Минут через двадцать путники достигли Западного Заречья. Том заметил, что домики здесь особо не отличались от зданий в Восточном Заречье. Все здесь было как будто бы таким же: улицы, дома, дороги, вымощенные камнем. Весь пригород, да и сам город излучали какой-то приятный свет. В город они вошли пятнадцатью минутами позже. Теплый ветерок подбадривал и придавал силы идти вперед, не останавливаясь. По каменным дорогам Западного Заречья идти было легко, уже не чувствовалась атмосфера захолустья.

— Морлан, — вдруг спросил Том, — а откуда взялись имена и названия королевств и городов?

— Некоторые из-за своего положения и местонахождения, некоторые были взяты жителями из древних сказаний о Торе, Фрейе, Локки и других жителях различных миров. Вот например, на Западе существует ясень под названием Иггдрасиль. Я тебе позже подробнее о нем расскажу. Его ветви и корни ведут к девяти мирам. Средний мир, Мидгард, — наш мир, три мира снизу, три — сверху, два — по бокам. Будем на Западе — сам все увидишь.

Путники шагали и шагали вперед. Светлые улицы блистали чистотой и опрятностью. Том считал кварталы: раз, два, три. Они все шли и шли. Наконец, крыши домиков перестали рябить в глазах и сами здания отступили и впереди появились другие многочисленные крыши и арки — старого каменного замка.

Стены башен были увенчаны зубчатым парапетом, а узкие щели башенных окон напоминали бойницы. Трехстворчатое окно открывалось на юго-запад, вид из окна открывался далеко в пахотные поля. Над ним нависали две круглые башенки с высокими черепичными крышами. Мост был переброшен через глубокий ров, но Том понял, что мост давно уже не поднимали, увидев заржавевшие цепи со звеньями размером с его собственную голову. Стены были очень толстыми, где-то впереди замка гудел ветер. Здание казалось очень старым и напомнило Тому замки Средневековья. Трава по бокам мостовой была примерно по колено и за ней никто, похоже, не ухаживал. Том вытянул руку и осторожно коснулся каменной стены замка, камень оказался теплым. Прогнивший мост трещал и угрожал развалиться прямо под ногами путников. Две толстые двери были украшены резьбой и железными вставками. Кроме того по двум сторонам висели железные головы львов с железными заржавленными кольцами в носах.

Морлан с трудом поднял одно из колец и стукнул в дверь пару раз, раскачав его хорошенько. Путникам открыл брауни, точь-в-точь такой же, как и Ориона.

Морлан и Том вошли в парадную, освещенную множеством свечей. Из полумрака со свечой в руке вышел брауни, открывший им дверь. Морлан завел с ним разговор о Пауло. Том в это время решил оглядеться и пошел вдоль стены, разглядывая сероватый камень стен, узоры и росписи на них. Том никогда бы не поверил в то, что Пауло — один из богатейших королей Перекрестья, ведь он мог бы приобрести более уютный замок, где было бы не так прохладно. Том шел, не глядя под ноги, и в конце концов наткнулся на что-то длинное, которое со стуком упало на каменный пол. Это что-то стояло в углу, а сейчас лежало на полу, и Том разглядел в этом "что-то" метлу.

Юный эльф во всем любил порядок, поэтому держа, в правой руке свой ивовый посох, протянул левую руку и попытался поставить метлу обратно в угол. Метла вдруг как-то странно дернулась и вдруг взмыла в воздух, увлекая за собой горе-чистюлю.

Том еще никогда раньше не катался на метлах. Вися на одной руке, Том несся вперед и голосил во все горло. Неожиданно метла рванулась сначала вверх, потом вниз, и таким образом посадила Тома на себя. Том охнул и уже снова несся вперед, облетая кругом залы. Морлан тем временем стоял внизу с посохом в руке и выкрикивал какие-то заклинания, какие — Том не мог расслышать из-за визга воздуха в ушах.

— Вниз! Вниз! — кричал он, стараясь утихомирить взбесившуюся метлу. Но метла не слушалась и носила на себе седока туда-сюда по залу. Том вцепился руками в прутья, а ногами обхватил древко, стараясь развернуть метлу в направлении пола.

Наконец ему это удалось, и метла на полной скорости ринулась вниз, но когда столкновение казалось уже неизбежным, резко тормознула, и кроссовки Тома со стуком уперлись в пол.

