Санта-Чико. Удивительная, ни на что не похожая планета-рай.

Из космоса она казалась ярким шаром, похожим на Землю, но более светлым и живым. Пастельные оттенки или нежные тени в палитре Санта-Чико отсутствовали. Растительность была изумрудно-зеленой, буйной, быстрорастущей, всепобеждающей. Именно по этой причине немногочисленные пустыни казались тусклыми и блеклыми, раскаленными как преисподняя и сухими и безжизненными, как Марс. Барьеры между крайностями богатой жизни и бесплодных пустошей делали эти контрасты еще более поразительными. Океаны, покрывавшие более половины поверхности Санта-Чико, имели неповторимый сапфировый оттенок. Проплывавшие через мощные турбулентные струи воздуха снежно-белые облака казались невообразимо огромными.

Воздух с его тридцати процентным содержанием кислорода был смертельно опасен для не имеющих соответствующей системы жизнеобеспечения уроженцев Земли. Что же касается местных форм жизни, то для них избыток газов был чем-то вроде ядерного топлива, способствовавшего ускоренному протеканию биохимических процессов. Образно выражаясь, эволюция на этой планете повсеместно наградила все, что только можно, острыми шипами.

Кому-то это могло показаться восхитительным вызовом, шансом избрать иной образ жизни, отказавшись от осуждений, являющихся главным мотивом жизни земного сообщества.

То, насколько этот образ жизни не похож на другие, капрал Лоренс Ньютон начал понимать только сейчас. Сейчас, когда состоявшая из восьми взводов рота прибыла на местную химическую фабрику, он увидел картину жуткого запустения. Фабричный корпус располагался на участке земли площадью в несколько акров. Ее конструкция прекрасно иллюстрировала, как обитатели Санта-Чико пытались новыми методами решить старые проблемы. Наиболее подходящим Лоренсу показалось такое сравнение, как «органическая готика». Огромные механические секции имели совершенно живой вид, мембраны и каповые наросты глубоко внедрились в металлические и пластмассовые части. Вполне возможно, что они когда-то раньше были живыми. Или на самом деле живут и сейчас, но уже регрессируют и не развиваются дальше, а возвращаются к былым, более примитивным формам. Сказать наверняка трудно. Ясно одно – фабрика уже очень давно бездействует.

Она располагалась в небольшой долине, которая являлась природным хабитатом для произрастания гаргуля, похожего на губку древовидного кустарника с желто-красными листьями. Его сок содержал сказочно сложные молекулы, являвшиеся основой для производства дорогостоящей вакцины. Подобные места играли решающую роль при выборе поселенцами основного рода деятельности. Растительность Санта-Чико представляла собой природную фармакопею, и при надлежащих условиях сбора отдельных ее разновидностей удавалось получить удивительно много видов сырья, применяемого в самых широких промышленных и медицинских целях.

В этом месте гаргуль вернулся на фабрику и буйно разросся по всей поверхности заброшенных механизмов. Лоренс разглядел огромное количество трещин в трубах и органолептических дробилках, в которые проник и пустил корни кустарник. Гигантские металлические конструкции густо поросли пушистым лишайником. Подкосы и стойки были спирально обвиты розовыми грибами. Лианы и ползучие растения вскарабкались до самого верха труб печей для обжига, превратив их в толстые, затянутые паутиной сооружения, похожие на контрфорсы старинных крепостей.

Джипы и грузовики десантников, ехавшие по узкой, заросшей по обеим сторонам деревьями и кустарниками дороге, остановились неподалеку от этого фантастического, плодородного оборудования. Капитан Лейт приказал расчистить небольшой участок фабричной территории.

– Я знаю, это покажется вам напрасной тратой времени, – заявил он своим подчиненным, – но мы должны выяснить для себя, возможно ли спасти хоть что-то в этой жуткой куче дерьма.

Лоренс взял с собой Киббо, Эмерси, Ника и Джонса. Они старались держаться вместе, осматривая тот участок фабрики, на который указал им капитан. Около часа бойцы бродили по лабиринтам причудливых механизмов. Проходы между рядами оборудования густо заросли пучками желто-зеленой тигровой травы. Местами она даже достигала колен и затрудняла передвижение. Над головами десантников нависали плотные переплетения труб, которые, казалось, были сделаны из древесной коры. Из небольших трещин в этих трубах сочилась и редкими каплями падала на землю какая-то темная жидкость.

Десантники обошли вокруг остова ионных обменников, соединенных с корпусами расщепителей толстым слоем светящихся толстых грибов. Металлические насосы и торчащие из земли на равном расстоянии друг от друга задвижки и вентили казались безнадежно устаревшими и неуместными в бестолковой мешанине биомеханических конструкций. Тот край фабричного участка, который Лоренсу предстояло осмотреть, представлял собой административный блок с анфиладой длинных комнат в кубическом каркасе из металлических балок. Разбитые окна, полное отсутствие электричества. Спящие вечным сном электронные устройства. Когда они заглянули в дверные проемы, какие-то живые создания пугливо юркнули в темные углы, не дав разглядеть себя. Ничего, представлявшего хотя бы малейшую ценность, десантники не обнаружили. Все было в абсолютно нерабочем состоянии.

Каждый раз, когда взгляду Лоренса представала какая-нибудь птица, он вздрагивал. Четыре десантных планера столкнулись с виндшриками, местными летающими тварями, превосходящими размерами древних земных птеродактилей. Виндшрики мгновенно погибли, однако столкнувшиеся с ними планеры потеряли управление и камнем рухнули вниз – погибли все до единого.

Именно тогда Лоренс понял, что они совершили большую ошибку, прилетев на эту планету. С той самой минуты, как планер со взводом 435NK9 на борту приводнился на поверхности озера неподалеку от Роузпорта, Лоренсу больше всего на свете хотелось поскорее забраться в космоплан и без промедления вернуться на корабль. У него с самого начала экспедиции не было никакого желания высаживаться на Санта-Чико. При приближении к этой планете они сразу же столкнулись с экзосферическим оружием. Один из космических кораблей был уничтожен мгновенно, два получили серьезные повреждения. Утаить эти сведения от десантников на уцелевших кораблях было невозможно.

Моментально возник слух о том, что адмирал и капитаны сразу даже не поняли, что эскадра подверглась атаке. Датчики зафиксировали мощные бури в магнитосфере планеты, где края магнитных потоков сжались и искривились, превратившись в вихри протяженностью в несколько сотен километров. Эти вихри обрушили во все стороны смертоносные пылевые лучи. Дистанционно управляемые зонды, нырнув в самое сердце магнитных бурь, выявили исполинскую паутину мельчайших роящихся молекулярных цепочек, управлявших магнитным полем планеты.

Обитатели Санта-Чико открыли способ создания колоссальных размеров пушек, выпускавших мощные энергетические разряды. Эта паутина вряд ли была создана с какой-то определенной целью. Как позднее узнало руководство флота, паутины были лишь простыми индукционными системами, которыми являлись источниками энергии для орбитальных кораблей и технических приспособлений орбитальных станций. Чтобы превратить их в оружие, достаточно было всего лишь несложного перепрограммирования.

Когда корабли достигли парковочной орбиты, спутникам не удалось обнаружить на планете каких-либо крупных городов. На Санта-Чико оказалось лишь несколько больших поселений вроде Роузпорта, расположенных на существующих заселенных территориях. Зонды зафиксировали множественно мелких городков и деревень, состоявших из одинаковых жемчужно-белых домов. Никакой базы данных обнаружено не было, во всяком случае, флоту так и не удалось установить с ней связь. А это означало, что на планете не существовало центрального правительства, которому можно было предъявить требования «ЗБ». Из этого также следовало, что некого извещать и о предстоящем массированном гамма облучении.

Все десантники без исключения предположили, что на Санта-Чико их ожидают самые невероятные события. Лоренсу все стало ясно в тот момент, когда он из планера выбрался на берег озера. Роузпорт, одно из первых поселений на Санта-Чико, располагался неподалеку. За несколько секунд до высадки десанта на экранах видеокамер появилось изображение белых домов, буквально утопавших в океане изумрудно-зеленой растительности. Роузпорт напоминал греческую рыбацкую деревушку, прилепившуюся к каменистому склону горы прямо над водной гладью.

Роузпорт, очевидно, был построен людьми, однако населявшие его в настоящее время аборигены являли собой гибриды человека и различных видов животных. Двуногие, трехногие, четвероногие и даже змееподобные создания сновали на открытых пространствах между домами и берегом озера. Это были существа, похожие на неуклюжих млекопитающих, рептилий, собак и лошадей, и не соответствовали каким-либо точным земным классификациям. Каждое из них сохранило кое-какие признаки человеческой анатомии – руки, суставы, черты лица, даже волосы, принявшие форму гривы или оперения, – но не более того. У большинства имелся сегментный экзоскелет, темно-янтарного оттенка панцирь, подвижный, как плотная резина. Кое у каких особей в ходе эволюции развился абсолютно новый тип кожного покрова.

Десантники стояли у кромки воды, выстроившись в шеренгу, и с нескрываемым интересом разглядывали жителей озерного городка, которые с не меньшим любопытством смотрели на них глазами самой необычной формы. Некоторые изучали землян при помощи причудливых органов слуха.

– Кто это такие, черт побери?! – воскликнул Нтоко и перекрестился.

Ему следовало бы поинтересоваться заранее.

Поселение на Санта-Чико и местная инвестиционная компания были созданы усилиями некоторых весьма специфических фирм Земли, которым чрезвычайно нравилось бросать вызов общественному мнению и которые занимались этим без малейших угрызений совести. В большинстве своем они располагались в одном месте.

Неизменно находившая впереди всей планеты в области технологий Калифорния как магнитом притягивала к себе самых сообразительных исследователей и предпринимателей, начинавших работать в самых передовых компаниях, большая часть которых отличалась умеренной нетрадиционностью. Деньги оправдывали очень многое, позволяя людям жить так, как им хотелось, при этом не ущемляя ничьих интересов. Такие компании, кстати сказать, зарабатывали просто огромные деньги. Ввиду соседства с Голливудом, который являлся главным образцом для подражания, любая комбинация сексуальных и наркотических злоупотреблений мгновенно подхватывалась, причем с великим воодушевлением.

Для начала эта самая хиппейская корпоративная культура была основана в сфере программного обеспечения и. затем распространилась из Мекки технологического мира, Кремниевой долины, по всем индустриально-урбанистическим регионам. Затем, после того как был окончательно разгадан геном человека, началось стремительное развитие генетики и биотехнологий.

Начала изменяться и суть «скандального поведения». Вместо наркотиков и увлечения мальчиками и девочками новые властелины биотехнологии стали экспериментировать над собой. Комиссии по вопросам этики, которые выдавали лицензии на исследовательскую деятельность своих компаний, ранее состояли из престарелых советников, большинство которых отличалось крепкими религиозными убеждениями. В клонировании они усматривали несомненное зло, а в изменении человеческой нормы – святотатственный грех. Однако подобные ограничения никоим образом не устраивали пионеров биоинженерии, которые зачастую обладали совершенно другим набором моральных устоев. Несколько исследовательских центров по этой причине перешли на нелегальный способ существования.

Самой главной целью их деятельности было омоложение организма, ставшее для биотехнологов своего рода Святым Граалем. К этой теме относилось многое – усовершенствование тела и функций различных его органов, обновление и расширение спектра чувств, усовершенствование методик стимулирования удовольствий и, среди прочего, произвольное конструирование конечностей. Яростными приверженцами подобных занятий стали спортсмены – как профессионалы, так и любители. Чрезвычайно актуальным сделалось употребление косметики – главного божества солнечной Калифорнии. Подобно тому, как лет за пятнадцать до этого Интернет сломал барьеры цензуры и бесцеремонно вторгся в частную жизнь, так и приливная волна квазилегальной, медицинской, геноморфной и косметической продукции смогла сбить с толку поборников нравственности и законодателей морали.

Миллиардеры стали благополучно излечиваться от рака, начали клонировать себя для создания династий нового образца, изменяли пол, сбрасывали вес, не обращаясь к строгой диете или липосакции, добавляли себе новые органы чувств и удлиняли жизнь на многие десятилетия. Были вызваны к жизни различные виды Искусственного Разума, которые во многих случаях соединялись с обычным человеческим разумом. Огромной популярностью стали пользоваться мышечно-скелетные экзокостюмы (предшественники боевых костюмов десантников «ЗБ») – особенно у правительственных и корпоративных полувоенных организаций. На рынке изделий информационно-обрабатывающих технологий бешеной популярностью пользовались нейротронные устройства. Тысячи новых видов продукции стали неотъемлемой частью жизни миллионов людей.

За всем стояли вышеупомянутые компании. Это были небольшие группы талантливых ученых с несколькими исследовательскими лабораториями, разработки которых передавались компаниям более крупным, занимающимся массовым производством. Именно ученых когда-то и очаровала планета Санта-Чико, поскольку на ней имелись прекрасные условия для ускоренного осуществления их замыслов. Единственным способом достижения поставленных целей было доведение до крайности процессов физиологических изменений. Не нужно было тщательно обрабатывать гамма-лучами места для будущих поселений, переселенцы легко могли приспосабливаться к избытку кислорода в атмосфере. В силах ученых было даже перепрофилировать форму тела, чтобы эффективнее воспользоваться достоинствами окружающей среды.

Они никогда не возлагали особых надежд на то, что подобная конверсия произойдет без каких-то усилий, одним лишь мановением волшебной палочки. Для исследования этого нового мира в нем должны прожить много следующих поколений первых переселенцев. Ошибочные поступки отметались в сторону. Успешные дела методично усовершенствовались. Однако отличия от земного типа гомо сапиенс нарастали медленно, но верно, и некоторое время спустя это привело к тому, что последнее поколение детей Земли вполне уверенно почувствовало себя под небом другой планеты и смогло свободно дышать местным воздухом без каких-либо технических приспособлений.

