Ресторан располагался в миле к северу от деревни Гоалфрон, недалеко от Глазго, среди холмов в долине реки Эндрик. Каковы бы ни были причины, по которым это место предназначалось для тайных встреч, одной из них явно была любовь к природе.

Здание переделали из обычного фермерского дома, облицевали плиткой, выкрасили ставни, а внутри отделали зеркалами, как раз там, где находился главный обеденный зал. На втором этаже убрали перегородки между комнатами и получился танцевальный зал с небольшой сценой и баром.

Ресторан находился совсем рядом с трассой, от которой шла небольшая дорожка, посыпанная гравием. Перед домом — ухоженная лужайка с подстриженными кустами. Вокруг здания ещё одна дорога, которая кончалась автомобильной стоянкой на заднем дворе.

Я остановил машину у газона, закрыл дверцу и повернул назад, на дорожку, ведущую у главному входу. На часах была половина шестого.

Главные двери с тонированным стеклом открылись, я прошел мимо швейцара и стал подниматься по лестнице, покрытой розоватой ковровой дорожкой. Внутренняя отделка была на мой вкус слишком помпезной: много металла и позолоты. На верхней площадке, повернув под арку, я вошел в просторный танцевальный зал.

С правой стороны находилась стойка бара; она тянулась вдоль всей стены со стеклянными нишами, уставленными бутылками. Посередине располагались небольшие столики, а в самом конце — сцена и площадка для танцев.

В такой ранний час здесь было пусто. Несколько человек сидели за столиками и у стойки. На эстраде музыканты исполняли какие-то избитые шлягеры. Я направился к столику напротив бара, заказал пиво, и, потягивая его, неторопливо стал поглядывать вокруг.

Время шло. Постепенно зал наполнялся людьми, становилось шумно. Прикончив пиво, я заказал еще. Пока ничего необычного. Ни одного знакомого лица. Мне уже становилось скучно, но я продолжал упорно сидеть, сам не понимая, чего жду.

На танцплощадке кружились несколько пар. Фокстрот завершился аплодисментами. Потом на сцену вышел ведущий и объявил следующий номер. Зал затих, и на сцене появилась девушка.

Темно-каштановые волосы с рыжеватым отливом, курносый нос и широкая улыбка. Мариан Николсон! На ней было короткое платье с низким лифом розового бархата и драпированной расклешенной нейлоновой юбкой, украшенной бархатными аппликациями. К поясу сбоку пришиты искусственные цветы, а живая роза, темно-красная, почти черная, заколота в волосах. Высокая грудь, тонкая талия, стройная шея с атласной коже смотрелись восхитительно. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы сердце застучало как бешеное, готовое выскочить из груди. Я наклонился и вцепился в край стола.

На этот раз гитары не было, она вышла на середину сцены и сразу без вступления и аккомпанемента запела медленный блюз. Голоса и смех разом затихли, будто выключили радио, даже звон бутылок в баре стал тише. Зал заполнили звуки, от которых исходила необычайная сила и жизненная энергия. Она пела для самой искушенной и пресыщенной публики, и тем не менее ей удавалось удержать её внимание. Об успехе свидетельствовали горевшие восхищением глаза мужчин и ревнивые взгляды женщин.

На бис она спела какую-ту банальную джазовую композицию, правда, довольно воодушевленно и с чувством. Зал разразился аплодисментами. Когда она отвешивала поклон, наши глаза встретились. Она замерла от удивления. Потом выпрямилась и быстро сошла со сцены.

Я продолжал сидеть, понурив голову, обуреваемый странными мыслями. Из этого состояния меня вывел знакомый запах духов "Черная роза".

Резко подняв голову, я увидел Мариан, стоящую у столика. На её лице отражались одновременно удовольствие от встречи и настороженность.

— Рой! — воскликнула она. — Что ты тут делаешь?

— Да, не похоже на радушный прием. Ты не рада меня видеть?

— Просто я немного удивлена. Это ведь не твоя стихия? Здесь нет даже плавательного бассейна!

Я рассмеялся.

