Мириам и Брук сидели за столом, когда на следующее утро Джим и Лейла спустились к завтраку вместе с Аделью. Старший Фарли сердито посмотрел на сына, но тепло приветствовал гостью и внучку. А Мириам мило спросила, что они предпочитают на завтрак, и ушла отдать распоряжения Гретхен.

— Мы потеряли вчера тебя и Катрин, — обратился отец к сыну, как только они уселись за стол. — Что случилось? И где твоя невеста?

— Катрин больше не моя невеста, — холодно ответил Джим, — Хотя какое-то время я прошу вас об этом никому не говорить. Так хочет Катрин.

Старший Фарли нахмурился, затем бросил быстрый взгляд на Лейлу и снова обратился к сыну.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. А ты учитываешь интересы Адели? Или намерения в отношении ее тоже изменились?

Джим широко улыбнулся, чем немало удивил своего отца.

— Я действую в интересах Адели. У тебя нет причин беспокоиться об этом.

Брови Брука поползли вверх.

— Я полагаю, возникает слишком много вопросов: например, как ты намерен соблюдать эти интересы теперь, когда отказываешься от женитьбы.

— Думаю, эта проблема может быть решена. — Джим улыбнулся Лейле. — И у меня есть прекрасная кандидатура, с кем я буду решать ее.

Брук посмотрел на Лейлу оценивающим взглядом. Она боролась с собой, чтобы скрыть смущение, но жаркий румянец затопил ее шею и щеки. Старший Фарли не мог знать, что Джим провел большую часть ночи в ее постели, покинув ее лишь на рассвете в опасении, что в комнату может войти Адель. Однако маловероятно, что Брук мог забыть, как отреагировал Джим на ее слова о смерти, мужа.

— Понимаю, — пробормотал он. Ироническая улыбка скривила его губы. — Впрочем, я никогда не считал Катрин удачным выбором для тебя, Джим.

Лейлу так и подмывало спросить, почему он так считает, но она боялась выдать своей интерес к этой теме.

Мириам вернулась в комнату, и внимание Брука мгновенно переключилось на нее.

— Оказывается, Джим расторг помолвку с Катрин, Мириам. Но эту удивительную новость следует пока держать под большим секретом, — объявил он, будучи, как показалось Лейле, в необычайно хорошем расположении духа.

Мириам пристально посмотрела на Джима.

— Катрин не захотела воспитывать Адель?

— Адель не имеет к этому никакого отношения, — ответил Джим.

— Но что же в таком случае ожидает Адель? — не отступала Мириам.

Джим улыбнулся.

— Ее ожидает то, что сегодня мы с Лейлой возьмем ее на пикник. Мы постараемся возвратиться до того, как приедет брат Лейлы.

То, что Джим назвал Лейлу по имени, представляло такой очевидный контраст с сухой формальностью прежнего обращения — госпожа Дитерли, — что это повергло Мириам в изумление. Ее черные глаза расширились, а брови удивленно изогнулись.

— Это будет очень мило, — сказала она неуверенно. — Похоже, сегодня прекрасный день для пикника. Сказать Гретхен, чтобы она приготовила корзинку с едой?

— Нет, мы остановимся где-нибудь по пути и что-нибудь купим. Спасибо, Мириам, — спокойно ответил Джим.

Несмотря на то, что за завтраком все делали вид, что заняты исключительно Аделью, Лейла остро ощущала повышенный интерес Мириам и ее мужа к поведению Джима. А он не скрывал своего веселого настроения.

Да и почему он должен скрывать? — говорила себе Лейла, однако чувствовала неловкость, ясно представляя, какие мысли по поводу ее могли возникнуть у сидящих за столом. События развивались слишком быстро. Что, если их союз — ее и Джима — не выдержит тягот повседневной жизни? Она ничего не знала даже о том, чем занимается Джим. А все остальное!..

Однако через несколько часов она уже не сомневалась в значимости их друг для друга. Джим был так счастлив радом с ней и с Аделью! И она чувствовала себя счастливой. Счастливее, чем когда-либо в своей жизни.

