Потирая ушибленный бок, Виктор Бубенцов поднялся с мокрого тротуара и внимательно, но осторожно, медленно ворочая шеей, огляделся по сторонам.
Никого! Никто из знакомых ребят не видел, как он ни с того ни с сего шлепнулся на совершенно ровном месте! И то хорошо, если забыть хотя бы на мгновение, что он все ж таки кувыркнулся непонятным образом.
Витька охлопал брюки, щелчками сбил с них последние ошметки прилипшего снега и направился к своему дому.
Но странное ощущение с каждым следующим шагом все больше и больше переполняло обыкновенного третьеклассника Витьку Бубенцова: это было ощущение легкости, почти полной невесомости собственного тела!
Незнакомое ощущение возникло непонятно откуда, но было оно удивительно приятным, радостным и счастливым. Через минуту Витька уже бежал, почти не касаясь ногами земли. И как жаль, что путь до подъезда оказался таким коротким!
Одним гигантским прыжком взлетел Виктор по лестнице к себе на второй этаж. И ничуть не запыхался он от бега и от этого чудесного прыжка!
Лихая, просто хулиганская мысль, каких степенный и солидный третьеклассник никогда раньше и даже позволить себе не мог, затрепыхалась в голове:
«Вот если бы так, сильно толкнувшись, выпрыгнуть из окна, то он, Витька Бубенцов, полетел бы! Непременно полетел бы по воздуху совсем как птица! И летел бы далеко-далеко… пока ему самому не надоело бы лететь! Над полями и лесами, в дальние-дальние заморские страны! И еще дальше…»
Он открыл дверь своим ключом, и скрежет замка вернул Витькины мысли в привычную колею:
«Что же там оставила мама в холодильнике? Наверное, бутерброды с колбасой, которые так полезно заедать гороховым супчиком! А в буфете под салфеткой лежат-дожидаются два ма-аленьких кекса с изюмом…»
Но вот что было невероятно: эти родные, всегда такие приятные мысли на этот раз думались как-то тяжело, с натугой. Витька даже замер в темном коридоре, прислушиваясь к себе.
И вдруг помимо собственной воли с отвращением представил огромную груду толстых, жирных, нахальных бутербродов, которые по-тараканьи расползались из тарелки по столу, пища и толкаясь, окружали со всех сторон его, Витьку Бубенцова!
Витька замотал головой, прогоняя неприятное видение, и несколько раз даже подпрыгнул на месте!
— Два кекса! — жалобно пробормотал он, но даже произнесенное вслух почти магическое заклинание не подействовало.
Ему по-прежнему хотелось бежать куда-то, прыгать и скакать, швырять камнями, гонять в футбол, раскачиваться на тропической лиане… Да много чего необычного хотелось Витьке Бубенцову, а вот привычного волчьего АППЕТИТА, он, как ни странно, совершенно не чувствовал!
— Ладно, — немного поразмыслив, снова вслух сам себе сказал Витька. — Ну, не хочет человек есть — случается же иногда такое? Наверняка! Даже интересно испытать, как это! А в сэкономленное время можно заняться и чем-нибудь другим. Уроки, например, выучить.
Надо заметить, что Виктор Бубенцов, к сожалению, никогда не был примерным учеником, на которого хочется равняться, вытягивая шею от усердия. И про уроки он сказал просто так, больше ничего с ходу не придумалось.
Витька даже присвистнул от своей находчивости в сложных и непредвиденных ситуациях. Освободившись от шапки и пальто и зафутболив под вешалку ботинки, он порхающей походкой двинулся к себе в комнату, как вдруг…
Витькин взгляд мельком, совершенно случайно упал на зеркало большого маминого трюмо.
— А-а-а! — закричал Витька в ужасе.
Мальчишка кричал так, что стекла в окнах мелко задрожали, а штукатурка па потолке мгновенно покрылась сеткой мелких, едва сметных трещинок.
— А-а-а!
Виктор отшатнулся от зеркала и закрылся руками, словно стараясь спастись от острой сабли македонского или монголо-татарского воина. Но никакого воина, конечно же, в коридоре не было и быть не могло. Во всех же других случаях закрывайся руками или не закрывайся, — это не поможет! Можно даже прятать голову в песок, тоже без толку!