Морлан подбежал с брауни к Тому, который старался перевести дух и разжать руку в которой он судорожно сжимал свой посох.

— Слава Богу, все в порядке, Том! Я пытался утихомирить ее, но мне это не под силу. Пойдем, если успокоился, брауни сказал, что Пауло в кузнице — добывает золото.

Том встал, а брауни Марк осторожно поднял метлу, погладил ее по прутьям, что-то шепнул и отнес в угол, где она стояла.

Путники вышли из замка и спустились по лестнице, направляясь за здание замка.

— Морлан, а почему ты бессилен остановить метлу? — удивился Том.

— М-м… Это потому, что данное задание под силу только тебе. Метла-то из ивы, — заметил Морлан.

— Что? Она тоже ивовая? Это какое-то совпадение! — воскликнул Том.

— Конечно, ивовая, а то бы ты просто не взлетел. Каждая метла подходит определенному седоку. Если бы она была, скажем, из дуба, то ты бы даже не поднялся в воздух. А вот если бы из тиса, то ты бы может и поднялся, но не сел, и мог покалечиться или разбиться насмерть. А как насчет совпадения, я не знаю… Пожалуй, это так. Могу я тебя кое о чем попросить?

Том кивнул.

— Раз так, никогда больше не прикасайся к вещам, предназначения которых не знаешь. У меня чуть сердце не разорвалось! Но думаю, что это хороший урок для тебя, юный наездник! — лукаво заявил Морлан. — А вот и кузница. Пауло где-то здесь.

Путники вошли в помещение и в лицо тут же пахнуло жаром. Мальчик возраста Тома стоял у мехов и трудился в поте лица.

— Шуруй, Горко! Поддай! — рявкнул кузнец, работая молотом.

— Ну, здравствуй, Пауло Правосуд! — кивнув, сказал Морлан.

Кузнец откинул длинные рыжие волосы, аж отливающие красным, улыбнулся. Том понял, что этот юноша, который примерно того же возраста, что и Орион из Восточного Заречья, и есть Пауло.

— Здравствуй, здравствуй, милый друг! Давненько не виделись! Пришел посмотреть за своим учеником? Или за золотом последить хочешь?

— Я на Запад, Пауло. Веду нового ученика к эльфам учиться боевому искусству, — и Морлан хлопнул Тома по плечу.

— О-о! Я смотрю, это и есть Том. Хиловат что-то! (при этих словах Том вспыхнул и стал цвета волос короля), — Да ничего, подучим. Умеешь работать, парень? — обратился он к Тому.

Том кивнул и сухо заметил:

— Я много чего умею, сэр.

— Ну ты не злись, не злись, мальчик. Я ж не со зла. Я же правду говорю — хиловат, — замялся Пауло. — Ну да ладно, идем смотреть как из свинца делают золото!

Пауло повел их вниз по лестнице. Путники и Пауло вышли с другой стороны и спустились к каменоломням. Пауло подвел их к гигантской печи. Двое юношей работали на мехах, а в тигле лежали куски свинца, медленно шипя и покрываясь золотой пленкой, будто свинец уступал место золоту. Когда Том пригляделся, то заметил в тигле и в огне, горящем снизу печи, кроме кусков металла, странных существ, похожих на ящериц, которые преспокойно ползали в огне, не обращая на него никакого внимания.

— Кто это? — спросил Том у Морлана. Голос Тома потонул в шуме огня.

— Это саламандры. Но не те, которых ты привык видеть в природе. Шкурка у них асбестовая, и они поддерживают в печи необходимую температуру, чтобы свинец в тигле превращался в золото. Это огненные существа, им ничего не сделается в нем.

— Как тебе, мальчик? — крикнул Пауло, щурясь на огонь, словно кот. Том кивнул.

— Еще имеются разные группы саламандр. Множество семейств саламандр водится на этой земле. К сожалению, актиничией очень трудно уговорить, ведь это самый знатный род саламандр. Как известно, у саламандр существует свой собственный язык, который со временем затерялся в веках. Даже я его очень плохо знаю. Чтобы договориться с саламандрой, необходимо знать их язык, иначе ничего не получится. Дело в том, что они не желают изучать ни один из языков Перекрестья. Приходится мириться.

