Челнок приземлился на палубе имперского крейсера под пристальным вниманием выстроившихся солдат. Нервозность, накопившаяся во время короткого перелёта, стала более заметной на лице главы делегации. Впрочем, тот факт, что он был высокопоставленным и опытным военным, не мог в корне изменить сложившейся ситуации, которая, как ни крути, была для нас крайне рискованной. Чтобы послать горстку людей с минимальным сопровождением на вражеский корабль – для этого должны быть действительно веские основания. Возможно, руководство считало, что наши шансы добиться успеха, не так уж малы, но по ходу того, как шла дискуссия, и как я воспринимал фоновый настрой наших оппонентов, мои надежды постепенно таяли. В какой-то момент я даже перестал вслушиваться в слова, нежелание имперцев идти на уступки становилось очевидным.

Чего стоит ожидать? Хайдонских кораблей здесь не меньше имперских, вряд ли мы им уступим, но что станет с нашей делегацией? Что-то мне не верится, что нам дадут так просто вернуться к нашему флоту. Очевидно, что если сейчас переговоры закончатся вооружённой стычкой, нам всем не выбраться. Вернее, у меня, возможно, шансы ещё будут, тем более что кое-кто здесь не присутствует (если только он снова не экранирует своё присутствие). Всё не так плохо, пытался я себя убедить, пути выхода пока есть, но не успел я до конца приучить себя к этой мысли, как всё стало только хуже. Я почувствовал, как в моей зоне восприятия появились новые корабли, и я неожиданно почувствовал его присутствие.

Как не вовремя! Я слишком рано радовался! Я попытался прикинуть, через сколько времени Дрэмор может оказаться здесь.

Я снова вслушался в разговор, лишний раз осмотрелся. Солдаты заметно крепче сжимали в руках бластеры, выпады обеих сторон стали звучать оскорбительнее. Ещё несколько минут, и я уловил вспышку. Немедленно отреагировав, я активизировал меч и переключил его в режим щита. Это меня спасло, но сопровождающим нас труперам так не повезло. Пятясь назад и отражая выстрелы, я краем глаза успел заметить, что хайдонские офицеры сдали оружие под вплотную наставленными бластерами. Мне удалось пробраться к выходу. Сделав последний рывок и расстреляв кого-то из бластера, я выскользнул в коридор.

Я летел по проходам без оглядки, всем сердцем надеясь не нарваться на большой отряд. Одно дело отражать единичные выстрелы, другое – попасть под шквальный огонь. Пробежав несколько пролётов, я вмиг осознал, что мне не посчастливилось. Впереди было большое скопление вражеских сил, и они медленно, но уверенно приближались. Я не стал дожидаться визуального обзора и бросился назад. Пройдя автоматические двери, я быстро закрыл их и заклинил. Хоть ненадолго, но остановит! Однако не успел я пробежать небольшой участок пути обратно, как понял, что и с другой стороны меня ожидает сюрприз. Мне ничего не оставалось, как нырнуть обратно в тот же коридор. Я лихорадочно соображал, но имперцы неумолимо приближались. Я заблокировал вторую дверь тоже и оказался в небольшом отсеке, замурованном с двух сторон, не имея никакого выхода.

На кой фиг я это сделал?! Это ведь не выход, двери рано или поздно разблокируют, и что тогда? Бежать некуда, о шахтах и тоннелях даже нечего мечтать!

Я сел на пол, строго между двумя концами коридора, держа обе двери в поле зрения. Нужно срочно что-то придумать! Когда же за несколько минут ничего не пришло на ум, я начал отчаиваться. Вместе с этим я стал злиться на самого себя. Я был слишком самоуверен, думая, что смогу постоянно избегать плена, и был излишне беспечен.

Но попасться в руки труперов! Лучше бы уж тогда в этом преуспел Дрэмор.

Тут я невольно задумался. Он ведь был где-то рядом. Сконцентрировавшись, я повторно почувствовал его присутствие, и на этот раз немного ближе. Он, похоже, понял, что я сделал это намеренно, и ярче вспыхнул в моём сознании. Однако в моей голове вспыхнуло понимание, что он занят.

Занят?? Я находился в отчаянном положении, с обеих сторон прорывались труперы, а он занят?!

Да, занят… встреча с Виктором Белверданом, важные переговоры…

Переговоры с Виктором? Как такое может быть? На кой хрен тогда мы попёрлись сюда?..

Не успел я разобраться в своих мыслях, как дрогнула дверь справа. Всё, это конец, сейчас они сюда ввалятся и пристрелят меня как идиота. В этот момент в моей голове возникла образная мысль, звучавшая примерно так: "Выход под носом. Меч не только парализатор, двери не только в стенах". Тут меня осенило.

Как же узкомасштабно я мыслил!

Я сразу же перевёл меч в режущий режим и начал вырезать отверстие в полу.

Спрыгивая на нижний уровень, я успел заметить, как двери с обеих сторон почти поддались. Оказавшись этажом ниже, я сразу же напоролся на нескольких имперцев, но серьёзной помехой они не стали. Аккуратно сканируя все проходы, и осторожно рассчитывая свои шаги, я добежал до небольшого ангара. Экспроприировав маленький шаттл, я, наконец, смог покинуть крейсер.

Так что там за переговоры между Дрэмором и Виктором?

То, что Виктор решил почтить нас своим присутствием, было крайне необычно, хотя об этом вроде никто не знал. Если это так, то только некоторые особо доверенные лица могли быть в курсе. Но если они договариваются между собой, зачем же было посылать нашу делегацию? Тем более что ничем хорошим это не закончилось. А может, провал был запланирован заранее? То как нас встретили, и как не клеилась встреча – то вполне логично. Как же рассматривать тот факт, что из всех рэдонцев решили послать меня? Может, Виктор предполагал, что выкупать меня будет дешевле всего? Но так ли на самом деле? Ещё вчера, я думал, что Дрэмор будет только рад такому раскладу, но сегодня… Может он решил, что мне лучше оставаться на Рэдоне? Возможно, события на Немине убедили его переменить тактику?

