— Данте! Данте!

Миранда удивленно моргнула. Кто-то зовет его.

— Это Гвидо! — сердито сказал Данте.

Миранда не знала, сердится ли он на себя за то, что поддался ей, или на Гвидо, который выбрал для своего появления именно этот момент.

— Что?.. — у нее внезапно пересохло в горле. Она, как безумная, поспешно схватила с пола бюстгальтер. — Что он здесь делает?

Торопливо застегивая рубашку, Данте бросил на нее странный взгляд.

— Думаю, что он привез твои вещи из Англии. Тебе нужно привести себя в порядок, — избегая смотреть Миранде в глаза, отрывисто сказал он, приглаживая взлохмаченные волосы, и распахнул дверь, ведущую в спальню. — Будет выглядеть странно, если ты не спустишься вниз, чтобы поблагодарить его.

Закусив губу, она натянула топик и вошла в спальню. Данте посмотрелся в зеркало, проверяя, как он выглядит. Глаза у него горели, дыхание короткими толчками слетало с полуоткрытых губ.

— Данте! — неуверенно окликнула его Миранда.

— Мне надо идти! — прошептал Данте. — Гвидо! Я уже иду! — закричал он брату и поспешно вышел из спальни.

С легким сердцем Миранда, не чуя под собой ног, вбежала к себе в комнату. Напевая, она подкрасила губы, провела щеткой по волосам и улыбнулась своему отражению, думая, что с искрящими глазами и радостью, светящейся внутри нее, она выглядит совсем по-другому.

Все еще напевая, Миранда легко сбежала по лестнице и пошла на звук голосов.

— Гвидо! — воскликнула она, заставляя себя улыбнуться горячо любимому, младшему брату Данте, курчавому коренастому крепышу, который с распростертыми объятиями шел к ней навстречу.

— Миранда! Потрясающе выглядишь! — промурлыкал он.

И произошло нечто странное. Она посмотрела ему в глаза, и внезапно ее охватил страх. Усилием воли Миранда заставила себя не отшатнуться от него.

— Спасибо! — выдохнула она. Гвидо схватил ее в медвежьи объятия, и она едва не закричала от панического страха. Миранда стала задыхаться, когда он, интимно прижимаясь к ней, с энтузиазмом расцеловал ее в обе щеки. — Эй! Отпусти меня! — вскричала она, стараясь подавить тошноту и притворяясь, что ей весело. Но по его насмешливым глазам она поняла, что он знает о ее ощущениях. — Что скажет мой муж?

— Я — член семьи! — запротестовал Гвидо, но все же отпустил ее.

Миранда чувствовала, что ей необходимо уйти, пока ее не вырвало на их глазах.

— Кажется, Карло проснулся? — склонив голову к плечу, она сделала вид, что прислушивается. — Мне надо подняться к нему. Я скоро вернусь.

Она поспешно поднялась по лестнице. Ноги у нее подгибались. Войдя в ванную и освежив лицо холодной водой, она, некоторое время, стояла с закрытыми глазами, стараясь преодолеть тошноту.

Как странно! Она никогда не чувствовала себя так. И не ела ничего необычного…

Миранда окаменела и широко раскрыла глаза.

Нет. Не может быть! Она беременна? Этим объясняется ее странное самочувствие?

У нее задержка, и это странно. Но они занимались любовью только один раз, по меньшей мере, месяц назад, подсчитала она. Данте так часто бывал в отъезде. Вряд ли она забеременела именно тогда, но это, конечно, возможно. Достаточно одного раза. — Но где же можно сделать тест на беременность так, чтобы об этом не узнала половина Италии? Миранда хихикнула, взволнованная и приятно возбужденная.

Светясь от радости, она спустилась по лестнице и вошла в гостиную. Мужчины умолкли, как будто они говорили о ней, но по их восхищенным взглядам, Миранда поняла, что выглядит намного лучше, чем до того как покинула их.

Однако одного плотоядного взгляда, брошенного на нее Гвидо, было достаточно, чтобы вывести ее из равновесия. По какой-то причине, он страшно раздражал ее.

