В наши дни «Остерия-Бавария» представляет собой типичный небольшой мюнхенский ресторан. Теперь он носит название «Остерия-Италия». Маленький сад с нишей в форме храма и статуэткой бога виноделия Вакха, до боли напоминающего кого-то из знакомых. В маленьком зале вполне можно занять столик рядом с кухней, за который в свое время так часто присаживался Гитлер. Здесь до прихода к власти он встречался с будущими «старыми борцами» и, дожидаясь, пока ему подадут попеременно солидную порцию спагетти без подливы, тарелку с салатом и огромный стакан виноградного сока, принимал важные решения, отразившиеся в дальнейшем на судьбах многих европейских стран. В «Остерию-Баварию» приходили также его многочисленные почитательницы. Это происходило как до, так и после рокового 1933 года.
Очаровательная английская студентка, светловолосая, изящная, грустным видом напоминающая миниатюру с изображением Марии Стюарт, весной 1935 года регулярно обедала в «Остерии-Баварии». Ни один из завсегдатаев толком не знал, что именно изучает девушка, поскольку она не знала ни слова по-немецки. Но официантку Эллу англичанка вознаграждала воистину по-королевски, давая баснословные чаевые, и та охотно сажала ее как можно ближе к постоянному столику Гитлера.
Молодая красавица студентка часто бывала у принцессы Гогенлоэ и узнала от нее, что Гитлер, с которым она просто жаждала познакомиться, время от времени обедает в «Остерии». Ее настойчивость оправдала себя. Она так долго неотрывно смотрела на Гитлера, что будущий фюрер наконец поднял глаза и мечтательный взгляд совсем еще юного прелестного создания пробудил в нем интерес. Он приказал своему адъютанту, офицеру СС Шаубу, узнать у владельца ресторана, кто она, и через несколько минут услышал: «Англичанка. Как зовут, неизвестно».
Эти подробности автор узнал от дочери бывшего хозяина «Остерии». Она давно продала это заведение, стала детским врачом и настолько увлечена своей профессией, что неохотно говорит о прошлом, ибо оно не представляет для нее никакого интереса. Гораздо больше сообщила автору повариха, позднее исполнявшая те же обязанности в Берхтесгадене. Любопытно, что Гитлер не только подобрал ей жениха, но и дал очень хорошее приданое.
Гитлер пригласил молодую английскую студентку к себе за стол. Беседа поначалу не клеилась, так как Гитлер тогда еще недостаточно хорошо владел английским языком, а девушка практически не знала немецкого. Позднее она добилась просто поразительных успехов и могла без труда не только беседовать на отвлеченные темы, но и обсуждать серьезные проблемы. Говорила она с легким баварским акцентом.
Гитлер загорелся с первой же минуты; он был поражен ее ослепительной внешностью, ее манерами, светло-золотистыми волосами, но особенно бархатистой мягкостью кожи. «Только у англичанок бывает такая кожа; частые дожди, мягкий климат и долгие прогулки — вот откуда берется такая кожа…» — заявил Гитлер молодой студентке, чья грудь бурно вздымалась, а щеки слегка порозовели. Гитлер увидел в девушке образец истинно германской красоты в подтверждение своей теории о том, что британцы и немцы — единственные представители германской расы, призванной господствовать над миром.
Брюкнер смотрел на вещи гораздо более реалистически и позднее осмелился остудить разгоряченную голову Гитлера вопросом: «А если ее к нам подослала английская разведка? Нужно быть осторожнее, мой фюрер».
Гитлер улыбнулся, но ответ прозвучал довольно резко: «Мой инстинкт меня еще никогда не подводил. Поверьте, Брюкнер, эта девушка чиста, как родник. Она — настоящее золото!»
Так Гитлер познакомился с леди Юнити Валькирией Митфорд. Именно о ней Ева Браун с такой горечью отзывалась в своем дневнике накануне второй попытки самоубийства. Были ли у Евы Браун основания для подозрений? Из всех женщин, с которыми Гитлер поддерживал более-менее близкие отношения, леди Юнити Митфорд бесспорно являлась единственной реальной претенденткой на ее место. Ведь после первой, вроде бы случайной встречи в «Остерии» она уже не расставалась с Гитлером. Их видели вместе повсюду: в Байрейте, Берлине, Мюнхене, на партийных съездах в Нюрнберге и даже в Берхтесгадене.