— Ты, наверное, думаешь, что для меня лучшее времяпровождение — это погружение в соленую воду. Впрочем, так и есть, но иногда бывают приятные исключения. Смотрю, и у тебя тоже. Разве "Би Джаз" не единственное место, где ты выступаешь?

— Да здесь я всего на пару номеров несколько раз в неделю. К сожалению, мне нужно торопиться, чтобы успеть на выступление в "Би Джаз". Так что "здравствуй и прощай", как говорится.

— У тебя нет сердца. Появляешься — и тут же убегаешь.

— Ну, ладно, я подарю тебе один танец, и потом мне действительно придется уйти.

Я покорно пожал плечами.

— Танцы — не та область в которой я силен, но если это единственный способ задержать тебя хоть ненадолго, я согласен.

Я ни на йоту не соврал, когда говорил о своем неумении танцевать. Но с Мариан это значения не имело. У неё было врожденное чувство ритма, которое передалось и мне. Под звуки медленного фокстрота я расслабился и даже получал удовольствие. Мариан незаметно для окружающих "вела" меня. И я уже начал размышлять, как много я потерял, не занимаясь танцами.

Мы молчали. Мариан напевала под нос мелодию, которую играл оркестр. Думать ни о чем не хотелось, только вдыхать аромат духов и обнимать её. Полиция и банда Прескота казались такими далекими и нереальными. Я забыл обо всем.

Мариан сама разрушила очарование момента. Она покосилась на меня и заметила:

— Ты так и не сказал, что здесь делаешь.

— Убиваю время. И делаю карьеру.

В её глазах блеснуло недоверие.

— Все ещё играешь в Шерлока Холмса?

— Я всего лишь танцую с прекрасной девушкой и хочу, чтобы музыка не кончалась.

— Льстец! — рассмеялась она.

Танец подошел к концу. Я отвел её к столику.

— Что ж, до следующего раза? Но когда это будет?

— Ты правда хочешь меня увидеть?

— Да, и как можно скорее!

— Почему бы не сегодня? Заезжай за мной в "Би Джаз" в половине десятого.

— Ладно. Буду ждать тебя там.

Она слегка пожала мне руку и посмотрела долгим многообещающим взглядом, потом повернулась и пошла прочь. Слишком глубоко в сердце она мне запала, я уже не в состоянии был противиться этому. Одно я знал наверняка для меня не существовало никого, кроме нее.

Я уже собирался уходить, как заметил парочку за столиком у двери. Их присутствие напомнило о цели моего визита. Мужчина в дорогом синем костюме оказался сержантом Смайли, а высокая привлекательная брюнетка, его спутница, наверняка служащей полиции.

Смайли не подал виду, что знает меня, только едва заметно кивнул в сторону мужского туалета. Я направился туда, и оглянувшись, заметил, что он следует за мной. В туалете я открыл краны над обеими раковинами и принялся мыть руки. Сержант вошел и присоединился к тому же занятию.

— Ну, что скажешь? Все-таки Мильтон прислал наблюдателя?

— Ну…да. Ты что-нибудь заметил?

— Ничего интересного!

Он посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом.

— Точно?

— Ничего, интересного полиции.

— Ты удивился бы, узнав, что иногда её интересует. Чем думаешь заняться дальше?

— Попробую взглянуть на это здание со двора. Если здесь творятся сомнительные дела, то вряд ли на виду у всех в танцевальном зале.

Смайли отошел к другой стене и стал вытирать руки бумажным полотенцем.

— Так, — решительно заявил он. — Даю тебе ровно час. Если обнаружишь что-нибудь, подойди к столику и сообщи. Если не придешь, я сам начну тебя разыскивать. Старший инспектор Мильтон дал указание оказывать тебе всяческое посильное содействие, не компрометирующее отдел. Поэтому не лезь туда, где не справишься в одиночку. Надеюсь через час увидимся!

Он вышел, напоследок кивнув мне и оставив в полнейшем недоумении. Столько людей служит в полиции, а меня судьба сталкивает именно с этим типом!

