Штормовой ветер обрушился на низкие, поросшие лесом склоны гор. Вырывая с корнем деревья, он валил их с такой легкостью, словно они были не тяжелее палок. Но в центре тайфуна на территории радиусом километров в двадцать пять было спокойно, и Трент с Марианной направились в сторону шоссе, ведущего с севера на юг, отчаянно пытаясь обогнать клубы черно-лиловых туч. Они были в безопасности до тех пор, пока находились в центре тайфуна. По краям же захваченной им территории царили хаос и разрушение.

Хотя мотоцикл и был приспособлен для езды по пересеченной местности, колеса буксовали и скользили в серой жидкой грязи, когда Трент маневрировал между чахлыми кустами и зарослями травы. Он уже один раз потерял управление, круто вывернув в сторону от промоины с отвесными краями, и машина соскользнула в грязь. На это ушли драгоценные секунды, а времени в запасе совсем не осталось.

Прищурившись, чтобы защитить глаза от резких струй, Трент наклонился вперед и повел мотоцикл вверх по склону, глина и грязь так и летели во все стороны. Впереди, в полукилометре, показалось шоссе – черная гудроновая змейка, мокрая от дождя и ничем не защищенная.

Марианна вцепилась в него с такой силой, словно пыталась удержаться от падения в бездну. Трент ободряюще крикнул, что дорога уже близко. Они все время успешно убегали от преследовавшего их урагана, но теперь приходилось готовиться к его атаке. Оглядевшись, Трент определил, что в запасе у них еще минут десять. Едва они съехали на шоссе, как он припустил на полной скорости. Брызги воды летели из-под колес мотоцикла, стрелка спидометра дрожала на отметке сто сорок километров в час. Однако фронт тайфуна неумолимо приближался и был уже где-то в полутора километрах.

Хорошо бы где-нибудь укрыться. Трент вспомнил, что немного впереди, справа от шоссе, есть болото, переходящее в лагуну. Сейчас дорога пойдет в гору, и он найдет это место. Раз есть болото, значит, есть и ручьи, питающие его и протекающие под шоссе по дренажной трубе.

Надо снизить скорость и сосредоточиться на поисках убежища. Он начал считать про себя, как делал всегда, с самого детства, когда был на грани стресса. Еще тридцать секунд – и он свернет с дороги. Он почувствовал, как напряглась Марианна. Она даже отвернулась, чтобы не видеть туч, сплошной пеленой закрывших небо. Потемнело, на шоссе обрушился ливень. Трент пытался удержать машину у правой обочины, ориентируясь на показавшуюся впереди дамбу. Резким ударом ноги он переключил передачу, заглушил двигатель и, повернув руль, направил мотоцикл к гравийной насыпи, пытаясь притормаживать ногой. Новый порыв ветра сдул дождевую воду с поверхности шоссе, и она устремилась вниз, так что они двигались теперь как бы внутри водопада, правда, защищенные насыпью, в конце которой Трент увидел дренажную трубу. Шквальный ветер рвал воздух у них над головами, завесы дождя проносились одна за другой по низкой заболоченной долине в сторону моря.

Оказалось, что Трент затормозил слишком поздно. Мотоцикл пошел юзом, и, когда из-за стены дождя внезапно выступил крутой берег реки, Марианна вылетела из седла, а мотоцикл скатился с обрыва, увлекая за собой Трента. У берега было совсем мелко, и он быстро вылез сам, вытащил мотоцикл и доехал до дренажной трубы. Остановившись, Трент оглянулся. Марианна спустилась с берега, он хотел помочь ей выбраться, но она резко оттолкнула его.

Здесь, под шоссе, действительно была река, воды которой частично были направлены в трубу. Пока вода заполняла только середину русла, да и там было мелко и течение медленное. Справившись по карте, Трент определил, что это приток Макаа, протекавший по долине ниже той дороги, что вела к хижине президента.

Несколько веков назад это старце русло было завалено оползнем, и теперь течение здесь становилось сильным только тогда, когда новое русло переполнялось. Обмелев, старое русло затянулось илом и образовало лагуну и болото. Здесь, в том месте, где оно пересекало шоссе, крутой берег мог защитить их от урагана. На карте не указывалось, как долго берега остаются крутыми, но если обвалом перекрыло русло, то, пожалуй, они должны быть крутыми до того самого места, где образовалось новое русло. Трент посмотрел на часы: двенадцать дня…

Бетонная труба располагалась под углом к направлению движения урагана. Сейчас она превратилась в огромную свирель, куда ветер дул что есть мочи, как великан, рассвирепевший оттого, что они сумели скрыться. Дождевую воду смывало с шоссе, и она падала вниз, закрывая от них все, что происходило снаружи. Почувствовав на себе взгляд Марианны, Трент оторвался от карты. В ее глазах он увидел гнев, но за ним скорее всего скрывался страх. Девушка была на грани срыва. Здесь, под защитой шоссе, они пока в безопасности. Но вообще-то это место могло стать смертельной ловушкой.

