В послеобеденный час, в преддверье большого бала, Эриенн сидела у зеркала своего туалетного столика, а Тесси старательно укладывала ей волосы в элегантную прическу. Плотно облегающий сорочку корсет поднял грудь Эриенн столь высоко, что ее округлые формы натянули тонкую, как паутина, ткань. Ни кружева, ни замысловатая вышивка на прозрачной сорочке не могли спрятать от взора прикрытые нежной вуалью бутончики на ее грудях. Напротив, этот наряд больше, чем любой из тех, которые были у Эриенн раньше, оттенял каждую линию женского тела.

Платье было аккуратно расстелено на кровати, готовое к тому, чтобы его надели, а ожерелье лежало подле Эриенн на столике. Все было приготовлено, и в груди Эриенн, по мере того как пролетали часы, нарастали в равной степени и напряжение, и возбуждение. Эриенн сомневалась, что Клодия Тэлбот будет вести себя с ее мужем подобающим образом, и ее сознание рисовало воображаемые сцены столкновений. Она была уверена, что лорд Сэкстон не превратится в посмешище в тех ситуациях, которые наверняка возникнут. Эриенн скорее волновала собственная невыдержанность.

Своим вопросом Тесси вернула Эриенн к делу более неотложному в настоящий момент. Они собирались обсудить, как должен расположиться в замысловато уложенной копне волос последний локон, и пропустили тот момент, когда лорд Сэкстон вошел в комнату.

— Вы уже почти готовы? — раздался хриплый голос, который нельзя было спутать ни с каким другим, и они, пораженные, повернулись к ширме, за которой стоял Стюарт.

Тесси быстро заколола локон, пригладила его и затем сделала реверанс:

— Да, милорд.

Молча махнув рукой в перчатке, лорд Сэкстон отпустил служанку, и девушка поспешила из комнаты. Опираясь на трость, Стюарт с трудом прошел в альков для купания и встал позади жены. Бесстрастная маска рассматривала ее отражение в зеркале, и хотя Эриенн не могла видеть глаз Стюарта, она ощущала его нескромный взгляд на своей слегка прикрытой груди.

Протянув руку, лорд Сэкстон медленно провел пальцем в перчатке по ее спине от затылка до ворота сорочки, а затем снова вверх, пока его ладонь не замерла на плече Эриенн.

— Мадам, если бы в этот момент за вами наблюдал какой-нибудь трясущийся старец, то его грудь несомненно зашлась бы в последнем сердцебиении.

Уголки губ Эриенн дрогнули в ласковой улыбке:

— Вы смеетесь, Стюарт. Я — простая девушка.

Из-под кожаного шлема послышался тихий смех.

— О да, настолько простая, что, когда вы предстанете перед этой капризной девчонкой Клодией, она от ревности покроется такой апоплексической зеленью, что все лягушки в болоте застонут от зависти.

Эриенн рассмеялась и в знак благодарности пожала руку супруга, лежащую у нее на плече.

— Милорд, либо вы чересчур любезны, либо под воздействием своих физических несовершенств ослабли умом. Если кто и будет восхищаться мною сегодня вечером, то исключительно благодаря этому роскошному наряду.

Эриенн поднялась, и Стюарт проследовал за нею к камину, где она села и высоко над коленями приподняла сорочку. Скрытый своею маской, лорд Сэкстон восхищенно смотрел на стройные и гладкие ноги Эриенн, пока она натягивала чулки. Когда Эриенн склонилась, чтобы разгладить шелковую ткань, Стюарт затаил дыхание, поскольку вид ее приоткрывшейся груди был весьма мучительным испытанием для него.

— Я решил, мадам, что настал тот час, когда вы должны не прятаться, а повергнуть их всех в трепет своим неповторимым и совершенным цветением. По этой причине я и искал разговора с вами.

В его голосе послышалось нечто, что заставило Эриенн замереть и внимательно посмотреть на лорда Сэкстона.

— Мне тяжело осознавать, что случай, который должен принести вам радость, может стать поводом для оскорблений из-за меня и отношения окружающих ко мне.

Несмотря на решительный тон, он произносил эти слова медленно, как бы тщательно взвешивая их:

— Поэтому я нашел способ вырвать жало змеи и поломать коварные планы мисс Тэлбот и ее окружения. Я подготовил для вас сопровождающего, человека с такой грозной репутацией, что под его покровительством никто не посмеет обидеть вас. — Он поднял руку, чтобы остановить возражения Эриенн. — В этом вопросе я непреклонен и, будучи вашим супругом, требую, чтобы вы приняли мои намерения. Я не допущу никаких возражений. Этот человек прибудет тотчас же, и, несмотря на то что у вас могут быть опасения, — а я понимаю, что они могут быть, — этот человек заверил меня, что он будет охранять вас столь же ответственно, как это сделал бы я сам.

Глаза из-под бесстрастной маски смотрели на Эриенн со строгостью, не допускающей никаких отказов. Эриенн, покорившись этому непреклонному взору, пробормотала тихим голосом:

— Я не намерена идти против вашей воли, милорд.

Лорд Сэкстон вернулся к туалетному столику и поднял на ладони великолепную нить изумрудов и бриллиантов. Он подозвал Эриенн жестом, и она, подойдя к нему, повернулась спиной. Через мгновение его теплые пальцы, не спрятанные под перчатками, застегнули нить на ее шее. Выполнив это, Стюарт ласковым движением погладил ее плечи и нежно провел рукою вниз, пока она не застыла на талии. Прочистив в напряжении горло, он убрал руку и резко сказал:

— Прошу вас, развлекайтесь, мадам. Больше перед вашим отъездом мы не увидимся. — Он с трудом пересек комнату и остановился перед дверью, бросив на нее последний взгляд. — Я снова пришлю Тесси, чтобы вы могли завершить свой туалет. Эгги сообщит вам, когда прибудет этот джентльмен. Доброй ночи, любовь моя.

Приготовления были уже закончены, когда объявили о прибывшем джентльмене, и Тесси последовала за хозяйкою, осторожно неся в руке тяжелый бархатный плащ, чтобы он не волочился по полу. Эриенн очень опасалась узнать того, кто будет сопровождать ее, и старалась спускаться по лестнице настолько незаметно, насколько ей это удавалось и насколько ей в этом помогала служанка. Эриенн размышляла о том ограниченном выборе, который ей оставил Стюарт, и перед глазами мелькали лица кое-каких друзей Тэлботов, предлагавших свои услуги, разумеется, в интересах хозяйки. Она серьезно восприняла предостережение Кристофера, несмотря на то что отец тогда легкомысленно отмахнулся от него.

При входе в огромный зал Эриенн остановилась и, увидев человека, который дожидался ее, схватилась за внезапно заколотившееся сердце. Она с трудом верила, что ее супруг мог быть настолько глуп, чтобы решиться доверить янки защиту и поддержку ее добродетели.

Он стоял перед очагом, глядя на язык пламени. Высокий, с узкими бедрами и широкими плечами, Кристофер Ситон обладал не только привлекательной фигурой, но и красивой внешностью. В серебристо-сером камзоле, белой рубашке и белом галстуке он походил на представителя мелкопоместного дворянства. Теплый свет от камина освещал его точеный профиль, и растущая боль в груди Эриенн соответствовала степени его красоты.

Попытавшись взять себя в руки, Эриенн медленно вошла в помещение, заставив Кристофера обернуться на стук ее каблучков о каменный пол. Он, улыбаясь, двинулся Эриенн навстречу, а его глаза отражали все могущество ее красоты. Подойдя к Эриенн, Кристофер поклонился величественным, широким жестом.

— Леди Сэкстон, честь имею.

