Утром девушек опять пригласили к виконту на совместный завтрак.

Жаккетта уже давно уяснила, что всегда надо пользоваться маленькими радостями жизни, если подворачивается случай. А то потом поздно будет.

Поэтому во время трапезы у виконта она решила, не церемонясь, налегать на еду. Благо, все условия есть. Госпожа Жанна расстроена и под столом не пинает, в еде не ограничивает. Виконту все равно. Значит, надо пользоваться этим, кто знает, не посадят ли их в скором времени на хлеб и воду.

– Как вам спалось, прекрасные дамы? – Виконт опять был мил и любезен.

– Великолепно! – отозвалась Жаккетта, занятая важным выбором, что же предпочесть: печеночный паштет или ломтик кабаньего окорока. – Только какой-то дурак ночью в дуду дудел, спать не давал. А так ничего.

– Это виконт… – прошипела испугавшаяся Жанна.

Жаккетта выбрала паштет и послушно поправилась:

– Только какой-то виконт ночью в дуду дудел. А у вас как ночь прошла?

– Только особенности вашего воспитания могут объяснить странности вашего поведения! – почему-то не стал рассказывать про свою ночь виконт.

– Вы тоже очень милы, когда не воете! – обрадовалась комплименту Жаккетта.

Жанна мысленно приготовилась к тому, что после завтрака их отведут в подземелье.

От выходок непосредственной Нарджис нормальный-то человек взъярится, не то что помешанный.

Виконт молчал и крошил кусочек сыра.

Жаккетта доела паштет и решила, что выбирала между двумя блюдами зря, потому что кусочек окорока может очень хорошо присоединиться к паштету и получится прекрасный союз.

– У госпожи Нарджис такой прекрасный аппетит, а вы, госпожа Жанна, что-то совсем не едите! – раскрошив весь сыр, переключился на застывшую Жанну виконт.

– Спасибо, я сыта… – тихо сказала Жанна.

– Может быть, вас что-нибудь напугало? – допытывался виконт. – Дурные сны?

«Дурная явь! – подумала Жанна. – Да отвяжись ты от меня, пиявка ненасытная!»

– В последнее время сны мне не снятся… – сказала она. – А сегодня спалось очень плохо. Наверное, госпожа Нарджис не захотела вас огорчать, но она всю ночь стонала от боли в сбитых на прогулке местах.

– Это правда? – сведя брови к переносице, строго спросил виконт.

– Правда! – согласилась Жаккетта невнятно, так как отвечала с набитым ртом.

– Так зачем же вы сказали, что ночь прошла великолепно?! – внезапно побелев, с яростью крикнул виконт.

Жаккетта быстро прожевала окорок и рявкнула в ответ:

– А кто вам сказал, что ночь прошла великолепно? Я же сказала вам, что какой-то придурок на дудочке играл! Вы спросили, как спалось, вот спалось великолепно, потому что ни эти звуки, ни боль не заставили меня проснуться!

«Вот бы он на меня кинулся!.. – размечталась она, глядя в лицо виконту. – Ведь глаза такие – сейчас точно набросится. А я бы его укусила, да так, чтобы зубы лязгнули!»

– Это очень печально, что вы не сможете участвовать в охоте. – Вспышка ярости у виконта прошла так же внезапно, как началась. – Я хотел показать вам, как охотятся в наших местах. А вы, госпожа Жанна, присоединитесь к нам?

– Если это возможно, я бы хотела, остаться с госпожой Нарджис… – устало сказала Жанна. – Я отвратительно спала и просто не в состоянии…

– Тогда, с вашего разрешения, я вас покину! – сказал виконт. – Сегодня я надеюсь добыть доброго кабана. Вы, госпожа Нарджис, как я вижу, очень благосклонно относитесь к кабанине, несмотря на то, что для мусульман свинья – запрещенная еда.

– Кабанина, да что вы говорите?! – сделала большие глаза Жаккетта. – А я – то приняла ее за телятину. Впрочем, ничего страшного, я, слава Богу, католичка, и свинья мне лучший друг!

Жанна безнадежно подумала, что живым им из этого замка не уйти.

– Тебя что, черт за язык дергает? – с любопытством спросила она, когда виконт удалился. – Мало нам неприятностей, так ты его еще специально подзуживаешь? Чего ты хочешь этим добиться?

– Это не я… – виновато сказала Жаккетта. – Это язык мой дурной. Как увижу виконта, так и хочется ему гадость сказать. Да вы не бойтесь, я так рассуждаю: если он захочет нас со свету сжить, он все равно сживет, будем мы огрызаться или не будем.

– Спасибо, успокоила… – нервно отодвинула тарелку Жанна. – Я у пиратов так не боялась, как здесь боюсь. И куда инквизиция смотрит? Вот кого надо на костре сжигать, а не старых перечниц.

