Очень интересным для меня был опыт выступлений за «Динамо» из Московской области. В этой команде играло несколько волейболисток, которых целенаправленно готовили к афинской Олимпиаде. Я, Марина Бабешина, Ира Тебенихина, Елена Плотникова… Понятно, что на всех игрового времени в «Уралочке» не хватило бы, поэтому было решено создать на основе команды «Малахит» новый клуб.

Карполь нуждался в том, чтобы наработать для сборной России новые игровые связки. По сути, ничего не изменилось – мы оставались частью «Уралочки». Никаких проблем с переездом в другой город у нас тоже не возникло. Это же в любом случае здорово – играть вместе с девчонками, которых ты знаешь, ценишь, любишь…

В итоге в сезоне 2003/2004 мы «основу» чуть-чуть не обыграли в финале. Похожая история, кстати, случилась и несколько лет назад, когда я выступала за «Уралтрансбанк». Но выиграть команде из Мособласти не дали, к сожалению… Понятно, что екатеринбургская команда к этому времени в любом случае ослабла. Ушли Лена Година, Люба Соколова, Женя Артамонова…

Тем не менее обидно было, конечно, когда судьи не позволили нам победить. Любопытный момент: после финала мы переодевались в одной раздевалке. И в итоге в этой раздевалке рыдали все! Игроки подмосковного «Динамо» – потому что арбитры нас «убили», а игроки «Уралочки» – потому что им было стыдно за такую победу. Сидят 20 с лишним человек и все до одной плачут… Неприятное ощущение, конечно. А Карполь даже в раздевалку не зашел. Но при этом никаких мыслей тогда – мол, все, теперь, после такого судейства, я уйду из «Уралочки» – не было и в помине. Просто присутствовало ощущение большой обиды.

В любом случае именно эта игра послужила толчком для создания команды «Динамо» Москва. Поэтому что ни делается – все к лучшему. После этого динамовский попечительский совет принял решение создавать новую волейбольную команду, независимую от Карполя.

Первые мысли об уходе из «Уралочки» появились в тот момент, когда нас стали заставлять переписывать контракты. Мы были оформлены как индивидуальные предприниматели. Спасибо, нашлись знающие люди, которые подсказали: если подпишем эти соглашения, то никогда в жизни не сможем их разорвать. Работодатель получает над тобой полную власть…

Честно скажу: стало страшно. Все-таки ты уже не маленькая девочка, которая готова подписать любую бумажку, не читая. Тебя, повзрослевшую, заставляют подписать контракт сроком на 10 лет. То есть, по сути, обязуют посвятить всю карьеру одному клубу, причем за очень небольшие деньги… Я и несколько других девчонок из «Уралочки» зажали в углу клубного юриста. Он, конечно, помялся, но в итоге его слова подтвердили наши худшие опасения…

Если, не дай бог, травма – кому ты тогда станешь нужна? Тем более что у нас перед глазами был грустный пример Жени Артамоновой, у которой возникли проблемы со спиной…

Причем в случае этой гипотетической травмы ты оказывался не только, по сути, безработным, но и нищим. Потому что финансовые условия наших контрактов, как я уже сказала, не являлись пределом мечтаний. Очень, очень мягко говоря.

Но все равно причина была не в деньгах. Все-таки возможность распоряжаться собственной судьбой самостоятельно – это очень хорошая и правильная возможность. А нас хотели этой возможности лишить. Причем весьма нехорошими методами.

Чуть позже я узнала, что два игрока «Уралочки» уже самостоятельно изучают варианты, как уйти из клуба – Таня Горшкова и Наталья Сафронова. После этого я и Настя Беликова тоже решили работать в аналогичном направлении. Для начала приняли для себя принципиальное решение – контракты эти в любом случае не переподписывать.

Для Карполя это стало сюрпризом. Он дал нам соответствующие бумаги на подпись в Японии, когда мы находились в расположении сборной. Помню, я зашла к тренеру в номер и разрыдалась… Естественно, подписывать ничего не стала. Он, конечно, был немножко ошарашен всей этой ситуацией, разволновался. С его стороны ведь это как выглядело? Заходит игрок в комнату, видит на столе контракт и начинает плакать навзрыд…

Карполь долго выяснял, что у меня случилось. Может, в семье какие-то проблемы, еще что-то? В итоге сказал: «Ладно, иди успокойся, потом договорим».

После этого случая на какое-то время нас с этими контрактами оставили в покое. Но было уже понятно, что необходимо найти людей, которые смогут нам помочь. Потому что за Карполем сила, он правит федерацией. А мы, по сути, одни. Беззащитны и никому особенно не нужны.

