5 сентября

Для меня всегда было загадкой, какой смысл вкладывают в свои слова те, кто советует мне не впутываться в неприятности. Но каков бы ни был смысл, я точно знаю, что если у меня под кроватью обнаружат спрятанный там скелет одного из древнейших представителей европейцев, неприятности не заставят себя долго ждать, хотя и не я нанесла ему смертельный удар, ибо он мертв уже примерно двадцать пять тысяч лет.

Однако я оказалась причастной к гибели гораздо более современного человека, и если уж на чистоту, то сама чуть было не распрощалась с жизнью. Теперь, вспоминая прошлое и подвергая свои действия безжалостному самоанализу (что, в общем-то, я стараюсь не делать слишком часто или достаточно долгое время), мне становится ясно, что этой неудачной цепи событий можно было бы избежать, обрати я внимание на знаки, очевидные для всех, кроме меня самой, что беда была близко. Вместо этого я погрузилась в некое подобие душевной апатии, мой обычный инстинкт выживания был притуплён расплывчатостью мыслей и недостатком воли. Одним словом, я струсила.

Мои друзья конечно же так и подумали, даже если я была не готова признать свое состояние, по крайней мере, пока оно владело мной, и конечно же не высказали этого вслух.

* * *

— Полагаю, ты несколько опечалена разрывом с Робом, — осторожно предположила Мойра Меллер, моя лучшая подруга.

— Не думаю, — возразила я. — Знаешь, это было даже к лучшему. Да и расстались мы вполне мирно.

— Это хорошо, — кивнула она. — Он кажется немного подавленным. Я беспокоилась, что возможно и ты тоже.

— Даже не знаю почему, — сказала я. — Никто из нас не получал от этих отношений того, чего хотел. Возможно, я одна из тех людей, которые счастливы сами по себе. Ты ведь не обсуждала с ним эту тему, а? — добавила я подозрительно.

— Да, он звонил, — ответила Мойра. — Мы поговорили, но всего минуту. Думаю, он хотел, чтобы я попробовала поговорить с тобой насчет вашего воссоединения. Я же сказала ему, что ты даже в мыслях не держишь ничего подобного.

— Спасибо, — ответила я, внимательно взглянув на нее. Вдруг она чего-то не договаривает? Выражение ее лица было наигранно мягким.

— Если захочешь поговорить об этом, — сказала она, — я всегда рядом.

— Спасибо, но я в порядке, — ответила я.

— Ладно, — кивнула она. — Как хочешь. Кстати, если у тебя выдастся свободный вечер на этой неделе, я могла бы воспользоваться твоим советом. Я подумываю о том, чтобы обновить салон. У меня есть несколько образцов краски, и я была бы благодарна, если бы ты зашла и взглянула на них. А после мы могли бы с тобой сходить поужинать вместе, выпить чего-нибудь.

— Ты же переделывала его полгода назад? Он великолепен!

— М-м-м, да. Но есть одно место, которое никогда меня полностью не устраивало. Ты же меня знаешь — я помешана на этом. Было бы здорово, если бы ты зашла.

— Хорошо, — сдалась я. Ее мотивы были ясны как день. Полагаю, с ее стороны было очень мило стараться подбодрить меня, но мне не хотелось, чтобы она себя утруждала.

* * *

— Полагаю, Лара, вы будете скучать по Дженнифер? — спросил мой сосед Алекс Стюарт.

— Уверена, что мы будем видеться с ней так же часто, как и тогда, когда мы с ее отцом были вместе, — ответила я.

— Правда? — воскликнул он. — Рад слышать. А не поможете ли вы мне в саду в воскресенье? Мне нужно пересадить один из кустов роз.

— Конечно, — кивнула я. — С удовольствием!

«Опять?! Только не это!» — подумала я.

Если я не помогала друзьям, то пыталась погрузиться в работу. Это всегда срабатывает, когда я в подавленном настроении. Но и в антикварном магазине, совладелицей которого я являюсь, вместе с моим бывшим мужем Клайвом Суэйном, происходило что-то непривычное. Даже Дизель, «Официальный кот магазина», который обычно меня игнорирует, стал запрыгивать ко мне на колени, когда бы и где бы я ни присела, а когда я не сидела — принимался выписывать восьмерки вокруг моих ног.

Единственный, на кого я могла рассчитывать в том, что он не проявит ко мне какого-либо сочувствия, был Клайв.

— Из-за вашей размолвки с Робом ты стала какой-то раздражительной, Лара, — заявил он.

