21 ноября, воскресенье, 15:00
Субботний день Севиньи провел в машине, которую припарковал на Сьюатин-роуд в пригороде Порт-Харди. Из Ванкувера в Комокс Севиньи прилетел на вертолете, и перелет доставил ему неописуемое удовольствие. С огромной высоты он любовался белыми барашками волн на морю, похожими на рассыпанную из-за чьей-то нерадивости сахарную пудру. Бездумное любование морем как нельзя лучше отвлекало от мрачных мыслей о предстоящем деле.
В Комоксе Севиньи взял напрокат машину и направился по шоссе вдоль побережья на север. В Порт-Харди он остановился в небольшом деревянном мотеле неподалеку от центра города. Наверное, из-за его акцента девушка-портье предположила, что новый постоялец приехал издалека порыбачить в их краях, и детектив не стал ее разубеждать. Тем более что он специально переоделся в гражданское, дабы не вызывать ненужного любопытства.
Первым делом Севиньи принял душ и вышел в город закупить еды на вечер. Потом сел в машину и поехал в северном на правлении, но вскоре остановился на обочине в четырех кило- метрах от центра города, на Сьюатин-роуд. В ста метрах от него вдоль дороги выстроились в ряд сверкающие на солнце почтовые ящики, больше напоминавшие миниатюрные макеты промышленных складов. Вряд ли в субботу днем приедут проверять почту, поэтому не имело смысла сидеть в засаде. Севиньи решил занять эту позицию завтра с самого утра, а если придется, то и в понедельник. Почтовый ящик, записанный на Джейн Бак, один из десяти в самом нижнем ряду.
За пять часов ожидания в машине Севиньи успел выпить кофе, съесть яблоки из пакета и заприметил только двух мужчин, которые забрали почту. Он не столько оголодал за это время, сколько замерз. За окном всего минус четыре градуса по Цельсию, поэтому ему приходилось включать печку в машине каждые полчаса на десять минут, чтобы погреться. Никто так и не проверил ящик под номером 31290. Когда стемнело, Севиньи вернулся в мотель, поужинал двумя огромными порциями овощного салата и завалился спать.
В воскресенье француз засел в засаде с шести утра. И, как оказалось, зря: до двух дня у почтовых ящиков не появилось ни души. Севиньи замерз как собака, съел все запасы фруктов, как вдруг в три часа, когда он уже начинал жалеть о потерянном времени, подошла женщина и открыла ящик номер 31290. В ящике было два больших пакета. Забрав их, она уложила свертки в багажник своей машины и поехала дальше по Сьюатин-роуд. Севиньи тотчас же последовал за ней, держась на приличном расстоянии, чтобы его не заметили. Незнакомка свернула на грунтовую дорогу, проехала около четырех километров и опять свернула на заросшую травой колею. Впереди за деревьями мелькнул дом, даже скорее не дом, а старая лачуга размером меньше охотничьей заимки.
Севиньи остановил машину за кустами, незаметно прокрался поближе и увидел, как женщина зашла за лачугу. Полусогнувшись, он побежал через кусты вдоль дороги и обогнул заросшую лужайку перед домиком. Сердце отстукивало бешеный ритм. Детектив прижал к груди руку с пистолетом, выравнивая дыхание, и прижался к стене. Когда француз осторожно выглянул из-за угла, он увидел, как женщина открывает дверь небольшого сарайчика. Она дважды повернула ключ и потянула ручку двери.
— Arret! — выскочил Севиньи из своего укрытия, от волнения перейдя на родной французский язык. Незнакомка испуганно закричала. — Стоять! Руки вверх! — приказал он.
Она беспрекословно подчинилась, а детектив подошел ближе, повернул ее лицом к стене, толкая в спину и заставляя расставить ноги.
— Пожалуйста, пощадите! Пожалуйста! — кричала женщина, пока он ее обыскивал.
— Я из полиции, — объяснил Севиньи, вдруг вспомнив, что он в гражданской одежде.
Женщина оказалась безоружной. Детектив повернул ее лицом к себе.
— Я же ничего не сделала!
— Как вас зовут?
— Джейн! Мое имя Джейн! Мои водительские права в машине…
— Покажите!
Она пошла к машине впереди Севиньи, испуганно оглядываясь на него через плечо. Стоило ей опустить руку, как он подскочил к ней и ударил слегка под локоть — рука вновь вернулась на затылок. В машине Севиньи увидел на пассажирском сиденье женскую сумку и, не отводя от Джейн пистолета, открыл дверку и вытащил сумочку.