На проведенном руководством «ЗБ» инструктаже десантникам все это подробно объясняли. Особый упор был сделан на адаптации на клеточном уровне, и поэтому у слушателей могло возникнуть впечатление, будто местные жители – обычные люди с чуть отличными от землян легкими. При этом ни разу не был упомянут тот факт, насколько велики могли быть изменения физиологические.

Глядя на жителей Роузпорта, Лоренс понял, почему во время инструктажа почти ничего не было сказано об истории Санта-Чико. Что бы ни случилось здесь после появления первых людей, эти события явно не принесли ничего хорошего.

Сначала Санта-Чико была единственным исключением в сфере межзвездной торговли, являя собой пример некоммерческой деятельности. Среди всего прочего, планета производила огромное количество высококлассной вакцины, биологических веществ, антивирусных препаратов и изделий биотроники. Это была продукция уникальная и ультрасовременная, которую невозможно воспроизвести в иных условиях. Все виды наземной и водной растительности планеты представляли собой ценное сырье, и каждый новый сорт являлся усовершенствованной формой предыдущего, более сложным по строению и более эффективным. На эту удивительную планету прибывали новые переселенцы с Земли, а обратно на нее возвращались готовые биопрепараты, в обмен на которые жители Санта-Чико получали нужное им промышленное оборудование.

Однако в последние годы космические корабли стали возвращаться на Землю, неся в своих грузовых отсеках все меньше и меньше грузов. Существенно уменьшились и пассажирские рейсы на Землю, а расположенный на Санта-Чико филиал земной корпорации буквально погряз в долгах. «Зантиу-Браун» выкупила контрольный пакет ее акций и отправила на Санта-Чико свой Третий флот для получения здешнего высокодоходного биологического имущества.

Выстроившимся в шеренгу вдоль берега озера взводам был дан приказ выдвигаться в Роузпорт. Любопытная туземная публика расступилась, наполнив воздух высокими пронзительными звуками, как будто разом заголосили заполненные обезьянами джунгли. Позднее, когда корабельный ИР расшифровал их, оказалось, что это был звучавший на высокой скорости гибрид испанского и калифорнийского английского. Капитаны приказали десантникам нацепить на местных жителей ошейники. Из динамиков штурмовых костюмов прогремели новые приказы, адресованные аборигенам. Им было приказано отказаться от какого-либо сопротивления.

В следующее мгновение разгорелся настоящий бой. Со склонов гор на десантников неожиданно хлынула новая лавина местных жителей. Никакого оружия у аборигенов не было, однако они оказались достаточно сильны и энергичны. Их было так много, а земляне стояли на таком близком расстоянии друг от друга, сбившись в кучу, что использовать дротики и прочее парализующее оружие было крайне затруднительно.

На Лоренса набросилось существо, похожее на безволосую обезьяну, сильным толчком повалив его на землю. Огромные руки с кривыми крепкими когтями намеревались либо сорвать с десантника шлем, либо просто обезглавить. Лоренс попытался оторвать от своего горла руки этой твари и вцепился в ее запястья. Неожиданное нападение на какой-то миг привело Лоренса в состояние оцепенения.

В учебных тренировках подобные ситуации никогда не обыгрывались. Штурмовой костюм неизменно давал десантникам немалые преимущества.

Оттолкнувшись правой ногой, Лоренс перекатился вместе со своим противником по земле. Затем ударил монстра в грудь. Обезьяноподобное существо взвыло от боли, однако продолжало упрямо подбираться к шее Лоренса. Лоренс нанес ему еще один удар и почувствовал, как у того затрещала шкура. После нескольких секунд бесплодной борьбы он приказал штурмовому костюму включить электрошокер. «Обезьяна» резко вскрикнула и задергалась от боли, когда по ее телу прошел электрический разряд, однако так и не оставила попыток обезглавить землянина. На подмогу ей поспешило какое-то создание, похожее на юного слоненка. Лоренс получил болезненный пинок в ребра, и ему не осталось ничего другого, как схватиться за оружие. Вмонтированный в костюм девятимиллиметровый пистолет выстрелил в «обезьяну» почти в упор. Первая пуля лишь разъярила противника Лоренса, которому затем пришлось выпустить еще пяток пуль. Лишь после этого «обезьяна» рухнула в заросли тигровой травы. Из ран на шее и торсе хлынула алая кровь.

Лоренс, пошатываясь, отошел в сторону, чувствуя боль от удара, нанесенного слоненком. Впрочем, обращать на нее особого внимания он не стал. В данный момент его больше занимало головокружение и подступившая к горлу тошнота. Казалось, у него вот-вот подкосятся ноги и он упадет. До этого Лоренс еще ни разу не убивал живое существо. Ни человека, ни жителя другой планеты. Теперь же подобное произошло, хотя он и плохо осознавал случившееся. Мудрое оружие штурмового костюма всегда отпускало грехи, превращая свершившееся в нечто несущественное.

Окружающее пространство превратилось в поле битвы, над которым раздавался несмолкаемый треск электрошокового оружия. Его перекрывали болезненные крики и стоны смертельно раненных аборигенов. Лоренс увидел, как мимо него мчится нечто, напоминающее земного неандертальца, и в следующее мгновение, сбитый с ног, упал вместе с напавшим на него монстром. Лоренс привел свой пистолет в режим автоматической стрельбы. Перекрестье прицела остановилось на голове неандертальца. У того был низкий лоб и голый череп, испещренный паутиной набухших синих вен. Глаза разумного существа сверкнули первобытной злобой, смешанной со страхом.

– Убирайся прочь! – рявкнул Лоренс.

Рванув прицел вверх, он выпустил три заряда в воздух. Абориген откатился в сторону, вскочил на ноги и бросился наутек. Лоренс неуклюже поднялся, чувствуя, как мышцы штурмового костюма толчком вогнали в магазин свежий боезаряд. Он понял, что находится в самой гуще боя. Канал связи был полон криками десятков десантников. Лоренс не сразу понял, что же на самом деле происходит вокруг. Бой принимал все более ожесточенный характер. Вверх по склону катилась волна обитателей Роузпорта, устремившихся к улицам и домам своего родного города. Они мчались в невообразимом, хаотичном ритме – рывками, прыжками, галопом, даже ползком. За ними на земле оставались десятки изуродованных тел их собратьев. Множество трупов плавало на мелководье у берега, окрашивая воду кровью. Гладь озера покрылась рябью от всплесков, производимых обитателями его глубин, которые тут же принялись лакомиться мертвечиной. Это была настоящая бойня в масштабах, ранее Лоренсом невиданных. Помимо трупов аборигенов, он увидел нескольких распростертых на земле тел десантников. Их панцири были распороты и раздуты, из трещин сочилась быстро свертывавшаяся кровь.

Поскольку десантники все еще продолжали стрелять в спины убегавших аборигенов, сержанты и капитаны отдали приказ прекратить огонь.

– Боже милостивый!.. – прошептал Лоренс.

Стоявшие рядом с ним десантники один за другим опускались на колени, открывали клапаны шлемов, чтобы рвота не попала внутрь костюма. ИР штурмового костюма Лоренса сообщил, что вводит ему в кровь целый коктейль из медицинских препаратов, чтобы помочь избавиться от шока, зафиксированного медицинскими мониторами. Он испытывал легкое головокружение, и все то, чему он только что стал свидетелем, теперь казалось эпизодом какой-то кошмарной «мыльной оперы». Не хотелось двигаться, не хотелось даже помогать раненым товарищам. Единственное желание Лоренса было таким: пусть кто-нибудь отключит изображение и сотрет все случившееся из его памяти.

– Смотри-ка! – крикнул Ник. – Вон туда посмотри! Господи Иисусе, да что там такое?!

Лоренс торопливо навел фокус датчика дальнего обзора на безоблачное небо у себя над головой. Он чуть не расхохотался, потому что успокоительные лекарства почему-то развеселили его. Порой весело становится от того, что ты не можешь представить себе, что даже самая скверная ситуация оказывается пустячком по сравнению с настоящей жутью…

Отделяемые грузовые отсеки прошли нижние слои атмосферы, и скорость их снизилась до сверхзвуковой. Высоко в небе возникли белые и желтые зонтики парашютов, призванные амортизировать приземление грузовых отсеков. Затем возле них неожиданно появилась стая виндшриков, двигавшихся грациозно и быстро. Они набросились на парашюты, и их крокодильи челюсти принялись с хрустом рвать прочные купола. Зубы длиной с руку человека без особых усилий распарывали нейлон. Лишившись парашютов, грузовые отсеки камнем полетели вниз. Они на огромной скорости врезались в землю и раскалывались на части, вдребезги разбивая находившееся в них оборудование и боеприпасы.

После того как при помощи довольно скудного количества медикаментов были обработаны раны пострадавших в схватке десантников, новый губернатор Роузпорта собрал подчиненных для срочного обсуждения сложившейся ситуации. Высадка на планету состоялась полтора часа назад, однако десантникам даже не удалось войти в город. Их успехи ограничились лишь нескольким смирительными ошейниками, надетыми на ничтожно малое количество местных жителей. При посадке повреждения получила примерно треть отделяемых грузовых отсеков.

Местные жители оказались вовсе не такими, какими их себе представляли земляне. От капитанов космических кораблей постоянно поступали сообщения о непрекращающихся случаях диверсий и нападений на корабли на орбите. Непрерывно, одна за другой, следовали атаки на программное обеспечение, приводившие к сильным помехам в линиях связи. Кроме того, аборигены прощупывали физическую оборону земных кораблей кинетическими ударами на инверсионной орбите движения планет в направлении с запада на восток. От адмирала флота поступил приказ закрепиться на Санта-Чико и провести инвентаризацию местного имущества.

Губернатор Роузпорта строго последовал приказу, но главнейшей задачей десантников определил контроль над космопортом. Лоренс находился в составе роты, получившей приказ забрать оставшиеся целыми грузовые контейнеры. Он посчитал для себя великим счастьем, что взвод 435NK9 избежал участи восстанавливать порядок в Роузпорте. Пробираясь вместе с другими десантниками сквозь высокие заросли тигровой травы, Лоренс слышал почти несмолкаемый грохот очередей из автоматического оружия и гулкие разрывы гранат. Возле беленьких домов города уже практически не наблюдалось никакого движения, однако по радио непрерывно поступали сообщения о засадах и ловушках, подстерегавших землян.

Было небезопасно находиться даже на равнине близ Роузпорта. Датчики инфракрасного изображения оказались совершенно бесполезными в густых зарослях высокой тигровой травы. Там могли прятаться аборигены – сильные создания, способные парой крепких ударов без особых усилий раскроить панцирь штурмового костюма. Опрокинув на землю десантника, они быстро скрывались в лесной чаще. Связь была сильно затруднена, поскольку в течение дня постоянно искажалась помехами. По всей видимости, этим занимались те аборигены, у кого было сложное электронное оборудование и навыки искусного обращения с ним.

Когда наступила ночь, взвод уже успел собрать достаточное количество снаряжения, необходимого для устройства на ночлег в месте, надежно защищенном по периметру. На джипах и грузовиках десантники отправили в космопорт немалое количество трофеев. Они ехали по единственной дороге, которая начиналась в северной части города. Подготовив бивуак и возможные пути отступления и имея на руках целый арсенал крупнокалиберного оружия, десантники смогли наконец спокойно вздохнуть.

В эту ночь в домах города зажглись огни. Лимонно-желтым светом светились окна на фоне густой ночной темноты. Причудливые тени мелькали по стенам белых зданий. Тишину нарушали непонятные крики, разжигавшие воображение десантников, которым оставалось лишь гадать, чем заняты в эти минуты аборигены.

На второй день губернатор разделил вверенные ему силы. Нескольким взводам была поставлена задача еще раз попытаться взять город под контроль. Другие отряды должны были отправиться на известные землянам индустриальные объекты. Спутниковое наблюдение выявило, что ряд заводских строений остался в полной неприкосновенности, хотя большая их часть уже давно была заброшена. Однако самое главное заключалось в том, что эскадрилья, состоявшая из двенадцати боевых вертолетов, не получила никаких повреждений при десантировании. Военные техники всю ночь занимались их сборкой. В случае, если какой-нибудь из отрядов угодит в беду, ему удастся своевременно вызвать вертолетчиков себе на подмогу. Когда утром взвод Лоренса выступил в поход, вертолетчики гадали вслух, скольких виндшриков им посчастливится сбить.

Лоренс связался с Нтоко по радио, и когда тот вышел из пустого здания фабричной конторы, они направились к машинам. После нескольких рапортов своих подчиненных капитан Лейт решил, что фабрика находится в неработоспособном состоянии. Он вызвал на связь все разведывательно-поисковые группы.

– Ничего не понимаю, – признался Нтоко. – Почему они допустили, чтобы именно это место первым пришло в полное запустение?

– Одному Богу известно, – ответил Лоренс. – Но мы хотя бы знаем, почему они прекратили поставки этого баснословно дорогого биологического барахла. Они просто больше не производят его.

– Не в этом причина, капрал, – вступил в разговор Джонс. – Почему они забросили целые фабрики, подобные этой? Нам же известно, что они работали лучше, чем наши, земные фабрики.

– Они животные, вот почему, дружище, – ответил ему Нтоко. – Ты что, слепой? Ничего не понимаешь? Вы что, ребята, не поняли, кто нас вчера атаковал? Они ведь не люди. Уже не люди. Это – уроды. Эта планета, мать ее, полна уродов. Животные не могут работать на фабриках и управлять их работой. Им самим больше не нужны лекарства, которые употребляют люди.

– Они не животные, – возразил Лоренс. – Они – люди. Они просто выглядят не так, как мы. Только и всего.

– Неправда, Лоренс. Они – мерзкие животные. Они даже не умеют говорить. Единственное, что они умеют, – забавно кричать. Они напали на нас без всякой причины.

– Это были местные жители, – заявил Эмерси.

– Что?

– Местные жители, а ты говоришь, что это животные.