— Кристофер Ситон. — Она произнесла его имя с подчеркнутым сарказмом, чтобы скрыть дрожь в голосе. — Вы не достойны и презрения.

— Мадам? — в недоумении вытянулся он.

— Каким-то образом вам удалось убедить моего супруга, что лис наилучшим образом сможет охранять курятник.

Он ответил с неспешной ухмылкой:

— Леди Сэкстон, мастерство вашего супруга в обращении с оружием широко известно, и я нисколько не сомневаюсь, что он применит оружие против любого, кто посмеет оскорбить вас. Можете положиться на слово, что, пока мы будем находиться в обществе, я буду держаться с таким достоинством и приличием, что вам не потребуется опасаться за вашу репутацию.

Эриенн хмуро и весьма скептически посмотрела на него:

— А лорд Тэлбот? Он вас примет?

— Оставьте ваши опасения, мадам. Я бы не приехал сюда, не будучи уверен в этом.

— Я обещала мужу, что исполню его волю в этом деле, — заявила Эриенн, — поэтому предлагаю перемирие. Только на один вечер вам придется относиться ко мне с уважением, которого заслуживает дама, а я попытаюсь относиться к вам как к джентльмену, так же как это было у нас во время последней встречи.

Кристофер слегка кивнул головою:

— Значит, до конца бала, миледи.

— Согласна.

Едва заметная перемена в его улыбке заставила Эриенн насторожиться, но поскольку экипажем будет править Тэннер, а Банди останется с нею в качестве усиленной охраны от грабителей, ей будет достаточно позвать на помощь, и помощь подоспеет. Успокоив себя таким образом, Эриенн повернулась к Тесси:

— Вы можете не дожидаться меня. Вполне возможно, мы вернемся поздно.

Служанка присела в быстром реверансе:

— Да, мадам.

Эриенн протянула руку к плащу, однако Кристофер перехватил его у ожидающей служанки.

— Позвольте мне, моя госпожа, — предложил он.

Едва дыша, Эриенн ждала, пока эти изящные, сильные руки набрасывали плащ ей на плечи, после чего Кристофер с подчеркнутой заботливостью проводил ее к ожидавшему экипажу. Забравшись внутрь, Эриенн уютно устроилась под меховой шалью на заднем сиденье и поставила ноги возле жаровни. Маленькие оконца были аккуратно закрыты бархатными шторками, благодаря чему создавалась более интимная атмосфера, чем того хотелось бы Эриенн. Она тревожно взглянула на Кристофера, когда тот забрался в карету, однако, к ее облегчению, он сел напротив. Поймав взгляд Эриенн, Кристофер улыбнулся:

— Боюсь, что близость к вам полностью нарушит мои добрые намерения, миледи. Здесь мне будет безопасней.

Эриенн расслабилась, сидя в карете. Вечер начинался неплохо. Она могла лишь надеяться, что его сдержанность сохранится и ей не придется проверять свою готовность к сопротивлению. При одном лишь воспоминании о его поцелуе силы покидали ее тело, а груди трепетали от желания его ласки.

Слабые фонарики мягко освещали красивое лицо Кристофера и заставляли следить за его случайными взглядами, однако вскоре теплый мужественный голос Ситона успокоил Эриенн. Он умел развлекать живыми рассказами, и она слушала его с неподдельным интересом, время от времени смеясь над шутками Кристофера. Оба они, довольные обществом друг друга, почти не заметили, как меньше чем через час экипаж подкатил ко входу усадьбы Тэлбота. Когда карета остановилась возле великолепного дома, Эриенн тут же напряженно и нервно выпрямилась на своем сиденье. Поймав ее быстрый, тревожный взгляд, Кристофер протянул руку, желая помочь ей. Он подбодрил Эриенн, нежно сжав ее пальцы.

— Вы наверняка возбудите их любопытство, Эриенн, — прошептал Кристофер.

Губы Эриенн тронула улыбка при виде того, как он поднес к своим губам ее пальцы и медленно поцеловал их побледневшие подушечки. Этот ласковый жест тронул ее сердце и заронил глубоко в душе семя горько-сладостного томления. Затем Кристофер поднял голову и окинул нежным взглядом тонкие черты ее лица.

— Думаю, нам лучше пройти в дом, прежде чем я позабуду свое обещание и брошусь любить вас.

Эриенн подождала, пока он легко спрыгнул на землю, а затем повернулся, предлагая руку. Прикосновение Кристофера заставило кровь забиться в жилах, но Эриенн позволила сопроводить ее до дверей дома. В роскошном фойе Кристофер снял шаль с ее плеч, и хотя он сделал это быстро, прикосновение показалось сладкой лаской. Служанка приняла плащи, и их провели ко входу в большой зал. Мажордом сделал шаг вперед и торжественно объявил:

— Леди Сэкстон…

Среди гостей внезапно пробежал гул, и все присутствующие тут же повернулись, стремясь утолить свое любопытство в отношении женщины и ее супруга, о котором говорили не иначе как о звере из Сэкстон-холла. Картина, представшая перед гостями, смутила всех, потому что вместо ожидаемого кошмара они увидели на пороге зала ошеломительно красивую женщину в сопровождении высокого красивого джентльмена.

— И мистер Ситон.

Почти так же быстро, как воцарилась тишина, зал наполнился шепотом заинтригованных вопрошающих. Стоявшие близко к Клодии услышали ее слабый возглас и в недоумении увидели, как она бросилась к появившейся паре. Приблизившись к вновь прибывшим, Клодия сверкнула глазами в сторону Кристофера, прежде чем бросить угрюмый взгляд на Эриенн. Путаясь в словах, она сказала не совсем то, что хотела, ей было трудно мыслить разумно, когда в нее безжалостно впились острые коготки бешенства.

— Что вы здесь делаете?

Кристофер сделал шаг вперед, как бы защищая Эриенн и наполовину закрывая ее своим корпусом.

— Вы пригласили меня, помните? Приглашение при мне. — Он сунул руку в свой камзол. — Как я полагаю, оно написано вашей рукой.

— Я знаю, что пригласила вас, — нетерпеливо ответила Клодия. — Но предполагалось, что вы приедете сюда один!

Кристофер учтиво улыбнулся:

— Приношу свои извинения, Клодия. Лорд Сэкстон оказался занят другими делами и выразил пожелание, чтобы я сопровождал его леди.

Губы Клодии сжались, а в темных глазах застыла ледяная мгла. Это не входило в ее планы, вовсе не входило. Она горько сожалела, что не может выпроводить эту леди Сэкстон домой к ее звероподобному супругу. А несчастная заслужила этого, раз посмела явиться сюда без мужа.

— Ты выглядишь божественно, Эриенн. — Она не сделала и попытки скрыть надменное самодовольство своей улыбки. — Я, право, удивлена. Кто бы мог подумать, что дочь мэра способна так удачно украсить себя драгоценностями и всем прочим? Скажи мне, дорогая, эти безделушки настоящие?

Кристофер усмехнулся и ответил колкостью на колкость:

— Насколько я знаю, они хранятся в семье лорда Сэкстона довольно продолжительное время, и подозреваю, что они настоящие. Конечно, глаз должен привыкнуть к драгоценным камням, чтобы уметь распознать их ценность, не так ли?

Клодия исподлобья посмотрела на него:

— Скажите мне, Кристофер, отчего же лорд Сэкстон доверил вам присматривать за своей леди? Мне казалось, что он будет крайне опасаться вас.

Серо-зеленые глаза Кристофера заискрились смехом, когда он небрежно махнул рукой в сторону зала:

— Разве мы не под хорошим присмотром, Клодия? Потом, есть ведь еще Банди и кучер Тэннер. Они поспешат на помощь госпоже при малейшем намеке на недостойное обращение с нею. Вы, без сомнения, слышали, как лорд Сэкстон обратил в бегство разбойников? Я уверен, у него будет короткая расправа с любым мужчиной, который попробует отнять у него супругу.

