– Иди сюда. – Софи взяла Коннора за руку и потянула за собой в зал. Они ступали по сверкающим полированным полам и мягким турецким коврам, выдержанным в красных, синих и золотых тонах. Их шаги то отдавались гулким эхом, то звучали приглушенно, едва слышно. – Смотри, вот для чего я привела тебя сюда.

Коннор весело рассмеялся:

– Да? А разве не для того, чтобы пообедать с твоим братом, предводителем клана, и с остальными Маккарранами? И даже не для того, чтобы познакомиться с милой миссис Эванс? Она утверждает, что ее едва не хватил удар в ночь, когда я тебя похитил. – Коннор схватил и крепко прижал к себе задыхающуюся от смеха жену. – Я хочу увидеть дом твоего детства. И сад, где ты любила бродить ребенком.

– Да, да, – подтвердила Софи и подвела мужа за руку к серванту из блестящего красного дерева, где на деревянном пьедестале, покрытом красной бархатной тканью, возвышался сверкающий стеклянный колпак.

Под стеклом стоял кубок. Он не отличался сложностью формы. Простая чаша на ножке была выполнена из чеканного золота. Изящный орнамент из переплетающихся борозд, украшавший основание кубка, повторял рисунок каймы, тянувшейся по краю чаши. Искрящаяся цепочка крохотных кристаллов, вкрапленных в тонкий узор гравировки, блестела и переливалась в лучах света, струившегося из окон гостиной.

– И это… – Коннору хотелось немного подразнить Софи.

– Волшебный кубок Данкриффа, – пояснила она. – Самое драгоценное сокровище нашего замка.

– Я мог бы с этим поспорить. – Он обхватил жену за талию и нежно обнял, а затем внимательно уставился на сияющий золотой кубок. – Так вот он какой! Староватый, да и выглядит подержанным.

– Он очень древний, – возмутилась Софи. – Говорят, он сделан настоящими мастерами-чародеями из волшебного золота, а камни добыли глубоко в горах сами феи.

– И это ваше сокровище когда-то принадлежало одному из лэрдов Данкриффа? Тому, кто бежал из замка Глендун?

– О нет, кубок появился задолго до него. И он вовсе не бежал… Я уверена, рассказ об этом хранится где-то среди наших фамильных бумаг. Семейные записи охватывают все истории Маккарранов из рода Данкриффов. Многие из них написаны Маккарранами, которым довелось пережить необыкновенные приключения. Совсем как наши!

– Я лучше буду писать музыку, чем описывать наши с тобой приключения, любовь моя. Может, ты сама сделаешь это для нас?

– Обязательно, – кивнула Софи. – Первого лэрда звали Малькольм Маккарран. Его жена-фея подарила ему этот кубок. Это случилось давным-давно.

– О, я вижу, ты собираешься пересказать мне легенду, хотя твоя родня дожидается нас на террасе.

– Я сказала Роберту, что мы присоединимся к ним, после того как я покажу тебе волшебный кубок Данкриффа. – Софи обняла мужа за талию. – Итак, в пору туманов, как гласит легенда, этот первый Маккарран спас одну фею. Лошадь сбросила ее с моста в реку во время летней грозы.

– Почти то же самое сделал и я, – заметил Коннор.

– Но ты удостоверился, что твоя фея не промокла. Замолчи, – рассмеялась Софи. – Он привез ее в свой замок, в уединенную маленькую крепость. И там они обогрелись у очага, выпили по глотку и разделили миску овсяной каши.

– Да? Звучит знакомо. – Коннора заинтересовала история Софи, но ему хотелось еще немного подразнить жену.

– Лэрд и его фея полюбили друг друга и вскоре поженились. – Софи искоса взглянула на мужа. – Я знаю, у нас получилось наоборот.

Коннор рассмеялся.

– Продолжай.

– Маккарран узнал, что его возлюбленная – принцесса из древнего волшебного рода. Ее соплеменники были очень похожи на людей. Они были прекрасны и добры, и каждый из них наделен чудесной силой, магическим даром.

Софи замолчала и выжидающе взглянула на Коннора, но тот молча наклонился и поцеловал ее.

– Они жили долго и счастливо, – продолжила свой рассказ Софи. – И у них родилось трое сыновей, один другого прекраснее. Каждый из них унаследовал частицу волшебной силы от своей матери-феи. Способность видеть суть вещей, дар исцеления и умение колдовать, искусство накладывать чары. Когда дети выросли, фея покинула семью и вернулась к своему народу. Сердце ее разрывалось от горя, но таково было условие договора между принцессой и ее племенем в обмен на долгие счастливые годы, проведенные среди людей.

