К удивлению Джордана, дома его дожидались обе его девочки. Значит, ему не придется напрягать свою волю, быть веселым и довольным и стараться развлечь Алисию. Когда они вдвоем, им всегда найдется о чем поговорить. Алисия и Хилари терпеливо ждали, когда отец переоденется и выйдет к ним. Надо было решить вопрос с поездкой: до назначенного срока оставалось всего два дня.

А пока они выложили новое платье и туфельки Алисии и любовались покупкой. Хилари предлагала сестре надеть обновку и показаться отцу. Она знала, что у него точный и тонкий вкус. К тому же он даже на маленькую Хилари умудрялся смотреть как на женщину: ей это ужасно льстило. Алисия сопротивлялась, сказав, что отец чем-то озабочен и она не хочет заставлять его вникать в женские вопросы.

Джордан услышал последнюю фразу младшей дочери и поспешил на помощь.

— Что за женские вопросы, которые я не могу решить? — спросил он, входя в комнату. — У вас появились секреты?

— Папа, — обрадовалась Хилари, — как хорошо, что ты быстро! Я уговариваю Алисию примерить новое платье, чтобы ты оценил, а она говорит, что ты не в настроении.

— Я в прекрасном настроении, — не согласился Джордан. — Иди одевайся, хотя я и так могу сказать, что ты будешь в нем очаровательна.

Алисия смутилась, подхватила обновки и ушла переодеваться. А Хилари, воспользовавшись тем, что отец остался одни, подошла к нему и потерлась щекой о плечо. Она редко позволяла себе такую откровенную ласку, и Джордан почему-то испугался.

— Что-то случилось? — спросил он, одновременно обнимая дочь и отодвигая ее, чтобы видеть глаза. — Рассказывай!

— Что ты, папа, — улыбка дочери была светлой и искренней, — у меня все замечательно. Мы с Алисией провели прекрасный вечер. Ходили по магазинам, купили по платью, потом поужинали в баре, поговорили.

— Тогда в чем дело? — не унимался отец. — Почему ты трешься об меня, как котенок, соскучившийся по ласке?

— Потому что Я тебя очень люблю, — притворно вздохнула Хилари. — Если бы ты был не ты, то есть не мой отец, я бы вышла за тебя замуж…

— Ну, надеюсь, что в этом мире все же найдется пара десятков приличных молодых людей, — грубовато ответил отец, на самом деле весьма польщенный. — Я тебя тоже очень люблю. А если не говорю об этом часто, то только потому, что ты не слишком любишь сантименты.

— Ты прав, папа, — согласилась Хилари и потянула отца к дивану, усаживая для просмотра дефиле Алисии. — Слова мало что значат. Мне сегодня Алисия прочитала целую лекцию о том, как надо угадывать, что на самом деле имеют в виду люди, произнося самые обычные слова.

— Да? И чему же ты научилась у нашей мудрой Алисии?

— Пока ничему, — засмеялась Хилари. — Но она права. Я всегда слушаю, что говорят, а не как…

— Так проведем эксперимент, — потер ладони отец. — Как ты можешь перевести мои слова?

— Ты действительно говорил, что любишь меня, — начала перечислять Хилари, — потом ты говорил, что скучаешь по мне, потом… что тебе почему-то грустно сегодня… Я права?

— Права, — кивнул Джордан. — Значит, ты умеешь слушать.

— Наверное, умею. Но только никогда этим не пользовалась. А чем ты расстроен?

— Ничего особенно, — небрежно ответил Джордан, — так, обычные проблемы.

— А вот сейчас, папа, ты пытаешься скрыть от меня правду, — торжествующе заявила Хилари, которой нравилось играть в эту новую игру.

— Хилари, если человек не хочет о чем-то говорить, у него всегда есть на это право, — назидательно сказал отец. — Мне грустно, но это касается меня.

— То есть это личные проблемы?

— Хилари, когда будет можно, я тебе все расскажу, — взмолился Джордан, думая, что он никогда не расскажет о том, как безнадежно влюблен в собственную секретаршу.

— Прости, папа, — Хилари поняла, что задела что-то очень важное, — я не хотела…

В этот момент в гостиной появилась Алисия. Хилари искоса наблюдала за реакцией отца. Он долго рассматривал младшую дочь, заставил ее покрутиться, пройтись по комнате, потом удовлетворенно кивнул.

— Ну что? — Хилари не была удовлетворена молчаливым одобрением.

— А то, что обе дочери у меня красотки, — улыбнулся Джордан. — Платье — блеск! А Алисия в нем вне конкуренции. Еще что?

— А еще, папа… — Хилари не минутку запнулась, — ты отпустишь Алисию со мной в Париж?

— В какой Париж? — не понял отец.

— Пап, ты еще спроси, какую Алисию? — засмеялась Хилари.

— Я действительно не понял, — рассердился вдруг отец и строго посмотрел на дочерей. — Ты собираешься взять в поездку Алисию?

— Да. — Хилари не ожидала такой реакции. — Я не думала, что ты будешь против.

Алисия стояла перед ними, молитвенно сложив руки на груди, и ждала решения собственной участи. Ей до обморока хотелось поехать с Хилари. И не столько потому, что это фантастический город, сколько потому, что она хотела провести это время вдвоем с сестрой. Но оставлять отца ей тоже не хотелось. Она видела, что он расстроен их решением. Значит, она не ошиблась: он пришел сегодня в подавленном состоянии. Может быть, сейчас она нужнее ему?