Подождав, пока он удалится, я тоже вышел, даже не взглянув в сторону столика, где все ещё сидела женщина-полицейский. Покинув танцевальный зал, спустился по лестнице через парадный вход и направился к своей машине. У ворот, ведущих на дорогу, свернул и по тропинке побежал к внутреннему двору ресторана. По правую сторону от него находилась небольшая березовая рощица. За ней виднелись бывшие дворовые постройки и конюшня.

Небольшая калитка вела из березовой рощи во двор конюшни. Я прошел к её воротам. Окна главного здания видны не были, и я понадеялся, что добрался незамеченным.

В просторном помещении, где перегородки стойл давно убрали, стояло несколько машин. Среди них, у стены, — блестящий небесно-голубой "элвис" с номером AGB 191.

За машиной в стене виднелась дверь, ведущая, вероятно, через постройки к бывшему помещению кухни. Наличие двери я отметил машинально, не придавая этому большого значения. А напрасно! Меня больше заинтересовала машина. Я медленно обошел её вокруг, и наклонился рассмотреть салон, когда за спиной послышался шорох. Но обернуться я не успел. Что-то обрушилось на мой затылок, и я начал падать в темный длинный туннель.

Мне приходилось встречать описания того, как человек приходит в себя после удара по голове. Но со мной это произошло впервые, и надо сказать, все прочитанное было детской сказкой по сравнению с тем, что я испытал.

Очнулся я от жуткой боли, и открыв глаза, обнаружил собственные ноги. Я быстро закрыл глаза и сжал зубы, стараясь сдержать приступ тошноты. После нескольких глубоких вдохов и выдохов тошнота отпустила. Но боль неотступно терзала затылок. Я попытался открыть глаза.

Интересно, как я сидел: подбородок опущен на грудь, взгляд упирается в колени. Попытка пошевелиться позволила обнаружить, что я привязан к кухонному стулу: запястья — к ножкам стула, а ноги — клейкой лентой к перекладине, их соединяющей. Малейшее движение головы вызывало новую волну боли. У меня возникло впечатление, что сломана шея. Но через некоторое время сознание прояснилось. Я увидел грязную комнату без мебели, но с камином в углу. По скошенному потолку и маленькому слуховому окну можно было догадаться, что это чердак. Вероятно, день ещё не кончился: пыль плясала в узком луче света, сочившегося из запыленного окна.

Невнятное бормотание вывело меня из забытья. Мои старые приятели Гэс и Спайдер играли в карты за старым деревянным столом. При этом вид у них был такой, словно игра им давно опротивела, но более достойного занятия не нашлось.

Гэс заметил, что я пришел в себя. Злая усмешка искривила его губы. Судя по всему, это доставило ему — в отличие от меня — немало радости.

— Со свиданьицем! — с издевкой произнес он. — Храбрец, Маклин! Коповский приятель! И без своего любимого гарпуна.

Он больно хлестнул меня по губам тыльной стороной ладони.

— Рискуешь, Гэс! — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Я ведь могу и укусить.

Удар кулаком отбросил мою голову к стене.

— Заткнись, — прохрипел он. — Я тебя предупреждал, что ещё свидимся, так и случилось.

На меня обрушились его кулаки. Еще ни разу в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным. Увернуться от ударов со связанными руками и ногами невозможно. Я почувствовал во рту соленый привкус крови и почти задохнулся от злости. Гэс явно получал удовольствие. Наконец, натешившись всласть, он отошел. Я попытался сделать глубокий вдох, стараясь погасить дрожь в голосе.

— Валяй, Гэс! — тихо выдавил я. — По кайфуй еще, пока руки связаны!

Он помрачнел и со всей силы двинул меня в челюсть. Я вместе со стулом опрокинулся назад и на несколько секунд отключился. Когда же пришел в себя, то начал неистово ругаться, пытаясь освободиться от пут, но бесполезно. Наконец, я затих, лежа на боку.

— Ну, что ж, Гэс, валяй, прикончи меня, потому что если мне удастся выбраться, я размажу тебя по стенке.

Гэс зарычал и замахнулся ногой в голову, чтобы нанести смертельный удар. Я закрыл глаза и стиснул зубы.

— Довольно, Гэс! Утихомирься!

Властный голос Прескота прозвучал откуда-то от двери. Гэс тихо ругнулся, однако, опустил ногу. Пожалуй, это был единственный раз, когда я был рад видеть Прескота.

