Мне нужно поговорить с Марджори. Прошло столько времени с нашего последнего объятия на пороге моего дома, перед тем как грузовики увезли все наши вещи. По дороге в Джорджию я получила несколько сообщений от Марджори, в которых она рассказывала, как проводит время с Гретхен Линд, высокой блондинкой из нашего класса, которая всегда меня недолюбливала, но теперь скучает по мне. С тех пор я о Марджори не слышала, и на мое письмо она так и не ответила. Похоже, дружить на расстоянии нам не суждено.

Я сажусь с ногами на кровать и ставлю ноутбук на сваленные рядом подушки. Подключившись к Интернету, я вижу, что в аське Марджори нет. Но я знаю о ее привычке включать функцию невидимости, чтобы Брайан Кой, парень из нашей школы, не мог преследовать ее в сети.

Щелкнув на marjorie_wOOt, я пишу:

Kendall_doll: Привет, подруга!

Отправив сообщение, я вижу, что она, и правда, в сети, просто скрывает это.

Пока я жду ее ответа, мне становится ужасно грустно. Раньше не успевала я вернуться домой из школы, а меня уже ждало письмо от Марджори. Почему она теперь так долго молчит? Может, она просто куда-то отошла?

Kendall_doll: Мардж? Ты где?

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь мысленно дотянуться через несколько штатов до дома Марджори. Лорин сегодня рассказала о возможности видеть на расстоянии, то есть заглядывать в места, где физически я оказаться не могу. Я представляю ее дом в пригороде. Комнату на втором этаже и компьютер на краю стола, рядом с книжной полкой. Я ее вижу. Она сидит там в своих любимых домашних штанах и толстых носках. Мне не нравится выражение, с которым она смотрит на монитор.

Kendall_doll: Я знаю, что ты в сети! Мы уже сто лет не разговаривали!!!!!!!!!!

Меланхолия вот-вот полностью поглотит меня. Моя подруга просто сидит там. Не обращая на меня внимания. В надежде, что я отстану. Я чувствую боль, не имеющую никакого отношения к моему новообретенному дару. Это не чужая, а моя собственная боль: теперь я точно знаю, что ей не понравилось мое письмо. Простая, дружелюбная Марджори с укуренным братом и чокнутой матерью не знает, как со мной разговаривать. Набравшись храбрости, я печатаю:

Kendall_doll: Это мое письмо? В нем дело?

Kendall_doll: Обрати на меня внимание, Марджори.

Значок в нижнем левом углу экрана означает, что она печатает. Надежда возвращается: моя лучшая подруга все еще со мной. Хотя какая-то часть моего дара, о котором мы так много разговаривали с Лорин, говорит мне, что отношения с Марджори никогда не будут прежними.

marjorie_w00t: привет.

Kendall_doll: Привет. Как дела?

marjorie_w00t: нормально.

Класс. Она все пишет с маленькой буквы, что в сети символизирует «раздражение».

Kendall_doll: Почему ты мне не написала?

marjorie_wOOt: была занята.

Kendall_doll: Чем?

marjorie_w00t: школа, уроки, всякое.

Kendall_doll: ты меня ненавидишь?

marjorie_w00t: Я не ненавижу тебя, Кендалл. Просто не знаю, что сказать.

Kendall_doll: Раньше с нами такого не случалось.

marjorie_w00t: раньше ты не заявляла, что — телепат.

marjorie_wOOt: как Джорджия?

Kendall_doll: Привыкаю. Жарко очень.

marjorie_wOOt: это видно.

Kendall_doll: Зачем ты так со мной?

marjorie_w00t: ты мне скажи.

Kendall_doll: Ты теперь дружишь с Гретхен Линд?

marjorie_w00t: да. она классная, ее отец только что купил ей кабриолет БМВ.

Kendall_doll: Здорово.

Только совсем это не здорово. От этого разговора никакого толка. Моя лучшая подруга с первого класса и я больше не сочетаемся. Я — на юге, собираюсь охотиться на призраков с новыми друзьями, а она — в Чикаго, катается по городу в дорогущей тачке самой популярной девчонки в школе.

