– Да смилуется надо мной Фрейя! Каждая волна словно выворачивает мой желудок наизнанку! – Бреака, стоявшая рядом с Фионой у борта драккара, отвернулась и застонала.

Фиона потрепала подругу по плечу, а затем взглянула на Дага, который с несколькими воинами натягивал тросы из тюленьей кожи, служившие для управления большим парусом.

– Ты скоро привыкнешь, – сказала Фиона. – Этот драккар поменьше, чем у Сигурда, поэтому его и качает сильнее, да и море на этот раз не такое спокойное.

– Ладно, по крайней мере, в Энгваккирстеде все прошло удачно, – вздохнув, ответила Бреака. – Бродир не показывался, и хотя Сигурд со своими воинами делали вид, что не замечают тебя, женщины проводили нас хорошо.

Фиона задумалась, вспоминая, как она обливалась слезами, прощаясь с Миной и другими обитательницами поселения викингов.

– Расставание было не таким трудным, потому что я знала – Даг со мной, и ты тоже, – ответила она.

Бреака вытерла выступившую на лбу испарину.

– Прости, но мне надо прилечь.

Фиона помогла девушке забраться в теплый спальный мешок под парусиновым навесом, которым была затянута часть палубы. Устроив Бреаку, она вернулась на свое место у борта. Холодный резкий ветер проникал сквозь ее подбитую мехом накидку, заставляя дрожать от холода и какого-то неопределенного беспокойства. Фиона никак не могла избавиться от этого чувства, хотя, скорее, должна была бы прыгать от радости – ведь не так уж много времени осталось до того момента, когда родные холмы Ирландии предстанут перед ее глазами.

Отвернувшись, девушка принялась наблюдать, как норманны пытаются закрепить полощущийся на ветру парус. В разговорах с ней Даг постоянно сомневался, хватит ли такой небольшой команды, чтобы справиться с драккаром, если налетит шторм. К тому же если в прошлый раз ирландцы не были готовы к нападению, то теперь выжившие вряд ли повторят эту ошибку, так что, возможно, им придется вступить в бой сразу же, как только они пристанут к берегу.

Отбросив с лица выбившуюся прядь волос, Фиона снова поежилась и повернулась спиной к ветру. И все же душу ее терзало не опасение кораблекрушения или нападения своих соплеменников; это было куда более глубокое беспокойство. Мысли ее вернулись к Бродиру – она не могла не удивляться тому, что он не сделал даже попытки напасть на нее или помешать их отплытию. Его ненависть к ней была столь сильна, что ей казалось совершенно невероятным, чтобы он оставил всякие мысли о мести.

И все же теперь ему уже не добраться до них, твердила она себе, глядя на пенистые гребни волн за бортом. Всего лишь через несколько дней она будет в Ирландии, среди своих соотечественников.

Мимо нее, ворча что-то себе под нос, прошел Даг, и она сразу обратила внимание на выражение беспокойства на его лице.

– Черт бы побрал этих сухопутных крыс, – бормотал он, – Я скорее научу работать с парусом стадо баранов, чем их.

Услышав эти слова, Фиона не могла не улыбнуться.

– Не каждый обладает таким множеством талантов, как у тебя, – заметила она. – Воин, моряк, наездник, любовник – есть ли что-нибудь, в чем бы ты не достиг совершенства?

– Ты прекрасно знаешь, мне совершенно не даются такие занятия, которые требуют терпения, – сухо ответил Даг. – Дядя моего отца был кузнецом и пытался научить меня своему ремеслу. Он сдался после того, как я перепортил все, что попадало мне в руки. Если тебе нужен человек, который может сделать красивое украшение, выковать оружие или вырезать чашу, то поищи кого-нибудь другого.

– Я считаю, что у тебя достаточно умелые руки. – Фиона лукаво посмотрела на него. – Не могу пожаловаться, что они меня когда-нибудь не устраивали.

Даг перехватил этот взгляд и подошел ближе к ней.

– Клянусь молотом Тора, ты отвлекаешь меня от дела. Мы можем потонуть только потому, что меня на будет на своем посту у руля, – прошептал он ей на ухо. – Разве тебя это не беспокоит?

