Смерть Тома Линтона
или Печальное повествование о загубленных жизнях
Когда же все-таки это началось?
1886 год. Велогонка Бордо — Париж. Англичанин Том Линтон первым пересекает ленточку финиша и тут же замертво падает на землю. Как показало расследование, в смерти спортсмена был повинен финансировавший его владелец небольшой велосипедной фабрики. Победа Линтона на этих соревнованиях нужна была дельцу для того, чтобы поправить свои дела, расширить производство. Поэтому, когда Линтон стал сдавать, к нему подскочил неудачливый фабрикант и заставил выпить несколько глотков спирта.
Кто знает, может быть, именно Линтон оказался первой жертвой допинга в спорте?
Правда, известно, что стимулирующие вещества применяли и раньше.
Еще в 1879 году во время международной велогонки в Великобритании ряд участников был уличен в применении допинга, самых элементарных его видов — кофеина, алкоголя, нитроглицерина.
Шли годы, и использование разного рода стимулирующих препаратов становилось все более изощренным. В 1904 году во время летних Олимпийских игр в Сент-Луисе золотую медаль в марафоне выиграл американец Томас Хикс. И что же? Спустя некоторое время его тренер сделал хвастливое заявление: мол, если бы не он, спортсмен бы не добился победы. Оказывается, лишь только Хикс начинал сбавлять темп, рядом с ним появлялся горе-наставник, который давал марафонцу небольшую дозу стрихнина с белком, после чего, по заявлению того же тренера, Хикс бежал почти без сознания, зато намного быстрее.
Обвинение было брошено и знаменитому итальянскому марафонцу Дорандо Пиетри. Он, как известно, чуть было не стал олимпийским чемпионом 1908 года, первым вбежал на дорожку лондонского стадиона «Уайт-Сити», но, лишившись сил, упал, вновь встал, вновь упал — и добраться до финиша смог лишь с посторонней помощью, за что затем и был дисквалифицирован. Но спустя много лет, когда Пиетри уже не было в живых, достоянием гласности стали записки некоего Джека Эндрю, который во время марафонского забега в Лондоне был судьей. В этих записках утверждалось: не усталость свалила итальянца, а допинг. Эндрю ссылался на разговор с врачом, который после финиша взялся привести Пиетри в чувство. Ему-то якобы спортсмен и признался, что во время бега принимал атрофин и стрихнин. Как он глотал какие-то таблетки, видели и другие арбитры, находившиеся на трассе марафона.
У Хикса и Пиетри сердце выдержало, а вот употребление допинга датским велогонщиком Кнутом Енсеном, одним из претендентов на золотую медаль Олимпийских игр в Риме, привело к смерти спортсмена…
Вспоминается одна из бесед с председателем медицинской комиссии МОК принцем Александром де Меродом из Бельгии. Я спросил тогда: как он, человек в принципе далекий от медицины, архитектор по профессии, оказался причастен к проблемам борьбы со стимуляторами.
— Все объясняется просто, — сказал де Мерод. — Я не мог оставаться в стороне. Нужно было что-то делать. Тут дело не в профессии. Если в горящем доме гибнут люди, мужественный человек бросится в огонь, на помощь, даже и не являясь пожарным.
Вот история, которую рассказал бельгийский принц (пусть не смутит читателя титул де Мерода, он даже и одет-то был в потертые джинсы и свитер, словно подчеркивая: предки предками, но лично он к своему царственному происхождению относится иронически). Было это во время Игр в Токио. Де Мерода только что избрали членом МОК. Вместе с бельгийским тренером Оскаром Дамером он решил покинуть трибуну Олимпийского стадиона и заглянуть к велогонщикам. Захотелось пообщаться со спортсменами, их тренерами, механиками в обычной, непринужденной обстановке. Повезло: де Мерод сразу же оказался в центре острой дискуссии. Еще один бельгиец — доктор Дюмас обвинял МОК в косности, отсутствии понимания спортивных реалий.
— Помните, какой скандал разразился, когда в Риме погиб Енсен? — горячился доктор. — Казалось, теперь уж МОК наведет порядок. Но прошло четыре года — и никаких изменений. Сердце кровью обливается: как быть, если парни, наша гордость, продолжают губить свое здоровье? И никому до этого дела нет. Как же так?
