Многоязыкая лира России
Долг
ПРОЗА ОСЕТИИ
Леонид ХАРЕБАТЫ
Новелла
Алаг Харзоев снова посмотрел на обрывок бумаги и погрузился в раздумья. «Кто же пишет ко мне? Кто издевается над моей сединой? Мне никто ничего не должен, так что означает записка этого незнакомца?» Он вновь развернул обрывок бумаги, надел очки и начал читать медленно:
«Разреши мне прийти к тебе, открой мне дверь своего дома, позволь мне присесть рядом с тобой, как отец выслушай меня, и я согласен на любой приговор, который ты мне вынесешь. Я готов понести от тебя любое наказание, хочу, чтобы моя совесть была чиста перед тобой. Я хочу заплатить свой долг. Да, мой долг, я должен заплатить его…»
Алаг прочёл записку и вновь погрузился в раздумья, тихими шагами подошёл к дивану и, тяжело опустившись на него, устремил взгляд на неведомую точку на стене. Вдруг раздался телефонный звонок. Алаг встал и неспешно подошёл к телефону.
– Квартира Алага Харзоева, – ответил он.
На другом конце провода долго молчали, но Алаг всё-таки не положил трубку. Чувствовалось, что звонивший пребывал в смятении. Наконец он произнёс:
– У меня есть к тебе одно дело… Хочу увидеть тебя.
Алаг не узнал говорящего по голосу, но показал себя так, что разговаривает со старым знакомым и даже ждал его давно:
– Добро пожаловать, жду тебя, мне давно опостылело одиночество.
– Спасибо, большое спасибо!
После этого неизвестный положил трубку.
«Кто это?» – после того, как Алаг положил трубку, он ещё раз задал себе этот вопрос. Про себя он перебирал в памяти всех знакомых и малознакомых, глубоко задумался, но так и не смог узнать голос звонившего к нему человека.
В этот момент кто-то позвонил в дверь. Когда хозяин открыл, он увидел мужчину 28–30 лет. Гость смущённо улыбнулся и сказал:
– Если не ошибаюсь, то вы Алаг Харзоев?
Хозяин в знак согласия кивнул головой.
– Я тот, который звонил вам по телефону, – Хох Саламов.
Услышав это имя и фамилию, хозяин изменился в лице, он стал в сторонку и сказал гостю: «Пожалуйста, войдите».
Хох, заметив подозрительность хозяина, растерялся, но всё же вошёл в комнату.
– Я не смогу оказать вам хорошее гостеприимство: моя хозяйка больна, она около двух недель лежит в больнице... Но не думай, что, если моя хозяйка в больнице, то я покажу себя совсем уж никчёмным. – Алаг, увидев растерянность своего гостя, начал шутить, пытаясь развеселить его.
– Спасибо, я уже поел, столовая находится рядом с гостиницей.
– У другой пищи другой вкус. Разве у вас не так говорят?
После этого хозяин усадил своего гостя за стол, принёс водки и закуски.
– Не обижайтесь, но раз вы находитесь в моём доме, я обязан с вами познакомиться. Мне кажется, что я вас знаю, но не могу припомнить откуда.
– Тогда я был совсем молодым, и, конечно же, вы меня не узнали. Я жил в том доме, был студентом техникума, горский парень, сирота… – Хох замолчал.
Алаг в уме начал перебирать всех студентов, живших в том доме, но ни одного из них не смог вспомнить. «Интересно, кто же он? Если тот худощавый, невзрачный парень, то он сильно изменился, потому что этот мужчина похож на ангела».
– В какие годы вы жили у моего доброго соседа? – спросил гостя Алаг.
Хох Саламов пришёл в замешательство от резкого вопроса хозяина, опустил голову и тихо сказал:
– Помните то время, когда вы часто теряли деньги?
– Да, помню, но откуда вы это знаете? Но и денег я не терял так уж много. Ничего удивительного в этом нет, может быть, когда я вынимал платок из кармана, я их незаметно ронял. Или их брала моя супруга, когда ей нужны были деньги, она и мне оставляла кое-что, и поэтому я не замечал пропажу.
