14.1. На парковке Андрей заглушил двигатель и долго сидел в машине не шевелясь. Дикая, звериная усталость снова навалилась на него. В голове звенело так, что, казалось, звон слышат даже пархоменковские охранники, лениво передвигающиеся под стенами центра.
Мысли шевелились лениво, сонно. Они не стыковались, а мозг упорно отказывался их обрабатывать, анализировать и сопоставлять. И тогда мысли ушли в тень, и нахлынули образы последних дней. Образы стали витать перед взором, будто разыгрывая жуткий карнавал. Сначала явились мертвецы: Лена, голая с мокрыми волосами и кожей, смеялась, протягивала ему на ладони брелок и кричала: «Не хочу я рассекать в туфлях по этому дерьму!» Марк, висящий в петле, с белым как снег лицом. Его синие губы шевелились, и он шипел как змея: «Мы тебя, говорит, на куски порежем, Андрей Сергеевич…» Затем из черных клубов дыма на каталке выехал Арнольд Семенович с пеной в углах рта и рюмкой водки в руке и затараторил, не поднимаясь: «Я чего хотел сказать-то? За здоровье хотел выпить!» Мелькнула мамина нога, торчащая из-за холодильника… Белое сухое лицо отца в гробу, и на нем не тают снежинки…
Мертвые уступили место живым. Маша с залитым слезами лицом… Михаил со съехавшим галстуком… Паша с разбитой губой и кровавой надписью на спине… Ольга, спящая на заднем сиденье…
Андрей затряс головой. «Не спать», – приказал он себе и растер уши ладонями. Образы схлынули, снова заскакали обрывки мыслей по кругу, будто на цирковом манеже: Батурин, Жученко, Лакшин, Володин… Батурин, Жученко, Лакшин, Володин… Какого черта нужно Батурину от генетики? Какого черта генетике нужно от Батурина?.. Зачем ты мне врал, Игорь свет Ефимович, а? Что ты знаешь про маму и папу, чего я не знаю?.. С какой стати специалисту-генетику идти работать продавцом или охранником в торговый центр?.. И молотом по темени стучали слова: «черный квадрат», «пальма», «ключ», «плафон», «крайний справа»…
Потом вдруг снова нарисовался чихающий Лакшин. «А почему Фобосом не может быть Лакшин?» – неожиданно спросило подсознание. Андрей вспомнил, как Лакшин настойчиво намекал на то, чтобы Андрей что-нибудь ему рассказал, и обещал все держать в секрете. Как опер быстро взялся ему помочь с погоней за «Шевроле». Как недавно советовал тянуть резину и искать список… «Бред, – сказал Андрей себе зло. – Ты вымотан, и в голову лезет всякая чушь!» Почему же чушь, парировал кто-то хихикающий глубоко внутри, тот, что не засыпал, тот, что сидел на его мозгу, свесив ножки, ловил проплывающие мысли и склеивал их между собой… Не меньшая и не большая чушь, чем какая другая!
И тут как по команде словно цепные псы из засады залаяли фразы. «Надежда есть всегда! – захлебывался слюной Володин. – Делай, что должен! Дел-а-ай!» «Я бы не обобщал! – яростно чихал Лакшин. – Верить его словам точно не стои-ит!» И Фобос хохотал раскатисто: «Все вокруг ложь! Все вокруг квест!»
– Хватит… – застонал Андрей. – Хватит!
Тут же объявился Фобос, словно наблюдавший за ним с крыши ТРЦ.
– Ты вернулся? – прошелестел он в трубке, и голос его напоминал плеск волн о пляжную гальку. – Как прошло в институте? Ты их нашел?
Андрей молчал, собираясь с мыслями. Было страшно, непривычно страшно: а если не выйдет? Но он твердил себе: так нужно, так нужно! Других вариантов нет. И времени тоже нет.
– Чего молчишь, Дровосек? – спросил Фобос. – Ты принес результаты?