Врача поддержали спортсмены. И тогда де Мерод задумался: чем он может помочь в этой ситуации. Да, он не был медиком, зато он был членом МОК. Возникла идея: собрать вокруг себя врачей-специалистов, повести борьбу с допингами общими усилиями.
— Уже через три дня после той жаркой дискуссии группу врачей и меня принял президент МОК Эвери Брэндедж, — рассказывал мне де Мерод. — А год спустя мы выступили с обстоятельным сообщением по вопросам допинга на заседании МОК в Мадриде. Еще через год было принято решение об учреждении медицинской комиссии. Первый антидопинговый контроль мы осуществили в Мексике в ходе предолимпийской недели.
— Каковы цели вашей комиссии?
— Главное — оградить спорт от злоупотреблений. Оградить здоровье спортсменов. Мы должны предвидеть потенциальные опасности, которые могут встретиться на пути к пьедесталам почета олимпийских игр. Кое-какие успехи уже достигнуты, в подготовленном нашей комиссией списке запрещенных стимуляторов — тысячи веществ. Мы умеем распознавать эти вещества, и, значит, мало кто решится употреблять их. Но беда в том, что на черном спортивном рынке появляются все новые и новые средства. Борьба с допингами отнюдь не закончена. Наоборот, основные битвы, мне думается, впереди…
Я спросил, не считает ли он, что болезнетворные бациллы допинга были привнесены в любительский спорт из спорта профессионального.
Де Мерод согласился: да, это так. Тут же вспомнил немало примером того, как крупнейшие турниры «профи» сопровождались громкими скандалами. Рассказал, что был лично знаком с англичанином Томом Симпсоном, знаменитым велогонщиком, погибшим прямо на трассе «Тур де Франс».
— Том был великим спортсменом, — сказал де Мерод. — Но таковы правила их игры: для тех, кто содержит велоконюшни, победы — это прибыли, многомиллионные барыши, в погоне за ними хороши все средства. А значит, наплевать на здоровье спортсменов. — И, уже совсем не как принц, он подытожил: — Будь ты проклят, принцип «победа любой ценой».
После того разговора с де Меродом я стал внимательно следить за тем, что пишет о допингах спортивная пресса мира. Узнал, что особый размах употребление разного рода стимуляторов приобрело в профессиональном спорте США. Чик Ланг, менеджер одного из американских ипподромов, произнес как-то в интервью фразу, которая затем обошла многие издания. Использование допингов и наркотиков, сказал он, в мире профессионального спорта США стало поистине национальной трагедией. А бывший игрок бейсбольного клуба «Лос-Анджелес доджерс» Джон Ньюкомб констатировал: от 70 до 80 процентов профессионалов, выступающих в наиболее популярных видах спорта, более или менее регулярно употребляют допинги и наркотики.
Ну, о профессионалах и их пристрастии к стимуляторам у нас еще будет повод поговорить. Сейчас речь о другом. О том, что вирус «победы любой ценой» был занесен и в любительский спорт. Может быть, читатели помнят, какой шумный скандал разразился в ФРГ после Олимпийских игр 1976 года в Монреале. Вернее, целая цепь скандалов. Сначала сенсационное заявление сделал известный гребец Петер Кольбе. Он признался, что непосредственно перед финальным олимпийским заездом на одиночках ему была сделана некая «стимулирующая витаминная инъекция». Врачи сборной ФРГ заверяли Кольбе, по его утверждению, что эта инъекция — прямой путь к победе. Однако во время соревнований спортсмену стало плохо, на несколько мгновений он даже потерял сознание. Кольбе удалось не только финишировать, но даже стать серебряным призером. И все-таки урок не прошел даром, теперь он призывал других атлетов не повторять своей ошибки.
Признание Кольбе вызвало целую бурю. После многочисленных публикаций в западногерманской прессе о недозволенных средствах, которыми пользуются спортсмены «восточного блока», вдруг оказалось, что этими-то средствами пользуются как раз спортсмены ФРГ. И не по собственной инициативе, а по настоянию врачей. Заявление Кольбе сочли изменой. «Теперь никто из нас не подаст этому предателю руки, — заявили пловцы сборной ФРГ. — Он забыл о чувстве долга и чести».
Вскоре, однако, «Бильд-цайтунг» поместила сообщение о том, что врачи западногерманской команды там же, в Монреале, накачивали пловцов сжатым воздухом, чтобы тем легче было держаться на воде (тем самым якобы повышалась и скорость пловцов). Заявление президента Союза плавания ФРГ подтвердило факт «надувательства». Член олимпийской команды, не пожелавший, чтобы его имя упоминалось в газетах, также сообщил журналистам: врачи действительно накачивали спортсменов сжатым воздухом.