– В таком случае мы по уши в дерьме, – сказал Джонс. – Если они умеют так хорошо воевать и к тому же еще и разумны, то очень трудно представить себе, чего от них следует ожидать.

– Думаешь, я не понимаю этого? – проворчал Эмерси.

– Но почему же они тогда превратили это место в свалку? – спросил Киббо.

– Бог его знает, – ответил Эмерси. – Они по-прежнему используют машины и механизмы. Ты же видел прошлой ночью в Роузпорте свет в домах. Наши линии связи постоянно прерываются мощными помехами. А в космопорту взлетная полоса в полном порядке. Я сегодня утром разговаривал с одним нашим техником, и он сказал, что стоящие в здешних ангарах космопланы в полном порядке и на них можно летать. Значит, кто-то ремонтирует их.

– Выходит, на Санта-Чико все-таки еще остались настоящие люди? И что из всего этого следует? Скорее всего нам тут нечего делать. Никто нас здесь не ждал.

Лоренс был согласен с Киббо, хотя по совсем другой причине. Он не считал, что аборигены – животные. Возможно, их поведение и отличается от человеческого, но они, несомненно, обладают разумом. Впрочем, он был не вполне уверен, к какой стадии эволюции их следует отнести.

Капитан Лейт отдал приказ занять места в машинах и возвращаться в космопорт Роузпорта. Когда он связался с базой, ему сообщили, что все разведывательные группы обнаружили примерно одно и то же. Города населяли враждебно настроенные аборигены, а заводы и фабрики оказались заброшенными и пришедшими в полный упадок. Какого-либо контакта с местными жителями установить так и не удалось.

Адмирал флота и Саймон Родерик не знали, что делать дальше. Они занялись рассмотрением вопроса отправки космического корабля навстречу с захваченным астероидом, находившимся на полярной орбите на высоте двух тысяч километров. Отдельные части космических промышленных объектов Санта-Чико все еще находились в работоспособном состоянии, хотя большое количество орбитальных станций и было уничтожено во время ликвидации индукционной паутины. Если на гиганте не окажется ничего другого, то корабли «ЗБ» заберут с собой на Землю сохранившиеся орбитальные промышленные объекты Санта-Чико. Это принесет по крайней мере минимальную пользу и покроет хотя бы часть расходов за межпланетный перелет.

Губернатор предложил вернуть десантников на орбиту, несмотря на опасения, касающиеся наличия в космопорту водорода. Там имелось несколько полных контейнеров с водородом, однако очистительная установка была отключена. Техникам предстояло внимательно осмотреть ее и решить, что нужно сделать, чтобы она снова заработала.

Лоренс вел джип, в котором находилась половина десантников взвода 435NK9. Они были восьмой машиной в длинной моторизованной кавалькаде. Джипы ехали медленно, потому что дорога пролегала через заросли тигровой травы. Было видно, что этой дорогой нечасто, но все-таки пользовались. Лоренсу вспомнилось шоссе Грейт-Луп на Таллспринге и захотелось оказаться в нормальной, спокойной обстановке.

Местность, по которой они ехали, была неровной. Долины сменялись крытыми горными склонами, проросшими лесом. Высокие деревья с фиолетовой листвой напоминали боевые знамена какого-нибудь средневекового войска, выступившего в поход. Внизу, в ложе горных долин, деревья были подобны здоровякам-боксерам. Они имели почти сферическую форму. Серебристо-серая кора ощетинивалась зловещего вида толстыми шипами, явно отпугивавшими лесорубов и насекомых. Из верхней части разбухших стволов расходились пучки веток-кнутов, кожистые листья которых постоянно колыхались на ветру, издавая неустанное неблагозвучное постукивание. Деревья росли так густо, что образовывали практически сплошную преграду, напирая друг на друга в нескончаемой борьбе за жизненное пространство и источник света. Те деревья, которые в такой борьбе проигрывали и погибали, были нещадно продырявлены, и животные устраивали в дырах подгнившей древесины свои берлоги. Стволы были густо облеплены грибами, отличавшимися настоящим буйством оттенков всевозможных цветов. В подлеске преобладали папоротники и растения с клубеньковой листвой, вытесняя низкорослые кустарники и заросли тигровой травы. Плотоядные змееподобные лианы свисали с нависших над головами десантников ветвей, терпеливо ожидая насекомых, которые возымеют неосторожность приблизиться к ним.

Дорога привела десантников к первому леску, располагавшемуся в паре километров от фабрики. Те, кто когда-то строил фабрику, постарались, насколько это было возможно, не вторгаться в лес, огибая его вдоль стен ущелья или берегов быстрых рек. По этой причине с головной машины можно было видеть простиравшееся впереди пространство на расстоянии не более двух-трех сотен метров.

Когда пришлось сбросить скорость, Лоренс озабоченно нахмурился. Причины собственного беспокойства он пока понять не мог. Да, верно, дорога отвратительная, однако не настолько, чтобы создать серьезные проблемы для передвижения. Они даже, собственно говоря, еще не успели въехать в лес. Лес пока что тянулся в стороне от них, на расстоянии метров пятидесяти. Впереди и немного вверху начинался резкий изогнутый подъем к вершине невысокой горы. Однако никакого барьера, никакой преграды на дороге видно не было.

– Что случилось? – поинтересовался Лоренс у товарищей.

– Там впереди что-то непонятное. Земля почему-то дрожит.

– Земля дрожит? – удивился Лоренс.

– Ты разве не слышишь? – спросил Ник.

Лоренс нажал на тормоза и, когда машина остановилась, отдал Искусственному Разуму настроить аудиодатчики своего штурмового костюма. В следующее мгновение он ощутил, что джип слегка раскачивается.

– Теперь слышишь? – спросил Ник.

Датчики костюма Лоренса уловили низкий басовитый рокот.

– Внимание! 693-й и 762-й, развертывайтесь с оружием на изготовку! – раздался голос капитана Лейта. – 541-й, следите за тылами!

Десантники соскочили с джипа на землю и двинулись вперед колонной по двое. Боевые костюмы ощетинились короткими и толстыми стволами карабинов.

Ситуация с каждой секундой нравилась Лоренсу все меньше и меньше. Ни в одном инструктаже ни разу не оговаривалось поведение в зоне землетрясения.

Из-за края горы выскочило стадо макрорексов – созданий, достигавших в высоту примерно восьми метров. Вес самых маленьких особей составлял не менее десяти тонн. В отличие от земных динозавров они не имели длинной шеи и хвоста. Их тела представляли собой огромные цилиндрические туши длиной пятнадцать метров. Передвигались макрорексы при помощи трех пар конечностей. Особенности анатомического строения макрорексов позволяли им совершать прыжки, выгибая спину так, чтобы волнообразное движение проходило по спинному хребту, а каждая пара ног двигалась вперед, в унисон с остальными. Сплющенная голова в форме стилизованного изображения человеческого сердца то вздымалась, то опускалась по мере того, как туловище совершало волнообразные движения, временами покачиваясь из стороны в сторону, насколько позволяла короткая шея. У макрорексов было три изогнутых бивня длиной с человеческую руку, два из них смотрели вверх, один – вниз. Челюсти ритмично двигались. Так же покачивались и плоские края головы, напоминавшие треугольные мощные ласты, способные легко резать сталь. Глаза прятались глубоко в лунках впадин под зазубренными костяными наростами верхней части черепа.

Макрорексы приближались с каждой секундой. Пронзительные крики чудовищ и топот их ног, ломавших кусты и небольшие деревья, делались все громче и громче.

Лоренс подумал, что, возможно, вчерашние медикаменты все еще продолжают свое действие. Ему вспомнились гигантские чудовища, изображения которых он просматривал во время инструктажа, но Лоренс никак не мог до конца осознать, что полсотни подобных монстров сейчас стремительно приближаются к нему.

– Это, должно быть, шутка, черт меня побери! – простонал Ник. В его голосе прозвучал неподдельный ужас.

Десантники, находившиеся в передних джипах, открыли огонь. Смысла в этом не было никакого, потому что пули скорее всего не могли пробить толстую серо-пепельную шкуру шестиногих чудовищ. Рев макрорексов достиг крещендо, и Лоренс понял, что от них его отделяет расстояние всего в полторы сотни метров. Теперь уже ничто не могло остановить монстров.

Капитан Лейт кричал по командной линии связи что-то совершенно неразборчивое. Затем чей-то другой голос принялся отчаянно вызывать на помощь вертолеты. Десантники бросились наутек, продираясь через заросли тигровой травы. Макрорексы следовали за ними по пятам. Лоренс резко ударил по тормозам. Машину дернуло. Было ясно, что развернуться на сто восемьдесят градусов и рвануть в обратном направлении, прежде чем первые макрорексы достигнут десантников, не удастся.

– Держитесь! – крикнул Лоренс и направил джип к краю леса.

Боковым зрением он заметил, что несколько монстров появились возле деревьев, сокрушая их на своем пути. Деревья поменьше под натиском макрорексов разлетались дождем мелких щепок.

Головная часть стада наконец догнала спасавшихся бегством десантников. Острые бивни макрорексов вонзились в одного из землян, который имел несчастье немного отстать от товарищей. Панцирь треснул как яичная скорлупа. Беднягу приподняло от земли и бросило в сторону. Из дыры в штурмовом костюме фонтаном хлынула кровь. Еще два десантника не смогли спастись, угодив под толстенные ноги монстров. В динамиках радиосвязи прозвучали леденящие кровь предсмертные крики несчастных.

Макрорексы двигались с фантастической скоростью. Тот участок сознания Лоренса, который все еще сохранял способность спокойно и логично мыслить, понимал, что взводу не удастся сколько-нибудь долго противостоять атаке огромных чудовищ, особенно если принять во внимание содержание кислорода в атмосфере этой планеты.

Стена деревьев с мощными стволами находилась впереди, на расстоянии примерно пятнадцати метров. Машину кидало из стороны в сторону и подбрасывало вверх-вниз на каменистой, изрытой бороздами дороге. Лоренс бешено крутил руль, отчаянно пытаясь найти нормальный участок дороги. С правой стороны к джипу с бешеной скоростью приближалось несколько макрорексов.

В следующее мгновение Лоренс заметил некое существо, сидевшее на шее у одного из чудовищ. Это был жуткого вида гибрид человека и леопарда, возбужденно размахивавший передними конечностями. Его пасть широко раскрывалась в приступе безумного торжествующего смеха.

Этого никак не могло быть…

– Лоренс! – раздался крик Эмерси.

Лоренс снова резко вывернул руль. Переднее крыло кузова джипа тут же срезал раздутый, усаженный острыми шипами ствол дерева. Машину дернуло вправо. Лоренс изо всех сил вцепился в руль, боясь потерять управление. Сила инерции бросила машину вперед. Одна из шин, наткнувшись на острый камень, лопнула. Держа ногу на акселераторе, Лоренс попытался направить джип в гущу леса. По ветровому стеклу захлестали ветви деревьев. Впереди показалось лежавшее прямо на пути поваленное дерево. Лоренс ударил по тормозам, и джип на полной скорости врезался передним бампером в дерево. Десантников резко бросило вперед. Панцири штурмовых костюмов тут же уплотнились, защищая тела людей от возможных последствий удара.

– Наружу! – приказал Лоренс. – Быстро!

Ясно было, что их беды еще окончились. Треск ломаемых деревьев сделался громче. Десантники с трудом сохраняли равновесие на шевелящейся земле.

Лоренс на подгибающихся ногах бросился вперед. Оставалось лишь надеяться, что он выбрал правильное направление. Он почувствовал, что утрачивает чувство ориентации. Контрольная рамка дисплея в системе его ИР сбилась с фокуса.

В трех метрах за спиной Лоренса огромная нога макрорекса обрушилась на джип, вминая его в землю. Сила удара была настолько велика, что и Лоренс не удержался на ногах и полетел на землю. В следующее мгновение исполинская конечность снова поднялась в воздух. Лоренсу удалось повернуть шлем таким образом, что благодаря датчикам он заметил движение макрорекса прежде, чем на землю стремительно опустились средние конечности чудовища. Лоренс ползком, что было сил, устремился вперед. По земле ударила последняя пара ног монстра, смахнувшая в сторону искореженный джип. Машина на мгновение замерла в вертикальном положении, а затем медленно, как в кино, опрокинулась колесами вверх.

Лоренс быстро перевернулся. Из одного его предплечья выскользнул ствол девятимиллиметрового пистолета, из другого – ствол карабина. Он быстро взмахнул руками, охватывая датчиками следы разрушения, оставленные макрорексом. Рамка прицела скользнула по окружающему пространству в полуавтономном поисковом режиме, выискивая цель. Судя по всему, сейчас настал идеальный момент для пехоты аборигенов – они без всяких усилий могли бы одним ударом покончить с землянами-десантниками. Однако никого из них поблизости не оказалось.

Оружие Лоренса вернулось на прежнее место. Слышно было, как вдалеке безумствует стадо макрорексов, однако его участившееся сердцебиение перекрывало даже этот жуткий трубный рев. На медицинском дисплее отразилась скорость поступления адреналина в кровь. Однако его кожа, прикрытая оболочкой штурмового костюма, постепенно обретала привычную нормальную температуру по мере того, как ощущение непосредственной опасности постепенно ослабевало.

Лоренс привел в действие телеметрическую решетку, чтобы выяснить местонахождение подчиненных. Похоже, все, кто ехал в его джипе, остались целы. Оглядевшись по сторонам, он увидел, как они поднимаются с земли и начинают приводить себя в порядок. В воздухе все еще висела густая бурая пыль, блестя в лучах света, проникавшего сквозь плотный полог ветвей деревьев.

– Сержант! – позвал Лоренс. – Ты цел?

– Боже праведный! – сплюнул Нтоко. – Да, пожалуй. Пожалуй, цел.

