Мы сказали, что искусства и ремесла, которые предполагают осуществление деятельности в царстве минералов, свойственны, собственно говоря, оседлым народам, и что как таковые они были запрещены традиционным законом кочевых народов, наиболее общеизвестный пример которого представляет еврейский закон; действительно, очевидно, что эти искусства непосредственно ведут к «отвердению», которое в телесном мире предстает перед нами в наиболее резко очерченной степени в минерале. Притом этот минерал предстает в самой общей форме, как камень, служащий прежде всего для строительства постоянных зданий; в особенности город, как составляющий его ансамбль зданий, представляется в некотором роде искусственной агломерацией минералов; и, как мы уже сказали, жизнь в городах соответствует еще большей степени оседлости, чем земледельческая жизнь, так же, как минерал более фиксирован и более «прочен», чем растение. Но есть еще нечто другое; искусства, объектом которых является минерал, включает также и металлургию во всех ее формах; однако, если обратить внимание на то, что в наше время металл стремится все больше и больше заменить собою в строительстве камень, как некогда камень заменил дерево, то есть искушение думать, что это, должно быть, характерный симптом более «продвинутой» фазы нисходящего хода цикла; и вообще это подтверждается тем фактом, что металл играет все возрастающую роль в современной «индустриализованной» и «механизированной» цивилизации, и это так же верно с деструктивной, если можно так сказать, точки зрения, как и с конструктивной, так как потребление металла в ходе современных войн поистине невероятно

Это замечание к тому же согласуется и с той. особенностью, о которой рассказывается в еврейской традиции: в самом начале, когда использование камней было разрешено в некоторых случаях, таких, как строительство алтаря, тем не менее уточнялось, что эти камни должны быть «цельными» и "не тронутыми железом"; согласно определениям этих строк, в меньшей степени настаивается здесь на факте запрета обрабатывать камень, чем применять металл; следовательно, запрет, касающийся металла, был более строгим, в особенности для всего того, что было специально предназначено для ритуального использования. Следы этого запрета можно еще наблюдать, когда Израиль перестал быть кочевым и строил или заказывал строить постоянные здания: когда строился Храм в Иерусалиме, "на строение употребляемы были обтесанные камни; ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его". В этом, однако, нет ничего исключительного, и в этом смысле можно было бы найти множество соответствующих свидетельств: так, во многих странах существовало и еще даже существует нечто вроде частичного исключения из общины или, по крайней мере, «отстранения» по отношению к рабочим, имеющим дело с металлом, в особенности, кузнецам, ремесло которых к тому же часто ассоциировалось с практикой худшей и опасной магии, вырождающейся в большинстве случаев в конце концов в простое колдовство. Однако с другой стороны, металлургия в некоторых традиционных формах была, напротив, особенно почитаема и даже служила основанием для очень значительных тайных организаций; мы ограничимся упоминанием в этом отношении примера Мистерий Кабиров, не имея, впрочем, здесь возможности останавливаться на этом предмете, очень сложном и слишком далеко уводящем; сейчас следует отметить, что металлургия имеет одновременно и «священный» аспект и «внешний», и по сути, оба аспекта происходят от двойного символизма, присущего самим металлам.

Чтобы понять это, надо прежде всего вспомнить, что металлы, в виду их соответствия звездам, суть в некотором смысле "планеты низшего мира" таким образом, естественно, они должны иметь, как и сами планеты, от которых они получают и, так сказать, конденсируют влияния в земной среде, и «благоприятный», и «неблагоприятный» аспекты. Более того, поскольку вообще речь идет об отражении в низшем плане, который очень ясно представляют металлургические шахты внутри земли, «неблагоприятная» сторона легко должна была превратиться в преобладающую; не следует забывать, что с традиционной точки зрения металлы и металлургия находятся в прямом отношении с "подземным огнем", идея которого во многих отношениях ассоциируется с огнем "инфернального мира". Разумеется, влияния металлов, если их принимать с «благоприятной» стороны, используя их поистине «ритуальным» способом в самом полном смысле этого слова, должны быть подтверждены «трансмутацией» и «сублимацией», и они могут даже тогда стать с большим успехом духовной «опорой» (из всего того, что есть на самом низшем уровне), соответствующей тому, что, по аналогии, существует на самом высшем уровне; весь символизм минералов в алхимии, так же, как и в древних инициациях Кабиров, в конечном счете основан на этом. Напротив, когда речь идет только о профанном использовании металлов, и учитывая, что сама профанная точка зрения имеет своим необходимым следствием разрыв всякой связи с высшими принципами, то уже больше нет почти никакой другой стороны, кроме «неблагоприятной» в соответствующих влияниях, которые действительно могут осуществляться и которые будут развертываться тем в большей степени, чем они будут оказываться изолированными от всего того, что могло бы их ограничить и уравновесить; именно это исключительно профанное использование, очевидно, и реализуется в современном мире во всей своей полноте.

