Еще с первых своих выступлений в «Серебряной шпоре» узнав, что дверь в импровизированную гримерную не запирается, Лэси переодевалась в отеле и приходила в салун лишь к самому началу представления. Всегда отправляясь туда с большой неохотой, в этот вечер она была совсем в подавленном настроении. Полуобнаженная, одетая в легкий сценический костюм, девушка ежилась под порывами пронизывающего до костей ветра, от которого не мог защитить даже накинутый сверху толстый шерстяной плащ. С дрожащей обезьянкой, прижавшейся к ее груди, Лэси буквально заставила себя идти в салун в очередной раз зарабатывать на хлеб насущный.

Когда на нее находило такое плаксивое настроение, Лэси проклинала Бранта Стила и все на свете. О, если бы этот человек относился к ней по-другому! Они бы могли жить в Нью-Йорке, она выступала бы в приличных заведениях и училась театральному искусству в респектабельном театре. Но Брант не любит ее.

Что она значит для него? Она интересует его все меньше и меньше. А ведь ей приходится выступать, прикрытой лишь фиговым листочком из сатина телесного цвета, который держится на тоненькой тесемочке, повязанной вокруг бедер, да еще двумя маленькими серебристыми конусами, приклееными к соскам, подчеркивающими роскошную форму ее грудей. Афиши гласят:

«Сладкая Лэси Ли, самая соблазнительная женщина западнее Миссисипи!» И Салли Фосс становится все более серьезной проблемой. Чтобы избегать его домогательств, приходится постоянно прибегать ко все новым хитростям…

То, что она продолжала обращаться с ним исключительно официально и отвергала все его предложения с угрозой покинуть город, приводило Фосса в ярость. Он чувствовал себя полным дураком перед своими головорезами, которые, как он думал, от души смеялись над его неспособностью взять верх над ней, особенно если учесть, что Брант Стилл сделал это без каких-либо затруднений. Каждый раз, как Лэси отвергала Фосса, тот обещал себе, что терпит это в последний раз. Если же в скором времени она не сдастся, то чертовски пожалеет.

Обычный гром аплодисментов и приветственные крики встретили появление звезды. Лэси не нужно было всматриваться в лица сидящих в зале, чтобы донять: каждый из присутствующих здесь мужчин мысленно изнасилует ее еще до конца вечера. Для того чтобы делать вид, будто она не замечает их похоти, требовалось такое актерское искусство, какое и не снилось актрисе, играющей шекспировскую трагедию.

Пианист взял первые бодрые аккорды, и под музыку, сопровождающую ее выступление, хозяин салу на, выйдя на середину сцены, выкрикнул голосом ярмарочного зазывалы:

— Джентльмены, ковбои и прочие! Сегодня в «Серебряной шпоре» выступает знаменитая звезда эстрады — Сладкая Лэси Ли, самая соблазнительная женщина западнее Миссисипи!

Среди неистовых аплодисментов кто-то выкрикнул:

— Ты забыл Лоллипопа! Фосс осклабился:

— Как я могу забыть маленькое существо, которое всех нас делает похожими на обезьян? Итак, парни, выступают две знаменитости!

Слегка поежившись, Лэси ослабила на горле яркую застежку из фальшивого бриллианта. Сзади появился ассистент, принявший плащ. Публика увидела Лоллипопа, вцепившегося задними лапами в стройную талию Лэси и прижавшегося головой к ее теплой груди. Несколько мгновений он щурился на свет, а затем обнял хозяйку и поцеловал. Зрители ответили на это проявление привязанности таким восторженным ревом, что балки салуна задрожали, а в окнах зазвенели стекла.

Исполняя свои обычные песенки, подготовленные для этого вечера, Лэси высматривала в зале Бранта. В перерывах между номерами она подходила к столам, позволяя клиентам заказывать для нее по бешеным ценам сильно разбавленное виски. По просьбе заядлых игроков девушка прикасалась к их плечам, принося удачу. В это время она в уме вела точный подсчет проданного виски и взимала затем с хозяина процент от выручки, кроме того, получала даже за малейшее проявление благосклонности чаевые от игроков, независимо от того, выиграли они или проиграли.

У Лэси никогда еще не было так много денег и так мало расходов, а потому ее сбережения быстро росли. Она знала, что может покинуть этот проклятый вертеп в любое время и наплевать на Фосса, с горящими глазами наблюдавшего за ее выступлениями. Сегодня он стоял, раздувая ноздри, как койот, почуявший запах самки. Где Брант? Это же их вечер.