Дело дошло до того, что капитан Фриц Видеман, наряду с адъютантскими исполнявший также дипломатические обязанности, по возвращении из Лондона, где он встречался с лордом-канцлером Галифаксом и выполнял крайне важное секретное задание, в «Бергхофе», к немалому своему удивлению, узнал, что фюрер очень занят и не может его принять. Что же могло побудить Гитлера отказаться выслушать доклад, касающийся улаживания напряженных отношений между Германией и Англией? Оказывается, Гитлер в это время наслаждался прогулкой с леди Митфорд до живописным окрестностям Берхтесгадена. Об их истинных отношениях свидетельствует уникальная фотография, на которой она и Ева Браун запечатлены рядом с Гитлером на трибуне Имперского партийного стадиона, предназначенной только для личных гостей Гитлера.
Ева Браун была вынуждена не только неоднократно встречаться с соперницей, но и по приказанию Гитлера провести ее по его дому в Берхтесгадене. Ева вела себя подчеркнуто вежливо и ни разу не позволила себе устроить сцену ревности. Ведь воспитанниц монастырского пансионата приучали вести себя прилично в любой ситуации.
Даже в Берлине Ева не могла расслабиться. Квартира ее, довольно неуютная, к тому же располагалась прямо над кухонными помещениями старой рейхсканцелярии. Доносившиеся оттуда запахи были настолько отвратительными, что даже в каникулярные дни Ева не решалась открыть окна. И в квартире, и за ее стенами Еву донимали секретарши Гитлера и, прежде всего, красавица Герда Дарановски. Им доставляло особое удовольствие изводить ее сплетнями.
Например, они рассказывали, что Гитлер недавно вовсю кокетничал с актрисой Ренатой Мюллер, что на приеме в Доме деятелей германской культуры на Викторияштрассе, куда Еву никогда не приглашали, он увивался вокруг Женни Юго, а в другой раз не отходил от венгерской танцовщицы Марики Рокк.
Говорили также о его любовной связи с дочерью знаменитого певца и сподвижника Карузо Лео Слезака — Маргарет. Якобы она безумно увлеклась Гитлером, а он, в свою очередь, также проявил к ней интерес. Судя по сохранившимся документам, Гитлер содействовал появлению на экране самой Маргарет и ее отца. В 1940 году в коридорах киностудии «Тобис» — в те времена автор бывал там довольно часто — открыто говорили о том, что Маргарет Слезак пыталась покончить с собой, так как Гитлер отверг ее любовь, и что спасти ее удалось буквально в последнюю минуту. Ее брат Вальтер, ставший довольно известным американским актером, написал книгу, посвященную памяти его семьи. В ней он тщательно избегает малейшего намека на закулисную сторону жизни своей сестры.
Сохранился дневник бывшего министра иностранных дел фашистской Италии графа Галеаццо Чиано. В нем содержатся сведения о другой фаворитке Гитлера Зигрид фон Лафферт. Семья этой знатной мекленбургской дворянки разорилась, и Гитлер впоследствии оказывал ей финансовую помощь. С Гитлером семнадцатилетняя Зиги познакомилась в Хайлигендаме — старейшем немецком морском курорте, поблизости от которого жила ее семья.
По словам ее дальней родственницы, Виктории фон Дирксен, она произвела на Гитлера такое сильное впечатление, что он решил взять ее в Берлин и там превратить в настоящую светскую львицу. Однако, вероятно, она уже тогда пользовалась его благосклонностью. Не потребовалось слишком много времени для того, чтобы в дипломатических кругах Берлина обратили внимание на юную баронессу. «У нее была совершенно восхительная грудь, — вспоминает бывший итальянский посол в Германии Дино Альфиери, — длинные ноги и, наверное, самый маленький рот в мире. Она не пользовалась косметикой, а длинные светлые волосы собирала на затылке на манер короны».