— Вот так. Теперь подними его. Мне надо с ним поговорить. А тебе, я думаю, ещё предоставится возможность.

Гэс наклонился и одним рывком приподнял меня вместе со стулом. Я повернул голову к двери. Однако внимание мое привлек не Прескот, а его спутник. Стройный, спортивного телосложения, лет сорока, одетый дорого, но безвкусно.

Я мгновенно его узнал. Именно этот человек был тогда на катере Прескота. Именно он купил "элвис" на имя Джона Старка. Это был Джимми Сканлон, известный также как "Джимми-кот", высококлассный "медвежатник", или взломщик сейфов, представитель элиты преступного мира Глазго. Правда, у этого закоренелого преступника было одно неоспоримое достоинство — он никогда не носил оружия и за ним не числилось "мокрых" дел.

Прескот прошел в комнату, а Сканлон тем временем запер дверь.

— Это снова ты, Маклин? Что нужно на этот раз?

— Ты становишься самонадеянным, Прескот! Голубой "элвис" и коробок спичек — все что требовалось, чтобы вас обнаружить.

— Понятно. А что конкретно ты думал здесь найти?

— Уже нашел. У тебя это вошло в привычку — бить своих клиентов по голове и пытать на чердаке?

— Что надо? Ты здесь один?

— Я ещё не совсем сошел с ума! Мильтон знает, где я и по какой причине.

Прескот ухмыльнулся.

— Сомневаюсь. Может, Мильтон и знает, где ты, но просто ждет известий. У него против нас ничего нет, и он не двинется с места, пока ему не "настучат". Так что ты один как перст.

— До поры до времени. Есть лимит. Когда он будет исчерпан, и я не выйду на связь, он выедет сюда.

Прескот равнодушно пожал плечами.

— Ну, мы уже успеем смотаться. Мильтону понадобится больше часа, чтобы получить ордер, связаться со Стерлингширской полицией и доехать сюда. У нас достаточно времени, чтобы от тебя избавиться.

Сканлон беспокойно заерзал.

— Без крайностей, Эллис! Мильтон на хвосте, а ты жаждешь крови!?

— Не будь дураком! Что нам, по-твоему, делать? Погладить его по головке, дать конфетку и отослать домой к мамочке?

— Нет! — отмахнулся, краснея, Сканлон. — Но мы можем задержать его, пока все кончится, потом оставим где-нибудь связанным, — в конце концов его найдут.

— Уж не хочешь ли ты дать задний ход, Джимми? Угрызения совести несколько запоздали! И вообще я не собираюсь что-либо заканчивать. По-твоему, я должен до конца жизни прятаться под чужим именем? Не для того я угрохал столько лет жизни на создание крепкой организации, чтобы этот сопляк все завалил! Он у Мильтона единственный свидетель. Избавимся от него и заляжем на дно. Все и утрясется.

— Ты сам себя обманываешь. Мильтон не верит, что Колин Маккинон застрелился. И ничего не устроиться, пока он не посадит кого-нибудь за убийство.

— Меня не интересуют догадки Мильтона, меня интересуют факты, которыми он располагает. А их не будет, если не будет тебя.

— Я не желаю участвовать в убийстве, — упрямо заявил Джимми. — Не собираюсь из-за кого-то болтаться в петле.

— Ну и не участвуй! — Прескот разозлился. — Пусть твои ручки остаются чистенькими. Все что мне нужно — чтобы ты забрал свой чертов "элвис" и как-нибудь от него избавился. И так из-за тебя прокололись. А мы с ребятами позаботимся о Маклине.

Сканлон направился к двери, потом обернулся.

— Как насчет того?

— Все в порядке. Спрятано надежно, если Мильтон явится сюда с обыском, он ничего не найдет. А мы потом заберем. Спрячь свой "элвис", встретимся сегодня вечером в другом месте.

Сканлон кивнул и вышел, а с ним исчезли все надежды. Прескот оставался хозяином положения, и я начал сетовать на судьбу. Сколько прошло времени с тех пор, как мы расстались со Смайли в туалете, я не знал. Мне казалось, что прошло не меньше недели. К тому же если бы Смайли и начал поиски, вряд ли стал искать на заброшенном чердаке. Надо как-то выиграть время, но как?