Kendall_doll: Я тебе больше не нужна

marjorie_wOOt: а ты чего ожидала, Кендалл? я что, должна сидеть здесь без друзей? оплакивать твой переезд? ты уехала, проще не бывает.

Kendall_doll: У меня не было выбора!!!!

marjorie_w00t: не имеет значения, тебя нет. СОВСЕМ НЕТ!!!!!!!!!!!

Вот зараза. Ей все не дает покоя мое письмо. Я-то надеялась, что уж если кто и поймет меня, так это Марджори. Ведь мы с ней вместе пережили встречу с Воскресшей Мэри на Арчер-авеню. Ну почему она не может быть хорошей подругой и принять меня такой, какая я есть? Даже если она сама в это не верит, зачем становиться такой агрессивной?

Kendall_doll: Ты думаешь, я сошла с ума?

marjorie_w00t: ничего другого в голову не приходит. этот твой и-мейл был… мягко говоря странный.

Kendall_doll: Я просто была честна.

marjorie_w00t: гретхен говорит, что у тебя крыша поехала.

Kendall_doll: ТЫ ПОЗВОЛИЛА ГРЕТХЕН ПРОЧЕСТЬ МОЕ ПИСЬМО????!

marjorie_w00t: она моя лучшая подруга!!

Kendall_doll: Я думала, *я* — твоя лучшая подруга. Месяц назад я ею и была.

marjorie_w00t: все изменилось, ты переехала, моя жизнь тоже не стоит на месте, видимо, ты все очень тяжело переживаешь, поэтому и выдумала эту чушь про телепатию, не могу я дружить с чокнутой Кендалл, и ты это отлично знаешь.

Глядя на ее жестокие слова, я вспоминаю старый детский стишок: «Палки и камни переломят кости, но словам мне боль не причинить». Автор этого шедевра сильно ошибался. Слова причиняют самую сильную боль. Синяки от палок и камней можно помазать мазью и залепить пластырем, и они заживут. А слова Марджори отпечатались в моем мозгу навечно.

К горлу подступает комок, но я не позволяю себе заплакать. Лорин предупреждала, что дорогим мне людям будет тяжело смириться с моими способностями. Но мне от этого не легче.

Продолжать этот разговор бессмысленно.

Kendall_doll: Мама зовет ужинать. Надеюсь, ты скоро мне напишешь, и мы сможем нормально поговорить. Я по тебе скучаю.

marjorie_w00t: пока!

Словно не желая делать из меня лгунью, мама кричит с кухни:

— Кендалл! Кейтлин! Ужин!

Я выключаю компьютер и швыряю его в сторону.

Осознав, наконец, что моя жизнь кардинально изменилась, я должна сделать выбор:

1. Закрыться в спальне и до конца школы предаваться жалости к себе, а потом уехать в колледж и про все забыть.

2. Принять новую жизнь, наслаждаться ею и заводить новых друзей и знакомых.

Я выбираю второй вариант. По-другому и быть не может.

— Кендалл, — раздается вопль Кейтлин. — Макароны остывают, так что тащи свою толстую задницу на кухню!

Мама точно просила не это мне передать.

— Иду.

Я смотрю на фотографию на тумбочке. Она сделана год назад на хоккейном матче. Момент из моей прошлой жизни. Но впереди меня ждет новая жизнь. И новые воспоминания будут значить для меня не меньше. Я вынимаю фотографию из рамки и убираю ее в ящик.

Жизнь Марджори не стоит на месте. Моя тоже.

После ужина я сажусь делать домашнее задание по математике, но раздается звонок в дверь. Через пару секунд меня зовет папа.

— Кендалл, к тебе пришли.

Слетев по лестнице, я вижу Селию в неизменных синих джинсах и майке с надписью: «Истина где-то рядом». Она увлечена беседой с моим отцом.