– Нет, – ответила Фиона, возвращая ему поцелуй. – Сигурд всегда говорил, что я колдунья, увлекающая в пучину бедных норвежских моряков.

Даг снова поцеловал ее, потом осторожно отодвинул в сторону.

– И все же у меня нет желания отправиться на дно морское прямо сейчас – сперва я намерен доставить тебя на твой любимый остров, моя королева фей.

Фиона улыбалась, глядя, как Даг энергично пробирается между рундуками и грудами припасов, которыми была завалена палуба драккара. Она так любила его, что порой это ее даже беспокоило. Своей силой и отвагой Даг напоминал ей отца; при мысли об этом улыбка ее сразу погрустнела, и она направилась к месту на палубе, где были сложены продукты, чтобы накормить вымотавшихся, проголодавшихся людей.

Остаток дня прошел без всяких происшествий, а к вечеру море немного успокоилось. В конце концов Даг решил, что может оставить на руле Рорига и пойти немного отдохнуть.

Фиона прилегла рядом с ним, но сон отчего-то не шел. Она долго прислушивалась к ровным звукам его дыхания, а потом на какое-то время задремала, но вскоре снова проснулась и протянула руку, чтобы ощутить рядом Дага. При ее прикосновении он что-то пробормотал, но не проснулся. Фиона села и огляделась. В слабом свете звезд виднелась высокая фигура Рорига, стоявшего на руле. Девушка снова легла и попыталась заснуть, но что-то по-прежнему беспокоило ее. Возможно, решила она, это все потому, что жесткие доски палубы не самая лучшая постель для женщины.

Фиона попыталась устроиться поудобнее, и вдруг сердце ее замерло – в нескольких футах от себя она увидела какую-то тень. Напрягая зрение, она попыталась понять, кто это мог быть. Возможно, Бреаке не дает уснуть морская болезнь? Но фигура была чересчур крупна для хрупкой рабыни.

Решив, что дальше размышлять не имеет смысла, Фиона протянула руку и нащупала на поясе у Дага кинжал: обычно викинг снимал его, ложась спать, но в эту ночь усталость помешала ему сделать это. Крепко сжав рукоять, Фиона осторожно вытянула клинок из ножен. Не разбудить ли ей Дага? – подумала она. Но что, если это не настоящая опасность – тогда она будет клясть себя, понапрасну лишив его так нужного ему сейчас сна.

Крепко сжав рукоять кинжала вспотевшими пальцами, Фиона принялась ждать, когда темная фигура появится снова; но время шло, а вокруг нее так ничего и не происходило. Тогда она начала укорять себя за глупость. Зачем кому-то из их спутников пытаться подкрадываться к ним: все воины, отправившиеся с ними, были добровольцами, отобранными лично Дагом и Эллиейлом, и каждый принес клятву верности тому или другому. Скорее всего, ее опасения были просто пустыми страхами.

Она закрыла глаза, ослабила пальцы, сжимавшие кинжал, и, вдыхая морской ветер, попыталась успокоить себя, как вдруг в чистый соленый воздух влилась струя кислого неприятного запаха, пробудившего в ней самые отталкивающие воспоминания. Открыв глаза, Фиона увидела темный силуэт, склонившийся над ней. Скрюченные пальцы потянулись к ее горлу, но она все же успела обеими руками сжать рукоять кинжала и затем резко выбросила руки вверх.

Кинжал погрузился во что-то мягкое; раздался дикий крик… Темная фигура отпрянула назад. Фиона застыла в ужасе, но Даг уже стряхнул с себя сон и, прикрыв ее своим телом, вкатился вместе с ней под парусиновый навес, который был натянут над палубой.

– Мой кинжал, – выдохнул он, ощупывая свой пояс.

– Он уже помог нам. – Фиона с трудом перевела дыхание. – Я только что пустила его в дело.

– Против кого? Ты успела разглядеть что-нибудь?

– Бродир.

– Что?

– Это он, – прошептала Фиона. – Я узнала его по запаху.

Даг вскочил на ноги, отбросил парусину и грозно заревел:

– Напрасно прячешься, трусливый негодяй! Я велю привязать тебя к форштевню и скормлю морским тварям!

