Было еще очень рано, стрелки электромеханичес­ких часов не показывали и шести. Столь ранний при­ход Бузуева и уборщицы объяснялся тем, что спортив­ный комплекс был взят на ночь под охрану, наверное, целым полком правительственной охраны. В спортив­ном комплексе с утра должны были состояться показа­тельные выступления юных теннисисток. Этот благо­родный вид спорта привлекал и мэра города, и очень влиятельных людей из правительства Российской Фе­дерации. Почему молоденькие спортсменки неожидан­но стали объектом внимания чиновников, нетрудно бы­ло догадаться — многие из них приходились им дочка­ми, племянницами, словом, родственницами. Но спецы из отдела безопасности при правительстве искали металлоискателями бомбы не только ради безопасности чад высокопоставленных руководителей. Бузуев краем уха слышал, что около двенадцати на спорткомплекс появится сам Борис Николаевич, тоже умевший дер­жать ракетку, чтобы участвовать в церемонии награж­дения победителя недавно прошедшего теннисного турнира на Кубок московского Кремля. Вот и рыскали сотрудники охраны по коридорам, обыскивали и бой­лерную в подвале, заглядывали под скамейки на зри­тельских трибунах, и на крышу лазали, и в пролетах опор, поддерживающих потолок, высматривали что-нибудь подозрительное. Помещения спорткомплекса об­нюхивали натасканные на запах взрывчатки лайки и таксы, но нигде ничего обнаружено не было.

Поскольку жизнь правительственных чиновников после известных похищений в Ингушетии нельзя было подвергать риску, на ночь здание было полностью бло­кировано. Все системы управления автоматикой меха­нических ворот и дверей, а также мощная система те­ленаблюдения полностью контролировались операто­рами из отдела безопасности.

Стрелки часов уже давно перевалили за шесть, а начальника охраны, с разрешения которого можно было приступить к уборке, все еще не было. От нечего делать Бузуев, уборщица тетя Нина и только что при­ехавший руководитель ведомственной охраны Валерий Турлаев, непосредственный начальник Бузуева, чесали языками.

—   Ты же родился и вырос в Днепропетровске, — го­ворила тетя Нина, обращаясь к Турлаеву, — с ранних лет этой каратой занимался, что чемпионом был, так че­го ж ты нос повесил? С женой, что ли, поругался?

—   Да я ниче, — улыбнулся Турлаев.

—   А ты так и вовсе счернел, — обратилась уборщи­ца к Бузуеву. — Буде тебе, чего там по бабе сохнуть- то? Ты в ФСБ шпиенам руки крутил, а с женщиной не справился? Ты че, укормить ее не мог?

—   Их прокормишь, — вмешался в разговор Турла­ев, — вон моя за один раз умудрилась пятьсот тыщ на базаре оставить...

—   Приструнить надо было, — сказала тетя Ни­на, — поучить...

—   А знаете, тетя Нина, — стал рассказывать Тур­лаев, — после армии, когда я закончил курсы телохра­нителей и почти целый год охранял одного бугра по двадцать четыре часа в сутки и получал пятьсот баксов в неделю, денег хватало. Женушка могла швыряться деньгами.

—   Вот она и привыкла, — назидательным тоном сказала тетя Нина. — Ты должен был подставлять се­бя, когда в шефа твоего разряжали обойму, а она мусо­рила деньгами, да? Потом небось ты работенку потерял и вы остались на бобах, без запасов?

—   Я же не виноват, что мой босс рванул на Запад!

—  Не виноват, — согласилась уборщица. — Так на­шел бы нового, что их, мало теперь, этих барбосов-то?

— А у меня нет желания подставляться за тех, кто творит пакостные дела...

—   Правильно, милок! Вляпаются в дерьмо и тря­сутся потом всю оставшуюся жизнь. С топорами под подушками спят или таких, как ты, нанимают, — сде­лала заключение уборщица и обратилась к Бузуеву: — Так что, она тебя тоже за бедность бросила?

Бузуев промолчал.

—   Моя тоже меня хотела пробросить, да не получи­лось, — ответил вместо Бузуева Турлаев. — Когда мы перебрались в Москву, я открыл частное детективное агентство. Ну, вначале делишки пошли хорошо, да и я (1й не все деньги отдавал. Мы в столице квартиру ку­пили. Знаете, какие слухи пошли по Ростову?

—   Какие?

—   Что Молоток стал рэкетиром... У меня кликуха там была, Молоток. Так вот, мол, Молоток не просто рэкетир, а утюг — убийца, значит, тяжеляк, то есть тот, кто обделывает крупные дела. Ведь все знали о моей связи с ростовскими бандюгами. С Пропаном я в одном дворе жил, а Борман меня учил в карты жуль­ничать. Самое интересное, что даже с теми, кого я за­держивал, у меня сохранились неплохие отношения. Но видит Бог, завязал я.

—   Это потому, что ты сам на шурика похож... Да и речь твоя, как у зэка. Ну все, хватит лясы точить, кажется, начальство едет...

К спорткомплексу на большой скорости подъехал «мерседес» с начальником отдела безопасности.

