В то же мгновение все вокруг преобразилось. Исчезли хрустальные люстры, перевернутая и раскиданная антикварная мебель, ковры и канделябры, и огромная роскошная гостиная сжалась в небольшую убогую комнатушку, слабо освещенную одинокой лампочкой под пыльным стеклянным абажуром в центре потолка. Никса ошеломленно захлопал глазами, и тут кто-то пронзительно завизжал:

— Нет, не-е-ет! Не может быть!

Король отшатнулся, ничего не понимая, споткнулся о валявшийся позади стул, отшвырнул его ногою и попятился к двери. Визг в углу перешел в нечленораздельные рыдания, и, приглядевшись, он увидел, что это неистовствует хозяин бывшей великолепной квартиры, обманутый, видимо, во всех своих ожиданиях. Психиатр Басуржицкий извивался в своих путах, катаясь по полу, то ли пытаясь освободиться, то ли просто предаваясь отчаянию. Мальчик же секретарь лежал совершенно неподвижно и не подавал признаков жизни.

Но Никсе было не до них. Чародей опять обманул его и на этот раз откровенно посмеялся над ним и забрал с собою людей… В последней надежде король бросился на середину комнаты — туда, где стояли перед исчезновением Овечкин и девушки и где, возможно, было место перехода в другой мир, в котором снова скрылся от него Хорас.

Но Грамель не сработал. И Никса остался, где был, и тусклая лампочка по-прежнему освещала убогую комнатку, а в ушах звенело от неумолчных воплей Басуржицкого.

— Дьявол! — в отчаянии вскричал Маколей. — Неужели это сам дьявол?! Куда же он делся на этот раз?

Казалось, никто уже и никогда не ответит ему на этот вопрос. Ничего нельзя было сделать… и от бессильной ярости у короля перехватило дыхание.

И тут совершенно неожиданно в дверях произошло какое-то движение, и в комнату стремительно влетел человек.

— Опоздал! — на ходу вскричал он, всплескивая руками. — Опять опоздал!

Он быстро завертел головою, оценивая обстановку, узрел Маколея и подбежал к нему. То был невысокий, щуплый старичок с пышной седой бородою и стоявшей вокруг головы облаком шевелюрой. Ноги его были босы.

— Вы были здесь, вы… — тут он запнулся и удивленно вытаращился на Никсу. — Грамель?.. но позвольте…

— Кто вы такой? — с излишней резкостью спросил Маколей, пытаясь заглушить стенания психиатра и не зная, на ком и на чем выместить ярость.

— Я-то? — переспросил старик и приосанился. — Я — Босоногий колдун. А вы… позвольте… ну да, Таквала! Господи, вас-то как сюда занесло, ваше величество?

Никса растерялся. Старика этого он не встречал никогда в жизни, ни в одном из миров, смело мог бы в этом поклясться. Откуда же тот его знает?

Старик, не дожидаясь ответа, раздраженно сказал:

— Темнотища какая… и кто там визжит, как свинья недорезанная?

В тот же миг, как по волшебству, Басуржицкий умолк. Тишина наступила так внезапно, что оба они невольно повернулись в его сторону. И оба замерли от неожиданности, потому что над телом Басуржицкого стояла склонившись еще одна фигура, которой доселе не было в комнате, фигура, закутанная в темный плащ и выглядевшая довольно зловеще.

— Умер, — глухо произнесла эта фигура, медленно выпрямилась и откинула с головы капюшон.

Многомудрый колдун и закаленный в боях и странствиях воин — оба вздрогнули и отвели глаза от ее лица.

— Ба, — сказала женщина с тихим смешком. — Вот мы и встретились, король, не дождавшись завтрашнего дня. Немного я опоздала… а ты куда же смотрел, красавчик?

Никса не поверил своим глазам. Но это была она, цыганка… голос принадлежал ей, хотя лица он ни за что не узнал бы.

— Сударыня, — горячо вскричал он, позабыв о старике и бросаясь к ней, — вы все-таки напали на его след! Заклинаю вас всем святым, скажите, где он теперь? Как мне попасть туда?

— Кого ты имеешь в виду — блондина или брюнета? — насмешливо отвечала она. — Оба оказались в одном месте, как я и говорила, не так ли? Только место это теперь не здесь! Но мы не одни, король… похоже, тут присутствует еще один человек, желающий свести счеты со злым духом, обездолившим твое королевство!

— Присутствую, — подтвердил босоногий старец. — И желаю… но позвольте представиться — Каверинцев Аркадий Степанович. А вы, сударыня…

— Меня зовут Де Вайле, старик, — небрежно бросила она и собиралась что-то добавить, когда Босоногий колдун и Никса Маколей вскрикнули одновременно:

— Де Вайле?..

— Каверинцев?

Она перевела взгляд с одного на другого, и тогда Босоногий колдун сказал, опомнившись:

— Дело становится все интересней. Однако я предлагаю, милостивые государи и государыни, для дальнейшего разговора немедленно перебраться из этого вертепа ко мне домой. Ибо здесь нам больше делать нечего, а с минуты на минуту сюда прибудет наряд милиции — жильцы дома уже отреагировали на громы и молнии, сотрясавшие шестой этаж. Прошу!