Наконец, грянул еще один удар. Стало известно, что целый ряд западногерманских олимпийцев, мягко говоря, не брезгует анаболическими стероидами. «Если в Монреале анаболики не были приготовлены к завтраку, спортсмены сразу начинали волноваться», — откровенничал один из тренеров по тяжелой атлетике.
Знаменитый в прошлом спринтер Манфред Оммер опубликовал тогда же статью, в которой утверждал, что 90 процентов легкоатлетов, входящих в состав сборной ФРГ, принимают анаболики. «Без гормональных средств нет и высших достижений», — похвалялся тогдашний рекордсмен мира в метании молота Вальтер Шмидт, который, кстати, был затем дисквалифицирован — его уличили в употреблении стимуляторов.
Тут, думается, пришла пора объяснить читателям, что же это такое, анаболические стероиды, являющиеся одним из самых опасных врагов мирового спорта. Я не специалист-медик, а журналист, поэтому позволю себе дать объяснение лишь в общих чертах. Анаболики — это производные мужского полового гормона тестостерона, получаемые синтетическим путем в химических лабораториях. За последние десятилетия фармацевтическими фирмами создано немало подобных веществ. Их употребление ведет к повышению синтеза белков, к увеличению веса тела и, как следствие, к общему усилению обмена веществ, некоторому — кратковременному и незначительному — повышению работоспособности и силы. Вот этим-то и пытаются воспользоваться нечистые на руку тренеры и спортсмены.
Мне приходилось встречать в западной печати утверждения «знатоков»: мол, применение анаболиков не ведет к отрицательным последствиям. Что это — слепота, невежество или попытка намеренно дезинформировать общественность? На самом деле последствия бывают ужасными. Эксперименты на животных, проведенные в Ленинградском научно-исследовательском институте физической культуры, убедительно демонстрируют тот вред, который может принести употребление анаболиков здоровью спортсменов. Перечень побочных эффектов включает и угнетение функций половых желез и гипофиза, и неблагоприятное влияние на печень и предстательную железу, и различного рода психические расстройства.
Если б все кончилось экспериментами на животных… Приведу свидетельство французского «Экип-магазин»:
«Кто помнит сегодня финского штангиста Каарло Кангасниеми? Олимпийский чемпион в 27 лет — и конченый человек в 36. Таков печальный конец этого крепкого парня, который долгое время был кумиром молодежи своей страны. Обладатель золотой медали Игр в Мехико, семнадцатикратный рекордсмен мира в трех весовых категориях (82,5 кг, 90 кг, 110 кг), он весил в 1977 году едва 70 кг. Неспособный работать, он с трудом слонялся из комнаты в комнату в своем маленьком домике близ Пори. Кангасниеми — пример того вреда, который приносят организму анаболики. Но послушаем его самого:
— На протяжении многих лет я поднимал за неделю от 50 до 70 тонн. Это было сумасшедшее напряжение. Весной 1968 года я по совету врача начал принимать анаболики. Две таблетки в день плюс внутримышечная инъекция. И я почувствовал себя сильным…
Затем последовали многочисленные травмы и операции. При лечении я употреблял кортизон, и осенью 1975 года разразилась драма. Дело в том, что анаболики позволили мне накопить концентрированную мышечную массу, а кортизон, с другой стороны, ослабил костный каркас. И когда я попытался поднять штангу весом 160 кг, левая лопатка меня подвела, штанга рухнула на голову, и я потерял сознание. Моя спортивная жизнь кончилась… Но мне, думаю, все-таки повезло. Остался жив. Бельгийский штангист Роже Рисселаэр умер прямо на пьедестале почета, в тот момент, когда ему вручали серебряную медаль за второе место на чемпионате страны…»
Да, стимуляторы — это страшное зло, и печальна судьба атлета, если он в погоне за скорой и нечестной славой обращается за помощью к запрещенным веществам. Слишком многим рискует спортсмен — не только репутацией, но и здоровьем, жизнью. Печальна участь и самого спорта, если из соревнования между людьми он перерождается в соревнование между фармацевтическими фирмами. Поэтому-то Международный олимпийский комитет, международные спортивные федерации, многие национальные спортивные органы ужесточают санкции против тех, кто обращается к недозволенным стимуляторам. Хотел бы напомнить, что сейчас почти во всех международных федерациях созданы медицинские комиссии, одна из главных задач которых — это борьба с применением допингов в спорте. На Олимпийских играх в Лос-Анджелесе после дисквалификации спортсменов, уличенных в использовании допинговых средств по линии МОК, некоторые федерации, например тяжелой атлетики, дополнительно применили санкции, подвергли атлетов пожизненной дисквалификации. Это, конечно, суровейшее наказание, и не только для самого спортсмена, но и для его тренера, всей команды, даже страны. Но наказание, думаю вы со мной согласитесь, справедливое. Оно являет собой стремление федерации оградить спорт от допингов, сохранить здоровье спортсмена и идеалы честной спортивной борьбы.