Она намеренно постаралась сесть как можно дальше от него, опустившись в кресло эпохи Возрождения, стоявшее у стены, на которой висели портреты кардиналов из рода Северини.

— Какие у тебя блестящие глаза! — воскликнул Гвидо. — Прямо реклама для глазных капель! Или чего-нибудь другого.

— Я счастлива, — спокойно объяснила она. — Мне не нужны искусственные средства.

— Надеюсь, что нет! — с преувеличенным ужасом заявил Гвидо. — Я бывал на многих вечеринках, где люди поспешно уходили в туалет, чтобы нюхнуть кокаину, и появлялись с подозрительно блестящими глазами.

— Миранде в голову не придет принимать здесь наркотики, — твердо сказал Данте, и она благодарно улыбнулась ему.

— Нет, конечно, — тихо подтвердила она. — Это разрушило бы наши отношения, а они для меня слишком дороги, чтобы идти на такой риск.

Данте заметно расслабился, и Миранда поняла, что он нервничал. Ее обеспокоило, что Гвидо сеет сомнения в уме Данте, и она не могла понять, почему он делает это.

— Гвидо привез твои вещи из Лондона, — сказал Данте, ловко изменив тему разговора.

— Ты был особым курьером, Гвидо. Спасибо, я благодарна тебе.

— Я попросил Лиззи собрать самые необходимые вещи, — объяснил Данте, — и связаться с Гвидо, чтобы он привез их сюда. Остальное прибудет наземным транспортом. Надеюсь, я поступил правильно?

— Да, конечно, — оживленно сказала Миранда. Она сделала над собой усилие и спросила. — Как долго ты пробудешь здесь?

Гвидо лениво посмотрел на Миранду темными наглыми глазами, и она почувствовала, что он раздевает ее взглядом. Глупости, возразила она себе. Он молод, хорош собой и полон сил, вероятно, так он смотрит на всех женщин.

— Несколько дней, — протянул Гвидо, выпячивая влажные, кроваво-красные губы. Она приписала их цвет вину, которое он пил. — Если это приемлемо.

— Конечно!

Ради Данте Миранда постаралась, чтобы в ее голосе прозвучала радость, но ей хотелось отшатнуться от Гвидо, как от ядовитого гада.

Может быть, в результате беременности у нее возникла повышенная чувствительность? Когда она встречалась с Гвидо в лондонском офисе, он не действовал на нее таким странным образом. До нее доходили слухи о его репутации и отношении к женщинам, он придерживался бесцеремонного принципа «люби их и бросай их». Хотя Гвидо никогда не нравился ей, до сих пор у нее не было чувства острого отвращения к нему.

— Погода в Англии отвратительная, — сообщил он. — Я с нетерпением ожидаю, когда смогу поплавать и позагорать с вами.

При мысли, что Гвидо будет пожирать похотливыми глазами ее тело, Миранду едва не стошнило. Она поспешно сделала глоток и, с виноватым видом, поставила бокал на стол, когда Данте бросил на брата ласковый взгляд.

— Мы закончим с делами, Гвидо, а потом сможем расслабиться на денек.

Они принялись обсуждать планы на следующий день. Одно из двух, или у нее разыгралось воображение, или Гвидо наблюдает за ней, как ястреб. По ее телу пробежала дрожь, когда она заметила, что его взгляд устремлен на ее грудь. У нее возникло ощущение, как что-то мерзкое ползет по ее коже. Это было невыносимо.

— Послушайте, — сказала Миранда, неожиданно поднявшись и заставив вскочить обоих мужчин, — надеюсь, вы не сочтете меня грубой. Я знаю, что ты только приехал, Гвидо, но я очень устала. Думаю, что мне надо лечь, иначе утром я не смогу справиться с Карло. — Она ослепительно улыбнулась им, но, когда посмотрела на Данте, ее глаза потеплели. Ї Спокойной ночи, дорогой.

Она подошла к Данте и, обняв его за шею, нежно поцеловала в губы. Он обнял ее, и на короткое мгновение ей показалось, что он хочет продлить поцелуй.

— Спокойной ночи, Миранда, — тихо сказал Данте.

Она улыбнулась, приглашая его глазами.