Он повел рукою в сторону двери, и Де Вайле без колебаний двинулась к выходу. Никса же Маколей немного замешкался, глядя на распростертые на полу тела.

— А мальчик…

— Это не мальчик, — успокоил его колдун. — Это нежить. Пускай ими займется кто-нибудь другой, а нам надобно поторопиться…

* * *

Первым рассказал свою часть этой истории Аркадий Степанович — о знакомстве с Баламутом Доркином, о поиске талисмана Тамрота, оказавшегося у некоего неуловимого Овечкина, и об исчезновении и Овечкина, и Баламута в черном облаке, коим неведомый маг окружил места своего пребывания. Босоногому колдуну удалось-таки пробиться сквозь эту защиту, но, к великому сожалению своему, он чуть-чуть опоздал…

Далее Никса Маколей поведал о чародее Хорасе, о несчастье, постигшем королевство Таквала, о своих поисках, о встрече с Овечкиным, который хотел свести его с Каверинцевым, но не успел — по той причине, что Хорас заманил его в ловушку. Он рассказал и о финальной сцене, подтвердив подозрения Босоногого колдуна, что принцесса Маэлиналь находится в руках у Хораса.

— Вашего Баламута я не видал, — закончил король. — Но принцессу, Овечкина и еще одну девушку Хорас забрал у меня на глазах. Миша успел сказать мне, что и талисман Хорас у него отобрал. Я должен предупредить вас, Аркадий Степанович, — я сам узнал об этом только что — Хорас не простой чародей. Это не человек, это демон… злой дух, может быть, сам дьявол! Он заявил, что Грамель-Отражатель ему больше не страшен… не знаю, что он хотел сказать этим…

— Я знаю, — со вздохом ответил колдун. — Если он завладел Тамротом, Грамель ему действительно не страшен. Все мои талисманы обладают огромной разрушительной силой, помимо прочих свойств, но они не работают друг против друга. Меня заботит другое… он сказал, что ему нужны вы, и что бы это могло означать? Выходит, он опустошил Таквалу только для того, чтобы выманить вас, и убегал от вас только до тех пор, пока не раздобыл Тамрот? Что же ему нужно от вас? И к вам, сударыня Де Вайле, у меня есть вопросы что скажете вы о похищении принцессы? Знали ли вы, что принцессу вашу украл демон, будем пока так его называть, и зачем она ему понадобилась? И каким образом вы проворонили Тамрот, гоняясь за вашими даморами?

Бывшая цыганка молчала, и Аркадий Степанович поспешно и льстиво добавил:

— Бедняга Баламут говорил о вас столь много хорошего… вы, кажется, сильнейшая колдунья во всем Данелойне?!

— Возможно, — холодно сказала Де Вайле. — Нет, я не знала, что принцессу похитил демон. Он не оставил следов. Мы все полагали, что это дело рук даморов. Поэтому на прочие твои вопросы я тоже не могу дать ответа. Что ты думаешь делать дальше, колдун?

— Однако, — задумчиво сказал босоногий старец, — разыскивая Доркина, вы все же сумели напасть на след… я восхищен вашим мастерством, сударыня. Что дальше, вы говорите?.. что ж, мне известно, где скрывается Хорас. Вход в этот мир — совсем рядом, на этой же улице…

Они находились сейчас в квартире колдуна, которую он успел вернуть обратно на Моховую.

— Мы можем отправиться туда немедленно, и я думаю, что вместе с госпожой Де Вайле мы справимся с защитой достаточно быстро. Но прежде чем соваться в пасть к дикому зверю, недурно бы все же принять какие-то меры предосторожности. Ибо что мы знаем о нем и о силах, коими он располагает? Какой иерархии демонов он принадлежит? Какое оружие действенно против него? Зачем ему нужна принцесса и зачем ему нужен Никса Маколей — вот главные вопросы! Ответив на них, мы ответили бы и на все остальные.

— Ты так умен, старик, — Де Вайле насмешливо подняла бровь. — Но сколько времени нам понадобится, чтобы найти разгадку?

Никса нетерпеливо заворочался в кресле.

— Не знаю, зачем я ему нужен, но я готов идти немедленно. Женщина права, мы можем сидеть здесь и думать хоть целый год. Предоставьте мне, Аркадий Степанович, вступить с ним в открытый бой, и, может быть, тогда, на месте, вам все и станет ясно!

— Может быть, тогда, на месте, он и прихлопнет нас всех троих, как мух! — возмущенно сказал старый колдун.

— Но вы же сами еще сегодня решились вступить с ним в противоборство! Вот только что опоздали немного…

— Тогда я не знал о нем того, что знаю теперь!

Аркадий Степанович насупился.

— Мне бы хоть один день, чтобы навести справки — я расспросил бы коллег, полистал книги… но время действительно не ждет. И зря вы меня уговариваете, у самого сердце не на месте — ведь там, у него в руках, совершенно беспомощные люди! Ладно уж, хватит сидеть, пойдемте. Коль так вышло, придется и вправду решать на месте. И да сохранит нас всех Господь!