Камелефата старался, чтобы жизнь племени, как и прежде, шла своим чередом: соблюдались традиции, посвящение в первый мужской класс «дого» по-прежнему оставалось самым значительным ритуалом и по-прежнему юношей специально готовили к вступлению во взрослую жизнь. Правда, теперь после обряда посвящения физические упражнения стали особенно суровыми, а дисциплина соблюдалась неукоснительно, как во время войны.

Однажды на рассвете Камелефата и его трое друзей отправились на охоту в лес. За ними бежала целая стая собак; псы челноком сновали в траве, без конца пересекая извилистую тропинку и заливаясь радостным лаем. С ветки на ветку перепархивали беззаботные пташки, щебетом приветствующие утро нового дня.

Камелефата мечтал сразиться с диким быком. Он уже представлял себе, как их, охотников, встретят с такой добычей в деревне. Перед ними будут бежать деревенские ребятишки, радостно галдя и подпрыгивая, сияя улыбками, такие невинные и беззаботные. Предвкушал молодой вождь и вкусный ужин.

Камелефата настолько замечтался, что ничего вокруг не замечал, пока охотники не остановились на берегу какого-то ручейка. Над каменистым дном, усыпанным разноцветной галькой, бежала прозрачная вода. Трое охотников сразу перешли на другой берег, а Камелефата опустился на колени, чтобы напиться. Вдруг его словно кто-то толкнул. Юноша поднял голову и увидел громадного питона, обвившегося вокруг ствола деревца и затаившегося в ожидании жертвы. Камелефата успел крикнуть, но как раз в этот миг удав, разинув пасть, бросился на одного из охотников, обвил его своими кольцами, и тот упал на землю. Это оказался Сума́. Реакция Камелефаты была мгновенной. С быстротой молнии он натянул тетиву лука, вложил стрелу и выстрелил. Отравленная стрела впилась в левый бок чудовища. Камелефата знал, что любой раненый зверь становится особенно опасен, и все же посылал стрелу за стрелой. Все они попали в цель, но ужасная змея развернулась во всю длину и, не обращая внимания на стрелы, которые частоколом торчали из ее спины, устремилась к большому дереву, росшему неподалеку, бросив на земле свою жертву.

Сума стонал от боли. Камелефата, не мешкая ни минуты, бросился к своему несчастному другу, подхватил его на руки и с силой отчаявшегося сделал огромный прыжок в сторону как раз в тот момент, когда разъяренный питон решил вновь вернуться к своей добыче. Неся на руках потерявшего сознание друга, Камелефата бросился прочь от этого места.

Двое других охотников убежали уже давно, не обратив на упавшего на землю товарища ни малейшего внимания. Это очень удивило Камелефату. Он еще ни разу не видел, чтобы ашуку бросил друга в беде. Он изо всех сил звал беглецов, но те не откликнулись. Тогда Камелефата снова бросился бежать — и бежал так, словно за ним по пятам гнался сам дьявол. Отбежав от злополучного места достаточно далеко, он положил друга на землю и внимательно его осмотрел. Сума все еще был без сознания, но питон, похоже, не успел нанести ему серьезных повреждений.

Сума был лучшим другом Камелефаты, тем человеком, на которого молодой вождь полностью полагался. Это был юноша среднего роста, чуточку старше самого Освободителя. Его мужество не знало границ, и он из любой переделки всегда находил выход. Камелефата не раз восхищался своим другом.

Наконец Сума открыл глаза.

— Издалека же ты вернулся, — облегченно вздохнул Камелефата.

— Ты спас меня, — задумчиво ответил ему Сума. — Спасибо. Я этого никогда не забуду. Но скажи, куда подевались оба брата Агба, ведь они только что были рядом с нами?

— Не знаю. Я звал их, но напрасно.

— Небось сразу удрали, когда питон бросился на меня, ведь так?

Камелефата колебался. Этот вопрос смутил его: он стремился не сеять разногласий между своими людьми. Братья Агба поступили плохо, но гнать их от себя, может быть, все же не стоит. Кто знает, чем это кончится. Но лгать Камелефата не умел, а потому рассказал, как все было на самом деле, постаравшись найти оправдание для братьев Агба: они, дескать, потеряли от страха голову, увидев громадного разъяренного питона.

Камелефата и Сума вернулись в деревню.

Скоро вернулись и оба брата Агба и сразу же принялись рассказывать, что Камелефата и Сума убежали, испугавшись какого-то удава, которого они, братья Агба, естественно, убили. Питон этот, рассказывали они, забрался на высокое дерево-акажу, устроился среди ветвей и, прежде чем рухнуть мертвым на землю, пел, как петух на заборе.

Камелефата вздрогнул. Он хорошо знал, что значит это пение. Отец когда-то предупреждал его, что от раненого питона, который стремится забраться на дерево, следует бежать как можно дальше, потому что любой, кто услышит, как поет перед смертью забравшийся на дерево питон, неизбежно погибнет сам. Так вот почему тогда Камелефата бессознательно бросился бежать, унося подальше раненого друга. Бедняги! Теперь и ему, Освободителю, не под силу спасти этих двоих от неминуемой смерти.

Агба Эде, их старший брат, поздравил младших братишек и торжествующе посмотрел на Камелефату.

Молодой вождь никогда не мог понять, почему все в семействе Агба относятся к нему враждебно, но потом решил, что это, наверно, один из законов природы: ведь не бывает так, чтобы все на свете тебя любили и чтобы ты сам любил всех на свете. С этим уж ничего не поделаешь. Правда, чтобы кого-то уж очень сильно ненавидеть, нужны серьезные причины, а что он, Камелефата, сделал такого этим Агба? Он не мог припомнить со своей стороны ни одного дурного поступка по отношению к ним.

На следующее утро обоих младших братьев Агба нашли в собственных постелях мертвыми. Вот чем обернулось пение питона.