— Спасибо, Клайв, — парировала я, его бестактность придала мне сил. — Ты конечно же само воплощение дружелюбия.

— Я только излагаю свою точку зрения, — сказал он. — Тебе нужен отпуск. Раз теперь ты свободна, то могла бы съездить в одно из тех замечательных местечек в Карибском море, куда отправляются все, кто не связан отношениями. Солнце, песок, секс без обязательств. Хорошая терапия. С нежностью вспоминаю те времена.

— И эти сеансы интенсивной терапии ты проходил, пока был женат на мне, не так ли? — спросила я.

— Нет, ты не просто раздражительна, ты настоящая брюзга, — услышала я в ответ. — А ты не забыла, что сейчас тебе нужно быть в одном месте?

— Полагаю, это анонс аукциона у Молсуорта и Кокса. Вряд ли я найду там что-нибудь интересное. А если найду, это будет слишком дорого.

— Я тебе уже говорил, что твой взгляд на жизнь далек от позитива? — вставил Клайв. — Отправляйся. И кстати, — крикнул он мне вдогонку, — пока мы были вместе, интрижек у меня было гораздо меньше, чем ты думаешь.

— Ты говоришь прямо, как принц Чарльз, — ответила я, — пытающийся оправдать Камиллу как-там-ее.

— Отправляйся на аукцион, — произнес Клайв, который отнесся к моему замечанию с презрением, которого то, несомненно, заслуживало.

Я задержалась в дверях, ожидая последнего укола, вроде «кстати, ты не была принцессой Дианой». Но ничего такого не последовало. Вместо этого он сказал:

— Мы с Мойрой собираемся пойти на открытие галереи в Коттингеме. Если решишь сходить, встретимся там.

«Даже Клайв, — мрачно подумала я, — был мил со мной». По крайней мере, он воздержался от просьб о помощи с воображаемым проектом. Я пересадила три куста роз прежде, чем Алекс решил, что раньше они смотрелись лучше, и пришлось бы пересаживать их на прежние места, что не могло пойти розам на пользу, не говоря уж о том, чего бы это стоило мне. Мойра также, якобы с моей помощью, выбрала нужный оттенок краски для тех стен салона, которым предстояли изменения. При этом только существо со сверхъестественной чувствительностью к цвету смогло бы заметить разницу между выбранным и тем, что уже был.

* * *

И все-таки, я чувствовала себя нормально. Я смогла припарковать машину, не зацепив бордюр и не ударив парковочный счетчик, к чему после разрыва с Робом у меня, похоже, была склонность. Также я имела обыкновение прищемлять себе пальцы ящиками с картотеками и резаться обо все острые предметы на расстоянии мили от меня. Итак, припарковавшись, я направилась к зданию «Аукционисты Молсворт и Кокс». Как я и предсказала, там не было ничего интересного. В одной из комнат стоял демонстрационный стол, который, намеренно или нет, был уставлен парными предметами: серебряные подсвечники, две статуэтки-близнецы из китайского фарфора, изображавшие стаффордширских терьеров, две парные настольные лампы, солонка и перечница, золотые запонки, жемчужно-гранатовые серьги — все по два. Это натолкнуло меня на мысль о моей ванной комнате, где стояли идентичные бутылочки с шампунем, тюбики с кондиционером для волос, упаковки вощеной зубной нити с мятным вкусом, два тюбика зубной пасты, позволяющей одновременно отбелить ваши зубы и предотвратить заболевание десен, и даже две расчески. Только одному предмету из каждой пары было там место, другие же до недавнего времени покоились на полке в ванной Роба, перед тем как я собрала вещи и ушла.

Разглядывая этих близнецов, я поняла, что, если бы меня в самом деле кто-нибудь спросил, почему я сделала то, что сделала (а мои друзья старательно избегали этого, поскольку заботились обо мне), я не знала бы, что мне ответить. На первый взгляд мы с Робом Лучкой очень подходили друг другу. Мы едва ли когда спорили, я обожала его дочь, и у нас было много общих интересов. Если бы меня заставили объяснить ситуацию с моей точки зрения, я бы сказала, что мы в корне по-разному воспринимали мир. В конце концов, я просто сказала ему, что наши отношения меня не устраивают. Обиженное и недоуменное выражение его лица отпечаталось в моей памяти навсегда.