В Советском Союзе ведут упорную борьбу за чистоту спорта — ведь это гарантия здоровья атлетов. Если бы подобное отношение к проблеме наблюдалось и в других странах, то, уверен, вопрос о допингах был бы уже снят с повестки дня международного спортивного движения. Но кое-где на проблему эту преступно закрывают глаза. К чему это приводит, показал каракасский скандал.
Сентябрь 1983 года. Каракас. Панамериканские игры. Сразу пятнадцать участников турнира лишены завоеванных ими наград. Представители десяти стран — штангисты, велосипедисты, фехтовальщики, легкоатлеты — уличены в применении средств, запрещенных МОК и международными спортивными федерациями.
Мало того. Когда стало известно о первых дисквалификациях, самым странным образом повели себя многие участники спортивной делегации США. Некоторые из тех, кого считали явными претендентами на награды, неожиданно показали чрезвычайно низкие результаты. Поневоле напрашивалась мысль о том, что фавориты сделали это специально, в надежде избежать процедуру допинг-контроля. А группа из двенадцати атлетов США поспешила вообще упаковать чемоданы и, не успев принять участие в соревнованиях (легкоатлетический турнир Панамериканских игр еще только должен был начаться), отбыла восвояси. Вывод был очевиден: они испугались, что их могут разоблачить, ведь стало известно, что каракасский антидопинговый центр работает четко и оперативно.
Корреспондент агентства ЮПИ, аккредитованный на соревнованиях в столице Венесуэлы, начал одну из своих телеграмм фразой о том, что гордо развевавшийся над стадионом американский флаг стал еще более синим — от горечи — и еще более красным — от стыда. И хотя поначалу руководители Национального олимпийского комитета США пытались как-то исправить положение, объясниться (президент НОК даже заявил, что анаболики, мол, ни при чем, а просто у всех двенадцати атлетов неожиданно возникли сверхсерьезные, сугубо семейные причины вернуться домой), замять скандал не удалось. Пришлось представителям американского НОК собирать в Каракасе экстренную пресс-конференцию и публично осудить использование недозволенных веществ. Любопытно, что в распространенном во время встречи с журналистами документе Национальный олимпийский комитет США высказывался за принятие самых строгих мер против тех, кто стремится к победам недозволенным путем.
Заявление это, признаться, было встречено присутствовавшими скептически. Что стоят слова, если они не подкреплены делом? К примеру, в 1981 году Международная любительская легкоатлетическая федерация (ИААФ) дисквалифицировала, лишив мировых рекордов, американского дискобола Бена Плакнетта. А руководство американского спорта фактически взяло пойманного за руку обманщика под свою защиту. Более того, Легкоатлетический конгресс США (ТАК) умудрился именно его назвать лучшим по итогам 1981 года…
«Наша погоня за результатами и наше нежелание проводить тестирование ввиду боязни, что мы можем что-то обнаружить являются открытым признанием того факта, что спортсмены применяют допинги и что мы сами отпускаем сей грех», — написал в письме исполнительному директору ТАК Оллану Касселу руководитель делегации США в Каракасе Иви Деннис. Но произошло это, напомню, только после того, как на Панамериканских играх разразился скандал.
Не раз и не два в самой печати США появлялись сообщения о том, что в американском спорте сложилась критическая ситуация. Именно под звездно-полосатым флагом появились олимпийские чемпионы, как, например, победитель Игр-56 в метании молота Гарольд Коннолли, о которых открыто говорили, что они буквально нашпигованы анаболиками. К восьмидесятым же годам, по утверждениям самих американских атлетов, добрая половина легкоатлетической сборной США держалась исключительно на анаболиках. Подозрение пало даже на Карла Льюиса, и тому, несмотря на немалые усилия, так и не удалось полностью реабилитировать себя в глазах американских болельщиков.
