировых денег, по другим — никто с него таковых функций не снимал. Соотношение стоимости национальной валюты со стоимостью золота носит название золотого стандарта. Он бывает трех видов: монетный, слитковый и девизный.

Классический, но ушедший в прошлое вариант золотого стандарта — золотомонетный. При нем наряду с бумажными деньгами и прочей монетой в обращении находится золотая монета. Если в 1815 году золотые монеты составляли около трети денег, находившихся в обращении, то в 1913 году — десятую часть, а в настоящее время ни в одной стране мира золотые монеты не играют в обращении никакой роли.

При золотомонетном стандарте банкноты центрального банка разменны на золотые монеты, которые также находятся в обращении.

В значительной мере разменность существует в идеале, поскольку, с одной стороны, доля монет в обращении неуклонно убывает, а с другой — существует свободный мировой рынок золота, где цена золота не соответствует номиналам монет.

"…Иллюзия, будто металлические деньги фальсифицируют обмен, проистекает из полного незнакомства с их природой", — предостерегал К. Mapкс от подозрений, что несоответствие номинала действительной цене золота в слитках деформирует процесс обмена. И монета, и слиток выполняли свои функции как идеальные деньги.

Золотослитковый стандарт — следующий этап жизни золота как мировых денег. Переход к нему от золотомонетного не был ни плавным, ни одноразовым. Принципиальным фактором перехода был повышенный спрос на золото в слитках со стороны бывших колоний. Ликвидация права высокоразвитых стран на монопольное получение чистого дохода от чеканки была одним из шагов к экономической независимости развивающихся стран.

Золотодевизным или золотовалютным стандартом называют систему двойного функционирования золота и национальных валют. Национальные валюты в международных расчетах приравниваются к золоту в слитках, а в некоторых случаях оплата производится путем фактической передачи слитков золота. Этот вид золотого стандарта перестал существовать после того, как в июле 1944 года в американском городке Бреттон-Вудс был учрежден наднациональный банк — Международный валютный фонд (МВФ) и сформировались основы современного международного денежного обращения. Оно построено на основе золотодевизного стандарта, в котором фактические перемещения золотых слитков прекращены, а расчеты осуществляются через сверхбанк — Международный валютный фонд, находящийся под полным контролем транснациональных финансовых корпораций.

Рассматривая использование драгоценных металлов в качестве денег, К. Маркс отмечал своеобразное удвоение потребительной стоимости металла. Им предложена новая политэкономическая категория — формальная потребительная стоимость денежного товара, "вытекающая из его специфически общественных функций".

Именно специфически общественные функции золота позволили переходить от одного вида золотого стандарта к другому, поскольку именно они и остались неизменными в течение всех переходов. Неоднократно прекращался размен банкнот на золото и в прошлом веке, но это были временные меры. Поэтому после 1971 года, когда был отменен размен на золото долларов, политэкономы некоторое время вообще не замечали принципиально нового положения с мировыми деньгами.

Но прошло больше десяти лет, и сейчас мы можем вполне уверенно сказать, что новые оттенки в блеске золота разделили мнения советских политэкономов на три группы. Наиболее проста позиция тех, кто не хочет замечать происшедших перемен. Это обусловлено двумя элементами системы преподавания — необходимостью переквалификации большого числа преподавателей и соблазнительной простотой тождества; мировые деньги 111 золото. Любой иной вариант будет сложнее. А еще проще — не замечать даже перехода к золотодевизному стандарту и утверждать, что мировые деньги — это золотые и серебряные слитки.

Вторая группа советских исследователей денежного обращения пошла по пути, который чуть-чуть более труден, чем предыдущий. Они, напротив, все замечают, кроме того, что простое описание происходящих событий не имеет уже отношения к теории."…Бумажные и кредитные деньги становятся не только по закону, но и фактически неразменными на золото, следовательно, не могут представлять его в обращении. Само же золото в данных условиях перестало выполнять функции меры стоимости и средства обращения. Этого уже достаточно, чтобы помешать ему функционировать в качестве средства образования сокровищ", — пишет А. Н. Думнов.