Клодия сладко улыбнулась:

— В таком случае, я надеюсь, что вы будете крайне осторожны, Кристофер. Мне бы вовсе не хотелось увидеть в могиле такого красивого и любезного молодого человека из-за того, что он позволил увлечься своею подопечной.

— Благодарю вас, Клодия. Ваша забота тронула меня. — Кристофер щелкнул каблуками и слегка поклонился. — Я буду осторожен.

Мягкий тон, к которому Кристофер прибегнул в разговоре, полностью обезоружил Клодию, и, бросив последний испепеляющий взгляд на Эриенн, она удалилась. В углу зала стоял, беседуя с двумя мужчинами, Аллан Паркер, и Клодия устремилась к нему.

Шериф был великолепен в своем наряде. Его щедро украшенный серебром темно-синий с серым оттенком камзол был похож на военный мундир, однако сразу бросалось в глаза отсутствие на нем орденов и знаков отличия. Казалось, на плечи так и просились эполеты, а на грудь — медали за отвагу и значки, свидетельствующие об участии в военных кампаниях.

Просунув свою руку под руку шерифа, Клодия встретилась с его довольно скептическим взглядом. Казалось, ее внимание отчего-то смущало его, пока он не увидел возле дверей Кристофера и Эриенн. Вид этой пары положил конец удивлению Паркера и заставил его растянуть губы в довольной улыбке. Однако, когда в его глазах блеснуло дружеское восхищение Эриенн, Клодия тут же нанесла ему короткий болезненный удар локтем под ребра. Она не собиралась позволить еще одному мужчине страстно увлечься красотою соперницы и вносить изменения в свои привязанности.

— Миледи, — раздался рядом с Эриенн тихий голос Кристофера, — боюсь, что ваша красота ошеломила всех.

— Они расстроены тем, что не приехал Стюарт, — прошептала Эриенн в ответ. — Но если они думали превратить его в посмешище, то они жестоко просчитались. Он не будет выглядеть глупо ни в чьих глазах.

— Вы сказали это так, будто восхищены им, — заметил Кристофер.

— Да, я восхищаюсь им.

Подняв бровь, Кристофер внимательно посмотрел на Эриенн:

— Вы озадачиваете меня, Эриенн. Я так надеялся, что вы убежите от Стюарта через пару недель после свадьбы. Я ждал вас с распростертыми объятиями. Теперь я теряюсь в сомнениях, как мне поступить. Должен ли я действительно поверить, что вы предпочли мне обезображенного калеку?

Эриенн обвела взглядом окружающие их лица женщин, которые в надежде улыбались и со страстным ожиданием смотрели на Кристофера. На мгновение она совсем забыла, что находится рядом с таким красавцем, однако воспоминание о лорде Сэкстоне, стоящем позади нее в зеркале с серебряной рамой, вернуло ее к действительности.

— У меня не было другого выбора, — решительно заявила Эриенн. — Что сделано, то сделано. Я заложница чести, и возврата не может быть никогда.

Кристофер окинул взглядом комнату, отметив, в свою очередь, что мужчины по-прежнему не отрывают глаз от Эриенн. Он знал, что их мысли не сильно отличаются от его собственных. Им и в голову не приходило, насколько тверда и решительна эта женщина. Но в то же время он сам обладал достаточно целенаправленным характером, и его было не так легко заставить отступить.

Он чинно предложил ей свою руку:

— Пойдемте, дорогая. Люди смотрят на нас, а мне бы хотелось пригласить вас на этот танец до того, как вас увлечет какой-нибудь не в меру ретивый ухажер.

Кристофер повел Эриенн вперед, держа ее под руку, и гости, расступившись, образовали коридор, ведущий в бальный зал, где оркестр заиграл быструю, живую мелодию. Прежде чем Кристофер успел вывести Эриенн на танцевальный круг, чтобы присоединиться к другим парам, к ним подошел богато одетый слуга. Его ливрея указывала на принадлежность к королевскому дому.

— Лорд Тэлбот просит леди Сэкстон пройти в его кабинет, — торжественно объявил слуга бесстрастным тоном и отвесил Эриенн неловкий поклон. — Соблаговолите следовать за мной, миледи.

Эриенн тревожно посмотрела на Кристофера, однако он уже предлагал ей свою руку.

— Ведите нас, — приказал он слуге.

Дерзость этого мужчины, осмелившегося вызваться без приглашения, заставила слугу поднять брови.

— Я полагаю, что лорд Тэлбот просил прийти только леди, сэр.

Уголки рта Кристофера тронула ленивая усмешка.

— Значит, он получит больше того, на что рассчитывал, или не получит вообще ничего. Я обещал лорду Сэкстону, что эта леди не окажется без присмотра.

На какое-то мгновение слуга, казалось, не знал, что ему предпринять, но наконец решил оставить этот вопрос на усмотрение хозяина.

— Прошу вас сюда, сэр.

Кристофер неторопливо повел Эриенн вслед за бесстрастным слугою. Они миновали двери и пошли по длинному, широкому коридору до двойных дверей, покрытых позолотой. Попросив их обождать, слуга тихонько постучался и затем вошел внутрь. Возвратившись, он открыл двери, приглашая их войти.

При их появлении Найджел Тэлбот, одетый в белый с золотом атласный камзол, украшенный золочеными галунами, поднялся из-за великолепного письменного стола. Обогнув край стола, он подошел поздороваться с Эриенн, жадно пожирая красавицу глазами. Бегло взглянув на ожерелье, лорд Тэлбот опустил взор на ее грудь.

Эриенн присела в вежливом реверансе:

— Лорд Тэлбот.

— Мое дорогое дитя, как приятно снова видеть вас, — сказал он.

Когда Эриенн выпрямилась, он взял обе ее руки в свою руку и, прежде чем снова поднять свой жаркий взор, покрыл их поцелуями.

— Вы выглядите совершенно очаровательно, — пробормотал он, а затем посмотрел вокруг.

Лорду Тэлботу не удалось убедить дочь изменить решение и не приглашать этого янки, и он подчеркнуто игнорировал его присутствие.

— Но где же ваш супруг? Я полагал, что он приедет с вами.

— Лорд Сэкстон не смог приехать, — ответила Эриенн. — Он обратился с просьбой к мистеру Ситону сопровождать меня.

Взяв немного табака, Тэлбот взглянул на Кристофера, высокомерно подняв бровь, вполне отдавая себе отчет в том, что молодой человек и не думает выказывать ему уважение.

— Лорд Сэкстон просил меня сделать двойное одолжение, сэр, — пояснил Кристофер, вытаскивая из внутреннего кармана конверт и протягивая его лорду Тэлботу. Губы его медленно растянулись в улыбке. — Его светлость просил меня передать вам это письмо.

Найджел бросил на Кристофера откровенно недовольный взгляд, сломал печать на документе и быстро пробежал текст. Через мгновение он поднял глаза, крайне сдержанно и подчеркнуто бесстрастно посмотрев на Кристофера, который по-прежнему учтиво улыбался. Движением кисти Тэлбот швырнул письмо на низкий стол.

— Для дел будет достаточно времени и позже.

Его высокомерие улетучилось, когда он повернулся к Эриенн, пытаясь изобразить на окаменевшем лице подобие улыбки.

— Сегодня вечером мы будем веселиться. У нас множество гостей из Лондона и Йорка, и они прибыли сюда, чтобы как можно лучше провести время. Надеюсь, это входит и в ваши планы, миледи.

Во время беседы Эриенн задумалась, но сумела любезно ответить:

— Конечно, милорд.