Как же реагировали боссы заокеанского спорта на разоблачения и обвинения, появлявшиеся в прессе? А никак. Предпочитали их просто не замечать. Почему? «Серьезное тестирование привело бы — и уже давно — к допинговому скандалу внутри страны, — писала в конце 1983 года «Интернэшнл геральд трибюн». — Причины отказа от тестирования кроются в боязни дискредитировать Игры в Лос-Анджелесе и в том, что среди наших прекрасных юношей и девушек найдутся те, кому придется расстаться с мечтой об Играх». «Многие американские атлеты, — подчеркивал обозреватель «Спорте иллюстрейтед» Крейг Нефф, — в конечном счете уже давно признают, что стероиды им необходимы для того, чтобы не проиграть спортсменам Советского Союза и ГДР». Наконец, еще одна цитата, она принадлежит главному врачу сборной США в Каракасе Рою Бергману: «Допинг принимают в надежде на победу. Новая система тестирования (та самая, что применялась на Панамериканских играх, а затем и на других крупнейших международных соревнованиях. — Прим. В. Г.) — это анафема американскому образу жизни, не позволяющему кому бы то ни было уступать на международной арене».
Руководители американского спорта, без сомнения, не могли не знать, каков подчас итог применения допингов. Им было известно о смерти от сверхдозы стимуляторов совсем еще юного, но уже подававшего большие надежды штангиста Пола Лилелло. Они, конечно, были в курсе того, что тяжелыми психическими заболеваниями закончили два других американских тяжелоатлета — Боб Кампер и Боб Беднарски (последний, кстати, был неоднократным чемпионом и рекордсменом мира). Но для них, руководителей спорта США, основополагающим был и остается принцип «победа любой ценой». Легкоатлетический конгресс, головная организация американской легкой атлетики, на протяжении многих лет вообще отказывался проводить соответствующий контроль на национальных чемпионатах и крупных турнирах. Боссы ТАК утверждали, что такой контроль слишком дорогое дело. Характерный факт: вплоть до начала 1984 года в США не было ни одной отвечающей международным стандартам антидопинговой лаборатории. Лишь после каракасского скандала НОК США в спешном порядке объявил стимуляторам войну: было принято решение о регулярном контроле американских кандидатов на участие в олимпийских играх и других крупнейших международных состязаниях.
Благое решение? Без сомнения. Только вот радоваться оказалось рано. Зло не уничтожено и — об этом свидетельствовали факты — даже поощрялось. Накануне Лос-Анджелесских игр во время отборочных соревнований велосипедистов-шоссейников США был уличен в длительном применении эфедрина Алекс Греваль. Согласно правилам соответствующей международной федерации и установкам самого американского НОК этот ведущий гонщик США должен был быть отстранен от участия в соревнованиях на срок, исключавший его выступление на Играх. Греваль же выступал в Лос-Анджелесе — и выиграл.
Об использовании допинга американскими спортсменами уже непосредственно во время Лос-Анджелесских игр мы с читателями поговорим чуть позже. А сейчас — о событиях, предшествовавших Олимпиаде-84. Позволю себе привести довольно-таки пространную цитату из западногерманского журнала «Шпорт иллюстрирте», который весной восемьдесят четвертого опубликовал репортаж своего специального корреспондента Мартина Хегеле. Назывался этот репортаж «Черный рынок Олимпиады»:
«От Лос-Анджелеса до Тихуаны, маленького городка в Мексике недалеко от границы, можно добраться за три часа. Американские спортсмены частенько проделывают этот путь, ведь в Тихуане можно купить таблетки и ампулы — запрещенные стимуляторы.
Джейн сидит в своем «фольксвагене» и ждет очереди на границе. Джейн — имя спортсменки изменено редакцией — испытывает легкое волнение. Такое же, как раньше, в школе, когда списывала у соседки. «Больше не буду этого делать, — повторяет она мысленно. — Решено: нынешняя поездка за анаболиками — последняя…»
Джейн купила запрещенный товар. Целлофановые мешочки с таблетками спрятаны в носки. В Америке эти таблетки теперь только по рецептам. Итак, она контрабандой провозит допинг. Что же будет со спортсменкой, если вот сейчас ее поймает таможенник? О мексиканских тюрьмах Джейн слышала страшные истории…
Таможенник спрашивает: нет ли товаров, о которых нужно заявить? «Что вы, у меня только бутылка «Метаксы», купила для друзей…» — отвечает Джейн, и перед ее машиной поднимается шлагбаум.
