Я конечно, уже встречался с сэром Родериком, но только в компании Гонории, а рядом с Гонорией любой человек выглядит жалким замухрышкой. До этого момента я даже не подозревал, какой устрашающей внешностью обладает старикан. Вместо бровей у него росли кусты, придававшие свирепость его пронзительному взгляду, который трудно было переварить на голодный желудок. Сэр Родерик был высок, широкоплеч и являлся обладателем огромной лысой головы, напоминавшей своими размерами и формой купол собора Святого Павла. Должно быть, он носил девятый размер шляпы, никак не меньше. Кстати, это доказывает, как глупо развивать свои мозги.

— Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! — жизнерадостно выкрикнул я, стараясь выглядеть радушным хозяином, и тут же подумал, что говорю именно то, против чего предостерегала меня тётя Агата. Чертовски трудно начать разговор в подобных случаях. Если ты живёшь в лондонской квартире, это связывает тебя по рукам и ногам. Я имею в виду, если б я был молодым сквайром, принимавшим гостя в своём поместье, мне ничего не стоило бы сказать: «Приветствую вас в Сластеншир-холле» — или что-нибудь в этом роде. Сравните, как глупо прозвучало бы, если бы я вдруг заявил: «Приветствую вас в квартире номер 7а дома Крайтон Мэншнз, на улице Беркли, В».

— Боюсь, я немного опоздал, — произнёс старикан, как только мы уселись за стол. — Меня задержал лорд Алястер Хантерфорд, сын герцога Рамфурлина. Он сообщил мне, что у его милости вновь появились симптомы болезни, вызывающей беспокойство всей семьи. Я не мог оставить лорда Алястера, не поговорив с ним, и поэтому не сумел прийти вовремя. Надеюсь, это не причинило вам неудобств?

— О, нет, нет, никоим образом. Значит, у герцога поехала крыша, что?

— Я бы не стал употреблять данное выражение, тем более памятуя, что речь идёт о представителе одного из благороднейших родов Англии, но у меня не вызывает сомнений, что мозг герцога несколько перевозбудился. — Он попытался вздохнуть, хотя рот у него был набит телячьей котлетой. — Моя профессия отнимает у меня массу душевных сил.

— Ещё бы!

— Иногда я ужасаюсь, глядя на то, что творится вокруг. — Внезапно он умолк и замер, не донеся вилки до рта. — Вы держите кошку, мистер Вустер?

— А? Что? Кошку? Нет, не держу.

— Я мог бы поклясться, что либо в комнате, либо где-то поблизости только что мяукнула кошка.

— Может, такси или ещё что-нибудь на улице.

— Простите?

— Я имею в виду, такси пищат, знаете ли. Очень похоже на кошку.

— Никогда не сравнивал, — довольно холодно произнёс старикан.

— Не хотите ли немного лимонного сока с содовой? — спросил я, стараясь поменять тему разговора, принявшего нежелательный оборот.

— Благодарю вас. Полбокала, если можно.

Тошнотворный напиток, казалось, подбодрил его и вновь настроил на. дружеский лад.

— Терпеть не могу кошек. Да, о чём же я… Ну, конечно. Так вот, иногда я ужасаюсь, глядя на то, что творится вокруг. Я имею в виду не те случаи, которые требуют моего профессионального вмешательства, хотя, безусловно, они тоже участились. В данный момент я говорю о том, что мне приходится наблюдать каждый день в Лондоне. С каждой минутой я всё больше и больше убеждаюсь, что все люди на свете — душевнобольные. Например, не далее как сегодня утром я ехал из своего клуба домой, а так как погода стояла прекрасная, я велел шофёру откинуть верх машины и уселся поудобнее, наслаждаясь весенним солнышком, когда мы остановились посередине улицы, попав в так называемую «пробку», неизбежную в перегруженном транспортом Лондоне.

Должно быть, какое-то время я его не слушал, потому что когда он остановился передохнуть и сделать очередной глоток лимонного сока, у меня почему-то возникло смутное ощущение, что он прочёл мне какую-то лекцию.

— Браво, браво! — воскликнул я.

— Простите?

— Нет, нет. Вы говорили…

— Машины, следующие в противоположном направлении, тоже остановились, но почти сразу же продолжили путь, и в это время произошло нечто необычайное. С моей головы внезапно сорвали шляпу! А когда я обернулся, то увидел, что ею радостно машут мне из окна такси, исчезающего за углом!

