Около восьми утра Прю парковала машину на стоянке. Несмотря на то что официальное открытие благотворительной ярмарки было объявлено в девять, приготовления были уже в самом разгаре.

— Ты знаешь, где находится твоя палатка? — спросила Прю Пайпер, когда сестры вышли из машины. Многие в таких случаях предпочитали собственное оборудование, но Пайпер решила арендовать палатку с подведением электричества у организаторов ярмарки — где-то в глубине парка, возле крытых павильонов, где начинались лужайки для пикников.

— Приблизительно.

Пайпер, сверившись со схемой, присланной ей организаторами, обвела взглядом парк, потом снова заглянула в схему и указала влево, на павильон в тени высоких пальм.

— Кажется, нам туда.

Повесив на плечо футляр с фотокамерой, Прю заперла машину. В багажнике лежали сумки со всякими принадлежностями для оборудования мини-кафе, но, пока они не найдут свою палатку, не хотелось таскать за собой лишнюю тяжесть.

Фиби прислонилась к капоту, скрестив руки на груди, — прижимать руки к телу уже вошло у нее в привычку из боязни случайных прикосновений. Перед отъездом, когда Фиби поднялась к себе одеваться, Прю с Пайпер поклялись друг другу сделать все, чтобы оградить сестру от физических контактов с кем бы то ни было, за исключением, разумеется, Ноэла Джефферсона, спасение которого было сейчас их главной задачей.

— Надеюсь, Джимми и остальные прибудут вовремя, чтобы помочь нам разгрузиться, — заметно нервничая, проговорила Пайпер.

— Интересно, придет ли Рик? — хитро прищурилась Прю.

— Не знаю, но меня сейчас это мало волнует. Ждите меня здесь. Я вернусь, как только все разузнаю. — Поправив на плече ремешок сумки, Пайпер отправилась на поиски арендованной палатки.

Прю взглянула на Фиби, но та, похоже, пропустила намеренно брошенную реплику сестры мимо ушей. Ее печальный взгляд был устремлен вдаль, в сторону аттракционов в северной части парка, где над верхушками деревьев поднималось огромное, пестрое колесо обозрения и "американские горки", весьма скромные по современным стандартам. Парк развлечений "Золотой берег", заложенный несколько десятилетий назад, с тех пор постепенно расползался по ландшафту, словно медленно растущая амеба. Но в последнее время ходили слухи, что власти решили закрыть старые аттракционы.

— О чем задумалась? — спросила Прю.

Фиби рассеянно посмотрела на сестру, потом вновь перевела взгляд на колесо обозрения:

— Знаешь, я никогда не бывала здесь, когда "Золотой берег" был закрыт. Наверное, это очень печальное зрелище, когда угасают цветные огни, замирают карусели, не слышно детского смеха, музыки… — Фиби умолкла, глаза ее увлажнились. — Мне все здесь напоминает о тех временах, когда мы были наивнее и, быть может, счастливее, чем сейчас. Когда мы были детьми.

— Ностальгия по утрам — это вредно, — пошутила Прю, пытаясь вывести Фиби из состояния меланхолии, в то же время понимая, что сестра только сама может найти способ преодолеть психологические проблемы. Стойкость к жизненным трудностям в роду Холлиуэл впитывалась с молоком матери.

— Согласна. — Фиби, встряхнувшись, слабо улыбнулась. — Я сама нагоняю на себя тоску. Надо заняться делом, тогда станет веселее.

— Я готова. — Прю посмотрела в направлении, куда ушла Пайпер. — Останешься помогать Пайпер или пойдешь со мной искать трибуну, с которой будут выступать Тремэйн и Джефферсон?

Фиби помолчала, одолеваемая внутренними сомнениями.

— Хотя я понимаю: тебе хочется быть рядом с Риком, — добавила Прю.

Огонек, вспыхнувший было в глазах Фиби при упоминании о Рике, тут же погас.

— Дело прежде всего. Остальное потом.

