Леди Линфорд огорошила деда Сары неожиданным для того известием: формально герцог Чевиот еще соблюдает траур по своему отцу, а посему свадьбу придется обставить как можно скромнее.

Для мистера Паттерсона это был тяжелый удар, ведь он уже давно тешил себя мыслью о роскошной церемонии, на которую герцог явится в короне и при всех регалиях, а зрителями будет вся лондонская знать.

Эта свадьба прогремела бы на весь город!

Но увы, его мечте не суждено было воплотиться в жизнь. Леди Линфорд в присущей ей безапелляционной манере поставила мистера Паттерсона в известность, что уважение к памяти предков — одно из непререкаемых правил хорошего тона. А с такими вещами шутить не принято.

— Слишком шумная церемония сразу выставит бедную Сару в невыгодном свете, мистер Паттерсон, — пояснила достойная дама. — А ведь мы не станем подвергать опасности ее признание в обществе!

Волей-неволей вынужденный смириться с такими причудами высшей знати, мистер Паттерсон предложил отсрочить церемонию с тем, чтобы дождаться конца траура.

Но тогда сам герцог дал ему понять, что долговые обязательства не терпят ни малейшей отсрочки.

А когда в разговор вмешалась Сара и с чувством заявила, что вовсе не хочет поднимать слишком большой шум вокруг своей особы, мистер Паттерсон понял, что его обложили со всех сторон, и нехотя сдался.

Однако ему, подобно разъяренному быку, непременно требовалось излить куда-то избыток упрямства и энергии, что он и сделал, когда дело дошло до составления брачного контракта.

Он заявил, что должен лично просмотреть список долгов герцога Чевиота, перечень его недвижимости и копии всех закладных.

Паттерсон также пожелал, чтобы герцог представил ему подробный финансовый план, рассчитанный на процветание рода Селбурнов на ближайшие двадцать лет.

Все предварительные переговоры было поручено вести Максвеллу Скотту и стряпчим Чевиота, однако в конце концов, как герцог и ожидал, ему пришлось самому присутствовать при этой акции.

Макс кипел от ярости не в пример Энтони, который с поразительным терпением и учтивостью отвечал на все наглые расспросы торговца и его не менее грубого и дерзкого поверенного в делах. Они напоминали рассвирепевшему Максу жирных мясных мух, которые назойливо вьются и жужжат возле гордого чистокровного жеребца.

«Почему он их терпит? — в отчаянии спрашивал себя Макс, любуясь благородным профилем герцога на фоне окна библиотеки. — Почему не выставит вон?»

Увы, Макс слишком хорошо знал ответы на эти вопросы. У герцога не было иного выхода, ему нужны были деньги, и ради этого он должен быть обходительным с этими неотесанными выскочками.

И все же, несмотря ни на что, герцогу удалось выйти победителем в этом затянувшемся споре. Макса это ничуть не удивило — уж он-то лучше других знал, какая железная воля кроется за благородной внешностью и учтивыми манерами Энтони. Даже грубый напор мистера Паттерсона ничуть не поколебал решение герцога получить в приданое за Сарой не меньше четырех миллионов фунтов стерлингов.

А когда наконец настырный торговец сдался и согласился дать эти четыре миллиона, Энтони несказанно удивил Макса, потребовав выделить из этой суммы четверть миллиона в качестве личного фонда для Сары.

— Что же вы тут твердили, будто вам нужно не меньше четырех миллионов, чтобы расплатиться с долгами и привести в порядок поместье? — язвительно осведомился Паттерсон.

— Мне действительно нужны эти деньги, но и Саре требуется иметь свой собственный фонд, — невозмутимо ответил герцог, — А я постараюсь обойтись остальными тремя миллионами с тремя четвертями.

— Ничего себе — обойтись! — дерзко передразнил его торговец. — Да будет вам известно, ваша светлость, что на всех Британских островах вы не найдете человека, кроме меня, способного разом выложить четыре миллиона в приданое своей внучке!

— Возможно, так оно и есть, — согласился Энтони с очаровательной улыбкой. — Вы проявили настоящую щедрость, мистер Паттерсон! Вот почему я не стал просить эти четверть миллиона фунтов для Сары у вас, а предпочел выделить их из моих денег.

К полному недоумению бедного Макса, Паттерсон вдруг откинулся в кресле и расхохотался на весь дом.

— Черт побери, а парень не промах! Надо же — «из моих денег»! — Торговцу пришлось снять очки, в которых он просматривал бумаги, и вытереть выступившие на глазах слезы. — Вам, ваша светлость, следует стать моим компаньоном в «Паттерсон коттон»: с вашей хваткой мы заработаем столько денег, что ваши четыре миллиона покажутся мелочью.