Как известно, у Гитлера было навязчивое желание устраивать личную жизнь близких ему людей. Баронесса не составила исключения. Наилучшей кандидатурой на роль ее мужа Гитлер считал упомянутого ранее посланника фон Хевеля. Но, может быть, он просто хотел успокоить Еву Браун. Как бы то ни было, из его планов ничего не вышло, и в результате Зигрид фон Лафферт уехала в Париж, где вышла замуж за сына германского посла графа Иоганна фон Вельчена.
Согласно Михаэлю Мусмано, после крушения нацистского режима Зигрид фон Лафферт утверждала, что «никогда бы не вышла замуж за тирана». Разумеется, когда тиран потерпел поражение, можно говорить все что угодно.
Фриц Видеман случайно оказался свидетелем беседы, о которой впоследствии рассказал автору. Приглашенный Зиги на чашку чая Гитлер спросил: «А почему вы, собственно говоря, еще не замужем, баронесса?» Зигрид фон Лафферт многозначительно посмотрела на него и тяжело вздохнула: «Мой фюрер, ну вы ведь сами прекрасно знаете, почему».
Одно время в дипломатических кругах широко обсуждался вариант женитьбы Гитлера на дочери итальянского короля принцессе Марии Савойской. Нелепой эта идея кажется только на первый взгляд. Многие полагали, что слухи распускал граф Чиано. Достоверно известно, Гитлер во время визита в Италию на приеме в Квиринале тактично намекнул, что принцесса к нему неравнодушна. Если связать эти слухи с инцидентом в порту Неаполя, то сразу же возникает вопрос, а может быть, действительно, в окружении Муссолини созрела мысль избавиться от немецкой фаворитки Гитлера и затем предложить ему руку королевской дочери?
Гитлер неоднократно говорил в узком кругу, что уж если он решит заключить брак по расчету, то его выбор падет на Винифред Вагнер. Он искренне и не без оснований полагал, что тем самым приобщается к немецкой культурной традиции.
Винифред родилась в Гастингсе в 1897 году в семье английского журналиста Джона Вильямса и Эмилии Кароп, немки по национальности. С детства она страдала от различных недугов. Накануне Первой мировой войны Винифред перебралась в Германию, где увлеклась музыкой Вагнера и в 1915 году вышла замуж за его единственного сына Зигфрида.
Еще в 1923 году она познакомилась с Гитлером, и с тех пор он стал часто бывать в их доме. Любопытно, что Гитлер в семнадцать лет пытался написать оперу. До 1933 года он никак не афишировал свое присутствие на Вагнеровских торжествах, затем стал их официальным покровителем. Благодаря его поддержке, госпожа Винифред, муж которой скончался в 1930 году, не только снискала всемирную славу, но и получила в свое распоряжение значительные финансовые средства. В Байрейте Гитлер отдыхал душой и старался даже не думать о политике. По его настоянию постоянными гостями Вагнеровских торжеств стали генералы, высокопоставленные чиновники и партийные руководители, он приглашал сюда иностранных государственных деятелей и известных музыкантов. Даже после начала войны в Байрейте какое-то время проводились фестивали.
Гитлер побывал там в 1940 году. В последний раз при нем там исполнили оперу «Гибель богов». Интересно, увидел ли он в этом некое зловещее предзнаменование?
Юнити Валькирия Митфорд уже в 1932 году сумела уговорить своего отца, лорда Редесдейла, встретиться с Гитлером в Байрейте. Ее сестра Дебора, жена крупного промышленника Гинесса, полностью разделяла ее восхищение Гитлером. Другая сестра, Джессика, напротив, открыто симпатизировала большевикам и даже отправилась в Испанию сражаться в составе одной из Интернациональных бригад на стороне республиканцев. По слухам, она попала в плен, и именно поэтому лорд Редесдейл лично обратился к Гитлеру с просьбой помочь его дочери. Гитлер обещал ходатайствовать за нее перед генералом Франко. Говорят, он выполнил свое обещание. По другой версии, Джессика сама сумела освободиться из плена и вернуться в Англию.