Прескот проводил своего партнера таким взглядом, что у Сканлона должен был появиться повод для беспокойства. Потом резко развернулся ко мне, и его холодный взгляд ясно говорил, что он уже убивал и не задумываясь сделает это ещё не раз ради своего благополучия и безопасности.

— Маклин, ты уже в третий раз перешел мне дорогу. Для меня это многовато. Придется тебе исчезнуть, чтобы больше не досаждать. Вчера пришлось взорвать груз оружия. Но это последняя гадость с твоей стороны. Да и то, убытков я не понес. Мне уже заплатили.

Я пожал плечами и попытался ответить, скрывая волнение.

— Ты ошибаешься. Я уже кое-чего добился. Мне надо было узнать, кто убил Колина, и заинтересовать полицию в продолжении расследования. Это удалось. Ты убил его. И рано или поздно, Мильтон привлечет тебя к ответственности.

— Много ты от этого выиграешь? Печальная необходимость. Колин мне нравился, мы вместе выходили в море.

— Зачем тебе понадобилось его убивать?

— По той же причине, по которой придется убрать и тебя. Он слишком много знал. Он знал того человека, у которого была причина убить Энн Мазерс, и знал, что между мной и этим человеком существовала связь. Кроме того, он догадывался об оружии, из которого убили девушку, и о том, кому оно принадлежит, а мне нужно было приостановить расследование. Вот я и прекратил его, подбросив козла отпущения, который уже не заговорит.

Если честно, я ужасно трусил. Но теперь во мне вздымалась такая ярость, что страх улетучился и впервые в жизни я испытывал ненависть. Ненависть испепеляющую, бешеную, которая обычного человека может довести до убийства.

— Я увижу тебя в петле, Прескот! — прохрипел я. — Увижу повешенным или прикончу сам!

Прескот презрительно хмыкнул и отвернулся к Гэсу и Спайдеру, молчаливо наблюдавшим за нашей перебранкой.

— Ладно, Гэс, у тебя появился шанс свести старые счеты. Маклин должен исчезнуть. Там на холмах есть старая каменоломня, в ней полно воды и глубина приличная. Детали на твое усмотрение. Но этот сопляк вместе со своей машиной должны покоиться на дне карьера ещё до полуночи. Погода сухая, земля твердая, так что следов ты не оставишь!

Смертный приговор окончателен и, судя по всему, обжалованию не подлежит, хотя я не мог примириться с этой мыслью. Прескот уже деловито давал распоряжения Спайдеру.

— А теперь за дело. Вполне возможно, этот тип действительно связан с полицией, и его начнут искать. Так что шевелись. Здесь не должно остаться никаких следов. Уберите в комнате, где вы жили с Гэсом, и не забудьте протереть все отпечатки пальцев. Они есть в архиве полиции. Кстати, Мильтон видел тебя на Гэр Лох сегодня утром. Так что, если поймает — сразу же упрячет за решетку. Не дайте Маклину себя заговорить и постарайтесь не халтурить.

— Что нам делать, когда вычистим тут и разберемся с Маклином?

— Ждите меня в другом месте и не болтайтесь по улице. А я пока придумаю что-нибудь по поводу алиби, если оно понадобится.

У двери он обернулся и издевательски бросил:

— Пока, Маклин! И, как ты вчера выразился, попутного ветра.

Ответа не последовало. Да и что я мог ответить?

Когда дверь захлопнулась, Гэс с довольной ухмылкой подошел ко мне. На мгновенье мне показалось, что он хочет продолжить свои игры, но он ограничился замечанием:

— Ну, что классная сегодня погодка для купания? Отличная водичка, ей-богу!

— Брось, Гэс! — заметил нервно Спайдер. — Не время для шуток! У нас слишком мало времени! Пошли, поможешь мне убрать. Маклина заберем после пока он никуда не денется.

Едва за ними закрылись двери, как я начал отчаянно дергаться и тянуть державшую меня ленту. Но бесполезность этого занятия была очевидна. Лента держала, как стальная проволока, а вот стул скрипел при каждом движении.