Джейн 25 лет. Еще каких-нибудь два года назад она ни за что не рискнула бы совершить такое вот путешествие в Мексику. В своем виде спорта она была в числе двадцати лучших в мире. Но продвинуться еще выше в табели о рангах не удавалось, несмотря на самое серьезное отношение к тренировкам. А потом произошло следующее:
«Неожиданно результаты одной спортсменки, моей давней подруги, резко улучшились. Это открыло мне глаза. Спросила себя: почему бы и мне не принимать таблетки? В конце концов Олимпийские игры в Лос-Анджелесе мой последний шанс…»
И она отправилась в Тихуану.
На чемпионате мира по легкой атлетике в Хельсинки Джейн была уже в десятке лучших. В американских газетах ее стали называть олимпийской надеждой, кандидатом на медаль.
Правда, время от времени ее охватывал страх — при мысли о возможных последствиях. Аптекарь, которого она спросила о возможных последствиях приема винстрола, только пожал плечами и уклончиво ответил: «Все мои клиенты приходят снова».
Затем он все-таки предупредил: принимать таблетки нужно очень осторожно, ведь на Олимпийских играх строгий контроль.
…От Лос-Анджелеса до Тихуаны три часа на машине. На авеню Конституции, главной улице города, каждый десятый магазин — аптека.
Задаем вопрос: «Вы продаете стероиды?»
«Да, — отвечает аптекарь. Он лезет в ящик, достает пластмассовый пузырек. Метандростенолон. — Средство изготовлено в Америке. У нас можно получить его без рецепта. 100 таблеток — 25 долларов», — продолжает он.
В другой аптеке нам сообщают: за последние два-три года спрос на стероиды резко возрос и теперь составляет уже почти 30 процентов всего сбыта.
Третья аптека. Аптекарь Рохе Гузман демонстрирует нам тот же метандростенолон и сыворотку «Тезонат». Упаковка ампул — 22 доллара, 100 таблеток — 33 доллара.
Три месяца назад все стоило вдвое дешевле. «Что это — олимпийская наценка?» — спрашиваем мы. Рохе согласно улыбается. «Большинство из тех, кто к нам приходит, — говорит он, — штангисты или легкоатлеты-метатели, среди них бывают и женщины. Нашим клиентам в основном 24–25 лет».
Мы говорим об ответственности аптекаря.
«Если у человека болит голова, он покупает у нас аспирин. Если спортсмену нужны стероиды — пожалуйста. Почему я должен ломать над этим голову?» — возмущается Рохе.
Он считает продажу стероидов абсолютно законным делом и разрешает себя сфотографировать. Еще до нашего ухода ставит таблетки и ампулы вновь на витрину. Рядом с пеленками, лекарствами от кашля, зубными щетками и расческами.
Ну а что же Джейн? На что она надеется?
«Общество заинтересовано в том, чтобы тема допингов оставалась табу. Ну и, конечно, я надеюсь, что меня не поймают».
Джейн говорит: «Если я делаю что-то противозаконное, то должна быть готовой и отвечать за свои поступки. Все-таки надеюсь, что меня не поймают. А если поймают, значит, мне не повезло…»
Вот такой репортаж опубликовал Мартин Хегеле в «Шпорт иллюстрирте». Репортаж, от которого мурашки по коже, потому что на наших глазах совершалось убийство. Медленное, незаметное — и тем не менее убийство. Кто знает, может быть, эта самая Джейн сегодня лежит в больнице, и врачи отводят глаза, чтобы в них молодая женщина не прочитала: приговор ей уже подписан…
Но, возможно, читатель решил, будто главный канал, по которому американские спортсмены получают запрещенные стимуляторы, это аптеки Тихуаны. Если бы! Ездить в Мексику совсем не обязательно. Пусть подороже, их можно раздобыть и дома, в Штатах. Без особого труда.
Во время предолимпийской командировки в Лос-Анджелес я разговаривал о проблеме допингов с тем самым Крейгом Неффом, обозревателем «Спорте иллюстрейтед», которого цитировал чуть выше. Спросил его: неужели правдивы сообщения о том, что некоторые американские врачи выписывают спортсменам тысячи рецептов на анаболики?