— Скажи, пожалуйста, как ты себе это представляешь?

— Папа, а что тут представлять? — Хилари не могла понять, почему отец не соглашается. — Тысячи людей отправляются в Европу. Мы купим билеты, забронируем гостиницу, и все.

— Я не об этом, — все более раздражался отец. — Вдвоем, в чужой стране…

— Папа, ты забыл, сколько мне лет? — взвилась и Хилари. — Алисия уже в том возрасте, когда отправляются за океан без сопровождения. А мы будем вдвоем. Ты бы отпустил меня одну?

— Конечно, — кивнул Джордан. — Но ты едешь по работе.

— Вот и отлично! Я буду работать, а Алисия знакомиться с Францией. Она же никогда нигде не была, а тут такая возможность…

— Алисия, а ты хочешь поехать? — повернулся он к младшей дочери.

— Конечно, — пожала плечами девочка. — Но если вы против…

— Нет, я не против, — сдался отец. — Я просто не представляю, как я тут буду один…

— Папочка, мы же приедем через десять дней, — перевела дух Хилари. — А у тебя, наверное, очень много дел в издательстве…

Джордан молчал. Он прекрасно понимал, что боится остаться один именно потому, что у него есть дела в издательстве, во всяком случае одно очень важное дело. Но отказывать девочкам, которые уже предвкушали поездку, было бы очень эгоистично. Он никогда не ожидал такого от себя.

— Конечно, поезжайте, — развел руками он. — Думаю, это будет полезно.

Девушки переглянулись. Что-то в тоне отца заставило их подумать, что он говорит вовсе не об их поездке…

Они договорились встретиться в аэропорту. Рауль позвонил Хилари в субботу, назвал номер рейса и уверил, что ей волноваться не о чем, разве что собрать немного вещей. На вопрос, забронировал ли он гостиницу, он засмеялся и сказал, что все подробности поездки он объяснит ей в самолете. Первый раз в жизни Хилари доверилась незнакомому мужчине и понимала, что если она сделала первый шаг, то придется идти до конца. По молчаливому договору с Алисией они так ничего и не сказали отцу. И тот провожал дочерей в полной уверенности, что отпускает их одних в далекое путешествие, где никто не сможет присмотреть за ними.

Хилари заверила отца, что будет обязательно звонить каждый день, чтобы он не волновался. Если бы она знала, что больше всего он боится появиться в понедельник в офисе и встретиться с блеском очков Мишель, она бы посмеялась. Ее отец был спокойным и очень деловым человеком, и его не могли волновать такие мелочи…

Девочки категорически отказались, чтобы он провожал их, поэтому, тяжело вздохнув, Джордан отправился в офис. А сестры, весело переговариваясь, уселись в машину и поехали.

Рауль Фортье стоял у стойки регистрации и посматривал на прибывающих. Его невозмутимый вид мог ввести в заблуждение кого угодно, но обманывать самого себя было трудно. Он спокойно и чуть насмешливо говорил с ней по телефону, но сейчас они встретятся и она увидит его глаза. Надо бы притушить радостный блеск, подумал он, слабо надеясь, что ему это удастся. Хорошо, что она взяла с собой сестру: так их путешествие будет выглядеть более безобидно.

Сам Рауль ни одной минуты не сомневался в цели поездки. Он хочет эту женщину с той самой минуты, как услышал ее тихий низкий голос по телефону. А когда она возникла на пороге его дома, он с облегчением понял, что не ошибся. Она оказалась именно такой, какой он себе и представлял ее. Красивая, элегантная, нервная. Но даже это было не самым главным. Она была умна, талантлива и необычна. Только очень зажата. Рауль приложил все силы, чтобы она почувствовала себя комфортно в его доме: он специально оделся по-домашнему, шутил, готовил еду, не говорил ни о чем важном, не умничал…

Все было чудесно до того момента, пока он не высказал своего мнения о ее работе. Черт бы побрал этих эмансипированных женщин! Он скрипнул зубами. Им всегда будет мало того, что они по рождению лучше и мудрее мужчин. Нет, им нужно признание их социальной роли. Борьба за равноправие! Он наелся в свое время этим досыта. Но тогда он был молод и не понимал, что с этим не стоит бороться. Нужно, чтобы женщина сама признала свою особую роль и не бежала наперегонки с мужчиной. Не подчиняться, боже упаси, но знать, что ее место никто и никогда не займет!

Хилари — прекрасный художник. Он увидел это в первый момент. Если учесть, что он сам пытался быть художником, то мог безошибочно судить об этом. Именно то, что у него нет и десятой доли такого таланта, как у нее, и заставило его бросить это занятие. Но никто не сказал, что талант сам по себе уже совершенство. В ее работах было все правильно, но не хватало чувства, страсти, обреченности, которые есть у него в романе. Он только об этом и говорил. А она увидела в этом желание унизить или обидеть ее. Только потом, когда она убежала, он понял в чем дело. Она просто боится чувствовать, потому что догадывается, что страсть может захлестнуть ее. Жить в прекрасном целлулоидном мире, где все регламентировано, — вот то, о чем она мечтает, не отдавая себе отчета. Что-то было в ее жизни… То, о чем она никогда не будет говорить. Но это ледяным куском сидит в ее внутренностях. Он просто попытается научить ее не бояться.

