После того, как завершился судебный процесс, суд временно прервал свою работу, и спустя месяц, на следующем заседании, вынес настоящим убийцам приговор, определив наказание по пятнадцать лет лишения свободы каждому. Но Ильмурада не освободили, а тоже посадили на три года, объявив его виновным в том, что он, не соблюдая техники безопасности, согласился уложить в прицеп своего трактора пьяного человека и при этом оставил его без присмотра. Как раз в эти дни со следователем Турмадалановым Когозкопом Саттарувучем случилась беда: его задавил грузовик, когда он переходил улицу. Турмадаланов Когозкоп Саттарувуч после долгих мучений скончался в больнице от полученных тяжелых травм. Адвокат Рапидаев специально приехал в Комсомолабад, чтобы успокоить Фариду. Он сказал ей, что она должна радоваться, что её сына не посадили на длительный срок как убийцу. Три года, уверял он её, пролетят быстрее, чем человек износит и сменит тюбетейку. Фариде ничего не оставалось делать, кроме как смирится с судьбой. Самое трогательное случилось, когда к ней пришла взрослая дочь убитого заправщика Запарамина и попросила у неё прощения за оскорбления, которые она нанесла ей в конюшне, где проходило судебное разбирательство по делу об убийстве её отца.

— Фарида Гуппичопоновна, — сказала она — зовут меня Садокат. Я рада, что, в конце концов, справедливость восторжествовала. Проклятые убийцы получили по заслугам. Пусть они сгниют в холодных бараках и в вонючих тюремных камерах! С сегодняшнего дня считайте, что я Ваша дочь. Я буду приходить к вам каждый день, чтобы ухаживать за Вами, помогать Светлане Николаевне и Ларисе-апе по хозяйство — убираться в доме, готовить еду, мыть посуду и выполнять другую работу всё время, пока не выйдет из тюрьмы Ильмурад-ака. Я вижу, что Ваш сын не виноват. Наоборот, он хотел тогда помочь моему бедному отцу, не зная о том, что его убили негодяи. Дай бог всем нам и мне дожить до того дня, когда Ильмурад-ака освободится из тюрьмы и чтобы мы вместе отпраздновали его освобождение. Когда поедете на встречу с ним, возьмите меня с собой — попросила она Фариду — я должна попросить у него прощения. Хотя, думаю, вряд ли Илбмурад-ака простит меня — взгрустнула дочь усопшего заправщика Запарамина.

Фарида простила Саодат и сказала:

— Спасибо, Саодат, доченька. У Вас доброе сердце, чистое как узбекский хлопок, как первый снег, как весенние облака! Я уверена, что Ильмурад обязательно простит Вас — сказала Фарида, вытирая слезы с глаз.

— Доченька, — предложила она — давайте, сегодня же все вместе посетим могилу Вашего отца и прочитаем молитву из Карана за упокой его души.

— Вы воистину благородная женщина, Фарида Гуппичопоновна! Вы — ангел! Душа моего бедного отца обрадуется нашему приходу — прослезилась дочь усопшего заправщика Запарамина Садокат.

Предложение Фариды одобрили и другие члены семьи.

— Посещение могил усопших — это богоугодное дело. Чтобы почувствовать их чувство одиночества, человек хоть на минуту должен в душе поставить себя на их место. Ибо все мы — смертные, и придет время, нам тоже, как и им, придётся уйти в мир иной, — сказала Светлана Николаевна.

На этом они начали собираться в путь.

— Папа, а пап, мама сказала, мы идем на кладбище! Ты тоже пойдешь с нами?! — спросила Зулейха у Гурракалона, который чистил снег на крыше.

— На кладбище?! Ты чо, доченька, детям туда нельзя! Там, это самое, мертвецы в белых саванах горящими глазами смотрят в щели могильных плит! У мертвецов во рту полно могильных червей, которые присыпаются, когда они разговаривают между собой, издавая жуткие звуки — сказал Гурракалон.

— Ну, Гурракалон, перестань, зачем пугаешь детей! Ведь им могут присниться ночью кошмарные сны. Дети, не верьте папиным словам про мертвецов. Он пошутил. Нет никаких мертвецов, не бойтесь! — сказала Фарида. И, обращаясь к Гурракалону, пояснила: дорогой, ты, это, потише. Не забывай, унас гост и, мы тут решили все вместе посетить могилу Запарамин-аки! Давай, слезай быстрее с крыши!

Гурракалон снял перчатки и, оперевшись на лопату, сказал:

— Хорошая идея! Мы не должны ни на минуту забывать о хороших людях, которые ушли из жизни. Сейчас, дорогая, сейчас спущусь.

