Пятница продолжилась так же, как началась неделя. Сэр Генри пришёл заявить на неё права ранним утром. Он осторожно растолкал её, чтобы не разбудить Кристи, и отвёл в игровую комнату, где в очередной раз связал, на этот раз перекинув через что-то, напоминавшее гимнастического коня.

«Я так понял, что ты чудесно провела время с Лорен, девочка», — сказал он.

«Да, хозяин, — ответила она. — Это было необыкновенно и поучительно».

Генри рассмеялся и поочередно шлёпнул по каждой из обнажённых ягодиц.

«Я рад. Я набросал черновик твоего рабского контракта. Ты можешь подписать его сразу, как только будешь готова».

«Спасибо, хозяин, — ответила она, — но я не думаю, что я готова».

«Ты будешь, — сказал он, его руки ласкали и мяли её крепкие ягодицы. — Очень скоро ты осознаешь, что хочешь, чтобы тобой владели, нуждаешься в этом».

Гармони покраснела. Она знала, что он установил здесь повсюду скрытые камеры. Мог ли у него иметься также прибор для чтения мыслей?

«Я откладывал этот момент всю неделю, — продолжал Генри. — Сегодня я возьму тебя в зад».

Глаза Гармони распахнулись удивлённо, рот открылся.

«Пожалуйста, хозяин! Только не это! Ты слишком большой! Ты повредишь меня!»

«Я никогда не причиню вреда своему самому ценному приобретению, девочка, — сказал он, его рука успокаивающе поглаживала её спину. — Мы сделаем это аккуратно и медленно».

«Пожалуйста, хозяин!» — молила она. Но единственным ответом стали два пальца, втирающие густую смазку вокруг её маленького сфинктера, а затем проникающие внутрь, чтобы смазать и там.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», — всхлипывала она. Она не билась в своих путах, поскольку знала, что они закреплены надёжно. Она знала, что будет изнасилована в зад. Это было неизбежно.

Генри переместился, встав перед ней, его бревно угрожающе нацелилось на неё. Он ухватил длинные светлые волосы и потянул назад, поднимая её голову так, чтобы ствол смотрел ей прямо в лицо.

«Воздай ему почести, моя маленькая рабыня».

Генри был абсолютно гол. Она даже не слышала, как он снимал одежду. Она поняла, что насаживания на кол не миновать, поэтому послушно открыла рот и начала купать ствол во рту, омывая языком. Она могла принять в рот лишь треть длинного члена, и его ширина заставляла её губы растягиваться. Она смазывала член слюной, стараясь изо всех сил, зная, что вскоре ей потребуется вся смазка, что она может обеспечить.

Наконец он вынул член и встал позади неё. Он разместил член у её маленького бутона, и она задержала дыхание в ожидании. Он щедро покрыл ствол гелем, пока она всхлипывала от страха.

Он нажал. Она застонала. Он нажал снова, и её маленький сфинктер начал подаваться. Он нажал сильнее, и головка проскользнула в её зад, неприлично растягивая его. Она открыла рот и испустила сдавленный крик.

Растянув её, он выдержал паузу, позволяя ей перевести дыхание. Затем он нажал и опять подождал, ещё нажал и снова подождал. При каждом толчке он засаживал ещё один дюйм своего бревна в её зад. Наконец, после десяти толчков или около того, он внедрился по самый лобок. Она ощутила, как его яйца колотятся о её нижние губы, и, к своему удивлению, внезапно осознала, что потекла.

Он подождал с минуту, снова давая ей время привыкнуть. Затем начал медленные толкающие движения, вынимая до самой головки, а затем погружаясь, пока яйца не шлёпали о скользкие лепестки. Каждый раз, когда он входил в неё на всю длину, её живот сжимался, но боль в сфинктере быстро рассосалась, сменившись возбуждением, волнами прокатывавшимся по её телу.

Генри положил руки на бёдра связанной рабыни и огладил их, погладил спину. Кремовая плоть была невероятно гладкой и эластичной. Он должен владеть этой женщиной!