– Список у меня, – сказал Андрей, вслушиваясь в тишину в трубке.
– Это же прекрасно, – прошелестел Фобос. – Для начала сбрось мне его. Сколько там человек?
Андрей все еще молчал, ждал.
– Зачитай, – приказал Фобос, и тон у него стал чуть раздраженный. – Ты не уснул там?
Андрей молчал, и, кажется, Фобос занервничал.
– Где список?! – крикнул он. – Чего молчишь, спрашиваю?
– Ты его получишь только в обмен на Пашку.
Возникла пауза. В трубке зашуршало, будто по пляжной гальке кто-то шел.
– Ты ничего не спутал? – спросил Фобос ледяным тоном. – Правила игры задаю я.
– Список – в обмен на Пашку, – повторил Андрей. – Выпускаешь его немедленно. Я его увижу и перешлю список.
– Ты взял неверный тон, Дровосек, – зашипел Фобос. – Не боишься прямо сейчас получить фото с отрезанной головой братика?
– Я еще не все сказал, – сглотнул Андрей. – Я знаю, кто из этого списка работает в ТРЦ.
– Даже так? – вкрадчиво проговорил Фобос. – Какой прогресс!
– Ты ведь его… одного ищешь? Тебе же не весь список нужен?
– Кто он?!
Андрей впервые почувствовал, что у врага сдали нервы.
– Кто он? – уже спокойнее повторил Фобос.
– Отпусти брата и узнаешь.
Фобос безмолвствовал.
– Это хорошая сделка, – сказал Андрей. – Верить я тебе не могу, поэтому сначала – Паша, а потом – имя.
Несколько секунд в трубке скрежетало и гулко стучало. Камни сыпались и бились друг о друга.
– Знаешь, как сделаем… – сказал Фобос. – Я согласен, но тебе придется снова сыграть в квест. На этот раз он называется «Освободи брата».
– Пошел ты! – воскликнул Андрей. – Никаких квестов!
– Спокойно, спокойно. Я же иду тебе навстречу, и ты иди. Квест несложный, ты быстро справишься.
– На хрена тебе эти игры?!
– Я же псих, забыл? Да и потом… вся жизнь – игра. Что ты как маленький? По рукам?
Андрей заскрежетал зубами. Он не мог понять, шанс ли это или очередная ловушка?
– Соглашайся, Дровосек. Это хорошая сделка. – Фобос хохотнул. – Ты же хочешь получить брата целиком, а не по частям? Да и я не знаю… вдруг ты блефуешь?
– Ладно, – произнес Андрей. – Давай.
– Другое дело. Дай мне пятнадцать минут…
– Какие еще пятнадцать минут?!
– Не ори ты. Сиди в машине и жди письмо с указаниями. Через пятнадцать минут стартуем.
Андрей больше не успел ничего сказать – Фобос отключился. Он сделал несколько глубоких вздохов. Засек время и позвонил Ольге:
– Я тебя не разбудил?
– Нет, что ты… – Голос Ольги был слабый, сонный. – Я просто лежу. Хотела уже тебе звонить. Ты где? Приезжай скорее.
– Поспи еще. Алла тебя накормила?
– Да… У тебя все получается? Ты далеко?
– Я скоро буду, потерпи.
– Терплю. – Она вздохнула.
– До встречи.
Он поспешно отключился, не желая ввязываться в расспросы о спасении Павла. Бросил телефон на сиденье, взял пластиковую бутыль с остатками воды и стал жадно пить.
14.2. Он стоял в центре пустого, полутемного зала «Альбы» среди спящих столиков, в тишине, в совершенном одиночестве и пытался думать.
То, что цель квеста – потянуть время, Андрей понял сразу, когда получил на свой мобильник стартовую подсказку от Фобоса. Сообщение было кратким и неконкретным: «Ищи ключи от дверей. Начни с царства зеркал, со следа своей боли, а потом иди по следу своей памяти».