От атаки макрорексов особенно пострадали головные машины конвоя. Оказавшись совсем близко от чудовищ, десантники были вынуждены либо спасаться бегством, бросившись, как и Лоренс, в лес, либо двигаться в каком-нибудь другом направлении. Джипам, находившимся в хвосте колонны, повезло – у них оказалось достаточно времени, чтобы развернуться и отступить с места нападения макрорексов. Большинству грузовиков такой счастливой возможности судьба не подарила. В конечном итоге не получили повреждений лишь четыре джипа и один грузовик. Погибли около двадцати десантников – либо от ударов бивней, либо под ногами исполинских монстров. Большое число землян получили ранения различной степени тяжести.

Одного макрорекса все-таки удалось уничтожить. Трое десантников, укрывшихся под деревьями, открыли по нему ураганный огонь из карабинов. Им посчастливилось раздробить огромный череп чудовища. Кровожадный гигант испустил дух не сразу, а успел по инерции пробежать небольшое расстояние и свалить, падая, одно из массивных деревьев. При этом он пропахал в земле глубокую борозду.

Капитан Лейт приказал разбить бивуак у края леса. Десантников, оставшихся в живых, оказалось в общей сложности пятьдесят четыре человека, из них семнадцать раненых. У пяти десантников были сильно повреждены штурмовые костюмы. Два взвода получили приказ собрать оружие и снаряжение, которые удастся отыскать на месте нападения макрорексов. Связь с космопортом была плохой. Судя по всему, что-то случилось со спутниковым реле. На просьбу капитана Лейта об эвакуации вертолетами ему ответили решительным отказом. Два вертолета и так уже были выведены из строя. Другие разведывательные отряды также подверглись нападению чудовищ. Поэтому остальные винтокрылые машины губернатор решил приберечь для охраны космопорта.

Разведчики из взвода, отправленного выяснить, что делают макрорексы, сообщили, что монстры пребывают в спокойном настроении и находятся примерно в километре от дороги. Никаких аборигенов, катающихся на них верхом, замечено не было.

Капитан Лейт объявил, что раненых необходимо погрузить на оставшиеся джипы и отправить прямо в космопорт, потому что некоторые из них находятся в критическом состоянии. Всем остальным придется возвращаться пешком. Десантникам потребовалось два с половиной часа, чтобы доехать до фабрики. Сейчас полдень, и по всем прикидкам вернуться они смогут лишь к наступлению полуночи.

Лоренс сделал вывод, что капитан несет полную чушь.

– Мы отправимся вперед, сэр, – сказал Нтоко капитану. – Разведаем обстановку.

Лейт довольно поспешно согласился с ним. Никто из сержантов других взводов не вызвался составить компанию Нтоко.

Лоренс подключился к защищенной лини связи и спросил сержанта:

– На что оно тебе? Эти жуткие динозавры – то, что называется цветочки. Дальше будет еще хуже, еще серьезнее. В любом случае они не последние, кто может сегодня напасть на нас.

Нтоко подошел к выложенному в ряд, спасенному после стычки с макрорексами оружию и взял пару гранатометов. Один из них он протянул Лоренсу.

– Может, не последние, а может, и последние. Давай посмотрим на это дело таким образом. Капитан разрешил нам вооружиться получше. Мы можем занять оборону так, что никому не удастся застать нас врасплох. Кроме того, мы будем впереди, на значительном расстоянии от наших.

– Большое дело.

– Нет, ты послушай меня, старина. Мы сейчас по уши в дерьме, но, к счастью, не погружаемся в него еще глубже. Все не так уж и плохо. У нас есть раненые, некоторые в плохом состоянии. Из-за них остальные ребята не могут двигаться с большой скоростью.

– Верно, но…

– Ты все еще мыслишь вопросами тактики? Все равно водорода не хватит, чтобы эвакуировать всех. Кроме того, не забывай, какую опасность для космопланов представляют виндшрики. Неужели ты хочешь оказаться в первых рядах спешащих на встречу со смертью?

Лоренс бросил взгляд на бивуак. Раненых осторожно грузили в джипы. Пара техников ремонтировали джип, меняя подвеску и прочие части машины на то, что удалось снять с других, разбитых машин.

Следовало признать, что взвод понес большие потери. После тяжелого боя солдаты обычно приводят себя в порядок и делают все возможное, чтобы поскорее вернуться на базу. Во всяком случае, такую линию поведения подсказывали годы боевой подготовки и инстинкт самосохранения. Нтоко молодец, сумел вбить эти понятия в его сознание. Самое главное – не забывать о том, что боевой отряд, боевые товарищи и ты – единое целое.

Теперь же Лоренс при мысли об этом испытывал большие сомнения. Уйти – значит предать товарищей… Но он всегда хранил верность команде, а не отдельным людям. Что, черт побери, простой капрал может знать об общей стратегии? Он не мог принимать во внимание все силы землян, не говоря уже о малой части их. Но где же все-таки нужно провести главную черту?

– Нам не следовало прилетать сюда, – неожиданно произнес Нтоко.

Лоренс взял у него из рук тяжелый гранатомет и перебросил через плечо сумку с боеприпасами. ИР его штурмового костюма подключился к прицельной системе гранатомета.

– Ты прав, сержант.

Взвод 435NK9 выступил первым и зашагал по разбитой дороге, ведущей в Роузпорт. Нтоко отправил Лоренса и Ника вперед, приказав остальным не растягиваться и следовать единым боевым порядком. Расстояние между десантниками должно было быть не менее семи метров. Сам он шел замыкающим.

Капитан Лейт отдал приказание уничтожать все засады, которые окажутся на пути взвода 436NK9. Раздумывать при этом не следовало, нужно было сразу же подавлять огнем объекты потенциальной опасности. Остальная часть роты будет следовать за авангардом сзади, на расстоянии двухсот метров.

Через двадцать минут дистанция увеличилась до четырехсот метров. Темп движения задавал Нтоко.

– Пусть Лейт говорит что хочет, – объяснил он свое поведение Лоренсу.

Впрочем, никакого неудовольствия со стороны капитана не последовало. Помехи в эфире стояли по-прежнему жуткие. И это было вызвано отнюдь не простым генератором помех.

Как только взвод выступил в поход, Лоренс проконсультировался со своим ИР. У взвода имелся достаточный запас крови в пакетах, которого должно было хватить на двадцать часов. Он прикинул, что, если они за это время не успеют добраться до космопорта, им всем придет конец. Лоренсу показалась неприятной мысль о том, что они не смогут избавиться от штурмовых костюмов, если у них закончатся припасы. Им нужна любого рода защита от атмосферы. Нтоко как-то рассказывал о том, что можно отключить шлем и использовать его исключительно в виде фильтра. Он в таком случае по-прежнему будет подсоединен к шейным клапанам. И внутренние органы смогут функционировать без особого напряжения.

Лоренс также попытался связаться с тактическими сканерами наблюдательных спутников, вращавшихся на низкой орбите, чтобы узнать, нет ли где-нибудь поблизости вражеских засад. Он охотно отдал бы всю свою премию, причитающуюся за эту экспедицию (впрочем, он не особенно и надеялся получить таковую), за возможность получить инфракрасное изображение окружающей местности в режиме реального времени. Однако связь со спутниками прервалась еще несколько часов назад.

– Удивляюсь, что ты с нами, капрал, – сказал Ник, когда они стали форсировать реку. – Что случилось с твоим переводом на космический корабль?

Лоренсу очень хотелось возложить вину за свою неудачу на Мортета, Лафорта и Кмира. Однако они не были виноваты, они стали лишь следствием, а не причиной. Их «вычистили» из рядов «ЗБ», как только команда вернулась на Землю. Насильники пребывали в самом скверном расположении духа и клялись отомстить Лоренсу. Однако последнего больше всего беспокоило другое – то, как руководство отнеслось к происшествию в деревушке. Может быть, настоящую проблему составляло собственное прошлое Лоренса, однако он продолжал считать, что трех негодяев нужно было примерно наказать. Если бы дело довели до суда, возник бы прецедент. Пойдя на поводу у начальства, Лоренс, что называется, сыграл по тем правилам, которые диктовала корпорация. Это было сродни той сделке, на которую когда-то пошел его отец.

– Настоящий способ, согласно которому существует мир, – сказал по этому поводу Дуг Ньютон.

Так какого же хрена я тогда покинул Амети?

Когда Лоренс вспоминал о недавнем прошлом, ему главным образом приходила в голову Розалин и связанная с ней душевная боль. Джуна не слишком заблуждалась в своем мнении о крупных корпорациях и их монокультуре. Каждая новая планета, заселенная людьми, являлась копией Земли. Планета Санта-Чико, однако, оказалась исключением из этого правила.

– Я получил назначение, – ответил Лоренс. – В ту пору оно мне казалось более важным, чем сейчас. Я могу перевестись в Межпланетный отдел, когда захочу.

– Если останешься жив, – лаконично заметил Ник.

Лоренс по-прежнему надеялся, что капитан Лейт прикажет замедлить движение и подождать подхода основной части отряда. Они передвигались в таком быстром темпе уже больше часа, идя по разбитой дороге, густо поросшей тигровой травой. Джипов, следовавших позади, не было видно. Связь с капитаном и двумя лейтенантами часто прерывалась.

Лоренсу казалось, что даже в штурмовом костюме он ощущает воздействие разреженной атмосферы Санта-Чико. Возникало чувство, будто каждое его движение встречает сопротивление. Это не была гравитация – здешняя почти не отличалась от земной. Скорее всего дело в здешнем инертном воздухе. Еще одна чертова проблема.

Ситуация усугублялась также и дымкой, вызванной мощным солнечным светом. Все, что находилось на расстоянии более километра, теряло свои привычные очертания в жарком мареве, струившемся над землей. Датчики дальнего действия оказались бесполезными. Отдатчиков инфракрасного изображения толку тоже не было. Аборигенам нужно было лишь затаиться в тигровой траве, натереться грязью, чтобы стать невидимыми. Десантники взвода 435NK9 привели в действие радары, высвечивая края дороги. Однако никаких признаков опасности пока не было.

В десяти километрах от фабрики обнаружилась дорога, которая вела к поросшей тигровой травой равнине. Было непривычно видеть впереди себя открытое пространство, хотя, когда Лоренс включил датчики кругового обзора своего шлема, те не показали ничего, кроме покачивающихся на ветру бесконечных волн тигровой травы.

– Ничего подозрительного, – сообщил Лоренс.

– Идите вперед и наблюдайте! – отозвался Нтоко.

Колонна продолжила движение. В северном направлении Лоренс заметил парочку макрорексов, двигавшихся вдоль берега какой-то реки. Интересно, какую нужно иметь смелость, чтобы вскарабкаться на спину такого чудовища и подчинить своей воле? Кто же мог додуматься до подобного – скакать верхом на таких монстрах?

– Вижу какое-то движение, – сообщил Ник.

– Где?

– На юго-западе, в двухстах метрах от нас.

Лоренс увеличил телеметрическую сетку Ника, перемещая изображение его датчика на свой экран. Действительно, в указанном направлении наблюдалось какое-то движение. Размытое пятно, которое явно было обманом зрения, вызванным струящимся жарким воздухом.

– Скорее всего мы видим чью-то тень, – предположил Лоренс, обращаясь к Нтоко.

– Мы тоже заметили там какую-то пару теней, – ответил Нтоко.

Лоренс затребовал у ИР тактическую карту. В паре километров впереди и немного восточнее оказалось несколько зданий с небольшими участками обработанной земли вокруг. Поселение было настолько маленьким, что к нему едва ли подходило понятие «деревня». Изображение, поступившее со спутника, зафиксировало перемещения живых существ среди домов, однако они происходили там вчера, а не в данный момент. Лейт поленился отдать приказ произвести осмотр окружающей местности, когда вчера утром они проезжали неподалеку от поселка.

– Окружаем их! – приказал Нтоко.

– Мы станем для них легкой целью, – откликнулся Лоренс по защищенному каналу связи.

– Знаю. Но местные в любом случае прячутся от нас, а это означает, что они могут атаковать в любую минуту. Поэтому нам ничего не остается, как ответить высокой кучностью огня.

Аудиодатчик Лоренса уловил обрывки похожих на беглую речь звуков, доносившихся из зарослей тигровой травы. Им овладело искушение прослушать их в замедленном режиме воспроизведения. ИР его штурмового костюма не мог расшифровать эти непонятные звуки.

Прямо над морем травы, в сторону десантников полетела какая-то небольшая птица бронзового оттенка. У нее оказалось три крыла. Третье было меньше двух других и придавало пернатому созданию вращательное движение, выступая в роли некоего подобия асимметричного пропеллера. Крылья с серебристыми кончиками отбрасывали яркий свет, когда на них падали лучи солнца. Ник выстрелил в птицу из пистолета, и ее разорвало на части. Брызнула кровь, и во все стороны полетели перья.

– Зачем ты стрелял? – спросил Нтоко.

– Просто так, – отозвался Лоренс. – Это же просто птица, сержант.

– Прошу вас всех, ребята, сохранять спокойствие. Не надо никаких лишних движений.

– Все слышали? – спросил Лоренс у товарищей.

– Я в этих местах ничему и никому не доверяю, – проворчал Ник.

Датчики Лоренса снова зафиксировали какие-то движение. В зарослях травы сновали аборигены, на короткий миг выпрямляясь, а затем снова прижимаясь к земле. Все они находились на расстоянии не менее ста пятидесяти метров. В небе появились новые бронзовые птицы. Глядя на них, Лоренс задумался. Он не разделял подозрительности Ника, однако собственные сомнения у него имелись. И причем немалые. Когда Лоренс обратился к своему ИР, чтобы ознакомиться с информацией о Санта-Чико, каких-либо интересных сведений ему получить не удалось. Они ограничивались несколькими скупыми строчками текста о виндшриках и макрорексах.

Птицы обычно собирались небольшими стаями по шесть-семь особей, занимаясь поисками пропитания над зарослями тигровой травы. Чем дольше Лоренс наблюдал за ними, тем больше убеждался в том, что они перемещаются в направлении того места, где находился их взвод.

– Сержант!