Селия, конечно, немного ботаник, но зато у нее золотое сердце, и она не откажется дружить с «чокнутой Кендалл».

Мимо ее ног проскальзывают две кошки. Не успеваю я глазом моргнуть, как они несутся вверх по лестнице.

— У нас уже две кошки? — поинтересовался папа.

— Наверное, Шимус их сюда пригнал, — объяснила Селия.

— Не волнуйся, пап. Это Элеонор и Натали. Они имеют полное право быть здесь.

Папа не удивился моим странным словам и пригласил Селию в наше скромное жилище (конечно, скромное, по сравнению с ее поместьем).

— Я знаком с твоим отцом, Рексом Николсом. Мы вместе работаем над проектом новых центров «Мега-Март».

— Да, сэр, — отвечает Селия, поправляя на плече большую сумку «Найк». — Папа говорит, что этот проект обеспечит множество рабочих мест, и привлечет в Рэдиссон новых жителей.

Папа согласно кивает.

— Эта земля принадлежит городу уже более ста пятидесяти лет, и пришла пора как-то ее использовать. Сделать так, чтобы Рэдиссон, наконец, попал на карту. — Папа поправил на носу очки. — Проект замечательный, и я очень рад возможности поучаствовать в нем. Мы уже объявили конкурс для компаний-застройщиков, которые должны будут построить там новые жилые районы.

Я беру Селию за руку, в надежде спасти от очередной папиной речи.

— Пап, у нас много домашней работы.

— Понял, милая. Селия, приятно было познакомиться.

— Мне тоже, мистер Мурхед.

Поднимаясь по лестнице, Селия вдруг заявила:

— А твой отец симпатичный, ну, для парня сорока с лишним лет.

Я застыла на месте.

— Фу… как ты могла такое сказать?

— А что?

— Ты наехала на меня из-за Клэя Прайса, который недостаточно хорош для тебя, а теперь заявляешь, что мой отец симпатичный?

— Так, закончили этот разговор.

Усмехнувшись, я повела Селию в свою комнату.

— Ты все принесла? — спросила я, пытаясь выбросить из головы замечание об отце.

Селия бросила сумку на кровать, напугав увлеченно облизывающуюся Элеонор.

— Все здесь. Где твой компьютер?

Я указываю на письменный стол.

— Вон.

Селия запускает DVD и быстро устанавливает необходимые программы. Потом она размещает в комнате три видеокамеры, снимающие разные уголки спальни.

— Убедись, что видно дверь, — говорю я, поглаживая Натали. Она свернулась комочком позади Элеонор. — По-моему, призрачной леди нравится посещать и другие комнаты.

— Не проблема, — ответила Селия.

Она всегда высовывает язык, когда сильно на чем-то сосредоточена.

— Камеры зафиксируют любое движение, что, в свою очередь, запустит рекордер. Тебе ничего не нужно делать, просто веди себя нормально.

— Ага. Можно подумать, что все подростки обожают, когда их во сне снимают, — с ехидной улыбкой заметила я.

Селия вытащила из сумки два небольших цифровых диктофона.

— Надеюсь, нам удастся сегодня что-нибудь записать.

— А зачем два диктофона? — спрашиваю я, гладя хвост Натали (который сегодня, слава богу, ведет себя очень спокойно).

— Я как-то читала статью, написанную группой из Новой Англии под названием «Проект Призрак», так вот их звуковик использует два диктофона. Один записывает реальные звуки, например, генератор белого шума и твой храп…

— Я не храплю!

— …а другой фиксирует потусторонние шумы. Это своего рода двойная страховка. Если какой-то звук появился на обеих записях, значит, он вполне земной, и ничего сверхъестественного в нем нет, — пожав плечами, объяснила Селия. — У них все получается, так что я тоже решила попробовать.

— Мне включить генератор белого шума?

— Ты ведь голоса через него слышишь?

— Это всего раз было, — ответила я.

