Спеленут, лежу, покорный, Лежу я очень давно; А месяц, черный-пречерный, Глядит на меня в окно. Мне страшно, что месяц черный… А, впрочем,— не вс ль равно? Когда-то я был упорный, Вил цепь, за звеном звено… Теперь, как пес подзаборный, Лежу да твержу одно: И чем мой удел позорный? Должно быть, так суждено. Водицы бы мне наговорной,- Да нет ее, не дано; Чьей силою чудотворной Вода перейдет в вино ? И страх мой — и тот притворный: Я рад, что кругом темно, Что месяц корявый, черный, Глядит на меня в окно.