Это был очень старый гнутый стул с ножками на клею. Если в нем и были шурупы, они наверняка давно проржавели. Поэтому я начал ритмично раскачиваться взад — вперед, а потом с боку на бок, при этом сгибал и разгибал ноги. Стул начал трещать. Я старался действовать осторожно, чтобы не опрокинуть его и не наделать шума. Через минуту пот с меня лил градом, мышцы от напряжения сводило судорогой, а стул трещал, как старая колымага.

Еще одно усилие — и перекладина, к которой были привязаны мои ноги, вылетела, я смог привстать и, пользуясь останками стула как костылем, подпрыгивая, добрался до камина. Я уже не боялся шуметь — зажал ножку стула между прутьями каминной решетки и всем весом навалился на нее. Стул развалился с громким треском, похожим на пистолетный выстрел, и на запястьях остались висеть две планки.

Тяжело дыша, я сорвал ленту с рук и потер занемевшие мышцы. Ну, что же, до полной свободы далеко, но во всяком случае я уже не был беспомощен, и тот кто захотел бы меня взять, узнает, почем фунт лиха.

Дверь оказалась незаперта. Похоже, страже и в голову не пришло, что я смогу освободиться от пут. Выглянув в длинный пустой коридор, я никого не заметил. Верхняя площадка лестницы находилась от меня в нескольких шагах. Сюда же выходили ещё три двери, две — справа, и одна — слева. Осторожно ступая, я направился к лестнице, и уже почти достиг её, когда из двери справа вышел Гэс. Он издал изумленный крик и бросился ко мне. Быстро увернувшись от удара, я схватил его за запястье, подставил бедро, и Гэс по инерции пролетел дальше. Не задерживаясь на первом пролете лестницы, он приземлился на втором с таким грохотом, что содрогнулся весь дом. Я не позволил себе долго размышлять над его судьбой, так как за спиной услышал шум. Спайдер, похожий на затравленного зверька, стоял у той же двери,

Конечно, было бы разумнее рвануть вниз по лестнице, минуя лежащего внизу без сознания Гэса. Но мне не терпелось расквитаться со Спайдером, так что я повернулся и пошел ему навстречу. С расширенными от ужаса глазами он сунул руку в карман, и когда выдернул её, послышался слабый щелчок и у его правого бедра блеснуло выскочившее лезвие. Я сделал ещё один шаг, внимательно следя за взглядом маленьких зеленоватых глаз.

Тяжелый топот ног по лестнице заставил действовать быстро. Спайдер выкрикнул проклятье и его рука дернулась в броске. Не знаю, как мне удалось увернуться от пролетавшего ножа, который с грохотом врезался в дверь позади меня.

Когда я пришел в себя, сержант Смайли уже отключил Спайдера болевым приемом и угрюмо глянул на меня через его голову:

— Я думал, ты просто посмотришь и вернешься, — буркнул он.

Я смотрел на него и смеялся. Я смеялся до слез, наверное, от того, что теперь мне не придется нырять с грузом на ногах в мрачную бездну. Я смеялся от радости, хотя Смайли при этом явно мутило.

Через полчаса мы все сидели внизу у управляющего, в большой просторной комнате с чудесным видом на Кэмпсийские холмы. Мильтон прибыл с отрядом полицейских в форме и в штатском. Посетителям твердо и вежливо сообщили, что ресторан на некоторое время закрыт. Гэса и Спайдера увели, при этом первого — с вывихнутой шеей.

В другой комнате инспектор Кларк допрашивал остальных сотрудников, а Мильтон беседовал с управляющим. Это был небольшого роста, франтовато одетый, слишком опрятный для такого места мистер Лоутер. Очень неприятная личность, напоминающая актинию, приросшую к панцирю краба и таскающуюся за ним по всем его делам. Теперь он изо всех сил пытался пустить Мильтону пыль в глаза, но с его стороны это было весьма опрометчиво.

— Но, послушайте, старший инспектор, — говорил он быстро и сбивчиво, всплескивая руками. — У нас совершенно респектабельное заведение с солидными посетителями, и вы это знаете. Вы не имеете право врываться сюда подобным образом. Здесь не ваш округ!