После развода Дебора вышла замуж за лидера английских фашистов Освальда Мосли. По неизвестной причине нацисты не поддерживали прямых контактов со своими британскими единомышленниками. Ими занималась исключительно Юнити. Она устроила свадьбу своей сестры в Мюнхене, но, вопреки утверждениям, не в квартире, а в доме одного из своих друзей. Гитлер пригласил новобрачных к себе на ужин. После беседы с Мосли он с оттенком пренебрежения заметил: «Это человек доброй воли». И Юнити тут же поспешила заявить: «Я убеждена, мой фюрер, что мой зять должен многому научиться у вас».
Юнити в торжественной обстановке вручили значок, хотя в такую ультрашовинистическую организацию, как НСДАП, обычно не принимали иностранцев. Гитлер подарил ей свой портрет в серебряной рамке, с которым она не расставалась даже в дальних поездках. На капоте ее автомобиля флажок со свастикой всегда соседствовал с британским национальным флагом. Юнити повсюду объявляла, что она — Жанна д'Арк современной эпохи и ее цель — добиться союза между «владыкой земли и владычицей морей», то есть между Германией и Англией.
Вопреки мнению перепуганных советников — правда, они высказывали его крайне осторожно и в весьма завуалированной форме, — Гитлер очень серьезно отнесся к юной английской леди. Она много рассказывала ему об Англии — стране, о которой он почти ничего не знал. Ведь он, кроме «Ежегодного справочника ВМФ Великобритании», ничего не читал о ней.
Юнити часто встречалась с Уинстоном Черчиллем, Энтони Иденом, Невиллом Чемберленом и лордом Ротермиром. Она была также представлена королю. Гитлеру Юнити говорила только то, что он хотел услышать. Из ее слов следовало, что британское правительство представляет интересы узкой группы лиц, а отнюдь не всего народа, что в Англии существует мощное националистическое движение, что английская молодежь в восторге от фюрера Третьего рейха, что войны хотят исключительно евреи, что они уже подкупили многих политических деятелей, включая Черчилля — его она называла могильщиком Британской империи, — и что, объединившись, Англия и Германия будут господствовать над миром. Слушая рассказы Юнити, Гитлер все больше и больше убеждался в правильности избранного им пути.
Намеревался ли Гитлер жениться на Юнити Митфорд с целью заложить основы будущей «Объединенной империи»? Или он лишь давал ей повод предаваться иллюзиям? Адольф Гитлер любил Еву Браун или во всяком случае делал вид, что любит ее. В первую очередь он руководствовался собственными представлениями об интересах государства. Вспомним, Наполеон любил Жозефину, но женился на дочери австрийского императора Марии-Луизе. Поэтому автор не исключает, что в один прекрасный день Адольф Гитлер, желая склонить общественное мнение Англии на свою сторону, заключил бы брак с Юнити Митфорд. Как бы то ни было, Юнити публично хвасталась своей причастностью к подписанию англо-германского Договора об ограничении военно-морских вооружений и Мюнхенского соглашения. На одном из митингов она поспешила успокоить берлинцев, поклявшись, что ее родина никогда не выступит против Германии. И Гитлер искренне верил ей.
Однако наступило 3 сентября 1939 года, и стало ясно, что все планы Юнити Митфорд построены на песке. Этого она не выдержала. На следующий день после объявления Англией войны Германии Юнити передала гауляйтеру Мюнхена Адольфу Вагнеру большой запечатанный конверт с просьбой лично вручить его Гитлеру. В первый день Второй мировой войны у Вагнера были совсем другие заботы, и поэтому он вскрыл конверт лишь после того, как поговорил по телефону с находившимся на фронте Гитлером. В конверте гауляйтер обнаружил партийный значок и письмо, в котором ничего не говорилось о любви, зато ею была проникнута каждая строчка.
«Мне терзает душу необходимость выбора между желанием сохранить вам верность, мой фюрер, и моим патриотическим долгом… Оба наши народа низвергнуты в пропасть… Один потащил за собой другого… Моя жизнь больше не имеет смысла…»
Гитлер, на собственном опыте знавший, как ведут себя впавшие в отчаяние девушки, в особенности если повод для него дал лично он, попросил Вагнера посетить Юнити и успокоить ее. Тут выяснилось, что она исчезла. Только во второй половине дня один из врачей хирургического отделения расположенной на Нусбаумштрассе больницы сообщил в полицию, что накануне в Английском парке была обнаружена раненная в оба виска девушка, личность которой пока не установлена ввиду полного отсутствия документов. При последующем осмотре выяснилось: она два раза выстрелила себе в голову. Одна из пуль засела в голове, парализовав нервную систему. Ее состояние — безнадежное.