— Доставайте документы! — Он передал сумку задержанной женщине. Та порылась в ней и достала портмоне с водительскими правами, зарегистрированными на имя Джейн Бак. Севиньи внимательно сравнил ее с фотографией на документе. — Это ваше настоящее имя?
— Кто вы такой?
— Здесь я задаю вопросы!
— Кто вы такой? Зачем вы меня схватили?
Господи помилуй! — воскликнул с досадой детектив и заметил, как она вздрогнула. Севиньи вынул из заднего кармана полицейский жетон и показал Джейн. Та внимательно изучила его и снова посмотрела на полицейского, еще больше испугавшись. — Ну что, ознакомились? — спросил Севиньи. — Теперь говорите, кто здесь живет?
— Я просто приношу ему почту. — Джейн вся дрожала.
— Кто здесь живет?!
_ Его зовут… его зовут Питер.
Черт подери! — разозлился Севиньи, бросив ее сумку на землю. — Я с вами не в игры играю. Говорите, кто здесь живет, и какое вы имеете к ним отношение?
— Питер Маллик! Его зовут Питер Маллик! Я только приношу ему почту, вот и все! — выкрикнула перепуганная Джейн.
— Почтовый ящик зарегистрирован на ваше имя. Почему?
— Откуда вы знаете? — Ее глаза сузились.
— Милочка, я показал вам свой полицейский жетон. Я знаю все, что обязан знать. А теперь зайдем в этот сарай!
Джейн Бак на секунду замешкалась, но все же пошла к деревянному строению.
— Питер очень расстроится, если мы его разбудим, — сказала она по дороге. — Он болен и нуждается в отдыхе.
Она вставила в дверь ключ и открыла ее. Они вошли в небольшое темное помещение. В нос ударил запах кислятины. Через пару секунд глаза привыкли к полумраку, и Севиньи рассмотрел около двадцати нераспечатанных посылок, лежащих в комнате. Он схватил первую попавшуюся под руку и прочитал, что она отправлена седьмого октября из Британской Колумбии женщиной по имени Адриен Грюнвальд. Посылка рядом подписана Мортоном Хальфе, обратный адрес — Эстон, Саскачеван. Потом взгляд детектива упал на маленькую коробочку с именем Глэдис Ягнемма, высланную по почте за два дня до ее смерти. Все посылки и коробки не распечатаны.
— Черт подери! — прошептал ошеломленный Севиньи. — Зачем они отправляли сюда посылки?
— Говорю же, что я…
— Вы беседовали с этим человеком? С Питером?
— Его нельзя беспокоить.
— А кто вам это сказал?
— Его брат.
Севиньи не сдержался и стал трясти ее за плечи.
— Имя, его имя?!
Джейн в ужасе уставилась на полицейского. Севиньи взял ее за локоть и вывел на солнечный свет. До задней двери хижины было всего метров двадцать. По обе стороны от двери расположены два окна с задернутыми шторами. Француз накинул на Джейн ремень от сумки и потащил к лачуге.
— Нет, не надо! — хрипела она осипшим от испуга голосом. — Нам нельзя в дом!
— Как зовут брата Питера?
— Прошу вас, не надо!
— Тогда я спрошу самого хозяина дома…
— У меня нет ключей!
— Ключ у вас есть! Немедленно откройте дверь!
— Нет! — умоляла она, пытаясь преградить дорогу. Севиньи без труда отодвинул ее в сторону и дернул дверную ручку. — Саймон, — прохрипела Джейн, — брата зовут Саймон. Если он узнает, что мы заходили в дом, то…
— Что? Что он сделает? Убьет нас?
— Прошу вас, — просила она, — я поклялась, что…
Севиньи уже не слушал: отступив на шаг, выбил дверь ногой с
такой силой, что та полностью слетела с петель. Из дома пахнуло затхлостью и тошнотворным запахом разлагающегося тела.
— Когда в последний раз вы видели хозяина дома? — требовательно спросил Адьютор Севиньи у Джейн.
— Питера нельзя беспокоить… — жалобно повторила та слабым голосом и отступила от выломанной двери.
Внезапно она согнулась, и ее вырвало прямо на ступеньки. Севиньи взял Джейн под руки и вынес на свежий воздух.
— Давайте, поднимайтесь!