– Ну уж нет! Я погибну как воин, – так же громко ответил Бродир, появляясь из тени. – Попробуй-ка одолеть меня в честной битве, если ты еще не разучился сражаться, трус, прячущийся за спиной ведьмы!

Фиона выкарабкалась из-под парусины, которой они с Дагом укрывались во время сна. Было так темно, что она едва могла различить фигуры обоих викингов. И тут до нее внезапно дошло, что у Дага нет никакого оружия. Если Бродир нападет на него, Даг может быть ранен еще до того, как кто-нибудь успеет прийти к нему на помощь. Она осторожно подползла к ближайшему рундуку, где воины хранили свое оружие.

– Сперва умрешь ты, – услышала она яростные слова Дага. – И знай, тебе никогда не придется пировать в залах Валгаллы.

– Я умру как герой, спасая мой народ от гибели. – Голос Бродира прервался, и Фиона поняла, что рана, нанесенная ею, причиняет негодяю изрядную боль. – Если бы только ты не вмешался в мои планы…

– Так у тебя были какие-то планы? – презрительно спросил Даг.

– Это я устроил пожар в поселении, – гордо произнес Бродир. – И люди во всем обвинили ее. Если бы только ты не помешал мне!

– Так это ты сжег наш дом!

– Да, я. Чего стоит жизнь нескольких женщин со всеми их выродками, когда речь идет о дьявольских кознях этой ведьмы, решившей погубить весь род!

– Но за что же пострадал Кнорри? – взревел Даг. – Ты осмелился убить человека, которому принес клятву верности! Да за одно только это преступление ты заслужил самую страшную смерть!

– Кнорри убил огонь, а не я, – буркнул Бродир. – К тому же все равно он был уже стариком; ему давно следовало отойти от дел и уступить место Сигурду.

– Не спорь с ним! – крикнула Дагу Фиона. – Боюсь, он тянет время, чтобы подстроить какую-нибудь пакость!

В ответ на ее слова Бродир расхохотался дьявольским смехом, от которого кровь холодела в жилах. Фиона вспомнила, что этот викинг был очень опытным воином; к тому же он был вооружен, а Даг безоружен. В отчаянии она принялась шарить в рундуке. Наконец пальцы ее нащупали длинный острый предмет. Меч! Она размотала промасленные тряпки, в которые он был завернут, и устремилась к Дагу, держа меч рукоятью вперед.

– Нет, я не буду сражаться с ним мечом. – Даг отвел ее руку в сторону. – Он не достоин чести погибнуть смертью воина.

– Ну пожалуйста, Даг, – молила она. – Я не хочу, чтобы ты рисковал.

– У этого трусливого негодяя не хватит смелости сразиться со мной.

Оглядевшись, Фиона заметила несколько двигавшихся по палубе темных силуэтов – это соратники Дага проснулись и спешили на помощь своему предводителю. Если бы только они успели до того, как Бродир пойдет в атаку!

Неожиданно в темноте блеснула сталь клинка, но Даг успел уклониться и выбил оружие из рук Бродира. Меч загремел по палубе. Тогда мужчины схватились врукопашную.

– Помогите Дагу! – принялась умолять Фиона, приблизившихся воинов.

И тут над необъятной морской гладью разнесся раздирающий душу крик, затем послышался всплеск. Фиона рванулась вперед.

– Даг! – воскликнула она.

Огромная фигура появилась из сгустившегося морского тумана.

– Фиона, – произнес Даг, обнимая ее. – Ты можешь ничего больше не бояться. Бродира уже нет здесь.

– Ты убил его?

– Хотел, но не смог. Как только мы схватились, он тут же вырвался и прыгнул за борт. Как я и думал, он предпочел смерть труса.

Фиона облегченно вздохнула, и Даг повел ее на корму, туда, где они устроились на ночь.

– Любимый, – шептала она, прижимаясь к нему. – Я так счастлива, что с тобой все в порядке.

Даг крепко обнял ее.

– Все кончено. Бродир не будет нас больше беспокоить.