— Тогда пошли. — Прю направилась к большому деревянному павильону, за которым поднимался белый с синим шатер. Внутри павильона суетились рабочие, воздвигая трибуну, расставляя стулья для аудитории и возясь с проводами и микрофонами. В программе, помимо агитационных речей политиков и знаменитостей, намечались выступления местных школьных ансамблей и подающих надежды музыкальных коллективов.

Фиби старалась держаться ближе к Прю, когда они шли по широкой асфальтированной аллее. Народу было немного, и Фиби постепенно начала расслабляться. За исключением изредка попадавшихся навстречу людей с тележками, груженными провизией и коробками с оборудованием, остальные трудились в павильонах и палатках вдоль дороги, спеша закончить приготовления к ярмарке.

— Ой, смотри, какие куклы! — вдруг воскликнула Фиби, увидев, как женщина-продавщица вынимает из коробок тряпичных кукол в цветастых ситцевых платьишках и белоснежных крахмальных передниках с шапочками на льняных кудрях. Женщина протянула одну куклу Фиби, но та лишь покачала головой:

— Может быть, потом.

— Зачем тебе куклы? — удивилась Прю, в душе радуясь, что Фиби хоть на минуту отвлеклась от мрачных мыслей о своей неприятной миссии.

— Они такие красивые! — пожала плечами Фиби, застенчиво улыбаясь. — Я бы купила себе какую-нибудь.

Опять ностальгия по канувшим в прошлое беззаботным, счастливым временам, мысленно улыбнулась Прю. Оглядевшись вокруг, она увидела все как будто другими глазами: здесь, на ярмарке, каждая деталь была призвана создавать атмосферу всеобщего праздника.

В торговых павильонах можно было найти все что угодно: от ювелирных изделий ручной работы и деревянных игрушек до экзотических закусок и привычных хот-догов. Другие палатки принадлежали разным организациям — городским активистам, политическим группировкам, образовательным и здравоохранительным учреждениям, спонсорам спортивных команд, развлекательным заведениям. Прю была впечатлена изобретательностью и энтузиазмом участников ярмарки. Интересно, подумала она, успел ли кто из них, как Пайпер, довести свою семью до умопомешательства приготовлениями к этому знаменательному событию? Хотя Пайпер, наверное, хорошо понимала, во что ввязывается. Судя по масштабам мероприятия, сегодня ожидался гигантский наплыв народа.

— Чувствую запах кофе. — Фиби остановилась, вдыхая веющие из палатки соблазнительные ароматы. — Я бы выпила чашечку-другую.

— Я тоже, — кивнула Прю и двинулась вперед, заранее просчитывая каждое свое движение.

С двух сторон павильон был открыт, но перед ним были натянуты веревки, показывавшие, что здесь проход запрещен. Задняя стена была задрапирована полосатой, белой с синим, материей. Спереди палатки занавесь была приподнята, обрамляя вход. В глубине шатра две женщины раскладывали на подносах закуски и сладости. На столиках стояли два больших кофейных аппарата, коробки со сливками, сахаром и несколькими разновидностями чая, автомат с газированной водой и бутылки с прохладительными напитками. Табличка над входом гласила: "Для прессы и официальных гостей".

— Не думаю, что нас можно считать официальными гостями, а? — Фиби явно расстроилась.

— Нет, но мы можем представиться журналистками. — Прю, улыбнувшись, выудила из бокового кармана сумки пропуск в редакцию журнала «415» и, сняв с плеча камеру, протянула ее Фиби. — Будешь моей ассистенткой.

— Врунья, — усмехнулась Фиби.

— Сама такая. — Прю, оборвав смех, сделала серьезное лицо и вошла в палатку с уверенным видом человека, имеющего полное право здесь находиться.

Сидевшая у входа за маленьким столиком привлекательная молодая женщина часто заморгала и, спохватившись, окликнула Пайпер:

— Постойте! Мисс!

Пайпер остановилась, сделав Фиби знак идти дальше, и с недовольным лицом повернулась к женщине: — Да?

— Э… сюда нельзя. — Луиза (так звали женщину, судя по нагрудному бейджу), словно извиняясь, показала на табличку: — Вход только для прессы и гостей.

Прю шагнула к столику и продемонстрировала пропуск.