То, что она согласилась ехать с ним, уже серьезный шаг. Это Рауль понимал очень хорошо. Замечательно, что она взяла сестру, так она будет чувствовать себя в относительной безопасности. Хорошо бы, чтобы та оказалась нормальным человеком, иначе…

Рауль не успел додумать мысль, когда увидел девушек. Самые красивые в толпе. И такие непохожие. Хилари высокая, темноволосая, смуглая, немного порывистая, но изо всех сил сдерживает свою эмоциональность. Сестра на целую голову ниже, светлая, светлое все: волосы, глаза, кожа, очень мягкая, двигается как кошечка… Никогда бы не сказал, что они сестры… Но общее безусловно есть: законченность и определенность образа. Обе не суетились, а спокойно шли навстречу.

Рауль помахал им рукой и улыбнулся. Они одновременно подняли руки и, посмотрев друг на друга, засмеялись. Не будет никаких проблем, подумал Рауль и пошел им навстречу.

— Добрый день, дамы, — поприветствовал он их.

— Добрый день, мистер Фортье, — официально и строго ответила Хилари. — Познакомьтесь, это моя сестра Алисия.

— Привет, Алисия. — Рауль протянул руку. — Ты можешь называть меня просто Рауль, так как мы не связаны деловыми отношениями. И вы, Хилари, тоже. Нам предстоит большое путешествие, думаю, будет легче, если мы обойдемся без церемоний.

— Привет, Рауль, — искоса поглядев на сестру, ответила Алисия. — Вы похожи на свой роман.

— А ты читала роман? — удивился он. — Почему-то я думал, что юные леди в наши дни не тратят время на чтение.

— Может быть, кто-то и не тратит, — не растерялась девочка, — а у меня это своего рода болезнь. Знаете, как называется?

— И как же?

— Любовь к печатному слову. — Она смотрела на него чуть хитро и спокойно. — Если у меня отберут все книги, то я буду читать газеты, объявления, этикетки.

— Надеюсь, что мой роман завладел твоим вниманием на большее время, чем чтение этикетки, — засмеялся Рауль.

— Я бы хотела так писать, — очень серьезно ответила Алисия. — Мне в самом деле понравилось.

— Ладно, моему самолюбию ты польстила, — свернул тему Рауль. — Нам, собственно, пора. Это весь ваш багаж?

— Часть вещей в машине, — поспешила ответить Хилари. — Мы сначала решили найти вас.

— Боялись, что я передумаю в последний момент? — не удержался Рауль и поддел ее.

— Нет, не боялась. — Хилари поджала губы. — А за вещами надо вернуться.

— Надеюсь, их будет не очень много, — обреченно вздохнул Рауль, следя за реакцией Хилари, которая была именно такой, как он и ожидал: она вспыхнула и отвернулась. — В свое время я уехал в Париж с одним рюкзаком.

— А ты ехал искать счастья? — спросила Алисия.

— Ну что-то в этом роде, — кивнул Рауль.

— А мы едем любоваться Парижем, — спокойно закончила девочка. — К тому же с великолепным гидом. Так что рассчитываем, что и Париж может нами полюбоваться.

Рауль поднял руки вверх, признавая, что проиграл сражение, и пошел за чемоданами. Хилари пожала сестре руку, поблагодарив за поддержку, и направилась за ним.

Через полчаса самолет вырулил на взлетную полосу. Путь предстоял длинный, поэтому все детали можно было выяснить и позже. Все молчали, и каждый думал о том, что все складывается удивительно хорошо. Рауль думал, что нашел наконец свою женщину и что, если он не будет дураком, ему удастся ее приручить. Алисия думала о том, что мама ей сделала самый потрясающий подарок в жизни, рассказав об отце. А Хилари думала… Хилари ни о чем не думала. Она пребывала в легкой эйфории от того, что Рауль Фортье сидит рядом в кресле и она будет видеть его еще целых десять дней подряд.

Когда самолет набрал высоту и стюардессы начали разносить напитки, Хилари взяла себя в руки и решила выяснить, где они будут жить и что делать.

— Мистер Фортье, — обратилась она к Раулю, который внимательно изучал газету.

— Рауль, — поправил он, не отрываясь от чтения.

— Я буду называть вас так, как мне удобно, — ответила она, не смутившись.

— Тогда мне придется называть вас мисс Вульф, — парировал Рауль, — а мне это не слишком удобно.

— Это ваше дело, — ответила Хилари, раздражаясь, что первый же разговор у них опять не получается. — Я хотела узнать, какую гостиницу вы забронировали.

— Никакую, — спокойно ответил Рауль, свернул газету и посмотрел ей в глаза.

— Что значит «никакую»? — возмутилась Хилари. — Вы обещали мне, что все решите. Я не стала связываться с агентствами во Франции.

— А кто сказал, что я ничего не решил, — спокойно ответил он. — Вы обещали доверять мне, вот и доверяйте. А чтобы вам было понятно, объясню. Если вы хотите узнать этот город таким, каков он есть, не пытайтесь вести себя как туристка. Это я вам уже говорил?

— Говорили, — язвительно заметила она, прекрасно помня об иллюстрациях к путеводителю.

— Тогда отдайтесь мне.

Хилари поняла, что краснеет, тем самым выдавая свои желания, но ничего не могла с этим поделать. Может быть, на моей смуглой коже это не так заметно, уговаривала она себя. Но Рауль решил успокоить ее.