Я удержался от смеха, но сами понимаете, чего мне это стоило. По крайней мере я отчётливо услышал, как мои рёбра заходили ходуном.

— Должно быть, кто-то решил над вами подшутить, что? — спросил я.

Моё предположение, казалось, не понравилось старикану.

— Надеюсь, — сказал он, — меня нельзя обвинить в отсутствии чувства юмора, но должен признаться, я не вижу ничего смешного в этом возмутительном поступке. Безобразие! Такое мог совершить только душевнобольной! Герцог Рамфурлин, о котором я упоминал, — только учтите, это строго конфиденциально, — вообразил, что он канарейка, и приступ, взволновавший лорда Алястера, случился с ним по той причине, что нерадивый лакей забыл принести ему утром кусок сахара. Очень часты случаи, когда мужчины подкарауливают женщин, чтобы отрезать прядь их волос. Смею предположить, что примерно такой же манией обладал человек, похитивший мою шляпу. Могу лишь надеяться, что над ним вовремя установят наблюдение, не то он… Мистер Вустер, здесь есть кошка! Это не на улице! Мяуканье доносится из соседней комнаты!

Должен признаться, на этот раз я тоже отчётливо услышал мяуканье. Я нажал на кнопку звонка, и Дживз тут же вплыл в комнату и остановился в почтительной позе.

— Сэр?

— Послушай, Дживз! — воскликнул я. — Кошки! Что ты на это скажешь? В квартире есть кошки?

— Только три, сэр. В вашей спальне.

— Что?!

— Кошки в спальне, — услышал я трагический шёпот сэра Родерика. Глаза старикана пронзили меня насквозь.

— В каком это смысле только три?

— Чёрное, серое и рыжее животные, сэр.

— О чём ты… — Обогнув стол со скоростью курьерского поезда, я бросился к двери. К несчастью, сэр Родерик кинулся в том же направлении, и мы столкнулись со страшной силой, одновременно вылетев в прихожую. Старикан ловко вышел из клинча и схватил с вешалки зонтик.

— Не подходите! — завопил он, размахивая зонтиком над головой. — Не подходите, сэр! Я вооружён!

— Ради бога, простите, — сказал я. — Решил проверить, в чём дело, и совершенно случайно с вами столкнулся. Виноват.

Он опустил зонтик и, казалось, несколько успокоился, но в эту минуту в спальне начался концерт. У меня создалось такое впечатление, что все лондонские коты, поддерживаемые собратьями из окрестностей, решили выяснить между собой отношения раз и навсегда. Нечто вроде расширенного состава симфонического оркестра.

— Это невыносимо! — вскричал сэр Родерик. — Я сам себя не слышу!

— Мне кажется, сэр, — почтительно произнёс Дживз, — что животные пришли в некоторое возбуждение, обнаружив под кроватью мистера Вустера свежую рыбу.

Старикан покачнулся.

— Рыбу? Я правильно расслышал?

— Сэр?

— Вы сказали, под кроватью мистера Вустера лежит свежая рыба?

— Да, сэр.

Сэр Родерик застонал и потянулся за своей тростью.

— Разве вы уже уходите? — спросил я.

— Да, мистер Вустер, ухожу. Я предпочитаю проводить свой досуг в менее эксцентричном обществе.

— Но послушайте! Подождите, я пойду с вами! Произошло нелепое недоразумение! Я уверен, всё уладится! Дживз, мою шляпу.

Расторопный малый мгновенно повиновался, и я напялил шляпу себе на голову.

— Боже всемогущий!

Такого шока я давно не испытывал. Я просто утонул, если можно так выразиться. Когда я взял шляпу в руки, она сразу показалась мне несколько просторной, а как только я её надел, у меня возникло такое ощущение, что на мне шлем с забралом.

— Что такое? Это не моя шляпа.

— Это моя шляпа, — сказал сэр Родерик ледяным тоном. Давно так со мной никто не разговаривал. — Та самая шляпа, которую у меня украли сегодня утром, когда я ехал в машине.

— Но…

Быть может, Наполеон или ещё кто-нибудь запросто выкрутились бы из создавшегося положения, но у меня пороху не хватило. Я стоял с идиотским выражением на лице и отвисшей нижней челюстью, в то время как старикан забрал у меня свою шляпу и повернулся к Дживзу.

