Идя следом за молодым монахом, которого звали Альбион, епископ Меридий двигался по некогда прекрасному граду Иерусалиму. Мальчишке лет пятнадцать, у него светло-карие глаза и короткие волосы песочного цвета. Потрепанное коричневое одеяние выглядит так, будто его только что откопали на помойке. Меридий с отвращением оглядел его. Макарию, епископу Иерусалимскому, следовало бы получше следить за этим. Он учит юношу соблюдать обет бедности? Или самоотречения? Как бы то ни было, но такая одежда совершенно не согласуется с политикой престижа веры, которую проводит Рим. Кто же станет обращаться в веру, думая, что для этого надо стать оборванцем?

Они широким шагом шли по вымощенной каменными плитами улице, ведущей на вершину холма. Меридий продолжал осматривать город. Впечатляющее зрелище. Разрушения, причиненные ему Десятым легионом во время Иудейских войн 66 и 132 годов, заметны и по сей день. По приказу императора руины на Храмовой горе были оставлены в неприкосновенности. Повсюду были видны остатки лагерей, разбитых легионерами, и мерзкие языческие храмы, возведенные по приказу императора Адриана. Храм Юпитера на Храмовой горе и храм Афродиты на месте Распятия. Верх храма Афродиты был виден с того места, где они сейчас шли.

После разгрома восстания 135 года, которое возглавлял Шимон Бар Кохба, Десятый легион находился в Иерусалиме почти два столетия. Главным занятием легионеров было изготовление глиняных кирпичей, которые тут же обжигали в специально выложенных печах. Потребность в кирпиче в Римской империи была огромна. Каждый кирпич был помечен эмблемой Десятого легиона и буквами LEG X.

Меридий вместе с юношей взошли на вершину холма и оказались в густом облаке пыли. Меридий вынул из кармана платок и прикрыл нос, а затем тщательно осмотрел огромный котлован.

Только Рим с его могуществом и властью мог организовать такое — засыпать землей целую долину, выровняв рельеф местности. И сейчас лишь мощь Рима могла решить новую задачу: вернуть все в первоначальное состояние.

Меридий ощущал себя стоящим на вершине огромного людского муравейника. Сотни людей корзинами носили землю и швыряли ее в телеги, которые тут же уезжали. То тут, то там мгновенно вырастали горы мусора, камней, старинных вещей и свежевскопанной земли. Другая группа рабочих занималась тем, что ломала величественный храм Афродиты. Меридий покачал головой. Сам он считал, что это неудачное решение. Лучше было бы сохранить сооружение, переделав его в храм, посвященный Деве Марии или Магдалине. Хотя, возможно, император и прав. Место непоправимо испорчено идолопоклонством. Кроме того, нужно было снять большой слой земли, насыпанный под фундамент храма. Оставалась надежда найти место Распятия. Какие-нибудь предметы, оставшиеся с того времени, может быть, даже гробницу Иисуса. Храм Афродиты мешал этому.

— Вон он, — с широкой мальчишеской улыбкой на лице сказал Альбион. — Вон там.

Прищурившись, Меридий всмотрелся сквозь повисшую пыль и увидел человека в длинном черном одеянии. Судя по всему, он руководил раскопками. Низкого роста, некрасивый, с массивной челюстью и клочковатыми темными волосами.

— Внешность его не слишком впечатляет, — заметил Меридий.

— Но… он очень святой человек, — ошеломленно ответил Альбион.

Улыбка на его лице исчезла, уступив место ужасу.

— Да, вполне возможно. Пойдем к нему.

Альбион пошел вперед, спускаясь в зияющую яму и с трудом выбирая дорогу в сером облаке висящей пыли. Чем дальше они спускались, тем громче становился грохот молотов по зубилам, глухие удары лопат о слежавшуюся почву и звон кирок о камни. Шум стоял невыносимый.

Макарий заметил его, отделился от группы стоявших рядом людей и пошел им навстречу. На его некрасивом, покрытом пылью лице появилась улыбка. Между передними зубами у него был большой просвет.

— Епископ Меридий, — поздоровался он. — Да пребудет с тобой благословение Господа нашего. Надеюсь, твое прибытие…

— Епископ Макарий, — перебил его Меридий, печально вздохнув. — Я рад видеть, как ты в поте лица своего выполняешь приказ императора. Что-нибудь нашел?

Макарий, очевидно ошеломленный столь невежливым началом беседы, ответил не сразу.

— Ну как сказать, много чего. Прежде всего, как ты добирался?

— Долго и пыльно. Что ты нашел?

Макарий моргнул.

— Д-для начала позволь объяснить, что, когда император Адриан повелел возвести храм богине…

— Языческому божеству Афродите, — поправил его Меридий.

— Да, к-конечно. Короче говоря, для постройки храма императору было необходимо засыпать сады и скальные выступы, чтобы сравнять основание под храм с седловиной горы. Речь шла о десятках тысяч квадратных локтей…

— Я все это знаю. Что ты нашел?

Челюсть Макария дернулась.

— Именно сегодня мы добрались до отрога Голгофы, — выпалил он. — Вон он, — добавил он, указывая пальцем.

Поглядев сквозь пыль, Меридий рассмотрел нечто выглядящее просто как бесформенное скопление скал. Небольшой хребет с вкраплениями малахита — «царского камня».