— Я имел в виду другое, — криво усмехнувшись, заметил он. — Отдайтесь жизни, ситуации, а значит, и мне, потому что именно я буду вашим Вергилием.

— Я так и поняла, — попыталась Хилари спасти положение, — просто я хотела бы знать…

— Хилари, вы все узнаете в свое время, — остановил он ее. — Берите пример с вашей сестры. Она спокойно наблюдает за облаками, пока мы с вами препираемся. Вот это нормальный подход к ситуации. Если вы будете напрягаться каждую минуту, то поездка ничего вам не даст. Лучше было не лететь.

— К сожалению, в самолете нет стоп-крана, Хилари была возмущена его назидательным тоном, — а то я бы им с удовольствием воспользовалась.

— К счастью, — засмеялся Рауль. — Так у вас остается возможность что-то узнать.

— Посмотрим, — грозно заявила Хилари и отвернулась.

Оставшуюся часть пути она делала вид, что рядом сидит случайный попутчик, к которому приходится обращаться в силу необходимости. Рауль видел ее уловки и посмеивался. Он болтал с Алисией, с удовольствием убеждаясь, что девочка — нечаянная и дополнительная радость в этом путешествии. Вот она-то умеет доверять жизни, хотя видит в ней то, чего часто не могут увидеть даже взрослые и умудренные люди.

Париж встретил их дождем. После жары последних дней в Нью-Йорке прохлада и свежесть бодрили, и долгий перелет уже не казался таким мучительным. Пройдя таможенные процедуры, они погрузили вещи в такси и отправились на поиски жилья. По дороге к машине Рауль наконец объяснил им свой план. Стратегическая идея состояла в том, что они должны были провести эти десять дней так, как в свое время провел их он, приехав в Париж искать свою судьбу. Он сказал, что для этого им надо забыть, что у них есть кредитные карточки, и настоял на том, чтобы Хилари имела наличными не больше трехсот долларов. Хилари выслушала все это в гробовом молчании. Она ожидала чего-нибудь необычного, но не до такой же степени! К тому же с ней сестра, почти ребенок… Как же они будут жить все это время, если денег хватит только на то, чтобы снять самую дешевую гостиницу?

Алисия не унывала: она уже догадалась, чего добивается Рауль, и отчасти была согласна с ним. Конечно, Хилари представления не имеет, что человеку порой приходится бороться за свою жизнь, а значит, или найти союзников, или погибнуть. Рауль хотел показать ей совершенно другую жизнь и другой город, который мог стать другом только для того, кто его по-настоящему завоюет. Десяти дней для этого маловато, но кое-что они узнают и поймут.

Так в абсолютном молчании они ехали всю дорогу, пока машина не остановилась в довольно бедном и обшарпанном квартале. Здесь было довольно много света и ярких витрин, но они дышали дурновкусием и нарочитой вульгарностью. Рауль сам расплатился с водителем и выгрузил вещи на тротуар.

— Где мы? — дрожащим голосом произнесла Хилари, опасливо озираясь по сторонам. Если бы она случайно попала в такой район в Нью-Йорке, то за ее спокойствие — а может быть, и жизнь — никто бы не дал и гроша.

— Плас Пигаль, — невозмутимо ответил он. — Квартал художников, поэтов и проституток.

— И вы предлагаете нам поселиться именно здесь? — Хилари не могла поверить, что все происходит наяву.

— Мы же договорились, что у вас всего триста долларов, — пожал плечами Рауль. — К тому же они здесь никому не нужны, нужно еще попытаться обменять их по приличному курсу.

— Я не хочу больше играть в эту игру! — чуть не заплакала Хилари. — У нас достаточно денег, чтобы провести ночь в нормальных условиях. А завтра, если вы на этом настаиваете, мы отправимся на экскурсию по вашему славному прошлому.

— Я не обещал вам экскурсию по моему прошлому, — поморщился он. — Мы договорились лишь о том, что вы сможете увидеть город, который описан в моем романе. Если вы будете и дальше вести себя как истеричка, я сейчас же поймаю машину и отвезу вас обратно в аэропорт.

Он говорил таким ледяным и неприятным тоном, что Хилари съежилась и невольно схватилась за руку сестры. Алисия легонько погладила ее по запястью и вздохнула. Ей тоже было страшновато, но она почему-то верила Раулю и понимала, что он сумеет защитить их, если возникнет настоящая опасность.

— Хилари, — притянула она сестру к себе, — не спорь с ним. Ты же не хочешь вернуться домой побежденной?

— Да, только не это, — вздохнула Хилари. — Но он еще за все ответит…

Рауль не прислушивался к их разговору, он осматривался по сторонам, решая, в какой гостинице будет более безопасно. Он действительно знал этот район как свои пять пальцев, недаром прожил здесь почти пять лет. Чужаков здесь не жаловали. Тем более американцев, которые отличались нахрапистостью и непомерными амбициями. Сам он быстро понял, что только вежливость и спокойствие могут гарантировать решение каких-то вопросов. Если Хилари не поймет это сейчас и будет продолжать истерику, то ему действительно придется вернуть ее домой, а делать этого не хотелось. Если сдаться сейчас, то он никогда не получит ее.

— Значит, так, — резко сказал он, — вы идете вон в те двери и спрашиваете, есть ли у них свободные комнаты, Алисия — туда, а я попробую поговорить вон в том доме на перекрестке. И учтите, если начнут просить больше ста франков за комнату, можете поворачиваться и уходить.