Мильтон презрительно посмотрел на него.

— У меня ордер на обыск, согласованный со Спирлингширским участком. И если Джимми Сканлон для вас — солидный посетитель, то лично меня он не впечатляет.

Лоутер хихикнул, потом попытался оправдаться:

— Джимми уже отсидел, вам нечего ему предъявить. Это не преступление…

Мильтон вспыхнул:

— Вот только не надо объяснять, в чем суть преступления. Я обвиню вас в преступном сговоре так быстро, что вы не успеете ойкнуть. Отвечайте прямо или не успеете доехать до отдела, как вам придется дать письменные показания.

Лоутер поежился и пошел на попятную.

— Ладно-ладно. Что вы желаете знать?

— Вы владелец этого ресторана или управляющий?

— Всего лишь управляющий! Рестораном владеет общество с ограниченной ответственностью!

— Называйте конкретных лиц! Фамилии!?

Лоутер провел языком по пересохшим губам.

— Это Прескот! Эллис Прескот! И Лоллевен…

— Крупный букмекер?

— Именно он. И Грэйлер, который владеет клубом "Эль Марок".

Мильтон удовлетворенно улыбнулся.

— Главное трио! Судя по всему, остальные двое просто вложили капитал и ждут дивидендов! Но если мы арестуем Прескота, остальные очень испугаются и будут стараться блюсти закон. А что, Прескот часто здесь появляется?

— Довольно часто. По-моему, он многие дела ведет отсюда.

— Не сомневаюсь. Кроме Сканлона, кто здесь частый посетитель?

Видимо, заговорив, Лоутер решил не останавливаться на полпути. Быстрой чередой пошли фамилии заправил преступного мира Глазго. Даже Мильтон был поражен.

— Боже праведный!? Да вы управляющий целой бандой воров!

Лоутер беспомощно развел руками.

— Послушайте, старший инспектор! Я подневольный человек! Не я распоряжаюсь тем, кому приходить сюда, а кому нет!

— Да, да, вот именно. Вы самый невезучий человек, кого я знаю! Это видно по тому, что с вами приключилось после заведования тем складом, который во время войны был центром интересных событий. Ну, ладно, не волнуйтесь, дайте мне ключи от кабинета Прескота и погуляйте внизу. В случае отказа вам придется прогуляться с нами в отдел.

Он взял ключ, который протянул Лоутер, и приказал двум полицейским сопровождать того к машине. В этот момент вошел Малькольм Кларк. Мильтон взглянул на него.

Кларк покачал головой:

— Они чисты, Гай! Обычные кухонные работники, официанты. И ничего не знают! Я уверен.

Мильтон кивнул.

— Ты прав! Кроме ареста Гэса и Спайдера, мы наверняка немало выудим из этого скользкого типа, а, значит, день прошел не даром! Пошли, займемся обыском!

Он отдал ряд команд, в результате сержант Смайли с полицейскими принялся за обыск. Мильтон обернулся ко мне:

— Пошли, Маклин. Мы вместе с Кларком осмотрим кабинет Прескота. Вдруг обнаружим что-нибудь такое, что подтвердит твой рассказ?

Личный кабинет Прескота находился на том же этаже, что и бар. Мильтон открыл кабинет ключом, полученным от Лоутера, и мы вошли. Кабинет был небольшой, пол покрыт ковром с высоким ворсом, стулья глубокие, как в клубе, только один, крутящийся, — за большим дубовым столом. Вдоль стены располагались шкафы для напитков и бумаг. В углу — большой телевизор, здесь довольно неуместный.

Мильтон огляделся и хмыкнул:

— Да, много бы я отдал за протокол проходивших здесь заседаний! Еще не знаю, что мы ищем, но обнаружим все это именно здесь.

В шкафу ничего не было, кроме подшитых деловых бумаг, а в баре мы обнаружили только две бутылки непочатого джина. Даже в запертом ящике стола оказалась всего лишь копилка для мелочи и бухгалтерская книга.