— Прю Холлиуэл, фотограф из «415». — Она оглянулась на Фиби. — А это моя ассистентка.

Луиза, щурясь, прочитала, что было написано на пропуске.

— Отлично! — Она улыбнулась. — Проходите, присаживайтесь.

— Спасибо, — сказала Прю, улыбаясь в ответ. — Редактор велел мне передать характерную атмосферу ярмарки. Не возражаете, если я вас потом сфотографирую для журнала?

— Меня? — Луиза смущенно зарделась, поправляя короткую прическу. — Ой… нет. То есть я с удовольствием.

— Чудесно! — Прю двинулась было дальше, но потом вернулась. — Вы случайно не знаете, во сколько выступает Ноэл Джефферсон? Я забыла расписание в машине.

— В одиннадцать. Я только что с ним говорила, он будет здесь примерно без пятнадцати минут. — Луиза в доказательство показала Прю мобильный телефон и, подавшись вперед, доверительно сообщила: — Сегодня утром я звонила Вупи. Она сказала, что задержится.

— Ну, по крайней мере, все равно появится. Спасибо огромное. Я вернусь через пару минут.

Уверенная, что им с Фиби теперь на весь день обеспечен беспрепятственный доступ в палатку, Прю заказала себе кофе и села рядом с Фиби за столиком в дальнем углу.

— Поверила? — Фиби с сомнением покосилась на Луизу.

— Абсолютно всему. — Прю достала фотокамеру и положила ее на стол. — Если кто-нибудь станет спрашивать, говори мое имя и название журнала, а сама представляйся моей ассистенткой. Луиза все подтвердит.

— Договорились.

Фиби проводила настороженным взглядом двух женщин и мужчину с блокнотами и портфелями, занявших соседний столик. Но они были увлечены разговором и не обращали ни малейшего внимания на Фиби и Прю.

— Ну, какой у нас план? — спросила Фиби шепотом. — Если он вообще есть.

— Теперь есть. — Прю наклонилась к сестре. — Но сначала хорошие новости. Луиза только что говорила с Джефферсоном. Он точно будет.

Фиби облегченно вздохнула.

— Слава богу. И что дальше?

— Ты будешь сидеть здесь и ждать, пока я не приведу Пайпер. Наверное, сюда набьется много народу, но лучше сидеть здесь с важными персонами, чем толкаться снаружи в толпе.

Фиби, улыбнувшись, кивнула.

— Бывало и хуже. А Брюс Уиллис есть в списке гостей?

— Брюс Уиллис? — Прю с подозрением уставилась на сестру. — С каких это пор он значится в числе твоих киношных любимчиков?

— Он такой лапочка, — мечтательно вздохнула Фиби. — Хотя для меня он слишком стар. Как и Мел Гибсон или Харрисон Форд.

— Глупые фантазии. — Прю встала и взяла в руки камеру. — Надо побродить вокруг, пофотографировать: надо выглядеть натурально. Не хочу, чтобы Луиза что-нибудь заподозрила и выставила нас отсюда.

— Захвати мне по пути чего-нибудь сладенького и не бросай меня надолго, — жалобно протянула Фиби.

— Джефферсон будет здесь только часа через два, я за это время успею сто раз вернуться. Если повезет, сможешь дотронуться до него здесь, в палатке, до того, как он начет свою речь. — Прю заметила, как погрустнели глаза сестры. — Ты уверена, что сможешь посидеть тут одна?

— Шутишь? — Фиби, уже вновь улыбаясь, обвела рукой помещение. — Море кофе, приятная компания. Что еще нужно для счастья?

С камерой под мышкой Прю направилась к выходу фотографировать Луизу.

— Все просто прекрасно!

Пайпер расстегнула заколку и потрясла головой, чтобы распушить собранные до того в хвост волосы. Впервые за минувшую неделю она была абсолютно уверена в том, что сделала умный ход, решив вложить львиную долю ограниченного рекламного бюджета в это кафе.

Джимми, два его друга и Рик только что закончили расставлять столы, стулья и все прочее, включая пресловутый холодильник, работая с потрясающей энергией и быстротой. Они даже успели протянуть электрические кабели для выступления "Хард Крэйкерс", хотя группа должна была прибыть только во второй половине дня. А до тех пор их заменит музыкальный центр — легкая, приятная музыка, специально подобранная Джимми, поможет создать в кафе уютную атмосферу.