Он слушал, как она слабо вздыхала и всхлипывала. Не было ясно, всхлипывает она от дискомфорта или боли, или же крайне возбуждена. Он надеялся, что присутствовало хотя бы понемножку и того, и другого, и третьего.

Он взглянул вниз на её зад, похожий на стилизованное сердце. Её дырочка была широко растянута его массивным инструментом, и ему нравилось смотреть, как член исчезает в ней. Вынимание также было восхитительным зрелищем. Её маленький сфинктер сжимался вокруг его члена, и казалось, тянулся за ним, когда ствол выходил. Он видел, как она дрожит, и надеялся, что это дрожь удовольствия.

В очередной раз вытянув член, он добавил анальной смазки. Он определённо не хотел повредить Гармони. Дискомфорт был допустим, как и лёгкая боль. Унижение тоже. Но он не хотел слёз или ран.

Девочка однажды станет его собственностью. Он хотел её невредимой. Она пока не знала, что обречена стать его имуществом, однако у него не было сомнений на этот счёт. Он вспомнил контракт, что набросала его личный адвокат. Вероятно, контракт нужно немного смягчить: его адвокат, у которой были собственные рабыни, сделала договор слегка односторонним. Он осознал, что хочет контролировать её, когда желает, но не нуждается в тотальном непрерывном контроле. Фактически, то, что она была успешным и уверенным лидером, и делало эту рабыню столь привлекательной. Превращение в полностью несамостоятельную невольницу, вероятно, сломает её.

После охоты Кристи проинформировала его о репутации Гармони в Уордхеме. Она была неотъемлемым атрибутом колледжа. Она была легендарной Поработительницей. Он не хотел лишать её этого. Он хотел владеть Поработительницей, но всё же хотел, чтобы та оставалась Поработительницей.

Гармони не могла поверить в то, что творилось с её телом. Её дыхание становилось неровным. Она ощущала, как прилив возбуждения распространяется по щекам и груди. Её живот трясся. Она почти готова была кончить. Но этого быть не могло! Она слышала истории об оргазмах от анального сношения, но всегда отметала их, как недостоверные. Однако она чувствовала, что ближе и ближе приближается к пропасти оргазма.

Генри взглянул вниз в благоговении. Он тоже заметил подступавший оргазм. Он тоже слышал истории об анальном оргазме, но отказывал им в достоверности, полагая выдумкой тех, кто никогда не занимался анальным сексом. А сейчас эта самая ебабальная женщина в мире была на пике. Он продолжал свои медленные поступательные движения, наблюдая, как её зад проглатывает и отпускает его ствол, пока не почувствовал, как она напрягается и содрогается. Он услышал, как она всхлипывает, а затем громко кричит. Он не собирался кончать в неё, не в этот раз. Если он выстрелит в неё своим семенем, это будет похоже на осквернение храма.

Она хватала воздух ртом, руки её натянули путы, волна за волной оргазма разбивались о её тело. Он медленно остановился, его член всё ещё был внутри. Он отбросил все прежние мысли о владении ею. Нельзя завладеть такой ценностью, не изменив её. Изменение разрушит то, что было столь ценным. Он принял решение.

Её чувства медленно возвращались к ней. Дыхание выровнялось. Она открыла глаза и осознала, что его член всё ещё твёрд и втиснут в её зад. Он не двигался.

«Я рассердила тебя, хозяин?» — были её первые слова.

«О мой бог, ничуть, маленькая», — ответил он, наклоняясь над ней и освобождая её запястья.

«Но ты не кончил».

«Это был мой выбор, дорогая, — сказал он. — Я не хотел испортить момент, спустив семя. Я упивался твоей красотой».

Он осторожно рассоединился с ней, затем освободил её лодыжки.

«Посиди со мной, девочка. Мы должны поговорить. Я выброшу тот контракт, что я подготовил».