— Не задерживайся, — прошептала она, приложив ладони к его груди.

— Не буду, — пообещал он.

Миранда чувствовала, что Гвидо раздражен и недоволен. Она быстро прошла мимо него, боясь, что ему тоже захочется получить поцелуй.

— Спокойной ночи, — обратилась к нему Миранда, небрежно махнув рукой.

Неуверенно ступая, она направилась к двери.

— Я задержу тебя на минутку и покажу, что я привез. Вдруг тебе понадобится взять что-нибудь наверх, — сказал Гвидо, бросаясь за ней.

Миранда почувствовала спазм в желудке и поспешно вышла в холл.

— Не беспокойся. Я обойдусь тем, что у меня есть, — резко возразила она.

Но он уже был позади нее, и ей пришлось ускорить шаг, чтобы избавиться от приторного запаха его лосьона и чувства страха, покалывавшего ее, словно иголками, всякий раз, когда Гвидо оказывался рядом. Она была уже на лестнице, когда он обратился к ней:

— Данте говорит, что вы уладили свою ссору. Что это значит? Он простил тебя за то, что ты изменила ему?

— Я не изменяла ему! — негодующе вскричала Миранда. — Я говорила тебе это, когда ты пришел, чтобы повидать меня, после того как Данте исчез, и я позвонила тебе в офис.

Гвидо оскорбительно смерил Миранду взглядом, и она не смогла сдержать дрожь отвращения.

— Я понимаю, почему он хочет простить тебя, несмотря на то, что он никогда не сможет забыть. Он был бы дураком, если бы не захотел вернуть тебя в свою постель. Такое тело, как у тебя, совратит даже монаха. Хотя, я уверен, он будет проклинать себя за то, что поддался слабости. У Данте высокие моральные требования, — Гвидо испустил мелодраматический вздох. — Не думаю, что он когда-нибудь забудет твою измену. Каждый раз, когда он будет заниматься с тобой любовью, он будет думать о твоем любовнике и гадать, лучше ли ему удается…

— Мне кажется, что ты уже достаточно наговорил! — побледнев от гнева, прервала его Миранда.

— Меня волнует благополучие брата, — возразил Гвидо. — Ты на сто процентов уверена, что в ту ночь с тобой не был мужчина?

Она оцепенела, потеряв дар речи. Жаркое дыхание на лице, грубые руки…

В ужасе Миранда широко раскрыла глаза. Нет. Такой уверенности у нее нет. Она содрогнулась, увидев торжествующий взгляд Гвидо.

— Вот так-то! — пробормотал он. — И еще одно беспокоит меня. Ты надеешься выдоить Данте подчистую?

— Как ты смеешь? — Миранда задохнулась от ярости.

Гвидо пожал плечами.

— Я не вижу другой причины для твоего пребывания здесь. Ни одна нормальная женщина не потерпит, чтобы до нее дотрагивался мужчина, которому наплевать на нее.

— Это ты так считаешь, — глухо возразила она.

— Вовсе нет. Данте только что сам сказал мне об этом. Он смеялся, говоря, что теперь у него есть наследство, титул и сын. И услуги сексуальной женщины, готовой ублажать его, стоит ему только щелкнуть пальцами.

— Я… я не верю тебе! — хрипло сказала Миранда, жалея, что ее голос звучит недостаточно, уверенно.

— Единственный человек, который говорит тебе правду, — это я, — заявил Гвидо. — Ты ничего не знала о завещании дяди и его условии, пока я не рассказал тебе. Данте скрывал это от тебя. Ты можешь доверять только мне. Помни об этом, Миранда, когда…

— Помочь вам отнести багаж наверх? — послышался голос Данте, появившегося в дверях гостиной.

— Мне ничего не нужно из того, что есть в холле, — откликнулась Миранда, глядя на Гвидо. Голова у нее шла кругом. Она не знала, чему верить.

— Я все-таки поднимусь. — Данте подошел к брату и шлепнул его по спине. — Твоя комната — вторая слева. Увидимся утром и обсудим дела. Пользуйся всем, чем захочешь.

Гвидо сверкнул глазами и бросил взгляд на Миранду.