— Я читала, что генераторы белого шума и даже обычные радиоприемники могут создавать звуковые волны, которыми могут управлять призраки. С их помощью они общаются с миром людей. Если духи пользуются генератором так же, как мы, и могут, например, перемотать запись на кассете, то, по идее, все их действия должны остаться на диктофоне, — продолжила объяснение Селия.

Какая же она умная. Она обязательно станет всемирно знаменитым ученым. Наверное, даже Нобелевскую премию получит за изобретение аппарата, который позволит нам общаться с мертвыми как по телефону. Правда, Томас Эдисон уже когда-то изобрел что-то подобное. Точно, нам об этом в школе рассказывали: устройство для общения с духами.

Чтобы Селия не подумала, что я принимаю мало участия в подготовке охоте, я сказала:

— Я читала об общении с духами. Большинство статей на эту тему полны скептицизма, потому что это общение на самом деле нельзя назвать разговором, по крайней мере, таким, какой мы сейчас ведем. На десятке сайтов можно послушать записи самых разнообразных голосов. Может, даже из других измерений.

— Время — не постоянная величина, — пробормотала Селия. — Оно больше напоминает паутину или океанские волны.

Натали прикусывает мне руку.

— Понятно. Значит, то, что я ощущаю и вижу благодаря моим способностям, может оказаться чем-то вроде отпечатков пальцев или оставленных во времени следов?

Селия задумчиво разглаживает волосы.

— Неплохая теория, Кендалл. Сегодня же ее проверим и посмотрим, что получится. А завтра ночью мы с Тейлор сделаем несколько снимков и проанализируем полученную информацию.

Я отрываю кусочек аппликации со старой пижамы и бросаю его на пол. Заинтересовавшаяся моими действиями Элеонор спрыгивает на пол.

— Мама обрадуется, что у меня появились друзья.

— Ага, — соглашается Селия. — Тейлор здорово поможет команде. К тому же ты ей очень нравишься. Ты для нее — загадка, а она их всегда любила.

— Она классная. А вот ее братцу стоит полечить нервы. Какие у него проблемы? Ты видела, как он на меня смотрел? — У меня по спине бегут мурашки от одной мысли о голубых глазах и мелодичном голосе Джейсона. — Что ты о нем знаешь?

— О Джейсоне Тиллсоне? — пожимает плечами Селия, не отрываясь от компьютера. — Немного. Он бегает, играет в бейсбол и был парнем Кортни Лэнгдон.

Я обалдела.

— Этой блюющей девицы?

— Единственной в своем роде. Он бросил ее в конце прошлого учебного года. Лето он провел в Саванне, работая в компании своего дяди. Он, кажется, ремонтом занимается.

— Похоже, ты довольно много о нем знаешь, — заметила я.

Селия низко опустила голову, присоединяя очередной шнур к моему компьютеру, и за волосами я не могу разглядеть выражение ее лица.

— Это маленький город, Кендалл. Здесь все обо всех знают.

— Точно. Совсем забыла.

Хорошо, что сейчас у Джейсона нет подружки. Не хотелось бы каждую ночь видеть во сне занятого парня.

Селия встала, вытирая руки о потертые джинсы.

— Готово. Все подключено и настроено. Нажми эту кнопку, когда будешь ложиться спать, а завтра мы посмотрим запись.

— Круто!

Я радостно протягиваю Селии кулак, и она с не меньшим энтузиазмом ударяет по нему.

— Отлично. Тогда я пойду.

Селия берет с кровати сумку и салютует мне.

— С этого момента мы — настоящие охотницы за призраками.

— Классно звучит.

Проводив Селию, я закончила противную домашку по математике, приняла душ и устроилась на мягком матрасе. Натали и Элеонор свернулись калачиками у меня в ногах, мурлыча, как танки. И вот я лежу, уставившись в потолок, в ожидании… чего-то.

Иногда машина (как «вольво» моего отца) начинает противно стучать, а когда приедешь в ремонтную мастерскую — звук исчезает, как будто его никогда и не было. Так вот. Со мной и призрачной леди сегодня происходит то же самое. Теперь, когда я вооружена самыми современными записывающими устройствами, она решила не появляться.