– Да, старина, я их тоже заметил. Но не вижу смысла в том, чтобы их всех подстреливать. У нас не так много боеприпасов.

Телеметрическая рамка на дисплее Лоренса вспыхнула красным светом.

– Черт! – ругнулся Киббо.

– Что случилось? – С телеметрического изображения Киббо Лоренс разглядел, что с его штурмовым костюмом что-то произошло. – Черт, в меня попали!

Лоренс обернулся и посмотрел на Киббо, находившегося в пятидесяти метрах от него. Тот опустился на колени, схватившись за руку. К нему бросились несколько десантников. Телеметрическая решетка стремительно замелькала, выдавая тревожную информацию. Лоренс еще никогда не видел ничего подобного. Панцирь Киббо пронзило какое-то неясного происхождения тело, правда, совершенно малых размеров, всего пару миллиметров в ширину. Если бы это была миниатюрная пуля, то ткани тела поглотили бы ее, и немедленно образовался бы сгусток крови. Однако синтетические мышцы вокруг места разрыва почему-то начали перегреваться. Их нервные волокна стремительно теряли чувствительность.

Из горла Киббо вырвался безумный душераздирающий крик. Показатели состояния его организма резко утратили привычную норму.

– На землю! – рявкнул Нтоко. – Всем лечь! Быстро! Лоренс подскочил к Киббо, когда тот бросился на землю. Его ноги и руки нервно дергались.

– У него конвульсии!

– Что с его медицинской программой?!

– Это штурмовой костюм! У него спазмы!

Нтоко бросился к упавшему десантнику, когда в воздухе раздался свист летящего дротика. Он вонзился прямо в сумку с боеприпасами, висевшую у Лоренса на спине. Лоренс полетел на землю, приземлился на четвереньки, затем встал на ноги и навел видеодатчик на вмятину в сумке с боеприпасами.

– Что это было, черт возьми? – требовательно спросил Нтоко.

– Не знаю, – ответил Лоренс и переключился на режим инфракрасного изображения. Вмятина оказалась влажной. Спектрографический анализ выявил наличие неизвестного типа углеводородного соединения. – Черт! Должно быть, местная разновидность биологического оружия.

Из его штурмового костюма выдвинулась воронка аэрозольного распылителя. На поврежденную сумку с боеприпасами брызнула струя многоспектрального нейтрализующего средства. Неизвестная жидкость, наполнившая ямку, зашипела и приобрела шафрановый оттенок.

Киббо снова вскрикнул. Его тело резко подбросило вверх. Остальные десантники собрались вокруг него, не зная, как помочь товарищу. Искусственному Разуму штурмового костюма раненого и его медицинским системам никак не удавалось стабилизировать состояние Киббо. Дикие, неконтролируемые конвульсии неожиданно прекратились. Клапаны экстренного выброса в шлеме открылись, из них хлынула кровь.

– Боже праведный!

Десантники испуганно отпрянули в стороны, опасаясь, что алая жидкость забрызгает их.

– Неужели это птицы? – спросил Ник. – Неужели они сделали это?

– Быть того не может! – произнес Эмерси.

Лоренс торопливо огляделся по сторонам. В воздухе кружили уже сотни быстрокрылых бронзовых птиц. Их число увеличивалось с каждой секундой. Скоро они заполонили все небо, стремительно смыкая кольцо над десантниками.

– Эти изобретатели наших костюмов, – проговорил Ник, – были башковитыми мужиками. Если кто и знал, как с их помощью прикончить нас, так это они.

– Стреляйте в птиц! – приказал Нтоко. – Оружие к бою! Занять круговую оборону!

Взвод открыл огонь, поливая смертоносным дождем кружащих над головами птиц, которые тут же разлетелись в стороны и взмыли ввысь. На таком расстоянии было бессмысленно тратить на них боеприпасы.

Неожиданно из горла Фостера вырвался дикий крик, и он рухнул навзничь. Остальные десантники тут же бросились на землю, пытаясь спасти свои жизни.

– Они убивают нас! – крикнул Джонс. – Мы погибли! Нам конец!

Линию общей связи заполнили предсмертные хрипы и стоны Фостера.

– Лоренс, давай зажигательные гранаты! – приказал Нтоко. – Надо же нам использовать себе на пользу здешнюю природу. Дальность двести пятьдесят метров! Огонь вести полукругом! Твоя цель – север!

– Есть, сержант! – Лоренс перекатился на спину и нацелил гранатомет на север.

Сетка рамки киберприцела подтвердила, что цель выбрана точно. Огонь! В динамиках шлема послышалось приглушенное чмоканье выпускаемых гранат. Нтоко повел огонь в противоположном направлении. В воздухе появились слабо различимые дымные следы, образовывавшие широкие дуги над головами десантников.

Вскоре взорвалась первая граната. Вспышка ее по интенсивности была подобно свету солнца типа голубого карлика. Над тигровой травой возник ослепительный ореол. Предназначенные для использования в условиях нормальной атмосферы, в воздухе Санта-Чико зажигательные гранаты выделяли больше тепла, чем обычно. Подлесок воспламенился мгновенно.

Лоренс продолжал вести огонь, водя гранатометом из стороны в сторону. Вспышки, сопровождавшие взрывы, вскоре превратились в сплошную стену света. Ярко-голубое пламя стремительно пожирало окружающую растительность. Сок растений шипел и испарялся, ветви и листья сморщивались от жара, прежде чем заняться огнем.

Не прошло и минуты, как землян кольцом охватил огонь, безжалостно выжигавший все на своем пути. Датчики Лоренса зафиксировали его разрастание не только в направлении центра, но и от него, наружу.

– Используй остаток гранат! – приказал Нтоко. – Смотри, как бы от высокой температуры не детонировал наш боезапас.

– Верно, – ответил Лоренс и подождал, когда иссякнет очередь, чтобы перейти на стрельбу одиночными, включив режим произвольного выбора цели.

Расстреляв все гранаты, он отстегнул подсумок вместе с гранатометом и бросил в сторону стремительно приближающегося пламени.

Птицы куда-то исчезли, воспарив в небесную высь над бушующими языками огня. Фостер неподвижно лежал на земле, не выказывая никаких признаков жизни. Из его аварийного клапана продолжала течь кровь.

– Мы еще посмотрим, кто кого! – прохрипел Нтоко.

– Как же нам выбраться из этого ада? – выкрикнул Джонс, в голосе которого прозвучали нескрываемые панические нотки. – Через огонь нам не пробиться!

– У меня есть идея, – сказал Нтоко. – Ты должен довериться своему штурмовому костюму, дружище. За пару секунд мы проберемся через стену огня. Костюмы непременно выдержат, не сомневайся!

– Да поможет нам Бог, сержант!

– Главное – не терять мужества, ребята!

Лоренс едва не расхохотался. Он успел просчитать ситуацию еще до того, как начал стрелять. Выбираться из огня нужно немедленно, не теряя ни секунды.

В динамиках аудиодатчиков монотонно гудело свирепое пламя. Его рев становился все громче и громче. Стена огня приближалась к землянам с фантастической скоростью, сметая все на своем пути. Их еще на Земле предупреждали о том, какую опасность представляют собой пожары в атмосфере Санта-Чико, однако Лоренс и представить себе не мог их чудовищной силы. Жуткие вопли живых существ неожиданно перекрыли приглушенный гул пламени. Мимо пробежал какой-то абориген. Это было двуногое существо с руками, достигавшими колен. За его спиной развевалась на бегу грива рыжеватой шерсти. Лоренс успел заметить на аборигене узкий патронташ с какими-то цилиндрической формы электронными модулями.

Испуганный абориген увидел землян и стремительно изменил курс, скорее от страха, чем осознанно.

– Убежать-то ты можешь, – рявкнул ему вслед Нтоко, – но вот только спрятаться нигде тебе не удастся!

В поле зрения Лоренса появились еще два аборигена. Один из них был четвероногим, в строении ДНК его, несомненно, имелся геном собаки. Прямо на глазах у капрала похожее на пса существо устремилось в направлении стены огня и подпрыгнуло. Лоренс никогда не думал, что столь крупное создание способно так оторваться от земли. Даже с такими мускулистыми конечностями прыгнуть так высоко было невозможно. Свирепые языки синего пламени тут же куснули аборигена за подбрюшье, моментально обуглив янтарного оттенка кожу, которая тут же лопнула и засочилась в местах разрывов белесой сукровицей. Существо душераздирающе взвыло от боли, когда неожиданно воспламенился весь слой его эпидермы. В следующее мгновение смерть милосердно прервала мучительную агонию. Человек-пес замолк навсегда и неподвижно распростерся на земле, упав в самом центре опустошительного пожара.

– Матерь Божья! – прошептал Нтоко.

От стены огня десантников отделяло не более пятидесяти метров, и это расстояние стремительно, прямо на глазах, уменьшалось. Пламя вздымалось над землей на высоту семь-восемь метров.

На дисплее Лоренса появилось предупреждение о том, что температура достигла недопустимых пределов. Его панцирь побелел – включился механизм отражения мощного потока тепла. Лоренс медленно выпрямился и повернулся лицом к товарищам, которые последовали его примеру и тоже поднялись на ноги. Датчикам пришлось привести в действие два слоя фильтров в режиме реального времени, чтобы противостоять ослепляющему свечению приближающегося к бойцам адского пламени.

Лоренс приказал датчикам визуального наблюдения отключиться, как будто пытаясь тем самым заставить огненный кошмар исчезнуть. Это не сработало, и темнота показалась ему еще более удручающей. Светящаяся сетка его дисплея повисла в пустоте. Цифры, показывавшие внешнюю температуру, мелькали с фантастической быстротой, сливаясь в световое пятно, как будто ведя отсчет миллисекунд. Лоренс снова вернул датчики в режим реального времени. Огонь подкрался к десантникам уже совсем близко, на расстояние десяти метров.

Двое бойцов шептали слова молитвы. Лоренс пожалел, что не может последовать их примеру. Показатели температуры достигли таких абсурдных величин, что казались уже нереальными.

Вокруг по-прежнему трещала и сморщивалась тигровая трава, живица, сочившаяся из стеблей, превращалась в пар, а сами стебли чернели и обугливались. В считанные секунды пламя заплясало у ног Лоренса, и на него тут же обрушился исполинский вал огня, едва не сваливший десантника на землю. Казалось, будто невидимые руки схватили его за штурмовой костюм и принялись безжалостно трясти. Ощущение было такое, будто он оказался в эпицентре замедленного взрыва.

На мгновение Лоренс перестал видеть окружающее. Никакая изощренная компьютерная программа не смогла бы определить суть ослепительного обжигающего хаоса, поглотившего Лоренса. Единственное, что он воспринимал, была светящаяся сетка дисплея, сообщавшего о параметрах штурмового костюма. Все термодатчики до единого свидетельствовали о том, что температура превысила все мыслимые пределы.

Однако, несмотря ни на что, он чувствовал себя совершенно комфортно, находясь в самой гуще адского пламени. Лоренс задержал дыхание и напряг все мышцы, отчаянно сопротивляясь, казалось бы, неминуемой смерти. Затем заставил себя выдохнуть и снова, уже спокойно, вдохнуть. Впрочем, дело было не в его личных физических способностях. Все сводилось исключительно к технике и той степени защиты, которая имелась в его штурмовом костюме.

Лоренс прикоснулся рукой к основанию шеи, прикрывая бугорок видеодатчика. Перед ним замелькали окружавшие его со всех сторон какие-то картины – слабые тени, которые перевертывались в невыносимо ярком свете, а затем стали делаться все темнее и темнее. Возникло ощущение, будто на грязное оконное стекло сверху плеснули водой, и образы внешнего мира на мгновение исказились.

Пламя отпрянуло куда-то вдаль, открыв взгляду абсолютно черное пространство. Из пропеченной страшным жаром земли торчали неровные огрызки обугленных стеблей травы, от них поднимались змейки голубоватого дыма. Откуда-то сверху пошел плотный дождь пепла, хлопья которого медленно покрывали все вокруг, включая и штурмовые костюмы десантников.

Лоренс обернулся и увидел, что стена огня, находившаяся за его спиной на расстоянии десяти метров, отступает. Десантники стояли тесным кружком, и их силуэты были четко видны на фоне огня. Лоренс поднял руку и заметил, что его панцирь светится тусклым красным светом. Это означало, что термоволокно костюма стремительно избавляется от избыточного тепла. Судя по показаниям датчиков, костюм остался цел. Из этого следовало, что Лоренс сможет без особых затруднений вернуться в космопорт.

Главная линия связи огласилась взрывом смеха и восторженных восклицаний, в которых угадывались нотки истерики.

Пепел продолжал опускаться на землю. Лоренс увеличил диапазон действия датчиков, чтобы понять, что же происходит в данный момент в окружающем мире. Впереди все еще бушевала вторая волна адского огня, уничтожавшая на своем пути все живое и порождавшая новые клубы дыма и новые «струи» пепла. Было трудно поверить в то, что стихия способна приносить разрушения с такой невероятной, безумной скоростью. Полоса огня была шириной около километра, и ширина эта продолжала увеличиваться. Интересно, как далеко распространится огонь? Мысль об этом не слишком устыдила Лоренса, особой вины он за собой не чувствовал. Здесь, на Санта-Чико, вероятно, давно привыкли к таким происшествиям.

– Никак не могу вызвать капитана, – пожаловался Нтоко.

– Думаешь, огонь добрался до них?

– Все может быть. Я думаю, штурмовые костюмы и у них выдержат. А вот насчет транспорта не уверен.

– Хочешь вернуться и проверить?

– Ни в коем случае. Будем двигаться вперед до тех пор, пока не получим другого приказа. Но даже если такой приказ и поступит, особого желания не испытываю.

– Это уж точно.

– Пожар хотя бы одно доброе дело сделал – теперь уж точно никто не подкрадется к нам незамеченным.

– А никого и не осталось, кто мог бы красться за нами, сержант.