Воссоединившись с нашим силами и передав детали хода переговоров, я не почувствовал даже намёка на то, что кто-то знал о присутствии не только Виктора, но и Дрэмора. Значит, оба здесь находились инкогнито.

События так и не нашли для меня логического объяснения даже спустя неделю, когда мы вернулись на Рэдон. Сколько я не пытался почувствовать хоть малейшее подтверждение моих догадок в репликах Виктора, я так и не смог дорисовать картину в своей голове.

Брэнд тем временем, продолжал держать дистанцию, хотя после случая с Беньярдом прошло уже пол тарса. Мы не прекращали вместе тренироваться, но кроме этих моментов мы больше не пересекались, и уж тем более, прекратились наши дружеские беседы. Меня это сильно расстраивало. Я думал, что раз ложь была для него очевидна, то она должна была натолкнуть его на собственные расследования, а не выливаться в раскол между нами.

В очередной раз, после тренировки я не выдержал его подчёркнутой отсранённости, и затронул наболевшую тему.

– Тебе не кажется, что ты слишком сильно зациклился? – спросил я его примиряющим тоном.

Брэнд холодно посмотрел на меня, но не стал отвечать.

– Это глупо. Ты ведь понимаешь, что от меня в данном случае ничего не зависит, – попытался я оправдаться.

– Я знаю, что ты молчишь не по собственной инициативе, – наконец отреагировал он, – Но я думал, что ты мне друг, и это окажется для тебя важнее, чем инструкции сверху, которыми ты, между прочим, не раз пренебрегал.

Я прикусил губу, но как ни старался, мне так и не нашлось, чем ему возразить.

– Но ты даже не пытался узнать что-либо сам, – решил я переменить тактику.

– И многое можно узнать, когда вокруг тебя все молчат? – отрешённо пожал он плечами.

Что-то слишком быстро он сдался. Может, у него просто нет опыта в таких делах?

– Меня в своё время такая мелочь почему-то не остановила, – с лёгкой небрежностью в голосе возразил я.

Ещё секунда, и в его глазах вспыхнул едва заметный интерес. Он выжидающе посмотрел на меня, молча подталкивая меня на продолжение. Мне пришлось развить тему дальше.

Ну конечно, раз начал, так чего теперь идти на попятную.

– Если помнишь, как-то раз я просил у тебя семейные снимки? – неопределённо начал я.

Брэнд замер, внимательно заглядывая мне в глаза.

– Там мне попался один любопытный снимок. На нём тебе было всего пару лет, – продолжил я.

Брэнд вопросительно изогнул брови, пытаясь понять, к чему я клоню.

– Какое это имеет значение?

– Когда тебе было два, мне был один год, – добавил я.

Он всё ещё не понимал, но начал глубже погружаться в свои мысли.

Видимо, он пытался в уме пройтись по всему архиву.

– Пересмотри детские снимки, – не выдержав, добавил я прямым текстом.

Ждать пришлось недолго. Буквально через два дня Виктор пригвоздил меня вопросом.

– Брэнд спрашивал тебя про снимок? – спросил он, сверля меня откровенно неприязненным взглядом.

– Какой снимок? – сделал я беспристрастное лицо, – Он мне ничего не показывал.

Он в несколько раз увеличил проекцию своего экрана, и развернул его ко мне.

– Вот этот, – показал он мне то самое изображение, на которое я наткнулся полтора тарса тому назад.

– Нет, Брэнд не спрашивал меня об этом, – сказал я осторожно.

Конечно, не спрашивал. С того момента, как я натолкнул его на расследование, мы даже не виделись.

Его пытливый взгляд задержался на мне всего лишь несколько секунд.

– Мне пришлось посвятить его в детали, – быстро сказал он, как будто ему было неприятно затрагивать эту тему.

– Во все? – удивлённо спросил я.

Он бросил на меня недовольно-раздражённый взгляд.

– Только в те, которые были необходимы, – отрезал он.

Конечно, как же я не догадался.

– Возможно, он ещё вернётся к этой теме с тобой, – отстукивая пальцами по столу, сказал он, – и ты не должен выходить за пределы того, что ему уже известно.

Я ждал продолжения. После небольшой паузы, видя, что я сам не собираюсь задавать вопросов, он вкратце изложил свою версию, которая хоть и отражала реальные факты, но была крайне урезана. Обо всём, что хоть как-то касалось политики он, конечно же, не обмолвился и словом.

После этих событий Брэнд не спешил мириться. Я понимал причины его обиды, и ощущал свою вину. Я несколько раз пытался растормошить его, но только спустя несколько дней его здравый смысл взял верх, и лёд треснул.

Лорна – небольшая периферийная планета Хайдона, одна из тех, говоря о которой нужно конкретизировать, где она находится. Другими словами, о ней мало кто слышал, да и интереса она представляет очень немногим. Самой важной частью планеты является академический городок, где учатся порядка 90 тысяч студентов. На планете также находятся небольшие исследовательские центры, со своим штатом сотрудников, что позволяет учёным совмещать свою преподавательскую и научную деятельность. Для людей науки такой образ жизни был близок к представлению об идеале.

Я находился на Лорне всего неделю, но за это время успел настроиться на местный размеренный образ жизни, получая удовольствие от всяких мелочей. Конечно же, я чувствовал себя так непринуждённо только потому, что сам не являлся студентом. Казалось, ещё не так давно я делил год на промежутки между экзаменами, мечтая дожить до каникул, но к счастью, я уже прошёл этот этап своей жизни.

Однако мой визит сюда был вовсе не для поднятия своего морального духа, посредством лицезрения мучений студентов. Рэдон имел здесь свой интерес, и связано это было с различного рода исследованиями. Их детали были скрыты от меня, но я ими особо не интересовался. Мне предстояло обсудить ряд административных вопросов, и было принято решение послать бенайта, чтобы подчеркнуть важность работы Согема для Рэдона. С другой стороны, не думаю, что учёный оценил столь уважительный жест, учитывая, что политикой он не интересовался.