На аукционе не было ничего, что хотя бы отдаленно заинтересовало меня. Пожалуй, в тот момент там ничто даже не привлекло моего внимания. Все мне было безразлично, даже то, что партия товара пропала где-то между Денпасаром и Лос-Анджелесом и что из двух торговцев антиквариатом для участия в выставке выбрали именно нас. Буквально за день до этого я подумывала продать свою половину бизнеса Клайву и переехать на юг Франции или еще куда-нибудь. Я даже сделала ему это предложение. А он посоветовал мне сходить на массаж.

Это был сырой и теплый день, последний вздох лета. Воздух был такой густой, что его можно было резать. А когда я выходила из здания аукциона, начал накрапывать мелкий дождик. На тротуаре сидел бродяга, с его замызганной бейсбольной кепки капало, а рядом с ним примостился не менее грязный пес. Все это выглядело невыразимо уныло. Было пять часов, и на горизонте прорисовывался очередной удручающий вечер, который предстояло провести дома в одиночестве. Я вспомнила о приглашении на открытие галереи, о котором упоминал Клайв, но на это у меня просто не хватало сил. Мне хотелось затеять что-нибудь, что-нибудь веселое с кем-нибудь, кто не знал бы ничего обо мне и Робе и кто, по той же причине, не стал бы задавать вопросов о том, как я себя чувствую, или придумывать совершенно бесполезные занятия, только бы занять меня чем-нибудь. Я даже не представляла, что бы это могло быть. И вот, пожалуйста!

— Лара? Это ведь ты, верно? Лара Макклинток? — я повернулась к женщине, которая показалась мне смутно знакомой. — Диана Макферсон, — сказала она. — Помнишь меня? Из «Вика»? Дом на Доверкорт?

«Вик» был Колледжем Виктории в Торонто, а Доверкорт — улица, на которой мы обе жили. И конечно же это было очень давно.

— Диана! — воскликнула я. — Конечно, помню! Как поживаешь?

— Так и знала, что это ты, — обрадовалась она. — Рыжие волосы, ты все еще выглядишь на девятнадцать! — воскликнула она. (Конечно же, это было неправдой, но приятно.) — Я бы тебя где угодно узнала. Сколько лет прошло? Двадцать?

— Ну, по крайней мере. Ты тоже ничуть не изменилась.

Она тоже уже не выглядела молодой, и казалась даже старше меня. Ее волосы, когда-то темные, теперь поседели, а черты лица отражали опыт, часть которого, судя по линиям вокруг рта, была горькой.

— Ты видишься с кем-нибудь из старой компании? — спросила Диана.

— Нет, уже сто лет никого не видела, — ответила я. — Даже не знаю почему. Просто перестали общаться.

— Ты замужем? — последовал вопрос. — Дети?

— Была замужем, — сказала я. — Один раз, но детей нет.

— У меня тоже. Так здорово! — воскликнула она. — Поверить не могу, что я встретила тебя после стольких лет! У тебя не найдется времени пропустить стаканчик? — предложила она. — Я встречаюсь с парочкой наших бывших одноклассниц, возможно с тремя. Ты ведь помнишь Сибиллу? Сибиллу Харрис. Теперь она Сибилла Роуэнвуд. А Грэйс? Грэйс Янг? Ты должна ее помнить. А Анну Бельмонт? Есть вероятность, что и она там будет.

— Конечно же я помню, — кивнула я.

— Ну так как? Я имею в виду, пойдем прямо сейчас выпьем? — уговаривала она. — Было бы так весело — мини-воссоединение колледжа.

Я колебалась.

— Знаешь что, — сказала она, — наверно, это неожиданно. Уверена, у тебя уже есть планы на вечер.

Обычно, я бы скорее согласилась разжевать стекло, чем посетить какое-либо мероприятие, ассоциируемое со словом «воссоединение». Однако единственное занятие на этот вечер, которое приходило мне на ум, это наблюдать за тем, как мои туалетные принадлежности попарно изображают Ноев ковчег в ванной комнате.

— С удовольствием, — согласилась я.

— Отлично! — просияла она. — Мы встречаемся в баре на крыше Парк Хайатт, ненадолго. Некоторым из нас позже надо быть на других мероприятиях. Просто не могу поверить, что вот так неожиданно встретила тебя. Вот здорово! Как поедем, на метро или на такси?

— У меня машина, — ответила я. — Я подвезу тебя.

— Замечательно! — снова воскликнула она. — Это так весело! Девочки будут так удивлены!

* * *

Отель был примерно в квартале от магазина, так что я припарковалась на обычном месте на узенькой улочке позади здания. Магазин был уже закрыт.