— Но ведь это всего двадцать долларов, — попробовала было возразить Хилари, — я думаю, что номер должен стоить дороже.

— Это будет означать только одно — хозяин прекрасно понял, с кем имеет дело, и попытается продать вам комнату, кишащую клопами, за баснословные деньги. Так что примените весь свой талант художника, чтобы доказать, что у вас больше нет денег.

— Тогда, может быть, мы пойдем вместе с Алисией, — цеплялась за соломинку Хилари, — вдвоем не так страшно…

— Я уже все сказал, — оборвал ее Рауль. — Встречаемся здесь через пятнадцать минут. Идите.

Он посмотрел, как неуверенно Хилари направилась к дверям, на которые он указал, потом подмигнул Алисии, попросил владельца лавки присмотреть за вещами и отправился договариваться о номерах на ночь. Он не волновался за девушек: хозяева тех гостиниц, куда он их отправил, отличались тем, что действительно сдавали комнаты приезжающим сюда художникам, музыкантам, писателям. Мало кто пробивался наверх, но в гостинице их неизменно ждали слова ободрения и свой дружеский круг. Во всяком случае, ни Алисия, ни Хилари не попадут в лапы к сутенерам. Рауль не слишком надеялся на то, что барышни сумеют договориться, поэтому уверенно шагал к старой Марте, которая должна его помнить.

У небольших дверей с облупившейся краской Хилари задержалась, чтобы оглянуться, но ни Рауля, ни Алисии уже не было на улице. Она вздохнула и вошла внутрь. Дребезжащий звук колокольчика быстро замер в этом неприветливом помещении. За стойкой портье дремал старик. Хилари перевела дух: он не показался ей страшным — обычный старик в мятом пиджаке и засаленном галстуке. А что она еще ожидала увидеть?

— Добрый вечер, — тихо проговорила она.

Старик не ответил. Он сидел на стуле, закрыв глаза и опустив голову. На миг девушке показалось, что он умер, но в этот момент он тяжело вздохнул и она почувствовала, как радостно забилось у нее сердце. Ей показалось, что самое страшное уже позади.

— Добрый вечер, месье, — чуть громче произнесла она. Слава богу, она помнила несколько французских фраз и могла объясниться. Рассчитывать на то, что с ней будут говорить на ее родном языке, не приходилось.

Старик вздрогнул, потом медленно открыл глаза и посмотрел на гостью тяжелым мутным взглядом.

— Простите, месье, — улыбнулась Хилари очень дружелюбно. — Мне нужна комната.

Старик мотнул головой и опять закрыл глаза. Хилари не ожидала, что в такой дыре могут быть заняты все номера. Этого просто не может быть! Надо немедленно вызвать администратора и потребовать объяснений. В конце концов, она взрослый уважаемый человек и может рассчитывать… Тут Хилари остановилась. Это именно то, о чем предупреждал ее Рауль. Если она сейчас поднимет шум и начнет требовать справедливости, ее сдадут в полицейский участок. Или просто выбросят на улицу. Но о номере придется забыть. Она не сомневалась, что Рауль не позволит им ночевать на улице, но гордость не позволяла ей сдаться и уйти ни с чем.

— Месье, — снова позвала она, — мне посоветовали обратиться именно к вам. Мой друг Джон жил здесь много месяцев, он сказал, что месье Жиль очень добрый человек…

Старик открыл один глаз, но продолжал молчать.

— На улице уже ночь, — продолжала Хилари, понимая, что в голосе ее отчетливо звучат настоящие слезы. — Я здесь с сестрой. Мы никого больше не знаем. Помогите, пожалуйста.

Второй глаз старика открылся, и теперь он внимательно осматривал девушку. Хилари замолчала, она не знала, что еще можно сказать. Только сложила на груди руки и сделала самое жалостливое лицо, на какое была способна. Если бы отец видел ее сейчас, он никогда бы не согласился на эту ужасную поездку. Бедный папа, он даже не представляет, каким унижениям подвергает его любимую девочку этот мерзкий Фортье.

— Как, вы говорите, звали вашего друга? — услышала она скрипучий голос и поняла, что победила.

— Джон, месье, — заторопилась она. — Он гостил у вас в прошлом году. Сказал, что комнаты чистые и компания подходящая.

— Что-то не помню такого, — скривил губы старик и с сомнением покачал головой.

Сердце Хилари упало. Врать она не любила, поэтому не умела. Она и экзамены всегда сдавала легко и хорошо только тогда, когда была уверена, что весь материал выучен. Но сейчас ей было не до моральных установок: она уже видела смеющиеся глаза Рауля и его снисходительную кривую усмешку.

— Джон, Джон Грин. Он учился в Академии художеств. Такой высокий рыжий парень. Без него я бы никогда не нашла ваш отель, — скороговоркой выпалила она.

— Отель! — хрипло засмеялся старик. — Этот клоповник он назвал отелем!

Так, значит, здесь еще и клопы водятся, подумала Хилари и решила, что с нее хватит. Мало того, что она беззастенчиво врет, так ее еще за это и покусают. Она уже повернулась уйти, как услышала скрипучий голос старика:

— Ты перепутала, девочка, меня зовут Пепе, папаша Пепе, а не Жиль. Но это ерунда. Ты такая хорошенькая, а сердце настоящего француза всегда принадлежит хорошеньким женщинам. Так ты говоришь, что тебе нужна комната? Только ты и сестра?