Согему было больше 65-ти лет, и он большую часть своей жизни прожил на Лорне, целиком и полностью отдаваясь работе. При личном общении он оказался приятным собеседником с уравновешенным и невозмутимым характером. Однако в его присутствии я немного робел, поскольку его образ преподавателя непроизвольно действовал на меня как когда-то в период моего студенчества. Я постоянно напоминал себе, что вовсе не являюсь его студентом, но перебороть излишнюю стеснительность так и не смог. Несмотря на это, я мог часами засиживаться у него в лаборатории и слушать истории, которыми он делился, пока занимался своей работой. Впрочем, про формальные вопросы мы тоже не забывали, и моя миссия на Лорне неуклонно приближалась к завершению.

Именно от подобных занятий как-то раз прервал нас помощник Согема. Он, будучи студентом последнего курса, работал пол дня у учёного в лаборатории, намереваясь продолжить своё обучение под его руководством вплоть до получения степени. Неожиданно ворвавшись в кабинет, он некоторое время пытался отдышаться, обтирая со лба капельки пота. На его лице было написано невиданное ранее возбуждение, и Согем на какой-то момент засомневался в его трезвости, о чём не преминул тут же поинтересоваться.

– Там имперцы! Их много! – наконец затараторил он в ответ, показывая рукой в сторону двери.

Учёный недоверчиво посмотрел на него.

– Какие имперцы? Как они могли здесь оказаться? – пытался успокоить он своего помощника.

– Несколько крейсеров кружат на орбите! Город под их контролем!

– Ты хочешь сказать, что сейчас на улицах идут бои? – всё ещё не веря, спросил Согем.

– Нет, – сглатывая слюну и отрицательно качая головой, произнёс студент, – боя нет. Они высадились часа три назад, вы отсюда не слышали. Все занятия отменили, и большинство студентов сейчас на улицах, наблюдают за происходящим.

Теперь стало понятно, что вызвало у него столь сильное возбуждение – это был не страх, а восторг от невиданного доселе зрелища. Тем не менее, он пытался замаскировать свои чувства под маской обеспокоенности.

Согем и я переглянулись.

– И что же предпринимают власти города? – спокойно спросил учёный.

– Никто не знает. Но имперцы объявили, чтобы все сохраняли спокойствие, и что они не собираются причинять никому вреда.

После небольшой паузы, Согем неуверенно спросил:

– Ну, значит, я могу продолжить свою работу?

Помощник видимо знал учёного уже достаточно долго, потому, ничуть не удивившись, быстро возразил.

– Нет, собственно я потому и решил прервать вас именно сейчас, т.к. внизу ждут имперцы, и они просили освободить здание.

И тут же восторженно добавил, как будто то была его личная заслуга:

– Именно наше здание! Другие корпуса их почему-то не интересуют!

С момента появления в дверях этого горе-помощника, я сидел как на иголках. Новость подействовала на меня как удар под дых.

Насколько же я оторвался от реальности, сидя тут и слушая учёного, что даже не почувствовал волнений с улицы! Чего стоят одни только эмоциональные всплески студентов, которые теперь я мог уловить с предельной ясностью. Тут я попробовал погрузиться глубже в свои ощущения, пытаясь засечь присутствие Дрэмора.

Нет, с этим глухо. Но рано радоваться. Такое бывало и раньше. Если он сам того не пожелает, я не смогу его услышать.

– Ладно, ты иди. Я скоро тоже спущусь, – подал голос Согем.

Помощник немного потоптался у дверей, но вскоре развернулся и оставил нас одних. Видимо любопытство оказалось сильнее желания помочь учёному собраться, и он не мог позволить себе долго выпадать из гущи событий.

Некоторое время Согем прибирался в лаборатории, чтобы на следующий день продолжить работу с того же места, на чём он остановился сегодня.

– Составишь мне компанию? – мягко обратился он ко мне.

– Боюсь, не смогу, – виновато проговорил я.

– Понимаю, – успокаивающим тоном сказал он, – Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Да уж, в благородстве ему не откажешь.

– Нет, спасибо, – улыбнулся я, давая понять, что не всё так плохо.

Между делом я помог ему водрузить несколько тяжёлых агрегатов на свои места, и вскоре всё было готово. Согем неуверенно направился к двери и на прощанье кивнул мне головой.

– Надеюсь, ещё увидимся, – сказал он мне ободряюще и вяло махнул рукой.

Оставшись один, я подошёл к окну и глянул вниз. Сквозь узкую щёлку между зданиями было видно как несколько труперов, активно жестикулируя руками, давали какие-то указания невидимым мне людям. Увидеть нечто большее отсюда не представлялось возможным.

Что могло заинтересовать имперцев здесь, на Лорне? Скажем честно, в какие-то стратегические цели мне не верилось. Волей-неволей я начал склоняться к мысли, что это очередная выходка Дрэмора. Или мне хочется, чтобы это было именно так? Но такой вариант представляет для меня большую угрозу. Что бы то ни было, я мог бы положить всему конец, просто-напросто воспользовавшись окном перед собой, благо лаборатория находилась достаточно высоко. Тогда чего медлить?

Однако я так и не сдвинулся с места. Пришлось признаться себе, что я хочу, чтобы Дрэмор оказался там, среди захватчиков. Я не видел его уже больше двух тарсов, не считая того мимолётного контакта в момент отчаяния. И, кстати говоря, тот его поступок заслуживал отдельного внимания. Он ведь не воспользовался моим положением, и сам помог мне уйти от труперов.

Пожалуй, я рискну и спущусь. Если это всего лишь абсурдная попытка завоевать планету, то я всегда успею уйти. Если же нет…

Предвкушение чего-то очень приятного стало наполнять мою душу.

Секундочку… как же я тогда смогу вернуться на Рэдон, если я всё-таки встречусь с Дрэмором?… Ничего, что-нибудь придумаю.

Всё моё естество вопило о безрассудности такого поступка, но другая моя часть готова была махнуть на всё рукой.

В следующий миг я твёрдо двинулся к выходу из лаборатории, а затем направился к лестницам, миновав лифты. Ничего страшного. С девятнадцатого этажа можно спуститься и пешком. Это позволяло появиться не в самом центре приёмного зала, а в углу, скрытом от людских глаз, где располагался пожарный выход.