— К сожалению, все точно, — сказал Нефф.
— И что же, они действуют открыто?
— Вполне. Даже рекламируют свою деятельность. Самый известный — доктор Роберт Керр. Слышал о нем?
— Кое-что. Это ведь, кажется, он издал книгу «Практическое использование анаболических препаратов спортсменами»?
— Он самый. Керра называют апостолом анаболиков. Кстати, у меня где-то записан его телефон. Запиши. Может, ради интереса позвонишь…
Мне было интересно, и я позвонил. Трубку сняла секретарь.
— Мистера Керра сейчас нет, — сказала она. — Он будет только после обеда. Чем я могу вам помочь?
— Я журналист. Приехал из Европы, готовлю предолимпийские репортажи для своей газеты и…
Договорить мне не дали:
— Мистер Керр интервью не дает, — раздалось в трубке. И разговор был окончен.
Пришлось поменять тактику. Чуть позже я вновь набрал тот же номер. Назвался уже не журналистом, а легкоатлетом, членом сборной одной из европейских стран.
— Что вас интересует?
— Я много слышал о докторе Керре, — голос пришлось все-таки изменить, чтобы меня сразу не разоблачили. — Хочу стать его пациентом. Говорят, доктор творит чудеса. И может быть, ему удастся повысить мои шансы на олимпийскую медаль.
— С радостью запишу вас на прием. Но, учтите, вам придется немного подождать— неделю-полторы: желающих попасть к доктору слишком много.
— Это все спортсмены?
— В основном — да. Игры уже совсем скоро, и мечтающих, как вы, о медали хватает.
— Но иностранцы, наверное, все-таки редкость?
— Что вы! Среди наших клиентов спортсмены почти двадцати стран! Хотя, конечно, американцы составляют большинство.
— Мне бы хотелось вот еще что узнать. Препараты, которые выписывает мистер Керр… В общем, это не опасно?
— Не беспокойтесь: доктор гарантирует… Да, кстати, не забудьте перевести на счет мистера Керра сто долларов — в качестве предварительного взноса…
Буквально на следующий день после этого разговора я, листая «Лос-Анджелес таймс», наткнулся на информацию: в одной из калифорнийских больниц умер девятнадцатилетний юноша, штангист. Причиной смерти оказался длительный прием анаболиков. Кто знает, может быть, рецепты на стероиды выписывал несчастному парню доктор Керр?
Надо же, его называют доктором…
Допинг — страшное зло. Стимуляторы извращают саму суть спорта, обессмысливают соревнования, губят здоровье молодых атлетов. Выступая на XI Олимпийском конгрессе в Баден-Бадене, олимпийский чемпион, легкоатлет Себастьян Коу от имени спортсменов заявил: «Мы рассматриваем допинг как самое постыдное злоупотребление олимпийскими идеями. Мы требуем пожизненного исключения спортсменов, нарушивших это правило. Мы требуем пожизненного исключения тренеров и так называемых врачей, которые предоставляют эти средства в распоряжение спортсменов!»
Обратите внимание: выдающийся бегун осудил не только спортсменов, употребляющих стимуляторы, но и тренеров, и медиков. Это справедливо — ведь подчас спортсмены, особенно юные, неопытные, и представления не имеют о том, какому риску подвергают свое здоровье.
Нести ответственность должны и те, кто отказывается обеспечить необходимый контроль на соревнованиях. Характерная деталь: до Лос-Анджелеса у МОК никогда не возникало проблем и разногласий с оргкомитетами игр по вопросам обеспечения антидопинговой службы. А вот лос-анджелесцы с упорством, заслуживавшим лучшего применения, отказывались проводить во время Игр-84 контроль на тестостерон и кофеин: мол, еще не доказано, насколько точна методика проведения исследований. Лишь твердая позиция руководителей Международного олимпийского комитета заставила ЛАООК уступить…
Методы борьбы с допинговым злом с каждым годом становятся все совершеннее. Учеными разработана сверхточная аппаратура, которая позволяет схватить за руку спортсмена-обманщика. На Играх в Лос-Анджелесе удалось уличить в употреблении разного рода стимуляторов 13 спортсменов, кое-кому пришлось вернуть завоеванные награды, в том числе шведскому борцу-классику Томасу Юханссону и стайеру из Финляндии Мартти Вайнио. Принц де Мерод и его коллеги по медицинской комиссии делают многое для того, чтобы пресечь незаконные действия нечистых на руку спортсменов, тренеров, врачей, для которых все средства достижения победы хороши. Достигнуты определенные успехи, но…
Но не бездействуют и те, кто находится по другую сторону барьера. Не странно ли, читатель, что среди дисквалифицированных в Лос-Анджелесе спортсменов не оказалось ни одного американца, хотя, по многим данным, именно за океаном находится эпицентр допинговой эпидемии? Может быть, контроль для представителей сборной США был менее строгим, чем для других участников? Или же американцы прибегли к таким стимуляторам, которые пока невозможно обнаружить?