— Вы даже не представляете, что натворили…
— Отдайте ключи от машины, — приказал он. Джейн покорно положила их в протянутую руку полицейского. — Сидите смирно и не вздумайте сбежать! — Севиньи вынул сотовый, но тот не подавал признаков жизни. Тогда он обратился к Джейн: — У вас есть телефон?
— В сумочке.
Детектив стащил с ее плеча сумку, порылся и выудил мобильный. Включив его и убедившись в наличии сигнала, набрал номер участка в Порт-Дандасе. Кто-то снял трубку.
— Немедленно найдите Хейзел Микаллеф!
— Ее нет на месте, — сказал голос. — А кто спрашивает?
— Детектив Адьютор Севиньи! Я звоню с Тихоокеанского побережья!
— Подождите секунду! Я переведу звонок на номер ее сотового! Соединяю!
Он услышал, как нажимают клавиши, а потом, не дождавшись гудков, к нему обратилась Микаллеф.
— Алло? — озадаченно спросила она. — Севиньи, это ты? — На заднем фоне послышались чьи-то голоса.
— Да, я, — наконец выдавил он, задыхаясь. — Здесь кое-что произошло…
— Постой, где это «здесь»?
— Я слежу за женщиной, которая забирает почту. То есть, как она почту забрала, я поехал прямо за ней. Сейчас я в хижине среди леса, где-то в десяти километрах от города. Эта Джейн Бак говорит, что тут живет мужчина.
— Ты сейчас с ней?
— Да. Я выломал дверь в дом, а потом…
Стоп-стоп, детектив, помедленнее! Где ты точно находишься?
— Я же сказал! К северу от Порт-Харди! В лесу! Я следил за ней, за Джейн Бак! Она приехала к дому. Вернее, к хижине! Так вот, если и есть кто в доме, он уже давно мертв.
— Откуда ты знаешь?
— По запаху!
— Ты уже обследовал дом?
— Нет, но уверен, что в доме покойник!
Секунду Хейзел молчала, размышляя о сложившейся ситуации.
— У тебя найдется что-нибудь, что можно смочить водой? Платок, например?
Севиньи заглянул в сумку Джейн, не нашел там ни салфетки, ни носового платка, зато увидел кое-что другое, вполне пригодное для предстоящего дела. За неимением лучшего он без особого энтузиазма выудил из пакета женскую гигиеническую прокладку и, смочив под краном для садового шланга, который обнаружился возле задней двери дома, прижал самодельную маску к носу и рту.
— Что вы делаете? — с отвращением в голосе спросила Джейн Бак.
— Заткнитесь! — приказал он и опять переключил внимание на телефон.
— Теперь но Или в дом, но оставайся на связи, — попросила Хейзел.
Севиньи грозно посмотрел на Джейн, скорчившуюся на траве; его взгляд обещал скорую расправу, на случай если она вздумает сделать глупость. Отстегнув с пояса фонарь, он двинулся внутрь, но не успел переступить порог, как тошнотворный запах проник сквозь маску.
— Черт! — выругался полицейский.
— Что там? — забеспокоилась Хейзел.
— Я в маленькой… в маленькой комнате, — доложил он приглушенным голосом, стараясь не дышать глубоко. К тому же было крайне неудобно держать маску и телефон одной рукой — что-нибудь одно съезжало в сторону. — Здесь ничего нет. Темно и холодно. Только два стула и стол. — В тишине слышалось лишь шуршание гравия под его осторожными шагами. Севиньи обвел лучом фонарика всю комнату. — Здесь одна дверь, — сообщил он Хейзел.
— Открой ее! Слышишь, Севиньи, мы с тобой! Давай открывай дверь!
Он пересек комнату, всем телом ощущая тяжесть мерзкого воздуха, и взялся за ручку. Металл будто покрылся льдом от холода. Детектив чуть поднажал, и дверь распахнулась. Он осветил комнату фонарем.
— Боже правый!
— Адьютор! Что там? — кричала Хейзел в трубку.
— Господи помилуй!
У стены стояла маленькая койка с соломенным тюфяком, на котором лежал на спине человек. Его лицо давно превратилось в лабиринт, изъеденный личинками, а руки свесились через край кровати. Огромный черный каменный столб торчал из разбитой груди, будто упал на человека с неба. Севиньи даже поднял глаза к потолку, ожидая увидеть зияющую дыру, но крыша оказалась целой. Детектив опять перевел взгляд на разлагающийся труп. Пожалуй, тело принадлежит мужчине, который при жизни весил более трехсот фунтов. Из него все еще сочится омерзительная черная жижа.