Пятясь к двери в свою комнату и жалобно поскуливая, Витька украдкой выглянул одним глазом из-под локтя.
Ничего не изменилось в лучшую сторону! И тогда бедняга, отчаянно размахивая кулаками в разные стороны и бестолково лягая воздух ногами, бросился на зеркало!
Потому что там, в зеркале, было совсем не его, Виктора Бубенцова, отражение!
Он увидел искаженное ужасом лицо своего главного врага и обидчика Павла Мошкина! И Пашка Мошкин так же нелепо размахивал всеми своими длинными конечностями. Затем он вдруг бросился вперед, на Витькин кулак с размаху налетел на холодное стекло.
Мамино зеркало оказалось, на удивление, крепким.
— У-а-а-а! — взвыл Витька от безнадежности.
И хулиган Мошкин там, за зеркальным стеклом, закусив губу, тоже скривился в противной гримасе!
Витя Бубенцов, всхлипывая, начал ощупывать всего себя: острые коленки, тощие, нескладные руки, выпирающие ребра…
Это было совсем не его тело!
Куда делся кругленький, мягкий, такой раньше ненавистный и родной, дорогой и близкий животик?! Где он, верните и отдайте его Витьке!
Гулко и требовательно зазвонил телефон.
Виктор вдруг разом успокоился.
Мама! Ну конечно же! Это звонит мама!
— Мама! Мамочка! — заорал Витька, сорвав трубку с аппарата. — Мамочка, приходи быстрее! Тут такое творится!…
— Тс-сс, тише! — отозвалась трубка чужим, конспиративным шепотом.
— А-а, кто это? — Витькин… Нет, не Витькин совсем! Голос Павла Мошкина сорвался. — Кто это говорит?
— Кириллов Валерий Иванович, — церемонно представилась трубка. — Но мы напрасно теряем время. Мне кажется, с вашей теперешней внешностью находиться в этой квартире не очень… хм, удобно… Уходите скорей!
— Откуда вы знаете про внешность?! Кто вы такой?! — испуганно закричал Витька в трубку.
— Нам надо встретиться, — настойчиво продолжал незнакомый голос. — Я кот, вы меня должны были видеть во дворе…
— Какой еще кот? — застонал Витька.
— То есть, конечно же, я не кот, — запутался в объяснениях голос. — Значит, так, встречаемся в секретном подвале! Люк — за углом, где сараюшки!
В трубке противно замяукало, а потом наступила полная тишина.
Витька чуть было не закричал в эту пустоту и тишину, что ему же не пролезть в этот злополучный люк, он уже сколько раз пробовал!
Но он не закричал. Потому что вдруг снова разглядел в зеркало свою новую — тощую и нескладную фигуру…
Пронзительный визг раздался в школьном музее. Болонка Муська, до того мирно дремавшая на руках у своей хозяйки, внезапно свалилась на пол и залилась обиженным лаем.
— Вы!… Вы!… — во весь свой рост поднялась разгневанная пенсионерка Клавдия Леонтьевна. Ее сильный длинный указательный палец был решительно направлен на Валерия Ивановича, который смущенно жался в углу. — Вот с какой стороны вы раскрылись!!!
— Собачку уронили, — осторожно подсказал Валерий Иванович.
— Кто вам позволил?! — продолжала негодовать Клавдия Леонтьевна. — Кто вам позволил проводить такие непедагогические эксперименты над детьми?! А сначала прикидывался… сами знаете, кем вы прикидывались!… Муся, фас!
— Э-э, так не пойдет! — закрыл грудью волшебника моряк Бубенцов. — Дело прошлое, мы уже во всем разобрались…
— Вот именно! — поддакнул из-за спины старшего Бубенцова волшебник.
— Мы с Мусенькой пришли сюда, чтобы послушать поучительную историю о мальчике с собакой! — всплеснула руками пенсионерка. — А нам во-он какие вещи рассказывают!
— Будет, будет мальчик с собачкой! — попытался я успокоить пенсионерку. — Ведь еще только начало! Вот дальше я как раз собирался рассказать и про Катю, ее подружку Таньку Сковородкину… Ну и про вас, дорогая Клавдия Леонтьевна, вместе с вашей Муськой…