Конечно, «Альба» было первое, что пришло ему в голову, когда он думал о своей боли. Минут десять он бродил по помещениям, тупо разглядывая столы, поверхности, заглянул и на кухню, и в кабинет, и на склад, но не было ни подсказок, ни тем более дверных ключей.
Не мог же Фобос проникнуть сюда, когда планировал свой квест-экспромт? О какой боли писала эта сволочь? О каком таком царстве зеркал? Он ходил по ресторану и бубнил как заведенный: «с царства зеркал», «с царства зеркал»… Он стал вспоминать, где в ресторане есть зеркала, зашел в комнату персонала и стал хмуро таращиться на свое отражение в зеркале. Ничего не приходило в голову. Он расправил спутанные волосы пятерней и пошел было к выходу, но тут его осенило.
Царство зеркал и след его боли – это же салон красоты «Елена»!
Шепча проклятия, он торопливо выскочил из ресторана, закрыл на ключ двери и побежал на четвертый этаж.
Девочки Лены, похоже, еще ничего не знали. Андрей рассеянно поздоровался, уклоняясь от посыпавшихся вопросов об исчезновении Елены Николаевны, и стал расхаживать по салону. Вызывая недоумение персонала и отмалчиваясь, он разглядывал столы, щупал кресла, подцеплял зеркала, пробуя заглянуть за них, и шевелил многочисленные банки, флаконы и фены, и даже залезал в сушуары. Ни малейшего намека на ключи не было. Через десять минут поисков ему стало казаться, что и этот путь – ложный. Взгляд его угрюмо заскользил по крашеным стенам, лицам девочек, застывших с ножницами и расческами, и наткнулся на пальму в кадке в углу салона.
Андрей приблизился к пальме, потрогал зачем-то ее плотные листья и тут заметил на земле несколько зеркальных осколков. С замиранием и осторожностью он погрузил руку в землю, пошевелил пальцами и вытащил… ключ. Обычный ключ от дверного замка. Оставив девочек в полном изумлении, он вышел из салона, бухнулся на скамейку для отдыха и задумался.
Никаких новых подсказок не было и в помине. «…потом иди по следу своей памяти». Если Фобос имел в виду память о квесте и помещениях, где они бывали, то побегать придется изрядно. В одном только складе дверей было несколько. Начинать со склада Андрею ужас как не хотелось, и он решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Он пошел в магазин парфюмерии. И интуиция его не подвела – ключ оказался от его двери.
Магазин парфюмерии по-прежнему был на ремонте. Андрей включил свет, прошелся вдоль пустых стеллажей, заглянул в углы, попинал коробки со стройматериалами. Затем зашел за стойку продавца, присел на корточки перед полками и тогда увидел коробку.
Это была обычная коробка из-под обуви, но что-то мешало Андрею ее открыть. Внутренний голос въедливо ворчал: зачем для ключа понадобилась коробка? Там что-то другое! Там Пашкина кисть или ухо… или…
С колотящимся сердцем он открыл коробку и облегченно выдохнул. И тут же замер от удивления. В коробке лежали еще один ключ и миниатюрный дамский револьвер.
Андрей взял револьвер в руку – он легко помещался в ладонь. Покрутил барабан – в нем был всего один патрон, но боевой.
«Интересно-то как, – подумал он. – Выходит, это ключ от последней двери… И разговор за ней предстоит серьезный». Он сунул револьвер в карман и вышел из магазина.
На этот раз посещения склада было не избежать. Андрей спустился в подвальные просторы ТРЦ, нашел тот самый склад, теперь в нем сновали какие-то люди в спецовках. Они не обращали на Андрея внимания, он проскользнул внутрь и стал украдкой ходить от одной к двери к другой. Как назло, почти все они были открыты, а та комнатушка, где в заточении томились Лена и Женя, уже оказалась заставленной коробами и мешками. Две двери были заперты, но ключ к ним не подошел.