— Как ты щедр! — со смешком произнес он. — Спасибо за предложение. Я им воспользуюсь.

Миранда похолодела. Ее мутило, и она чувствовала необъяснимый страх. Повернувшись, она начала медленно подниматься по лестнице. Братья обнялись и пожелали друг другу спокойной ночи.

Гвидо замышляет что-то. Он невзлюбил ее, хотя она не понимает почему.

Данте быстро подошел к ней и, взяв за руку, притянул к себе. Миранда благодарно подняла на него глаза, и удивилась нежности его взгляда.

— Ты побледнела, — тихо сказал он и удивленно поднял брови. — Ты на самом деле устала?

В ее глазах вспыхнула надежда. Он хочет заняться с ней любовью. Почему нет? Чувственный мужчина, которому нужен секс…

— Нет, — созналась она. — Мне просто не хотелось провести весь вечер, болтая с Гвидо.

— Ты предпочла бы лечь спать? — поддразнил ее Данте.

Как можно не уступить ему? Но она должна не сдаваться, пока ее сомнения в чувствах Данте так сильны. Нужно узнать, лгал ли Гвидо, говоря, что она нужна его брату лишь как сексуальная игрушка, с которой можно позабавиться.

— Я думала кое о чем более важном.

— Я тоже. Я думал… что мы можем поиграть, — рука Данте скользнула на ее ягодицы.

— Во что? — беспомощно спросила Миранда внезапно охриплым голосом.

— В прятки. В салки с поцелуями. В поиски…

— Данте! — с шутливым упреком воскликнула она.

Он хихикнул и приник губами к ее шее. Распахнув двойные двери, он прижал Миранду к косяку, чтобы поцеловать ее более обстоятельно. Но все же ей хотелось увериться, что это не просто секс. Ей нужно было нечто большее.

— Мы собирались поговорить, — отдышавшись, напомнила она Данте и слегка оттолкнула его.

— Потом. Я хочу тебя.

Радость наполнила ее сердце. Он наклонил голову, но она увернулась и, раскрасневшаяся и дрожащая, остановилась в полуметре от него.

— Пожалуйста!

Данте бросил взгляд на ее решительное лицо и тихо закрыл за собой двери.

— В чем дело? — спросил он.

Она должна устранить все сомнения. Поэтому, не дав себе времени пойти на попятный, Миранда прямо задала вопрос:

— Почему ты хочешь меня?

— Разве это не очевидно?

— Секс. Другой причины нет? — у нее дрогнул голос.

Он вздохнул.

— Их несколько. Миранда, — хрипло сказал он, — пойди сюда. Сядь.

Данте взял ее за руку и подвел к дивану. Сев рядом с ней, он повернул ее к себе лицом, на котором застыло упрямое, несчастное выражение. Нежно поцеловав Миранду в губы, он крепко сжал ее руки.

— Я хорошо помню, как ты сказал, что в основе нашего брака лежит секс, а не любовь… — печально проговорила она.

— Ммм, да, — согласился Данте, и его ответ погрузил ее в бездну отчаяния. — Я говорил о тебе. В то время я думал, что ты вышла за меня замуж из-за денег. Теперь я уверен, что это не так. Я верю, что ты действительно любила меня.

Она устремила на него серьезный взгляд, пытаясь понять скрытый смысл его слов.

— Значит… ты не имел в виду, что у тебя был секс без любви? — вырвалось у нее.

— Нет, никогда, — тихо сказал Данте. — Мне было бы легче, если бы это было так.

Лицо Миранды озарилось счастливой улыбкой. Он любил ее! Гвидо ошибся — или солгал. Но зачем? И он предполагает, что Данте до сих пор использует ее.

— Мне… мне показалось, что ты говорил с Гвидо обо мне, когда я вошла, — нервничая, сказала Миранда.

— Да, — признался Данте. — Он спросил, счастлив ли я, и я ответил, что у меня есть все, что я хочу…

— Наследство? Карло? Сексуальная женщина, которая по мановению твоей руки будет согревать твою постель? — в отчаянии спросила она.

Данте был потрясен.