— Я хотел бы попозже пригласить вас потанцевать со мною, — заявил лорд Тэлбот, несколько придя в себя. — Я буду настойчив. Учитывая недавно обретенное вами новое положение и незначительную известность вашего супруга в аристократических кругах, уверен, вам потребуется человек, который научит вас надлежащим образом участвовать в подобных собраниях. Я буду весьма рад предложить свое участие в вашей опеке.

— Вы заблуждаетесь относительно происхождения Сэкстонов, — мягко возразил Кристофер. — К вашему сведению, это весьма древняя фамилия, возможно, старше вашей.

Лорд Тэлбот искоса бросил вопросительный взгляд на Кристофера:

— Создается впечатление, что вы хорошо осведомлены о них, молодой человек. Что же до меня, то я мало знаком с ними. Я лишь однажды имел короткую встречу со старым лордом перед тем, как он был убит этими головорезами. Молодой лорд ведет весьма уединенный образ жизни.

Кристофер выразительно усмехнулся:

— Разве можно осуждать его за это?

Лорд Тэлбот негромко фыркнул:

— Полагаю, что если бы я был обезображен до такой же степени, как он, то также едва ли был склонен появляться в обществе. Однако ему следует научиться доверять людям, и я ни в коем случае не желаю ему зла.

— Я всегда считал лорда Сэкстона разумным человеком, доверяющим тем людям, которые того заслуживают, — ответил Кристофер и взял Эриенн под локоток. — Если вы позволите, милорд, леди Сэкстон обещала мне танец.

Тэлбот возмущенно выпрямился. Он был уверен, что этот человек совершенно потерял рассудок или же не осведомлен, каких правил поведения в присутствии титулованного лорда требует этикет. Никто еще не позволял себе удаляться без его разрешения.

Кристофер открыл дверь и, решительно откланявшись вытаращившему на него глаза лорду, пропустил Эриенн вперед себя. Только в зале Эриенн смогла перевести дух.

— Лорд Тэлбот никогда не простит вам этого, — обеспокоенно прошептала она.

Прежде чем ответить, он тихонько рассмеялся:

— Думаю, я не расстроюсь от отсутствия его любви.

— Вам следует быть осторожнее, — предупредила Эриенн. — Он крайне влиятелен.

— Он крайне самонадеян, и я не мог воспротивиться желанию спустить ему пары.

Кристофер опустил взгляд на Эриенн, и в его глазах, изучающих ее лицо, заплясали зеленые огоньки.

— Неужели в ваших предостережениях и вправду слышится какая-то забота обо мне, моя дорогая?

— Когда человек ведет себя безрассудно, то кто-то должен помочь ему прислушаться к голосу разума, — стараясь говорить равнодушно, ответила Эриенн.

— Могу поклясться, что я вам небезразличен.

— Уверяю, у вас нет никаких оснований для того, чтобы быть польщенным, — сухо возразила Эриенн.

— О, миледи уколола меня своими шипами и задела за живое.

— У вас шкура толще, чем у быка, — с издевкой ответила она. — И такая же непробиваемая голова.

— Не сердитесь, любовь моя, — примирительно сказал Кристофер. — Одарите меня нежной улыбкой, чтобы приласкать сердце, которое бьется только ради вас.

— До меня доходили рассказы, убедившие меня, что ваше сердце непостоянно, сэр.

— Мадам? — Он в удивлении поднял брови. — Неужели вы доверяете сплетням?

— Возможно, мне придется уточнить у Клодии, правда ли то, что вы имеете обыкновение бывать у нее, когда отца нет дома.

Эриенн посмотрела на Кристофера, не скрывая свои подозрения.

Довольный смех Кристофера обезоружил ее.

— Неужели вы можете поверить, мадам, что, затратив столько энергии на вас, я бы мог интересоваться какой-то другой женщиной?

Эриенн осмотрелась вокруг, чтобы узнать, нет ли кого-нибудь поблизости, а затем, удостоверившись, что их никто не услышит, склонилась к Кристоферу и укоризненно прошептала:

— Вы умудрились собрать в Мобри целый выводок болтливых женщин. Отчего же мне не верить сплетням?

— А почему вас это трогает, даже если это и правда? — парировал Кристофер. — Вы — замужняя женщина.

— Мне это известно! — вспыхнула Эриенн.

Его губы искривились в плохо скрытом удовлетворении.

— Мне показалось, что вам следовало напомнить об этом, любовь моя.

— Я не ваша любовь! — возразила Эриенн, желая не только подавить в себе мучительно сладкое чувство, внезапно охватившее ее от ухаживаний Кристофера, но и стремясь осадить его.

— О, но вы действительно — любовь моя, — нежно пробормотал Кристофер.

Эти горящие глаза опаляли Эриенн, окутывая ее разрастающейся аурой тепла. Вновь вернулась дрожь, силы покинули ее тело. Как она могла думать, что ей неинтересен этот мужчина, если одни лишь слова, срывавшиеся с его губ, приводили ее в такое смятение?

Опустив свой взор, он нежно ласкал глазами ее тело, глядя туда, где меж ее кремовых грудей мерцали зеленые драгоценные камни. У Эриенн перехватило дыхание оттого, что тлеющий огонь в этих серо-зеленых глазах вспыхнул ярким пламенем, а затем, когда их взгляды встретились, перекинулся в ее глаза.

— Если вам еще об этом неизвестно, мадам, то сообщаю, что я полон решимости, чтобы осуществить свои намерения. Вы — та женщина, которая мне нужна, и я не успокоюсь, пока не добьюсь вас.

— Кристофер, Кристофер, — простонала Эриенн. — Неужели вы так и не смиритесь с тем, что я — замужем?

— Только после того, как вы станете моей женой.

Он поднял голову и задумчиво прислушался к звукам скрипок, заигравшим новую мелодию.

— Лорд Тэлбот имеет склонность к вальсам, — стал размышлять он вслух, — и если я вообще что-то понимаю в этом человеке, то скоро он будет здесь, чтобы ангажировать вас.

Кристофер решительно взял Эриенн под руку и провел ее к танцевальному кругу.

— Вероятно, я составила о вас неправильное мнение, Кристофер, — заметила Эриенн, когда он начал кружиться с ней в танце.

— В каком смысле, любовь моя? — Он изучал лицо Эриенн, пытаясь понять, что она имела в виду.

— Вы следите за мною так же внимательно, как и Стюарт, — произнесла она и задумалась. — Возможно, еще пристальней.

— Я не теряю надежды, что в один прекрасный день вы станете моею, мадам, и я решил охранять вас от тех, кто может отнять вас у меня.

— А как же Стюарт? — Она подняла очаровательные бровки, ожидая его ответа.

Прошло немало времени, прежде чем Кристофер ответил:

— С точки зрения любви Стюарт представляет для меня не столько угрозу, сколько неудобство.

— Неудобство? — переспросила Эриенн.

— В свое время мне придется разобраться с ним, и это будет сложно. Я не могу избавиться от этого человека, не вызвав вновь вашей ненависти. Это наиболее сложная проблема.

— Вы поражаете меня, Кристофер. — Эриенн покачала головою, несколько шокированная его небрежным отношением к своему мужу. — Вы чрезвычайно поражаете меня.

— Это чувство взаимно, любовь моя.

Его голос как будто нежно ласкал Эриенн и вызывал водоворот чувств, бурлящий в самой глубине ее души.

Крайне недовольный, лорд Тэлбот хмуро наблюдал за ними и все больше раздражался оттого, что до него доносился шепот гостей, восхищенных красотою этой пары. Поймав взгляд шерифа, Найджел Тэлбот резко махнул головой в сторону своего кабинета и, вернувшись туда, стал поджидать Паркера.

