Мы с горечью узнали о судьбе Питера Хоува… Морис Хибермейер выпрыгнул из вертолета и, быстрым шагом миновав круглую каменную площадку, подошел к Джеку и дотронулся до плеча.

— Мы еще не потеряли надежды.

Джек стоял с Катей у подножия каменной лестницы, ведущей внутрь вулкана. Они хорошо выспались на борту «Си венчур» и теперь с удовольствием нежились в лучах раннего солнца, поднимавшегося на востоке над каменными столбами. Новая голубая униформа ММУ скрывала свежие бинты на груди Джека, но на лице Костаса еще были заметны следы недавних пыток. А Катя продолжала отмалчиваться и вела себя довольно отстраненно.

— Мои поздравления с великолепным открытием. И с тем, как вы храбро преодолели все преграды. — Джеймс Диллен радостно пожал руку Джеку, поздоровался с Костасом и Катей.

Вслед за Дилленом из вертолета выплыла Айша Фарук, та самая ассистентка Хибермейера, которая обнаружила папирус Атлантиды в пустыне, а теперь с радостью приняла предложение стать участницей экспедиции. Вскоре к ней присоединился добродушный Ефрем Якобович, миллиардер и компьютерный магнат, взявший на себя финансирование этого рискованного мероприятия.

Джеку вдруг показалось, что их встреча в Александрии была сто лет назад, хотя прошло всего четыре дня. И все же они находились в шаге от главной цели, поскольку так и не поняли, почему и как жрецы Атлантиды сумели сохранить и передать свои бесценные секреты последующим поколениям.

Не успели они взойти на первые каменные ступеньки лестницы, как на площадке появился запыхавшийся Муста-фа Алькозен с двумя подводными фонарями в руках.

— Прошу прощения за опоздание, — произнес он, переводя дыхание. — У нас была очень трудная ночь. Вчера вечером самолет раннего оповещения «Боинг-737» турецких ВВС зафиксировал мощный взрыв на побережье Абхазии, рядом с границей Грузии. — Он сделал паузу и подмигнул Джеку. — Мы решили, что это представляет определенную угрозу национальной безопасности, и послали туда для выяснения обстоятельств команду специальных сил быстрого реагирования.

— Что с произведениями искусства? — озабоченно спросил Джек.

— Большая часть все еще находилась в жилом комплексе Аслана, но многие произведения удалось вынести. Сейчас их перевозят на военных вертолетах в Стамбульский археологический музей для идентификации и консервации, после чего они будут возвращены своим законным владельцам.

— Жаль, — с сожалением вздохнул Костас. — Они могли бы составить уникальную передвижную экспозицию. Ведь там есть образцы великолепного древнего искусства периодов и культур, каких никто еще не видел. Это было бы потрясающее зрелище.

— Но прежде на них хотели бы взглянуть их истинные владельцы, — возразил Джек.

— Однако это весьма заманчивая идея, — неожиданно воодушевился Ефрем Якобович. — Вполне уместное использование художественного фонда, конфискованного у Аслана. Между прочим, у меня уже есть на примете спонсор!

Джек понимающе улыбнулся и повернулся к Мустафе.

— А что насчет национальной безопасности?

— Какое-то время нам пришлось искать благовидный предлог для проникновения на территорию Абхазии, — спокойно ответил Мустафа. — С некоторых пор этот район стал главным транзитным пунктом для поставки наркотиков из Средней Азии. Кроме того, мы сослались на террористические группы в этом регионе и в конце концов получили согласие от грузинского и российского правительств.

Джек постарался не показать скептицизма. Он знал, что Мустафа просто обязан скрывать официальную причину, хотя и сознавал, что при нынешней ситуации это невозможно.

Они одновременно взглянули вниз, на море, где на волнах покачивалась русская субмарина, окруженная турецкими и российскими пограничными катерами, прибывшими сюда ночью. Им предстояло стать свидетелями и гарантами того, что ядерные боеголовки будут сняты с борта судна, а субмарину отбуксируют к порту приписки и спишут. Там ее ядерный реактор будет извлечен, а тела капитана Антонова и его товарищей останутся на судне, которое будет затоплено на военно-морском могильнике, что и станет последним монументом жертвам «холодной войны».

— А что будет с компьютерами и другой техникой? — поинтересовался Джек.

— Все, что подлежит восстановлению, передадут Грузии. Они нуждаются в этом больше всего. Мы надеялись, что им передадут и «Хищник», но вижу, это невозможно. — Он ухмыльнулся. — Вместо него они получат новенький русский фрегат «Неустрашимый».

— А что будет с «Хищником»? — тихо спросила Катя.

Они взглянули на застывший вдали полузатопленный корпус судна — жалкое зрелище, воплотившее в своей судьбе последние прихоти и иллюзии одного человека.