Около десяти я начинаю дремать, но после полуночи просыпаюсь от избытка впечатлений от очередного сна с невероятными голубыми глазами Джейсона в главной роли. Боже, его объятия настолько… реальны. Как и сам он.

Я кручусь и ворочаюсь до тех пор, пока Элеонор и Натали не одаривают меня недовольными взглядами. Поняв, что покой им только снится — не знаю, видят ли кошки сны, — сладкая парочка отправляется бродить по дому. Когда в первую ночь из генератора белого шума раздался шепот, я страшно перепугалась. Теперь же мне не терпится его услышать! Но вокруг только тишина.

В два часа ночи я отправляюсь в ванную. Вернувшись в спальню, я беру один из диктофонов Селии и устраиваюсь рядом с генератором. Звуков он издает полно, только все они совершенно не те, что нужны мне.

Я наклоняюсь ближе и шепчу:

— Там кто-нибудь есть?

Ууш. Ууш. Ууш.

— Эй, дух, ты где?

Ууш. Ууш. Ууш.

— Тебе, что, вдруг стало нечего сказать?

Ууш. Ууш. Ууш.

— Да ладно тебе!

Почему я ничего не слышу? Этот призрак явно издевается надо мной, и мое терпение на исходе. Последовательность уже не в моде?

Вдруг я чувствую покалывание в пальцах. Лорин объяснила связь этого ощущения с моими паранормальными способностями, поэтому я внимательно прислушиваюсь к себе, больше не думая об инфаркте и прочих малоприятных вещах. (Не только у Селии есть мозги!) В ушах шумит, но я стараюсь сохранять спокойствие в надежде услышать голос духа.

Ууш. Ууш. Ууш.

Генератор невозмутимо продолжает выполнять свои обязанности. Я разминаю пальцы и трясу рукой. Что бы это ни было, момент упущен.

Я запускаю перемотку на диктофоне. Нажав Play, я подношу аппарат к самому уху. Генератор работает. Мои босые ноги шлепают в ванную и обратно. Какой-то стук, но я не могу разобрать, откуда он.

Мой голос шепчет:

— Там кто-нибудь есть?

Тишина. А потом я слышу шепот.

— Даааааааааааааа…

Класс! Я снова перематываю запись.

Опять мой голос.

— Эй, дух, ты где?

Проходит три или четыре секунды.

— Здееееееееееесь…

Чертовски невероятно! Точно как в тот раз. Только теперь у меня есть доказательство!

Так. Сохраняем спокойствие. Нельзя же каждый раз так бурно реагировать на появление призрака. Я — Кендалл Мурхед. Телепат. Чувствительная. Охотница за призраками. Профессионал. Мой голос спрашивает:

— Тебе, что, вдруг стало нечего сказать? Я снова прикладываю диктофон к уху. Четыре-пять секунд тишины. Я уже собираюсь нажать на «стоп», когда слышу:

— Вееенииись каааа меееееее.

Не знаю, что именно говорит дух, но что-то он точно говорит. Я снова перематываю. И на этот раз все отлично понимаю.

— Веееернииись кооооо мнееее… Что?

Что за шутки?

Стоп. Перемотка. Проигрыш.

— Веееернииись кооооо мнееее…

— Невероятно! — вскрикиваю я, тут же закрывая рот рукой.

Все уже спят. Но ведь это просто невероятно! Вернись Ко Мне. Кто этот мне? Что это означает? Отбрасывая в сторону воспоминание об одноименном фильме с Дэвидом Духовным и Минни Драйвер, я решаю наладить тесный контакт с этим духом.

Я тянусь к брошенным на стуле джинсам и вытаскиваю мешочек с медальоном. Затем я удобно усаживаюсь на кровати. Взяв серебряную цепочку так, как учила меня Лорин — сжимая ее большим и указательным пальцами — я оставляю розовый кристалл свободно болтаться. Замерев, я произношу:

— Каков будет ответ да на мой вопрос?