Клодия тоже наблюдала за прекрасной парой, скользящей в блаженстве по паркету бального зала, и ее ненависть к Эриенн вскипала все сильнее. Поймав взгляд Аллана Паркера, она поспешила к нему, собираясь потанцевать с ним и показать этой белотелой дочери мэра, как надо вальсировать.

— Простите, Клодия, — извинился Аллан, — Меня хочет видеть ваш отец.

Ее темные глаза вспыхнули огнем, и она бросилась из зала, идя впереди шерифа, шипя про себя и не обращая внимания на то, что ее гневный уход привлек повышенное внимание. Это ее бал! И она лучше умрет, чем позволит Эриенн Сэкстон погубить его!

Клодия распахнула дверь в кабинет отца, и Тэлбот нетерпеливо фыркнул, заметив ее решительный настрой. Как всегда, от дочери будет нелегко отделаться.

— Папа, вы не имеете никакого права вызывать Аллана как раз в то время, когда он должен танцевать со мною! — пожаловалась она.

— Я хотел обсудить с ним деловой вопрос, — пояснил Тэлбот.

Клодия в раздражении рухнула в ближайшее кресло и взмахнула рукой:

— Тогда поторопитесь! Я не собираюсь ждать целый вечер.

Тэлбот сдержал негодование и заговорил примирительным тоном:

— Клодия, дорогое дитя, сходи, пожалуйста, в мои покои и принеси трость с золотым набалдашником. Моя старая рана дает о себе знать.

— Пошлите кого-нибудь из слуг, папа. Я устала.

— Будь доброй девочкой, моя дорогая, и сделай то, о чем я прошу.

Улыбка у него была вымученной.

Клодия раздраженно вздохнула и выскочила из комнаты, громко хлопнув за собою дверью.

Еще не замерло эхо от грохота двери, а Найджел Тэлбот уже схватил письмо со стола и гневно шлепнул по нему тыльной стороной ладони.

— Этот проклятый Сэкстон! Он вызывает меня в Сэкстон-холл, как будто я какой-нибудь простолюдин, чтобы обсудить со мной вопрос об аренде, которая взималась в отсутствие семьи.

Аллан, присев на краешек массивного письменного стола и упершись ногою в сиденье парчового кресла, выбрал конфетку на стоящем поблизости подносе. Рассматривая ее, он рассеянно заметил:

— Это обойдется недешево.

— Да уж побольше, чем несколько медяков! — Тэлбот швырнул письмо на стол и начал сердито ходить по комнате. — Я ведь взимал аренду почти два десятка лет.

Какое-то время шериф жевал.

— Нужно ли понимать вас так, что этот лорд Сэкстон представляет опасность?

Тэлбот осмотрелся вокруг:

— Лучше бы он приехал сам, а не посылал вместо себя этого наглого янки. Тогда бы мы увидели, он это или нет.

— По слухам, он даже не держится в седле, — вставил Аллан.

— Я тоже слышал об этом, но кому быть еще? Из приезжих здесь только Кристофер Ситон, а он просто слишком удобен.

Аллан слегка поднял плечи:

— Пока что создается впечатление, что он тот, за кого себя выдает. Он владеет несколькими судами, одно из которых, «Кристина», в последние месяцы несколько раз заходило в Уэркингтон. На них всегда имеется новый груз для торговли.

— Мы все равно должны следить за ним, — самодовольно ухмыльнулся Тэлбот. — Кто знает? Возможно, он столкнется с ночным всадником и мы найдем его где-нибудь в луже крови.

На губах шерифа появилась улыбка.

— Позволит ли лорд Сэкстон, случись такое, кому-либо из нас сопровождать свою супругу?

Его светлость ехидно хихикнул:

— Он, вероятно, наивен, раз доверяет Ситону. Я вообще сомневаюсь, в своем ли он уме.

Шериф кивнул, взяв еще одну конфету:

— Он довольно легко расправился с Сиэрсом и его шайкой.

— Это тупая деревенщина! — Тэлбот сердито махнул рукой. — Кто знает, сколько бед он мог натворить?

Аллан отряхнул руки и поднялся:

— Ничего нет от вашего человека в лондонском суде?

Лорд Тэлбот снова в раздражении начал ходить:

— Ничего. Вообще ничего. Как обычно.

Шериф поджал губы, однако сделать дальнейшее замечание ему помешала Клодия, распахнувшая дверь. Она быстро пересекла комнату и протянула отцу прогулочную трость с серебряным наконечником.

— Я могла найти только эту. А вы уверены, что… — Она замолчала, заметив трость, прислоненную к камину. — Так вот же она, с золотым набалдашником. Она тут и стояла все время. — Клодия улыбнулась, прижав к себе руку отца. — В последнее время вы стали так забывчивы, папа. Боюсь, вы стареете.

Она беззаботно рассмеялась и повернулась, не заметив, как отец бросил на нее сердитый взгляд.

— Пойдемте, Аллан, — поспешила она к двери. — Я настаиваю на том, чтобы вы забыли о делах и пошли танцевать со мною. В конце концов, это мой бал!

Не прикоснувшись ни к одной трости, лорд Тэлбот последовал за парой из кабинета, пощипывая отвисшую кожу под подбородком.

Грандиозное веселье продолжалось, и хотя было уже поздно, у Эриенн не иссякали силы, которые она черпала из вечного источника юности. Живая музыка, быстрые танцы, возбуждение оттого, что ты скользишь, опираясь на руку красивого мужчины, и за тобою ухаживают, наполняли Эриенн такой радостью, которую она никогда не испытывала раньше. Она ощущала полнокровную жизнь, и даже ледяные взгляды Клодии не могли рассеять того блаженства, которое она чувствовала. Ее внимания жаждали другие мужчины, но ее пыл несколько ослаб, когда ее забрали у Кристофера.

Лорд Тэлбот, пригласив Эриенн на танец, увлек ее в кружащем вальсе. Клодия ничуть не расстроилась, расставшись с шерифом, и тут же направилась к Кристоферу, смиренно попросив танец в качестве платы за приглашение. Как бы по предварительному сговору, музыканты начали исполнять длинное попурри из различных мелодий, и Клодия оттаяла от пьянящего прикосновения руки Кристофера, обнимающей ее. Как только позволял танец, она прижималась к нему слегка прикрытой грудью и двигалась так близко, что ее бедра терлись о его тело. Если же он опускал на нее взгляд, то из-под вуали ему тут же улыбались надутые губки, как будто она все поняла и только ждала его предложения.

Лорд Тэлбот, со своей стороны, начал, как джентльмен, сосредоточившись на том, чтобы не уступать раскованным, плавным движениям янки, однако легкая грация дамы возбудила его, и Эриенн вынуждена была быть настороже, чтобы защитить свое достоинство.

Когда затихли последние аккорды, Кристофер удалился от партнерши в убеждении, что пережил только что самый неистовый натиск на свою личность. У него в голове были другие мысли, и он не имел желания быть увлеченным в спальные покои этой дамы, несмотря на то что она крепко обвила его руку. Поймав взгляд Аллана Паркера, Кристофер приблизился к нему для приветствия и через минуту успешно удалился от Клодии, пробормотав извинения. Клодия раскрыла рот, чтобы выразить свои возражения, однако Кристофер уже целенаправленно двигался к своей цели.

Избежав заключительных похлопываний лорда Тэлбота, Эриенн оставила раскрасневшегося и перевозбужденного старика изнемогать от досады. Она была почти счастлива увидеть, как возвращается ее сопровождающий, и доверить ему попечение о своей добродетели. Они встретились среди гостей, и с этого момента Кристофер держался как можно дальше от хозяина, в то время как Тэлбот стоял у стены и подобно брачующемуся аисту вытягивал шею в поисках той, которая покинула его.