Том дрогнул, подумав о том, какие существа предстали его взору.

Этим вечером Том и Морлан решили ночевать в замке Пауло Правосуда под названием Грандстоун. Когда во всем замке зажглись свечи, стало намного уютнее, и холод серых камней не был так заметен.

— Как вы здесь живете в таком холоде? — спросил Том у Пауло по пути к столовой.

— Это сложилось веками. Наш род никогда не жаловался на холод этого жилища. Кроме того, снаружи он теплый. А ты, парень, привыкнешь к здешней обстановке очень быстро. Здесь ни заговоров, ни войн, давно уж не было. Так что нет причин для беспокойства, — ответил Пауло, все еще щурясь по привычке на маленькие свечные огоньки.

Том, все еще ежась от окружающей прохлады, проследовал в столовую. Муравья, как у Ориона, не наблюдалось, а вот различных домашних существ было предостаточно: брауни, боханы, бубахи. Морлан долго и старательно рассказывал обо всех этих существах и называл каждого по имени. Всех этих созданий объединяло одно: если с ними хорошо обращаться, они будут помогать по хозяйству, если же нет, то горе тому хозяину, или хозяйке, что обидит любого из этих существ.

На ужин было много всего вкусного, как и у Ориона, даже побольше: бифштексы, жареные куриные окорока, шницели, котлеты куриные с панировкой, котлеты с укропом, тушеные овощи, сандвичи, сельдь прямо из бочки, сваренные вкрутую яйца с всевозможной икрой, эклеры, пирожки, булочки с джемом и тому подобное.

Когда Том засыпал на удобной большой постели, он подумал, что в сущности здесь не так уж плохо.

* * *

Продолжить путь Морлан и Том не смогли: проливной дождь шел весь следующий день, и кругом ничего не было видно из-за стены дождя и свирепых порывов ветра. Морлан стал серьезнее, чем когда-либо, и очень часто Том заставал волшебника за тем, что тот стоял и смотрел, нахмурившись, в окно. Когда Том постарался у него узнать причину его серьезности, Морлан что-то невнятно буркнул и покачал головой.

В конце концов маг неожиданно вышел из своей спячки и решил обучить мальчика волшебству. Он открыл Тому три правила волшебника: первое — воображение — главное, с чьей помощью ты и используешь свои силы; второе — вера в себя, в стихию, к которой ты обращаешься и в разум; третье — никогда не стараться употребить волшебство во зло, то есть в целях порабощения людей или каких-либо других существ, убийства этих существ и кражи чего-либо, ведь тогда ты становишься не волшебником, а темным колдуном, а в этих понятиях есть большое различие. Если не исполнять два первых правила, то волшебства попросту не будет, но если нарушить третье правило, то Великое Равновесие и Истинное Знание будет серьезно покалечено, а это может привести к ужасным последствиям, даже гибели Мира.

Том дал клятву от всего сердца, что никогда не нарушит три правила и всегда будет верен своей клятве. Целыми днями Том учился слушать тишину, звуки природы, распознавать на ощупь предметы и рассказывал волшебнику свои ощущения, связанные с ними.

Морлан говорил Тому:

— Главное — воля, желание, трудолюбие, воображение и добродетель. Запомни это, если хочешь стать хорошим магом.

День за днем Том размышлял, развивал свое воображение, думал о Добре и Зле. Однажды он сказал Морлану:

— Почему бы не уничтожить Зло до конца?

Морлан вздохнул и ответил:

— Во-первых, это не так просто, Том. И Злу есть свое место в любом мире, в твоем ли, в нашем ли — не важно. Зло необходимо для того, чтобы Добро могло проявиться в полной мере.

Тому все не терпелось начать практиковаться, и он то и дело осаждал Морлана просьбами по этому поводу. Морлан же только говорил: "Подожди, вот придет срок, я сразу скажу тебе, когда можешь начать, если даже сам не почувствуешь". Тому было как-то не по себе от долгого ожидания.

Вскоре Том познакомился с кузнецом по имени Снабби Спотс. С ним Том часто приходил в кузницу, закрываясь черным плащом с капюшоном от проливного дождя. Том стоял у наковальни и, как завороженный, следил за тем, как из желтого металла куются подсвечники, предметы роскоши, тонкая работа, которая затем отправляется на Запад для продажи. Том привык к огню и уже всегда смотрел на него не щурясь.