— Боже мой! — воскликнула Диана, прикрыв рот рукой. — Это твой? Ну, магазин? Ты владелица? Я проходила мимо этого места, по крайней мере, раз в неделю годами и ни разу не встретила тебя. Я даже заходила внутрь. Не знаю почему, но мне никогда не приходило на ум, что Макклинток из «Макклинток и Суэйн» могла быть ты.

— Не было причины так думать, — ответила я.

— Мы всегда знали, что тебя ждет успех, — сказала она.

— Ну, я бы не назвала этот бизнес успехом, — запротестовала я. По правде говоря, мы с Клайвом были рады даже самой маленькой прибыли.

— Вы же в Йорквилле, — возразила Диана. — Не скромничай. Это одно из самых модных местечек в городе.

— Для тебя оно модное, а для меня оно означает высокую ренту, — сказала я.

— Вы говорите «твóрог», а я — «творóг», — хохотнула она. — Вот я работаю внештатным бухгалтером в одном небольшом агентстве, но на данный момент — в музее.

— Звучит интересно, — сказала я.

— Тебе, может, и интересно, меня в любой момент могут заменить какой-нибудь новой программой с электронными таблицами.

— О! — вырвалось у меня.

* * *

— Ну, вот мы и на месте, — вставила Диана немного не к месту, когда мы вышли из лифта на восемнадцатом этаже и повернули налево по направлению к ресторану.

— Сюда, Диана! — позвал женский голос из-под арки в дальнем конце зала.

— Привет, девочки! — поздоровалась Диана. — Посмотрите, кого я нашла, прогуливаясь по улице. Помните Лару?

— Боже мой! — вскричала довольно упитанная и уже в возрасте женщина. — Поверить не могу!

— Здравствуй, Сибилла! — кивнула я. Мне тоже не верилось. — И Грэйс тут! Как поживаешь? — обратилась я к стройной темноволосой женщине, которая, по правде говоря, действительно выглядела практически так же, как во времена учебы в колледже. — И… — на мгновение имя вылетело у меня из головы. — Анна, — сказала я. Даже несмотря на то, что Диана уже упоминала о ней, мне было сложно узнать в этой довольно застенчивой и скромной женщине неопределенного возраста напротив меня энергичную трудягу Анну, которую я знала в колледже.

— Так здорово всех вас видеть! — воскликнула я.

— У нас тоже есть сюрприз, — подмигнула Грэйс, указывая в сторону пустующего стула и бокала, испачканного помадой. — Она только что вышла в дамскую комнату.

— Кто это? — спросила Диана.

— А ты угадай, — улыбнулась Сибилла. — Вовек не догадаешься!

— Здравствуй, Диана, — сказал голос позади нас. — И Лара! Не знала, что ты тоже придешь. Какой сюрприз!

— Здравствуй, Веста, — сказала я. — Я тоже не знала, что приду.

— Теперь ее зовут Моргана, — поправила Сибилла. — Это ее профессиональное имя, псевдоним. Оно так ей идет, правда?

Имя ей, пожалуй, шло. Моргана была высокой, очень стройной дамой в алом шелковом костюме. У нее был великолепный макияж, лак на ногтях в тон костюму и красный шелковые туфли, дополняющие образ. Я тут же почувствовала себя старомодной дурнушкой средних лет.

— Вряд ли светит карьера модели, если у тебя имя типа Веста Стаббс, — объяснила Моргана.

Тут же был найден еще один стул и втиснут в круг, принесен еще один бокал вина.

— Глазам своим не верю! — воскликнула Диана. — Доверкортские дивы снова в сборе. После стольких лет!

— Это же было самое отвратительное место в мире — сказала Моргана. — Особенно когда тараканы на кухне начинали разбегаться в разные стороны, если включаешь свет, не пошумев перед этим хорошенько. А вонь из ресторанчика снизу? Все это место следовало бы признать таким же непригодным, как признают непригодным пожароопасное здание. И все же нам было весело, правда?

Действительно, это было веселое время: шесть студенток Университета Торонто, проживавших в перенаселенном доме с однокомнатными квартирками над китайским ресторанчиком на улице Доверкорт. В квартиры можно было попасть через то, что хозяин оптимистично называл задним двором. Мы называли себя Доверкортскими дивами и были «не разлей вода» в течение пары лет.