— Вы слишком откровенны, — предупредила своего партнера Эриенн.

— Как и он, — ответил Кристофер, — а будет упорствовать, так его счастье, если мне не придется ускорить его бегство ударом сапога.

— Отчего вы столь решительно настроены задеть лорда Тэлбота?

— Вам известны причины, по которым мне не нравится этот человек.

— Мне? — недоверчиво переспросила Эриенн.

— Мне оставлено мало времени для того, чтобы быть с вами, и я не склонен делиться с ним.

— Но, Кристофер! — В сине-фиолетовых глазах загорелись шаловливые иронические искорки, и, слегка улыбаясь, Эриенн поддразнила его: — Мне кажется, вы чрезмерно осуждаете его.

Кристофер выполнял фигуры танца, погруженный в думы, глубина которых была недоступна ей. Когда его внимание вернулось к Эриенн, он кивнул, соглашаясь с нею:

— Да, я осуждаю этого человека. Я осуждаю его высокомерие, его безоглядное любование своею властью. Я осуждаю роскошь, в которой он купается в то время, как люди, арендующие у него землю, надрываются ради куска хлеба. Да, я осуждаю этого человека, и я отвергаю саму возможность оставить ему хоть что-нибудь, что доверено моему попечительству.

Мрачный вид, с которым Кристофер произнес эту тираду, удивил Эриенн. Она откинулась на руку партнера, желая лучше рассмотреть его лицо. Эриенн не подозревала раньше, насколько тщательно замаскирована серьезность, казалось бы, беспечного характера легкомысленного и своевольного Кристофера Ситона.

Плохое настроение Кристофера промелькнуло столь же быстро, как прыжок форели в ручье, появление которой ничто не предвещает, а исчезновение не оставляет даже расходящихся кругов, свидетельствующих о том, что она была. Кристофер вновь превратился в улыбающегося повесу, уравновешенного, самоуверенного, несущегося с ней по залу в бешеном ритме, от чего у Эриенн кружилась голова, а остальные пары как бы неуклюже топтались на месте. Он пронесся с Эриенн мимо лорда Тэлбота, который протянул руку, желая остановить их, но они уже снова затерялись в толпе. У дальнего выхода Кристофер остановился и, взяв Эриенн под руку, вывел ее из зала.

— Не желаете освежиться, миледи? — Заметив ее вопросительный взгляд, Кристофер усмехнулся: — Лорд Тэлбот был в состоянии, близком к апоплексии. Без сомнения, он прекратит музыку и бросится на поиски вас.

Они подошли к богато сервированным столам, и Кристофер взял фарфоровую тарелочку.

— Лакомство? Или, может быть, какую-нибудь закуску?

Не дожидаясь ответа, он положил на блюдо несколько видов закуски. Когда тарелка наполнилась, Кристофер втиснул ее в руку Эриенн.

— Правда, Кристофер, я не голодна, — настаивала Эриенн.

— Тогда просто держите тарелку, любовь моя, — прошептал он. — Я принесу вам вина, и если Найджел появится, то вам будет чем отговориться.

Как и предугадал Кристофер, музыка в бальном зале стихла, и среди недоумевающих пар прокатился гул, когда лорд Тэлбот начал пробиваться сквозь них в поисках Эриенн и ее сопровождающего. Гул усилился, так как хозяину пришлось проделать несколько кругов по залу, пока он не высмотрел свою цель.

Он бросился к Эриенн, предоставив гостей самим себе, и Клодии пришлось самой махнуть рукою музыкантам, чтобы они заиграли вновь. Тэлбот пытался сдержать раздражение, подходя к своей жертве. Эриенн внутренне содрогнулась, однако приняла роль, предложенную Кристофером, который вернулся, чтобы предложить ей бокал шампанского. Она отпила искристую янтарную влагу, черпая храбрость в присутствии Кристофера.

— Вот вы где, мое дорогое дитя, — изображая простака, проговорил Тэлбот, хотя от сдерживаемого гнева усы у него дрожали. Встав перед ними, он принял властную позу. — Я вас повсюду искал. Вы, несомненно, окажете милость и одарите меня еще одним танцем.

Рассмеявшись, Эриенн указала на блюдо:

— Ваш стол так чудно сервирован, что, боюсь, мне потребуется час времени, чтобы съесть то, что лежит здесь. К тому же у меня от танцев несколько кружится голова.

— В таком случае, моя дорогая…

Тэлбот взял у Эриенн блюдо, отставив его в сторону, а затем, вклинившись между ними, взял Эриенн за руку. В его голосе зазвучали торжествующие нотки, когда он продолжил:

— Считаю необходимым, учитывая ваше бегство, чтобы вы удалились со мною в мой кабинет.

— Ваш кабинет? — переспросил Кристофер, вкрадчиво улыбаясь.

Тэлбот бросил полный превосходства испепеляющий взгляд на этого путающегося под ногами молодца, желая поставить его на место. Он по-королевски выставил вперед ногу в шелковом чулке и опустил руку, чтобы опереться о стол. Рука попала как раз в центр отставленной тарелки Эриенн. Ощутив вязкую икорную слизь между пальцами, Тэлбот встряхнул рукою. Тарелка подскочила в воздух и, перевернувшись, измазала остатками еды рукав Тэлбота по всей его длине, а затем с грохотом упала на пол, усеяв белые башмаки лорда черными икринками и осколками фарфора.

Лорд Тэлбот изогнулся и жесткими фалдами камзола опрокинул стол, пролив графин с ароматным вином. Проникшая сквозь штаны ледяная влага заставила его вскрикнуть и застыть в оцепенении до тех пор, пока холод не улетучился. Штаны и чулки приобрели голубовато-фиолетовый оттенок, так как вино стекало по его ногам. Пятна от икры на правом рукаве расплывались в одно большое пятно, а на плече, как большая дрессированная улитка, застыла тарталетка с темно-красной икрой.

Среди стоявших поблизости гостей пробежал хохоток, но под неподвижным взором лорда Тэлбота он затих, как иссякший источник. Эриенн пригубила бокал, затем деликатно покашляла в платок. Кристофер по-прежнему улыбался, в то время как остальные воспользовались моментом, чтобы насладиться фресками на потолке и на стенах или резьбой в стиле барокко, украшавшей комнату.

Сжав кулаки, лорд Тэлбот хлюпающей походкой направился прочь, лишив всех возможности и дальше таращиться на него. Через несколько минут кое-кто оживленным шепотом рассказывал о том, как хозяин поместья вихрем взлетел по лестнице в свои апартаменты, проклиная этот бал, свою дочь, повара, служанок, своего слугу, который стремительно пронесся вслед за ним, и, главным образом, этого проклятого янки!

Большие часы в вестибюле пробили двенадцать, и количество гостей сократилось до четверти. Клодии так и не удалось добиться расположения Кристофера, однако вид у нее был по-прежнему уверенный, когда она присоединилась к отцу, чтобы попрощаться с еще одной парой отбывающих гостей.

— Я надеюсь, вы получили удовольствие.

Клодия улыбнулась и кивнула головой, выслушав ответ, а затем, когда эта пара отошла, ехидно бросила им вслед:

— Маргарет и правда все толстеет, вы согласны со мною, папа? Если она не перестанет так есть, нам придется расширять двери.

Тэлбот вздохнул от внезапно нахлынувших на него воспоминаний. Он еще помнил то время, когда эта дама краснела при его прикосновении и имела пышные, но изящные формы.

— Какой же красавицей она была в молодости! Мне не приходилось встречать другой такой женщины, которая бы так стремилась получить удовольствие.

— Это было, по крайней мере, лет двадцать назад, папа. Вы с ней уже не птички.

Сладостные воспоминания Тэлбота лопнули как мыльный пузырь. Неужели прошло столько времени?