— Я никогда бы не сказал такого! Даже собственному брату! Неужели ты так смотришь на это, Миранда?

— Я не знаю, что думать! — вскричала она. — Ты все время противоречишь себе, и это сводит меня с ума! Как мне понять, в каком я положении? Скажи мне честно. Что ты чувствуешь ко мне сейчас, в эту минуту?

— Я в таком же смятении, как и ты! — проворчал Данте. — Ты пробуждаешь во мне такие эмоции! Такие противоречивые чувства. Когда я сделал это предложение — что мы должны жить вместе ради Карло — мне казалось, что я презираю и ненавижу тебя так сильно, что осуществить такое деловое соглашение будет легко. Но я увидел, что ты очень любишь Карло, а для меня это значит все. Поэтому мое мнение о тебе изменилось.

Данте опустил глаза, глядя на свои пальцы, поглаживавшие руки Миранды. Когда он посмотрел на нее, она увидела его напряженный взгляд.

Легкая дрожь пробежала у нее по спине. И все-таки этого недостаточно, подумала она и, отбросив осторожность, спросила, задыхаясь.

— Что ты думаешь обо мне сейчас?

Данте запустил руку в волосы.

— Меня раздирают противоречия. Понимаешь, я не могу смириться с тем, что я узнал о тебе… потому что все доказательства, которые представили мне…

— Тот, кто отравил твой ум подозрениями, ошибся! — вспыхнула она. — Что-то странное произошло в ту ночь, когда ты нашел меня…

— Не надо, Миранда! — с яростью перебил ее Данте. — Я не хочу вспоминать. Это была самая худшая ночь в моей жизни.

— И в моей! — прошептала она с расширившимися от ужаса глазами.

— Мы должны оставить это в прошлом, — хриплым голосом сказал Данте, и она поняла, как ему тяжело. Он не может забыть то, что видел. — Надо жить настоящим. Нам надо попытаться забыть прошлое…

— Ты сможешь забыть?

Совесть не позволила Данте солгать.

— Нет, — после долгого молчания проговорил он. Увидев, что она передернулась, он пояснил. — Прошлое преследует меня, как тебя. Трудно стереть из памяти такое переживание.

— Я знаю! — горячо прошептала Миранда.

— Мы переживем это. Вместе, — тихо произнес Данте, и она с надеждой посмотрела на него. — Я должен сказать тебе, Миранда, — горячо продолжал он, — что я мучаюсь с того момента, как ты приехала. Как бы я ни старался, я не могу не думать о тебе. Каждый раз, когда я вижу тебя, я хочу дотронуться до тебя, хочу поцеловать. Вот так… и еще… и еще… Я не могу вести себя отстраненно. Я хочу тебя. — Он снова поцеловал ее. — Мне нужно быть с тобой. Я хочу, чтобы мы жили как муж и жена.

— Потому что ты хочешь меня в своей постели? — серьезно спросила она, чувствуя, как тяжело бьется ее сердце.

— Да! И…

Миранда затаила дыхание. Ожидание казалось ей бесконечным, и она не выдержала.

— И? — спросила она, надеясь, надеясь…

— И потому что я хочу тебя.

Миранда посмотрела на него. Не время предаваться самообману.

— «Хочу» как «люблю»?

И снова ей пришлось ждать, когда он ответит. Казалось, Данте принимает решение. Ее объял страх. Неужели он не знает, любит он ее или нет? Слишком долго он колеблется. Лучше уж узнать правду…

— Какой я дурак! Ненавижу тебя за это. Ты сделала меня своим пленником. Но ответ «да», — тихо сказал Данте и притянул ее к себе.

Как только Данте и Миранда вошли в спальню, они поспешно раздели друг друга и опустились в беспорядочном сплетении рук и ног на толстый ковер, как будто они изголодались по любви и сексу.

Миранда не могла насытиться им. Ей хотелось быть как можно ближе к нему. Изгибаясь всем телом, она прижималась к Данте, стараясь слиться с ним, и сила ее необузданной страсти властно требовала ласк и поцелуев здесь, и здесь, и там…

И он ублажал Миранду с неослабевающим пылом, потому что его голод был так же силен, как ее. Он пожирал нежное тело, скользившее под ним, и кожа Миранды горела от страстных ласк. Жадными губами она вкушала, покусывала, лизала и упивалась мужчиной, которого любила всем своим преданным сердцем. С губ Данте срывались слова, которых она не понимала, но они дышали лаской и нежностью, и Миранда откликалась на них, выплескивая свою любовь и обожание.