К кому обращаться – непонятно. В Японии с нами был Владимир Леонидович Паткин, спросили совета у него. Он честно признался: в федерации нам никто не поможет.

В итоге Таня и Наташа поехали играть в Одинцово. Им поступило конкретное предложение, они с радостью согласились.

А мы с Настей находились на распутье и не знали, куда деваться. Тем более в Одинцово мы не могли идти по этическим соображениям: еще раньше договорились между собой, что не можем все вместе вчетвером переходить в один клуб, чтобы не конкурировать друг с другом за место в основе.

* * *

Потом нам сказали: вам поможет только Москва. Потому что «Динамо» – это единственная структура, которая никак от Карполя не зависит. При этом предлагали варианты и с Хабаровском, и с Балаково. В Хабаровске мы знали тренера Виктора Николаевича Бардока. А в Балаково знали по сборной Олю Фадееву, бывшую жену Владислава Валерьевича Фадеева.

Агентов у нас никаких не было, и мы через этих знакомых спрашивали о возможности перейти в тот или иной клуб. Нам, естественно, были рады и готовы были предложить контракты. Но при этом говорили: «Вы там сначала с Карполем сами разберитесь, освободитесь от него, и мы вас с радостью ждем». То есть идти с ним на прямой конфликт все боялись. А у нас-то весь смысл заключался в этом «освобождении»!

Мой изначальный контракт был подписан на 14 лет. Я знала, что в суде его можно оспорить. Но сами, без посторонней помощи, выстоять против Карполя мы бы не смогли.

И тут, к счастью, возник клуб «Динамо» Москва. И несмотря на то что его руководители – это бывшие руководители «Динамо» из Московской области, к Карполю он отношения больше не имел. Тем более что для дирекции динамовского клуба я за год, проведенный вместе, являлась не чужим человеком. Еще и Лиза Тищенко по секрету сказала, что тренером станет Ирина Кириллова…

В итоге Настя все-таки ушла в Хабаровск. В «Самородке» сказали, что сумеют договориться с Карполем по Беликовой без суда. Ну а в моей ситуации было понятно одно: куда бы я ни собралась – хоть на Дальний Восток, хоть на Луну, хоть в Москву – без разборок в суде дело не решится…

Первый разговор с президентом московского «Динамо» Евгением Николаевичем Ловыревым состоялся… на Лубянке. Причем как меня туда доставляли – это целая шпионская операция!

Мне нужно было уехать с базы в Новогорске и подписать с клубом предварительное соглашение. Выходных у сборной не предполагалась – только двухчасовой отдых в середине дня. Понятно, что за столь короткий промежуток времени я бы физически не успела съездить в Москву и вернуться. Поэтому мне пришлось придумывать историю: кому-то надо срочно передать какие-то документы… Поверили. В итоге с базы меня подвезли до цирка на Цветном бульваре, а там я пересела в другую машину. Потом еще и в здание ФСБ проводили через какой-то задний служебный вход, чтобы, не дай бог, кто-то случайно не увидел.

Я немножко от всей «бондианы» опешила, но меня тут же подбодрили, пошутили. Мол, все эти предосторожности исключительно потому, что Николай Васильевич с утра был у Ловырева…

В итоге я подписала предварительный контракт и вернулась в расположение сборной. Но вплоть до нашего возвращения с Олимпийских игр в Афинах вся эта история дальше никак не двигалась. Я, впрочем, вела себя как партизан и ничем своих планов не выдавала. Ну а в «Уралочке» нас с этими контрактами решили больше не дергать, потому что сборной предстоял важнейший старт – Олимпийские игры. И естественно, никому не нужны были скандалы и конфликты накануне соревнований.

Уже после Олимпиады стало известно, что многие ведущие игроки «Уралочки» клуб покидают. Наташа Сафронова, Таня Горшкова… Карполь провел со мной долгую беседу, но я ему ничего не сказала о желании уйти из «Уралочки». А он пытался «давить на психику». В основном – на совесть. Рассказывал, что в «Уралочке» меня воспитали, вложили в эту подготовку много сил, времени и денег. Говорил, что у меня все будет хорошо, что сумму контракта существенно увеличат. Я слушала, кивала, но сама понимала, что пути назад нет. Юридическая машинка запущена, мосты сожжены.

И на следующий день просто пришла в офис клуба и написала заявление об уходе по собственному желанию.