Мимо Андрея прокатили гусеницу из продуктовых тележек, он проводил ее взглядом. На дне одной из тележек он увидел рекламный листок, и тогда его снова пронзила догадка.
К закутку на третьем этаже между «Рандеву» и «Иль де Ботэ» Андрей прибежал запыхавшись. Он стоял перед запертой дверью, за которой каких-то шесть дней назад располагался офис квест-компании, переводил дух и не решался. В левой руке он сжимал ключ, а правую опустил в карман и ощупывал револьвер. Наконец он вставил ключ в замок, провернул, и замок открылся. Андрей огляделся – закуток был пуст. Вытащив руку с револьвером из кармана и спрятав ее за спиной, он нажал на ручку двери и ворвался в помещение.
– Стоять!
Андрей застыл, сделав лишь пару шагов. Дверь за его спиной захлопнулась. Павел сидел в самом центре пустой комнаты, примотанный скотчем к стулу, рот его был заклеен. Возле Павла возвышался Дима, у него в руках поблескивал шприц. Игла дрожала в нескольких сантиметрах от шеи Павла. У стены комнаты лежал тот самый металлический ящик, в котором Андрея и Ольгу везли к ресторану.
– Только шевельнись, – сказал Дима ледяным голосом.
– Я стою! – Андрей вытянул левую руку перед собой.
Две пары глаз сверлили его. Павла – испуганно, Димы – настороженно.
– Поговорим? – спросил Дима зловеще.
– Не с тобой, – бросил Андрей. – Я знаю, что Фобос не ты. Ты просто пешка. Я хочу говорить с ним!
– Мало ли что ты хочешь, – фыркнул Дима.
– Паша, ты в порядке? – спросил Андрей. – Тебя не били?
Павел мелко закивал, потом замотал головой и что-то промычал.
– Открой ему рот.
– Обойдешься. Говори!
– Оглох, что ли? Я тебе ничего не скажу.
Дима хмыкнул, окинул Андрея с ног до головы.
– Хорош придуриваться, – сказал он. – А то у меня рука дрогнет, и я ему как впрысну.
– Как Валуеву впрыснул?
– Валуеву Маня впрыснула, – сказал Дима, ухмыльнувшись.
– Зато Марку ты лично шею сломал. Ведь так?
– Не люблю немцев, – осклабился Дима. – С войны, хех.
– А Лену-то за что?!
– Кого?
– За что ты ее утопил?
Дима нахмурился:
– Никого я не топил! Крыша у тебя прохудилась? Какую еще Лену?
Он смотрел на Андрея с неподдельным удивлением, и Андрей понял: это и вправду был не он.
– А кто ее убил? Твой хозяин?
– Хорош трындеть! – прикрикнул Дима. – Короче! Фамилия, имя, компания… все, что узнал!
– Сначала развяжи его!
Дима не шевельнулся, перехватил шприц и прикоснулся иглой к шее Павла. Павел отчаянно замычал и дернулся всем телом.
– Не дергайся, дурила, – прошипел ему Дима. – Смерти хочешь?
Андрей сделал еще шаг, судорожно сглотнул.
– Стоять, я сказал! – рявкнул Дима.
– Меня возьми, – проговорил Андрей. – А его отпусти… Он тут ни при чем!
– Я же не тупой, на кой ты мне сдался? Тебя завалить – толку никакого. А вот его, – Дима кивнул на Павла, – милое дело! Или чутка порезать сперва, чтобы язык тебе развязать?
Спина Андрея покрывалась холодным потом.
– Я тебе минуту даю, чтобы ты назвал человека, – процедил Дима. – Или ты его не знаешь? Разводишь, козел?
Андрей облизнул пересохшие губы и взвел за спиной курок. Услышав щелчок, Дима нахмурился.
– Руку показал!
И тогда Андрей выбросил руку из-за спины и направил дуло револьвера Диме в грудь. Лицо Димы мгновенно вытянулось.