Ее шоу завершалось в одиннадцать вечера. Не обращая внимания на крики с просьбой выступить на бис, Лэси схватила с вешалки плащ, спрятала под ним Лоллипопа и побежала к отелю. Она уже взялась за дверную ручку, когда ее пыхтя догнал Фосс.

— Постой, дорогуша, не так быстро!

— Я замерзла, мистер Фосс.

— Мистер Фосс, мистер Фосс, — передразнил он. — Я же тысячу раз тебе говорил, для тебя я просто Салли.

Лэси вошла в вестибюль. Фосс не отставал ни на шаг.

— Спокойной ночи, сэр.

Ухмыльнувшись, он последовал за ней вверх по лестнице, как взявшая след гончая собака.

— Как насчет рюмочки перед сном? — спросил он.

— Это после всей той отравы в салуне?

— Да ты же не выпила ни капли. Я заметил, ты никогда не пьешь, а выливаешь виски в плевательницу, когда клиент не видит. Впрочем, мне ли винить тебя. То, что у меня подают в салуне на самом деле сущий яд, поэтому я развожу все водой, а то, знаешь, вся публика давно отравилась бы.

Лэси намеренно дольше возилась с замком, чтобы предупредить Бранта, если он внутри. Наконец она открыла дверь. Комната была пуста.

Лэси зажгла керосиновую лампу.

— Вы довольны? — спросила она Фосса, заглянувшего в туалет. Фосс пробурчал:

— Должно быть, он болен сегодня. Или его сбросила лошадь.

— Как же, размечтались.

— А что! Еще никого я так сильно не желал видеть мертвым или искалеченным, как Стила.

— Пожалуйста, прошу, уходите, мистер Фосс. Я очень устала, — попросила Лэси.

— Что, подвел он тебя сегодня, не гак ли? Скажи мне, какими такими волшебными чарами обладает Стил?

— Вам этого не понять, сэр.

— Любовь'? Тьфу, такой вещи вообще не существует.

— Пожалуйста, я бы хотела отдохнуть.

— Только не одна, крошка.

— Убирайтесь, — ледяным тоном потребовала Лэси.

Фосс помрачнел:

— Ты здесь уже больше семи месяцев, Лэси. И знаешь, что я неравнодушен к тебе, но все время отшвыриваешь меня. Что тебе надо? Скажи, и это будет у твоих ног.

— Я хочу, чтобы меня оставили одну, — сказала она устало.

— Все мужчины или только я? Через всю комнату до Лэси долетел запах перегара.

— Хорошо, если вы так ставите вопрос…

— Стил никогда не женится на тебе, Лэси.

— Это для меня не новость.

— Зато я могу подумать о браке. Она рассмеялась:

— Да я лучше выйду замуж за Лоллипопа.

— Правда? Он что, знает больше разных штучек, чем я?

— Вы дурно выражаетесь, мистер Фосс, а я не люблю вульгарности.

— Держу пари, я смогу исправиться, если только ты, мне поможешь.

Лэси утомленно вздохнула:

— Джентльмен никогда не навязывает своего общества леди, и по тому, как скоро вы отсюда уйдете, я буду судить, насколько хорошо ваше воспитание. Мне хочется раздеться и лечь спать.

— Леди? Да чего тебе собственно снимать с себя, милочка?

— Ах, вот так? Именно это я и имела в виду, говоря о вас, Фосс! Вы думаете, мне приятно стоять перед вами практически голой? Но вам надо напомнить об этом, унизить меня своими дешевыми репликами. Пошел вон отсюда, вонючий хорек, пока я не позвала коридорного на помощь!

— Плевать я хотел. Твоего парня поблизости нет. Ночной дежурный внизу — мой служащий. А те подвыпившие ковбои, что объезжают моих девочек из салуна в соседних комнатах, слишком заняты, чтобы возиться с тобой.

— А почему вам не взять одну из этих девочек, мистер Фосс?

— Я уже брал их всех, — произнес он, приближаясь. — Спать с боссом — это одна из их служебных обязанностей.

— Но не для меня, — заявила Лэси, отступая. Она нисколько не боялась его. Никто, после отчима, не смел прикоснуться к Лэси Ли, если она того не хотела.

— Не подходите ко мне, сэр.

— Горяча, не так ли? — осклабился Салли, не обращая внимания на предупреждение. — Это хорошо. Люблю горячих женщин, а ты — просто, как перец чили.