Датчики визуального обзора обнаружили неподалеку бесформенный холмик – останки сгоревшего человека-пса. От него осталась лишь жалкая кучка углей.

Понять, куда ведет дорога, простиравшаяся через всю равнину, было невозможно. Десантники проверили системы инерциального наведения и снова двинулись в путь. Пара человек выразили сожаление о том, что взвод лишился Киббо и Фостера, однако Нтоко быстро пресек подобные разговоры несколькими крепкими выражениями.

Земля понемногу остывала от жара, который, впрочем, уже ничем не угрожал взводу. Было странно видеть, что в отдельных местах огонь пощадил некоторые поросшие тигровой травой участки земли и даже целые деревья. Объяснить подобную избирательность пожара также не представлялось возможным. Не исключено, что причиной тому были особенности рельефа. Или же ручьи и речушки оказались слишком широки, и пламя не смогло перескочить через них. Однако отдельные кусты с мясистыми спиралевидными листьям тоже оказались неподвластны всепожирающему пламени. Они одиноко торчали на фоне выжженной, обугленной земли.

Деревню пожар пощадил, равно как и обширное пространство вокруг нее. Десантники пристально рассматривали ее сквозь завесу падающего сверху пепла. Их датчики засекли какие-то передвижения возле домов деревушки. Нтоко приказал проявлять осторожность.

К тому времени когда десантники пришли в деревню, землю покрывал нежный ковер пепла, достигавший в толщину не менее двух сантиметров. Порывы ветра слегка взвихривали его поверхность, оставляя, однако, основной слой пепла неподвижным. Не было, наверное, ни одного сантиметра не покрытой им почвы. Тигровая трава тихо покачивалась на ветру, как будто пытаясь освободиться от покрывавших ее серых хлопьев. Однако эти хлопья были настолько малы и практически невесомы, чтобы слететь с травинок прямо на землю.

Деревенские дома представляли собой незамысловатые строения – широкие круглые башни с куполообразными крышами. Они были за редким исключением двухэтажными. Судя по всему, стены сложили из кораллов с шершавой зернистой поверхностью, которая как будто магнитом притягивала к себе пепел, позволяя ему забиваться в каждую щелочку и выемку. Окна стрельчатые, затянутые толстыми мембранами, испещренными изящными переплетениями серебристых жилок.

Население деревни оказалось главным образом двуногими существами ниже среднего человеческого роста. Всклокоченные волосы густыми гривами свисали со спин. У некоторых волосами поросли даже руки до самого локтя. Рубашки и куртки у многих были прорезаны, позволяя волосам спокойно расти без покрова одежды. Немалое количество жителей деревни заплетали их в косы, у детишек волосы были украшены ленточками и бисером.

Однако были и исключения из общего правила. Гуманоиды с кошачьими чертами, с трудом державшиеся на задних ногах, часто опускались на четвереньки, чтобы сделать несколько шагов. Иногда в толпе можно было увидеть, например, похожего на пузатую бочку гиганта, этакую – помесь борца сумо и тролля. Можно было увидеть и хрупких вертлявых эльфов, ножки которых, казалось, вот-вот надломятся под весом тела.

Они не выглядят как инопланетяне, подумал Лоренс. Просто кажутся какими-то примитивными созданиями, даже несмотря на то что у них кожа типичного для Санта-Чико прозрачно-янтарного оттенка, а у двуногих отсутствует привычная взгляду землян грудная клетка и имеется совершенно другой брюшной пресс. Ребра их больше всего напоминали хитиновые покровы насекомых. Лица, обтянутые плотной кожей, выражали основные эмоции, которые сильнее всего подчеркивались глазами. Придаваемое ими лицу мрачное выражение было более или менее одинаковым во всех уголках вселенной.

Нтоко отправился в деревню вместе Лоренсом и Эмерси, приказав остальным десантникам оставаться на некотором расстоянии от поселения. Шагая по улице, все трое ощущали на себе взгляды аборигенов, стоявших в открытых дверях домов. Толпа на улице расступалась, давая им дорогу. Десантники впервые за последнее время почувствовали, что их власть признают, пусть даже и под оружейным дулом.

Датчики Лоренса зафиксировали в деревенских домах незначительный уровень электронной деятельности. Скорее всего там имеются лишь маломощные компьютеры. Наверное, здешние жители лишены какого-либо механического или электронного оборудования. Да и никаких транспортных средств нигде не было видно.

Судя по всему, местные были не вполне уверены в том, как им вести себя с десантниками. Они явно выжидали, когда те объяснят им свое появление в деревне. Когда десантники оказались в самом ее центре, на улицу стали выходить все новые и новые аборигены, которые последовали за ними, держась на почтительном расстоянии. Несмотря на то что половина домов выглядела заброшенными, число жителей все равно не соответствовало количеству жилых строений. Лоренс задумался о том, сколько жителей деревни было в той группе, которая сбивала бронзовых птиц, прячась в зарослях тигровой травы. А скольким из них удалось остаться в живых?

Нтоко остановился у большого дерева с развесистой кроной, покрытой тонким слоем пепла.

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?

– Вы подожгли наши поля, – произнес чей-то голос с сильным испанским акцентом.

Лоренс понял, кому он принадлежал. Это была низкорослая женщина, не достигавшая ему даже до плеча. У нее были пышные, снежно-белые волосы. Было трудно понять, соответствует ли их цвет ее возрасту. У нее было плоское лицо с морщинистыми щеками и подвижная нижняя челюсть. Одеяние женщины украшали серебристый кант и вышитый красными и бирюзовыми нитками узор – спираль ДНК.

– Ты здесь главная? – спросил Нтоко.

– Нет. Меня зовут Каландриния.

Женщина провела пятерней по волосам, стряхивая с них хлопья пепла.

– Поговоришь со мной?

– А ты не станешь меня убивать?

– Если ты не дашь мне для этого повода.

Женщина оскалила зубы, длинные настолько, что можно было бы назвать их клыками.

– У меня много поводов, но сегодня я их давать не буду.

– Что ж, и на том спасибо. Не хочешь рассказать мне, что тут, черт побери, происходит?

– Вы вторглись в нашу жизнь. Мы по-своему ответили. А чего вы ожидаете от нас?

– Для начала было бы лучше избежать лишнего насилия. Вы, должно быть, совсем обезумели. Вы знаете, какой мощный огонь обрушился на нас? Настоящий пожар.

Каландриния снова обнажила клыки.

– Меньший, чем тот, который вы устроили нам.

Лоренс включил защищенный канал связи.

– Сержант, можно мне поговорить с ней?

– Конечно. Начинай, если думаешь, что это пойдет нам на пользу.

– Спасибо, – ответил Лоренс и перешел на громкую связь. – Мне хотелось бы знать, почему вы забросили ваши фабрики?

Он заметил, что Каландриния повернулась к нему прежде, чем он успел задать ей этот вопрос.

– А почему кто-то когда-то что-то бросает? Можешь ответить мне, землянин? Они устарели и потеряли для нас всякую значимость. Теперь мы выращиваем только то, что нам требуется.

– Но на Земле вашу продукцию не считают устаревшей. Она там очень нужна. Почему вы прекратили поставки медицинских препаратов на Землю?

– А зачем нам продолжать их производство? Если Земле нужны медикаменты, пусть она сама их и производит.

– Вообще-то, не получая денег от землян, вы не сможете покупать у них ту продукцию, которую не можете производить сами.

Каландриния рассмеялась Лоренсу в лицо.

– Если мы их не производим, значит, они нам не нужны. Если они нам не нужны, то мы их не производим.

– И что из этого? Вы навсегда распрощались с технотронной цивилизацией? Вы радуетесь регрессу?

Где-то в глубине сознания Лоренса возник вопрос о том, сколько раз и на каком количестве планет ему приходилось вести подобные разговоры и задавать подобные вопросы. Любителей регресса с избытком хватает во всех уголках вселенной.

– С технотронной цивилизацией мы не расстались, нет. А вот с механической, пожалуй, да. Зачем нам машины? Нам более эффективно служат всевозможные биологические системы.

– Но ведь не все же можно заменить биологической продукцией.

– Не все, что может потребоваться вашему обществу. Но на нашей планете общества, подобного вашему, больше не существует. Мы отказались следовать вашему примеру, решили не менять наш мир по образу и подобию Земли. Вселенная слишком велика для этого. Зачем жить в изолированных поселениях, построенных на старой облученной Земле, когда можно изменить самих себя и радоваться свободе?

– Похоже, вы здесь придумали новую идеологию, чтобы убедить своих сограждан в том, что следует отказаться от своего прошлого.

– Это никакая не идеология, а эволюция. Если вы знаете, что ваши предки прибыли сюда с твердым намерением изменить себя, то зачем удивляться тому, что вы здесь обнаружили?

– Да никто и предположить не мог, до каких пределов дойдут такие изменения! Мы не ожидали ничего подобного. Если бы нам было известно, как обстоят здесь дела, мы никогда не прилетели бы на Санта-Чико!

– И все же вы прибыли на нашу планету. Что же вы будете здесь делать?

– Лично я собираюсь поскорее вернуться домой.

– А почему бы тебе не присоединиться к нам? Твоих детей ожидало бы у нас лучезарное будущее. Они бы никогда ни в чем не нуждались.

– Извини, но меня твое предложение абсолютно не привлекает. Если я сниму этот шлем, то тут же умру. Ты это знаешь, и я это знаю.

– Я специально для тебя в моем доме-инкубаторе выращу кислородный фильтр. Он станет частью твоего организма. Такой частью, какой не способен стать даже твой костюм. У тебя с ним будет настоящая гармония.

Лоренс поднял вверх палец.

– Давай остановимся вот на чем. Я не собираюсь жить на вашей планете. Понятно?

– Но почему? Разве нам тут чего-то не хватает? Я не собираюсь над тобой насмехаться, пойми меня правильно. Мне просто искренне хочется знать. По сравнению с нами вы кажетесь очень примитивными. Я не понимаю, почему ты отказываешься от моего предложения. Неужели ты не хочешь стать более совершенным, сделаться частью более богатой, более зрелой цивилизации?

– Это мы примитивны? Кто же из нас живет в глинобитных хижинах? Да я худшему своему врагу не пожелал бы жить так, как живете вы! Разве я могу пожелать такое своим будущим детям? Вы откатываетесь от цивилизации гораздо быстрее, чем мы когда-то избавлялись от пережитков нашего феодального прошлого. Конечно, такой образ жизни может показаться привлекательным, потому что вы пока еще не совсем оторвались от рыночной экономики индустриального общества и считаете, что имеете здесь возможность избавляться от стрессов и улучшать свою карму. Вот только появятся на свет два ваших новых поколения, и вы не сможете вылечить простуду, не говоря уже об излечении от рака. Вы можете называть это полноценной жизнью. Я же называю это предательством собственных детей, собственных будущих поколений.

– Я немного начинаю понимать тебя, – кивнула головой Каландриния. – Как ты думаешь, землянин, сколько мне лет?

– Понятия не имею.

– Мне четырнадцать.

Услышанное привело Лоренса в замешательство.

– В самом деле?

– Да. Твои предки принесли в наш мир не только методики биотехнологии. Они привезли сюда также и поговорку. Какую? «Живи быстро, умри молодым, сохрани великолепное тело». Я полностью соответствую этому высказыванию.

– Сколько же вы живете?

Лоренсу не хотелось задавать этот вопрос, потому что он внезапно понял, что ответ собеседницы ему не понравится.

– Приблизительно лет тридцать. Можешь себе представить, как должна тянуться жизнь в самом ее конце?

– Кислород. Это ведь кислород тому виной, верно?

– Разумеется. Здесь у нас все процессы протекают гораздо быстрее, чем в вашем мире.

– Но… всего тридцать?

– Целых тридцать лет, в течение которых я могу жить, любить, думать. Почему ты считаешь это ненормальным? Почему вам хочется жить долго?

– Жить – значит набираться жизненного опыта. За тридцать лет его по-настоящему не приобрести. Ничего толком не постичь разумом. Ведь окружающий мир так огромен.

– Я тоже приобретаю опыт, даже в большей степени, чем вы. Я быстрее развиваюсь. Быстрее учусь. Быстрее живу. Как и все мы. Жизнь в нашем мире более энергична, чем на вашей скучной, сонной планете. Что касается вселенной, то она существует только в твоем воображении. Созерцание абсолютно относительно. Отсюда я наблюдаю за звездами и вижу их все до единой, вижу одновременно, тогда как вы ползаете по космосу в своих жестянках и способны видеть лишь одну звезду за другой. Я ценю свою жизнь, землянин. В моей голове меньше воспоминаний, зато больше мыслей.

– Мыслей, – усмехнулся Лоренс. – Но ты же не пользуешься ими. Зачем думать, если ты не в состоянии применить мысль в практической жизни и не способен созидать?

Каландриния со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы. Ее примеру последовали еще несколько аборигенов.

– Мы ничем иным, кроме созидания, не занимаемся, землянин. Неужели ты думаешь, что у нас есть время для вынашивания детей, как вынашивают их земные женщины? Я приспосабливаю детей к окружающему миру так, как я понимаю и вижу его.

– Ты говоришь о форме, я правильно тебя понял? Именно поэтому вы выглядите такими разными.

– Мы стали морфогенными существами. Это величайший дар, которым наделили нас далекие предки. Мои дети становятся такими, какими я мысленно желаю их видеть. Если я вижу такое высокое и изящное дерево, что мне хочется сесть у его подножия и бесконечно любоваться им, то я могу дать жизнь ребенку, который станет взбираться на его вершину и при этом смеяться от радости. Когда я плаваю в горном озере, я трачу на это несколько восхитительных минут, и моя дочь в таком случае сможет смело нырять в его глубины и играть с рыбками. А когда я дрожу от страха в миг, когда мимо меня пробегает макрорекс, я в состоянии постичь его сущность и слить ее с моей собственной.

– Но это же настоящее скотство!