Сэнди и Моника, две официантки из клуба, вызвавшиеся поработать в мини-кафе, двигаясь в такт музыке, застилали столы клетчатыми красно-белыми скатертями, попутно расставляя на них горшки с красной геранью и придавливая металлическими салфетницами стопки рекламных листков клуба, чтобы их не унесло ветром.

Благотворительная ярмарка обещала оправдать все ожидания, только бы здесь не объявился мстительный Атулак. Пайпер ощупала амулет в кармане и машинально потерла шею. Ее обезглавливание, вероятно, заставит Лео тут же примчаться к ней, где бы он ни был, только она сильно сомневалась, что его целительные силы вернут ей отсеченную голову.

— Ух ты! Какая красотища!

В палатку вошла Прю, постояла, сложив руки на груди, оценивающе оглядела интерьер и одобрительно кивнула.

Пайпер тут же просияла, несмотря на удручающие мысли.

— Тебе не кажется, что это чересчур? В клубе мы не ставим на столиках герань.

— Нет, все отлично. И мои фотографии пришлись к месту. — Прю подошла к деревянному стенду, установленному у левой стены, где были пришпилены снимки клуба. — Хорошо получилось, правда?

— Да, большое тебе спасибо. — Пайпер поймала себя на том, что продолжает потирать шею, и сунула руки в карманы. — Что с Джефферсоном?

— Ну, я выяснила, что не далее как сегодня утром он еще пребывал в добром здравии и без пятнадцати одиннадцать обещал появиться на ярмарке.

Пайпер достала из кармана свернутое расписание.

— Тремэйн выступает сразу после него, в одиннадцать сорок пять.

Прю нахмурилась:

— Интересно, на руку ли это Атулаку? Только бы Фиби успела прикоснуться к Джефферсону до того, как он взойдет на трибуну. — Прю украдкой огляделась, чтобы убедиться в отсутствии поблизости любопытных ушей. — Я понимаю, что мы не можем использовать сама-знаешь-что при таком скоплении народа, но на всякий случай тебе лучше быть там.

— Моральная поддержка — ничего больше. — Пайпер знала, что, если понадобится, все равно придется рискнуть, но только в самом экстренном случае. Она оглянулась на павильон. — Где Фиби?

— В павильоне VIP, ждет встречи с Брюсом Уиллисом.

Прю положила камеру на стойку, полукругом опоясывавшую помещение палатки, и, присев на табурет, тут же подскочила, увидев направляющегося к ним Рика с отверткой в руке.

— Фиби знакома с Брюсом Уиллисом? — спросил Рик, хмуря лоб под взлохмаченной челкой.

— Для меня это тоже большая новость, — усмехнулась Пайпер, пододвигая себе стул. — Кстати, хорошо, что ты догадалась захватить камеру. Когда к нам заглянет Брэд Питт, надо будет запечатлеть этот торжественный момент.

Рик от изумления открыл рот:

— Вы знакомы с Брэдом Питтом?

— Да, близкие друзья. — Пайпер, не удержавшись, прыснула. — Конечно, нет.

— Не волнуйся, Рик, — сказала Прю. — Я-то знаю, что Фиби нравятся высокие загорелые блондины. А Брюс — коротышка и почти лысый.

"Похоже, очевидный интерес Рика к Фиби совсем лишил беднягу чувства юмора", — подумала Пайпер. Он совсем не понимал шуток.

— К тому же Фиби не знакома ни с одной кинозвездой, — прибавила она.

Фиби с любопытством разглядывала сидящего напротив седовласого мужчину. Это был, конечно, не Брюс Уиллис, но он снимался в десятках фильмов и телевизионных передач. Фиби видела это лицо сотни раз, но сейчас, как ни силилась, не могла вспомнить его имени.

— Самое смешное началось, когда он нагнулся и его штаны лопнули сзади по шву, — хихикнул стареющий актер. — Он заставил уничтожить пленку.