Но это было очень давно. Сначала разговор не клеился, ведь ни одна из нас не знала, что сказать, кроме «сколько лет прошло!» или «ты ни капли не изменилась». Однако к тому времени, когда было заказано по второму бокалу вина, мы уже болтали вовсю.

— Так, стоп! — внезапно сказала Диана. — Думаю, каждой из нас следует подвести итог прожитым годам с момента, как мы покинули Вик. Давайте попробуем уложиться слов в двадцать. Я начну. Итак, окончила учебу, получила степень магистра, затем степень доктора наук, преподавала некоторое время, но не смогла получить постоянную должность. Занялась счетоводством. Замужем не была… Думаю, слишком много слов.

— Многовато, но мой рассказ будет короче, — вставила Сибилла. — Залетела, выскочила замуж. Так и не закончила университет. Четыре ребенка. Поправилась на сорок фунтов. Развелась с засранцем. Сколько это будет слов?

— Примерно семнадцать, — подвела итог Диана. — Если только «замуж» не пишется в два слова. Я никогда не была сильна в правописании, если помните. Лара?

— Путешествовала. Привезла кучу вещей. Открыла магазин, чтобы избавиться от них, — поведала я. — Вышла замуж, развелась. Лишилась магазина при разводе. Обзавелась еще одним. Вернулась в бизнес с бывшим мужем. Почему, объяснить не берусь. Детей нет. Живу одна.

— Мы с тобой всегда были болтушками, — сказала Диана. — Слишком много слов. Тебе придется оплатить следующий круг. Моргана?

— Путешествовала. Была моделью. Сильно состарилась, — начала Моргана, загибая украшенные кольцами пальцы. — Удачный брак. Большой дом. Муж изменяет направо и налево. Детей нет. Голодаю для стройности. Обожаю ботокс. Вроде ровно двадцать.

— А что такое ботокс? — спросила Сибилла.

— Это яд, который тебе вводят под кожу лба, чтобы избавиться от морщин, — ответила Моргана.

— Ты шутишь, — опешила Сибилла.

— Боюсь, что нет, — возразила Моргана.

— Яд? — протянула Сибилла.

— Каким-то образом, я не знаю, он относится к ботулизму.

— Фу, гадость! — скривилась Сибилла.

— Я всем говорю, что делаю эти уколы, потому что они помогают мне от головных болей, — сказала Моргана. — Возможно, так оно и есть. Но, так как вы все знаете меня слишком хорошо, признаю, что это ложь. Это для того, чтобы выглядеть моложе. Я также уже пару раз веки подтянула.

— Все, что я могу сказать, это то, что ты выглядишь роскошно, ты выглядела бы так даже с морщинками, — сказала Сибилла с преданностью в голосе. — Но не стоит походить на зубочистку. Не то чтобы я предлагала тебе запустить себя так же, как и я. Я сказала сорок фунтов, но скорее пятьдесят. Ну, ладно, шестьдесят.

— Завидую я тебе. Я прибавила всего три фунта, и мой очаровательный супруг уже говорит мне, что я толстею, — пожаловалась Моргана.

— Ты завидуешь мне?! — фыркнула Сибилла. — Ну, уж нет! Почему бы тебе не бросить его, раз он такой придирчивый?

— Так как у меня нет никаких способностей к маркетингу, а модельный бизнес — для молодых, мне приходится держаться за него. Я не упоминала, что мне приходится ходить на цыпочках, когда я босиком, потому что я долгое время носила туфли на очень высоких шпильках?

— Довольно жалкая попытка вызвать наше сочувствие, Веста, то есть Моргана, — парировала Сибилла. — Не сработает.

— И ты жульничаешь с количеством слов, Моргана, — прибавила Диана. — С учетом всех дополнительных комментариев. А нам еще надо услышать истории Анны и Грэйс. Анна, ты следующая по кругу.

— Нет, пожалуйста, — запротестовала Анна, заливаясь краской. — Я не смогу.

— Сделай глоток вина, — предложила Моргана. — Я была откровенной, мы все рассказали правду.

— Если Анна не хочет, ей не обязательно рассказывать, — встала на защиту Сибилла.

— Почему нет? Неужели все так плохо? — возразила Моргана.

Сибилла предупреждающе на нее взглянула.

— Да, я хочу! — воскликнула Анна. — Просто… Дайте мне минутку.

— Ладно, — кивнула Диана. — Грэйс, твоя очередь.