— Детектив? — вернул его к реальности голос Хейзел.
— Я нашел тело, — хрипло произнес он. Севиньи хотел описать увиденное зрелище, но голос подвел и он лишь беззвучно открывал и закрывал рот. — Меня сейчас вырвет, — наконец процедил он. — Подожди, Адьютор, поговори с Реем. — Хейзел передала трубку заместителю.
— Кому принадлежит тело? — спросил Грин.
— Питеру Маллику. Джейн Бак сказала, что это Питер Маллик. Их два брата, и второго зовут Саймон. В пристройке позади дома я нашел нераспечатанную посылку, датированную седьмым октября. Их там много, и все отправлены в разные дни. Хозяин дома умер… похоже, давно. — Севиньи, не в силах больше сдерживаться, выбежал из комнаты и рухнул на пол, тяжело дыша. — Я еще никогда… в своей жизни… не видел…
— Держись, детектив!
— Там, на лужайке, женщина… Джейн Бак. Она что-то скрывает…
— Вызывай местную полицию, — посоветовал Грин.
— Я знаю, что делать! — резко ответил Севиньи и поднялся с пола. Стараясь взять себя в руки, он снова вернулся в комнату и подошел поближе к кровати. — Я посмотрю, что у него со ртом! — Он нагнулся над трупом, и его окатило облаком смрада, исходящего от гниющей плоти. Кончиком фонаря Севиньи смел кишащих личинок со рта Маллика. В свете фонаря темно-коричневое изъеденное лицо стало видно во всех деталях. Детектив почувствовал слабость, и его снова вырвало. Затем он опять повернулся к трупу, чтобы осмотреть его рот.
— Постарайся не наследить на месте преступления, — вновь отозвался Грин.
— Его рот просто закрыт.
— Знаешь, у тебя с перепугу появляется сильный акцент.
— Заткнись, Реймонд, на моем месте ты бы вообще потерял дар речи!
Севиньи услышал в трубке какой-то шум и голос Хейзел, отчитывающий Грина за дурацкие замечания.
— Сделай для нас несколько фотографий с места убийства, — попросила Микаллеф, — и давай сматывайся оттуда. Это ведь юрисдикция конной полиции?
— Даже и не знаю.
— Поразузнай и возвращайся в Порт-Дандас. Постарайся не рассказывать того, что им не положено знать.
— Погодите-ка! — воскликнул Севиньи. — Тут в углу есть стол. Я его сразу и не приметил, когда стоял в дверях. — Он пересек комнату и осветил столешницу. — Да здесь ноутбук…
— Ноутбук?
— В таком захолустье еще и компьютеры имеются? — поразился издалека Грин.
— Есть еще книги. Очень старые. — Севиньи открыл один из них. — Одна на итальянском… — определил он, прижимая мокрую прокладку к лицу. — Нет, на латыни. Я у монашек учился этому языку.
— Так, детектив, забирай их все с собой, и компьютер тоже, — решила Хейзел. — Делай все, что входит в твои обязанности, и перезвони нам из отеля.
В ответ они услышали, как у француза снова открылась рвота.
Севиньи силой усадил Джейн Бак на переднее пассажирское сиденье своего автомобиля. По дороге в город, как ни странно, он не услышал от нее ни словечка ни о жестоком обращении, ни о нарушении гражданских прав. Хоть детектив не арестовывал женщину, ее покорность он воспринял как знак вины и желание сотрудничать с полицией. Либо она просто не знает, что полицейский не имеет права увозить ее куда бы то ни было без предъявления обвинения в преступлении. А ему не хотелось светиться в этом городке и разбираться с местными властями. Да в Порт-Харди никто и не заметил его приезда!
Севиньи приказал Джейн показать дорогу до ее дома, и она подчинилась. Ее старый деревянный коттедж, выкрашенный в голубой цвет, находился на окраине города.
— Мне вернут мою машину? — спросила она.
— Говорите правду! — Джейн беспокойно взглянула на дом через лобовое стекло. — Вы виновны в убийстве?
— Нет!
— Точно?
Она нечаянно задела ногой бумажный пакет, и из него выкатился огрызок яблока. Наконец Джейн произнесла:
— Я не знала, что Питер мертв. Я лишь приносила ему почту.
— Действительно не знали, — согласился Севиньи, — раз продолжали носить почту.