— Да, сестренка младше меня, но ее не с кем было оставить, — продолжала сочинять Хилари.

— Ладно, — старик поднялся и потянулся за ключом, — вот тебе комната. Зови свою сестру. Только предупреждаю, никаких парней! У меня с этим строго. Лучше найди работу.

— А сколько мы должны будем платить? — спросила Хилари в надежде, что он назовет цену намного выше ста франков, тогда можно будет спокойно отказаться. Но ее надеждам не суждено было осуществиться.

— Сколько? — переспросил папаше Пепе. — Девяносто тебя устроит?

Хилари обреченно вздохнула, потом лучезарно улыбнулась, взяла ключ и отправилась на встречу с Алисией и Раулем. Несмотря на весь ужас и стыд, который она пережила, душа ее ликовала: она сумела! И теперь пусть мистер Фортье не рассчитывает, что ею можно будет так бессовестно помыкать.

Рауль и Алисия ждали ее у витрины. Они увлеченно о чем-то говорили и не заметили, как Хилари подошла.

— Простите, что отвлекаю вас, но у меня новость, — сказала Хилари и потрясла в воздухе ключом. — Алисия, мы можем идти устраиваться, я договорилась о комнате.

— Вот как? — Рауль не смог скрыть удивления.

— Вот так. — А Хилари не могла скрыть удовольствия, чтобы не показать, что она и без его помощи кое-что может.

— И сколько с тебя запросили?

— Девяносто!

— Отлично, — кивнул Рауль, — а комнату ты посмотрела?

— Нет, — растерялась Хилари, — а надо было?

— Хилари, — улыбнулся он, — ты не в «Гранд-отеле». Здесь тебе могут продать каморку под крышей, в которой не будет даже кровати.

— Я же все объяснила, — расстроилась Хилари. — Сказала, что мы вдвоем с сестрой. Неужели там не будет кровати?

— Ладно, не расстраивайся, — смилостивился Рауль. — В крайнем случае, я тоже договорился. Пойдем посмотрим, что ты там наторговала.

Хилари, которая быстро взяла себя в руки, решила, что согласится на его вариант только в том случае, если ее комната будет совершенно убога. Она спокойно подхватила чемодан и пошла к дверям гостиницы. Рауль и Алисия поспешили за ней. У порога она остановилась и заявила:

— Хозяин предупредил меня, что вход мужчинам запрещен. Так что спасибо вам, мистер Фортье. Дальше мы пойдем сами. Алисия, бери у него сумку.

Девочка протянула руку за сумкой и не смогла сдержать смех: лицо Рауля вытянулось, да так и застыло.

— Я подожду, — мрачно заметил он, обретя дар речи. — Если вы не выйдете через десять минут, я уйду. Встретимся завтра в девять. Здесь.

— Отлично! — ответила Хилари, открывая дверь. — Спокойной ночи.

Она решила, что ни за что не согласится воспользоваться помощью Рауля. В конце концов, она уговорит хозяина поменять комнату, если накинет пару десятков франков, но Фортье этого знать не нужно.

Старик увидел девушек и поднялся им навстречу. Он забрал чемодан у Хилари и повел их на третий этаж, где находилась комната. Хилари бодро шагала за ним. А Алисия продолжала тихонько смеяться, думая о том, что перед ней классический вариант игры в укрощение строптивой. Или строптивого?

Худшие предчувствия Хилари не оправдались, и она благодарно взглянула в спину старику, который, поставив чемодан, вышел. Комната действительно была крохотная, но большую ее часть занимала довольно большая двуспальная кровать. Два стула, комод, небольшой платяной шкаф… Интересно, смогут ли они вместить туда все вещи? Ванной не было. В маленькой комнате, куда вела дверь в углу, стоял унитаз, над которым был прикреплен душ, и небольшая раковина с зеркалом.

Хилари рассмеялась. Все было настолько убого, что если бы она начала плакать, то ей пришлось бы лить слезы до утра. Очень мило, подумала она и повернулась, чтобы посмотреть на сестру. Алисия, которая никогда не жила в шикарных апартаментах, смотрела на «ванную» расширенными от удивления глазами. Хилари хотела ободрить сестру, но та покачала головой и промолвила:

— Достоевский…

Они посмотрели друг на друга и захохотали.

— Образование иногда идет на пользу, — захлебываясь от смеха, пропищала Хилари.

— Ага, — хрюкнула Алисия и повалилась на постель. — Ему нас не одолеть.

— Никогда, — мотнула головой Хилари и вытерла слезы. — Давно я так не смеялась.

— Слушай, — сказала Алисия, постепенно приходя в себя, — есть хочется. А он ушел… — И опять закатилась от смеха.

— Бросил… — поддержала ее Хилари.

— Негодяй… — почти рыдая, проговорила Алисия. — Как он мог?!

Они смеялись еще минут пять. Вместе со смехом и слезами постепенно уходил весь ужас сегодняшнего вечера. Сестры поняли, что им предстоит необычная и трудная игра под названием самостоятельная взрослая жизнь. Несмотря на разницу в возрасте, они обе до этого момента всегда жили под крылом у родителей и в относительно спокойной обстановке. Сейчас их истории и неудачи казались пустячными и незначительными. Они в чужой стране, без денег, без работы и без видимой защиты. К тому же обеим очень хотелось победить в схватке с мужчиной. Хилари хотелось этого для себя, а Алисия, естественно, встала на сторону сестры.