Гармони выпрямилась и прошла к большому кожаному креслу, куда сел Генри. Тот похлопал себя по коленям, и она скользнула на них, усаживаясь голым задом на его всё ещё набухший орган. Он нежно приобнял её.

«Ты знаешь, что я хочу владеть тобой», — начал он.

«Да, хозяин, — ответила она. — Ты ясно дал понять это».

«Теперь я знаю, что это невозможно», — продолжил он.

В ответ на это замечание Гармони подняла брови, не понимая, к чему он ведёт. Она промолчала.

«Самая ебабельная женщина в мире перестала бы быть таковой, если б не владела собой».

Гармони покраснела, услышав это.

«Хозяин, спасибо за то, что так хорошо обо мне думаешь. Но я не такая. Я уверена, что сёстры были более ебабельны, чем я».

«Сёстры?» — переспросил Генри озадаченно.

«Прости, хозяин. Я имела в виду тех двух блондинок, что ты поймал на охоте. Я не знаю, как их зовут. Я окрестила их в уме сёстрами».

«Ах, эти, — ответил он. — Они едва годились».

«О, — удивилась она. — Почему ты так говоришь? Я думала, они обе обалденные».

«Они были достаточно милыми, — сказал он. — Но я отдал бы сто дней с ними обеими за то, чтобы провести единственный день с тобой, усевшейся на мой член».

Гармони снова покраснела.

«Я не понимаю, хозяин».

«Значит, ты была невнимательна, маленькая, — сказал он, позволив своей руке скользнуть вверх по её животу и ухватить грудь. — Кристи владеет тобой неделю. Весь прошлый год она только и твердила о том, что хочет быть с тобой снова. Она полагала, что всё окончится тем, что ты завладеешь ею. Она в восторге от того, что ты принадлежишь ей».

Гармони позволила себе немного расслабиться. Она угнездилась в его руках, одна из которых пыталась заявить права на её грудь. Гармони развела бёдра, потянулась между ними и, найдя его член, вытянула его промеж ног. Она знала, что Генри должен испытывать дискомфорт от того, что тот, такой эрегированный, был прижат её задом. Теперь он высоко стоял, и его ствол тесно прижимался к её крайне возбуждённым половым губкам.

«Этот жест — замечательный пример того, о чём я говорю, Гармони, — продолжал он, снова нежно пожимая грудь. Он наклонил её голову вперёд и поцеловал растрёпанные светлые локоны — он не дал ей привести их в порядок после сна. — Ты такая нежная, такая отдающаяся. Ты думаешь лишь о том, чтобы доставить удовольствие, несмотря на то, что я только что трахнул тебя в зад, что вряд ли было приятно во всех отношениях».

Гармони не знала, что ответить на это. Наконец она проговорила:

«Ну, ты подарил мне оргазм, хозяин».

Генри всхохотнул и положил другую руку ей на живот. Каким ценным подарком была эта девочка. Он двигал ладонь небольшими окружностями по упругому животу. У неё было тело подростка, сексуальность богини, душа святой.

«Да, мне понравился твой оргазм, — ответил он. — Спасибо за этот дар. Я никогда бы не подумал, что кто-то может достичь оргазма от анального соития».

Гармони покраснела в третий раз.

«Я тоже, хозяин».

«Как я сказал, Кристи весь прошлый год хотела быть с тобой. Элен горит желанием завладеть тобой. Я давно думал, что ты совершенно необходимое приложение к моим владениям. Даже Лорен, встретившая тебя только на этой неделе, сказала, что заплатит любую цену, лишь бы ты надела её ошейник».

Гармони инстинктивно потянулась и потрогала ошейник, надетый на неё Кристи. Гармони почти не вспоминала о нём с тех пор, как получила его неделей ранее. Теперь она вспомнила, что это был символ того, что она являлась имуществом, по крайней мере на данный момент.

«Сёстры, как ты называешь их, — продолжал он, — были едва ли удовлетворительны. Они трахались достаточно хорошо. Они были энергичны. Они издавали забавные звуки, когда я их имел. Но они не были тобой. Как я сказал, я отдал бы сто дней с ними обеими за день с тобой. Тысячу дней».