Он попытался перекричать вой ветра в трубе:

– Нам надо двигаться вверх по реке! Прости, но я должен сделать эту попытку.

Трент поставил ногу на стартер, убрал подножку и, не глядя на Марианну, развернул мотоцикл в сторону гор. Она села на заднее сиденье, он обернулся, их взгляды встретились. От негодования ей захотелось отвернуться, когда он взял ее за плечо. Трент сознательно подлил масла в огонь:

– Хватить играть в игрушки, Марианна. Оставайся здесь или помогай мне! Ее глаза вспыхнули.

– Я тебя ненавижу! – закричала она, и Тренту показалось, что она вот-вот ударит его. Он разжал руку, и Марианна ухватилась за него с такой силой, словно хотела сломать ему ребра.

Трент газанул, и рев мотора перекрыл завывание ветра в трубе. Он пригнулся к рулю, и мотоцикл вылетел из тоннеля. Дождь, словно плетка, хлестал в лицо. Трент пытался удержать мотоцикл с правой, подветренной стороны. В считанные секунды ботинки наполнились водой, он ничего не видел. Ветер швырял на землю камни и палки. На мгновение Тренту показалось, что он потерял управление и вот-вот врежется в берег. Валун появился слишком внезапно, они с размаху наскочили на него, их развернуло влево. Переднее колесо врезалось в берег, прежде чем Трент успел выровнять мотоцикл, и через секунду они уже лежали в жидкой грязи. Им удалось преодолеть меньше ста метров. Трент поднял мотоцикл. Марианна колотила его по спине, исступленно крича, что надо возвращаться. Но это значит не только сдаться и обречь себя на гибель, но и отдать народ Бельпана в руки убийц. Ведь люди Луиса выступят сразу же, как только взойдет солнце. Значит, он должен засветло добраться до хижины президента, чтобы обдумать план обороны и связаться с Каспаром по президентскому радио.

Уровень воды в реке Макаа поднялся метров на девять. Уже шесть часов не переставая шел проливной дождь. Приток Макаа тоже стал полноводным и неудержимо устремился в старое русло, по которому ехали Трент и Марианна.

Вода прибывала, все сильнее подмывая образовавшуюся в результате обвала ниже по течению плотину, которая обычно направляла реку западнее, в сторону Макаа. Скорость потока резко возросла, и то, что раньше было маленьким ручейком, стало сначала ручьем, а потом и мелководной рекой. От плотины отвалились глыбы земли. Камни и целые пласты, дрожа и сотрясаясь, вырывались на свободу.

Плотина сдерживала больше ста тысяч тонн воды, и каждые тридцать сантиметров земли, смытые с нее, уменьшали ее способность выдерживать эту массу. Если дамба рухнет, огромный поток воды, устремившись в прежнее русло и сметая все на своем пути, врежется в шоссе с силой экспресса, и меньше чем за секунду пробьет брешь шириной в реку.

Словно разъярившись из-за яростного сопротивления гор, ураган снова повернул в глубь страны. Так как он изменил курс, берег реки больше не защищал Трента с Марианной от разбушевавшейся стихии. Напротив, русло реки стало ареной, где он разыгрался в полную силу.

Трент рассчитывал, что расстояние от дренажной трубы до места слияния старого русла с новым меньше шести с половиной километров. С тех пор как они отъехали от трубы, прошло полчаса. Он уже не знал, как много они проехали и сколько раз падали. Вот и теперь берег пошел под уклон, и они снова оказались на земле. Трент растянулся на песке, придавленный ветром, несущимся со скоростью, должно быть, больше двухсот километров в час. В те редкие минуты, когда дождь стихал, Трент видел обезумевшую от ужаса Марианну, ухватившуюся за ствол дерева метрах в двадцати выше по течению. Надо бы добраться до девушки и помочь ей, но ему необходимо экономить силы. Только тогда у них появится шанс спастись.