Он открыл дверцу и вышел сам, а потом обогнул машину и выпустил перепуганную женщину.
— Что вы собираетесь делать?
— Ничего особенного, просто зайдем к вам домой.
Она бросила обеспокоенный взгляд на дом, будто опасалась, что их могут увидеть.
— Разве вам не нужен ордер?
— Я могу прийти и с ордером. Вам хочется, чтобы я достал ордер? — Еще один тревожный взгляд на дом. — Вы кого-то ждете?
— Им не нравится внимание со стороны чужих людей. Саймону и Питеру. Они расстроились бы, если бы узнали, что я с вами разговариваю.
— По крайней мере один из них уже ничего не узнает.
— Я просто выполняю обязанности секретаря. И все! Я добровольно предлагаю помощь.
— Почему?
Джейн медленно покачала головой, закусив верхнюю губу.
— Послушайте! У меня ничего нет. Только чеки от государства, и все! Да, и еще машина!
У нее были жалобные глаза того же светло-голубого цвета, что и дом. Кстати, дом! Севиньи вытащил из заднего кармана портмоне, демонстративно открыл его и вынул две купюры по двадцать долларов. Джейн явно не расстроилась, что деньги вот- вот поменяют владельца. Детектив сложил купюры и протянул ей, потом чуть отдернул руку назад.
— Вы утверждаете, что у вас ничего нет. А как же дом?
— Это не мой дом, — пояснила она. — Он принадлежит церкви. — Француз по-прежнему не отдавал деньги. — Да, это их дом. Собственность обоих братьев!
Севиньи отдал Джейн купюры и подошел к входной двери.
— Когда закончим разговор, отвезу вас к машине при условии, что расскажете все без утайки, — решил он.
В мотель Севиньи вернулся только к пяти часам вечера. Серые мрачные сумерки уже опускались на гавань, в которой еще покачивались лодки с любителями рыбной ловли и праздными зеваками, желающими насладиться закатом в морс. От огромного вечернего солнца их отделяла едва заметная полоска горизонта, границу между небом и землей.
Из дома Джейн Бак Севиньи вынес маленькую папочку с бумагами. В них не было ничего такого, что можно поставить кому-либо в вину, однако чутье подсказывало детективу, что в нужный час эти документы прольют свет на события последних дней. Ноутбук нужно осмотреть немедленно Севиньи положил его на деревянный столик вместе с книгами. Что касается книг, то они были старыми, даже древними, некоторые в кожаных переплетах. Когда-то мама маленького Адьютора возлагала большие надежды на сына, надеясь, что он станет священником, но сейчас, даже проучившись несколько лет в семинарии, Севиньи совсем не знал латыни. Единственной книгой на английском языке оказался фармацевтический справочник лечебных трав с рецептами их приготовления. Ясно, что Усыпитель в некотором роде фармацевт-самоучка; непонятно другое: почему он выбрал такое странное применение своим знаниям. Француз пролистал остальные книги, надеясь найти пометки на полях, — безрезультатно.
Компьютером, по-видимому, пользовались исключительно с одной целью. Кроме операционной системы нашлась только программа доступа в Интернет, да и то устаревшая два года назад версия. Даже нет популярных пасьянсов. Севиньи хотел подключиться, однако сигнала связи не поступило. На экране появилось сообщение: «Сервер не найден». Детектив подумал и решил, что вряд ли и в той захудалой лачуге с трупом внутри ловился сигнал. Где же тогда убийца подключался к Интернету? В адресной строке нет никаких ссылок, а вот в журнале посещений нашлись ссылки на сайт, где предоставлялись бесплатные электронные ящики, и на сайт под названием «Гефсимания». Севиньи вспомнил, что так называется небольшое селение с садом за Иерусалимом у западного подножия Масличной горы. Однако что значила Гефсимания для Усыпителя, можно узнать, только посетив этот сайт.
Адыотор позвонил портье, и та радостно предложила воспользоваться их единственным компьютером, но, к сожалению, в мотеле не было Интернета. Она поинтересовалась, зачем ему понадобилась сеть. Севиньи ответил, что очень хочет найти хорошее место для ловли лосося.
— Знаете, постоялец из пятого номера поймал утром крупного лосося всего в пяти милях от берега в Медвежьей бухте.
— Просто замечательно! — восхитился француз. — Но мне все-таки нужен Интернет.