– Поговорим?
– А если я успею его кольнуть?
– Зачем тебе рисковать? Я хорошо стреляю, – соврал Андрей.
– Да ладно… – сказал Дима с каменным лицом. – Кому ты гонишь, баклан?
– Ну, проверь! – крикнул Андрей, не выдержав. – Развязывай его, сука!
– Да я по твоей роже вижу, что ты оружие второй раз в жизни держишь, – произнес Дима зловеще. – Стрелок хренов. Ты чего там возомнил о себе, дурилка? Что пальнуть в человека – это фигня?
– Ты не человек! Убери шприц!
Дима медленно отвел шприц в сторону и шагнул к Андрею.
– Ну и что дальше? – спросил он сквозь зубы. – Дай-ка сюда свою пукалку!
Дима приблизился еще чуть-чуть и протянул руку.
– Еще шаг – и стреляю, – выдавил Андрей.
– Ах, как мне стра…
Грянул выстрел, Дима застыл с открытым ртом. Он с огромным удивлением опустил глаза на свою грудь, где на рубашке расплывалась кровавая клякса.
– А… – вырвалось из его горла.
Он резко выдохнул, рухнул сначала на колени, выронив шприц, затем упал на спину. На лице его так и осталось выражение искреннего непонимания.
Андрей в ужасе смотрел то на револьвер в своей руке, то на неподвижного Диму со стеклянным взглядом, то на Павла с выпученными глазами… В голове почему-то билась идиотская фраза: «Уровень пройден», «уровень пройден», «уровень пройден»…
14.3. – Ты решил продать «Альбу»? – воскликнул Павел. – Кому?
– Володину, кому же еще, – отозвался Андрей. – Она и так заложена под его кредит. Так что тут – без вариантов.
– Ну и поворот, – пробормотал Павел. – Как же ты без всего этого? – Он провел рукой вокруг. Они сидели в темной тишине за одним из столиков в зале «Альбы».
– Как-нибудь, – вяло сказал Андрей. – Переживу.
Он взял со стола бутылку виски и отхлебнул из горлышка. Протянул бутылку Павлу, и тот тоже сделал глоток. Андрей вытянул правую кисть перед собой и посмотрел на пальцы.
– Вроде больше не дрожат, – сказал он.
– Тебе пистолетик надо выбросить, – сказал Павел. – Там наверняка уже понабежало людей, ментов вызвали.
Андрей не ответил, убрал руку и посмотрел в одну точку перед собой.
– Энди… ты… ты не думай об этом, – сказал Павел. – Ты все сделал правильно. Я бы так не смог, мне кажется. Даже ради тебя.
Андрей стал крутить бутылку вокруг своей оси на столе.
– Ты знаешь, Пашка, что странно? – Он вздохнул. – Ведь Фобос своего Диму сдал. Как отработанный материал.
– И что это значит, как думаешь?
– Он выводит из игры своих. Они ему, типа, уже не нужны? Значит, скоро финал? Блин… Зачем ему все это?
– Финал? Я не верю, что он сдался, – сказал Павел. – Он же не мог меня отпустить просто так. Это какая-то многоходовка, Энди!
– Плевать мне на его многоходовки. Хватит с меня квестов.
– Ты что хочешь сказать…
– Слушай, а почему ты его не видел ни разу?
– Почему, почему… Потому что мешок на башке все время был. Вонючий такой мешок. Не лакшари класса.
– А голос его ты слышал?
– Нет. С Димой он все время шептался. Бу-бу-бу, бу-бу-бу… Со мной лично не говорил, все через этого гоблина. И в офис из подвала Дима меня в одиночку катил. В гробу этом железном…
– Может, он боится, что мы его по голосу опознаем? Ну какие еще причины для всей этой канители? С искажениями голосов и вообще.
Павел пожал плечами и взялся за бутылку.
– По глотку, и все, – сказал Андрей. – Нажираться нельзя.