В заливающем комнату синеватом свете луны, я наблюдаю, как кристалл начинает вращаться по часовой стрелке.

— Спасибо. Теперь, пожалуйста, покажи мне нет.

В ту же секунд кристалл останавливается, а затем вращение идет уже против часовой стрелки. Точно так же, как было в «Божественной Женщине». Лорин сказала, что мы с медальоном быстро привыкнем друг к другу, и мне больше не придется спрашивать, как будут выглядеть ответы.

— Хорошо. Еще раз спасибо. А как будет выглядеть может быть?

Кристалл снова останавливается. Указывая точно в землю, он принимается слегка дрожать.

— Ладно, что ты об этом знаешь?

Откуда-то появляется холодный ветерок, и у меня по рукам бегут мурашки. По словам экспертов из программ о паранормальных явлениях резкий холод означает возможное присутствие духа. Значит ли это, что призрачная леди где-то рядом? Я закрываю глаза и сосредоточиваюсь на своих ощущениях, пытаясь услышать ее голос. А еще я молюсь, как советовала Лорин. Прошу Бога защитить меня от зла. Никогда не знаешь, с чем столкнешься.

Я вижу красивую женщину со спадающими на плечи мягкими каштановыми волосами. На ней белое платье, но картинка не четкая, и я не вижу деталей. Но это именно та женщина, что является ко мне. Я это знаю.

Я сосредоточиваюсь на медальоне, пытаясь успокоить сердцебиение.

— В комнате есть дух? — спрашиваю я.

Мне вдруг кажется, что у медальона должен быть способ показать ответ ага?!

Кварц вращается по часовой стрелке. Я в комнате не одна.

— Это женщина?

Снова положительный ответ.

— Она умерла в этом доме?

Медальон меняет направление вращения.

— Хм… получается, что нет.

Странно. Если она умерла не здесь, тогда что вообще она делает в моем доме?

— Она погибла во время Гражданской войны?

Снова нет.

— Ее убил солдат, служивший во время Гражданской войны?

Нет.

Неожиданно у меня в груди все сжимается. Не от страха, а словно она пытается мне что-то сказать. Тяжесть в груди. Как на кладбище, только боль отличается. Тогда я не могла нормально дышать, поэтому решила, что призрак умер от астмы. Сейчас это именно боль, словно кто-то кулаком сжал мне сердце. Неужели это на самом деле со мной происходит? Или это просто та самая способность чувствовать боль других, о которой говорила Лорин? Тогда получается, что все это произошло с призрачной леди. Как я могу быть уверена? Может, нужно срочно вызывать скорую? (Сколько еще вопросов я могу задать сама себе?) Не думаю, что мне нужен врач. Дело не во мне. А в ней, кем бы она ни была. Она так сильно страдает, что я на секунду сгибаюсь пополам от боли. Это точно боль призрака. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

— Ты так страдаешь, — произношу я в надежде, что она услышит. — Что с тобой случилось?

Я стряхиваю с себя оцепенение и снова смотрю на медальон.

— У тебя было больное сердце?

Вместо ответа вращение по часовой стрелке.

— Это так ужасно. Бедняжка. Это случилось во времена, когда не было хороших лекарств?

Вращение против часовой стрелки. Нет? Странно.

— Значит, тебе не сто пятьдесят лет?

От силы отрицательного ответа кварц закружился как пропеллер вертолета.

— Ладно, ладно! Извини. Я не хотела тебя оскорбить, — рассмеялась я. — Я просто пытаюсь понять, как тебе помочь и что тебе от меня нужно.

Я замолкаю, и медальон останавливается.

— Ты знаешь, что умерла?

— Дааааааа, — раздается из генератора.

— Ухты!

Опять этот призрак со мной играет. Но на этот раз я во всеоружии. У меня будет звуковое подтверждение. А дело-то продвигается.

— Здорово. Спасибо. Это ты, да?

Медальон подтверждает.