Он лежал, вслушиваясь в вой урагана. Скоро они окажутся под защитой дальнего берега, но то, что раньше было вялым ручьем шириной метра в полтора, теперь стало быстрым мутным потоком, занявшим все русло. Стена дождя на какое-то мгновение поредела, и Трент увидел, что бревно, за которым лежала Марианна, почти полностью ушло под воду. Он закрыл глаза, сживаясь с ветром. Собрав последние силы, освободил ногу из-под мотоцикла и втащил его на берег. Затем попытался завести стартер – безрезультатно. Еще и еще раз. "Господи!" – взмолился Трент, переведя дыхание. Мотоцикл слегка вздрогнул – или ему почудилось? Теряя надежду, он снова нажал на педаль, и мотор заработал.

Новым порывом ветра его прижало к берегу, чуть позже Трент взглянул в сторону Марианны. Теперь он хорошо видел ее, да и рев ветра стал слабее. Ураган изменил курс, они опять оказались в его эпицентре.

Дав полный газ, Трент включил первую передачу и направил мотоцикл вверх по течению. У поваленного дерева глубина воды достигала полуметра. Он схватил девушку за руку:

– Шевелись! Быстрее!..

Марианна уселась сзади, и Трент развернул мотоцикл вниз по течению. Стараясь держаться в середине потока, где было меньше препятствий, он переключился на вторую скорость и направился в сторону, прямо противоположную той, куда они двигались прежде. Нужно отыскать место, откуда можно было бы подняться наверх. Дважды налетал шквальный ветер, но он быстро стихал, с ревом проносясь мимо. И вдруг послышался этот звук – глухой, громкий выстрел тяжелого полевого орудия. Но ведь никаких пушек здесь нет… Он огляделся по сторонам: слева по ходу их движения от берега отвалился пласт земли! Трент тормознул, скинул Марианну и велел ей карабкаться наверх.

Развернувшись, он пересек реку, затем снова развернулся лицом к почти вертикальному подъему с V-образной вымоиной посередине. Марианна наполовину преодолела подъем и оглянулась. Трент указал наверх и крикнул, хотя вряд ли она его услышала. Она по-прежнему находилась под обрывом. Трент взглянул вверх по течению – огромный, ревущий поток смерти и разрушения неумолимо приближался к ним. Отпустив сцепление и вздернув мотоцикл на дыбы, он понесся на противоположный берег в сторону песчаной вымоины, не обращая внимания на брызги, ударявшие в лицо. С размаху он врезался в вымоину и наклонился вперед, как бы посылая мотоцикл вверх по крутому V-образному склону. Отчаяние придало Тренту силы. Схватив Марианну за воротник, он, как тряпичную куклу, втащил ее наверх. Вода оглушительно ударила в шоссе, и оно переломилось на две части, взметнувшиеся вверх, как две половины разводного моста. Шоссе исчезло, его словно и не было никогда. Внизу под ними текла широкая темная река.

На несколько мгновений Трент с Марианной замерли, потрясенные зрелищем и силой стихии, от которой им чудом удалось спастись. Трент первым вышел из оцепенения. Находясь в эпицентре тайфуна, они теперь в безопасности, и у них еще есть десять – пятнадцать минут, чтобы добраться до лесной дороги, что вела к хижине президента.

***

С ревом повернув обратно, ураган разорвал естественный навес из листвы деревьев. Дорога превратилась в неглубокую реку. С пригорков, покрытых галькой, дождь смывал глину, и переднее колесо мотоцикла непрерывно ударялось о руль. Фары разрывали мрак, дождь по-прежнему лил как из ведра. Дорога все время шла в гору. Наконец лес остался позади, и они въехали в область высокогорья, поросшую соснами. Они почти обогнали ураган, или тот замешкался, пытаясь взять реванш на склонах полуразрушенных гор. Позади гремел гром, сверкали молнии, стремившиеся, казалось, перечеркнуть скалы, уничтожить их.

Здесь не было кустарника и пальмового подлеска, обвитого лианами. Завывая, ветер пригибал деревья почти к самой земле. Они приблизились к горной гряде, и их взору открылся участок, поросший строевым лесом. Высоко впереди показалась горная лужайка и рядом что-то вроде белесого островка. Дорога, петляя, углубилась в чащу. Возле развилки Марианна указала Тренту налево.

Еще пять минут – и они подъехали к краю луга. Трент притормозил и повернул обратно, под сосны. Спрыгнув с сиденья и расправив затекшие плечи, он снял чехол с ружья и улыбнулся Марианне:

– Все-таки мы доехали!

Он проверил работу спусковых механизмов, вставил в ружья магазины и двинулся к дому на поляне. Дом был похож на те, что рисуют дети: посередине – дверь, по бокам – окна, покатая крыша, посередине – каминная труба. Крыша покрыта пальмовыми листьями; белые деревянные стены. Все просто и соответствует статусу президента.

