Уж третий день ни с кем не говорю… А мысли — жадные и злые. Болит спина; куда ни посмотрю - Повсюду пятна голубые. Церковный колокол гудел; умолк; Я всё наедине с собою. Скрипит и гнется жарко-алый шелк Под неумелою иглою. На всех явлениях лежит печать. Одно с другим как будто слито. Приняв одно — стараюсь угадать За ним другое,— то, что скрыто. И этот шелк мне кажется — Огнем. И вот уж не огнем — а Кровью. А кровь — лишь знак того, что мы зовем На бедном языке — Любовью. Любовь — лишь звук… Но в этот поздний час Того, что дальше,— не открою. Нет, не огонь, не кровь… а лишь атлас Скрипит под робкою иглою.