Они отправились в детский парк и организовали простой пикник с гамбургерами, чипсами и шоколадным коктейлем. Адель пришла в восторг, когда Джим показал ей, как раскачиваться на качелях, и помог соскользнуть с них на землю. Они вместе смеялись, держась за руки, и чувствовали себя единой семьей. Все это время глаза Джима непрестанно говорили Лейле, что это было именно то, чего он хотел.

Том, должно быть, очень спешил. Когда они вернулись домой, его джип уже стоял у ворот, а Мириам приветствовала гостя у парадного входа. В тот самый миг, когда Джим остановил «лендровер» у самого крыльца, Лейла выскочила из машины, подхватила девочку на руки и бросилась навстречу брату.

Том и Мириам повернулись к ним, чтобы, обменяться приветствием. Том не был склонен к внешнему проявлению чувств, но когда он увидел, как они быстро поднимаются по ступенькам, его лицо медленно расплылось в улыбке, выражавшей удовольствие.

— Я не ожидала тебя так рано! — воскликнула Лейла радостно.

— Путешествие оказалось на редкость удачным, — ответил Том, переведя взгляд своих блестящих темных глаз с Лейлы на Джима и опять на нее.

— Прекрасный день сегодня, не правда ли?

Она засмеялась: от глаз ее удивительного брата ничто не могло укрыться.

— Конечно.

— Рад слышать это.

Он повернулся к Джиму и протянул ему руку:

— За мою сестру, — сказал Том с достоинством старейшины племени, дарующего свое благословение простому воину.

— Хорошо, что вы приехали, — тепло приветствовал его Джим, не понимая, впрочем, смысла слов Тома.

Малышка решила, что пришел и ее черед заявить свои права на Тома, и разразилась потоком стремительных, не понятных для окружающих слов. Том рассмеялся и водрузил Адель к себе на плечо под восторженные крики девочки. Наконец, Мириам открыла дверь и, как подобает хозяйке дома, пригласила всех пройти внутрь.

Лейле удалось побыть некоторое время наедине с Томом, когда его проводили в комнату, приготовленную для него. Мириам удалилась, а Джим увлек Адель на кухню, обещая ей мороженое.

— Ты хочешь что-то сказать мне, Лейла? — спросил Том, как только они остались одни.

Лейла рассказала о том, как развивались события. Том слушал с непроницаемым видом. Он не делал никаких замечаний и не задавал никаких вопросов. Когда она закончила свой рассказ, опустив интимные подробности последней ночи, Том медленно кивнул, выказывая свое удовлетворение.

— Кажется, сейчас я начинаю понимать, что Дейл был неподходящей парой для тебя, Лейла, — констатировал он.

Она протестующе подняла вверх руки.

Том покачал головой, отвечая на ее инстинктивное неприятие этого вывода.

— Ты страдала от этого долгое время. С тех пор как в твоей жизни появился Джим Фарли. Теперь я вижу это. Только он сможет дать тебе ощущение полноты жизни, которое ты пыталась обрести, родив ребенка.

Лейла с изумлением смотрела на брата. Она никогда никому не рассказывала об отчаянии, охватившем ее после неудачных попыток родить ребенка. Неужели все в ее жизни для Тома так ясно?

— Как ты можешь быть уверен в отношении Джима, Том? — спросила она, надеясь, насколько возможно, разрешить свои сомнения. — Я сама еще не уверена, — призналась она.

— Нельзя ошибиться, видя сияние любви, Лейла, — ответил Том так просто, как будто речь шла о чем-то обыденном. — Я наблюдал то же самое у других. Этого не было у тебя с Дейлом, но я думал, что это просто более спокойная любовь. Да и ты была довольна. Пока не пришел он.

— Я заблуждалась, выбрав Дейла? — спросила Лейла в болезненном смятении чувств.

— Нет. Он считал себя счастливым человеком, имея такую жену, как ты. Ты давала ему все, в чем он нуждался. Он был хорошим человеком, но для него самым важным в жизни была его профессия. Для Джима Фарли его страсть — это ты.

Выраженное такими простыми словами понимание ее запутанной истории поразило Лейлу. Исчезли последние угрызения совести перед памятью Дейла.