Прокашлявшись, он шлепнул дочь за дерзкое напоминание:

— Ты явно недовольна тем, как прошел вечер. Очаровательная крошка Эриенн увела у тебя из-под носа и этот вечер, и этого янки.

Клодия упрямо вздернула голову:

— Ха, Кристофер был обходителен с нею только потому, что ему было это поручено. Как только Эриенн окажется в постели, мы лишимся этой головной боли, а у меня будет достаточно времени, чтобы убедить его, что я не сержусь.

— Если в твои планы входит оставить их здесь на ночь, то поторопись, моя дорогая. — Тэлбот кивнул головой в сторону парадной двери. — Они откланялись лишь несколько минут назад.

Проследив за взглядом отца, Клодия тихонько вскрикнула, так как увидела Кристофера, принимающего плащи от дворецкого. Она, не теряя времени, бросилась в фойе.

— Вы ведь не уедете, не правда ли? И слышать об этом не хочу. Мы для вас приготовили комнаты.

Она склонилась к Кристоферу с многозначительной улыбкой:

— Разумеется, отдельные.

Эриенн поспешила отказаться от предложения:

— Я, конечно, оставляю за мистером Ситоном право принять любое решение, которое он сочтет необходимым. Что касается меня, то я должна вернуться в Сэкстон-холл.

— Как мило с твоей стороны, дорогая моя, — почти проворковала Клодия, однако ее надежды тут же рухнули, так как Кристофер произнес:

— Я не свободен от моего обязательства, — ответил он. — Я дал слово проводить даму до дома. Лорд Сэкстон положился на меня.

— Но вы не можете! — Клодия цеплялась за любую возможность, пытаясь оставить Кристофера при себе. — Посмотрите! На улице снег. Приближается метель.

Кристофер вопросительно улыбнулся Эриенн.

— Я должна ехать, — просто ответила она.

Он повернулся к другой женщине, пожав плечами:

— Я должен ехать.

Уставившись на него, Клодия не могла найти других причин, хотя губы ее несколько раз раскрывались, пока она старалась придумать хоть что-то.

— Спокойной ночи, Клодия, — сказал Кристофер, помогая Эриенн надеть плащ. — Спасибо за то, что пригласили меня.

— Да, — вставила Эриенн, еще больше приводя в смятение Клодию. — Это был чрезвычайно приятный вечер. Благодарю вас.

Женщина плотно сжала губы. Она опасалась, что сорвется в присутствии большого количества людей и не сможет попрощаться подобающим образом. Эриенн ощутила на себе ее обжигающий злобой взгляд, когда обвила руку своего сопровождающего. Она любезно улыбнулась:

— Спокойной ночи, Клодия.

Поразительно красивая пара прошествовала к ожидающему их экипажу. Тэннер уже взобрался на место кучера, а Банди ждал подле дверцы кареты и энергично переступал с ноги на ногу. Когда они устроились в салоне, Банди забрался наверх и, покачивая тяжелым короткоствольным ружьем с раструбом, завернулся в тяжелое одеяло, чтобы защититься от проникающего мороза; затем Тэннер прикрикнул на лошадей, встряхнул поводья, и карета тронулась с места.

Ночь была тиха, как это часто бывает, когда падает мягкий снег. В затянутом шелком салоне кареты их окружала девственная белизна и погруженный во тьму безмолвный мир, единственными звуками которого были лишь приглушенные постукивания копыт и легкое поскрипывание экипажа, движущегося вперед через растущие сугробы. Тусклые круги света от фонарей, едва пробиваясь через падающий стеною снег, освещали ночной пейзаж по обе стороны кареты.

Внутри, при слабом свете еще одной пары фонариков, Эриенн забилась в уголок заднего сиденья, придерживаясь рукою от качки. Напротив нее сидел, закутавшись в плащ и подняв воротник, чтобы защититься от холода, Кристофер. Избегая его взгляда, Эриенн склонилась вперед и на минуту отодвинула бархатную занавеску, чтобы понаблюдать за полетом огромных золотистых хрустальных хлопьев, которые кружили в бледном свете фонарей. Вновь откинувшись назад, она разостлала толстый мех на своих юбках таким образом, чтобы направить на себя теплый воздух от жаровни.

Прошло немного времени, прежде чем Кристофер махнул рукой на попытки хоть как-то согреться и, тихонько бормоча, в досаде отшвырнул свой плащ и пересел к Эриенн. Он поднял мех и натянул его на свои ноги. Аккуратно подоткнув его со всех сторон, он откинулся и молчаливо ждал возражений соседки.

Его дерзость обеспокоила Эриенн, и ей пришло в голову, что если бы лорд Сэкстон подумал о ночном морозе, то заранее бы все предусмотрел и прислал еще одну меховую накидку. Волнение Эриенн возросло, когда Кристофер положил руку на спинку сиденья над ее головой. Он не отвел своего взгляда от ее обеспокоенных глаз, пока она не отвернулась, а затем неторопливо начал рассматривать легкий румянец, покрывший персиковую кожу ее щек, узкий, прямой носик и тонкую линию губ, которые, казалось, просили его прикосновения. Кристофер рассматривал ее, как рассматривают дрожащую, покрытую росою розу, благоговея перед ее тонкой красотой.

Под его взглядом темные тяжелые ресницы застенчиво опустились, и Эриенн почувствовала прелесть доселе неведомого в ее мире чувств мгновения. В течение всего вечера он играл роль джентльмена, и воспоминания о его галантном поведении доставляли ей удовлетворение, согревающее ее, как умело разложенный костер. Их окружало ночное безмолвие, Эриенн было уютно, и она чувствовала себя защищенной от внешнего мира. Ничто не предвещало беду.

Карету тряхнуло, и рука Кристофера упала ей на плечо. Эриенн взглянула на него, но не заметила ничего, что могло бы показаться оскорбительным для нее; перед ней было лишь его слегка озабоченное в своей задумчивости лицо. Тепло и уют навевали сон, и Эриенн склонилась на полусогнутый локоть Кристофера. Голова опустилась на его руку так же естественно, как птица, нашедшая свое гнездо. Полуприкрыв глаза, Эриенн видела, что Кристофер потянулся к ближайшему от нее фонарю, чтобы убавить фитиль, и, как во сне, наблюдала за угасанием огня.

Длинные пальцы Кристофера оказались возле подбородка Эриенн, и он медленно повернул ее лицо к себе. Тень Кристофера, образовавшаяся от дальнего фонаря, накрыла Эриенн, а затем его губы, медленно двигаясь, прижались к ее губам, раздувая тлеющий в ней огонь, о котором она даже и не подозревала. Рука Эриенн поползла вверх, желая погладить его затянутую галстуком шею, но тут же, как бы вернувшись к реальности, уперлась ему в грудь, отталкивая прочь. Пока она пыталась набрать в грудь воздух, он сам отвернулся и хмуро привалился к противоположной стенке кареты. Эриенн никак не удавалось успокоить колотившееся сердце, и она попыталась оценить свое состояние со стороны. Если бы она не сдержала себя усилием воли, то дрожащие руки сами попросили бы его вернуться. Как прост был этот поцелуй! Конечно, ничего ужасного не случилось бы, однако Эриенн понимала, что лед тонок и ей необходимо ступать очень осторожно, чтобы не быть унесенной в бушующее море, откуда возвращения нет.

Эриенн попыталась выпрямиться, однако ее плечи по-прежнему обнимала его рука. Объятие сжалось, и Кристофер без колебаний повернулся к ней. Его рот внезапно прижался к ее рту, как бы требуя от нее ответа: да или нет? Она не могла сказать — да, поскольку была связана с другим. Но она не хотела говорить — нет, потому что страстно желала этого.