– Как все-таки просто устроен твой разум. Тебя можно только пожалеть. Неужели ты считаешь, что только мы должны оставаться разумными? Если самим мирозданием нам предписано жить на нашей планете, то мы должны делиться всем лучшим, чем обладаем, с другими живыми существами. Неужели ты такой альтруист, землянин? Неужели ты, пришелец с пробуждающейся Геи, запретишь нам это делать?

– Я не стану вам ничего запрещать. Но не хочу и участвовать в этом. Вы перестали быть людьми.

– Ну спасибо тебе. Такого комплимента я еще ни от кого не слышала.

– Подожди-ка минутку! – вступил в разговор Нтоко. – Ты хочешь сказать, что макрорексы отчасти обладают человеческим разумом, верно?

– Не все, но некоторые из них, – ответила Каландриния. – Они – наши друзья, они нам помогают, когда мы их о чем-нибудь просим.

– А виндшрики? Они тоже?

– Конечно.

– Боже праведный!

– Если ваши женщины больше не вынашивают детей, – поинтересовался Лоренс, – то как же они появляются на свет?

– Их вынашивают наши дома-инкубаторы, – бесхитростно объяснила Каландриния.

– Дома?.. – Лоренс непонимающе посмотрел на приземистые деревенские дома. – Ты хочешь сказать, что ваши дома – некая разновидность искусственного детородящего чрева?

– Разве ты меня не понял? В наших домах-инкубаторах нет ничего искусственного, они абсолютно естественны, они созданы самой природой. Наши дома были последним этапом в преодолении разрыва между тем, чем мы были когда-то и чем являемся теперь. Ответь мне, в ваших компьютерных файлах была какая-нибудь информация о быстрокамнях?

– Была.

В ИР штурмового костюма Лоренса поступила соответствующая информация. Быстрокамни – это растения, относящиеся к классу полипов, которые по стандартам Санта-Чико растут довольно медленно. Они внешне напоминали камни светло-коричневого оттенка, растущие огромными колониями и совершенно не подверженные действию огня. Их раковины настолько крепки, что быстрокамням не страшны челюсти живых существ, размеры которых меньше размеров макрорексов.

Каландриния жестом указала на дома.

– Наши предки когда-то изменили эти растения так, что они со временем превратились в здания, которые ты сейчас видишь. Это грандиозная амальгама генов живых существ двух разных планет. Теперь мы обитаем в живых домах. Их корни уходят глубоко в землю, откуда они получают питательные вещества и воду, в то время как их наружные раковины накапливают солнечный свет. Живя в этих домах, мы получаем все необходимое, не разрушая планету. Органы домов служат нам тем же, чем для вас машины. Вот только наша связь с ними более тесная и более ценная.

– Ты говоришь о симбиозе, верно?

– Правильно, теперь вижу, что ты меня слушаешь. Да, дома – члены нашей большой семьи. После оплодотворения моей яйцеклетки я помещаю ее для вынашивания в дом-инкубатор.

– Вы и дома наделяете разумом?

– Разумеется. Как же можно выйти замуж за существо, лишенное разума?

– Неплохо сказано! – саркастически заметил Лоренс. – Но не слишком ли вы стали зависимы от ваших домов? Может, они вам еще и пищу дают? Наши спутники не заметили на планете заводов по синтезированию белка.

Каландриния потянулась к ветке какого-то куста и сорвала с нее гроздь маленьких красных ягод.

– Самой главной и неотложной задачей, вставшей перед нашими предками, было превращение местных растений в плодоносящие сельскохозяйственные культуры, которые можно употреблять в качестве пищи. Когда они научились скрещивать две разные генетические молекулы в одну, обладающую требуемыми свойствами, стало возможно и появление таких особей, какими мы являемся сейчас. Потребовались десятилетия упорной работы, прежде чем удалось осуществить такую трудную цель. Ради этого нам и пришлось заниматься торговлей. Устаревший земной образ жизни, земная техника и рыночные отношения – все это нам пришлось сохранить на то время, пока мы занимались решением главных проблем. Теперь, как ты видишь, мы от всего этого отказались.

– И залезли в огромные долги, – вставил Нтоко.

– Мы остались должны только твоей планете, землянин. Здесь же мы никому ничего не должны. Здесь мы все – одна семья.

– Когда вы утверждаете, что вы выше такой прозы жизни, как деньги, то на самом деле просто стараетесь найти удобный повод, чтобы увильнуть от ответственности, – сказал Лоренс. – Но я знаю, что вы хорошо разбираетесь в технике и экономике. У вас все еще сохранились космопланы и орбитальные спутники. Их приходится время от времени ремонтировать, а для этого необходимо изготавливать запасные части. При этом вам не обойтись и без топлива. Дома-инкубаторы вас не могут обеспечить подобными вещами.

– У нас были такие машины до вашего появления. Вы пришли к нам и уничтожили их, – отозвалась Каландриния. – Среди нас есть такие же мечтатели, как и ты, Лоренс Ньютон. Те, кто хочет совершать космические полеты. Они грезят о такой модификации клеток организма, которая позволила бы жить в космическом пространстве. Хотят, чтобы мы могли поселиться на кометах и лунах, окружающих нашу звезду. Мечта красивая, я понимаю. Но таких фантазеров очень мало, буквально горстка. Ваше появление на Санта-Чико избавило их от надежд на светлое будущее. Они перестали думать о звездах и обратили свои взоры на родную планету. Они помогут нам надежно запечатать небо и помешать вам вернуться на Землю.

– Откуда тебе известно мое имя?

– Извини, – ответила Каландриния. – Я не знала, что это секрет.

Лоренсу не понравился ее небрежный тон. Если аборигены взломали защиту канала связи, что свидетельствует об их незаурядных способностях, то могли подслушать разговоры десантников и узнать его имя. Могли они и подслушать его разговоры с Ником. Однако определить имя хозяина штурмового костюма – дело крайне сложное. Оставалось только удивляться, какими еще талантами обладают аборигены. Интересно, а как они сами общаются друг с другом на больших расстояниях?

– Что ты имеешь в виду, говоря о запечатывании неба? – поинтересовался Нтоко.

– Вы сказали, что собираетесь домой, – ответила Каландриния. – После того как вы покинете нашу планету, мы должны сделать все, чтобы вы сюда больше никогда не вернулись. По крайней мере до тех пор, пока ваш общественный строй не перестанет быть на Земле самым главным. Для этого нам нужно запечатать наше небо.

– Пора идти! – позвал Нтоко Лоренса по защищенному каналу связи. – Мы теряем время. Надо двигаться дальше. Если бы у них было какое-нибудь серьезное оружие, они бы нас всех уже давно завалили. Будем идти с оглядкой и откроем огонь в ответ на любое подозрительное движение.

– Согласен.

– Мы уходим, – обратился Нтоко к аборигенам. – Постарайтесь не идти вслед за нами. Если между нами не возникнет никаких недоразумений, все останутся целы.

– Мудрый совет, сержант, – заметила Каландриния. – Мы попытаемся им воспользоваться.

– Остроумные, – проворчал Нтоко. – Жаль, что нельзя с ними разобраться как следует.

Взвод зашагал прочь из деревни, вздымая клубы пепла. Из островка травы и кустарников, окружавшего поселение, десантники вышли на черную обугленную равнину. Пепельный дождь прекратился, и теперь взору открылась уже ничем не скрываемая окружающая местность. Где-то вдали все еще бушевал огонь, поднимая ввысь столбы дыма и пепла, взлетавшего в небо на высоту в сотни метров. Однако теперь это была уже не прежняя сплошная стена огня. Языки пламени плавно обтекали ручьи и овраги, превращаясь в десятки небольших костров.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Нтоко.

– Пока не готов сказать что-то определенное, – ответил Лоренс. – Не исключено, что она нагородила эту чушь для того, чтобы запугать нас. Но, может быть, все это истинная правда, и тогда наше дело дрянь. Тут много всего такого, что представляет для нас опасность.

– Например, разумные животные. Отчасти ее слова могут быть правдой.

– В этом все-таки что-то не так. Они использовали все свои наличные средства для того, чтобы сбить наши корабли, когда мы приготовились к высадке. Они не могут закрыть свою планету от вторжения из космоса.

– Черт побери, как жаль, что прервалась связь с капитаном. Надо рассказать нашим обо всем, что мы здесь узнали.

– Спутниковое реле по-прежнему не работает.

– Знаю. Будем надеяться, что губернатор все еще удерживает в своих руках Роузпорт.

Всю оставшуюся часть пути Лоренс испытывал сильное раздражение. Если Каландриния говорила правду, то опасность подстерегает землян на каждом шагу.

Ближе к наступлению вечера пожары почти полностью прекратились, но дым и пепел все еще висели в воздухе, превращая голубое небо в грязноватое серо-голубое. Никаких животных, ни больших, ни маленьких, они на своем пути больше не встретили. Несколько раз Лоренсу казалось, что где-то вдали мелькали силуэты виндшриков однако разглядеть что-либо конкретное в задымленном воздухе было невозможно. Посмотрев себе под ноги, он заметил, что обожженные стебли тигровой травы начинают сочиться белесой сукровицей. Корням, по всей видимости, удалось сохраниться, несмотря на испепеляющий зной пожарища. Пожар скорее всего прокатился по этим местам довольно быстро и не успел сильно пропечь почву. Лоренс подумал, что в условиях особого климата Санта-Чико новые побеги растительности очень скоро пробьются через слой пепла.

Зона пожара закончилась у края узкого глубокого оврага, по каменистому дну которого протекал ручей с красноватой водой. Оба его склона были усеяны щебенкой и крупными валунами и поросли клочками скудной растительности, которая практически не пострадала от огня. Поднимаясь вверх по склону, Лоренс подумал, что ступает он вовсе не по камням, потому что ни один камень или маленький осколок камня не сдвинулся ни на миллиметр под его ногами. Это были те самые быстрокамни, о которых упомянула Каландриния.

Пока взвод перебирался на другую сторону оврага, над головами десантников на высоте не более километра пролетел «Сяньти-5005». Космоплан явно шел на снижение.

– Значит, космопорт все еще в наших руках, – проговорил Ник. – Слава богу!

Через полчаса они поднялись на вершину горы, откуда можно было увидеть Роузпорт, располагавшийся всего в паре километров от них. Город на берегу озера находился в жутком состоянии. Многие дома были разворочены взрывами. Датчики Лоренса увеличили изображение. Из расколотых раковин стен сочилась какая-то жидкость, медленно растекавшаяся по улицам подобно расплавленной смоле. Внутренние органы инкубаторов были выворочены наружу и превратились в вязкую массу, похожую на желе рыжеватого оттенка. Никакого движения на улицах города не наблюдалось.

Возвращая фокус в прежнее состояние, он увидел автоматические сторожевые пушки, установленные по периметру городской окраины, – оливково-зеленого цвета шары на мощных ногах-опорах, глубоко вонзившихся в землю. На каждом располагались по три магнитные пушки Гатлинга, торчавшие из средней части шара. Пушки медленно перемещались из стороны в сторону, нацеливаясь на разбитые дома. Если кто-нибудь осмелится выбраться из города, то в мгновение ока будет прошит пулями.

Лоренсу было известно, что автоматические сторожевые пушки являлись частью флотского снаряжения, однако до этого ни разу не видел их своими глазами. Подобно противопехотным минам и лазерным ограждениям они относились к вооружению, которое применяется лишь в самых крайних случаях.

Теперь у взвода появилась радиосвязь, канал связи с полевым штабом губернатора возобновился. Нтоко доложил начальству о результатах похода в деревню, добавив, что связь с капитаном Лейтом была потеряна около часа назад.

Когда снова удалось войти во флотскую тактическую базу данных, Лоренс запросил сведения об обстановке в Роузпорте и о том, что произошло там за последнее время. Дела обстояли даже хуже, чем он предполагал. На окраине Роузпорта шел жестокий бой. Вошедшие в город десантники были убиты неизвестными видами химического и биологического оружия. Как только посланцы Земли распознавали их и научались защищаться от него, осажденные тут же пускали в ход новые. Губернатор в конечном итоге был вынужден отдать приказ о размещении вокруг города автоматических сторожевых пушек в надежде на то, что они будут сдерживать местных жителей и позволят десантникам спокойно отойти от Роузпорта.

Но даже это не гарантировало легкого разрешения сложившейся ситуации. Многочисленные стада макрорексов трижды нападали на космопорт. Десантникам пришлось применить против них бронебойные управляемые ракеты, потому что остановить исполинских монстров чем-либо другим оказалось невозможно. Космопланы подверглись атаке виндшриков, и их экипажи были вынуждены использовать противоракетные воздушные фугасы. Из одиннадцати взводов, отправленных в разведку на промышленные объекты, вернулись только четыре. Три подразделения, в том числе и взвод капитана Лейта, сообщили, что подверглись нападению, после связь с ними прервалась. Остальные четыре взвода были признаны пропавшими без вести.

То, что произошло на орбите Санта-Чико, также свидетельствовало о враждебности аборигенов. Компьютерные сети космических кораблей подверглись массированным атакам инопланетных хакеров. Диапазон связи пришлось свести к минимуму, чтобы корабельные компьютерные системы могли самым тщательным образом отфильтровывать каждый байт поступавшей на них информации. Мощными ударами огромных металлических болванок было сбито несколько флотских спутников. Но этим потери на орбите не ограничились – на «Махонии» был сильно поврежден модуль жизнеобеспечения, а также один из реакторов компрессионного привода типа «Токамак».

Ввиду неминуемой катастрофы адмирал флота отдал приказ о полной эвакуации. Ни о каком захвате орбитальных промышленных объектов Санта-Чико больше не могло быть и речи.

Лоренс так и не смог понять, каким числом боеспособных космопланов они располагают. Информация этого рода была строго засекречена. Сведения о предполагаемом сроке подготовки к эвакуации также оказались под запретом. Равно как и сведения о потерях в живой силе.