— Что еще?

Выражение восторга исчезло с лица Макария.

— Ну, на западном склоне от седловины горы есть по меньшей мере две гробницы.

— Гробница Господа нашего?

— Пока не знаю. Не уверен. Мы только начали раскопки. По мере продвижения мы сможем ответить на твои вопросы с большей уверенностью.

— Хорошо бы. Император хочет получить ответы немедленно.

Его взгляд привлекло нечто лежащее на земле. Протянув руку, Меридий поднял с рыхлой почвы небольшой глиняный светильник и стряхнул с него землю. Это была фигурка обнаженной женщины, раскинувшей ноги в стороны. Под ней другая фигурка, с мужским органом в возбужденном состоянии. Меридий с омерзением отбросил ее в сторону.

Макарий, глянув на его находку, сказал:

— Противно, правда? В местах, где стоял лагерем Десятый легион, мы нашли немало таких светильников порнографического характера. Очевидно, солдаты так развлекались.

Меридий снова прикрыл нос платком. Его чистейшее одеяние уже покрылось мелкой пылью, и он мог только догадываться, как теперь выглядят его светлые волосы.

Макарий несколько мгновений глядел на него, прежде чем осмелился задать вопрос.

— Меридий, ты можешь мне объяснить, в чем тут дело? Епископ Сильвестр прислал письмо, где задал несколько вопросов о названиях мест, упомянутых в Библии. Похоже, он считает, что они составляют некую карту, но я не нашел в этом никакой логики. Ты знаешь, что ему нужно?

Меридий нахмурился и вытащил небольшой свиток папируса из кармана плаща. Он записал каждое слово, которое ему удалось вытащить из допрашиваемых библиотекарей. Показал свиток Макарию.

— Речь идет об этих названиях?

Макарий развернул папирус и проглядел его.

— Да.

— Именно я снабдил епископа Сильвестра этим перечнем.

Макарий вернул свиток Меридию.

— А откуда он у тебя? Все это очень интересно, но не знаю, насколько важно. Нам надо сосредоточиться…

— Этот список существует уже три столетия, Макарий. Я предполагаю, что он написан Иосифом Аримафейским, по крайней мере, так говорят те, кто меня информировал. Он действительно важен. Ты не находил ничего существенного, о чем следовало бы доложить Сильвестру, с тех пор как получил его?

Макарий вздрогнул от той интонации, с которой это было сказано. Какое-то время он просто внимательно смотрел на Меридия, словно тщетно пытался разглядеть скрывающуюся за этими глазами душу.

— Одну вещь я подметил, — наконец сказал он.

— Какую?

— Вот это слово меня заинтересовало, — ответил Макарий, аккуратно коснувшись середины свитка.

— «Селах»? И что?

— Папирус ведь написан латинскими буквами, но мне интересно, не было ли это изначально в еврейском написании, словом «Шелах». У Неемии, глава третья, стих пятнадцатый.

— И что с того? — нетерпеливо спросил Меридий.

Макарий выпрямился и развернул плечи. Сознание своей правоты придало ему смелости.

— Очень многое, брат мой. Шелах находится вон там, — сказал он, указывая рукой на юг.

Меридий почувствовал странное жжение в сердце. Он сделал шаг вперед, будто пытаясь рассмотреть то, на что показывал Макарий.

— Я ничего не вижу сквозь эту пыль. Что там?

— Мы называем это Силоамской купелью. Там два пруда, верхний и нижний. Их питает Гихонский источник, о котором говорится в Третьей книге Царств, глава первая, стих тридцать третий.

— И какое отношение это имеет к слову «Шелах»?

— В священных книгах иудеев пруд имеет два названия. У Исаии он именуется Силоах, у Неемии — Шелах. Этим словом также называется местность вокруг него. Например, в тринадцатой главе, стих четвертый, Лука пишет, что в местности, называемой Силоам, была башня.

— Значит, ты считаешь…

Меридий умолк, обдумывая услышанное.

— Что вся местность вокруг пруда могла называться Силоам или Шелах? — закончил он.

— Да.

Порыв ветра пронесся над котлованом и осыпал лицо Меридия песком. Он отвернулся, подождал, пока ветер стихнет, а потом снова посмотрел в сторону пруда.

— Почему же эта местность может иметь важное значение?

Макарий уже открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил Альбион, стоявший позади Меридия.

— Может, из-за гробниц? — предположил он.

— Каких гробниц? — спросил Меридий, резко развернувшись и уставившись на юношу.

Альбион прикусил нижнюю губу, видимо ожидая выговора за то, что вмешался в разговор.

— Прости меня, — тихо сказал он, глядя на Макария. — Я не хотел…

— Все в порядке, Альбион, — успокоил его Макарий. — Продолжай, расскажи епископу Меридию о гробницах.

На лице Альбиона заиграла глупая ухмылка.

— Они тут везде! В каждой дыре, выдолбленной в известняке. Мы думаем, что многих не видим просто потому, что император Адриан приказал насыпать столько земли, чтобы заровнять «место черепа». Но мы…

— Покажи мне эти гробницы, — прервал его Меридий, решительно зашагав вниз по склону холма, в сторону Силоама.