Когда Фосс попытался схватить и поцеловать ее, Лэси ударила его по лицу, располосовав щеку ногтями, и попыталась пнуть коленом в пах. Но Фосса это не остановило. Как она допустила, что он вошел в ее комнату? Его глаза налились кровью, он не думал больше ни о чем, точно дьявол в него вселился.

Лэси отступала, пока не уперлась в письменный стол. На его холодной мраморной поверхности среди прочих вещей она нащупала стальной предмет — ножницы, которыми пользовалась, ремонтируя свой костюм. Крепко сжав их в руке, но не вынимая из-за спины, девушка предупредила еще раз:

— Салли, оставь меня в покое! Хуже будет.

Схватив ее трико огромными ручищами, он сорвал с нее эту жалкую одежду и прижался жирным животом к трепещущему телу, еще больше возбуждаемый ее судорожной борьбой. Его нечленораздельное плотоядное урчание заставило Лэси содрогнуться от ужаса и отвращения. Она почувствовала, что страх с пугающей быстротой лишает ее последних сил.

Лоллипоп в неистовстве скакал по кровати, не решаясь без команды хозяйки броситься на врага. Но внимание Лэси было целиком приковано к Фоссу, и животное поступило в соответствии с инстинктом. Обезьяна несколько раз прыгала на Фосса, царапая его когтями и истерично визжа.

Лэси почувствовала, что устала от борьбы. Стремительно, с удивительным спокойствием она выхватила из-за спины стальные ножницы, холодно блеснувшие при свете лампы, и вонзила их Салли в грудь. Тот непонимающе широко открыл глаза от неожиданной боли и ужаса, но не проронил ни звука, продолжая идиотски улыбаться. В этот странный миг Лэси испугалась, что промахнулась. Теперь-то он непременно убьет ее. Она испытала невольное облегчение, увидев, как по белой накрахмаленной рубашке Фосса медленно расползается темно-красное пятно. Хрипя, он рухнул к ее ногам с застывшей на лице отвратительной ухмылкой.

Лэси присела на корточки и попыталась нащупать пульс, но была слишком взволнована, чтобы хоть что-нибудь почувствовать. Лоллипоп, удивленно лопоча, враждебно поглядывал с плеча хозяйки на лежащего человека. Лэси в шоке смотрела на свою жертву, как охотник, который, защищаясь, убил опасного зверя.

Глаза Салли закатились под лоб, и из-под полуприкрытых век были видны только белки.

Вся верхняя одежда быстро пропиталась кровью, как и ковер, на котором он лежал. Лэси перевернула неподвижное тело лицом вниз, чтобы Фосс, если еще был жив, не захлебнулся собственной кровью. Затем накинула на себя темный плащ с капюшоном, посадила Лоллипопа и сумочку с накопленными сбережениями, задула лампу и выскользнула в коридор.

Прижимая к себе обезьянку, Лэси сбежала вниз по ступенькам и остановилась на залитой лунным светом и насквозь продуваемой ветром площади перед отелем. Куда идти?

Следующий дилижанс отправится лишь днем. К тому времени горничная, несомненно, обнаружит Фосса. Люди шерифа начнут охоту за убийцей. Ее могут повесить, скорей всего, даже без суда, в соответствии с весьма растяжимыми нормами приграничного «права». Или ей придется гнить в темнице, ожидая приезда окружного судьи. И сможет ли она найти адвоката для себя?

У коновязи перед салуном было привязано несколько оседланных лошадей, но едва ли она могла считать себя опытным наездником. И почему ей не пришло в голову одеться приличным образом? Теперь нет никаких шансов найти убежище в доме каких-нибудь добрых христиан.

О, Боже! Что тут думать! Ей нужно бежать из города подальше и как можно скорее! Пока еще телохранители Фосса заняты пьянкой и азартной игрой.

Прячась в тени, Лэси украдкой пробралась к лавке Сета Траверса. Может быть, Дженнифер Темпл поможет ей? Она тихонько постучала в заднюю дверь, рукой придерживая расходящийся на груди плащ. Хотя Лоллипоп и дрожал от холода, он чувствовал, что сейчас не время распускать нюни.

Лэси снова постучала, уже более настойчиво, и наконец услышала в доме движение. Зажженная свеча проплыла за темными окнами, и Лэси поймала себя на желании немедленно задуть ее.

— Кто там? — спросил Сет через закрытую дверь.

— Мистер Траверс, это — я, Лэси Ли. Мне надо срочно поговорить с вами и мисс Темпл. Пожалуйста!

Сет открыл дверь. Дженни тоже была на ногах, а в глубине дома слышался голос Гарнет, спрашивающей, что случилось. Вскоре все трое были уже на кухне с любопытством рассматривали нежданную гостью, что-то держащую под оттопыривающимся плащом.