— Хмм… Медицинская школа в Штатах. Семейная практика пять лет. Еще медицинское образование. Работаю хирургом в «Торонто Дженерал». Десять лет замужем за прекрасным мужчиной. Теперь осталась вдовой, не найдя прекрасного мужчину номер два. Я бы сказала, нет времени на поиски, но я исчерпала лимит слов.

— И ты жульничаешь, — сказала Диана. — Незаметно переходя на дополнительные слова под маской лирического отступления.

— Хирург! — воскликнула Сибилла.

— Очень впечатляюще, — кивнула Моргана. — Хирургия в какой области? Надеюсь, пластика? И я смогу получить скидку на будущее?

Мы все засмеялись.

— Кардиохирургия, — ответила Грэйс. — Извини.

— Надо же! У нас тут два доктора: Диана, доктор философии, и Грэйс, хирург. Я всегда знала, что вы обе умницы. Все вы были умнее меня. Да, это так, — гнула свое Сибилла в то время, как мы все запротестовали, — Грэйс, ты напомнила мне о той загадке, которую мы загадывали друг другу, когда учились в колледже, — продолжала она. — Ну, ты помнишь, про мужчину и его сына, попавших в автомобильную аварию. Мужчина погиб, а мальчик серьезно ранен. Когда его привозят в больницу, хирург говорит: «Я не могу его оперировать, это мой сын». И мы должны были отгадать, как такое может быть.

— Хирург — женщина, — ответила Диана. — Я помню. Некоторые не могли дать ответ. Полагаю, мы все проделали большой путь. Бьюсь об заклад, что у каждой из вас полно историй о том, как это было, Грэйс.

— Действительно, но это заняло бы намного больше, чем двадцать слов.

— Не будет ли бестактным спросить о смерти твоего мужа? — поинтересовалась Сибилла.

— Сердечный приступ, — ответила Грэйс.

— О Боже! — воскликнула Сибилла.

— Да. Как мне кажется, он умер из-за того, что меня не было рядом. Конечно, можно поспорить, следовало ли мне находиться в тот момент рядом или нет, или если бы я была рядом, изменило ли это что-нибудь или нет. Но так уж случилось.

— О Боже! — снова воскликнула Сибилла.

— Вышла замуж. Родила троих прекрасных детей, — неожиданно подала слабый голос Анна. Мы посмотрели на нее. Она наматывала на палец локон немытых светлых волос, а ее лицо пылало. — Малыш умер. У меня был нервный срыв. Девочки живут с отцом. Живу с матерью.

Мы все шумно вздохнули.

— О Господи! — выдохнула Моргана. — Я и понятия не имела. Что случилось-то?

— Несчастный случай, — сказала Сибилла, гладя Анну по руке.

— Как ужасно! — воскликнула я. — Анна, мне так жаль!

— Ужасно! — согласно кивнула Моргана. — А я тут со своими жалобами про диеты. Ну, уверена, вы не забыли, что я ничего собой не представляю, если только не сказать, что я очень поверхностная личность.

— Ты не должна винить себя, Анна, — сказала Грэйс.

— Пожалуйста, — взмолилась Анна, — не надо ничего говорить! Просто очень приятно быть здесь, снова со всеми вами вместе. Это дает мне почувствовать, что я могу начать все сначала. Мне хочется услышать больше о том, что вы делали все это время. Путешествовал ли кто-нибудь из вас в далекие страны? Я бы с удовольствием послушала об этом.

— У нас у всех есть, о чем порассказать, — сказала Сибилла. — Мне тоже хочется услышать побольше об антикварном бизнесе Лары.

— С удовольствием, но в другое время, — вставила Моргана, глядя на свои часы, похоже, «Картье». — Представление по королевскому указу. Эксклюзивное событие. Там будут люди, на которых мой муж хочет произвести впечатление. Если бы только я могла взять всех вас с собой! Что, — сказала она, копаясь в своей шелковой вечерней сумочке с симпатичной вышивкой, — вполне возможно, я смогу. Вот, — она извлекла на свет карточку с гравировкой. — Это для меня и гостя. Интересно, можно ли мне провести пятерых гостей.

— Может, мы не захотим пойти, — вставила Диана. — Что за мероприятие?

— Музей Коттингем. У них открытие новой галереи доисторического искусства. Я могу провести одну из вас.

— А разве твой муж не считается за твоего гостя? — спросила Сибилла.

— Поверь мне, дорогая, Вудвард не нуждается в приглашениях. Ну, кто хочет присоединиться ко мне?

— А это, случайно, не Вудвард Уотсон? — поинтересовалась я.