– Да не бередите вы себе душу! – посоветовала Жаккетта.: – Что себя лишний раз расстраивать? Завтра еще хуже будет, надо сегодня радоваться, пока есть чему. Пока мы сыты, обуты, одеты. Так что все неплохо.

– Сыты… обуты… одеты… – горько повторила Жанна. – Дура ты деревенская!

– Не голодали вы по-настоящему, госпожа, Жанна, – заметила Жаккетта. – И босиком по полям не ходили, вот и говорите.

Жанна неожиданно заплакала, уронив голову на руки.

– Я не хочу, не хочу здесь оставаться! Тут от людей пахнет дымом и глаз они не поднимают! Я хочу домой, мне Аквитанский отель ночами снится!

– Не убивайтесь, госпожа Жанна. – Жаккетта убрала из-под ее локтя вилку. – Выберемся как-нибудь. Где наша не пропадала!

Стертые места у Жаккетты вскоре зажили, и виконт это сразу заметил по ее походке.

– Собирайтесь, дамы! – скомандовал он. – На охоту.

На охоту собираться было совсем неохота, но перечить девицы не решились. Убранство левого крыла в восточном стиле завершалось просто устрашающими темпами, того и гляди…

В этот раз гнали оленя. Гончие шли по его следу, люди следовали за собаками.

Лесную тропу, по которой они двигались, пересекла довольно наезженная дорога, терявшаяся между деревьями. Жанна, скакавшая в хвосте компании рядом с Жаккеттой, призадумалась.

И тут впереди собаки довели людей до зверя. Увидев рогатого красавца, охотники с гиканьем кинулись за ним.

Заметив, что захваченные азартом погони люди не обращают на них внимания, Жанна остановила коня. Жаккетта неумело сделала то же самое.

– Не отставай! – только и сказала Жанна, развернула своего скакуна и поскакала назад по тропе.

Когда они выбрались на лесную дорогу, Жанна попыталась по солнцу определить, в какой стороне замок, и направила коня в противоположную сторону.

Дорога была ровная, и кони перешли на галоп.

«Должна же она куда-нибудь вывести нас! – думала Жанна. – Если, конечно, мы едем не к замку! Дорога довольно наезженная! Как-то же из этого проклятого места выбираются!»

Скорo впереди забрезжили просветы в стене деревьев, лес кончался. Они вылетели на опушку и остановились.

Впереди была открытая долина, на ней поля справа, луга слева, заросли и небольшая деревня с церквушкой. За деревней текла река.

– Мы выбрались, Жаккетта, мы выбрались! – закричала Жанна. – Мы убежали!

Через реку был перекинут деревянный мост, к нему вела дорога, проходящая по центру деревушки.

Поскакали туда.

Жанна увидела бредущего по деревенской улице человека и направила коня к нему. Жаккетта не отставала.

– Как называется это место? – крикнула Жанна.

Крестьянин, сутулый человек без возраста, одетый в грубую домотканую одежду и деревянную обувь, не отвечал. Он исподлобья смотрел на красивых всадниц, возникших из-под полога леса, и взгляд его был угрюмым, застывшим.

– Как нам выбраться отсюда? – Жанна сдернула с пальца одно из колец. – Скажи, мы хорошо заплатим!

– Уезжайте обратно… – глухо сказал сутулый человек.

– Ты что, не понимаешь?! – крикнула Жанна. – Нам надо в ближайший город или замок. Как они называются?

Крестьянин молчал.

Пока Жанна его расспрашивала, откуда-то собралась целая толпа. Люди перегораживали дорогу, отрезая путь вперед, к мосту. На лицах их не было угрозы, но Жанна поняла, что их не пропустят. Впереди, у моста, тоже толпились люди.

– А ты что молчишь? – крикнула она Жаккетте, которая с непроницаемым лицом застыла в седле. – Скажи им, чтобы пропустили! Ведь ты такая же!

– Они не пропустят… – бесцветным голосом сказала Жаккетта, глядя на загородивших дорогу людей. – Здесь виконт бог и король. Не вините их, госпожа Жанна.

– Ах, чтоб всех вас!!! – Жанна в ярости подняла коня на дыбы, в надежде, что люди отшатнутся и расступятся.

Люди, уставясь взглядами в землю, молча стояли, не отступая ни на локоть.

Откуда-то слева донесся звук колокола.

Плюнув в толпу, Жанна развернула коня, стрелой вынеслась из деревни и лугом поскакала туда, откуда слышался звон.

За лугом, постепенно переходящим в болото и оканчивающимся заросшим озерцом, на Сухой проплешине в мирном окружении лип застыл небольшой монастырь.

Мерно бил колокол на колокольне, одиноко торчащей над невысокими крышами. Толстая стена опоясывала монастырские здания, ворота были закрыты.

Жанна вихрем слетела с коня и принялась судорожно колотить в ворота. Никто не вышел, никто не отозвался.