— Должен же он был сохранить свой имидж? — улыбнулась Фиби.

— Кстати, у него вставная челюсть. — Актер ухмыльнулся и подмигнул Фиби. — Только я вам этого не говорил.

— Не волнуйтесь, я умею хранить секреты, — заверила его Фиби.

— Знаете ли, я до сих пор получаю скромные роли то тут, то там, а его никто не видел на большом экране вот уже больше десяти лет. Да и на маленьком тоже. — Хрипловатый смешок актера был настолько заразителен, что Фиби, не выдержав, расхохоталась с ним за компанию.

После ухода Прю она целый час провела в одиночестве, читая очередной бульварный роман, завалявшийся у нее в сумке. Потом минут тридцать она, раскрыв рот, глазела на местных телевизионных персонажей и актеров театра и кино, многих из которых узнавала с первого взгляда. Они входили и выходили, отдохнув от назойливого внимания толпы либо размяв язык перед микрофоном. Младшее поколение киношной элиты, казалось, полностью игнорировало Фиби. Лишь некоторые улыбались ей, кивали или здоровались, проходя мимо. Никто ее здесь не знал, как, впрочем, и она.

Потом вдруг к ней подошел ее обаятельный седовласый собеседник, с коробкой конфет в одной руке и чашкой кофе в другой, и в витиеватых выражениях испросил разрешения присесть. Фиби не могла отказать ему, поскольку все остальные стулья за столиками были заняты. Так что последние полчаса она покорно играла роль слушателя, пока этот забавный старичок рассказывал разные случаи из своей творческой биографии.

В принципе Фиби не имела ничего против общества пожилого актера. Проблема была только в одном. Потянувшись за салфеткой, он случайно коснулся ее руки.

Видение было первым за день, и, наверное, поэтому эффект был не столь сильным, как можно было ожидать. Огромным усилием воли ей удалось сохранить обычное выражение лица, стойко выдержав жестокий приступ головной боли и тошноты, однако это было еще не все. Теперь она мучилась сомнениями, стоит ли предупредить этого милого, трогательного старичка о том, что у него на трибуне, прямо во время речи, прилюдно выпадет вставная челюсть.

— А вот и Ноэл.

Женщина за соседним столиком поспешно собрала бумаги и сунула их в портфель.

Фиби, вытягивая шею, попыталась разглядеть входящего в павильон человека. Высокий блондин с искренней ребяческой улыбкой появился в окружении своей многочисленной свиты, среди которой Фиби заметила рыжеволосую Дженни, Чарли с блокнотом, усача и его тощего вредного напарника — неприступных телохранителей кандидата, с которыми сестры Холлиуэл познакомились накануне вечером в штаб-квартире предвыборной кампании. Вокруг суетились фотографы и репортеры.

Но Прю с Пайпер не было.

— Кто это? — полюбопытствовал актер, всем корпусом поворачиваясь на стуле и оглядывая виновника поднявшейся суматохи.

— Ноэл Джефферсон, — ответила Фиби. — Баллотируется в конгресс.

Когда толпа на мгновение расступилась, Фиби заметила, что Джефферсон обнимает за талию миловидную женщину в широкополой соломенной шляпе, которая держала за руку бойкого веснушчатого мальчугана лет восьми.

"Не женат, но, похоже, влюблен по уши", — отметила про себя Фиби, проникаясь невольной жалостью к Прю. Все их разговоры о Джефферсоне во время пикника, намеки на возможные романтические отношения между ним и сестрой — все это, конечно, было в шутку. Но теперь даже помечтать нельзя о самом безобидном флирте — какой флирт, когда рядом его подружка?

Фиби посмотрела на часы и встала. Выступление Джефферсона начиналось через пять минут.

— Проклятые политиканы сегодня пользуются большей популярностью, чем актеры. — Старик, пренебрежительно фыркнув, покачал головой и повернулся к Фиби: — Вы что, уже уходите? Как жаль! Я только начал входить во вкус!