Гармони умолкла и просто слушала. Она всё ещё не понимала, куда он клонит.

«Я выбрасываю подготовленный контракт. Вот моё новое предложение. Сегодня я оформлю его с моим адвокатом».

Гармони повернула голову и глядела на него, пока он говорил.

«Я удвою денежные поступления в твой фонд. Часть этих денег будет от меня. Остальное — от тех, кого я смогу убедить стать спонсорами. Это поможет тебе в твоей благородной работе. С дополнительными спонсорами финансовая мощь твоего благотворительного фонда станет более незыблема, чем когда либо».

Гармони оставалась безмолвной, внимая.

«Взамен, — продолжал он, — я хотел бы владеть тобой четыре недели ежегодно».

Гармони вздохнула. Дополнительные деньги позволят её организации совершить невероятное добро. Никто не слышал, чтобы благотворительные фонды финансировались таким образом. Однако это было бы неправильно. Она знала, что её муж согласится с любым её решением. Он полностью доверял ей, как и она ему. Но это противоречило её собственным убеждениям.

«Спасибо, хозяин, — ответила она медленно. — Но тогда я стану шлюхой».

Генри опешил. Он не хотел никого обидеть. Для него это была не более чем деловая транзакция.

«Шлюхой? В самом деле?»

«Да, хозяин. Я соглашусь на секс за деньги».

Генри обнял нагую рабыню, сидевшую у него на коленях.

«Прости. Я не имел в виду ничего такого. Я просто отчаянно пытаюсь найти способ владеть тобой, не владея тобой».

«Спасибо, хозяин, — вздохнула она, повернула голову и поцеловала его. — Могу я обдумать твоё предложение?»

Генри снова сжал её в объятьях.

«Конечно, можешь».

«Спасибо, хозяин. А теперь можно доставить тебе удовольствие?»

Она протянула руку между ног и пробежалась пальцами вдоль члена, всё ещё пульсировавшего от возбуждения.

«Пожалуйста, сделай это, девочка», — ответил Генри. Он гордился своим самоконтролем, но с этой женщиной у него на коленях, прижимавшейся к нему, касавшейся его члена, он вполне мог кончить на месте.

Гармони поднялась с его коленей и прошла к раковине. Она не вполне понимала, для чего в игровой комнате раковина, но была рада, что та имелась здесь. Она спускала воду, пока та не стала тёплой, затем подержала под струёй воды платок. Она скрутила его, выжимая, вернулась к Генри и присела на колени у его ног.

Она принялась тщательно обмывать его член мокрой тканью. Тот недавно вернулся из ужасного места, и перед тем, как он снова проникнет в неё, она хотела удостовериться, что он чист. Снова и снова она тёрла его платком. Наконец она наклонилась и взяла кончик в рот, её язык запорхал, дразня головку.

Генри застонал от восхитительных ощущений, доставляемых ему рабыней. Эта женщина была самим совершенством. Он наблюдал, как она отложила тряпку и снова встала. Она оседлала его ноги, глядя ему в глаза, затем протянула руку вниз, чтобы направить ствол в свой скользкий туннель, и опустилась на член.

Генри выдохнул сквозь зубы, когда влажная, тёплая вагина облекла его фаллос. Это было райское наслаждение. Гармони наклонилась вперёд, подняла грудь в руке и поднесла сосок к губам хозяина. Генри жадно засосал его, и рабыня принялась медленно подниматься и опускаться.

Гармони знала, что должна была быть оскорблена прозвучавшим непристойным предложением, но, как ни странно, оскорблена не была. Напротив, она чувствовала себя польщённой. Этот мужчина, чей член был погружён глубоко в неё, отдал бы всё, чтобы они были вместе. Сколько сорокаоднолетних женщин могут похвастаться тем, что их хотят так сильно? То, что он желал её столь неистово, было для неё лучшим из комплиментов.