Они выпили по глотку, Андрей завинтил пробку.
– Так ты объясни, – сказал Павел. – Ты нашел список институтский?
– Пока нет, – буркнул Андрей. – Но отцовский коллега обещал составить.
– Стало быть, ты Фобоса развел?
– А что мне еще оставалось?
– Молодчик, брателло. Хорошо, что обошлось.
– Этот урод хотя бы не отрицал, что ищет не всю шоблу, а одного ученого.
– Интересно – кого?
– Да черт с ним, Паша! Со списком, с играми… со всем. Не хочу больше.
Павел поежился и втянул голову в плечи.
– Ты правда выйдешь из игры вот так?.. – спросил он. – Просто свернешь в сторону, и все?
– А ты не веришь?
– Зная тебя, нет, – сказал Павел озадаченно. – Вернее, я не понимаю… Ты дашь ему безнаказанно…
– Дам! – выпалил Андрей. – Я шесть дней назад от этой мысли бы сам в ужас пришел! А теперь… Хватит трупов, Паша.
Павел молчал, глядя на него пристально.
– Мне это трудно, – продолжил Андрей. – Мне хочется ему отомстить, да! За Ленку, за Марка… за «Альбу»… За все! Но я понимаю, что если не остановлюсь, то…
– То – что?
– Стану как он. А я не хочу, Паша, не хочу…
Андрей уткнулся лицом в руки и продолжил говорить сквозь пальцы:
– Я иногда думаю, что он этого и добивается. Чтобы я стал таким же животным, как он.
– Энди, неправда.
– Правда! – крикнул Андрей, отняв руки и уставившись на ладони. – Вот! Вот этими руками!.. – Он затряс ими перед лицом Павла. – Я уже убил человека, ты понимаешь?!
– Собаке – собачья смерть.
– Если я не остановлюсь, я убью и Фобоса.
Андрей нервно свинтил пробку с бутылки и сделал большой глоток. Павел смотрел на него, притихший.
– Но вот в чем вопрос… – выдохнул Андрей, проглотив жидкость. – Станет ли мне от этого легче?
Павел отнял у него бутылку и тоже глотнул. Закрутил пробку и спросил осторожно:
– А чего же ты хочешь тогда?
– Уехать из города! – Андрей схватил Павла за руку. – Пусть все утихнет. Пусть полиция его ловит. Пусть тут мир переворачивается… А мы уедем! Паша… у меня никого и ничего больше не осталось, кроме тебя и Оли. Фобос больше не сможет меня достать! Уедем втроем, а?
– Даже так, – удивленно проронил Павел.
– Я не знаю, чем займусь. Главное сейчас – это защитить вас. Поразмыслить о будущем. Всем вместе…
Павел съежился, шмыгнул носом. Андрей глянул на часы. Времени было около трех.
– Странно, да? – изрек Павел, рассматривая поверхность стола. – Еще шесть дней назад ты и по телефону-то со мной не рад был общаться. А сейчас предлагаешь строить вместе новую жизнь. Прямо братская любовь, да и только.
– Зачем спасать то, что умерло? – произнес Андрей. – Взять и переформатировать все.
– Чистый лист… – протянул Павел. – Белоснежный, хрустящий, девственный, да?
Андрей взял Павла за плечи.
– Я – готов. А ты, брат?
Павел посмотрел на него и не ответил. Он думал о чем-то своем. В памяти Андрея снова возник тот берег речки из детства, где они, два пацана, бегут, взявшись за руки. Словно ролик из какой-то несбывшейся жизни… Той, что только зарождалась, но уже вселяла надежды, бодрила… и почему-то так и не сложилась. «Неужели, – подумал он грустно, – тот берег исчез безвозвратно?»
– Вся эта философия – конечно, красиво… – произнес Павел наконец. – Ты сейчас-то что намерен делать?
– Заберем Ольгу и поедем домой. Хорошо поедим и выспимся. Хотя нет… – Он вдруг вспомнил: – Осталась еще тема.