А вот как мне объяснить сей инцидент Виктору, я не представляю. Здесь действительно нет ничего, что могло бы заинтересовать Империю… Хотя, у Белвердана ведь есть свои планы, связанные с Лорной. Может, получится ухватиться за них и притянуть за уши этот факт? Как-никак, здесь находится исследовательский центр, который занимается заказами для Рэдона. Главное, чтобы Виктор поверил, хотя то, что в этом снова оказался замешанным я – могло, в конце концов, натолкнуть его на очень нехорошие подозрения.

С другой стороны, а вдруг действительно окажется, что Дрэмор тут ни при чём, и Империя, в самом деле, заинтересовалась этими исследованиями?

Перед глазами мелькнула цифра 7. Уже близко, осталось ещё шесть этажей.

Пора бы уже просканировать нижние этажи на предмет чьего-либо присутствия. Хватит ломать голову над тем, что может подождать. Сейчас же нужно умудриться достичь благополучного исхода.

Оказавшись на первом этаже и не обнаружив ничьего присутствия, я свернул за угол, направляясь к приёмной части зала. Вдруг сквозь небольшой проём я заметил посетителя. Вовремя остановившись, я стал всматриваться ему в спину. Тут он развернулся ко мне боком, и мои сомнения улетучились.

Слегка наклонив голову, Дрэмор что-то изучал на планшете, который держал в одной руке. Другой рукой он производил какие-то действия, время от времени тыкая по экрану. Кроме него, я больше никого не увидел, но ведь и его я не смог засечь заранее.

Он экранирует своё сознание от меня? Думает, я сразу сбегу, почувствовав его присутствие? И как на счёт его сопровождения?… Очень надеюсь, что он здесь один.

Я всё ещё стоял в нерешительности, подглядывая за ним, а мне в голову уже лезли нехорошие мысли.

Может, зря я спустился? Вряд ли он так просто позволит мне уйти на этот раз.

В какой-то момент я даже передумал, и собрался было развернуться и уйти обратно в сторону лестничной площадки, как резкий голос остановил меня:

– Если ты всё же решил спуститься, то не пристало менять своё решение на ходу.

Он произнёс это, даже не подняв головы и не отрывая свой взгляд от компьютера.

Беззвучно выругавшись, я нервно выдохнул и двинулся в его сторону. Пройдя несколько шагов вперёд, перед моим взором предстала вся приёмная зала целиком. Тут я заметил, что все выходы охранялись, и не кем-нибудь, а бенайтами! Моё появление не осталось для них незамеченным, но они не стали ничего предпринимать.

Я влип! Что же теперь делать? Бежать обратно? Бесполезно. Уверен, что Дрэмор тут же нашлёт на меня свою излюбленную мороку. В итоге у меня даже не будет шансов к бегству, а так…

Мой родитель, наконец, погасил свой планшет и переключил своё внимание на меня.

– Зачем ты прилетел на Лорну? – начал я с нападения, собрав остатки храбрости.

– Ты уверен, что не знаешь ответа на этот вопрос? – невозмутимо поинтересовался он.

Ну, вот и поздоровались.

– Как ты узнаёшь каждый раз, где меня искать? – сделал я ещё одну попытку.

Дрэмор едва заметно ухмыльнулся, но ответом не удостоил.

И зачем я спустился к нему? Он ведь даже не отвечает на мои вопросы!

– Кто такой Беньярд? – решил я снова попытать счастья.

Дрэмор посмотрел серьёзно-сосредоточенным взглядом и, наконец, снизошёл до ответа.

– Он 30 лет назад работал в правительстве вместе с Артоном, – беспристрастно проинформировал он меня, – Давно ушёл на покой.

Это уже хоть что-то.

– Он… в курсе твоих дел? – невинным тоном поинтересовался я.

– Частично, – сухо ответил Дрэмор.

В этот момент нас прервал его коммуникатор, и он отвлёкся.

Его когда-нибудь оставляют в покое? Хоть сейчас бы он не отвечал на вызовы!

Вопреки моим ожиданиям он закончил разговор быстро и отключился.

– Что будет с Лорной? – спросил я, когда смог снова завладеть его вниманием.

– Мы вскоре покинем эту планету, оставив здесь все, как и было до этого, – безразличным тоном ответил он.

Так я и думал!

– Со стороны этот рейд не сможет найти никаких объяснений, – выдал я в сердцах и непроизвольным движением зачесал пальцами волосы к затылку, – Ты ставишь Виктора в тупик! Никакие отговорки здесь не помогут!

За свою тираду я был вознаграждён ледяным взглядом.

– Правильно ли я тебя понял? Ты упрекаешь меня в том, что я усложняю тебе работу, которую я стремлюсь прекратить, и которая является подрывной по отношению к Империи?

Я оторопел. Вообще-то я не собирался говорить именно это. Вернее, я хотел сформулировать мысль иначе, сместив акценты в другую сторону.

А в какую сторону? Кого ещё эта ситуация ставит в безвыходное положение? Дрэмору, видимо, всё равно, что подумают о его действиях, и ему не приходится отчитываться за каждый свой шаг.

– К тому же, тебе больше не придётся что-либо ему объяснять, – чуть смягчив тон, добавил он.

Снова он за своё! Неужели он не понимает, что для меня это не выход? … Он ведь проявил больше понимания тогда, на имперском корабле!

– Я думал, что в прошлый раз… – начал, было, я.

– На твоём месте, я бы не стал рассчитывать на прошлый раз, – резко прервал он мой лепет.

Это был удар. Я почувствовал, как кровь мигом отхлынула от моего лица. Я должен был догадаться с самого начала, что нечего тешить себя иллюзиями. Вот и настало время, чтобы "что-нибудь придумать", как я и обещал себе в стенах лаборатории.

Дрэмор выжидающее смотрел на меня, и я чувствовал, как его терпение быстро истощается.

Не думает же он, что я вдруг возьму и проникнусь глубоким пониманием к его намерениям и добровольно последую за ним в … в сердце Империи.

– Что тогда произошло на самом деле? – заставил я себя переменить тему, надеясь хоть немного ослабить накал, – Неужели Виктор тогда действительно был с тобой на переговорах?

Некоторое время он медлил с ответом, как будто всё ещё ожидал моего решения.