Вскоре дождь начал стихать, и на небе показалось яркое солнце. Том набрался сил и мог идти хоть на край света, но Морлан решил "попридержать коней" и остаться в Западном Заречье еще на денек-другой.

Наконец Морлан начал учить Тома варке простеньких зелий, заклинаниям и бериллистике (науке читать грядущее по хрустальным шарам или по бериллам). Том молча внимал и всегда все выполнял только по разрешению мага. От Морлана Том слышал о превращениях в различных зверей и птиц и хотел поскорее научиться этому, но волшебник заявил, что ему еще рано заниматься этим, и терпение Тома лопнуло. Как-то вечером Том довольно дерзко заметил:

— Почему же я должен всегда сдерживаться, не касаясь самых интересных тем? Какой в этом прок?

Морлан сухо, но терпеливо ответил:

— Нет, парень. Я лично тебя не сдерживаю. Понимаю, надоело делать все по моей указке, но ты волен выбирать одно из двух: либо ты учишься у меня, либо учись сам, и я не буду докучать тебе своими "бесполезными" методами. Раз считаешь, что в этом нет прока, я не буду настаивать!

Том насупился и промолчал. Нет, может Морлан его провожатый, но зачем он так с ним, с Томом обращается? Либо то, либо это?

Наконец Том пожелал магу спокойной ночи и ушел к себе в спальню. Ночью Тому не спалось. Он долго думал о грубом разговоре с Морланом. На несколько минут Том забылся тяжким сном, но проснулся от воя и гудения на улице. От него мурашки бежали по коже. Том вскочил и понесся вниз к покоям Пауло. Пауло уже не спал и успел одеться. Морлан тоже был здесь. Пауло тихо поцокал языком и покачал головой, приговаривая:

— Что же это? Снова безголовые нагрянули… Что теперь делать?

Морлан серьезно и резковато перебил его:

— Поднимай слуг! Кузнецов сюда! Где воины твои?

Пауло широко открыл рот и выпучил глаза:

— Да ты что, волшебник? Армии-то со времен моей матушки нет.

Морлан бросил ему, выходя из покоев:

— Зови пока кузнецов и слуг. Попробуем сами справиться с этой напастью.

Пауло со всех ног понесся по комнатам и пристройкам, в то время как Морлан устроил с помощью магии по всему замку сигнальные огни и сирену, а сам куда-то исчез. Волшебник долго не возвращался, и Том спустился ко входу и услышал чьи-то гневные выкрики. Том обежал замок и, тяжело дыша, остановился. Выкрикивал что-то Морлан, а перед ним… Перед ним стояли черные твари. Даже при свете луны Том разглядел их фигуры: они были одеты в темные плащи с шипами в районе шеи и плеч, но на том месте, где должна была быть голова, не было ничего… На ногах были надеты высокие сапоги со шпорами. В руках они держали черные кожаные поводки, на которых бесновались такие же черные собаки. Собаки нетерпеливо переминались с лапы на лапу, и тоже были безголовы.

Том увидел в глазах Морлана ярость и по бледному лицу мага догадался, что и Морлан их страшится. Рядом стали собираться кузнецы и вышел Пауло. Морлан все еще настойчиво говорил безголовым что-то. Кузнецы стояли, враждебно глядя на безголовых, и ожидали приказа.

Вдруг тот безголовый, что стоял ближе всех к Морлану, выпустил из рук поводок, и черный безголовый пес понесся прямо на толпу. Кузнецы кинулись в сторону, но на их пути попался тот самый парнишка, что помогал Пауло в кузнице. Мальчишка успел отскочить с дороги кузнецов, но попался на пути псу, и тот просто-напросто прошел сквозь него! Мальчик тут же упал и больше не двигался.

Морлан выхватил посох, но безголовые молча двинулись на него. Том хотел пойти магу на подмогу, но его ноги как будто бы приросли к земле. Том беспомощно оглянулся на кузнецов — те застыли с перекошенными от страха лицами. Том в панике снова посмотрел на Морлана и начал судорожно перебирать в памяти заклинания, которым маг успел его обучить. Безголовые наступали… Том бросил мимолетный взгляд на мальчика, лежащего на земле, и его сердце сжалось от бессилия.

