Австралия

Мельбурн томился под палящими лучами жаркого январского солнца, выжигавшего влагу из палисандровых деревьев и азалий; в парках под сенью развесистых смоковниц дышалось легче. Но город не спал. Мельбурн жил полнокровной жизнью в любую погоду — и в жару, и в холод, и в проливной дождь. Гремели трамваи, резвились дети, на ступеньках станции метро «Флиндерз-стрит» в любое время дня и ночи устраивали свидания влюбленные.

В родильном доме было прохладно — работали кондиционеры. Над стерильной детской кроваткой склонилась темноволосая девушка. Ребенок ухватился за ее палец, и она улыбнулась, восхищаясь крошечным совершенством, которое произвела на свет.

Улыбка получилась грустной. Радость омрачало отсутствие Райана, который должен был бы сейчас находиться рядом. Но Райан был далеко, за тысячи миль, в Англии, куда увезла его холодная белокурая англичанка. Правда, Кирстен почему-то не испытывала ненависти к Серене.

Если бы полгода назад ее попросили назвать единственного человека, которому она готова доверить свою жизнь, она прежде всего подумала бы о Райане Фарраре. Теперь же ею владели сомнения и неуверенность. И разочарование. Нелегко будет одной воспитывать ребенка, о существовании которого Райан даже не подозревает.

Гнев, всколыхнувшийся в душе, сменила горечь. Кирстен сожалела, что ее не оказалось рядом с Райаном в Квинсленде в тот момент, когда погиб его отец, сожалела, что не сообщила о своей беременности до отъезда в Мельбурн, сожалела, что не придется работать на телевидении, заниматься делом, о котором мечтала.

Телефонные звонки и письма служили плохим утешением. Если б только она была там, рядом, делила с ним горе и радость, заботилась о нем, знала, что Райан любит ее.

Неужели теперь слишком поздно? — спрашивала себя Кирстен, отходя к окну. Неужели ничего нельзя спасти из того, что когда-то так дорого было им обоим?

Она стояла и смотрела на лежащий внизу раскаленный город, пытаясь сосредоточить взгляд на людях, но глаза застилала туманная пелена. После обеда приходила Холли. Губы Кирстен изогнулись в кривой усмешке. Старшие сестры всегда спешат на помощь, и Холли в данном случае не исключение.

Настроение поднялось. Холли подскажет, что делать, — хотя она и жутко сердится на Райана за то, что тот сбежал, ничего не объяснив.

Но сама Кирстен не верила, что он сбежал. Должно быть, есть какая-то веская причина. Ведь Райан любит ее.

Выход один. Решение созрело в одно мгновение. Она отправится в Англию. Отыщет его там и скажет про свою любовь.

И тут же в душу закралось сомнение. А вдруг он опять отвергнет ее? Что она станет делать, если окажется, что он теперь любит не ее, а Серену?

Что делать? Это она решит, когда вновь увидит его, посмотрит в глаза, один взгляд которых способен лишить ее разума и воли, и спросит, что же произошло.

Однако сильнее ее беспокоило другое. Как сообщить ему о дочери? Кирстен отвернулась от окна и, подойдя к кроватке, осторожно взяла на руки крошечную незнакомку, к которой еще только начинала привыкать.

— Он обязательно узнает о тебе! Он имеет право знать… — с жаром прошептала она.