У меня, разумеется, не хотели его принимать. Директор клуба Анатолий Великанов бегал в ужасе с выпученными глазами: «Я это заявление никогда в жизни не приму и не подпишу!» Я ему несколько раз спокойно повторила: «Вы по закону обязаны заявление принять». Немножко попрепирались…

Конечно, мое решение уйти для всех стало неожиданностью. Да, некоторые игроки «Уралочки» об этом догадывались. Но даже они не знали, что я ухожу именно в «Динамо». Думали, просто собираюсь уйти в никуда, лишь бы не переподписывать трудовое соглашение.

А в руководстве клуба все были буквально ошарашены. Вроде бы я еще вчера говорила с Карполем… И все было не то чтобы нормально, но, во всяком случае, я ничем не выдала своих намерений.

* * *

Мне повезло в том, что адвокаты, к которым изначально обратились Горшкова и Сафронова, были из Москвы. То есть их офис располагался в Екатеринбурге, но сами они являлись выходцами из столицы. Кажется, бывшие военные… Уверена, никто из уральских адвокатов за это дело бы не взялся: власть Карполя была велика и распространялась на самые разные сферы жизни. И проблем никто бы не захотел.

Сначала к ним обратились девчонки, потом уже, с их подсказки, я. Признаться, они поначалу не верили, что игрокам сборной могут предлагать такие кабальные условия. Думали, мы их разыгрываем и попросту бесимся с жиру, хотим вырвать у руководства более денежные контракты. Но когда увидели соглашения Тани и Наташи, в первый момент впали в самый настоящий ступор. А потом разозлились: «За такое надо наказывать!» И для них действительно этот иск был не только частью их работы, но и делом принципа.

Потом им сказали, что скоро еще и Катя Гамова придет. Они снова удивились: «Ну а ей зачем? Уж у нее-то точно все в шоколаде!» После чего я им показала мой «шоколадный» контракт, который был таким же, как у девчонок…

Конечно, эта юридическая тяжба была очень долгой, противной и уничтожила много моих нервных клеток.

…Был еще один очень сложный и тяжелый разговор с Карполем. Он приехал на сборы национальной команды, на которые изначально приезжать не планировал. Говорил все о том же. Мол, клуб меня воспитал, научил играть в волейбол, сделал игроком сборной. Говорил, что я предательница. Что ж, пришлось себя пересилить и выдержать этот нервный диалог.

Потом, конечно, всевозможных неприятных моментов тоже хватало. Например, когда я пришла в «Уралочку» забирать свою трудовую книжку, меня и пугали, и рисовали не самые радужные перспективы. В итоге сказали примерно следующее: «Отдадим трудовую книжку только в обмен на ключи от квартиры».

Там смысл в том, что в одном из пунктов контракта было прописано: «Гамова на протяжении трех лет является арендатором квартиры, а потом эта недвижимость переходит в ее собственность». А эти три года на момент конфликта еще не истекли. Великанов угрожал, обещал, что выкинет вещи моей мамы на улицу… Мама – молодец, не растерялась, сказала: «Пожалуйста, вперед, приезжайте, выбрасывайте. Я в ту же секунду обзвоню все газеты и телеканалы, чтобы тоже приехали. И показали всей стране, как «Уралочка» обращается с заслуженным мастером спорта».

В итоге мои адвокаты смогли эту квартиру в суде оспорить – получалось так, что де факто я ее у клуба на протяжении определенного количества времени выкупала за свои деньги. А трудовую книжку мне вернули только по распоряжению суда, под угрозой прокурорской проверки.

* * *

В Москву я переехала в октябре, а свой первый матч за новую команду сыграла только в декабре. Существовал серьезный риск, что в случае поражения в суде мне вообще придется завязать с волейболом. Потому что возвращаться в «Уралочку» я, естественно, не согласилась бы ни за что.

Конечно, было страшно. Ты сидишь и не знаешь, сможешь ли когда-нибудь еще заниматься делом, которому посвятила всю свою жизнь. И решение этого вопроса от тебя никак не зависит. Почти как тогда, когда ты травмирован, но только при этом еще и слушаешь о себе всякие гадости…

Поскольку мой переход в «Динамо» по-прежнему был секретом, поначалу тренировалась в ЦСКА. Динамовский клуб договорился с Леонидом Николаевичем Зайко, и я пару месяцев работала под его руководством с армейской командой.

При этом о риске травмы не думала. Просто работала и работала, как обычно. У меня имелись куда более серьезные поводы для беспокойства… Хотя, если бы получила повреждение без действующего контракта, ничего хорошего в этом не было бы.