Мустафа посмотрел на часы:

— Думаю, скоро мы узнаем ответ.

Через несколько минут воздух разорвал рев двух самолетов «Р-15Е» «страйк игл» турецких ВВС. Они шли рядом, а чуть позади острова с левого самолета отделилось что-то вроде бочки и шлепнулось в воду неподалеку от «Хищника». Как только самолеты умчались на юг, море вокруг судна взорвалось огромным столбом пламени, которое мгновенно поглотило остатки корпуса.

— Термобаристическая бомба, — спокойно объяснил Мустафа. — Оружие тоннельного типа, которое впервые использовалось американцами в Афганистане. Нам нужна была живая цель для проверки системы доставки и наведения на наших новых самолетах. — Когда шум стих, он повернулся и показал рукой на вход. — Ладно, пора идти.

Прохладный воздух каменного коридора делал приятными солнечные лучи, которые снаружи уже начинали безжалостно нагревать скалы. На тех, кто еще не был в тронной пещере, огромный купол и помещение произвели сильное впечатление. Они и представить не могли такого великолепия.

В ущелье было тихо, последние капли дождевой воды испарились в нем еще ночью, а через отверстие в куполе пробивались лучи солнца.

Первые минуты в пещере царило молчание. Даже Хибермейер, давно привыкший к небывалым сокровищам и открытиям Древнего Египта и никогда не выказывавший открыто восхищения, снял толстые очки и безмолвно стоял на краю платформы, пораженный увиденным.

Диллен повернулся к друзьям.

— Дамы и господа, — торжественно начал он, — мы сейчас находимся в том месте, на котором обрывается текст папируса. Полагаю, мы в одном шаге от поразительного открытия.

Джек никогда не переставал удивляться умению своего учителя мгновенно переключаться с волнующего откровения на самые простые вещи. Диллен, одетый в изысканный белый костюм и галстук-бабочку, напоминал человека прошлой эпохи, когда непринужденная элегантность была такой же частью профессионального мастерства ученого, как хитроумные технические приспособления для современных студентов.

— Для начала, у нас есть лишь бесценные крохи, — предупредил Джек. — Папирус изорван в клочья, а Фестский диск не поддается точной расшифровке. Мы можем начать с надписи в самом начале коридора, где утверждается, что это место было цитаделью Атлантиды, ее своеобразным монастырем. Посторонним, вероятно, эта цитадель могла казаться частью города, однако для жителей Атлантиды это было в высшей степени святое место, где на скалистых склонах и в пещерах появилось первое поселение.

— Как Акрополь в древних Афинах, — подсказал Костас.

— Именно. В тексте на диске указано, что внутри Атлантиды есть место, которое я перевел как «место богов», а Катя — как «святая святых». И упоминается богиня-мать. Насколько я понимаю, ни одно из ваших открытий не соответствует в полной мере этому значению.

— Больше всего этому соответствует пещера предков, — отозвался Джек. — Именно так мы назвали картинную галерею в одной из пещер. Но там все относится к эпохе палеолита и нет ни единого изображения человека. В палеолитических святилищах я ожидал встретить антропоморфные изображения богов или хотя бы домашних гробниц, подобных тем, что мы видели в затопленной деревне под Трабзоном.

— А как насчет этой комнаты или тронного зала? — спросил Ефрем Якобович.

Джек решительно покачал головой:

— Она слишком большая. Это место изначально использовалось для собраний и служило своеобразным храмом, скрытым от глаз посторонних. Чем священнее то или иное место, тем ограниченнее доступ к нему. Только жрецы могли беспрепятственно входить сюда в соответствии со своим статусом посредников между богами и людьми.

— Место для капища, — предположил Ефрем.

Катя и Айша тем временем подошли к краю платформы и, пока мужчины обсуждали волнующую их тему, исследовали другие узкие проходы вдоль стены пещеры.

— Кажется, мы нашли то, что нужно, — торжественно объявила Катя. Волнующее ожидание раскрытия секретов Атлантиды немного заслонило ужас событий последних дней. — Всего здесь двенадцать входов. Два из них мы можем сразу исключить, поскольку они нам уже известны. Один ведет в глубь пещеры, а другой — наружу. А из остальных девять либо тупиковые, либо ведут в никуда. Думаю, нам нужно подниматься наверх.

— Если это действительно праматерь всех горных святилищ, — заметил Джек, — то чем выше оно расположено, тем лучше.

Катя показала на дверь в западной части стены, как раз напротив входа:

— Тогда нам сюда. Тем более что этот вход помечен знаком бога-орла с распростертыми крыльями.