Ну же! Пусть это сработает, и он ослабит хватку.

Я чувствовал себя некомфортно под его проницательным взглядом, и елё сдерживался, чтобы не начать нервно елозить.

Наконец, его лицо слегка расслабилось, и он соизволил опуститься до объяснений.

– Мы обсуждали соглашение, позволившее совершить взаимный обмен территориями, хоть такое и бывает редко. Хайдон, в итоге, приобрёл Аулис, а мы получили то, что намеревались.

Обмен территориями? Но ведь Аулис был завоёван нами, а не отдан Империей!

Я подозревал тогда, что переговоры нашей делегации были заранее обречены на провал, но не мог поверить, что бой за Аулис тоже был предрешён заранее.

– Хайдонских переговорщиков дали нам на откуп в качестве отвлекающего манёвра, – продолжал Дрэмор, и через секунду добавил с ироничной улыбкой, – Любопытно, что Виктор решил включить тебя в состав делегации. Я даже подумал, что ты сам попросил его об этом.

Я чуть не задохнулся от возмущения! Я не сразу распознал, что возмутило меня больше, то ли предположение о моей просьбе, то ли решение Виктора.

Пока я приходил в себя, пытаясь восстановить невозмутимое выражение лица, Дрэмор успел незаметно подать знак своим людям.

Куда он всё время спешит?! Почему бы не поговорить ещё немного? Каждый раз так! Он мне кидает какие-то крохи информации и … и что? Он ведь не отказывается продолжить беседу. Это ведь я каждый раз ставлю на этом точку.

Тем временем охрана приблизилась, и мы вместе покинули здание.

Свежий ветер подул лицо, возвращая мне способность спокойно рассуждать. Прямо по курсу, на ухоженной университетской площади возвышался имперский шаттл, резко контрастируя с окружением. Похоже, именно к нему мы и направлялись. Территория вокруг была полностью расчищена от гражданских, и на глаза попадались только военные.

Мы медленно приближались к островку леса слева, который, как я помнил, заканчивался живописным ущельем.

Почему бы нет? Чем плохой шанс?

Но на этот раз Дрэмор шагал неподалёку от меня, и я догадывался, что он постоянно сканирует фон моего сознания. Задумай я предпринять что-то, и он успеет отреагировать быстрее, чем я скроюсь в лесу.

Что же делать? Правильно, нужно перестроить свои мысли, забыть о побеге и смириться с обстоятельствами.

Итак, чем же я собираюсь заниматься в Империи? Надеюсь, не участвовать в войне с Хайдоном – да и вряд ли он стал бы ожидать от меня этого. А как на счёт смены профиля? Ведь боевых бенайтов у них хватает и без меня… Но в этом есть загвоздка – я не оканчивал академию на Ниарне, и, значит, у меня не будет официального статуса. Как же он собирается решить этот вопрос?

Вскоре мы подошли к шаттлу, и Дрэмор прошёл вперёд к кораблю, переключаясь на раздачу указаний.

Вот он подходящий момент!

Я молниеносно замахнулся на бенайта, который стоял в непосредственной близости от меня. Но ему на шею опустился уже не мой кулак, а включённый меч. Его напарник тут же рухнул рядом, не успев отреагировать с должной быстротой. В следующую секунду я уже нёсся в сторону леса, по ходу отразив несколько выстрелов. Остальные остались позади, но, как было видно, ненадолго.

Я пробежал через короткий участок леса, и спасительный просвет уже виднелся сквозь поредевшие деревья. Оттуда взору открывался небольшой клочок земли, проросший густой травой до самого края ущелья. Не успел я пробежать и пары шагов, как снова начались выстрелы. Я успел увернуться и, перекатившись по земле, скрылся в высокой траве. Не теряя времени и стараясь не высовываться, я стал ползти в сторону ущелья.

Наконец мои пальцы нащупали валуны – вот она кромка обрыва. По моим ощущениям противник был не так близко, и я успевал проползти остаток пути. В этот момент чей-то ботинок обрушился мне прямо в ребро, и я перевернулся на спину, ловя ртом воздух. Уловка бенайта удалась – экранируя своё сознание, он подкрался ко мне незамеченным, но он не смог воспользоваться мечом, иначе я бы уловил его импульс. Однако он не успел атаковать во второй раз, т.к. я сшиб его ударом в колено и тут же всадил ему в грудь меч. Сделав последний рывок, я ринулся в пропасть головой вниз. Секундами позже, когда мне открылся обзор сверху, я заметил ещё пару бенайтов на том самом месте, где я находился мгновение назад.

И на этот раз пронесло! Но ценой каких усилий!

Я зарёкся, что в следующий раз не буду так рисковать. Я ни за что больше не пойду к нему на встречу добровольно.

По дороге на Рэдон, я обдумывал случившееся снова и снова. Проанализировав детали в спокойной обстановке, я начал сомневаться в своём странном везении. Было очевидно, что Дрэмор не прилагал максимум усилий к моему задержанию. Если бы он действительно целенаправленно добивался своего, то у меня не было бы шансов против него. И не только здесь, но и на Немине.

Чего же он добивался на самом деле? … Или, скорее, чего он достиг за всё это время?

Если отбросить эмоции, то он постепенно приучал меня к мысли о неизбежности моего переезда. Я же занимался всего лишь оттягиванием решающего момента. Во время каждой нашей встречи он прощупывал мою готовность и, выходит, оставлял мне некоторую возможность выбора, который, тем не менее, был на грани моих возможностей. С другой стороны он давал понять, что готов жертвовать на решение этой проблемы своё время и ресурсы… Даже слишком усердно… и это, признаться, льстило моему самолюбию и … придавало ощущение нужности … но не в утилитарных целях, как в случае с Виктором.

Я со своей стороны стал стремиться к этим встречам, но с каждым разом мне хотелось большего. Мне хотелось узнать о нём многое, расспросить о событиях прошлого, выяснить детали жизненной обстановки в настоящем. Те крохи, которые он кидал мне, только сильнее разжигали моё любопытство.