Ее ответ был так же легок, как прикосновение росы к траве весной. Ни да ни нет, но ее душа застонала от мучительной страсти — о, любовь моя, пожалуйста, не уходи!

Кристофер словно услышал ее ответ и различил почти неприметное движение губ под своими губами, легчайшее пожатие руки, покоившейся на его груди. Он обвил рукою ее талию, прижимая ее все ближе по мере того, как его поцелуй становился все сильнее. Ее плащ соскользнул, сбившись на сиденье за ее спиною.

Эриенн охватила дрожь, когда рот Кристофера, оторвавшись от ее рта, провел раскаленную тропу по ее щеке, по брови, а затем, остановился, чтобы нежно прижаться к ее тончайшим векам, которые опустились в ожидании его прикосновения. Кристофер отвел в сторону благоухающие локоны и, найдя ушко Эриенн, мягко прикоснулся к нему языком.

В его теле нарастало пульсирующее давление. До сих пор он не позволял себе поднять руку, однако теперь под наплывом чувств его сдержанность ослабела. Чем больше росло в нем желание, тем быстрее пропадало опасение оскорбить ее скромность, и рука Кристофера легла на полную грудь Эриенн.

Тихий крик потрясения застрял в горле Эриенн, и она выпрямилась, обеими руками толкая Кристофера в грудь и борясь с пожирающим ес пламенем. Она держала Кристофера на расстоянии вытянутой руки и, чтобы остановить его, прошептала, теряя дыхание:

— Вы позволили себе переступить границы приличия, сэр! Вы же давали слово!

— Да, мадам, давал, — произнес он в ответ. — Но вдумайтесь, любовь моя, где пролегла граница. — Он склонился ближе. — Дорогая Эриенн, бал окончен.

Эриенн в ужасе смотрела на Кристофера, а он, притянув ее голову, впился губами в ее губы. Шквал ее негодования превратился в стоны отчаяния. Или это были стоны восторга?

Она вновь ощутила его руки, и на этот раз они сжали ее в ловушке объятий. Спрятанные под шелковым лифом, соски грудей стали тугими от поглаживаний его пальцев.

Обжигающие ласки Кристофера пронзали ее насквозь, воспламеняя каждый нерв. Верхняя часть рукава впилась ей в плечо, и она подалась вперед, чтобы ослабить боль. Его пальцы легко расстегнули корсет на ее спине, и тот соскользнул вниз. Глаза Эриенн широко раскрылись, когда Кристофер освободил ее полные, набухшие груди, а ее чувства взорвались огненным столбом, едва он скинул с нее сорочку и провел рукою по обнаженному телу. Она отпрянула в слабой попытке избежать его страсти и охладить свои вспыхнувшие желания, но он придвинулся к ней, прижимая к себе и приподнимая ее. Крик, рвавшийся у Эриенн из горла, превратился в еще один стон, заглушенный его поцелуем. Кристофер бросился на нее, впитывая полураскрытыми губами сладость ее губ с жадностью, свидетельствующей о его долго томившихся чувствах. Он целовал неутолимо и требовательно, обрушиваясь в медовую бездну ее рта, легкими движениями языка пробуждая страсть в каждой ее клеточке и превращая ее всю в пылающий костер своею нежностью.

— Любимая, дорогая, — дышал он, пылко целуя ее дрожащие губы. — Вы так нужны мне. Отдайтесь мне, Эриенн.

— Нет, Кристофер, я не могу!..

Он отпрянул назад и посмотрел на нее, скользя взглядом по разрумянившимся щекам и золотистым округлостям ее грудей.

— Тогда солгите, мадам, и скажите, что я вам совершенно не нужен.

Эриенн приоткрыла рот, однако слова не получались, и она лишь смотрела на Кристофера, беспомощно запутавшись в паутине собственных желаний. Он медленно приблизился к ней и снова прижался к ее губам, неторопливо и томно наслаждаясь их нежностью и не ощущая никакого сопротивления. Выдохнув из груди стон, Эриенн позволила ему опрокинуть себя на меховую накидку, сбившуюся у нее под плечами. Губы их сплавились в едином желании, поворачиваясь, извиваясь и поглощая друг друга до тех пор, пока это жадное желание не разрослось в большее. Страсть разгорелась, и их нетерпение становилось все сильнее, унося их ввысь на парящих крыльях. Кристофер бормотал хриплые, неразборчивые слова, лихорадочно осыпая поцелуями ее шею и погружая весь ее опрокинутый мир в хаос чувств. Внезапное потрясение от того, что в раскаленном жаре его рта оказался розовый бутончик ее груди, заставило Эриенн задержать дыхание. Ее губы полураскрылись, однако, поглощаемая языками пламени, она не вскрикнула. Против воли ее руки ласкали плечи Кристофера, а пальцы пробегали сквозь его каштановые волосы, тонко вьющиеся у затылка.

Просунув руку под колени Эриенн, Кристофер посадил ее к себе. Она тихо вскрикнула, ощутив его руку под юбками, и замерла, когда он провел ладонью по ее обнаженному бедру.

— Кристофер, нельзя, — прошептала она в отчаянии. — Я принадлежу другому.

— Вы принадлежите мне, Эриенн. Вы с самого начала были моею.

— Я принадлежу ему, — слабо возразила Эриенн, но губы Кристофера вновь приблизились к ней.

По телу Эриенн пробежала дрожь, когда она почувствовала, как его рука требует ее нежности, прикоснувшись к тому, чего еще никто не смел касаться. Она, затаив дыхание, в удивлении посмотрела на Кристофера, переполненная вспыхнувшими в ней необычными ощущениями, и вся выгнулась, не имея сил для того, чтобы остановить над пропастью свой опрокидывающийся мир.

Тяжелый удар по крыше экипажа заставил их замереть. Кристофер слегка отодвинулся, протянул руку, чтобы притушить фитилек фонаря, а затем рукою сдвинул в сторону бархатную занавеску. Сквозь падающий снег с отдаленного холма тускло светились огоньки башни Сэкстон-холла. Отпустив занавеску, он перевел дыхание, задержал вдох и выпрямился, поднимая за собою Эриенн.

— Вероятно, мадам, нам придется продолжить в следующий раз, — произнес он. — Мы уже почти дома.

Потрясенная, Эриенн боялась встретиться с ним взглядом, спешно отыскивая свой корсет. Она отвернулась, пытаясь скрыть от Кристофера свою наготу, однако он протянул руки, чтобы помочь застегнуть крючки на ее платье.

— Я остаюсь на ночь в усадьбе, — прошептал он, целуя Эриенн в затылок.

Она вздохнула, отодвинулась и, бросив на него быстрый, нервный взгляд, попросила:

— Уходите, Кристофер. Умоляю вас, пожалуйста, уходите.

— Есть один вопрос, который я должен обсудить с вами, мадам, и сделать это необходимо сегодня вечером. Я приду в ваши покои…

— Нет! — Она страстно закачала головою, страшась того, что может произойти, если он придет к ней.

Ей удалось избежать этого, оставшись, пусть и не вполне невинной, но все же девственницей. Граница тем не менее была крайне условной, и она не выдержала бы еще одного решительного приступа его страсти.

— Я не открою вам, Кристофер! Уходите!

— Очень хорошо, мадам, — Он, казалось, тщательно подбирал слова. — Я постараюсь сдержать себя до завтра, тогда мы и выясним этот вопрос, и вы будете моею прежде, чем закончится день.

Эриенн в ужасе посмотрела на него, понимая, что он выполнит свое обещание. Экипаж, остановившись, дернулся последний раз, как бы повторив то содрогание, которое она ощутила внутри себя. Он не пожалеет ее, и горе тому, кто окажется между ними.