Сержанту Нтоко удалось немного поднять моральный дух взвода, и вскоре десантники зашагали в сторону космопорта. Лоренс чувствовал, что все, так же как и он, испытывают обеспокоенность. До цели – взлетной полосы – оставались считанные десятки метров. Самое главное – поскорее добраться до нее. Обо всем остальном позаботятся другие – адмирал флота и пилоты космопланов.

На полпути к взлетной полосе десантники наткнулись на пятачок обугленной земли, на которой лежали обломки боевого вертолета.

Нтоко пришел к выводу, что пересекать открытое поле опасно, и повел взвод в обход. Путь в этом случае должен был удлиниться на пару минут.

В следующее мгновение десантники услышали выстрелы из автоматической сторожевой пушки.

Последние триста метров пришлось преодолевать бегом. Строй безнадежно развалился. Вскоре взвод приблизился к остальным своим товарищам, залегшим в неглубоких окопах.

Нтоко доложился находившемуся здесь лейтенанту, который дал добро на часовой отдых. Его взводу выдали соответствующую порцию пастообразной еды, которую можно было употреблять, не снимая шлемов. Из штаба сообщили номер рейса. Если космопланы не выбьются из графика, то десантников из взвода Лоренса заберут через шесть часов.

Лейтенант приказал Лоренсу охранять ремонтный ангар, и его подчиненные заняли предписанную позицию к тому времени, когда солнце уже опустилось за линию горизонта. Здесь они разобрали оружие, полученное из арсенала. Лоренс остановил свой выбор на переносном самонаводящемся ракетном комплексе. До сих пор аборигены не сделали ни одной попытки атаковать ангар.

Лоренс принялся обходить вверенный ему сектор обороны. Его датчики визуального наблюдения показывали бело-голубую картину окружающей местности. Никакого движения среди камней и тигровой травы не было.

Когда он навел датчики инфракрасного изображения на ночной Роузпорт, то увидел, как во тьме светятся кораллово-розовые силуэты домов. Света ни в одном из окон не было. Каждые несколько минут раздавались выстрелы автоматических сторожевых пушек. По общему каналу связи слышались голоса, обсуждавшие, какое количество боеприпасов все еще остается у пушек-роботов и на сколько времени его хватит.

Космопланы продолжали прибывать, с ревом возникая из ночного неба. Их турбореактивные двигатели фирмы «Роллс-Ройс» работали на полной обратной тяге. Время от времени появлению кораблей предшествовали живописные красно-зеленые магниевые фейерверки, освещавшие место предстоящей посадки.

Час спустя после наступления ночи вышел на связь один из пропавших взводов. Его командир доложил, что они подверглись нападению макрорексов и потеряли большую часть машин. На обратном пути взводу пришлось вступить в бой с аборигенами. Десантникам посчастливилось наткнуться еще на один взвод, который понес тяжелые потери – погибло около трети личного состава. Два воссоединившихся взвода имели достаточное количество оружия и боеприпасов, чтобы отразить натиск местных жителей. Они двигаются очень медленно, потому что несут с собой тяжелораненых бойцов. По их прикидкам, они смогут добраться до космопорта часа через полтора. В общей сложности в обоих взводах насчитывается сто двадцать человек.

Лоренс испытал приступ постыдного облегчения оттого, что Лейт не вернулся, потому что капитан обязательно потребовал бы отчета о том, где находился все это время взвод 435NK9 и что с ним случилось. Всех остальных известие о нашедшихся десантниках сильно ободрило. Это означало, что в космопорт прибудет еще один борт, отсрочив окончательное отправление минут на двадцать.

За последнюю пару часов темп стрельбы роботизированных пушек замедлился, однако Лоренс ни на минуту не сомневался в том, что аборигены по-прежнему не оставляют попыток проникнуть на территорию космопорта. Это вызвало у него прилив адреналина в кровь, который не могли притупить никакие препараты медицинского модуля штурмового костюма. Лоренс стоял один на самом краю летного поля, обратив взгляд в темноту, туда, где в любом углу могла таиться опасность. Сразу за пределами космопорта местность была буквально нашпигована сотнями дистанционных датчиков. Графическая сетка его дисплея имела с ними связь, осуществлявшуюся через надежно защищенный канал. Теперь, после слов Каландринии и ее насмешливых улыбок Лоренс не особенно доверял аппаратуре наблюдения.

За два часа до запланированного отлета своего взвода он понял, на чем зиждилась уверенность Каландринии. Все, о чем она поведала им, оказалось правдой. Сначала Лоренс подумал, что видит космоплан, идущий на посадку и подсвечивающий для этого окружающую местность. На небе неожиданно блеснуло несколько языков огня, которые почти мгновенно погасли. Лоренс огляделся по сторонам, однако нигде не заметил ни одного интенсивного теплового следа космоплана. Среди звезд снова мелькнули полоски света. Самое удивительное состояло в том, что он заметил его не там, где должен был пролетать «Сяньти», а на другом участке неба. Лоренс решил, что это метеоритный дождь, и улыбнулся.

Прежде чем погасли отблески, на небе мелькнула новая вспышка. На сей раз это были более крупные метеориты с искрящимся кометным хвостом – свидетельством того, что эти небесные тела сгорят в верхних слоях атмосферы. Теперь казалось, что в этой части неба им уже не будет конца. Улыбка моментально слетела с лица Лоренса. Световое пятно вытянулось и начало расти прямо на глазах.

– Черт побери! – воскликнул Лоренс. Ему все стало ясно.

Мы запечатаем небо.

Он увидел, как со стороны ангара к нему на полном ходу несется какой-то десантник.

– Лоренс, ты?

Это оказался Нтоко, включивший динамик своего штурмового костюма на полную мощность.

– Я, – отозвался Лоренс.

– Они сделали, что обещали, ты понял? То, о чем говорила эта самая Каландриния.

– Угу. Они, должно быть, взорвали астероид на полярной орбите, разворотили его на мелкие осколки. Этот дождик – всего лишь край огромного ливня обломков.

– Черт побери этих засранцев! Ты ведь у нас знаешь все об этой долбанной орбитальной механике. Смогут наши корабли пробиться через этот камнепад?

– Смогут. Если только стартуют прямо сейчас. Настоящий камнепад еще и не начинался. То, что мы видим сейчас, – увеличивающееся облако каменных обломков на полярной орбите.

– А настоящий каскад?

– Послушай, ядерные заряды расколют астероид на миллион осколков. Часть из них просто полетит вниз и сгорит в атмосфере. Мы в данный момент видим лишь самое начало. Но если аборигены правильно разместили заряды, то огромные обломки станут вращаться на орбите планеты. Сейчас они разлетаются в стороны, но совсем скоро окажутся на близком расстоянии друг от друга и начнут сталкиваться. При этом они будут раскалываться на еще более мелкие части, которые снова будут сталкиваться и так далее. Это своего рода бесконечная цепная реакция. Через год Санта-Чико будет окружать настоящий кокон каменных осколков толщиной десять тысяч километров. Это будет что-то вроде колец Сатурна, только сферической формы. Она была права, эта Каландриния. Через такой кокон ничто и никто не сможет пробиться. Они изолировали себя от всей остальной вселенной. Для того чтобы частички камня разложились и сгорели в атмосфере, потребуется не менее тысячи лет. А может, с ними так ничего и не произойдет, и они останутся в целости. Этого никто не может знать. Такого камнепада в космосе еще никто никогда и нигде не видел.

– Тогда бери с собой ребят и бегом к космоплану! Вон к тому! – Нтоко указал рукой. – Он уже заправился.

– Но…

– Ты сам сказал, парень, что корабли должны вовремя взлететь. Так что давай пошевеливайся, капрал!

Лоренс вывел динамик на полную мощность.

– Ко мне, ребята! Быстрее! За мной!

С этими словами он направился к космоплану, с каждой секундой ускоряя бег. Лоренс слышал, как Нтоко подбадривает бойцов, которые бросились к нему со всех сторон. Высоко в небе обломки астероида проходили через верхние слои атмосферы. Они снижались, издавая пронзительные звуки, превращались в яркие пятна света, которые укрупнялись по мере приближения к поверхности планеты. Время от времени раздавались глухие взрывы, при которых каменные глыбы, ярко вспыхивая, раскалывались на более мелкие части. В ночном небе расцвели сотни конической формы султанов раскаленного белого света, напоминая праздничные фейерверки.

Половину континента залил свет более мощный, более яркий, чем солнечный. Лоренс увидел, как весь космопорт пришел в движение. По летному полю хаотично метались десантники, не понимающие, что происходит. Никаких приказов от начальства не поступало. Каких-либо сведений о том, что случилось, тоже не было. Дисциплина отсутствовала. Даже аборигены с их стальными мышцами вряд ли могли сравниться со скоростью бегущих десантников. События сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой.

В ста метрах впереди Лоренс заметил космоплан, стоявший в предстартовом отсеке ангара. Его турбины были уже запущены, а топливные рукава отсоединены и постепенно уползали в отверстия, пробитые в бетонном полу.

Трапы еще не успели отъехать от корпуса космоплана. По ним торопливо взбирались десантники. Было невозможно даже предположить, сколько их уже пробралось на борт. Через пять секунд Лоренс был уже у подножия трапа, по которому лезли наверх два десятка человек. Другой, находившийся на взлетной полосе космоплан пошел на взлет.

– Лоренс! – крикнул Нтоко. – Дай мне свой ракетный комплекс!

Лоренс протянул ему оружие и стал пробиваться в толпе, двигаясь к нижней ступеньке трапа. За исключением сержанта, у которого в руках было два ракетных комплекса, узнать остальных десантников он не смог. Связи у ИР его штурмового костюма с другими бойцами не было. Общий канал не работал.

– Зачем он тебе?

– Я прикрою. Присмотри за нашими ребятами, Лоренс! Обещай мне!

– Сержант! Нтоко, что ты задумал?!

– Я вас прикрою.

Нтоко принялся продираться сквозь толпу в обратном от космоплана направлении. Затем он открыл нижнюю крышку ракетного комплекса, который ему дал Лоренс, и вытащил кабель, который тут же воткнул в разъем интерфейса своего штурмового костюма. Из трубок, расположенных в верхней части ракетного комплекса, вырвались языки оранжевого пламени.

Над подъездной дорожкой, ведущей к космопорту, громыхнуло несколько взрывов. Десантники, бежавшие к остальным космопланам, испуганно пригнулись. В дальней стороне ангара раздались новые взрывы. На взлетную полосу посыпались обломки стен из композитных материалов и стальных балок. Во все стороны повалил дым, посыпались хлопья сажи. На диспетчерскую вышку обрушился град снарядов. Штурмовые костюмы десантников тут же ощетинились карабинами.

– Нтоко! Какого черта! Не смей!

Лоренс был уже на нижней ступеньке трапа. Датчики показали ему Нтоко, спокойно удалявшегося от беснующейся толпы с ракетным комплексом в каждой руке. Он выпускал одну ракету за другой.

Подняв один из комплексов верх, как будто в прощальном салюте, Нтоко зашагал дальше.

На какое-то мгновение Лоренс замешкался. Однако сзади на него напирали возбужденные десантники. Чувство самосохранения взяло верх над остальными эмоциями. Взлетев по ступенькам трапа на борт, он устремился в салон. Космоплан пришел в движение, освобождаясь от трапа. Лоренс схватил оставшегося на верхней ступеньке десантника и помог ему забраться внутрь. Еще один десантник бросился в открытый люк, оттолкнув тех, кто столпился в воздушном шлюзе. Следом за ним прыгнул еще один человек, которому удалось лишь уцепиться за край люка. Космоплан продолжал двигаться, и опора ушла у десантника из-под ног. Он беспомощно повис в воздухе.

Лоренс бросил взгляд на оставленный на взлетной дорожке трап. Облепившие его бойцы во всю мощь своих динамиков умоляли «Сяньти» вернуться. Один из них неожиданно открыл по космоплану огонь из карабина. Несколько пуль угодило в шлюз, рикошетом отлетев от стен. Лоренс инстинктивно пригнулся. Затем рядом с трапом грохнул взрыв, погребая под обломками металла находившихся там людей.

– Спасибо, сержант, – прошептал Лоренс.

Люк захлопнулся, и он прошел в глубь переполненного салона. Космоплан был явно перегружен, причем очень сильно. Значит, сержант остался там, где было опаснее всего; обрек себя на верную смерть, чтобы, как всегда, спасти жизни своих ребят. И спас их.

В изолированном пространстве салона космоплана Лоренсу удалось без каких-либо проблем связаться с корабельной компьютерной сетью. Он попросил разрешения подключиться к наружным видеокамерам. За бортом «Сяньти» по-прежнему сыпались с неба ослепительно яркие обломки астероида. Оставшиеся на летном поле десантники продолжали беспорядочно сновать из стороны в сторону. Один за другим взрывались здания. Над землей ползли клубы дыма, выбрасываемые бело-голубыми языками пламени, которое вырывалось из искореженных груд промышленного оборудования.

«Сяньти» резко развернулся на взлетной полосе. Пилот не потерял напрасно ни секунды. Лоренс почувствовал, как нарастает вибрация корпуса космоплана, вызванная выводом турбореактивного двигателя на полную мощность, которая предшествует взлету. Через считанные секунды космоплан взмыл ввысь, оторвавшись наконец от земли.

Они круто поднимались в небо, с каждым мгновением набирая скорость. Наружные видеокамеры показывали спокойную верхнюю гряду облаков, отливавших серебром в ярком свете сотен падавших вниз комет. Когда «Сяньти» прошел через тонкий слой, перспектива сдвинулась и вскоре стало казаться, будто они поднимаются над замерзшей пустыней, освещенной светом бесстрастной зимней луны.

Космоплан поднимался все выше и выше. Облака превратились в дымку, которая окутала весь окружающий мир. Светящиеся золотисто-розовые инверсионные следы прорезали темноту, оставаясь внизу и постепенно теряясь из виду.

Впереди, перед носом космоплана, приветственно и холодно мерцали звезды.