Очарованный красивой легендой, Коннор внимательно слушал жену, обнимая ее за плечи.

– Фея оставила в наследство потомкам волшебный дар. Магические способности, унаследованные ее сыновьями, стали передаваться из поколения в поколение. А еще прародительница-фея оставила своим детям чашу, созданную мастерами из ее племени.

– Да, – выдохнул Коннор, с благоговением глядя на кубок.

– Чаша сделана из волшебного золота, а ее край украшала кайма с девятью кристаллами.

– Здесь не все камни. – Коннор склонил голову набок, рассматривая кубок. – Не хватает двух… нет, четырех.

Софи кивнула:

– Два камня хранятся у нас с Кейт. По фамильной традиции, когда у кого-то из Маккарранов рождается ребенок, наделенный волшебным даром, из кубка достают кристалл, вешают на цепочку и надевают на шею ребенку, чтобы тот носил его до конца своих дней. Потом камень возвращают на прежнее место, а историю жизни человека, носившего талисман, записывают в «Книгу Данкриффа». Она хранится здесь, в замке, в запертом на замок шкафу.

– И волшебный кристалл способен совершить чудо для своего владельца, – добавил Коннор. – При определенных условиях.

– Предание гласит: волшебный дар может обернуться тяжким бременем для того, кто им обладает. Кристалл способен сотворить только одно чудо. И только ради истинной любви. Если же владелец захочет использовать камень к своей выгоде или любовь его недостаточно чиста, кубок Данкриффа потеряет свою магическую силу и волшебство навсегда покинет род Маккарранов.

– О Боже! – прошептал Коннор. – А я ничего не знал об этой страшной опасности. А что случилось с недостающими камнями, милая? Наверное, они просто потерялись, ведь кубок такой древний.

– Один кристалл так и не удалось вернуть. Это предание окутано тайной, и мне мало, что известно о нем. Говорят, камень не утратил магической силы и его любовь по-прежнему жива. Если верить легендам, потерянный кристалл носит обитающее в замке привидение. Призрак женщины, мы зовем ее Девой Башни. Она так и не попросила свой камень о чуде.

– Так призрак обитает в Данкриффе? Софи серьезно кивнула.

– И ты видела эту призрачную деву?

– Нет, но моя бабушка видела. Помнится, ты не веришь в привидения, фей, волшебство и всякое такое?

– Я учусь. Продолжай. А как насчет оставшегося камня?

– Мы точно не знаем, что с ним случилось. Кое-кто верит, что его оставила у себя фея, подарившая кубок своей дорогой семье.

– А что говорят насчет якобы спрятанного здесь золота?

– До сих пор его никто не нашел. Я всегда думала, что это не более чем миф. Хорошо бы сказка оказалась правдой, но… – Софи пожала плечами.

Коннор кивнул.

– А книга, которую ты упоминала?

– «Книга Данкриффа». Это древний манускрипт, мы храним его уже долгие годы. Каждое поколение заносит в него свои сказания. Первая часть книги такая старая! Мы не раскрываем ее и даже не решаемся прикоснуться к страницам, боясь, что они рассыплются. Сказать по правде, никто не знает, можно ли верить описанным в книге историям. Правда это или фантазия, подлинные предания или всего лишь легенды, но они восхитительны. В детстве бабушка рассказывала мне многие из них. – Софи улыбнулась и заглянула Коннору в глаза.

– А наша история? – Он нежно провел рукой по ее волосам.

– Я запишу ее, – пообещала Софи, – когда не буду так занята. Похоже, в ближайшее время мне предстоит куча дел.

– Ну да, у тебя ведь грандиозные планы. Ты собираешься разбить сад в Глендуне и здесь, в Данкриффе.

– И в Киннолле, – добавила Софи. Коннор нахмурился:

– В Киннолле? Хотел бы я, чтоб это было так, дорогая. Но даже теперь, после смерти Кэмпбелла, мне не удалось вернуть себе Киннолл-Хаус. И не знаю, удастся ли когда-нибудь.

Софи достала из кармана перетянутую лентой связку бумаг.

– Коннор, – тихо сказала она, – я случайно нашла эти документы. Сначала я не поняла, что это такое, но вчера, когда мы вернулись в Глендун, снова их просмотрела и решила, что ты должен на них взглянуть.

С недоумением глядя на жену, Коннор взял в руки бумаги и развязал ленту.

– Письмо… – Он пригляделся к исписанному чернилами листу. – Нет, это… Господи, да это же дарственная на Киннолл! Где ты ее нашла? – Он отступил на шаг, изумленно разглядывая документ, и увидел четкий, аккуратный почерк и королевскую печать внизу страницы.

– Я нашла эту бумагу в шкатулке, в сундуке твоей матери.