— Он самый, — кивнула Моргана. — Разве я не сказала?

— Не помню, чтобы упоминала. У меня тоже есть приглашение на открытие, — сказала я, доставая точно такую же карточку из своей сумочки. — Я не была уверена, хочу ли я пойти, но теперь я в игре, если кто-нибудь из вас присоединится.

— Я в действительности работаю в галерее, — заявила Грэйс. — И у меня тоже есть приглашение, но боюсь у меня уже назначено свидание.

— Свидание? — воскликнула Сибилла. — Вот мило!

— Он — гей, — вставила Грэйс. — И вы все знаете его. Помните Фрэнка Келмана?

— Фрэнки! Не знала, что он гей, — удивилась Моргана. — Разве я с ним не встречалась?

— Кажется, мы все встречались, — сказала Диана. — А ты со всеми встречалась, Моргана, — добавила она. И это было правдой. Моргана, будучи Вестой, пила, курила, прогуливала занятия и, если история не врет, спала почти с каждым парнем, который предлагал переспать. Предлагали многие.

— Мне он нравился, потому что был единственным парнем, который меня не лапал, — пояснила Моргана. — И, кажется, теперь я понимаю, почему. Что касается свиданий, хочу, чтобы ты знала, Лара, что я простила тебя за то, что ты увела у меня Чарльза Миллера, — добавила она.

— Кого? Что? — не поняла я.

— Да ты забыла, — сказала Моргана.

— Что? — снова спросила я.

— Что украла у меня Чарли.

— Правда?

— Выпускной бал? Ты и Чарли?

— Да. Ну и…

— Он и я, мы встречались тогда.

— Встречались?

— Ты не знала?

— Нет, — покачала я головой. — Стали бы парни встречаться со мной, если у них была ты?

— Не глупи! Ты действительно не знала?

— Да нет же! Честно! — воскликнула я. — К тому же я думала, что он встречался с Грэйс.

— Значит, ты его у меня увела, — вставила Грэйс.

— Да, ну? Нет, так не честно! Опять я виновата. Мы с тобой пошли выпить по чашечке кофе, и я спросила тебя, а ты ответила, что между вами все кончено и что тебе без разницы, если я пойду на танцы с ним.

— И ты ей поверила? — удивилась Сибилла. — Ну и глупышка.

— Возможно, я так и сказала, — согласилась Грэйс. — И я могла иметь в виду то, что сказала тогда, а могла и не иметь. В любом случае, что было, то быльём поросло.

— Я думала, что Чарли — самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, — подала голос Анна. — Я до сих пор так думаю.

— Чарли был очаровашкой, не так ли? — погрузилась в воспоминания Сибилла. — Умный, забавный, великолепная внешность. Мы все так завидовали, когда ты пошла с ним на танцы, Лара. Прямо зеленели от зависти. Ты тоже с ним встречалась, Диана?

— Не встречалась, — ответила Диана довольно резко, что подразумевало, что дальнейшие вопросы на эту тему не будут приветствоваться.

Кажется, Сибилла этого не заметила.

— Нет, ты тоже встречалась, Диана. Я же видела, как вы двое обнимались и целовались около Харт Хаус.

— Уверена, что ты ошибаешься, — гнула свою линию Диана. — Если хочешь знать, мне он был противен. Я считала его эгоцентричной, напыщенной, эгоистичной свиньей!

— Ну, я бы не стала заходить так далеко, — сказала Грэйс. — Но он всегда был больше заинтересован в тех людях, которые могли помочь ему пробиться наверх. Факт, я училась по гранту, поскольку мои родители не могли позволить себе платить за мое обучение, так что я была неинтересна. По правде говоря, Лара, он бросил меня. Я была слишком гордой, чтобы рассказать тебе.

— Возможно, мне следовало бы это знать, — согласилась я. — Но я не знала. Полагаю, это и было причиной того, что ты объявила мне бойкот в последнем семестре, да? Мне всегда было интересно, что я такого тебе сделала.

— Лучше бы ты не поднимала эту тему. Звучит довольно нелепо, когда сейчас об этом думаешь.

— Ты действительно не знала? — Моргана снова за свое. — О нас с Чарли?

— И об этом я тоже не знала, — заверила я. — Клянусь!

— Что ж, очень жаль. Двадцать лет горечи и встречных обвинений коту под хвост.

— Ты шутишь, — опешила я.