— Я прошу вас, мой милый, — сказал он, — проводить меня до машины. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

— Слушаюсь, сэр.

По правде говоря, я был сыт по горло. Я имею в виду, коты в спальне — это уж слишком, что? Я понятия не имел, как они умудрились туда попасть, но я не собирался позволить устраивать им в моей квартире пикник. Я распахнул дверь настежь, увидел посередине комнаты клубок переплетённых тел, а затем мимо меня промчались и выскочили на лестничную площадку сто пятнадцать кошек всевозможных расцветок, оставив после себя на ковре огромный рыбий скелет, укоризненно на меня смотревший, словно он требовал извинений в письменном виде за то, что с ним произошло.

В выражении рыбьих глаз было нечто жуткое, и у меня мурашки побежали по коже. Я осторожно закрыл дверь, попятился, и неожиданно на кого-то наткнулся.

— Ох, простите, — сказал он.

Резко повернувшись, я увидел того самого розовощёкого парня, лорда Такого-то, который приехал в Лондон вместе с Юстасом и Клодом.

— Послушайте, — виновато произнёс он, — ради бога, извините за беспокойство, но это не мои коты только что промчались по лестнице? Они были очень похожи на моих котов.

— Они выскочили из моей спальни.

— Значит, это были мои коты! — печально объявил он. — Проклятье!

— Вы оставили своих котов в моей спальне?

— Это сделал ваш камердинер, как его… Он очень благородно предложил подержать их там до отхода моего поезда. А сейчас они удрали! Ну да ладно, теперь уже ничего не поделаешь. По крайней мере я заберу шляпу и рыбу.

Этот парень нравился мне всё меньше и меньше.

— Рыбу тоже вы мне подсунули?

— Нет, Юстас. А шляпа принадлежит Клоду.

Окончательно лишившись сил, я опустился на стул и спросил:

— Послушайте, вы не могли бы объяснить, в чём тут дело?

Парень изумлённо на меня уставился.

— Как, неужели вы не знаете? Вот это да! — Он покраснел до корней волос.

— Но если вы ничего не знаете, неудивительно, что эта история показалась вам чудной.

— Чудной — не то слово.

— Мы это сделали для «Искателей», знаете ли.

— Искателей?

— Так называется клуб в Оксфорде, знаете ли, куда ваши кузены и я очень хотим попасть. Чтобы тебя приняли, надо что-нибудь слямзить, знаете ли. Какой-нибудь, знаете ли, сувенир. Полицейский шлем, знаете ли, или дверной молоток, или что-нибудь ещё, знаете ли. Когда члены клуба собираются на ежегодный праздничный обед, стены комнаты украшаются трофеями, и все произносят речи, ну, и всё такое. Здорово получается! Ну вот, мы хотели свистнуть что-нибудь особенное, стильное, если вы понимаете, о чём я говорю, поэтому приехали в Лондон, рассчитывая заполучить что-нибудь необычное. И с самого начала нам удивительно подвезло! Вашему кузену Клоду удалось стянуть с головы одного деятеля в автомобиле очень даже приличную шляпу, а ваш кузен Юстас незаметно свистнул свежего лосося в «Харродзе», а мне посчастливилось умыкнуть трёх котов всего за один час. Должен вам сказать, мы воспряли духом дальше некуда. А затем возник вопрос, куда всё это подевать до отхода поезда. Уж больно подозрительно, знаете ли, бродить по Лондону с рыбой и кучей котов. Потом Юстас вспомнил о вас, и мы приехали к вам в кэбе. Вы ушли погулять, но ваш камердинер сказал, что вы не будете возражать. А когда мы вас встретили, вы торопились, и нам ничего не удалось вам объяснить. Ну ладно, я возьму шляпу, если вы не возражаете.

— Её здесь нет.

— Нет?

— Старикан, у которого вы её стянули, был тем самым человеком, которого я пригласил на ленч. Он забрал свою шляпу.

— Это надо же! Бедняга Клод будет вне себя. А как насчёт лосося?

— Хотите полюбоваться на останки?

Увидев скелет, он огорчённо вздохнул.