Последовал ответ, что в городе есть интернет-кафе, но в зимнее время года по воскресеньям оно закрывается в пять вечера. Севиньи узнал у портье имя владельца этого заведения. Им оказался некий Кевин Лоутон. «Все зовут его просто Кев — сообщила девушка. Да, конечно, все пять тысяч человек, проживающие в Порт-Харди, так его и зовут!
Севиньи позвонил в справочную и узнал домашний номер мистера Лоутона. Дома он застал лишь дочь владельца интернет-кафе, и та дала ему номер сотового телефона отца. Мистер Кевин Лоутон отправился на рыбалку.
— Кто-кто звонит? — переспросил Кевин, отвечая на звонок.
— Се-ви-ньи! — ответил детектив, слыша в трубку телефона свист ветра, дующего с океана.
— Слушай, приятель, я сейчас ловлю тарпуна, — объяснил Кев.
— Я из полиции. У нас возникла чрезвычайная ситуация!
— Что-то связь барахлит. Плохо вас слышно, — пожаловался рыбак. — И еще у вас акцент испанский!
— Почти угадали! — ответил Севиньи. — Послушайте, я заплачу вам двести долларов за то, чтобы вы открыли для меня свое интернет-кафе на час.
— Черт подери! — воскликнул Кевин. — Если для вас это так важно, я продолжу рыбалку завтра.
Так ведь завтра понедельник, вдруг подумал Севиньи. Обычный рабочий день, но, с другой стороны, он не имеет представления о повседневной жизни острова. Может, здесь принято ходить на рыбалку когда вздумается, невзирая на день недели.
Севиньи встретился с Кевином Лоутоном у входа в кафе, и тот впустил его внутрь, отказавшись при этом взять предложенные деньги. Кевин включил свет в небольшом помещении, оформленном в гавайском стиле. Хозяин стал заваривать кофе.
Как только Лоутон запустил ноутбук, браузер ожил. Севиньи сразу же перешел по ссылке на сайт «Гефсимания», и на мониторе открылась новая страница с единственной картиной изображающей черный каменный столб, такой же, как тот, что он нашел на месте убийства Питера Маллика. Детектив подвигал курсором по рисунку, но не нашел активных ссылок.
Он вернулся в журнал посещений и перешел на страницу почтового сайта Усыпителя. Компьютер автоматически ввел имя пользователя: Саймон. Чтобы войти и просмотреть почту, необходимо ввести пароль.
Пришел Лоутон с чашкой кофе и огромным куском морковного пирога на тарелке. У Севиньи сразу же потекли слюнки при виде еды — ведь он не ел с тех самых пор, когда поджидал Джейн Бак на Сьюатин-роуд. Кевин посмотрел ему через плечо, пытаясь разглядеть, чем тот занимается. Детектив опустил экран ноутбука.
— Что-то противозаконное? — спросил озадаченный владелец интернет-кафе.
— Скажем так, хозяину компьютера это бы не сильно понравилось, — ответил француз и ухватил вилкой огромный кусок пирога. На вкус пирог оказался солено-сладким.
— Вы знаете пароль?
— Пока нет.
— Иногда в папке «Свойства обозревателя» можно найти если не полный пароль, то хотя бы часть.
— Спасибо за совет! Я обязательно загляну туда, — сказал Севиньи. — Можно спросить у вас кое-что?
— Конечно, спрашивайте.
— Вы слышали когда-нибудь о Саймоне Маллике?
— Слышал-слышал, но давно. Он, кажется, проповедник.
Севиньи вынул блокнот и задал следующий вопрос:
— Где находится церковь?
— Ну, вообще-то определенного места у нее нет, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Не понимаю.
Тут уместнее рассказать, что это за церковь и религия. Саймон Маллик и кучка его последователей, знаете, жили по принципу «назад к истокам». Они кочевали по всему острову Ванкувер, но дом Маллика стал для них своего рода Меккой. Они собирались здесь в какое-то определенное время и шли читать проповеди отдыхающим на каяках. Вреда от них не было. Вы же знаете, что подобных религиозных движений и сект в мире тысячи. Большинство из них вылетает в задницу, извините за выражение. — Севиньи прищурился. — Секта Маллика называла себя Западной церковью прихода Мессии. Они веганы, то есть радикальные вегетарианцы, если вам это о чем-то говорит.
— Когда вы в последний раз видели его, Саймона?
— Господи, когда же? — Лоутон прикрыл рот рукой и на секунду задумался. — Пожалуй, несколько лет назад. Саймон и Питер живут в маленькой халупе в лесу. Вас, полицейских, церковь интересует?