Начальник отдела безопасности Недосекин был че­ловеком крепким и круглым, как валун, с большой го­ловой. Узкие глаза немного косили, выдавая в нем не то татарина, не то башкира, смотрели всегда строго и недоверчиво, что, впрочем, характерно для людей его профессии.

Недосекин стал говорить о мерах предосторожности на сегодняшний день.

—   Вы получите вот такие карточки, — начальник продемонстрировал одну из карточек. — По этим кар­точкам вы сможете свободно пройти в любую точку спортивного комплекса. Ясно?

—   Ясно, начальник, — ответила за всех тетя Нина.

—   На комплекс будет допущено некоторое количе­ство журналистов. Вас не должны видеть. Я не хочу никаких проблем. Кроме того, журналисты проверяют­ся отдельно. В течение дня возможны изменения. Мы не знаем, кто к нам нагрянет — Ельцин ли, Черномыр­дин... Постарайтесь быть вежливыми, не дай Бог теле­журналисты заснимут на пленку какую-нибудь грубую выходку, как это было на Празднике города. — Недо­секин почему-то покосился в сторону уборщицы. — Вопросы есть?

Вопросов не было. Тетя Нина слегка толкнула Бу­зуева и прошептала:

— Меня на камеру снимут...

—  А как же, — сказал Бузуев, развертывая «Стиморол». — Войдем в историю!

—  Итак, — произнес начальник отдела безопаснос­ти, — если у вас нет вопросов, начинаем работу.

Присутствующие задвигали стульями.

—   Валентин, — обратилась уборщица к Бузуеву, — м что, если я сегодня увижу самого Ельцина?

—  Вот радость, — с иронией произнес Бузуев.

—   Слушай, ты можешь сфотографировать меня ря­дом с Ельциным, а? Хоть как-нибудь сбоку, а?

—  Фотоаппарата нет.

—  Вот беда! У какого-нибудь журналюги попросим!

Бузуев вздохнул. Всякий человек, которому выпада­ет случай находиться рядом с сильными мира сего, ис­пытывает воодушевление, подъем, потому что эта близость дает ему иллюзию собственной значимости.

—   Да что тут интересного! — Бузуев пожал плеча­ми. — Ты что, не видела Ельцина по телевизору?

—   Послушай, — сказала тетя Нина, — не надо ме­ня обманывать, я видела, как ты был доволен, когда уз­нал, что на наш комплекс приедет это начальство.

—   Так уж и доволен... — буркнул Бузуев. — Впро­чем, я действительно рад.

—   Или ты доволен от того, что твоя жена будет здесь присутствовать? Ведь она будет здесь?

—   Не знаю, — сказал Бузуев, — она работает в службе психологической разгрузки при теннисист­ках. Может ее и не пустят сюда. Видишь что творится, какие меры безопасности они принимают...

—   Как не пустят, обязательно пустят! Не унывай, Валентин, ты с ней встретишься.

—   Захочет ли она меня видеть? — уныло сказал

Бузуев. — То-то мне приятно будет орудовать шваб­рой, когда она меня заприметит.

—   А ты ничего не делай, — сказала тетя Нина. — Коридоры протрем, а потом я сама все сделаю. Ты иди туда, к ним, скажи, что ты охранник, и все. Тебе же карточку дали?

—   А ты, теть Нин, справишься сама? — спросил Бузуев.

—   Не унывай, справлюсь.

Ровно в девять утра к воротам ограды главного корпуса спорткомплекса подъехал микроавтобус со спортсменками, их тренерами, массажистами и про­чим обслуживающим персоналом. Молоденькие спортсменочки высыпали на площадку перед контрольно- пропускным пунктом. Их обыскали охранники из от­дела безопасности. Делали они это очень деликатно, кончиками пальцев. Да и что у них, спортсменочек, можно обнаружить. Более усердно охранники загля­дывали в спортивные сумки, в которых ни тротила, ни огнестрельного оружия, конечно, не было. Один из охранников подлез под днище микроавтобуса, иссле­довал каждый его квадратный дециметр и тоже ниче­го не нашел.

Микроавтобус проследовал во внутренний двор спортивного комплекса. И невдомек было охранникам, что вместо настоящего водителя микроавтобуса за его рулем находится террорист Ваха Джоргаев.

Сегодняшним утром он оглушил водителя в его соб­ственном гараже, связал его, заклеил рот пластырем и оставил в смотровой яме. Прибыв к месту сбора спортсменок на знакомом им микроавтобусе, Джоргаев заявил, что водитель заменен согласно приказу замначальника охраны президента, а сам он является со­трудником этой охраны и в доказательство продемон­стрировал документ, на котором красовался гриф президентской службы и стояла внушительная печать. Маха шутил, рассказывал соленые анекдоты, и никому не могла прийти мысль о том, что этот плечистый чело­век, почти не похожий на жителя Кавказа, не то что пособник террористов, а самый настоящий злодей.