Но что касается Джима, достаточно ли их взаимной страсти, чтобы построить достойную совместную жизнь? Разве страсть не в большей мере сладострастие, чем любовь? Однако она не могла припомнить, чтобы Том когда-либо ошибался в своем предвидении. А эти последние несколько часов, проведенные с Аделью в парке? Она и Джим испытывали друг к другу полное доверие, в их душах были блаженное довольство и умиротворенность.

— Спасибо, Том, — сказала Лейла с искренней благодарностью за то, что он помог ей избавиться от душевных терзаний.

Он пожал плечами, как если бы это не стоило и упоминания.

— Какой тебе показалась Мириам? — спросила она, надеясь, что Том поможет ей разрешить дилемму, что лучше для Адели: она или Мириам?

Он нахмурился, вид его выражал замешательство.

— Мне, пожалуй, потребуется некоторое время, чтобы понять ее.

Лейла улыбнулась.

— Хорошо. А сейчас давай спустимся вниз, там, наверное, уже собираются к обеду.

Джим предложил свой вариант решения проблемы, как поступить с Аделью. Он полагал, что девочке следовало бы вернуться в Алис-Спрингс с Лейлой. Сам он каждую неделю будет прилетать к ним и проводить с ними выходные дни, пока не истекут эти шесть месяцев. Затем, когда они поженятся, то уже никогда не будут разлучаться, и проблема сама собой отпадет.

Однако Лейла считала, что это не лучшее решение в данных обстоятельствах. Она видела, что Джиму не терпелось скорее оформить их брак, однако реальные основы для этого еще не были заложены. Кроме того, ей не хотелось отделять Адель от остальных членов семьи. Малышка ведь обожала близнецов. Лейла видела, как Джеб и Стюарт играли с Аделью в бассейне, и чувствовала, что совершит ошибку, если увезет девочку отсюда. Если бы Том смог составить мнение о Мириам, наверное, можно было бы найти лучший выход из сложившейся ситуации.

Наблюдая, как Том беседует с хозяйкой дома, Лейла спрашивала себя, насколько близок он к решению этой задачи. Но, как и всегда, по его внешнему виду ничего нельзя было понять. В основном говорила Мириам, а Том кивал головой, и казалось, что он лишь стремится продемонстрировать свою учтивость.

Дело близилось к ночи. Перед ужином Том остался с Мириам и Бруком, а Лейла с Джимом ушли готовить Адель ко сну. Когда они вернулись, чтобы выпить аперитив перед ужином, сразу стало ясно, о чем беседовали Том и пожилая пара.

— Проклятая полиция оказалась бессильной, — говорил Брук. — Что же касается частных сыщиков, которых я нанимал…

Мириам внезапно замерла. Брук, никогда не выпускавший жену из поля зрения, резко повернул голову и, увидев Джима, оборвал себя на полуслове. Том, рассматривавший альбом с фотографиями, который ему показывала Мириам, тоже поднял голову. Он не обращал никакого внимания ни на Брука, ни на Джима. Он глядел на Лейлу таким странным взглядом, что у нее по телу пробежали мурашки. Впрочем, она даже не была уверена, что Том вообще видел ее. Он о чем-то напряженно размышлял.

Брук встал и начал предлагать ей и Джиму напитки. Мириам быстро убрала альбом с колен Тома и положила его на столик рядом с диваном, где они сидели.

— Вам налить пива, Том? — спросил Брук.

Том реагировал медленно, будто выходя из глубокого транса.

— Нет, благодарю вас. Если вы не возражаете, я хотел бы позвонить.

— Ради бога! Мой кабинет напротив по коридору. Там есть телефон, — пригласил его старший Фарли.

Когда Том вышел, наступило неловкое молчание. Лейла чувствовала раздражение Джима по поводу того, что, как он считал, стало явным, а именно: попытка завоевать симпатии Тома в интересах Мириам, чтобы в итоге оставить Адель с ней. Лейла думала иначе. Она извинилась и быстро вышла вслед за Томом.

Она догнала его в коридоре.

— Том? Что-то случилось? Я должна знать.

Он поглядел на нее загадочным взглядом.

— Кольца внутри колец, Лейла.

— Кому ты хочешь звонить?

Он покачал головой.