А звон продолжался!

– Откройте! – крикнула Жанна, и голос у нее сорвался.

Она бросила стучать, села в седло и направила коня вдоль стены в поисках еще какого-нибудь входа.

Жаккетта, как молчаливая тень, следовала за ней.

Они объехали маленький монастырь кругом, но ничего, даже самой крохотной калитки, не нашли. Монастырь был замкнут, как нюрнбергская шкатулка. А колокол продолжал гудеть.

Жанна опять спешилась и уже безнадежно стала стучать кольцом о ворота.

– Ну откройте, откройте же! – шептала она, и губы ее обиженно кривились. – Нельзя же так, впустите нас…

Жаккетта тоже спрыгнула с седла и привязала своего коня к ближайшей липе. Будь ее воля, она бы поменялась с этой липой местами, стояла бы себе спокойно, осенью роняла листья, зимой дремала, держа в ветвях-ладошках пригоршни снега, весной зеленела и цвела, привлекая пчел…

Из зарослей у озера вынырнул мальчишка лет десяти. Кроме длинной, подпоясанной веревкой рубахи, на нем ничего не было. На прутике он нес дюжину карасей. Вихры у мальчишки были каштановые, а взгляд любопытным, пока еще не застывшим, как у его земляков.

Он без страха приблизился к незнакомым дамам, с восхищением оглядел их лошадей.

– Зря стучите! – сказал он. – Дохлое дело.

– Как зря? – . Жанна бросила кольцо и подошла к мальчугану. – Почему?

– А там нет никого! – охотно отозвался мальчишка. – Пусто.

– Что ты городишь? – сдвинув брови, строго спросила Жанна. – А кто же тогда звонит?

– Это брат Андрэ. – Сдвинутые брови дамы не произвели на мальчишку никакого впечатления, гораздо больше, было видно, его поразили золотые локоны Жанны. – Он один остался, он вас не впустит.

– Почему? Объясни толком! – взмолилась Жанна.

– Да я же говорю! Еще весной монастырь полон братьев был, а потом какая-то зараза косить их начала, да не простая, а навроде чумы или еще какой холеры. Вот они в монастыре и заперлись, от мира отгородились, чтобы зараза дальше не пошла. Все перемерли, один брат Андрэ остался. Он их там, внутри, и схоронил. Один теперь в монастыре. В колокол звонит, молится…

– А что он ест? – спросила Жаккетта.

– Корзину со стены на веревке спускает два раза в неделю. Туда мы хлеб, сыр, яйца кладем, вина фляжку. В монастыре колодец хороший, да и грядки он там небось садит. Если и помрет, то не от голода… – Мальчишка рассказывал обстоятельно, охотно.

Жанна прижалась к липе, чувствуя внутри полную пустоту.

– А может, вы, госпожи, рыбки хотите? – хитро прищурился мальчишка. – За денье отдам.

– Цену ты загнул! – покачала головой Жаккетта. – Нет, не нужна нам рыба. Спасибо за рассказ.

– Ну, как знаете! – Мальчишка потерял к ним интерес и пошел в деревню.

– Придется вернуться, госпожа Жанна, – сказала Жаккетта. – Ничего не попишешь…

– Нас виконт живьем собакам скормит, – мотнула головой Жанна. – Я не хочу.

– Да ничего он нам не сделает, – убежденно сказала Жаккетта. – Я так думаю, он специально нам убежать дал. Чтобы мы поняли, что бежать некуда. Так просто, как мы улизнули, не сбегают. Никакой олень так глаза не отведет, чтобы не заметили, что две женщины где-то отстали. Давайте возвращаться.

Они сели на коней и поехали обратно.

Жанна, не желавшая упускать последнюю надежду, взглянула в сторону деревни. Люди по-прежнему перегораживали путь. На мост проникнуть никак бы не удалось.

Бегство бесславно заканчивалось.

«И почему мне так не везет с побегами?!» – мрачно думала Жанна, въезжая под мрачный свод леса.

Они проехали примерно половину пути, когда увидели приближающегося виконта. Он был один. Красив, но строг.

– И где вы потерялись? – с возмущением воскликнула Жаккетта, словно не они сбежали, а виконт. – Мы плутаем, плутаем, а никого нет!

– Это я вас хотел спросить, милые дамы… – широко улыбнулся виконт. – Вы так загадочно исчезли. Что же послужило причиной того, что мы разминулись?

– Вам обязательно надо знать? – нагло заявила Жаккетта.

– Очень хотелось бы. – Обаятельная улыбка виконта стала еще шире. – Я так волновался.

– Мне приспичило и пришлось остановиться. А госпожа Жанна меня охраняла, не люблю, знаете, одна с голым задом в кустах сидеть. Вдруг волк нападет или какой другой зверь… – доверительно поведала Жаккетта.

– Улыбка сбежала с лица виконта.