Марианна дотронулась до его плеча.

– Что случилось? – спросила она.

– Может быть, и ничего. Представь себе, что ты переходишь дорогу. Смотри по сторонам – и останешься жива.

Он достал из нагрудного кармана бинокль. Хижина стояла в тени деревьев, вверх по склону росло с дюжину пальм. Поляна явно естественного происхождения, поскольку почва на ней богаче, чем песчаный суглинок у скал. Деревья выглядели гораздо массивнее стройных сосен в лесу. По краям поляну окружали скалы, образуя природный карьер в форме амфитеатра. Вела ли дорога дальше к карьеру или заканчивалась возле дома? Машин не видно, окна в доме не завешены, ставни открыты. Трент невольно усмехнулся, вспомнив почему-то сказку о Красной Шапочке.

Не успел он уточнить, где президент держит свой "лендровер", как прогремел гром. В кронах деревьев засвистел ветер, полил дождь. Трент задал свой вопрос, стараясь перекричать ветер, и девушка показала на пристройку с односкатной крышей позади дома.

Разговаривать было невозможно, приходилось объясняться жестами и с помощью подручных средств. Присев на корточки, Трент взял в руки сучок и нарисовал на земле поляну, хижину, карьер и дорогу от хижины до развилки, затем протянул палочку Марианне. Она заштриховала спуск к реке справа от них и продолжила линию, обведя ею поляну, затем, "забравшись" в гору, нарисовала ответвление в сторону верхней точки карьера.

Трент указал на дорогу, ведущую к карьеру, стер ногой карту и снова сел на мотоцикл. Марианна уселась сзади. Дорога вела через сосновый лес гораздо ниже того места, где располагалась хижина, а потом забирала вверх до пересечения с дорогой на карьер, которая слегка изгибалась параллельно линии гор. Сосны частично закрывали поляну, поэтому Трент рассмотрел заднюю сторону дома, только поднявшись на вершину карьера. Отсюда к поляне вела крутая тропинка.

Трент снова затормозил в тени деревьев и стал изучать хижину в бинокль. "Лендровер", модифицированный для езды по пересеченной местности, стоял напротив поленницы под навесом из соломы. На передней дверце машины сиял герб – символ президентской власти, на капоте виднелось серебристое древко флажка. Слева от двери стоял большой ящик. Навес и "лендровер" не давали как следует рассмотреть окна.

Карьер был скорее широкий, чем глубокий – метров шестьдесят в длину и метров двадцать пять отвесного спуска к небольшому озеру, вода которого покраснела от глины. На песчаном пляже, справа, затеняя его, росли две гигантские сосны. Лучшего места для пикника и не придумаешь.

Между деревьями и хижиной раскинулась метров на двести зеленая поляна. Никакого укрытия. Подстрелить человека здесь легче, чем в тире. Трент попросил Марианну нарисовать расположение комнат.

Из большой гостиной посредине одна дверь вела в кухню, другая – в спальню президента, откуда можно попасть в ванную. Еще одна дверь соединяла кухню с ванной, а другая дверь выходила к навесу для машины.

Трент прошелся взад-вперед, изучил тропинку к дому, затем сел на мотоцикл и велел Марианне следовать за ним пешком, оставив ей одно ружье. На первой скорости, используя и ручные, и ножные тормоза, он съехал по скользкой, глинистой, усеянной валунами тропинке, дважды делая передышки, чтобы успокоиться. Усталость при таких обстоятельствах способствует потере бдительности, что прямиком ведет к гибели.

С края поляны Трент посмотрел на задние окна дома – никакого движения. Он положил ружье на колени. Сильный порыв ветра обрушился на поляну, пригнул деревья к земле и с воем умчался в горы. Тучи разорвала молния. Трент дождался очередного раската грома и, отпустив сцепление, вжимаясь в сиденье, петляя, понесся по мягкой траве к дому.

Остановившись, он положил мотоцикл на землю и, взяв ружье, спрятался за поленницей. Потом, передохнув, прополз вокруг "лендровера". Одна дверь и два окна…

Ему часто приходилось делать это, но с каждым разом становилось все труднее: резь в кишечнике, горький привкус во рту, легкая дрожь от напряжения во всем теле, правда, руки твердо держали оружие. Он на минуту закрыл глаза, сгруппировался и прыгнул, толкнув левым плечом окно в спальню хозяина, упал на пол, перекатился и замер с ружьем наготове. Президент, небритый, в боксерских шортах, резиновых шлепанцах на босу ногу, пристально смотрел на Трента, не обнаруживая ни страха, ни удивления. Стакан в руке старика был почти пуст, так же как и бутылка виски на столе. Одежда раскидана по полу, кровать не заправлена.