– Клянусь гневом Одина, он был близок к своей цели, – произнес Рориг, держа одну руку на руле, а другой прижимая к себе дрожащую Бреаку. – Должно быть, Бродир спрятался перед отплытием под палубой. Думаю, он собирался убить вас обоих во время сна.

– Но что тебя разбудило, Даг? – спросил подошедший Эллисил. – Стыдно признаться, но я ничего не слышал, пока не началась вся эта потасовка.

– Я тоже спал, как младенец, – сказал Даг. – Меня разбудила Фиона.

Эллисил приблизился, голос его был полон почтительным страхом.

– Хотя ты и утверждаешь, что не знакома с волшебством, я в это не очень-то верю. Как ты могла во сне почувствовать опасность?

Фиона, еще не отошедшая после только что пережитого, лишь слабо усмехнулась в ответ.

– Меня предупредили не магические силы, а запах. Бродир не очень-то любил мыться, и за ним всегда тянулась волна кислой вони. Даже здесь, на океанском ветру, запах этот забивал все остальное.

– Выходит, ты снова спасла мне жизнь, – негромко произнес Даг. – Можно подумать, ты хочешь, чтобы я был у тебя в вечном долгу.

– То, что существует между нами, не имеет ничего общего с какими-либо обязанностями, – с улыбкой произнесла Фиона. – Просто я люблю тебя, Даг, и буду делать все возможное, чтобы сохранить нашу любовь.

Не произнося больше ни слова, Даг быстро увлек Фиону к их еще теплому ложу. Благодарение богам, что ночь так темна и никто не заметил его смущения. Фиона была всего лишь женщиной, и это вовсе не ее обязанность – защищать его. Но все равно ее признание в любви льстило ему, кто еще из мужчин может похвастаться такой отважной женщиной-воином, охраняющей его тыл?

Устраиваясь удобнее в спальном мешке, Даг продолжал улыбаться, сам не зная чему.

– Какая яркая зелень, – заметил Эллисил, поворачиваясь к своему спутнику.

Мужчины плечом к плечу стояли у руля, глядя на береговую линию по правому борту.

– Я часто думал о том, что напоминает мне цвет растительности в этих местах, – сказал Даг. – Скорее всего, изумруды, драгоценные камни яркого зеленого цвета, которые один мой знакомый воин как-то привез из поездки по торговым делам в восточный город Константинополь. Когда над Ирландией сияет солнце, эти зеленые холмы буквально ослепляют.

– А мне кажется куда удивительнее то, что до сих пор никто из наших соотечественников не догадался здесь обосноваться.

– Рано или поздно это все же придет им в голову, – заверил Даг, – Чем больше безземельных молодых норманнов будут пускаться в море за добычей, тем чаще они будут натыкаться на эти места. Мы должны быть готовы сражаться как против наших алчных соотечественников, так и против ирландских властителей, которые захотят раздвинуть границы своих владений. Надо будет построить сильную крепость и установить постоянный дозор. Отец Фионы выбрал отличное место для своего поселения, но его люди не были готовы дать отпор нападавшим. Надеюсь, мы справимся с этой задачей получше.

– Все строите планы на будущее? – спросила, подходя к ним, Фиона.

– Именно так, – ответил Дат. – Ты можешь нам посоветовать, где лучше пристать к берегу и остаться незамеченными – мне бы не хотелось ввязываться в драку сразу по прибытии, тем более что мы пока еще не побывали в Дунсхеане.

– Вверх по реке выше владений моего отца есть отмель, оттуда свободно можно пройти к поселку через лес. Думаю, там нас вряд ли заметят.

Даг кивнул.

– Сейчас мы спустим парус, дождемся темноты и войдем в реку на веслах, – сказал он.

Стоявший рядом с ними Эллисил поежился.

– Я все никак не могу забыть того, что мне прежде приходилось слышать об Ирландии. – Он повернулся к Фионе: – На твоей родине есть духи, которых нам следует бояться?

Фиона задумалась. Она вспомнила настойчивые уверения Сиобхан, что духи древности населяют каждую скалу, каждый ручей и каждое дерево ее родины. Да разве ей самой не приходилось порой ощущать их ласковый шепот, когда она бродила в одиночестве по окрестностям поселка?