После этих слов хозяина Хох ещё больше смутился, лицо его покраснело и, опустив голову, он сказал:
– Прошу прощения, вы получили анонимное письмо?
– Получил, это вы мне писали?
– Да, я, это я ваш должник. Это я ваш вор, я крал деньги из вашего кармана… – проговорив это, Хох ещё сильнее погрустнел и умолк. – Я неведомый вам вор, у меня не было другого выхода, я был сиротой, отец не вернулся с фронта, спустя некоторое время скончалась и моя мать.
После этих слов Хох вынул из кармана свёрток с деньгами.
– Вот в этой бумаге я отмечал суммы, которые я крал у вас. Возьмите их. Посмотрите на бумагу, и вы вспомните о деньгах, которые пропадали у вас.
Старик с изумлением смотрел на дрожащую руку гостя. Тот протянул ему руку:
– Теперь моя совесть будет чиста, теперь вы можете сделать со мной всё, что хотите! Низко склоняю перед вами свою голову и прошу у вас прощения… Я давно ждал этого дня, совесть не давала мне покоя, но всё не было удобного случая. Теперь я окончил аспирантуру Владикавказского сельскохозяйственного института и работаю там преподавателем.
После этих слов Хох положил деньги на стол и быстрыми шагами вышел из комнаты.
– Если вы захотите арестовать вашего давнего врага, то в этой бумаге имеются мой адрес и номер телефона, я готов понести наказание…
Хозяин не мог произнести ни одного слова и с разинутым ртом смотрел вслед своему странному гостю. Теперь перед его глазами встал образ тихого, мягкого худощавого парня… «Да, это именно тот парень, которого я собирался усыновлять». Теперь он всё вспомнил, вспомнил тогдашнего тщедушного сироту, и на глаза ему навернулись слёзы.
«Почему ты не брал из моего кармана больше? Если бы я переживал тогда сильнее, то теперь бы рана моего сердца зажила легче», – проговорил он про себя и прикрыл дверь.
«Три дня ещё останусь в Цхинвале, потом вернусь обратно, – писал Хох в бумаге, которую он приложил к деньгам. – Если вы простите мне моё преступление, я вам буду благодарен до конца моих дней.
Ваш давнейший вор Хох».
…У входа в гостиницу старик и старуха просили администратора:
– Если можно, позовите, пожалуйста, Хоха Саламова, он нам очень нужен.
– А кем вы ему приходитесь, извините за нескромный вопрос?
– Мы? – Старики переглянулись. – Какая вам разница? Не поленитесь, позовите Хоха.
Администратор повёл их наверх.
– Вот в этой комнате проживает Хох, – сказал администратор и постучал в дверь.
– Войдите, – раздался голос Хоха, и он сам открыл им дверь.
Он растерялся, увидев у двери Алага и его супругу. От растерянности он не мог говорить, но гости оправились быстрее и вошли в комнату.
Старуха, как будто много лет не видела своего пропавшего сына, обняла Хоха и сказала:
– Сынок, сиротиночка моя! Я не насытилась любовью сына, а ты – материнской лаской. Назови меня своей матерью. Я верила, что когда-нибудь Господь Бог подарит мне сына, и моя мечта осуществилась! Мой старик обо всём мне рассказал. Тайно от меня он воспитывал сына, а я ничего не ведала.
Хоть администратор и торопился, увидев такую картину, он остался стоять. Он знал Харзоева Алага и его супругу Любу, но впервые слышал, что у них есть сын.
– Это твои деньги, – Алаг положил деньги, которые ему вручил Хох, на стол. – Мы к ним ещё кое-что добавили. От своих новых родителей прими скромный подарок – золотые часы…
Хох замер в изумлении, переводя взгляд то на Любу, то на Алага. Он ещё раз вспомнил о своём «долге», потом обнял стариков и от радости не смог сдержать слёз.