Хлоя сидела на траве, положив голову на колени. Она пополдничала и сейчас наблюдала за работой установщиков. Дома ее ждали уроки. Рабочие только что навесили решетку и теперь приваривали ее. Хлоя не понимала, зачем убрали старую, она была такой красивой — вся белая, с завитушками и арабесками. Новая решетка была скучной, тускло-серого цвета, с частыми прутьями, которые сверху торчали, как пики. Теперь воробьи побоятся садиться на них.
Мартин повернулся к ней. Она попыталась выдержать его взгляд, но глаза этого человека были похожи на два стальных буравчика, которые хотели просверлить ее насквозь. Она вздрогнула, как от прикосновения. Бебе, стоявший рядом с ней, заворчал. Она почувствовала, как шерсть у пса встала дыбом, и обняла его за шею, не столько, чтобы успокоить, сколько, чтобы успокоиться самой.
Мартин улыбнулся ей, что испугало ее еще больше, потом снова повернулся к рабочим. Судя по его непрерывным замечаниям, они работали недостаточно быстро.
Мало-помалу собака успокоилась и согласилась лечь на траву рядом с Хлоей, которая поглаживала ее по голове.
Движение среди рабочих снова привлекло внимание пса. Он поднял голову, посмотрел в их сторону, словно примеряясь, кого укусить первым. Мартин с прорабом пошли вдоль стены по направлению к парку. Хлоя колебалась недолго. Одна она бы ни за что на такое не отважилась. Но с ней был Бебе, его присутствие придавало ей уверенности. Она поднялась с травы и пошла за мужчинами.
Девочка хорошо ориентировалась в парке. Здесь она выросла и, кроме окрестностей каскада, приближаться к которому ей было запрещено, знала все тропинки, все заросли наизусть. Сколько раз они с братом играли здесь в прятки. Она легко догнала мужчин и бесшумно последовала за ними. Шли они недолго, метров двести, и остановились перед потайной калиткой.
— Это здесь, — сказал Мартин.
Рабочий осмотрел дверцу, поднял голову, оценивая высоту стены, потрогал камни…
— Никаких проблем. Несколько облицовочных камней и хорошо оштукатурить. Дверцы как не бывало!
Хлоя чуть сознание не потеряла. Эти двое хотят замуровать их секретную дверцу! Она еле сдержалась, чтобы не выйти из своего укрытия и не сказать им, что они не имеют права этого делать. Она знала, что с Мартином бороться бесполезно. Он гораздо больше ее, она боится одного его взгляда. Как выступить против такого?
Но они замуруют калитку!
— Пойдем, — шепнула она на ухо собаке. — Только тихо.
Ступая бесшумно, как мышка, девочка прошла между кустами, наклоняясь, чтобы мужчины не заметили ее. Дойдя до места, где ее уже нельзя было увидеть, она выпрямилась и побежала. Задыхаясь, она добежала до дома и закричала:
— Мама! Мама! Они хотят замуровать наш потайной ход!
Николь выбежала из мастерской с кистью в руке:
— Хлоя? Что происходит?
Хлоя остановилась, согнувшись из-за внезапного колотья в боку. Николь приблизилась к ней, обеспокоенная. Она испугалась, что девочка где-нибудь поранилась.
— Хлоя! Что случилось? Я ничего не поняла. Что ты говоришь? Успокойся и отдышись…
Наконец заплетающимся языком Хлоя смогла рассказать ей, свидетельницей какого разговора она стала. Когда Николь поняла, о чем идет речь, она взбесилась:
— Ну, это уже слишком! За кого он себя принимает?
Она воткнула кисть в подвернувшийся цветочный горшок и решительным шагом пошла через парк в направлении калитки.
Хлоя с трудом поднялась с травы, Николь отошла уже довольно далеко.
Все еще держась за бок, девочка поплелась за ней. Собака подбегала то к одной, то к другой, останавливаясь иногда с растерянным видом посередине дороги.
Подходя к калитке, Хлоя увидела, что Николь уже разговаривает с Мартином и двумя рабочими, которые начали было копать возле калитки, чтобы положить камни. Они стояли и смотрели на нее, не понимая, что происходит.
— Послушайте, эта дверца представляет потенциальную опасность. Мы только что заменили решетку, но где тонко, там и рвется, а эта калитка слишком хлипкая!
— Я пользуюсь ею, чтобы пойти погулять в лес…
— Вы сможете проходить через главный вход!
— Я не хочу проходить через главный вход. Я хочу жить, как жила. Я привыкла ходить здесь, и буду это делать дальше!
Мартин безнадежно махнул рукой. Хлоя стояла вдалеке, она очень устала и старалась не обращать внимания на все еще колющий бок.
— Вам бы следовало отказаться от прогулок по лесу! Ведь в парке достаточно места для прогулок, разве нет?
Хлое показалось, что Николь сейчас даст Мартину пощечину. Она и хотела этого, и боялась. Она была бы рада, если бы мама поставила его на место. Но та сдержалась и лишь ответила дрожащим от ярости голосом:
— Не вам решать, где мне гулять. Если я захочу пойти в лес, я пойду в лес. И если мне надо будет пройти через калитку, я через нее пройду!
— Послушайте, я уступил по поводу камер несколько дней назад, но…
— Никаких «но»! — ответила Николь высокомерным тоном. Хлоя никогда раньше не слышала, чтобы мама так разговаривала. — Я запрещаю ставить камеры в доме и запрещаю замуровывать калитку. Это ясно?
Мартин скрипнул зубами, и девочка увидела, как сжались его кулаки. Хлоя испугалась, что сейчас он ударит маму. Не надо было ее предупреждать. Зря она сделала это! Мартин сейчас убьет ее! Хлоя хотела закричать. Но Мартин контролировал себя. Может, его остановило рычание собаки.
Бебе весь напрягся, готовясь к прыжку. Хлоя схватила его за загривок, чтобы удержать. Она отпустит его, если шофер сделает хоть жест в сторону Николь.
— О’кей, — капитулировал Мартин. — В итоге решаете вы. Но позвольте хотя бы заменить замок.
Николь колебалась.
— Старый никуда не годится. У вас ведь даже ключа от него нет!
— Нам он и не был нужен. Ну хорошо. Допустим, вы правы. Поменяйте замок. Но не более того. Понятно?
Мартин кивнул. Николь развернулась и только сейчас заметила, что здесь находится Хлоя. Она сделала усилие и улыбнулась ребенку, но девочка увидела, какое бледное у нее лицо.
— Пойдем, Хлоя, — сказала она.
Мартин тоже смотрел на Хлою. Она прочла по его глазам, что он понял, какова ее роль во всей этой истории. Его глаза потемнели. Девочка похолодела от ужаса, прижалась к матери, взяла ее за руку и, уходя, все время оборачивалась.
Мартин не двинулся с места. Он смотрел им вслед.