— Может, погрызем чипсы? — предложила Хилари. — Уж очень не хочется идти вниз. А потом ляжем спать. А утром я тебе обещаю королевский завтрак.

— Утром так утром, — легко согласилась Алисия и разорвала пакет с чипсами. Хорошо, что она догадалась захватить его с собой.

— Слушай, — спохватилась Хилари, — я же не спросила у тебя, как ты пыталась устроить нас на ночлег.

— А никак, — засмеялась Алисия. — Пришла, а там эдакая огромная тетя, как из фильма Феллини, черная, накрашенная, с алыми губами и мушкой на щеке.

— Ты что, знаешь фильмы Феллини? — не поверила своим ушам Хилари.

— Знаю, по видео смотрела, — спокойно ответила Алисия. — Мне они, кстати, очень нравятся. Ну, вот. Она посмотрела на меня мутным взглядом, грудь ее колыхнулась, а губы сложились в такую отвратительную улыбку, что я сказала, будто ошиблась дверью. Она что-то там говорила мне вслед, но я вылетела как ошпаренная.

— Бедная моя девочка, — погладила ее по голове Хилари. — Хорошо, что все устроилось. Мне кажется, что наши проблемы только начинаются. Мне не слишком нравится эта затея…

— Ты попытайся просто плыть по течению, — задумчиво проговорила Алисия. — Хотя сегодня я поняла, что это не самый легкий путь. Здесь течение неизвестное. Доверься Раулю. Если он придумал это, он знает, как нас защитить.

— Вот уж на кого я надеюсь меньше всего, — фыркнула Хилари. — Если бы я знала…

— Напрасно ты так, — возразила Алисия. — Если бы ты знала, то никогда бы не согласилась? А ведь это шанс. Думай об этом как о приключении, о новом опыте. А потом, мне кажется, что мистер Фортье к тебе неравнодушен…

— Глупости какие! — возмутилась Хилари, хотя это предположение было самым приятным из того, что произошло за сегодняшний день. — Ему хочется убедить меня, что я ничего собой не представляю, вот и все.

— Давай спать, — зевнула Алисия, которая уже сказала все, что хотела. — Честно говоря, я ужасно устала. Буду во сне мечтать о завтраке.

— Хорошо, — согласилась Хилари и начала раздеваться.

Душ принимать в этой экстравагантной ванной ей не хотелось, поэтому она ополоснула лицо под краном, протерла салфеткой кожу, надела шелковую ночную рубашку и нырнула в постель рядом с Алисией, которая уже счастливо сопела.

Хилари никогда не делила ни с кем постель и сейчас испытывала настоящий дискомфорт. Ей казалось, что каждое ее движение может разбудить сестру, что одеяло обязательно сползет и она замерзнет, что они вдвоем ни за что не выспятся по-настоящему. В конце концов, она забылась тревожным сном, проклиная Рауля Фортье и обещая ему самые невероятные кары.

Утром они конечно же проспали. Волнения вчерашнего дня и уж тем более вечера не прошли даром. Хилари открыла глаза и почувствовала, что совершенно разбита. Она посмотрела на часы и ужаснулась: было без четверти девять. А вчера они договорились, что встретятся за завтраком! До назначенного времени осталось так мало времени, что даже если она сейчас же начнет собираться, на это уйдет как минимум полчаса… Опаздывать не хотелось. Хилари начала тормошить Алисию, которая только мычала и совершенно не хотела просыпаться.

— Да проснись же ты наконец! — взмолилась Хилари. — Представляешь его радостную физиономию, когда он будет стучать по циферблату?

Алисия моментально открыла глаза и уселась на постели. Видимо, женская солидарность оказалась сильнее физиологических особенностей ее организма. Хилари перевела дух и бросилась в ванную, предоставив сестре возможность окончательно прийти в себя.

Сегодня ее мало волновали особенности душа. Она быстренько ополоснулась, чуть подкрасила глаза, тряхнула мокрыми волосами, надеясь, что они и так прекрасно лягут. Оставалось придумать, что надеть. Она вчера так устала, что не разобрала вещи. Хорошо, что некоторые кофточки не требуют глажки. Так, белые джинсы, розовый топ, мягкие туфли без каблуков. Для утра и этого странного района такой наряд вполне подойдет. Здесь, честно говоря, он подойдет и для целого дня. В этом отеле вряд ли переодеваются к обеду…

Алисия заняла ванную, а Хилари взглянула на часы, надеясь, что их опоздание будет в пределах нормы. Интересно, сколько времени на утренний туалет потребуется сестре? У них оставалось не более десяти минут. К счастью, Алисия управилась достаточно быстро. Она тоже не стала мудрить с одеждой: надела шортики, полосатую майку и сандалии.

В четверть десятого они спускались по лестнице, надеясь, что Фортье тоже проспал.

В маленьком холле его не было. Старик за стойкой опять дремал и даже не повернул голову, услышав их голоса. Хилари растерянно повертела головой, не зная, что делать дальше.

— Наверное, он оставил нам сообщение, — толкнула ее сестра, головой указывая на портье.

— Может, и оставил, — шепотом ответила Хилари, — только мне не очень хочется его будить…

— А меня не надо будить, — услышали они скрипучий голос старика и вздрогнули от неожиданности, — я не сплю и все прекрасно вижу и слышу. Что, птахи, проспали?

— Проспали, — вздохнули девушки.

— Он ждет вас в «Красном петухе», — проскрипел старик. — От дверей налево до перекрестка, там увидите.