Ну а потом, к счастью, федерация разрешила мне играть за «Динамо» до вынесения судебного решения. И в декабре я дебютировала в бело-голубой форме. Конечно, после этого психологически стало попроще…

Не могу сказать, что решение ВФВ стало для меня большой неожиданностью. Все-таки «Динамо» – это, по сути, клуб ФСБ. А президентом федерации тогда являлся Николай Платонович Патрушев. Думаю, это обстоятельство сыграло немаловажную, если не решающую роль во всем этом деле. Но официально внимание акцентировалось на том, что Гамова ключевой игрок сборной и нельзя допустить, чтобы она лишалась игровой практики.

Итоговое судебное заседание состоялось только весной. Мне просто позвонили адвокаты и сказали: «Все нормально, дело выиграно». Конечно, в тот момент такого страха, который у меня был осенью, я уже не испытывала. Потому что по ходу развития сюжета этой грустной пьесы стало понятно: мы своего все-таки добьемся. Дело явно катилось к нашей победе. Было несколько апелляций, несколько заседаний, но в принципе наша юридическая правота казалась очевидной…

При этом адвокаты мне сразу сказали: «Будь морально готова к тому, что как минимум до уровня областного суда мы ничего не выиграем. Надо выходить дальше, в более масштабные суды». Собственно, именно так ситуация и развивалась. Было ясно, что закон на моей стороне, что трудовое соглашение не может быть оформлено больше чем на 5-летний срок. Но все равно руководство «Уралочки» пыталось вытрепать мне нервы до последнего…

Например, в клубе настоятельно не рекомендовали девочкам со мной общаться. Особенно на публике, на разминке перед матчами. Ну глупость же! Разумеется, когда нас никто не видел, я на первой же игре «Динамо» и «Уралочки» со всеми переобнималась. Да и по телефону мы с ними болтали, и даже встречались.

И мама меня поддерживала, и родные, и друзья. И адвокаты, конечно. Они, как я уже сказала, четко расписали весь сценарий, как будет развиваться эта тяжба, и все сбылось в точном соответствии с их прогнозом.

Руководство московского «Динамо» в какой-то момент напрямую вышло на Карполя. И лично ему предложило выплатить отступные, чтобы меня оставили наконец в покое. Он в ответ заявил, что подготовка Гамовой обошлась ему в … И назвал какую-то космическую, нереальную цифру.

В ответ Николаю Васильвичу сказали: «Без проблем, мы выплатим вам эту сумму. До последней копейки. Если вы нам взамен предоставите все чеки, чтобы было понятно, как именно подготовка одного игрока стоила для вас таких колоссальных денег».

Естественно, после этого диалог сошел на нет. И вопрос решался уже судебным порядком.

Столичный клуб, конечно, на протяжении всего этого периода неопределенности тоже оказывал мне всяческую поддержку. Хорошо общалась с членом правления «Динамо» Александром Ивановичем Осиповым и президентом Евгением Николаевичем Ловыревым… Оба они входили в попечительский совет подмосковного «Динамо», то есть изначально я их хорошо знала по совместной работе в предыдущем сезоне. Ну а любой насущный вопрос всегда можно было оперативно решить через директора клуба Владимира Анатольевича Зиничева. Вообще все держали руку на пульсе моих судов. И постоянно выражали уверенность: все закончится хорошо.

…Конечно, очень хотелось обыграть «Уралочку» в финале чемпионата России. Не получилось, и было действительно обидно. Хотя по ходу регулярного чемпионата смогли их победить…

«Золотой матч» проводился в Москве, во Дворце спорта на улице Лавочкина. Даже Борис Николаевич Ельцин с супругой на тот поединок приезжали…

С Карполем я совершенно спокойно поздоровалась. Меня мама всегда учила: «Катя, ты умный, адекватный и воспитанный человек. Даже если кто-то к тебе плохо относится, это не повод самой быть невежливой. Пожелать здоровья человеку – это будет правильно в любой ситуации». Карполь, собственно, тоже всегда здоровался. Потому что и он нормальный и адекватный человек. Да, имела место вся эта напряженная ситуация. Но это же не повод превращаться не пойми в кого… Рабочий конфликт – это одно. А воспитание – совсем другое.

Болельщики «Уралочки» тоже в мой адрес никакой агрессии никогда не демонстрировали. Кстати, в отличие от многих московских фанов, которые не простили мне переезд в Казань спустя несколько лет.