— Нет, — отрезал Севиньи.
Кевин посмотрел на пустую тарелку возле ноутбука. Гости во время разговора съел весь кусок пирога.
— Я заберу тарелку, чтобы положить обратно в шкаф. Или вам принести еще кусочек?
Севиньи хоть и был не прочь продолжить трапезу, деликатно отказался. Руки ему понадобятся для того, чтобы разобраться с компьютером Саймона. Кевин опустил голову, поняв, что пора оставить гостя в покое, и сообщил тому, что, в случае надобности, его можно найти у входа в кафе, где он собирается играть в онлайн-покер. Севиньи пожелал ему удачи.
Выходит, убийца — бывший священник или вроде того. Пожалуй, это важный факт, только вот как его использовать для решения стоящей перед ним проблемы? Севиньи снова задумался над паролем для входа в почтовый ящик. Есть замочная скважина, но нет подходящего ключа! Он набрал на клавиатуре несколько слов: «Питер», «Маллик», «Питер Маллик», — ящик не открывался.
Севиньи подумал над названием сайта «Гефсимания». Гефсимания, или Гефсиманский сад, — масличный сад, где, по преданию, римляне схватили Иисуса в ночь перед распятием. Детектив вспомнил еще, что в саду Иисус истекал кровью и кровь его была похожа на оливковое масло. Сестра Агата поднимала свои костлявые руки и кричала: «Миропомазание Христа!» Иисус миропомазал сам себя.
Француз напечатал «Гефсимания» — опять безрезультатно. Та же участь постигла слово «Иисус», потом он набрал то же самое на латыни и даже попробовал «Черт подери». Севиньи дошел до такого состояния, что был готов схватить ноутбук разбить о стену. Он тупо уставился на экран и смотрел до тех пор, пока изображение не распалось на маленькие точки света готовые взорваться. Там, за этими огоньками, стояла непреодолимая преграда на атомном уровне. А ведь только и надо, что бы набрать правильное слово, и дело сделано! Севиньи набрал Джейн Бак», однако и этот пароль оказался неверным. Он пробовал и другие варианты: «Саймон Питер», «Саймон». С другой стороны, разве стал бы такой проницательный человек, как Саймон, использовать для пароля и имени пользователя одно и то же слово? Конечно, нет.
Севиньи со стоном откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он почти не спал с тех пор, как приземлился в Комоксе. В таком состоянии вряд ли додумаешься до чего-нибудь стоящего. Он снова потянулся к компьютеру, набрал номер почтового ящика Джейн Бак — 31290… и оператор принял пароль. Страница электронного почтового ящика открылась подобно распускающемуся цветку. Севиньи ждало разочарование — папка входящих писем оказалась пустой. Дрожащими руками он открыл папку с отправленными письмами, но и там было пусто. Наконец француз проверил папку с удаленными письмами, и их перечень заполнил весь экран.
Детектив читал письмо за письмом, перед ним мелькали имена людей. Прочитав около дюжины коротких сообщений, он снова перешел на страницу «Гефсимания», добавил к адресу сайта слово «mashach» через слэш, и черный камень развеялся как дым, открывая вход в иной мир.
«Волосы Брейда Винсента коротки».
«Выбери эти виноградные лозы».
«Рейв, ты силен как медведь».
Джил Юн оторвалась от компьютера. Хейзел Микаллеф, Реймонд Грин и Джеймс Уингейт смотрели на холодильник, который теперь полностью закрывала белая простыня. А на простыне, вместо зеленой лигатуры, отражалось человеческое лицо.
Как объяснила Юн, она разработала одно цифровое изображение рта после обработки и измерения нижней части лиц шестнадцати жертв. Рот, по словам Джил, есть не что иное, как визуальное изображение всех шестнадцати трупов. Теперь они все говорили как один человек, одним компьютерным голосом. К сожалению, болтали они всякие глупости: «Ежегодно пашет Дейв» или «Возведите в куб сомнения».
— «Возведите в куб сомнения»! — повторил с усмешкой Грин. — Хорошее выражение — непременно воспользуюсь нм, будьте уверены!
— Сколько еще компьютер может наговорить? — спросила Хейзел у Джил.
— Одних суток слишком мало для обработки данных. Я не использовала и малой доли всех возможностей. Но…
— Но?..
— Но я уже составила словарь из шестидесяти восьми возможных слов, — сообщила Джил. — Из них можно составить до ста пятидесяти пяти фраз.
