Мор золотушный взял лес в оборот -

Чуть не повымер звериный род.

Мертвых кругом было не сосчитать.

Стало зверье с перепугу кричать:

– Слышишь ли нас ты, всевышний творец,

Скоро придет нам всем страшный конец…

Лев тогда начал зверей утешать:

– Родичи, милые, дайте сказать.

Знать, прогневили мы бога царя

Солнце от нас отвернулось не зря.

Наша беда, вы поверьте уж мне,

Явно по нашей свершилась вине.

Каждый признается пусть о грехе -

Даже о малом любом пустяке,

Каждый пусть скажет, в чем он виноват -

Бог покаянию будет лишь рад.

Ясно, что мор – наказанье за грех.

Бог призывает покаяться всех.

Пусть же из нас самый грешный себя

В жертву отдаст – такова, знать, судьба.

Может, тогда милосерднейший бог

Гнев отведет и зачтет нам урок.

Я ведь и сам грешен, братья мои, -

Лапы и морда в овечьей крови.

Хором завыла лесная братва:

– Этой хулы мы не примем слова.

Царь, ты нарочно себя не черни.

Милость твоя да продлит наши дни.

Если ж с овечками грех твой и есть,

Этим безмозглым – ты делаешь честь!

Было и с нами такое, поверь, -

В пору голодную портится зверь.

Что же за грех, ты скажи нам тогда, -

Если ягненка загрызть иногда?!

Все это время вол скромно молчал.

Глянув на солнце, он вдруг промычал:

– Бог в том свидетель, однажды со мной

Грех приключился буранной порой -

Так отощал я без сена, друзья,

Думал, что сгину от голода я.

Долго кружился я возле стожка,

Душу мне мучила совесть-тоска.

Стог был священника. Трижды грешно

Сено такое мне красть было, но…

Вырвал сенца я пахучий клочок…

Тут же пустился, друзья, наутек!

Звери, очнувшись, завыли кругом:

– Грех троекратный в поступке твоем!

Как ты посмел тронуть чей-то запас?

Нету прощенья тебе среди нас.

Тут же вола повалили гурьбой -

Рвали на части, рыча меж собой.

Добрый и смирный – известный уж факт

В мире всегда без вины виноват.