Макса передернуло при одной мысли о такой возможности.

А Энтони только засмеялся в ответ:

— Вы делаете мне весьма завидное предложение, мистер Паттерсон, вот только боюсь, что у меня не хватит времени на столь хлопотливое мероприятие!

— Что правда, то правда, — пробасил Паттерсон, снова нацепив очки. — Герцогу не по чину торговать хлопком рядом с нашим братом. Уж это я понимаю. — Он пронзительно глянул сквозь стекла очков на будущего зятя и добавил:

— Однако сегодня, ваша светлость, вы заключили весьма выгодную сделку. Весьма!

— Благодарю вас, сэр, — учтиво отвечал Энтони, умудрившись принять такой вид, будто он и правда польщен этой грубой похвалой.

***

Сара, конечно, знала о том, что их свадьбе предшествуют нелегкие переговоры, но не пыталась узнать подробности ни у деда, ни у жениха. Это ее просто не интересовало. Достаточно было и того, что Энтони женится на ней ради денег ее деда, и она не хотела лишний раз вспоминать об этом и портить себе настроение.

Леди Линфорд с энтузиазмом взялась присмотреть за тем, чтобы у будущей герцогини был приличный гардероб, и при поддержке Оливии энергичная дама протащила Сару буквально по всем магазинам на Бонд-стрит, торговавшим женской одеждой.

Они покупали и покупали утренние туалеты, дневные туалеты, туалеты для прогулки верхом и в экипаже, вечерние туалеты, белье, жакеты, шляпки, перчатки, муфты, гребенки, шпильки и заколки для волос. Сара всерьез предположила, что леди Линфорд решила обеспечить ее одеждой на ближайшие десять лет, воспользовавшись тем, что дедушка согласился оплатить гардероб невесты.

В чем-то графиня Линфорд частенько напоминала Саре ее деда. Конечно, она была настоящая аристократка, прирожденная голубая кровь, однако ее чрезмерная напористость и самоуверенность были сродни характеру мистера Паттерсона. Но Саре легче было уступить, чем пытаться спорить и отстаивать свою точку зрения, тем более что ее не особенно волновали наряды, столь милые сердцу достойной графини.

Единственный поход за покупками, предпринятый Сарой по личной инициативе, был сделан в магазин, где торговали принадлежностями для занятий живописью. Она хотела заранее запастись всем необходимым, чтобы послать эти вещи в замок в Нортумберленде, и уговорила герцога сопровождать ее на этот раз. Ведь он был единственным человеком, способным понять, что это ей действительно нужно. Иначе она не сможет заниматься живописью, пока будет находиться в замке Чевиот.

Сразу же после ленча они отправились на Найтсбридж, где располагались магазин и галерея, которые Сара посещала на протяжении пяти лет. Герцог оставил фаэтон на попечение слуги, а сам отправился с Сарой в магазин.

— Это может затянуться, — честно предупредила она.

— Обо мне не беспокойтесь, — заверил ее Энтони. — Я отлично проведу время среди картин.

И он отправился в галерею, где висели выставленные для продажи работы. Сара то и дело оглядывалась на него, пока делала покупки, но вскоре успокоилась: судя по всему, он действительно не скучал.

Окажись на его месте дедушка или леди Линфорд — и ее наверняка задергали бы требованиями поторопиться. Она поступила мудро, уговорив Энтони сопровождать ее в этот магазин.

Наконец список покупок был составлен, и Сара еще раз просмотрела его вместе с хозяином магазина, чтобы удостовериться, что ничего не упустила.

— Вы получите все это завтра утром, мисс Паттерсон, — пообещал хозяин.

Сара посмотрела на него в недоумении. А потом рассмеялась:

— Боюсь, что вы так легко не отделаетесь, мистер Шилдс! На этот раз вам придется переслать покупки не в дом моего деда. Понимаете, я выхожу замуж и хочу, чтобы вы доставили их в мой новый дом.

— Замуж? — просиял чернявый подвижный продавец. — И кто же этот счастливец, мисс, Паттерсон?

— Я, — раздался за спиной у Сары мужской голос. Герцог не спеша вышел вперед и встал возле своей невесты, приведя хозяина магазина в полное замешательство.

— Познакомьтесь, Энтони, это мистер Шилдс, — представила его Сара. — Он владелец этого замечательного магазина. Мистер Шилдс, это герцог Чевиот.

У бедного мистера Шилдса глаза на лоб полезли.