Гитлер, узнав об этом, немедленно распорядился, чтобы молодую женщину — Вагнер тем временем уже установил ее личность — перевели в лучшее отделение для четных лиц и чтобы ее лечили лучшие врачи. Все расходы, естественно, взяло на себя государство. Он также приказал своему послу в Берне (Швейцария исполняла роль связующего звена между двумя воюющими государствами) немедленно в тактичной форме сообщить о случившемся родителям Юнити.
Пострадавшую оперировал знаменитый профессор Магнус. Затем, когда жизнь раненой уже была вне опасности, ее навестил Гитлер, неожиданно для всех 10 сентября 1939 года вернувшийся с фронта.
Несколько месяцев Юнити была без сознания, а потом, казалось, никого не узнавала. С подданной государства, открывшего военные действия против Германии, обращались воистину по-королевски. Таков был недвусмысленный приказ Гитлера, По его желанию Ева Браун послала Юнити в больницу цветы и позаботилась о передаче всех необходимых туалетных принадлежностей и белья. Именно по настоянию Евы доктор Тео Морелл регулярно консультировал врачей отделения.
В палате № 202, двери которой надежно отгораживали Юнити Митфорд от окружающего мира, царила гнетущая атмосфера. Гитлер приказал, чтобы никто из обслуживающего персонала публично даже словом не обмолвился о таинственной пациентке. К счастью, этот персонал состоял из монахинь, прошедших суровую школу религиозного воспитания.
Лишь весной 1940 года у врачей создалось ощущение, что Юнити вернулась в относительно нормальное состояние. Автор не слишком доверяет рассказу жены адъютанта Гитлера Юлиуса Шауба, по его поручению неоднократно навещавшего несчастную англичанку. По ее словам, она разорвала фотографию Гитлера с дарственной надписью и проглотила партийный значок. Только благодаря своевременному вмешательству профессора Магнуса, совершившему настоящее чудо, ей во второй раз удалось спасти жизнь. Но Магнус отказался от любых попыток извлечь пули из головы Юнити. Он прямо сказал своим ассистентам: «Если леди Митфорд умрет на операционном столе, в Англии тут же станут утверждать, будто Гитлер приказал убить ее ради сохранения тайны».
В конце концов Гитлер решил отправить Юнити к родителям. Купе скорого поезда Мюнхен — Цюрих было оборудовано так, что сопровождавшие англичанку доктор Райзер и медсестра в экстренном случае могли прооперировать ее прямо в дороге. На перроне вокзала в Цюрихе Юнити Митфорд уже ждал прибывший из Англии врач. Из Швейцарии через Кале Юнити доставили в Англию, где ей тут же была сделана операция.
Вплоть до окончания войны как в Англии, так и в Германии о ней знал только предельно ограниченный круг лиц, умеющих хранить молчание. Лишь в 1946 году фотографии Юнити появились на страницах британских журналов.
Ее сестра Дебора после очередного развода и последующего брака стала леди Девоншир, получив тем самым доступ в правительствевные круги. Джессика, по всей видимости, осталась сторонницей коммунистов.
20 мая 1948 года «Таймс» коротко сообщила о смерти Юнити Митфорд, ни словом не упомянув о ее жизни.
Однако на самом деле Юнити Валькирия Митфорд прекратила свое земное существование в шесть часов вечера 16 апреля 1940 года, когда скорый поезд отошел от Главного вокзала Мюнхена и двинулся по направлению к Цюриху. Среди провожающих на перроне стояла также Ева Браун. Истинную цель своего появления она замаскировала желанием проститься с доктором Мореллом, который по приказу Гитлера обязан был следить за состоянием Юнити Митфорд на протяжении всего пути. В действительности же ей хотелось в последний раз взглянуть на поверженную соперницу. Ведь подготовленный по дипломатическим каналам отъезд Юнити Митфорд в Швейцарию значил для Евы Браун больше, чем для Адольфа Гитлера взятие Варшавы.