— Возвращайся к ним. Я и так заставил их волноваться. Пойди, успокой их.

Лейла знала, что спорить с Томом бесполезно. Если уж он принимал решение, его невозможно поколебать. Ей оставалось только ждать. Что бы он ни думал или ни делал, он обязательно расскажет ей все, когда придет время. Она лишь надеялась, что это не будет что-нибудь такое, что восстановит ее против Джима.

Джим, однако, тоже имел свое твердое мнение, и он, не колеблясь, сообщил Лейле о нем в тот же вечер. В нервном возбуждении он мерил шагами комнату Лейлы, изливая свои чувства.

— Адель уедет с тобой, Лейла. Я не оставлю ее здесь с Мириам. Бог знает, какие больные фантазии ее одолевают. Зачем-то достала этот альбом для Тома. Прошло уже больше двадцати лет, а она все еще не может успокоиться.

— А ты разве забывал об Адели все эти месяцы, когда она пропадала в пустыне? — спокойно спросила Лейла.

— Нет, конечно, нет! Однако я не заглядывал в лицо каждому ребенку на улице в поисках Адели! — возразил он. — Я утверждаю, что она больна. Она потеряла рассудок из-за дочери, она эмоционально неустойчива. Камилла страдала от этого, и я не допущу, чтобы такая же участь постигла и Адель.

— В чем это выражалось?

— Мириам имела обыкновение плакать над ней. Камилле было всего семь лет, когда мой отец привел Мириам в наш дом. Сестра терпеть не могла, когда мачеха укладывала ее вечером спать и целовала со слезами на глазах. Мы знали почему.

Джим неприятно рассмеялся.

— Мы знали это, так как наш отец остался в Соединенных Штатах, разыскивая потерянную дочь Мириам.

— Джим, а что случилось с твоей матерью? — спросила Лейла.

Он нахмурился.

— Она умерла при родах, когда дала жизнь Камилле. Врачи предупреждали, что ей нельзя больше рожать, однако она хотела иметь дочь и поэтому решила пойти на риск.

— Сколько тебе было тогда лет?

— Десять.

— Неужели ей было недостаточно одного ребенка?

— Это был ее выбор, Лейла, — отрывисто сказал Джим, пресекая любую попытку критики своей матери.

Лейла подумала, что она никогда не сделала бы такого выбора: рисковать тем, что десятилетний сын может остаться без матери ради возможности иметь еще одного ребенка. Чувствовал ли себя Джим нелюбимым? Покинутым?..

— Тебе, наверное, ужасно недоставало ее.

— У меня была Камилла, о которой я заботился.

Старший брат, думала Лейла, занявший место и матери, и отца и образовавший со своей сестрой такой союз, который, в сущности, не давал Мириам шанса, учитывая обстоятельства второго брака их отца… Может быть, Джим и Камилла и не были настроены против Мириам, но они не сочувствовали ей в горе.

Лейла могла понять обе стороны и считала несправедливым отвергать Мириам из-за возможности дурного влияния на Адель. Она подошла к Джиму и обвила руками его шею.

— Давай не будем говорить об этом сейчас, — умоляюще сказала она.

Джим обнял ее, и Лейла почувствовала, как раздражение покидает его.

— Какого дьявола Катрин поставила эти условия! Все бы решилось просто, если бы мы смогли сразу же пожениться, — воскликнул он через несколько минут.

Лейла не верила в такую возможность. Будучи воспитанной в семье, где каждый помогал другому, она испытывала крайнюю неловкость, видя попытку уйти от проблем, которые должны быть решены немедленно. Пропасть между членами семьи Фарли лишь увеличивалась бы и отношения между ними стали бы еще более напряженными.

Однако Джим находился не в том настроении, чтобы выслушивать критику. А Лейла знала, по крайней мере, одну вещь: у Джима бывали грандиозные планы, но мало что получалось из задуманного. Было самое время заняться исправлением этого. Другие дела могли подождать до завтра.

Лейла ближе придвинулась к Джиму, тело ее призывно затрепетало, глаза говорили красноречивее слов.

— Свадьба может подождать, — хрипло вымолвила она. — Но я не могу. Я умираю от любви к тебе…