Джек радостно улыбнулся Кате, видя, как она постепенно приходит в себя после смерти отца, а потом повернулся к Диллену:

— Профессор, может быть, вы пойдете первым? Диллен деликатно улыбнулся и пошел рядом с Джеком к западному входу, являя резкий контраст со своим бывшим учеником. За ними последовали Катя и Костас, позади шагали четверо остальных во главе с Ефремом Якобовичем. Когда они приблизились к входу, Джек взглянул на Костаса:

— Значит, так: джин с тоником ждут тебя на берегу бассейна.

Костас хитро улыбнулся другу:

— Ты говоришь мне это каждый раз.

Диллен тем временем остановился перед входом и стал разглядывать вырезанное в скале миниатюрное изображение бога-орла с распростертыми крыльями — остальные уже видели такое в пещере предков. Джек и Костас включили фонари и осветили путь в темное пространство коридора. Как и стены в подземных пещерах, базальт в этом месте был отполирован до блеска и в нем иногда поблескивали вкрапления редких минералов, вынесенных из глубин земной коры на поверхность во время извержения вулкана.

Джек отступил в сторону, пропуская Диллена вперед. Метров через десять тот в растерянности остановился:

— Кажется, у нас проблемы.

Джек подошел поближе и увидел, что проход закрыт массивной каменной дверью, которая почти полностью сливалась со стеной. Присмотревшись внимательнее, Джек обнаружил, что дверь состоит из двух половинок, а посредине находится небольшое круглое углубление.

— Думаю, у меня есть ключ от этой двери, — уверенно произнес он.

Джек вынул из кармана копию золотого диска, которую успел прихватить после гибели Аслана. Пока остальные молча наблюдали за ним, он вставил диск в углубление. Как только Джек убрал руку, диск повернулся по часовой стрелке, а еще через секунду дверь распахнулась.

— Изумительно! — Костас покачал головой. — Тот же механизм, что и у входа в святилище, и до сих пор функционирует, несмотря на возраст в семь с половиной тысяч лет. Эти люди изобрели настоящий компьютерный чип бронзового века.

— В таком случае я просто остался бы без работы, — пошутил Ефрем.

Их встретил спертый воздух, напоминавший по запаху только что раскопанную погребальную камеру. Казалось, этот воздух сохранился с тех самых пор, как жрецы провели здесь последний обряд и навсегда запечатали склеп. Присутствующие почти физически ощутили страх и ужас. Впечатление было такое, словно двести поколений внезапно исчезли и сейчас воплотились в древних обитателей Атлантиды в их последнем мучительном полете.

— Теперь я понимаю, какие чувства испытали Картер и Карнарвон, когда впервые откопали гробницу Тутанхамона, — тихо проговорил Хибермейер.

Катя вздрогнула от прохлады. Как и все гробницы фараонов в Долине Царей, это темное пространство впереди скрывало страшные тайны.

— Это не может быть очень далеко отсюда, — заметил Костас. — Мой прибор показывает, что мы находимся на уровне тридцати метров от вершины вулкана.

Диллен внезапно остановился, и Джек налетел на него. Луч его фонаря словно заметался по проходу. То, что показалось им вначале еще одной дверью, на самом деле оказалось поворотом влево под углом девяносто градусов. Дальше путь пролегал по низким ступенькам.

Диллен прошел вперед и опять остановился.

— Я что-то вижу впереди. Посветите фонарем вправо и влево. — Его голос даже дрогнул от волнения.

Джек и Костас посветили фонарями и увидели фантастическую сцену. С обеих сторон стены на них смотрели изображения двух огромных быков, высеченные в скале в виде барельефов. Взгляды их были устремлены на лестницу, а выгнутые спины и огромные головы с крутыми рогами были гораздо ярче тех, что они уже встречали в подземных пещерах. Казалось, животные вот-вот сорвутся со стен и бросятся в темноту.

Сделав несколько шагов по ступенькам вверх, исследователи обнаружили рядом с быками странные фигуры, высеченные в скале таким же способом, причем детали были отчетливо видны на фоне прекрасно отполированного базальта.

— Это люди, — восторженно прошептал Диллен, мгновенно позабыв о своей привычной сдержанности. — Дамы и господа, вы видите перед собой жителей Атлантиды.

От фигур исходила уверенность, свойственная стражам цитадели. Изображения на обеих сторонах были идентичны, выполнены в натуральный рост и в зеркальном отражении.

Высокорослые атланты бодро шагали в едином строю, вытянув вперед одну руку и обхватив пальцами небольшое отверстие. Вероятно, в такие отверстия когда-то вставляли ярко горящие факелы. Люди были изображены в священных двумерных позах, характерных для более позднего наскального искусства Ближнего Востока и Египта, но вместо застывших египетских профилей эти фигуры демонстрировали изящество, которое можно было расценивать как наследие натуралистических изображений животных эпохи ледникового периода.