– Есть некие силы, очень древние, и они могут иногда брать верх над людьми, – тщательно подбирая слова, произнесла она. – Легенды рассказывают о наших предках, которым была знакома магия; народ этот звался туата де данаан и населял остров в течение многих лет. Потом пришли другие племена и покорили Ирландию, а прежние хозяева острова ушли жить под землю. Говорят, что они и сейчас живут там, помогая охранять страну от набегов.

Фиона заметила, как глаза Эллисила невольно наполняются страхом, и улыбнулась ему.

– Что до меня, то мне представляется более разумным бояться не духов Ирландии, а ее людей. Я далеко не уверена, что ирландские духи смогут одолеть норманнов, зато знаю, что ирландские мужчины, вооруженные копьями и мечами, ненавидят их.

– Вот именно поэтому мы не станем входить в устье реки, пока не стемнеет, – твердо произнес Даг.

Фиона пошла взглянуть на Бреаку, которая страдала от очередного приступа морской болезни. Когда она отошла достаточно далеко, Эллисил придвинулся поближе к Дагу.

– Скажи мне честно, ты ведь тоже немного боишься духов этих мест?

– Пожалуй, что и так. Но Фиона на нашей стороне, и я считаю, что с ней мы будем в безопасности.

– Ты всегда отрицал, что она знакома с магией, а теперь сам надеешься на нее. Где же правда? Ты действительно веришь, что эта женщина обладает магической силой?

– Не знаю, – задумчиво ответил Даг. – Скорее всего да, но она просто не отдает себе в этом отчета. В одном я совершенно уверен – Фиона никогда не использует эту свою силу во зло людям. Она не имеет ничего общего с той жестокой старухой из поселения Отара, которая является под видом «ангела смерти» к своим беспомощным жертвам.

– Выходит, ты знал, что старуха ненастоящая волшебница? А я то удивился тому, как ты осмелился прогнать ее! Должен сознаться, это произвело тогда на меня немалое впечатление – я бы никогда не рискнул разговаривать так с женщиной, о которой известно, что она колдунья.

– То была всего лишь злобная стерва, которая ненавидит молодых привлекательных женщин и, когда у нее есть возможность, убивает их.

– Да, похоже, что в отношении ее ты оказался прав, как и в отношении Бродира – ведь это он поджег ваш дом. Каким же негодяем надо быть, чтобы додуматься до этого! – Эллисил в недоумении покачал годовой.

– Согласен, – кивнул Даг. – Мне доставит громадное удовольствие когда-нибудь поведать моему брату, что он ошибался в отношении Фионы и еще больше – в отношении Бродира. Но это потом; а сейчас нам надо поскорее добраться до Дунсхеана.

Драккар Дага «Ворон ветра» легко скользил по водной глади Шеннона. Закрыв глаза, Фиона прислушивалась к тихому плеску воды – воины гребли с опаской, осторожно погружая весла в воду. Начавший накрапывать дождь заставил ее натянуть на голову капюшон накидки. Сердце девушки сильно билось. Голова чудовища, красовавшаяся во время плавания на высоком изогнутом форштевне драккара, была снята, чтобы скрыть очертания судна, а все викинги под накидками были облачены в боевые доспехи. Приближаясь к Дунсхеану, норманны соблюдали особую осторожность.

Неожиданно рядом с ней выросла стройная фигура Дага.

– Ну, что скажешь? Кажется, мы уже недалеко от нужного места?

Фиона всмотрелась в расстилающийся по правому борту берег, затянутый серебристой пеленой тумана. Она никак не могла сообразить, насколько высоко они поднялись по реке. Неужели они и в самом деле плывут недалеко от отмели чуть выше излучины реки, рядом с которой когда-то стояла крепость ее отца?

– Сейчас ночь, и я вряд ли смогу сказать точно, – ответила она. – Но мне тоже кажется, что осталось совсем немного.

Даг отдал негромкий приказ гребцам, и движение драккара замедлилось. Фиона напрягла зрение, всматриваясь в призрачные очертания берега, и вдруг почувствовала невольный испуг. Когда-то она знала каждую излучину этой реки, но с тех пор прошло немало месяцев; что, если она ошибется и корабль сядет на мель или причалит слишком рано, так что его заметят из Дунсхеана? Даг во всем доверял ей, и она не хотела подвести его.