— Сколько нам придется выслушать еще?
Юн стала изучать свой список. А детективы не сводили глаз с белой простыни, на которой лица шестнадцати жертв соединились в одно живое электронное лицо, они дышали и говорили: «Изящная лань спасает доверие».
— Черт! — выругался Грин и, выйдя в гостиную, уселся на диван Уингейта. — Честно говоря, мне эта программка нравилась больше, когда появилась возможность губами Хейзел пообещать мне повышение!
— Ну, такое сразу не найдешь, Рей. Мы имеем дело не с точными науками.
— Вот именно, сплошное колдовство!
Уингейт стоял возле холодильника и смотрел на нечеловеческое лицо.
— А вдруг фраза на французском языке? — неожиданно предположил он. — Мисс Юн, у вас ведь детектив Микаллеф говорила на французском языке благодаря этой программе.
— Это обычный трюк, — пояснила Джил.
Джил Юн вытащила из шкафа его свитер и завернулась в него как в кокон. Она даже не постеснялась снять простыню с го кровати, чтобы сделать из нее экран. Уингейту стало плохо когда в пять вечера он вернулся домой по ее звонку и увидел, что Джил уже успела похозяйничать в его квартирке. Раковина заставлена грязными тарелками — она ела макароны с соусом который сделала сама из найденных в его холодильнике креветок, зеленого перчика, оливкового масла и кетчупа, который Джеймс запрятал подальше от глаз и никак не мог представить, что ушлая девица его обнаружит. Для такой миниатюрной дамы аппетит у нее волчий. Уингейт не мог дождаться, когда же незваная гостья уберется восвояси.
— Кстати, я изучал французский в старших классах, — намекнул он.
— Откуда программа знает английский язык? — заинтересовалась Хейзел.
— Я обучила. Читала ей «Сон в летнюю ночь» Шекспира, пол книги Нормана Мейлера «Песнь палача» и комиксы про Снупи. Я и сейчас почитываю ей, как ребенку. Она ведь все еще обучается.
— Тогда нам нужен Севиньи, — предположила Хейзел.
Рей застонал:
— И что? Нам теперь ждать, когда он прилетит из другого конца страны и сразу же примется читать полное собрание сочинений Вольтера для этой штучки, которая потом расскажет по-французски, как подрезать малиновые кусты? Нет, честно, босс, ты оказалась права: мы должны серьезно подумать, не разослать ли рисунок той девчушки. Если убийца в восточных приморских провинциях Канады, это лишь вопрос времени, когда он достигнет своей цели. К тому же преступник — единственный, кто знает, чего хочет.
— Я звоню Севиньи. — Хейзел вынула из кармана сотовый. — Черт, у него хоть есть телефон? — Неожиданно у нее в руке зазвучал голос француза. Хейзел снова приложила трубку к уху. — Алло? — сказала она растерянно. — Севиньи, это ты?
Уингейт и Джил Юн наблюдали, как напряглась Хейзел во время разговора с Адьютором Севиньи. Она прикрыла ладошкой трубку и объяснила им:
— Он в какой-то халупе.
До Уингейта урывками доносился резкий голос француза, причем встревоженный и растерянный. Молодой детектив по смотрел сначала на Микаллеф, потом на Грина, пытаясь понять, что происходит. Севиньи был очень далеко. Хейзел передала трубку Реймонду, потом почти сразу же забрала назад. Грин поразился:
— В этом захолустье еще и компьютеры есть?
И после этих слов Уингейт понял, что завеса над тайной Усыпителя начинает открываться.
— Так, детектив, забирай их все с собой и компьютер тоже, — сказала Хейзел решительным голосом. — Делай все, что входит в твои обязанности, и перезвони нам из отеля. — Она закончила разговор с французом и выключила телефон. — Севиньи нашел труп. Вернее, он сначала нашел Джейн Бак, и она привела его к трупу.
— Наш французик даже хотел сделать ему искусственное дыхание рот в рот, — не удержался Грин, — но сказал, что не переносит вкуса личинок.
— Рей, прекрати сейчас же!
— И пошутить уже нельзя!
— К черту французский! — сообщила Хейзел девушке за компьютером. — Нам он не понадобится. Джеймс, иди забери отца Глендиннинга с его воскресных посиделок и срочно тащи ко мне. Да, и скажи, чтобы захватил с собой самую старую Библию. Будем обучать компьютер латыни, мисс Юн!