Один из охранников обратил внимание на то, что черты лица водителя не совсем славянские и взгляд несколько насторожен. Охранник передал по рации гнои подозрения в электронный центр службы безопас­ности, затем попросил подозрительного водителя вы­вернуть карманы. В карманах у того ничего не было, и роме носового платка, скорлупы от земляных орешков да ключей от машины. На рабочем месте водителя то­же все было в порядке.

Ни один человек из отдела безопасности не знал, что в электронном центре безопасности спортивного комплекса, куда стекалась информация от всех камер наблюдения, также находится сообщник, вернее со­общница, террористов.

Женщина по имени Рада Курултаева за несколько минут до того, как микроавтобус подкатил к внешнему кольцу охраны спорткомплекса, подойдя со спины к своему напарнику по работе, с которым ее только что познакомили, оглушила его ударом по голове бутылкой и а-под шампанского, наполненной водой и обмотанной вафельным полотенцем. Затем Рада ввела оглушенно­му человеку (а это был Валерий Турлаев) сильное сно­творное, спрятала жертву в одном из шкафов, заперла дверцу и положила ключ в карман.

Два года у Рады ушло на то, чтобы войти в доверие нужным людям и поступить на службу в отдел безо­пасности при правительстве Российской Федерации. И вот теперь она стала полновластной хозяйкой элек­тронного центра и на многочисленных мониторах могла видеть весь спортивный комплекс: все его коридоры, коридорчики, проходы, подъезды, фойе, залы торжеств и даже раздевалки и некоторые туалетные комнаты. Она имела радиосвязь с командирами всех оператив­ных служб отдела безопасности, обеспечивавшими бе­зопасность всего спортивного комплекса, а с ней связь поддерживал их начальник — Недосекин с подозри­тельным и недоверчивым взглядом, которого она, буду­чи его любовницей, так успешно обманывала на протя­жении двух лет.

В это время уборщик Валентин Бузуев, слегка при­храмывая (давал о себе знать бой с Горулевым) и ниче­го не подозревая о террористах, вместе с разговорчи­вой старушкой направился в комнату для технического персонала, чтобы вооружиться швабрами и ведрами.

—   Волнуешься? — спросила Нина Ивановна.

—   Мы давно разошлись, и меня это устраивает. Я не хочу ее видеть, — пробурчал Бузуев.

—   Может, на нее произведет впечатление, что ты взял себя в руки, работаешь?..

—   Она не из тех, кто думает, что труд облагоражи­вает человека.

—   Может, вы разошлись из-за того, что у тебя бы­ла хорошая работа, а у нее нет?

—  Любопытная ты, теть Нин.

Бузуев с ведром и шваброй на плече и уборщица подошли к запертой промежуточной двери. Ключа у них не было. Для того чтобы дверь открылась, надо

было посмотреть в камеру над дверью и показать зна­ком оператору, чтобы тот открыл.

—  Открывайте дверь! — помахала рукой уборщица.

Женщина-террористка, сидевшая в центре управле­ния и ведавшая камерами наружного наблюдения и ав­томатическими замками, открыла уборщикам дверь. Большинство дверей в спортивном комплексе управля­лось из этого центра. Система была закуплена на Западе и считалась последним достижением в области безопас­ности, что, впрочем, не помешало бывшему хозяину этой системы спокойно отдыхать в шкафу под замком.

Между тем разговор между уборщицей и Бузуевым продолжался.

—  Она у меня работала, — сказал Валентин.

—  Кем же?

—   Я организовал, как и Турлаев, что-то вроде сы­скного агентства.

—  Ишь ты!

—   Официально в моем агентстве числились трое: секретарь, водитель и я.

—  Ты что, работал без напарника?

—   Да невыгодно брать напарника. Это только летом работы много, а зимой — затишье. Я предпочитал ис­пользовать агентуру.

—   Никак не пойму, из-за чего вы поссорились, — сказала тетя Нина. — Может, ты был плохим сы­щиком?

—  Да нет, — ответил Бузуев, — работая в ФСБ, все ироде бы прошел, однако случались проколы. Моя же­на привела подругу, та у нее в бизнесменах ходила. Так вот, эта подруга продала товар какой-то фирме. Фирмачи посмотрели, что это беззащитная женщина, товар взяли, а денег не перечислили.

—   Вот сволочи! — всплеснула руками Нина Ива­новна.

—   Жена сказала, чтобы я помог этой подруге, — продолжал Бузуев. — Пока я искал фирмачей, пропа­ла сама клиентка, через две недели только объявилась. Оказалось, что она выложила бешеные бабки каким-то бандитам, наняв их для того, чтобы они вышибли день­ги из тех фирмачей. Те бандиты тоже оказались не промах, взяли деньги и исчезли.

—   Ну, ты нашел этих бандюг?

—   Да, нашел, и вот эта подруга моей жены потре­бовала, чтобы я заявил на них в милицию и добился их ареста. А ведь это совершенно не мое дело. Жена уго­варивала заступиться за подругу, но это означало бы поставить крест на моей дальнейшей профессиональ­ной деятельности. Жена и обиделась, тетя Нина, вот так. Сказала, что я трус.

—   Ну и дура она, — брякнула уборщица. — Как это своего мужика подставлять?