Да я просто молодец. Жаль, что таинственная леди не может просто появиться передо мной, как делало привидение в исполнении Патрика Суэйзи при общении с героиней Вупи Голдберг в фильме с подходящим названием Привидение. Понимаю, что это не кино, но ведь было бы здорово.

Возбуждение придает мне сил. Я раздумываю, а не позвонить ли Селии. Нет, в пьяном виде, конечно, друзьям часто звонят, а вот во время разговоров с призраками… Расскажу ей все завтра в школе. Надеюсь, завтра мы сможем все повторить, только уже втроем.

— Ты счастлива? — спрашиваю я.

Медальон начинает вращаться из стороны в сторону, не давая четкого ответа. Лорин говорила, что некоторые вещи во вселенной меня не касаются, и я задумываюсь, а не обидела ли я привидение?

— Прости, — говорю я, — это было не очень корректно. Могу ли я спросить о твоем эмоциональном состоянии?

Пока я наблюдаю за действиями медальона, дверь в комнату со скрипом отворяется.

— Кендалл, почему ты все еще не спишь?

Мама включает свет, ослепляя меня.

Я судорожно прячу медальон в ладони.

— Да, просто…

Она серьезно смотрит на меня, сильнее запахивая халат.

— Третий час ночи, а ты пытаешься перебудить весь район.

— Прости, мам. Я не хотела тебя разбудить. Мне не спится.

— Я вижу. Генератор не помогает? Я улыбаюсь.

— Ты даже не представляешь, как помогает.

— В каком смысле?

— Ни в каком. Еще раз извини. Я ложусь под одеяло.

— Не волнуйся, я скоро засну.

По маминому лицу видно, что она не верит ни единому моему слову. У нее такое озабоченное выражение, какое бывает только у матерей.

— Кендалл, мы с отцом очень за тебя волнуемся. Ты не можешь не спать по нескольку ночей подряд. Это не нормально.

— Я знаю, мам…

— Я запишу тебя на прием к доктору. Пускай выпишет рецепт на снотворное. Оно здорово помогает при нарушениях сна.

Боже.

— Ты сейчас цитируешь какую-то рекламу? Мама изображает телевизионный голос:

— Твои сны скучают по тебе.

Не те, в которых участвует Джейсон Тиллсон.

— К тебе на работу сегодня приходили представители фармацевтической компании?

Из ее рассказов за ужином мы давно поняли, что в мире нет ничего агрессивнее этих страшных людей с их бесконечными брошюрами и образцами.

— Нет, Кендалл. И можно обойтись без сарказма. Она всегда так делает. После каждого визита торговых представителей фармацевтов, заваливающих больницы бесплатными образцами лекарств, она тащит все это домой и пытается вылечить наши с Кейтлин воображаемые заболевания. Клянусь, у нас в доме нет ни одной ручки без логотипа фармацевтической компании.

— Не нужны мне лекарства, мам.

Честно! Не нужна мне зависимость, которая не только память мне испоганит, но еще может помешать развитию паранормальных способностей. К тому же у этих таблеток полно побочных эффектов: усталость, головокружение, паралич, кровавый стул, дивертикулит, дым из ушей, отрыжка, газы, тремор, выпадение ресниц и зубов, опухание языка, почернение ногтей… я могу еще долго продолжать. Никакого снотворного.

— Не нужны при этом лекарства.

— При чем? — удивленно интересуется мама.

Я натягиваю одеяло до самого подбородка.

— Ни при чем, — бормочу я в ответ.

У меня жутко колотится сердце. Неужели я сболтнула лишнее? Не то, чтобы я не хотела поговорить с мамой… просто я не думаю, что она в состоянии меня понять. И я не думаю, что в ее аптечке найдется средство, способное меня излечить.

Но мама не позволяет сбить себя с толку.

