«Суп из меня?» – Черепаха сигнула из рук детины в озеро, нырнула вглубь. А он, не помня себя оттого, что добыча ускользнула, прыгнул за нею, как был, в одежде. Ныряльщик он был никудышный и поспешил высунуть голову из воды, чтобы не захлебнуться. Его ноги достали дна, но провалились в ил, вода доходила ему почти до рта, он фыркал и отплёвывался.

– На помощь! – заорал он.

Над ним стояла на берегу госпожа Розенблюм:

– Обещайте, что вы никого больше не тронете в Тиргартене.

– Обещаю! – крикнул браконьер.

Дама подняла с земли упавшую ветвь, протянула ему конец – тип ухватился за него обеими руками. Госпожа Розенблюм потянула ветвь что было сил и чуть сама не упала в воду, прежде чем грузный детина оказался на берегу. Даже не подумав поблагодарить даму, он понёсся домой переодеваться.

Зато госпожа Розенблюм увидела радость Зажигалки и её друзей, которые были тут как тут. Раздался и голос Черепахи, всплывшей на поверхность озера. Дама не ожидала, что та поблагодарит её столь горячо, и растрогалась до слёз. Черепаха, взойдя на берег, вздохнула:

– Какое было бы счастье, если бы у меня ещё и перестало зудеть под панцирем!

Госпожа Розенблюм улыбнулась:

– Я приглашаю вас ко мне. Меня вам нечего опасаться.

У себя дома она напоила гостью чаем с мёдом. Та пропотела, и зуд под панцирем прошёл. Когда дама принесла её назад в Тиргартен, Черепахе показалось: лишь сейчас она поняла, как он удивительно хорош. Она принялась рассказывать Зажигалке, Булочке и Шашлыку с Котлеткой о его красотах, и друзей неудержимо потянуло всё повидать.