— Да, было очень приятно с вами пообщаться, но мне действительно надо идти. — Наконец решившись — она не могла допустить, чтобы этот милейший человек опозорился на глазах у всех, — Фиби наклонилась к актеру и прошептала ему в самое ухо: — Извините, неловко вам об этом говорить, но перед тем, как поднимитесь на сцену, проверьте свои зубные протезы. Пожалуйста, не обижайтесь на меня.

Старик поднялся и с чувством пожал ей руку:

— Ну что вы. Спасибо вам.

— Если смогу, обязательно послушаю вашу речь.

Фиби поспешно двинулась к Джефферсону, лавируя между столиками, где было не так много народа. Ее не беспокоила охрана, которая сегодня не могла ее задержать: кандидат никому не отказывал в рукопожатии и тряс все руки подряд, надеясь тем самым снискать расположение избирателей. Больше всего ее тревожило то, что, прежде чем доберется до Джефферсона, она, столкнувшись с кем-нибудь по пути, может испытать сильнейший шок, и тогда редкий шанс будет упущен. Скользнув взглядом по павильону, она выбрала самый нерискованный, по ее мнению, маршрут.

Скрестив руки на груди, Фиби без всяких инцидентов прошла между столиков и остановилась в нескольких футах от сгрудившейся вокруг Джефферсона толпы, раздумывая, как быть дальше.

— Каковы ваши взгляды относительно финансовой реформы? — спросил один тележурналист.

Джефферсон, как всегда, постарался ответить на поставленный вопрос без всяких уверток.

— Мы должны четко разграничить политику и финансы, — заявил он, — чтобы наши государственные деятели на любом уровне сохраняли объективность, не преследуя собственных корыстных целей. Единственным приоритетом и основной заботой правительства должны быть люди, голосовавшие за него на выборах.

При иных обстоятельствах Фиби непременно бы зааплодировала.

Газетные репортеры и тележурналисты полукругом обступили Джефферсона спереди. Усач и вредина стояли немного поодаль, по бокам от кандидата, его подруги и ребенка. На заднем плане этой композиции Фиби вдруг заметила машущих ей руками Пайпер и Прю.

Повертев головой, Фиби быстро сообразила, что Пайпер не сможет «заморозить» всех присутствующих. Помимо людей, собравшихся в павильоне, целые толпы прогуливались снаружи. И еще в аудитории ожидали выступления Джефферсона человек сто. Почти все они внимательно следили за ходом импровизированной пресс-конференции.

— Хочу шоколадку. — Ребенок потянул мать за руку. Женщина, нагнувшись, шикнула на него.

— Подожди минутку, Пол.

Поймав взгляд Прю, Фиби подняла руку и сделала сестре знак, что попробует пробраться к Джефферсону сзади. Можно использовать толпу в качестве прикрытия: если она, пожав руку кандидату, потеряет сознание, то привлечет к себе не слишком много внимания. Достаточно будет лишь слегка коснуться его спины, руки или плеча, так что среди всеобщего оживления никто ничего не заметит.

Прю и Пайпер посовещались между собой, потом Прю незаметно поднырнула под натянутые веревки, чтобы на всякий случай подстраховать сестру.

Осторожно двигаясь вдоль самого края толпы, чтобы никого не задеть, Фиби двинулась к своей цели, и, когда она была уже близка, толпа всколыхнулась, как единый живой организм, и подалась вперед: Джефферсона пригласили на трибуну.

Фиби, от отчаяния стиснув кулаки, растерянно застыла на месте. Прю озадаченно посмотрела на сестру. Снаружи с ощущением полной беспомощности наблюдала за происходящим Пайпер.

Понимая, что, если Джефферсон на этот раз ускользнет, им может не представиться другого такого случая, Фиби решительно двинулась к кандидату как раз в тот момент, когда он, повернувшись к публике спиной, вместе со своими телохранителями пошел к подмосткам.

И в ту же долю секунды веснушчатый малыш вырвался от державшей его за руку матери и метнулся в сторону Фиби.

Инстинктивно отпрянув назад, Фиби, покачнувшись, медленно осела на землю. Перед глазами замелькали яркие вспышки видений.

…вцепившись ручонками в железные перила, мальчик кричит от страха, видя, как… Ноэл Джефферсон падает с самой вершины колеса обозрения…