— Кендалл! Я — твоя мать, и я страшно за тебя беспокоюсь. Поговори со мной! Мы выдернули тебя из мира, в котором ты прожила всю жизнь. Тебе приходится привыкать к новой школе. Я все это понимаю. — Она садится на кровать и берет меня за руку. — Мой отец служил в армии, и мы часто переезжали. Техас, Колорадо, Джорджия, Алабама, снова Техас, Германия и, наконец, Иллинойс. У меня никогда не было нормальной жизни и настоящих друзей, но и таких проблем со сном, как у тебя, у меня тоже никогда не было. Я понимаю, что ты сейчас переживаешь, но дай Рэдиссону шанс. Твоему отцу здесь очень нравится, а у тебя скоро появятся новые друзья. Поверь мне, милая.

Я накрываю голову одеялом и издаю некрасивый стон. Потом я смотрю на маму. Она действительно очень обо мне беспокоится.

— Мам, у меня уже есть друзья. На самом деле, завтра они у нас ночуют.

Обожаю эту мамину улыбку.

— Замечательно. Я очень рада. Только пообещай рассказывать мне, что с тобой происходит.

Она собирается уходить.

— Я не только твоя мать, милая, но и твой друг. Ты можешь довериться мне.

Мое сердцебиение снова ускоряется, только на этот раз ничего сверхъестественного в этом нет. Мне нужно все рассказать. Мама говорит, что поймет. Моя телепатическая интуиция твердит «поверь матери» и «расскажи правду». Я никогда ее не обманывала, но мне и ни разу не приходилось рассказывать своей очень религиозной матери о том, что я могу разговаривать с духами умерших людей. Сможет ли она это вынести? Любовь в ее глазах говорит, что да.

Я сажусь.

— Мам?

— Да, милая?

Я прикусываю нижнюю губу и покрепче сжимаю в ладони медальон.

— Я действительно могу все тебе рассказать?

— Конечно, Кендалл.

— И ты не начнешь сходить с ума и все такое?

Она делает глубокий вдох.

— Я точно сойду с ума, если ты сейчас же все мне не расскажешь.

Ладно… поехали.

— Ты не поверишь, но… но…

— Но, что, Кендалл?

— Все эти проблемы со сном у меня из-за пробуждения… типа того…

— Я не понимаю.

Я вздыхаю. Не хочу я этого делать. Не хочу. Не может это побыть секретом чуть дольше, пока я сама во всем не разберусь? Мама от нетерпения вот-вот начнет подскакивать на кровати. Надеюсь, она выслушает и поможет мне.

— Кажется, я… телепат.

Мама смотрит на меня так, словно я только что совершила самый страшный из смертных грехов. Любовь в ее глазах сменяется недоверием.

— Для игр уже очень поздно, Кендалл.

— Я не шучу, мам. Мне действительно кажется, что я — телепат.

— Ты что?

От волнения я начинаю говорить со скоростью света. Слова выливаются из меня огромными волнами. Я не могу остановиться.

— Знаю, что в это трудно поверить. Я сама сначала не верила. Но я не могу спать из-за того, что переживаю телепатическое пробуждение. Я буквально вздрагиваю от каждого шороха. Я знаю, о чем думают люди, и могу чувствовать чужую боль. Да, и я встретила одну женщину, у которой есть такие же способности, и она помогает мне пройти через пробуждение. Учит концентрировать внимание, правильно дышать и общаться с духами с помощью этого медальона.

Я показываю маме розовый кварц на ладони.

Мама только моргает в ответ.

— Ты г-говоришь с духами? — хриплым голосом спрашивает она.

— Да, мам. Ты в это не поверишь, но я вижу мертвецов.

После целого десятилетия молчания, мама резко вырывает у меня из руки медальон. Удивление на ее лице сменяется потрясением, а затем и ужасом. Мои способности позволяют мне познать всю глубину ее ужаса. Она его излучает волнами, как микроволновая печка. Меня вдруг окружает тьма. О-о. Это признание было не такой уж и хорошей идеей.

Вот оно — материнское понимание.

Как говаривала моя бабушка Этель, проигрывая в карты своим подружкам-пенсионеркам: «Я по уши в дерьме и без спасательного круга».