— Боже милостивый! — выдохнул он.

Герцог сохранял совершенно невозмутимый вид, однако от Сары не укрылась едва заметная улыбка, тронувшая уголки его губ.

— Добрый день, мистер Шилдс, — поздоровался он.

— Добрый день, милорд! — раскланялся торговец. Герцог как бы не заметил, что мистер Шилдс забыл обратиться к нему по титулу. Он лишь сказал:

— Упакуйте как следует все эти вещи и отправьте на имя герцогини Чевиот в замок Чевиот в Нортумберленде.

— Слушаюсь, милорд. Я лично обо всем позабочусь. — Торговец, все еще не веря своим глазам, смотрел то на герцога, то на Сару.

Стараясь подбодрить его, она спросила с теплой улыбкой:

— Если я что-нибудь забыла, я ведь смогу послать вам заказ по почте? Я всегда ценила качество ваших товаров, мистер Шилдс.

— Конечно, конечно, мисс Паттерсон, не извольте сомневаться! — затараторил торговец.

— Итак, Сара, если вы сделали все покупки, мы могли бы отправляться,

— заметил герцог.

— Сегодня вы проявили редкостное терпение, — сказала Сара по пути к двери. — Вы даже ни разу не посетовали на то, что ваши лошади могут застояться.

— Это потому, что я велел Холмсу прокатиться вокруг квартала, пока мы будем в магазине. Надеюсь, он уже успел вернуться, — ответил Чевиот.

И действительно, запряженный великолепными черными жеребцами фаэтон как раз подъезжал к крыльцу в тот момент, когда Сара с герцогом вышли из магазина. Сидевший на козлах слуга — мужчина средних лет с явно военной выправкой — с улыбкой поклонился хозяину:

— Нынче утром с ними нет никакого сладу, ваша светлость!

Герцог помог Саре подняться на скамью, обошел экипаж и уселся на место кучера. Холмс передал ему вожжи и вернулся на запятки экипажа.

— Вы не против прокатиться по парку? — обратился Чевиот к своей невесте, — Холмс прав, этим красавцам не мешает немного размяться!

Сара, давно переставшая тревожиться о том, что Энтони окажется плохим кучером, просияла в ответ.

— С удовольствием! — воскликнула она.

Герцог улыбнулся и повернул в сторону Гайд-парка.

***

Церемония бракосочетания герцога Чевиота и мисс Сары Паттерсон состоялась третьего мая в городском особняке графа и графини Линфорд на Гросвенор-сквер. Здесь присутствовали леди Оливия Энтсли (подружка невесты), графиня и граф Линфорд (посаженый отец), мистер Уильям Паттерсон, а также полковник Колин Мелвилл (шафер) — близкий друг герцога, не поленившийся приехать из Парижа, чтобы быть вместе с ним в этот знаменательный день.

Мистер Паттерсон был горько разочарован столь скромной обстановкой. Герцог так и не надел свою корону, не говоря уже о прочих регалиях. Он вышел к преподобному Элленсби в строгом вечернем фраке, черного цвета с белоснежной манишкой и галстуком. Конечно, он выглядел чертовски элегантно, но это не могло утешить мистера Паттерсона, лишенного возможности полюбоваться герцогской короной.

На невесте был роскошный вечерний туалет из бледно-розового кружева с белой атласной подложкой. Густые темные волосы гладко зачесали на затылок и украсили венком из свежих роз.

Мистер Паттерсон недоумевал — по его мнению, платьишко было так себе, а ему пришлось выложить за него весьма круглую сумму. Перед этим Сара измучилась, пытаясь втолковать ему, что ее совсем не будет видно, если переборщить с украшениями. А он-то надеялся, что внучка пойдет под венец в герцогской бриллиантовой диадеме, о которой толковал ему Чевиот!

Какие же они после этого жених и невеста? Да их не отличишь от любого гостя! Мистер Паттерсон вполуха слушал их брачные обеты, чувствуя себя несправедливо обиженным.

И все же, в короне она или без, его Сара теперь герцогиня! Кто еще в городе мог бы похвастаться тем, что так выгодно выдал замуж свою внучку?

Эта мысль утешила торговца настолько, что он даже не отказался выпить со всеми шампанского за здоровье молодых.

Праздничный стол был накрыт всего на несколько человек, зато леди Линфорд позаботилась подать самые изысканные кушанья. Мистер Паттерсон наблюдал, как ловко Сара орудует ножом и вилкой и в то же время успевает вести светскую беседу с лордом Линфордом, и думал, что в итоге окупились все деньги, вложенные им в ее образование.