И, наконец, третье направление избрано теми, кто стремится решить сложную задачу согласования современных тенденций в мировом денежном обращении и марксистской теории, касающейся времен господства золотослиткового стандарта.

Относится ли классическая теория в ее марксистском варианте ко всем трем видам золотого стандарта? Очевидно, да. Именно поэтому марксистско-ленинская политическая экономия не может изменить свои теоретические положения ни при переходе от одного вида золотого стандарта к другому, ни при переходе к системе расчетов через сети ЭВМ, когда деньги в форме монет и бумажек перестанут "физически" существовать.

Август 1971 года не разрушил золотодевизного стандарта, как многие этого ожидали. Этот стандарт попросту стал идеальным, теоретически возможным, но практически недопустимым. Для многих явлений общественной жизни возможность — достаточное условие выполнения функций. И до 1971 года золотодевизный стандарт был, по сути дела, золотодолларовым, затем он стал фактически долларовым, не переставая быть в идеальном плане золотым. Идеальный характер функционирования мировых денег проявился еще более отчетливо. "Общей идеей золота является не гинея (т. е. золотая монета), а любая монета, имеющая определенную стоимость и соответствующее ей внешнее оформление", — писал английский философ и экономист Джон Толанд еще в XVIII веке.

Три точки зрения на будущую международную валютную систему существуют и в западной экономической мысли, а соответственно и три группы ученых.

Первая группа стоит за реставрацию "чистого" золотого стандарта. Эти экономисты практически неприкрыто отстаивают интересы крупнейших международных банковских монополий — обладателей крупных золотых резервов. Реставраторы ограничиваются призывами, поскольку реальных путей действительного восстановления золотого стандарта не видно, а предлагаемые меры откровенно утопичны, например искусственное повышение мировой цены золота.

Вторая группа экономистов клеймит позором "дикость" и варварство реставраторов. Они многое могли бы заимствовать у К. Маркса, отношение которого к золотому стандарту тоже было отрицательным. Предположения этой группы полностью противоположны рекомендациям первой и состоят в том, чтобы сбить цену золота путем распродажи государственных резервов. Как выяснилось при распродаже золотых резервов МВФ, и эти экономисты подыгрывают тем же крупнейшим международным банкам, которые ухитрились скупить золото МВФ через подставных лиц. Эта идея принадлежала американским экономистам А. Лернеру и Г. Пинету, а еще один экономист из США Ф. Махлуп в 1960 г. предложил всем центральным банкам по договоренности снижать цену на золото на 1 % в квартал. Даже монетаристам такое предложение представляется нереальным. Они прекрасно знают: нет ничего в мире, что могло бы удержать банковскую монополию от спекуляции.

Наконец, третья группа — компромиссная. Она в конце концов и победила, предложив сформировать коллективную резервную единицу (КРЕ). Это предложение впервые выдвинул Р. Гриффин, который развивал идеи Дж. М. Кейнса о расширении клиринговых расчетов, не отвечая прямо на вопрос, что делать с золотом. К Р. Гриффину присоединились многие экономисты-кейнсианцы и неоклассики: Р. Харрод, Дж. Энджелл, М. Стэмп, А. Дей. Для реализации идей Гриффина необходимо было бы организовать всемирный банк с полномочиями еще более широкими, чем у МВФ.

Из-за маловероятности успеха в этом начинании другая группа экономистов — сторонников компромисса — предложила вместо создания супербанка просто усилить сотрудничество между центральными банками всех стран. Именно эти экономисты предложили коллективную резервную единицу как одну из форм сотрудничества центральных банков. Ею стала денежная единица МВФ, так называемые СДР (специальные права заимствования). Изначально 1 СДР = 1 доллар. Собственно и аббревиатурой СДР — спецправа заимствования — подразумевалось заимствование, новое существование доллара. СДР не представлены какими-то купюрами. Они безналичные расчетные единицы, предложенные специалистами Международного валютного фонда в 1969 году и завоевавшие популярность в международных расчетах с 1976 года, после того, как энергетический кризис 1974 года подорвал позиции доллара США как стабильной валюты. Сейчас курсы СДР, долларов и евродолларов изменяются самостоятельно, постоянно в движении находятся и соотношения между ними.