— Ой, спасибо вам большое, — заворковала Хилари. — Вы такой внимательный…

— Ладно, идите, — не стал выслушивать комплименты старик и опять закрыл глаза. — И так уже опоздали.

— Да-да, конечно, — заторопилась Хилари, подталкивая Алисию к дверям.

Рауль совершенно не волновался и не нервничал. Он прекрасно понимал, как устали они вчера, и уже жалел, что не дал им как следует выспаться. Но слово было сказано, и теперь он готов был терпеливо ждать, когда они появятся. Он решил не завтракать до их прихода, но кофе выпил. Теперь он с наслаждением читал утреннюю газету, понимая, что соскучился по Парижу и по его неповторимому аромату. В этот час улицы еще были пусты и свежи, воздух тих, а люди искренне приветливы. Часа через два в кафе начнут стекаться жители квартала. Вот тогда все изменится: появится грязь на улице, помещение кафе наполнится табачным дымом и гулом голосов. И так будет продолжаться до самого вечера, пока все это не превратится в фантасмагорию: крикливые наряды ночных бабочек, отборная ругань сутенеров, пьяные слезы непризнанных гениев, неоновый свет витрин, непрекращающаяся какофония звуков… Рауль когда-то был частью этой жизни. Боролся, ненавидел, отрицал, но любил… И любит сейчас. Как любят свою историю, свою молодость.

Ему очень хотелось, чтобы и Хилари научилась понимать особую ужасающую красоту этой жизни. Она, конечно, не сможет принять этого, но художник, который живет в ней, должен это увидеть. Во всяком случае, он надеялся на это.

Рауль в очередной раз отодвинул газету и посмотрел на входную дверь. Девушки стояли там, чистенькие, свеженькие, утренние, и искали его глазами. Рауль нахмурил брови и поманил их рукой.

— Доброе утро, мистер Фортье, — очень вежливо поздоровалась Хилари, присаживаясь на стул. — Каюсь, но мы опоздали.

— Значит, вам понравилось ваше новое жилье, если вы не смогли проснуться вовремя, — заметил Рауль. — Я прав?

— Комната отличная! — не смутилась Хилари. Алисию я вообще боялась не разбудить.

— Ну что ж, рад за вас, — кивнул Рауль. Что вы будете есть?

Алисия только тихонько кивнула и предпочла не вмешиваться пока в разговор. Она листала меню и никак не могла остановить свой выбор на чем-нибудь определенном. Ей ужасно хотелось есть, несмотря на то что так рано она никогда не завтракала.

— Вы наш гид по Парижу, — улыбнулась Хилари, вполне довольная тем, что он не стал язвить по поводу опоздания. — Что обычно едят на завтрак парижане?

— Булочки или круассаны, масло, джем, вареные яйца с соусом, кофе с молоком или сливками, — перечислял Рауль. — Но можно заказать что угодно. Здесь вкусно готовят. Если вы расскажете, как готовится блюдо, то сделают и его.

— Что ты будешь? — повернулась Хилари к сестре. — Выбрала?

— Сначала французский завтрак, а там посмотрим, — вздохнула Алисия, плотоядно глядя на непонятные названия.

Рауль подозвал официанта и сделал заказ. Через полчаса все сошлись на том, что французы в общем-то умные ребята: завтрак был сытным и легким. И главное, очень-очень вкусным!

— Кофе фантастический! — облизнулась Хилари.

— А мне понравились булочки, — подхватила Алисия.

— А я думаю, что пора дать вам второе задание, — подвел итог их восторгам Рауль.

— А было первое? — удивилась Хилари, которая чувствовала себя почти счастливой и готова была примириться с Фортье. Она надеялась, что сегодня они отправятся на экскурсию.

— Было. Вчера, — ответил Рауль, доставая из кармана большую свернутую бумагу.

Он разложил ее на столе, и девушки увидели, что это очень подробная карта Парижа.

— Мы будем выбирать маршрут? — спросила Алисия.

— Не мы, а вы, — поправил ее Рауль. — У меня свои дела в этом городе. Здесь указаны все маршруты автобусов, есть карта метро и названия улиц. К вечеру я жду вас с отчетом. Надеюсь, вы не заблудитесь.

— Мы что, в скаутском лагере? — не удержалась Хилари. — Зачем нам карта? Достаточно взять такси и попросить водителя показать нам город.

— Хороший вариант, — согласился Рауль, — но невозможный. Сейчас принесут счет. Вы увидите, сколько стоит завтрак. Потом сложите это со стоимостью вашей комнаты, приплюсуете сюда обед и ужин. Не знаю, как вы сможете уложиться в те деньги, которые у вас есть, если вздумаете взять такси.

Хилари вздохнула и поняла, что он прав. Когда принесли счет, обе девушки углубились в его тщательное изучение. Тех денег, которые у них были, могло хватить дня на три. И то, если тратить их очень умеренно. Хилари понимала, что он не заставит их умереть с голоду, но как он будет выходить из этого положения, она не знала.

— Во сколько мы встречаемся? — бодро спросила она, складывая карту и убирая ее в сумочку.

— Думаю, в восемь будет в самый раз, — ответил Рауль и поднялся из-за стола. — Желаю вам приятного дня. До вечера! — Он положил на стол несколько монет, предоставляя девушкам возможность самим рассчитаться.

Они посидели еще немного, расплатились и пошли покорять Париж.