Будь он проклят, если эта девчонка не знает, как положено вести себя настоящей герцогине!

Мистер Паттерсон с аппетитом воздал должное превосходному угощению и выпил еще бокал шампанского.

Через час, беседуя с лордом Линфордом по поводу приобретения кое-каких акций, мистер Паттерсон внезапно обнаружил, что его внучка куда-то исчезла.

— Где Сара? — немедленно спросил он.

— Полагаю, она пошла переодеться, — отвечал граф. — Вы ведь знаете, что молодожены хотели провести несколько дней в Сассексе, в загородном доме одного из приятелей Чевиота. Им следует вскоре отправляться, чтобы поспеть к обеду.

— Вот оно что! — Мистер Паттерсон оглянулся, убедился, что жених также отсутствует, и не совсем учтиво спросил:

— Они хоть попрощаться-то не забудут?

— Конечно, мистер Паттерсон, — заверил его лорд Линфорд.

Не прошло и десяти минут, как в гостиную вернулся герцог — в костюме для прогулок и высоких сапогах. Он налил себе пуншу и о чем-то заговорил с Оливией.

Вскоре вслед за мужем явилась и Сара.

Она выбрала для путешествия элегантный туалет из оливкового муслина с подобранной в тон зеленой шляпкой и короткими французскими перчатками.

Мистер Паттерсон чуть не лопнул от возмущения, когда увидел, сколько стоили эти самые перчатки, и леди Линфорд едва удалось его убедить, что короткие французские перчатки — последний крик моды и что такой знатной даме, какой будет Сара, они просто жизненно необходимы.

Да уж, все эти тряпки влетели ему в изрядную сумму! И Паттерсон не без злорадства подумал, что отныне ее счета из магазинов, предстоит оплачивать не ему, а Чевиоту.

Сара подошла к герцогу с Оливией. Оливия кинулась обнимать свою подругу, весело хохоча. Мистер Паттерсон решительно направился к молодоженам.

— Ну-ну-ну, — добродушно пробасил он, оказавшись возле троицы, собравшейся вокруг чаши с пуншем. — Стало быть, уже готовы ехать?

— Да, дедушка, — почтительно ответила Сара.

Мистер Паттерсон окинул ее придирчивым взглядом и, как всегда, подумал, что она чересчур бледна. Она даже привлекательна, когда на ее щеках играет румянец, но чаще кажется просто золотушной девчонкой.

И торговец с раздражением принялся гадать, с чего это она опять побледнела. Наверняка все дело в этих дурацких девичьих страхах! Паттерсон покосился на Чевиота и подумал, что уж этот-то молодчик не растеряется в первую брачную ночь.

— Сара, поскольку мы едем в открытом экипаже, я бы не хотел, чтобы вечерняя прохлада застала нас в пути, — сказал герцог. — По-моему, нам пора!

— То есть как — в открытом экипаже? — возмутился Паттерсон. — Вы же наверняка простудитесь!

— Меня часто укачивает в закрытой карете, дедушка, — напомнила Сара.

— И я гораздо лучше переношу дорогу на свежем воздухе.

Мистер Паттерсон тут же вспомнил, как в детстве Сара неоднократно ставила его в неловкое положение из-за этой досадной слабости.

— То есть как? Тебя до сих пор тошнит в карете? — поразился он. — А я-то думал, что ты уже взрослая!

Сара вспыхнула, и он подумал, что это даже к лучшему — так она намного краше.

— Значит, вы ошиблись… — пробормотала она.

— Но ведь ты выдержала весь путь до Хартфорд-Корта!

— Мы доехали довольно быстро.

— Вы можете не беспокоиться за Сару, мистер Паттерсон, — вмешался герцог. — Я обо всем позабочусь.

— Не сомневаюсь, ваша светлость, — отвечал торговец, фамильярно подмигнув.

Серо-зеленые глаза ярко вспыхнули в ответ, однако на лице у Чевиота не дрогнул ни единый мускул.

— Ты готова, дорогая? — ласково спросил он у Сары.

— Да. — Ее голос звенел такой решимостью, что мистеру Паттерсону стало смешно. — Да, я готова!

— Тогда в путь! — И герцог взял жену под руку.

— До свидания, дедушка! — Сара привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.

— До свидания, герцогиня! — торжествуя, ответил он.

Чевиот повел молодую жену к выходу. Еще минута — и новобрачные покинули гостиную.

Дело сделано! Мысль о том, что его родной правнук будет носить титул герцога Чевиота, наполнила мистера Паттерсона ни с чем не сравнимой гордостью.