Мильтон кивнул головой в знак согласия с самим собой, словно ничего другого и не ожидал. Потом они с Кларком начали осматривать комнату более внимательно. Мы сняли ковер, и пристально осмотрели доски пола, потом несколько картин со стен. Но все безрезультатно.

В конце концов я притомился и облюбовал удобное мягкое кресло поодаль.

Мильтон улыбнулся, глянув в мою сторону:

— Теперь я понимаю, что такое детектив-любитель!

Я улыбнулся в ответ и поглядел вокруг. Телевизор в деловой обстановке явно выглядел лишним. Во-первых, он был неуместен в кабинете: вряд ли у людей, которые сюда приходили, оставалось время для просмотра телепрограмм. Я встал и подошел к нему поближе.

Телевизор как телевизор. Такой же, как любой другой. Я постучал по корпусу и попытался сдвинуть его с места. Он был таким тяжелым, будто его набили свинцом.

Мильтон подошел поближе, опустился на колено и попробовал вскрыть экран перочинным ножом. Пару минут — и экран был снят, обнажив дверцу сейфа.

Я обернулся к инспектору Кларку:

— Неплохо для детектива-любителя.

— Ладно, кончай комедию. — откликнулся Мильтон. — Вопрос в том, как открыть этот чертов ящик?!

Мильтон и Кларк провозились где-то около получаса, и в конце концов дверца поддалась. Когда мы увидели содержимое, то непроизвольно вскрикнули.

Полки были забиты пачками банкнот. Кларк полез в карман и стал сверять номера на купюрах знаках с теми, что значились в его блокноте. Мильтон напряженно наблюдал за действиями коллеги.

Через минуту он произнес:

— Ограбление Крайналланского банка, вне всяких сомнений, Кларк. Точно.

И тут Мильтон наконец улыбнулся.

— Вот теперь Прескоту и компании не отвертеться.

Кларк тоже был очень доволен.

— Я всегда чувствовал, что именно Джимми Сканлон взломал банковский сейф. Но теперь я смогу это доказать.

Мильтон ничего не ответил, продолжая молча рассматривать деловые бумаги из сейфа.

Наконец он произнес:

— Никогда не видел столько улик, собранных в одном месте. Сегодня нам вряд ли удастся поспать. Свяжись с банком — нам нужно больше материалов. Достаньте заведенное на Прескота дело. Теперь он разыскивается не для допроса, а по делу ограбления. Займись Сканлоном и прочими, о ком упоминал Лоутер. Даст, Бог подчистим всех.

Кларк кивнул и вышел, чтобы отдать необходимые распоряжения. А тем временем я продолжал осматривать сейф. И, наконец, нашел то что интересовало меня гораздо больше, чем пачки денег. Маленькая картонная коробка, в ней четыре полных обоймы девяти миллиметровых патронов. Я молча подал её Мильтону.

Он внимательно осмотрел содержимое коробки.

— Если в баллистической лаборатории подтвердят, что это патроны от того пистолета, из которого убили девушку и твоего друга, можешь считать свою версию доказанной.

— Вы не сомневаетесь?

Он отрицательно покачал головой.

— Сомнения есть. Это прежде всего подтверждает твою гипотезу, что Элейн Прескот убила девушку. А я в этом я не уверен. Но тебе нечего беспокоиться. Теперь это только вопрос времени.

— Да, это ваша забота. Мне остается только откланяться.

— Прекрасно, — с удовлетворением отметил Мильтон. — Я рад что у тебя такой разумный подход. Ты достаточно нам помог, и не думай, что мы тебе не благодарны. Цель близка, и нет смысла отвлекаться на дело об убийстве.

— Согласен. А теперь, с вашего позволения, я отправлюсь на свидание. Хочется забыть о трупах, убийцах и даже о полиции. Увидимся в суде.

Я помахал ему рукой и уже взялся за ручку, как Мильтон тихо произнес:

— Ты уверен, что рассказал мне об этом деле все?

Я удивленно обернулся.

— Конечно, что же еще?

Он пожал плечами.

— Ну, если ты не знаешь, я и подавно.

Он продолжал задумчиво сидеть, покусывая мундштук трубки. Я вышел и направился к стоянке, где оставил машину.