В результате раздумий я пришёл к выводу, что пока я действительно не почувствую свою готовность покинуть Рэдон, лучше в дальнейшем усиленно избегать встреч с ним. Правда, до сих пор для меня оставалось загадкой то, как во всё эти разы он умудрялся вычислять моё местоположение.

По возвращении с Лорны я вёл себя тише воды и ниже травы. Рапорт написал как можно более нейтральный, и даже не стал высказывать никаких предположений по поводу случившегося инцидента. В последующие пару недель я в напряжении ожидал разгромной реакции со стороны Герана или Виктора. Мне казалось, что этот случай обязательно наведёт их на соответствующие размышления, и, в конце концов, наступит разоблачение. Когда же Виктор вызвал меня к себе вне привычного распорядка, я решил, что момент настал. Я уже начал обдумывать, как поступить и не пора ли покинуть Рэдон, сбежав куда-нибудь подальше, скажем, на Фелисс. Встретившись с Виктором я особо тщательно поработал над своими щитами, чтобы скрыть сумятицу в душе и сохранить видимость полного спокойствия.

– В последнее время мне часто приходится слышать разные мнения о твоих рапортах и о тебе в частности. Сейчас я бы хотел в некотором роде просуммировать их, – медленно начал он.

У меня в горле застрял комок.

Просуммировать! Значит, он всё же проанализировал всю динамику пересечений с Дрэмором и пришёл к каким-то выводам! Сейчас последуют обвинения!

Я чуть не потерял остатки самообладания, и приготовился начать отпираться.

Виктор тем временем продолжал, глядя куда-то в сторону от меня:

– Как ты знаешь, в этом месяце исполнится ровно год с того момента, как ты перебрался на Рэдон. Должен сказать, он выдался нелёгким.

Я всё ещё сидел, напрягшись, готовый принять удар, но в какой-то момент стал терять нить разговора. Странное предисловие он выбрал для своих обвинений.

– … сложность задач тоже возрастала быстрее обычного, – ухватил я концовку следующей фразы Виктора, – и, что примечательно, ты показал завидную способность выбираться из, казалось бы, безнадёжных ситуаций, – выждав небольшую паузу, он добавил, – В свете вышесказанного, я думаю, тебе пора повысить звание, – закончил он бесцветным голосом.

Я чуть было не вскочил с места, чтобы подбежать к нему и потребовать, чтобы он повторил сказанное.

Я не ослышался? Повысить в звании? Это и есть ожидаемое разоблачение?

Я совершенно не ожидал такого поворота событий и не знал, как реагировать. Кажется, я всё же немного потерял контроль над собой и слегка побледнел. Я некоторое время молча смотрел на него вытянувшимся лицом и хлопал глазами. Благо Виктор удостоил меня всего лишь мимолётным взглядом и не стал акцентироваться на моей реакции. Видимо этот разговор ему тоже давался с трудом.

Так и не проронив ни слова, я вышел из кабинета, механически передвигаясь на деревянных ногах. То, что я никак не прокомментировав услышанное, похоже, не сильно удивило Белвердана. Он, скорей всего, и не ожидал услышать что-либо от меня, тем более что сам он не придавал повышению большого смысла. Уверен, это была необходимая проформа, которая требовалась в текущей ситуации.

Однако я усмотрел в этом некоторую угрозу лично для себя. Это был шаг в сторону укрепления своих позиций на Рэдоне, который только усложнял мне выбор. Я знал, что рано или поздно Дрэмор добьётся своего, поэтому я стремился дождаться подходящего момента, когда моё исчезновение имело бы минимальные последствия. Я пока не знал в точности как это должно выглядеть, но мне хотелось наделать как можно меньше шума. В идеале, чтобы никто не знал, куда я исчез, или даже чтобы никто не стал задаваться этим вопросом. Вот если бы как по волшебству все на Рэдоне вдруг забыли бы о моём существовании!

На следующий день Брэнд снова напомнил мне о моей дилемме.

– Слышал, тебя повысили? – спросил он, с тонкой улыбкой на лице.

Я сдержанно кивнул ему в ответ.

– Ты не доволен?

Он сделал удивлённое лицо, но в его голосе прозвучала весёлая нотка. Вместо ответа я всего лишь горько усмехнулся.

– Придётся теперь тебе соблюдать правила, которые ты до этого всячески старался игнорировать, – насмешливо прокомментировал Брэнд.

– Ты так думаешь? – переспросил я с ехидством.

Брэнд всё ещё смотрел на меня со смесью любопытства и иронии.

– Как ни крути, а за год ты успел стать рэдонцем, – выдал он своё заключение, – Сколько бы ты не старался внушить себе обратное.

– Да, ксарда у меня действительно отросла, – решил я отшутиться.

Ксарда – хвост на затылке, который я начал удлинять с первых дней моего пребывания на Рэдоне. Она уже достигала середины спины, и представляла собой туго заплетённую косу, толщиной с большой палец, которая обычно всегда пряталась под одеждой. Догадаться о её существовании посторонним не представлялось возможным. Это было одной из причуд рэдонцев – своего рода отличительной чертой, являющейся обязательным атрибутом. Ксарду нужно было отращивать до талии, и только после этого можно было начать её подстригать. Поначалу, она меня сильно раздражала и даже злила, но со временем я настолько привык к ней, что даже перестал её замечать.

– Я говорил не о внешней стороне, – смеясь, отмахнулся Брэнд.

– Зря стараешься, – съязвил я, – Всё равно не убедишь, что на Фелиссе мне не место.

Он на мгновение замер, а потом недоумённо покачал головой, не веря, что я до сих пор не забыл о своей дурацкой идее.

– Что он сделал? – с перекосившимся лицом переспросил Виктор.

– Он улетел на Кереф, вместе с эбрунским спецотрядом внутренних войск, – ответил Фоссер.

– Как это случилось? – спросил Виктор в недоумении.

– У нас здесь было официальное лицо с Эбруна, и он требовал предоставить ему хотя бы одного бенайта. Они имели на это право, – упредил Фоссер вопрос Виктора, – поскольку ещё не израсходовали свою квоту, а мы уже несколько раз отказывали им в этом.

– И что же нам мешало отказать им и на этот раз?