— Нет, не шучу, — ответила она, но не смогла сохранить невозмутимое выражение лица, и вскоре мы все смеялись, и Анна тоже. Прямо как в старые добрые времена.

— Должна признать, я была без ума от него, — перевела я дух.

— И я, — кивнула Моргана.

— Я третья, — звонко вставила Сибилла. — Он был лакомым кусочком!

— Мой муж был действительно замечательным человеком, но он не был Чарли, — почти с тоской в голосе сказала Грэйс. — Возможно это и к лучшему, — добавила она.

— Неужели мы все встречались с ним? — спросила я.

— Если нет, то нам хотелось, — произнесла Анна.

— Так, интересно, и сколько же из нас переспали с ним? — поинтересовалась Моргана.

— О-о-о, Веста! То есть, Моргана. Ты всегда была — какое бы слово подобрать? — отчаянная? Дерзкая? — парировала Сибилла.

— Полагаю, слово, которое ты ищешь — «бесстыдная», — ответила Моргана. — Или, возможно, просто «вульгарная». Вижу, что нам придется дождаться следующего раза, прежде чем начнутся настоящие признания. Может, мы пропустим по стаканчику на ночь после мероприятия в музее?

— Не думаю, что «бесстыдная» — подходящее слово, — возразила Сибилла. — Меня всегда восхищала твоя манера говорить то, что ты думаешь.

— Ну, это доставило мне намного больше неприятностей, чем вы можете представить, — сказала Моргана.

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я в последний раз думала о Чарльзе, но даже простое упоминание его имени вернуло меня к началу последнего года учебы. Прогулки в парке, записки, передаваемые туда-сюда на лекциях, поцелуи украдкой на заднем ряду кинотеатра — все до жути прозаично, конечно, но тогда Чарльз Миллер был мужчиной, с которым мне хотелось провести остаток жизни. Все закончилось, когда мы оба занялись своими делами. Поначалу мы писали друг другу. Я думала, у меня получались трогательные и глубокие письма, но, по сути, возможно, просто банальные, если не откровенно глупые. Я даже не могла вспомнить, кто из нас принял окончательное решение, но я точно помню, что ревела дни напролет, когда поняла, что все кончено.

— Интересно, что с ним стало, — сказала я. Казалось немного странным, что я совершенно потеряла его из виду. Он был первой настоящей любовью в моей жизни, изумительный танцор, красивый, обходительный и очаровательный, когда этого сам хотел. Точно как Клайв, раз уж на то пошло. Возможно, у меня была слабость к учтивым и красивым, но поверхностным мужчинам. Не считая Роба, конечно. Возможно, в этом и была проблема. Роба я бы даже приблизительно не назвала поверхностным. Эта мысль угнетала.

— Ты действительно не знаешь, где он сейчас? — удивилась Грэйс.

— Нет, — ответила я. Похоже, я многое пропустила и в то время и в последующие года.

— Я бы сказала, что ты будешь немного удивлена, — лукаво сказала Сибилла. — Правда, девочки?

— Да, точно! — согласилась Моргана. — Кстати о птичках, он будет на открытии галереи. — Остальные захихикали. — Очевидно, что Ларе придется пойти. Думаю, нам всем следует пойти. Теперь было бы ужасно жаль, если бы кто-то из нас это пропустил.

— Что ты имеешь в виду под «очевидно, что Ларе придется пойти» и что тут такого смешного? — возмутилась я. — С радостью отдала бы свое приглашение кому-нибудь другому.

— Нет уж, Моргана права. Тебе придется пойти, — настояла Грэйс. — Но нам не хватает одного приглашения. Думаешь, они будут очень строго за этим следить?

— Я не одета для подобного случая, — сказала Сибилла. — Я всегда одеваюсь не так, как надо. Анна, ты иди.

— Не думаю, что смогу выдержать, если увижу… — запротестовала та.

— У меня тоже есть приглашение, — сказала Диана. — Я работаю там неполный рабочий день. Мы все пойдем.

— Мне показалось, ты сказала, что это «эксклюзивное» мероприятие, — засмеялась Сибилла.

— Официант, счет, пожалуйста! — с ноткой решительности сказала Моргана, разглаживая юбку, расправляя жакет и накидывая ручки своей сумочки на плечо. — Я угощаю, девочки. Вечер, возможно, будет сносным, если вы все пойдете.

— У тебя вид, будто ты готовишься к войне, Моргана, — заметила Сибилла.

Моргана на мгновение посмотрела на нее, прежде чем ответить.

— Возможно, так и есть, — сказала она.