До сих пор мы занимали точку зрения «отвердения» мира, которая, собственно, ведет к "царству количества", одним из аспектов которого является современное использование металлов; эта точка зрения самым явным образом обнаруживалась во всех вещах вплоть до того момента, до которого мир дошел в настоящее время. Но все может идти и дальше, и металлы, в виду тонкого влияния, связанного с ними, могут играть свою роль в последующей фазе, более непосредственно ведущей к окончательному распаду; конечно, эти тонкие влияния на протяжении хода всего периода, который можно назвать материалистическим, в некотором роде перешли в латентное состояние, как и все то, что находится вне чисто телесного порядка; но это не означает, что они перестали существовать или что они полностью перестали действовать, хотя и скрытым образом, «сатанинская» сторона которого, существующая в самой «машинности», в ее деструктивных применениях в особенности (но не только), вообще есть лишь проявление, хотя материалисты не способны ничего подобного и предположить. Следовательно, эти самые влияния могут лишь ожидать благоприятного случая, чтобы утвердить свое действие более открыто, и естественно, всегда в том же самом «неблагоприятном» смысле, потому что для влияний «благоприятного» порядка этот мир, так сказать, закрыт профанной установкой современного человечества; однако этот случай может представиться в очень недалеком времени, так как растущая во всех областях нестабильность хорошо показывает, что уровень, соответствующий наибольшему действительному преобладанию «твердости» и «материальности», уже превзойден.

Может быть, будет понятнее то, что мы сейчас сказали, если обратят внимание на то, что металлы, согласно традиционному символизму, находятся в отношении не только к "подземному огню", как мы уже указывали, но еще и к "тайным сокровищам" впрочем, все это достаточно тесно соединено по причинам, о которых мы в данный момент никак не можем распространяться, но которые как раз могут помочь объяснению того способа, которым человеческие вмешательства способны провоцировать или, говоря более точно, "приводить в действие" некоторые естественные катаклизмы. Как бы то ни было, но все «легенды» (говоря современным языком), которые сообщают о «сокровищах», ясно показывают, что их «хранители», то есть именно связанные с ними тонкие влияния, суть психические «сущности», к которым очень опасно приближаться, не имея требуемых «квалификаций» и не принимая желательных предосторожностей; но на самом деле, какие же предосторожности могли бы принять современные люди в этом отношении, если они полностью в этих вещах невежественны? Совершенно очевидно, что они лишены всякой «квалификации», так же, как и всякого средства деятельности в этой области, которая ускользает от них вследствие установки принятой ими по отношению ко всем этим вещам; правда, они постоянно хвалятся, что "укротили силы природы", но, конечно, очень далеки от того, чтобы предположить, что за этими самыми силами, которые они рассматривают исключительно в телесном смысле, есть нечто иного порядка, внешней видимостью и проводником чего они реально являются; и это однажды сможет восстать и в конце концов повернуться против тех, кто их недооценивает.

В связи с этим мы добавим попутно другое замечание, которое может показаться странным и любопытным, но к которому мы будем иметь случай вернуться впоследствии: "хранители тайных сокровищ", которые являются в то же самое время кузнецами, работающими в "подземном огне", в «легендах» изображаются одновременно, согласно обстоятельствам, то гигантами, то карликами. Нечто похожее было и у Кабиров, что указывает на то, что весь этот символизм еще доступен практике, относящейся к высшему порядку; но если мы остаемся на этой точке зрения, на которой, в виду самих условий нашей эпохи, мы должны в настоящее время оставаться, можно увидеть в этом лишь в некотором роде «инфернальный» лик, то есть, что в этих условиях, имеется лишь выражение влияний, принадлежащих к низшей и «теневой» стороне того, что можно назвать "космическим психизмом" и как мы это еще лучше увидим в ходе нашего исследования, это действительно суть те влияния, которые в своих различных формах сегодня угрожают «прочности» мира.

Чтобы завершить это рассмотрение, мы отметим еще, как относящееся, очевидно, к «неблагоприятной» стороне влияния металлов, часто встречающееся запрещение носить при себе металлические объекты при выполнении некоторых ритуалов, будь то эзотерические ритуалы, или же собственно ритуалы посвящения. Несомненно, все предписания этого рода имели прежде всего символический характер, и как раз это и составляло их глубокую ценность; но следует учитывать, что истинный традиционный символизм (который не следует смешивать с подделками и ложными интерпретациями, к которым современные люди иногда противозаконно прилагают то же имя) имеет всегда действенное значение и что его ритуальные приложения, в частности, оказывают совершенно реальное воздействие, хотя узко ограниченные способности современного человека вообще не могут его воспринимать. Речь здесь вовсе не идет о смутных, «идеальных» вещах; но как раз наоборот, о вещах, реальность которых проявляется иногда самым «осязаемым» образом; если бы это было иначе, то как можно было бы объяснить тот факт, например, что есть люди, которые в определенных духовных состояниях не могут переносить ни малейшего контакта, даже опосредованного, с металлами, даже тогда, когда этот контакт осуществляется без их ведома и в условиях, в которых они не могли бы это заметить своими телесными чувствами, что совершенно исключает психическое и «упрощенческое» объяснение через "самовнушение"? Если мы добавим, что этот контакт может в подобном случае привести внешним образом к тому, что вызывает физиологические эффекты настоящего ожога, то современным людям следовало бы дать себе труд поразмышлять об этих фактах, если они еще на это способны; но профанная и материалистическая установка и предубеждение, которое из этого следует, погружают их в неизлечимое ослепление.