Трент перекатился к двери в гостиную, открыл ее – пусто. Проверил ванную и кухню и только тогда встал с пола и выглянул в окно, чтобы убедиться в отсутствии спасающихся бегством. Смущения он не чувствовал – осторожность не раз спасала его от смерти. Он обошел вокруг хижины, осматривая землю в поисках следов, и лишь после этого помахал Марианне. Лучше бы, конечно, ей ждать там, но, если ее не позвать, она испугается, заподозрив неладное.

Вернувшись в спальню президента, Трент поздоровался:. "Добрый день, сэр" – и подумал, что при таких обстоятельствах это звучит несколько формально.

Не обращая на него внимания, старик потянулся к бутылке. Трент отодвинул ее.

– Я приехал с Марианной, – сказал он. – Через несколько минут она будет здесь."

Пока президент собирался с мыслями, Трент расправил простыни и покрывало, поднял с пола одежду, убрал ее в гардероб, достал пару чистых брюк и рубашку и замел осколки разбитого стекла.

Президент внимательно изучал свой стакан. Дай ему возможность – и он нальет себе еще, скорее чтобы что-нибудь делать, чем из желания выпить. Трент никогда не слышал, что президент любит выпить. Вряд ли такая привычка могла быть тайной в Бельпане.

– Извините, сэр, – сказал Трент, – но вам придется принять душ. Нельзя показываться внучке в таком виде.

Не получив ответа, Трент прошел в ванную, открыл холодную воду, вернулся за президентом и, взяв его сзади под руки, повел под душ прямо в шортах и шлепанцах. Старик не сопротивлялся. Трент надеялся, что холодный душ приведет его в чувство, но, как оказалось, безуспешно.

– Я сейчас отпущу вас, сэр. Не упадите, – предупредил Трент.

Он прислонил старика к стене. Слава Богу, президент мог стоять.

– Я сделаю кофе, сэр. Извините, но ради внучки вам следует собраться с силами.

Бросившись за дровами, Трент увидел Марианну, уже вышедшую из леса. Сначала он решил пойти ей навстречу, но потом передумал, ибо сейчас куда важнее было влить кофе в ее дедушку. Печка быстро разгорелась. Трент налил в чайник воды, поставил его на печь, вернулся в гостиную, закрыл ставни и попытался настроиться на частоту, по словам Каспара, являвшуюся радиокоординатами посольства США в Бельпан-Сити. Он и не надеялся что-нибудь услышать, просто надо хотя бы передать свои координаты: возможно, в посольстве есть техника, способная вытащить его отсюда.

Вернувшись на кухню, Трент нашел эмалированный кофейник. Двенадцать столовых ложек кофе на кружку крутого кипятка встряхнут президента. Он добавил сгущенного молока, четыре ложки сахара, размешал, процедил и понес старику "лекарство", которое либо убьет, либо исцелит его.

Тот до сих пор стоял в душе, подпирая стену.

– Извините, сэр, но я принес ваш кофе. Президент медленно повернул голову. Кожа на его лице повисла тяжелыми складками, делая его похожим на черепаху. Он словно полностью ушел в себя, смотрел на Трента и не видел его. Правда, возможно, оттого, что старик был без очков. – Кофе, сэр, – повторил Трент и протянул ему кружку. – Можно выйти из душа, сэр.

Президенту удалось сфокусировать взгляд на руке Трента. Оттолкнувшись от стены, он попытался ухватиться за нее, но промахнулся и чуть не упал. Трент едва успел поймать старика, схватив за плечо. Покачиваясь, президент вышел из ванной, колени его дрожали, но он заставил себя стоять и впервые взглянул на Трента осмысленно. Вдруг в его глазах появился страх.

– Кто вы?

– Трент, сэр. Европейское сообщество. Отдел по борьбе с терроризмом. Я здесь как бы в отпуске. Боюсь, у вас в стране совершен вооруженный переворот. Я пытаюсь помочь.

– Кому?

– Вам, сэр: Вашему правительству. – Трент сунул кружку в руку президента. – Сейчас здесь будет Марианна. Я постараюсь задержать ее как можно дольше. Скажу, что вам нездоровится. Надеюсь, кофе поможет вам, сэр. По крайней мере вас стошнит…