Лучи фонарей высветили все фигуры, и стало ясно, что они сгруппированы по признаку пола. Женщины были обнажены по пояс, а их плотно облегающие тело накидки демонстрировали превосходные фигуры. Как и у мужчин, у них были большие миндалевидные глаза, а длинные волосы спадали на плечи тонкими косичками. Мужчины все были длиннобородые, в развевающихся на ветру накидках. Их лица казались хорошо знакомыми, но не более того. Их черты были легкоузнаваемы, но в целом эти люди обладали уникальными формами, соответствие которым трудно найти среди других народов.

— Женщины выглядят атлетически сложенными, — заметила Айша. — Возможно, именно они были главными бойцами с быками, а не мужчины.

— Они напоминают мне варягов, — сказала Катя. — Так византийцы называли викингов, которые спускались по Днепру в Черное море. В кафедральном соборе Святой Софии в Киеве есть картины с изображением именно таких людей, только у них носы без горбинок и волосы темнее.

— А мне они кажутся похожими на древних хеттов из Анатолии второго тысячелетия до нашей эры, — добавил Мустафа. — Или на жителей Шумера и Ассирии из Месопотамии.

— У них также есть сходство с народами Греции и Крита бронзового века, — пробормотал Джек. — Женщины с обнаженными торсами будто сошли с фресок Кносского дворца, а мужчины очень похожи на воинов, изображенных на золотых вазах, найденных в прошлом году в царской гробнице в Микенах.

— Они похожи на всех женщин и мужчин известного нам Древнего мира, — авторитетно подытожил Диллен. — Это первые индоевропейцы и первые кавказцы. От них произошли почти все народы Европы и Азии — египтяне, семиты, греки, строители мегалитов Западной Европы, первые правители Мохенджо-Даро в долине Инда. Иногда они полностью вытесняли коренное население, но чаще покоряли его и со временем смешивались с ним. Они стали основателями первой цивилизации.

Шагая вверх по каменной лестнице, они с нескрываемым восхищением смотрели на картины жизни древних людей, воплощавших силу и уверенность. Эти люди будто осознавали, что ровными рядами маршируют к своему почетному месту в истории.

Через десять метров фигуры мужчин и женщин уступили место трем изображениям с каждой стороны. По всему было видно, именно эти люди возглавляют процессию. Они несли в руках большие палки, а их головы были украшены странными остроконечными шапками, которые поднимались почти до потолка.

— Верховные жрецы, — спокойно прокомментировал Джек.

— Похожи на мудрецов, — добавил Костас. — На друидов.

— И это не преувеличение, — отозвалась Катя. — Слово «друид» происходит от индоевропейского «вид», что означает «ведать». Ясно, что эти люди были главными хранителями знаний в неолитической Атлантиде и занимали место, аналогичное тому, которое занимал класс духовенства в кельтской Европе пять тысячелетий спустя.

— Поразительно! — воскликнул Хибермейер, протискиваясь к стене. — Эти остроконечные шапки удивительно напоминают головные уборы из кованого золота, которые иногда находят в священных захоронениях бронзового века. Одну из них мы нашли в прошлом году в Египте, когда обнаружили тайную сокровищницу в пирамиде Хефрена.

Он приблизился к первой женской фигуре с левой стороны стены и снял очки, чтобы получше рассмотреть ее.

— Так я и думал! — воскликнул он. — Она покрыта крошечными солярными и лунными символами, как и остроконечные шапки бронзового века. — Он протер очки, и его лицо приняло драматическое выражение. — Я уверен, что это логарифмический прототип метонского цикла.

Пока остальные пристально вглядывались в эту фигуру, Джек заметил недоуменный взгляд Костаса.

— Метон был афинским астрологом, — пояснил он. — Современником Сократа и учителем Платона. Он был первым греком, установившим различия между солярными и лунными месяцами, то есть синодический цикл. — Джек кивнул в сторону резного рисунка. — Эти парни изобрели календарную запись жертвоприношений с несовпадающими месяцами. Нечто подобное мы уже видели в подземной пещере.

Диллен тем временем отделился от группы и остановился перед порталом на самой верхней ступеньке лестницы, где были изображены ведущие жрецы.

— Они были господами времени, — объявил он. — С помощью каменного круга они могли следить за передвижениями луны и солнца и соотносить их между собой. Эти знания наделяли их могуществом оракулов и предсказателей, которые, обладая божественной мудростью, могли заглядывать в будущее. Они предсказывали время начала посева и сбора урожая и тем самым господствовали над небесами и землей. — Он грациозно показал рукой на низкий вход позади себя: — А сейчас они поведут нас в свое внутреннее святилище, в святая святых.