– Здесь! – указала она рукой на то место, где река, расширяясь, огибала рощу ольховых деревьев, уходившую вдаль.

Медленно развернувшись, корабль направился к берегу. Вскоре под килем «Ворона» зашуршал прибрежный песок. Гребцы тут же втянули весла и попрыгали за борт. Девушка с замиранием сердца смотрела, как они, проведя корабль по отмели, вытащили его на берег.

– Фиона!

Она перебралась через борт и бросилась прямо в протянутые к ней руки Дага. Неподалеку от них Рориг вынес на берег Бреаку.

Фиона не могла оторвать взгляда от чернеющей у нее под ногами земли. Ирландия! Наконец-то она вернулась домой! Ей хотелось упасть на колени и поцеловать эту милую сердцу грязь.

Тяжелая рука опустилась ей на плечо, прервав ее восторженные размышления.

– Пошли. – Короткий приказ Дага послужил сигналом для остальных, и викинги молча углубились в лес. Фиона чувствовала напряжение, овладевшее ее спутниками. Его нетрудно было угадать по тому, как нервно они то и дело поправляли висевшие на поясах боевые топоры. Когда за их спинами стихло журчание реки, молчание вокруг нарушалось только звуком тяжелых шагов да однообразным шорохом дождя в листве.

Неожиданно Даг придержал свою спутницу за локоть, и они остановились, только когда все догнали их, он повернулся лицом к Фионе.

– Теперь тебе придется вести нас. Ты должна знать кратчайший путь через этот лес.

Идя впереди колонны викингов, Фиона направилась по той самой тропинке, но которой она так часто бегала в детстве. Когда они проходили через густую чащу, в глубине которой скрывалась избушка ее тетки, она чуть приостановилась, но тут же снова продолжила путь. Даже если Сиобхан все еще живет здесь, не стоило внезапным появлением пугать ее. Когда будет ясно, что стало с Дунсхеаном, они без труда смогут вернуться сюда.

Наконец лес поредел, и они вышли на открытое пространство у подножия холма, на вершине которого стояла крепость. На месте прежнего поселения кое-где поблескивали слабые огоньки, свидетельствуя о том, что люди до сих пор живут здесь; но издалека трудно было понять, сколько их осталось.

– Мы с Фионой пойдем вперед, – негромко распорядился Даг, – а все остальные будут ждать нас на этом месте. Если мы не вернемся до восхода солнца, ступайте за нами и будьте готовы к сражению.

Эллисил и другие викинги лишь молча кивнули, и тут же Фиона ощутила на своем плече руку Дата, слегка подталкивавшую ее вперед.

Вид обугленных бревен ограды вновь пробудил в памяти Фионы ужасные воспоминания; но теперь Даг был с ней рядом – с кошачьей грацией он бесшумно двигался плечом к плечу с ней.

Неожиданно впереди показался белый силуэт какого-то животного, и из темноты донеслось злобное рычание. Сердце Фионы сжалось, но тут же она торжествующе воскликнула:

– Тулли! Это же Тулли!

Громадная собака долго и обстоятельно обнюхивала ее, затем направилась к Дагу.

– Будь осторожен, – предупредила Фиона. – Тулли не любит незнакомцев.

Даг протянул к собаке правую руку ладонью вверх и негромко заговорил с ней. Через несколько мгновений Тулли уже лизала его руку, повизгивала и виляла хвостом, словно извиняясь за неласковую встречу.

Фиона не могла скрыть удивления.

– Как ты это сделал? Клянусь, мне еще не приходилось видеть, чтобы Тулли так быстро признавала мужчину, особенно в боевых доспехах.

– Животные всегда понимают, что я друг и не причиню им вреда.

– И все же это просто чудо. – Фиона покачала головой. Потом она подняла взгляд на огонек, горевший в темноте прямо перед ними.

– Как жаль, что Тулли не может говорить, а то наверняка рассказала бы нам, кто здесь теперь живет.