Том понял, что сейчас все от него-то и зависит. Тут заклинание само выплыло из памяти. Он подумал, что эти твари — исключительно ночные существа и должны бояться света. Том рванулся вперед, поднимая посох, — твари вдруг сами шарахнулись от него, псы поджали хвосты и завыли невидимыми глотками. Том все-таки приказал посоху: "Illustro!"

Хлынувший свет до конца выбил безголовых из колеи, они все просто рассыпались в пыль, а псы исчезли, как и не было их.

Морлан странно посмотрел на мальчика, и произнес:

— Идем-ка наверх, юноша.

По дороге он наклонился над лежащим парнишкой и тяжело вздохнул.

— Он уже никогда не встанет, — прошептал маг. Перепуганные кузнецы расступились.

Уже в замке Том спросил мага:

— Кто это был?

— Ночные странники. Они часто бродят в окрестностях, но до сих пор еще никого не убивали. Горко первый, — горько произнес маг.

— Что им было надо?

Морлан невесело усмехнулся:

— Тени.

— Что? — удивился Том.

— Тени! — повторил Морлан. — Они ими питаются, без теней им не жить. Эти твари нуждаются в еде хотя бы раз в год. Как известно, человек без тени слабеет, а особенно слабые и пугливые умирают. Также умирают большие грешники. Вот Горко известный трусишка и мелкий вор. Сколько раз мы заставали его за воровством. То сладкое из общих амбаров пропадало, а однажды у старушки Гутты курицу унес, так она такой ор подняла, что виновника тут же нашли. А вот недавно ручная работа стала пропадать. Не вся, конечно, но все же… У них большая власть, Том, ведь они контролируют тени людей, и те слабеют. Почувствовал, что у тебя ноги будто одеревенели? Это все от них. Но ты оказался не промах. Что ж, я в тебе и не сомневался. Если бы было не так, я бы и не взял тебя сюда.

— Они чьи-то слуги?

— Некоторые — да. Но большинство еще не вошло в ряды войска Нарионуса. Кроме того, днем они слабы и долго при дневном свете жить не могут. — ответил со вздохом Морлан.

— Много ли существ на стороне Нарионуса?

— Достаточно, Том. Особенно злокозненных.

— Но если так, то Нарионус давно бы мог покорить Перекрестье! — воскликнул Том с ужасом.

— Нет! — твердо заверил его Морлан. — Существует много противодействий, заклинаний, которые ему не пробить, ведь они ему чужды. Кроме того, все эти слуги не всегда с ним. На крупные предприятия, требующие высокого знания темных искусств, он идет исключительно один. Кроме приближенных, коих три-четыре создания, его никто не видел (а там у него большая система сословий: он отдает приказы приближенным, они выполняют его волю; если надо сотворить какое-то мелкое дело, то приближенные отдают приказы мелким прислужникам, разным тварям вроде безголовых). Но все равно, мы пока одерживаем верх.

— Почему же не нашли Избранного еще лет сто назад, ведь Нарионус терроризирует Перекрестье уже давно? — недоумевал Том.

— Потому, неразумный юноша, что не было до тебя такого, — горько съязвил маг.

— Но ведь я же должен был происходить из какого-нибудь эльфийского рода, не мог же я родиться без наследственности?

— В твоем роду были одни девочки, а нужен был мальчик — воин. И еще: выбираю Избранного я, и я еще не нашел ни одного такого, как ты. Теперь понял, мой юный эльф?

Том кивнул и замолчал.

Нарушил тишину Морлан; бормотал будто бы и не про себя, и не Тому:

— Почему же? Что стряслось? Безголовые до этого питались тенями животных, но не людей, неспроста это…

Том знал, что Морлан выражает мысли вслух, и решил промолчать.

Том вернулся к себе в спальню, долго лежал без сна, пока не понял, что заснуть ему не удастся, но все-таки зажмурился и стал считать овец, дабы не прибавить ни себе, ни Морлану лишних волнений (у Тома была шальная мысль прогуляться около замка).

Утром Морлан стал собираться в путь, запасаясь провизией. Том понял, что путь будет долгим и нелегким. Маг наложил на замок и окрестности пару заклинаний, отгоняющих безголовых, и, посидев молча на дорожку, они отправились в путь.