– Я как обычно объяснил им, что для этого нужно согласие кого-нибудь из бенайтов, поскольку, по правилам, на подобные задания идут только добровольцы.

– И Мэт вызвался? – помрачнев, спросил Виктор.

Фоссер мог и не отвечать – по его презрительному лицу можно было догадаться без слов.

– Ладно, я учту это, – процедил сквозь зубы Виктор.

– Мне стоит принять какие-то меры? – невозмутимым голосом продолжил Фоссер.

Виктор несколько мгновений молча обдумывал.

– Нет, я сам с ним разберусь, когда он вернётся, – и, переключившись, спросил, – А что хоть за задание? Зачем им нужен бенайт?

– В последнее время несколько наших периферийных планет подвергались мелким нападениям со стороны неопознанных кораблей. Было установлено, что корабли не имперские. Есть подозрения, что это какие-то пираты, обосновавшиеся на одной из соседних планет, не входящей в состав Хайдона. Эбрунцы провели небольшую разведку, и обнаружили на Керефе следы баз. Они договорились с правительством данного сектора, чтобы им разрешили провести чистку, – выдал предысторию Фоссер.

– И это всё? Им нужен бенайт, чтобы разобраться с группкой бандитов?

– Понимаю, задача выглядит простой, но для эбрунцев, скорей всего, это было делом принципа.

Виктор коротко кивнул.

– Думаю, Мэт это понимал.

Несмотря на то, что у нас была наводка, нам пришлось несколько часов рыскать в поисках точного местонахождения базы пиратов, которая, судя по всему, находилась где-то под землёй. Местность была холмистая и густо проросшая высокой травой. В том регионе Керефа, где мы высадились, уже давно наступил сезон дождей. Несмотря на то, что дождь прекратился несколько часов тому назад, земля была настолько сырая и размягчённая, что мгновенно облепляла сапоги по самое колено. Хорошо ещё, что боевые костюмы не пропускали влагу, не то мы были бы насквозь мокрыми.

По истечении четвёртого часа, все уже успели вымазаться в грязи и порядком устать от монотонных поисков. Мы обшаривали холмы один за другим, но приборы всё молчали. Я тоже пока не добился успехов в попытках ощутить присутствие пиратов, что меня слегка обескураживало.

Вытирая ладонью грязь со лба, я переводил взгляд от одной возвышенности к другой, когда что-то неожиданно привлёкло моё внимание. Холм с виду ничем не отличался от остальных, да и приборы ничего не показывали, но, несмотря на это, он вызывал у меня какие-то путаные ощущения. Он всё сильнее и сильнее притягивал моё внимание, когда вдруг послышался победный возглас. Приборы засекли что-то у насыпи чуть поодаль.

Рассредоточившись, мы быстро обнаружили вход и вскоре проникли в базу. Наши противники, похоже, успели подготовиться к вторжению, и едва мы вошли, на нас обрушился шквал выстрелов. Стреляли парализующими лучами, что в суде расценивалось бы как смягчающее обстоятельство. Значит, они струсили и изначально допускали возможность поражения, надеясь на дальнейшую благосклонность со стороны хайдонцев. Шансов у пиратов действительно было немного, и после столь длительных изматывающих поисков на поверхности, солдаты с воодушевлением рвались в бой, чтобы расквитаться с виновниками их мучений.

За пару часов, мы успели пройти все уровни и прочистить все закоулки, однако их главарю, похоже, удалось скрыться. Возможно, он успел покинуть базу ещё в самом начале, но странно, что он смог избежать обнаружения со стороны группы, дежурившей на поверхности.

Когда уже начали уводить пленных, и солдаты стали более детально обследовать помещение, я решил покинуть базу и выйти на свежий воздух. Отыскав глазами тот самый холм, я, не спеша, направился к нему. Позволив себе наконец-то сконцентрироваться на нём, я решил довериться интуиции в поисках входа. Я шёл туда, куда ноги сами несли меня, и, как ни странно, я оказался чуть поодаль, у другой возвышенности, перед неприметной пещеркой, скрытой ветвями.

Углубившись в неё, я наткнулся на ступеньки, которые постепенно сворачивали в правильном, по моим ощущениям, направлении. Спускаться пришлось дольше, чем я предполагал, и весь путь пролегал в кромешной темноте. Мне пришлось сконцентрироваться, чтобы увидеть очертания ступенек. Каждый раз, когда я думал, что они вот-вот закончатся, я обнаруживал всё новые и новые пролёты. Вдруг они неожиданно оборвались, и моему взору предстал большой зал.

Высокие колонны уходили далеко вверх, но из-за плохого освещения, я не видел, где они заканчивались. В зале было темно, но кромешной темноты как на ступенях не было. Это меня удивило, поскольку я не заметил никаких источников света. Рассмотрев зал, я стал продвигаться глубже. Пол был сделан из гладко обтёсанных каменных плит, которые за долгое время успели кое-где покрыться мхом. В воздухе витало ощущение чего-то очень древнего и загадочного, при этом насыщенного некой силой. В зале также наблюдались относительно свежие следы разрушений – на глаза попался разломанный интерьер, на стенах виднелись следы от висевших там некогда предметов. Видимо, не так давно сюда кто-то наведывался.

С противоположного конца зала начинались проходы, ведущие в разные стороны. В этот момент мне показалось, что я уловил чьё-то присутствие, и недолго думая, выбрал самый левый коридор. Через минуту я свернул в небольшую комнату, сплошь заваленную осколками камней. Видимо, когда-то здесь было много чего ценного, но в результате осталось только то, что не заинтересовало грабителей.

Я явственно ощутил, как за одной из каменных плит притаился человек с бластером наготове. Я переместил меч в руку, но пока не стал его включать. Я стоял и ждал, пока он сделает первый шаг, и заодно рассматривал комнату. Было темно, и мне приходилось концентрироваться на своём восприятии, чтобы прояснять видимость. Ради интереса я поднял с пола привлёкший моё внимание осколок и положил его в карман. Вскоре спрятавшемуся мужчине надоело бездействие, и он решился на нападение. Чтобы уклониться от выстрела, мне даже не понадобилось включать меч. Он не так хорошо видел в полумраке и целился куда-то в сторону. Однако вспышка света дала мне понять, что он стрелял вовсе не парализующими лучами. Он же в свою очередь увидел, что я один. Это вселило в него уверенность, и он решил вылезти из своего укрытия. Держа меня на прицеле, он стал постепенно приближаться.