– Согласен, но все-таки нам не следует мешкать, – напомнил ей Даг. – Если мы до рассвета не вернемся, Эллисил и остальные последуют за нами, и тогда один Бог знает, что может случиться.

Они двинулись через главный вход, и Фиона стала отмечать про себя сожженные и вновь восстановленные постройки. Рядом с почерневшими остатками пиршественного зала был разбит огород, а из загонов в глубине селения доносилось хрюканье свиней. Струйки дыма тянулись из отверстий в крышах нескольких хижин, построенных из остатков сгоревших построек.

Даг остановился около одной из таких хижин.

– Покажись им, – сказал он. – То, что мы прошли такой путь, не встретив часовых, может означать лишь, что здесь живут только спасшиеся члены твоего клана.

Кивнув, Фиона подошла к завешенному шкурой входу в хижину. Откинув полог в сторону, она негромко произнесла:

– Кто тут есть живой?

– А ты сама кто? – раздался изнутри испуганный женский голос.

– Я Фиона, дочь вашего прежнего властителя.

В хижине воцарилось молчание, затем зашуршало чье-то платье. Фиона отступила в сторону, и тогда изнутри выглянула женская голова.

– Фиона, это и в самом деле ты?

– Несса!

Женщины бросились друг другу в объятия.

– Благодарение всем святым, ты жива! – воскликнула Несса. – А мы-то были уверены, что викинги убили тебя или, еще хуже, продали в рабство.

Фиона только кивнула в ответ; по лицу ее градом катились слезы.

– А как Дювесса и другие женщины, они тоже спаслись?

– Ну да. Мы пересидели набег в подземелье, как ты нам велела, а когда осмелились оттуда выбраться, пожар уже уничтожил почти все. Правда, у нас осталось зерно от прошлого урожая и еще кое-какие запасы, но без мужчин в этом году удалось посеять и собрать очень мало.

Голос женщины дрогнул. Только тут Фиона вспомнила, что муж Нессы погиб одним из первых вместе с ее отцом.

– Эту работу пытались взять на себя мальчики, но они еще слишком слабы, и почти никто из них не умеет пахать.

– Мальчики? – возбужденно переспросила Фиона. – А кто из них выжил?

– Твой сводный брат Дермот, а еще Ниалл, Ахлин и Мюрреан. Дубхаг тоже оправился от ран, хотя теперь он не совсем в себе. Все они скрывались в лесу, так что у проклятых викингов не было времени их там разыскивать – эти звери были заняты тем, чтобы захватить все сколько-нибудь стоящее, а остальное сжечь…

И тут Несса заметила Дага. Голос ее прервался.

– Что это за человек? – спросила она, сразу подавшись назад. – Ведь не привела же ты с собой кого-нибудь из викингов?

Фиона молчала, подыскивая слова. Понадобится немало месяцев, чтобы Несса смогла поверить, что Даг ей вовсе не враг, думала она. Но как сейчас убедить эту женщину, постоянно живущую в страхе перед всеми норманнами?

– Это Даг Торссон, – наконец ответила она. – Хотя мы еще не заключили союза перед лицом Бога, я считаю его своим мужем.

Глаза Нессы стали огромными, как блюдца, а рот некоторое время открывался и закрывался, словно у рыбы, выброшенной на берег.

– Твой муж? – наконец пробормотала она.

– Да, – кивнула Фиона и повернулась к викингу. – Познакомься, Даг, это Несса, жена Бреннана, – он был дружинником моего отца.

Даг вежливо поклонился.

– Большая честь для меня, леди. Насколько я знаю, ваш муж погиб смертью воина.

– Он… он говорит по-гэльски! – Пальцы Нессы лихорадочно теребили подол платья.

– Ну конечно! – подтвердила Фиона. – Я сама научила его нашему языку, чтобы он смог объясняться, когда станет властителем Дунсхеана.

Казалось, глаза Нессы стали еще больше, если только это было вообще возможно. Испытывая все возрастающее нетерпение, Фиона сказала:

– Ступай, Несса, собери остальных женщин. Я хочу, чтобы все знали, что нам предстоит теперь проделать вместе.

На мгновение задержав взгляд на викинге, Несса повернулась и поспешно скрылась в темноте.