— Вряд ли комитет согласится зачислить нас в клуб на основании такого трофея. От рыбы почти ничего не осталось, да?

— Её съели коты.

Он глубоко вздохнул.

— Ни котов, ни рыбы, ни шляпы. Зря старались. Вот невезуха! И кроме того

— мне, конечно, жутко неудобно вас беспокоить, — но не могли бы вы одолжить мне десятку?

— Десятку? Зачем?

— Видите ли, дело в том, что мне необходимо заплатить штраф за Клода и Юстаса. Их арестовали.

— Арестовали?!

— Да. На радостях, что им так легко удалось добыть шляпу и лосося, да ещё после шикарного ленча, они немного переусердствовали и попытались умыкнуть грузовик. Глупо, конечно, потому что всё равно им не удалось бы пригнать его в Оксфорд и предъявить комитету. Но мне не удалось их отговорить, и когда водитель поднял шум, завязалась драка, так что сейчас Клод и Юстас дожидаются в полицейском участке на Вайн-стрит, пока я не уплачу за них штраф. Поэтому, если вас не затруднит… ох, большое спасибо, очень любезно с вашей стороны. Не мог же я бросить их в беде, да? Я имею в виду, они ребята что надо, знаете ли. У нас в университете их очень любят. Они пользуются большой популярностью.

— Неудивительно! — сказал я.

* * *

Когда Дживз вернулся, я его поджидал, чтобы сказать ему пару тёплых слов.

— Ну? — спросил я.

— Сэр Родерик задал мне несколько вопросов, сэр, касательно ваших привычек и образа жизни, на которые я ответил со всевозможной осторожностью.

— Я не об этом тебя спрашиваю. Мне хотелось бы знать, почему ты с самого начала не соизволил объяснить ему, в чём дело. Одно твоё слово, и всё было бы в порядке.

— Да, сэр.

— А сейчас он ушёл, твёрдо убеждённый в том, что я псих.

— Вспоминая нашу беседу, сэр, я не удивлюсь, если подобная мысль пришла ему в голову.

Я только собрался его отчитать, как зазвонил телефон. Дживз снял трубку.

— Нет, мадам. Мистера Вустера нет дома. Нет, мадам, я не знаю, когда он вернётся. Да, мадам, я передам ему вашу просьбу. — Он повесил трубку. — Миссис Грегсон, сэр.

Тётя Агата! Так я и думал. После неудавшегося ленча с сэром Родериком её тень всё время маячила перед моими глазами, если так можно выразиться.

— Она уже знает?

— Насколько я понял, сэр Родерик звонил ей по телефону, сэр, и…

— Свадебная церемония отменяется, что?

Дживз кашлянул.

— Похоже на то, сэр. Миссис Грегсон не почтила меня своим доверием, но она сильно возбуждена…

Чудно, но меня до такой степени достали старикан, кошки, рыба, розовощёкий лорд и всё остальное, что я только сейчас сообразил, как мне подфартило. Клянусь своими поджилками, у меня словно гора с плеч свалилась. Я чуть было не закричал от восторга!

— Дживз! — воскликнул я. — Не сомневаюсь, это ты всё подстроил!

— Сэр?

— Я имею в виду, ты с самого начала держал ситуацию под контролем.

— Видите ли, сэр, Спенсер, дворецкий миссис Грегсон, который случайно подслушал, о чём вы беседовали за ленчем у неё в доме, передал мне ваш разговор, и должен признаться — простите мне эту вольность, — я надеялся, что какие-нибудь обстоятельства помешают вам вступить в законный брак. Сомневаюсь, что молодая леди была бы вам парой, сэр.

— И она выкинула бы тебя за дверь через пять минут после свадьбы.

— Да, сэр. Спенсер сообщил мне, что мисс Глоссоп высказывала подобное намерение. Миссис Грегсон желает, чтобы вы немедленно позвонили ей, сэр.

— Вот как? Что ты мне посоветуешь, Дживз?

— Мне кажется, вам следует отправиться в путешествие, сэр. Заграничные впечатления доставят вам удовольствие.

Я покачал головой.

— Она ко мне приедет.

— Вряд ли, сэр, если вы уедете достаточно далеко. Комфортабельные лайнеры уходят в Нью-Йорк каждую среду и субботу.

— Дживз, — сказал я. — Ты, как всегда, прав. Закажи билеты.