– Какая?
– С прошлым нашим надо разобраться. И с папиными секретами.
Павел глядел непонимающе.
– Скоро Батурин приедет, – сообщил Андрей. – Поговорим. Он стопудово что-то знает. И с Володиным надо встретиться. Вот, блин…
Он снова взглянул на часы. От Лакшина не было никаких сообщений. Он набрал его номер, послушал длинные гудки.
– А что с Володиным? – спросил Павел.
– Да то, Паша! – буркнул Андрей. – Оказывается, дело об убийстве мамы вел именно он. И дело потом бесследно пропало из архива.
Лицо Павла стало вытягиваться.
– Во-во, – сказал Андрей. – Спрашивается, какого фига он это скрыл?
– Володин… вел… дело… – повторил Павел в какой-то прострации. – Интересный расколбас.
– Пошли, – сказал Андрей и поднялся. – Вопросов к нему – куча.
14.4. Не обращая внимания на Аллу, Андрей прошел к кабинету Володина и толкнул дверь. Она оказалась закрыта на ключ.
– Это еще что значит? – Он недоуменно посмотрел на Аллу и Павла.
– Так надо было спросить, – фыркнула Алла со своего места. – А то ломитесь, ломитесь.
– Я не понимаю, Алла!
– А что непонятного? Значит, ушел по делам.
Павел тоже подошел к двери и подергал ручку.
– Чего дергать? – всплеснула руками Алла. – Закрыто!
– Алла, что вы говорите? – воскликнул Андрей. – Там же Ольга!
– Значит, и она ушла.
– Куда?! Зачем?!
– Может, вместе с Игорем Ефимовичем и ушла, – невозмутимо сказала Алла. – Чего кричать-то сразу?
– Не могла она никуда уйти, как вы не поймете?
Алла похлопала ресницами, потом пожала плечами.
– Открывайте, – бросил Андрей.
– Я не могу. Он ключ не оставил. У нас один ключ, второй потеряли… Все никак не соберусь…
Андрей толкнул плечом дверь – она была массивная.
– Господи, вы чего? – недовольно сказала Алла. – Зачем он будет вашу Ольгу закрывать, если ключ у нас один?
– Она не должна была выходить из комнаты!
– Ну, я не знаю. У Игоря Ефимовича вообще-то встреча запланирована. Ой… – Она взглянула на часы. – Она уже, наверное, прошла.
– С капитаном Лакшиным? – спросил Андрей.
– С капитаном! – фыркнула Алла. – Но когда я на почту уходила, Лакшина еще не было. Значит, Игорь Ефимович вместе с ним… после встречи куда-то и ушли! Что непонятно?
– Все непонятно! – бросил Андрей раздраженно.
Он вытащил телефон и набрал Лакшина. Из запертого кабинета донеслась трель вызова. Андрей метнул на Аллу дикий взгляд. Трель продолжалась, а Лакшин не брал трубку. Андрей завершил вызов, трель оборвалась.
– Я ничего не понимаю, – тихо сказала Алла.
Павел стоял не шелохнувшись. Андрей отстранил его и, разбежавшись, ударил ногой по двери. Треснула древесина, но косяк устоял. Алла заверещала и выскочила из-за стола, кинувшись Андрею наперерез.
– Паша, держи ее! – крикнул Андрей, снова разбегаясь.
Второй удар он нанес всем телом. Дерево жалобно хрустнуло, и дверь распахнулась, обнажая щепу, похожую на сломанные кости.
Лакшин сидел в кресле в пустом кабинете, уронив голову на грудь, словно спал.
– Пульс посмотри! – крикнул Андрей Павлу и прыгнул к комнате отдыха.
Ольги в комнате не оказалось. Плед был сброшен на пол, на диване лежали ее телефон и заколка для волос. Висевшее на стене зеркало было разбито, под ним на полу валялись осколки.