Взглянув на женщин, одетых в уютные фланелевые ночные рубашки, Лэси с тоской подумала, что едва ли сможет рассчитывать на их сочувствие, а тем более помощь. Стараясь, чтобы голос у нее не дрожал, она извинилась за беспокойство и быстро начала рассказывать.

— Я пришла к вам в полном отчаянии, не зная, что делать! Когда его найдут, шериф бросится по моему следу и…

— Найдут кого? — прервал ее Сет, вороша угли в печи. — Что случилось, мадам?

Когда Лэси все объяснила. Сет озабоченно покачал белой головой. Дженни открыла рот от удивления. Гарнет была потрясена, что в это позднее время видит Лэси. Она-то думала, что та по субботам проводит ночи с Брантом.

Сет поставил кочергу на место:

— Мы, конечно же, должны помочь ей.

— Разумеется, но как? — озабоченно спросила Дженни. — Не забывай. Сет, что, помогая этой девушке, мы становимся ее сообщниками и нам придется отвечать перед законом.

Он покачал головой.

— Она защищала свою честь. Это ее право. Джен.

— Никто не обвиняет вас, мисс Ли, но кто поверит в это?

— Большинство жителей нашего города находятся, слава Богу, в здравом уме. Подумай сама, Джен. Если бы Лэси захотела ему подчиниться, разве она совершила бы то, что сделала?

Вспомнив, что не так давно произошло с ней самой, Гарнет почувствовала иронический подтекст.

— Это разумно, тетя.

— Пожалуй, — вздохнула Дженни. — Хотя у шерифа может быть и другое мнение. Да и у тех скотов, которым Фосс платит, тоже. Мы не можем прятать ее здесь.

— Совершенно верно! — воскликнула племянница.

— Во всяком случае, слишком долго, — сказал Сет. — Если бы мы могли передать весточку на ранчо Дюка…

— О, нет, сэр! — воскликнула Лэси. — В первую очередь они меня будут искать именно там! Я надеялась добраться до Сан-Антонио и сесть на дилижанс.

Сет помотал головой:

— Не подходит. Слишком логично, а потому рискованно. Полиция будет проверять все главные дороги и каждый дилижанс. Бьюсь об заклад, они установят наблюдение за всеми станциями в Сан-Антонио и его окрестностях. Опусти шторы, Гарнет. Поставь вариться кофе, Джен. Нам надо серьезно подумать, что делать дальше.

Критический момент миновал, и Лэси слегка расслабилась, как в гипнотическом сне уставившись на качающийся маятник. Бой часов вывел ее из этого состояния: один, два, три — прозвучало в ее ушах, как похоронный звон. Если она останется здесь до рассвета ей конец.

— Пожалуйста, мистер Траверс, время уходит!

— Спокойно, крошка. В салуне еще сидят клиенты, отель, как обычно, в такой день переполнен. Соседи знают, что все мои дела на сегодня давно закончились. Но если даже мне и удастся вывезти тебя незаметно в фургоне, все равно я не могу рассчитывать ни на одно безопасное место, кроме, пожалуй, миссии.

— Миссии? — в один голос удивленно воскликнули Дженни и Гарнет. Сет кивнул:

— Наилучшим убежищем часто бывает такое, которое, на первый взгляд, может показаться совершенно неподходящим. А сейчас это прибежище, вероятно, единственное для мисс Ли.

Лэси скептически сказала:

— Я даже никогда не встречалась с падре.

Он — святой человек, а я — грешница, к тому же одетая, как Ева, когда ее изгнали из Рая!

— Да, это проблема, — признал Сет и, заметив выглянувшего из-под плаща Лоллипопа, добавил. — Разве что вы не можете винить обезьянку в том, в чем она винила змея. Принеси какую-нибудь шаль, Джен, и булавки, если у тебя есть. Если нет, зашей полы этого плаща. Падре помогает людям, которые несут к нему свои души, а не плоть. Я же пойду запрягу лошадь.

Дженни вежливо предложила Лэси одно из своих платьев, хотя и понимала, что оно вряд ли подойдет ей по размеру. Одежда Гарнет не годилась для этого вовсе.

— Огромное спасибо вам, мисс Темпл, но я не хотела бы втягивать вас в это дело, беря у вас одежду, — нерешительно произнесла Лэси.

— Да, вы втянули нас в него по уши, — твердо ответила Дженни. — Ступайте в спальню, посмотрим, что для вас можно подобрать…