– Ты и есть Ресот? – нахмурившись, спросил я.

Так звали главаря пиратов, которого мы упустили во время операции. Он, похоже, не удивился моей осведомлённости, верно приняв меня за одного из хайдонских солдат.

– Тебе не стоило приходить сюда в одиночку, – со злой усмешкой сказал он.

– Как ты проник сюда? Из вашей базы ведёт потайной ход? – попытался я выяснить у него.

– Тебе должно быть всё равно, – сказал он, оскалившись, – живым тебе всё равно не выбраться.

– И как давно вы начали грабить это место? – не обращая внимания на его угрозы, спросил я, – Вы потому обосновались здесь, что у вас под носом была золотая жила?

Вместо ответа он собрался выстрелить, но я не дал ему этого сделать, направленным импульсом вырвав из его рук оружие. Его бластер плавно перелетел ко мне в руки. Я быстро перевёл его в парализующий режим и взял его на мушку. Даже в полумраке было видно, как изменилось выражение его лица.

– Куда делось всё, что вы здесь нашли? – потребовал я от него ответа.

– Мы давно уже всё сбыли, – дрожащим голосом выговорил Ресот.

Он не врал.

– И как давно вы обнаружили это место?

– Около двух лет тому назад.

Жаль, за это время уже не найти следов всех тех артефактов, которые могли здесь находиться. Я разочарованно опустил бластер. Оставалось только сдать Ресота эбрунцам.

– Веди меня в сторону потайного хода, – сухо бросил я ему.

Сперва он двигался как-то неуверенно, но потом всё же стал вести меня, и даже перестал оглядываться. Я шёл следом, и чувствовал, как он напряжённо обдумывает свой побег. Пройдя ряд коридоров, я замешкался перед входом в очередной проход. От Ресота резко повеяло ощущением большой опасности, а тем временем, он продолжал удаляться от меня. Когда я хотел уже прокричать ему остановиться, что-то с силой ударило ему в спину, и он свалился лицом вниз.

Замерев, я стал размышлять над тем, что же случилось. Если бы я шёл сзади, то принял бы удар на себя. Сработал какой-то скрытый механизм защиты, заложенный в этом проходе. Видимо, Ресот не видел другого выхода, кроме как рискнуть. Осторожно приблизившись, я увидел пятна крови на его спине, и убедился, что спасать его уже поздно.

Обследовав другие коридоры, я нашёл-таки вход в базу. Тело Ресота я потащил с собой. В базе всё ещё было много народу, и до меня доносились их голоса, но рядом с потайным входом было безлюдно. На первый взгляд здесь нечего было обследовать, поскольку сам проход был идеально замаскирован. Я решил умолчать как о самом лазе, так и о том, куда он вёл. Мне почему-то не хотелось, чтобы туда спускался кто-либо ещё. Что же касается Ресота, то я доложил о том, что нашёл его мёртвым.

По приезду на Рэдон мне первым делом пришлось объясняться с Виктором.

– Я бы всё-таки хотел услышать от тебя объяснения, зачем ты решил лететь на Кереф? – начал он сдержанно, но в его голосе проскальзывало трудно скрываемое раздражение.

– Я всего лишь пытался заполнить квоту, – ответил я, зная, что это звучит не убедительно.

– Разве от Герана поступали подобные распоряжения? – холодно осведомился он.

– Нет, но … разве распределение работает не именно так, на добровольной основе? – невинным тоном спросил я.

– Только в том случае, когда это согласовано с руководством! – жёстко пресёк он моё дурачество.

Я, конечно же, догадывался об этом, но официально на эту тему со мной никто не беседовал, и я не получал никаких инструкций из других источников.

– В данном случае, ты вызвался на это задание, ни с кем не проконсультировавшись, – продолжил он, повысив голос, – этим ты превысил свои полномочия.

Я не видел смысла препираться дальше, зная, что последнее слово всё равно останется за ним. Встав из-за стола, он начал медленно расхаживаться взад-вперед.

– Кроме всего прочего, этот механизм с квотами был придуман не в ущерб нам, а наоборот. Он порой позволяет нам посылать рэдонцев на некоторые внутренние задания, которые заслуживают нашего более пристального внимания, – решил он объяснить мне на пальцах, – Ты же своим необдуманным поведением создал нехороший прецедент.

Я догадывался и об этой цели квот, и иллюзий по этому поводу тоже у меня не было. Тем не менее, я не жалел о своей поездке на Кереф. Обнаруженная катакомба всё ещё продолжала будоражить моё воображение. Я даже думал при случае навести о ней справки у Дрэмора, наверняка он смог бы пролить свет. Осколок, который я там подобрал, после очистки оказался чёрным отполированным камнем, с какой-то непонятной инкрустацией. Хоть это и был всего лишь фрагмент, но вызывал те же странные ощущения, что и сама катакомба.

– Мэт, ты меня слушаешь?!

Голос Виктора вывел меня из глубоких раздумий. Я неуверенно посмотрел на него, не помня, на чём он остановился. Он стоял передо мной, положив руки на бока.

– Ты снова где-то витаешь! – буравя меня сердитым взглядом, рявкнул он.

После небольшой паузы он резко выдохнул и выдал новую тираду, жёстко чеканя каждое слово:

– Я тебе не раз повторял, что когда заходишь в этот кабинет, ты должен слушать меня неотрывно! Мы здесь обсуждаем дела государственной важности, и последствия твоего невниманием могут быть очень серьёзными!

Я сделал сосредоточенное лицо, чтобы зря не продлевать свою и так затянувшуюся экзекуцию.

Виктор, наконец, махнул рукой и повернулся ко мне боком.

– Геран сообщит тебе детали твоего дисциплинарного взыскания, – закончил он, делая шаг к своему столу.

Я хмуро кивнул. Виктор сразу же отвернулся и резко добавил:

– Всё, убирайся!