— Посмотри на меня! — потребовал он. — На меня! Назови меня по имени!

Миранда приоткрыла затуманенные глаза.

— Данте! — прошептала она, и он застонал…

Где-то на рассвете Миранду разбудил приступ панического страха. В отчаянной попытке спастись от преследовавшего ее кошмара, она содрогнулась всем телом и проснулась.

Зная, что Данте крепко спит, она стиснула зубы, стараясь преодолеть тошноту и ужас, вызванные пугающей реальностью сновидения.

Зловонное дыхание. Безжалостные пальцы, вцепившиеся в ее руки, сильные ляжки… Господи! — ужаснулась Миранда, поняв, что те мускулистые ляжки были обнажены, потому что ее нежная кожа ощущала прикосновение жестких темных волос!

Она почувствовала, как от страха судорога сводит ей мышцы, потому что память вернулась к ней, и все, все всплыло у нее перед глазами с неприятной отчетливостью. На этот раз Миранда увидела лицо, нависшее над ней в отвратительной пародии на поцелуй, в то время как она, беспомощная и бессловесная, лежала на кровати.

Она узнала это лицо, и у нее перехватило дыхание. Ужас парализовал ее.

Это был Гвидо.

Глаза Гвидо. Его рот, искривившийся в торжествующей ухмылке. Он смеялся, глядя, как она обмякшая и вялая лежит на кровати, не имея сил остановить его. Миранда услышала, как звякнуло стекло. Он нетерпеливо оттолкнул бокал, и она вспомнила, как медленно, очень медленно повернула голову и увидела два бокала и бутылку шампанского. Затем она потеряла сознание.

Миранда была потрясена. Дыхание короткими, болезненными толчками вырывалось у нее из груди. Она была пьяна? Одурманена кокаином? Поэтому она была так пассивна и беспомощна?

И… что произошло потом? Миранда тщетно напрягала память. Ничего. Только ужасное подозрение.

— Господи! — прошептала она. — Пожалуйста, только не это!

Она не могла позволить ему… Никогда в жизни. Ни за что на свете. И, однако… Доказательство здесь. Неопровержимое, пугающее и порочащее…

Конечно, именно поэтому Гвидо так странно ведет себя. Теперь понятно, почему он вызывает у нее инстинктивное отвращение. Он знает, что произошло, и хочет помешать Данте…

— Дорогая? Опять приснился кошмар?

Миранда кивнула, не осмеливаясь произнести ни слова. Она не заслуживает его сочувствия. Возможно, она не достойна его, потому что изменила ему.

Отчаяние душило Миранду, и она разрыдалась. Данте успокаивал ее, гладил ее по голове, говорил, что теперь он с ней, и все будет хорошо. Но от этого ей стало еще хуже. Тошнота подступила к горлу, и Миранда, вырвавшись из его объятий, как слепая, спотыкаясь, пошла в ванную. Ее рвало до тех пор, пока она, обессилев и дрожа, не повалилась на пол.

Миранда почувствовала, как Данте вытирает ей лицо. Закутывает в одеяла. Обнимает.

— Пойдем. Тебе надо лечь, — Данте поднял Миранду на руки, и она была слишком слаба, чтобы протестовать. — Утром ты пойдешь к врачу, — заявил он, нежно разглаживая морщинку, залегшую между ее бровями.

— Хорошо, — прошептала Миранда. К врачу… Она окаменела.

— Что случилось? — тревожно спросил Данте. — Ты вспомнила еще что-то? — Миранда кивнула. — Не бойся. Со мной ты в безопасности. Я позабочусь о тебе, — тихо сказал Данте, целуя ее в лоб.

Но она отнюдь не в безопасности, и он не будет заботиться о ней, если узнает правду.

Потому что, если она беременна, она носит ребенка Гвидо.