Андрей осмотрел комнату, потом машинально схватил телефон и заколку и, попятившись, вывалился в кабинет.
Алла, белая как мел, застыла у разбитой двери и монотонно причитала. Павел сидел в кресле напротив Лакшина, сгорбившись и глядя под ноги. Он поднял взгляд на подошедшего Андрея и одними губами спросил:
– Оля?
– Ее там нет…
– Он забрал ее?
– Я не знаю, Паша… – Андрей сглотнул и кивнул на Лакшина. – Что с ним? – Павел безразлично пожал плечами. – Ты пульс смотрел?
Павел не реагировал, Андрей склонился над Лакшиным. Сонная артерия капитана не пульсировала. Он осторожно повернул голову мертвеца и увидел на шее пятнышко от укола.
– Мертвый, – обронил Андрей.
Алла завизжала на весь кабинет, и тогда Андрей заорал на нее:
– Чего встала?! Вызывай полицию!
Алла, воя, скрылась в прихожей.
Первым желанием Андрея было позвонить Володину, но он прогнал эту мысль. Вряд ли тот станет с ним говорить. По крайней мере, сейчас.
– Эх, Игорь Ефимович… Игорь Ефимович… – прошептал Андрей. – Падаль… Тварь…
– Это никогда не кончится, – проговорил Павел с тоской в голосе.
Андрей сел прямо на пол и привалился спиной к креслу Павла. Нечеловеческая усталость вдруг навалилась на него так, что не хотелось ни думать, ни двигаться, ни разговаривать.
– Что делать, Энди? – с отчаянием спросил Павел, но Андрей не ответил.
Он прикрыл глаза, пытаясь понять, что же происходит у него внутри. Где-то из недр должна была подняться привычная ярость, но она не поднималась. Его уже должна была душить ненависть, но не было и ненависти. Была лишь пустота, все та же сосущая, ноющая, бесконечная пустота, какую он впервые ощутил на похоронах отца. И которая преследовала его уже шестой день.
Пиликнул входящим сообщением телефон Ольги в его руке. Он включил аудиозапись из сообщения, нажал на кнопку громкой связи и положил телефон на пол.
– Я не стал тебе звонить, Железный Дровосек, – заговорил Фобос своим самым первым, чавкающим и демоническим голосом, что они слышали, когда нашли труп Марка. – Слушай и мотай на ус. – Фобос сделал паузу. – Я подозревал, что ты обманешь меня со списком. Что ты на самом деле еще не знаешь имени человека, которого я ищу. Что ты будешь блефовать, чтобы освободить брата. Ладно. Это – на твоей совести. Я даже не стану тебя наказывать. Но я подстраховался, как ты видишь. Ольга – отличная замена Павлику, не правда ли? Она пока жива, но времени у тебя почти не осталось. Мы начинаем суперигру, и правила в ней максимально жестоки. Так вот, если до девяти вечера ты не сообщишь мне имя человека, которого ты опознаешь, и его компанию, я убью Ольгу. Не получу данные – Ольга умрет. Получу позднее девяти – она умрет. Захочешь схитрить – она сразу же умрет. Намотал? Звонить и писать я тебе больше не буду. И вообще, это наш последний контакт. И это твой последний шанс, Дровосек. Прощай.
Запись закончилась, и наступила ватная тишина, прерываемая только глухими причитаниями Аллы в приемной. Павел с трудом разлепил губы и еле слышно спросил:
– Господи… Что теперь, Энди?
Андрей молчал, вслушиваясь в пустоту внутри.
– Не молчи, умоляю! Скажи что-нибудь. Что ты будешь… делать?
Павел был в отчаянии, внутри Андрея царила не то выжженная пустыня, не то снежное поле. Страшно пекло солнце, и ледяной ветер пронизывал до костей.
– Я найду его, – глухо произнес Андрей, и это был словно не его, а чужой голос. – Найду этого ученого. А потом… убью Володина.