Вопросы не беспочвенны. Накануне Игр-84 в печать просочились сведения о том, что атлеты США, готовясь к олимпийским стартам, использовали новые стимуляторы. Речь шла, в частности, о препарате Эйч-джи-эйч. Этот гормональный препарат, обладающий анаболическими свойствами, быстро выводится из организма, а потому пока не поддается контролю.
Последнее обстоятельство, сообщала пражская «Руде право», и привлекло к Эйч-джи-эйч повышенный интерес за океаном. Там в течение нескольких лет в обстановке строжайшей секретности проводились преступные эксперименты на людях. Использование препарата в США настолько обеспокоило медицинскую комиссию МОК, что на одном из заседаний эта проблема была рассмотрена самым детальным образом.
Не странно ли: ни представители Лос-Анджелеса, ни НОК США так и не выступили против применения Эйч-джи-эйч. Почему? Может быть, потому, что с помощью нового средства планировали добиться новых побед?
Один из ведущих американских специалистов в области спортивной медицины Сидней Уолф выступил накануне Игр-84 с заявлением. В нем, в частности, говорилось: «Спортсмены должны добиваться высших достижений с помощью упорных тренировок. Путь к победам с помощью стимуляторов аморален и преступен».
Нет, не услышали призыв доктора Уолфа его соотечественники. Спустя несколько месяцев после Игр в США разразился очередной скандал. Поводом для него стала публикация в журнале «Роллинг стоун». Номер журнала со статьей «Как американские медалисты победили с помощью допинга» разошелся в считанные часы.
Оказалось, по крайней мере треть членов олимпийской сборной США по велоспорту, включая пятерых призеров Игр-84, накануне старта использовала гемотрансфузию — «кровяной допинг». Среди прочих называли имена золотого медалиста Стива Хегга, обладателей серебряных наград Брента Эмри, Пэт Макдоноуф и Ребекки Твигг, бронзового призера Леонарда Хитца.
Суть дела была следующей. За два месяца до соревнований у велосипедистов взяли часть крови, охладили и законсервировали. А накануне старта, когда организм уже успел ликвидировать кровяной дефицит, законсервированную кровь вновь вводили атлету, что резко увеличивало количество красных кровяных телец, снабжающих мышцы кислородом. В результате возрастали и возможности спортсмена справляться с нагрузками в ходе соревнований.
Эксперименты американцев с «кровяным допингом» были осуждены во всем мире. Вот что сказал, к примеру, президент Австрийского института спортивной медицины, профессор Людвиг Прокоп: «Любой метод, ведущий к успеху спортсмена, должен быть запрещен, если метод этот неэтичен. Гемотрансфузия дает одним преимущество перед другими и в этом смысле мало чем отличается от других стимуляторов. Кроме того, «кровяной допинг» опасен для здоровья спортсменов, он может вызвать серьезные осложнения, заболевания. Все, кому дороги идеалы олимпийского и спортивного движения, должны бороться со злом, с допинговой эррозией, разъедающей тела и души».
Но самое поразительное в этой истории вот что: НОК США, на словах осудив тренеров и спортсменов, прибегавших к гемотрансфузии, на деле взял их под защиту. Исполнительный директор Национального олимпийского комитета Дон Миллер обещал провести тщательное расследование всей истории и наказать виновных, но тут же подчеркнул: до дисквалификации в этом случае не дойдет.
Неужели же за океаном думают, что подобная позиция — на благо спорта. Или по-прежнему торжествует принцип «победа любой ценой»? Когда же будет положен конец страшной допинговой гонке? Предстоит долгая и нелегкая борьба за чистоту спорта. Хочется верить, что победит здравый смысл.
Иначе…