– Этот… документ о передаче права собственности составил мой отец. Вот его подпись.

– Тут есть еще и письмо.

Коннор пробежал глазами строки, написанные знакомым почерком, и его глаза наполнились слезами.

– «Я уступаю свой титул лорда Киннолла и передаю принадлежащий мне Киннолл-Хаус со всеми земельными угодьями моему сыну, Коннору Дэвиду Макферсону…» Боже мой, Софи, – взволнованно выдохнул Коннор, – отец написал это до ареста. Он передал мне все, без остатка.

Софи радостно кивнула:

– Киннолл-Хаус теперь твой.

– Ты только посмотри! – воскликнул Коннор, лихорадочно перелистывая бумаги. – Отец передал мне все свое имущество до того, как был арестован и предстал перед судом. А это значит, что земли не подлежали отчуждению, их конфисковали незаконно. Владения всегда принадлежали мне по праву, мы просто этого не знали. Отец так и не успел мне об этом сказать. – Коннор поднял глаза от документов. – Но он успел спасти Киннолл.

– Значит, Кэмпбелл не имел никакого права занимать замок все эти годы.

Коннор потрясенно замолчал. Дрожащими руками он сложил страницы и бережно спрятал их на груди в складках пледа, потом притянул к себе Софи и крепко обнял.

– Спасибо, – выдохнул он. – Спасибо тебе. – Она улыбнулась сквозь слезы и поцеловала Коннора. – Софи, любимая, без тебя я ничего бы не узнал. Я никогда не перестану благодарить тебя… – Он зарылся лицом в волосы Софи и замер, не находя слов от волнения.

– Тебе вовсе не обязательно всякий раз благодарить меня, Коннор Макферсон, – насмешливо фыркнула Софи. – Для разбойника ты слишком вежлив.

– Теперь мне есть, что предложить моей жене.

– И так было всегда, – мягко возразила Софи, – просто ты не подозревал об этом. Я бы влюбилась в тебя без памяти только за одну чудесную мелодию, которую ты сыграл на башне замка Глендун.

– Так просто? Тогда за что же я боролся? Софи, – лицо Коннора внезапно приняло серьезное выражение, – я недостаточно часто говорил тебе об этом, но я люблю тебя.

– Знаю. – Софи встала на цыпочки и поцеловала мужа. – И мне нравится это слышать.

– Я действительно люблю тебя, – повторил Коннор, прижимаясь щекой к волосам жены. – Пойдем. Я с удовольствием полюбовался на твой волшебный кубок, но мне не терпится вернуться домой.

– Домой. – Голос Софи прервался. – Но куда, Коннор? Теперь у нас три дома: Данкрифф, Глендун и Киннолл.

– Глендун не принадлежит мне. В нем я всего лишь арендатор и теперь думаю его оставить. Там чертовски крутой холм.

– О нет, ты этого не сделаешь, – возразила Софи, покидая вместе с мужем огромный зал с его сверкающими полами и золотым кубком, укрытым стеклянным колпаком. – Мой брат собирается отдать нам Глендун. Это его свадебный подарок. Так что я смогу заняться садом, а когда-нибудь мы сумеем привести в порядок и замок.

– Родерика обрадует эта новость.

– Для бездомного бродяги у тебя теперь достаточно домов, даже с излишком.

Коннор остановился и мягко взял Софи за плечи:

– Ты сотворила чудо, да не одно, а множество.

– Целую жизнь, наполненную чудесами, – шепнула Софи и прижала ладонь к животу. – Через несколько месяцев у нас появится еще одно чудо.

Коннор изумленно поднял брови:

– Правда?

Софи порозовела от смущения.

– Думаю, да. Подождем и увидим.

Коннор прижал к себе жену, закрыл глаза и замер, не в силах произнести ни слова. Щемящая нежность и благодарность переполняли его.

Они вышли из комнаты, и Коннор повел Софи вниз по лестнице старого замка. Сквозь широкие окна холла виднелась каменная терраса, там их ждали друзья Коннора и семья Софи.

А еще дальше, за дверями, Коннор заметил ряд цветочных горшков, и в каждом поднимали свои чудесные головки цветущие тюльпаны, свежие и яркие.

– Подожди. – Коннор остановился, притянул к себе жену и поцеловал.

Он целовал ее, пока у Софи не подогнулись колени, пока ей не пришлось уцепиться за мужа, чтобы не упасть. Целовал, пока огонь, разгоравшийся в его крови, не захватил его целиком. И тогда он оторвался от ее губ и перевел дыхание. Прекрасные глаза Софи сияли любовью, щеки пылали от восторга.

Дома. Он дома. Ведь его дом будет только там, где ждет Софи.