Бросив лопату, Гурракалон спрыгнул с крыши в сугроб. После этого псадив детей в сани, они направились на кладбище, оставляя следы на утреннем снегу и выпуская изо рта пары при разговоре между собой. Вдоль дороги на деревьях, окутанных туманом, каркали вороны. Воздух был морозным и чистым. От холода у всех розовели лица и краснели носы, как у деда мороза. Из покосившихся дымоходов низких домов поднимался серый дым. В воздухе витал запах горящей резины и угля. На снегом покрытой дороге они увидели следы, которые вели в сторону кладбища. Наверное, кто-то с утра решил посетить могилу своего близкого человека, похороненного там. Да, бывает так, что когда человека подведут и предадут друзья, в которых он свято верил, или когда он устанет просто жить, идя по жизни, которая полна лжи, несправедливости, коварства, гнета, ему хочется прийти одному на могилу своего отца или своей матери и, разговаривая с ними, безмолвно поплакать. Душа человека очищается от всякой грязи, когда он поплачет на могиле, и человек еще глубже осознает, что жизнь ничтожно коротка, что в этой короткой жизни он должен спешить и успеть сделать людям добро, чтобы потом, когда он тоже уйдёт в мир иной, люди вспоминали о нём как о хорошем человеке. Они шли молча в утреннем зимнем тумане. А дети радовались, сидя на санках, которые волочил Гурракалон. Когда Лариса со Светланой Николаевной и Фарида с Гурракалоном пришли на кладбище, волоча сани с детьми, они увидели в белой тишине могильные плиты, покрытые снегом, и надгробные камни, призрачно торчащие сквозь туман. Вороны, сидя на надгробных камнях, каркали, нарушая туманный покой. Впереди скорбно шагала дочь усопшего заправщика Запарамина. Вдруг они услышали всхлип и шепот женщины, которая разговаривала, то ли сама собой, то ли с близким человеком, который лежал под заснеженным холмиком. Фарида сразу узнала её. Это была её лучшая подруга Фатила, которая, плакала, сидя у могилы своего мужа художника баталиста Хорухазона Пахтасезонувуча. Она даже не обратила внимания на своих пришедших односельчан.

— Тщщ-щ! Не мешайте ей — сказал Гурракалон щепча, приставив палец к губам, и все умолкли.

Фатила говорила словно сумасшедшая:

— Спи спокойно, любимый, и прости меня за то, что я не смогла удержать тебя, когда ты ушел добровольно на зону. Ну, что поделаешь, видимо это судьба. А от судьбы не уйдёшь. Ты был порывистым ветром, бураном и пронесся над страной, освежая атмосферу, предоставляя людям свежий кислород, которые задыхались в катакомбах закрытого общества. Ты призывал людей всей планеты к миру и согласию, изображая на холсте красно-пожарной краской всю трагедию конфликтов мира, конфронтации, ненависти, насилия, агрессии, вражды, войны и гнета. Тебя считали сумасшедшим, но придет время, и они узнают, что ты был гениальным человеком. Я каждую ночь, сидя при свете керосиновой лампы, читаю твои письма, которые ты присылал мне из зоны и невольно смеюсь, словно безумная, и плачу. Твои письма я ношу всегда с собой, боясь потерять. Это не письма, а настоящие произведения искусства. Ты для меня не умер. Ты просто лежишь под землей и делаешь вид, что спишь непробудным сном. Ты всё слышишь и улыбаешься, хитрюга мой дорогой. Ты, словно веретено, беспощадно прял себя до конца, и оставил человечеству золотой клубок своей душы. Я безумно любила тебя, Хорухазон, и мне не хватает тебя. Мне очень тяжело стало жить в этих краях, где каждая вещь напоминает о тебе. Я лучше уеду навсегда в Париж или в Венецию, где буду лунными ночами писать красками музыку. Буду вспоминать о тебе, сидя на высоком балконе одна и глядя на венецианские водные улицы, которые тянутся между старинными зданиями, где купается луна вместе с бесчисленными звездами. Прощай, дорогой Хорухазон Пахтасезонувуч, прощай — плакала Фатила.

Слушая Фатилу, Фарида невольно заплакала, и когда Гурракалон щепотом перевёл трогательные слова Фатилы для Светланы Николаевны и Ларисы, они тоже прослезились. Фарида осторожно подошла к Фатиле и скорбно обняла её за плечи. В обятьях Фариды Фатила еще громче заплакала. Потом, чтобы ей не мешать, Фарида с другими членами своей семьи и с дочерью усопшего заправщика Запарамина пошли дальше, туда, где печально сгорбилась могила отца Садокат.