Протиснувшись сквозь проем, Кир сбил с ног Варнаву, вскочил и ринулся на Меридия, прежде чем епископ успел что-либо предпринять. Мощно оттолкнувшись ногами, он врезался в него, так что тот упал на седовласого сикария. Оба мужчины оказались на полу.
— Это Атиний! Убей его, идиот! — заорал Меридий, поспешно отползая в сторону.
Бросившись на сикария, Кир перехватил его руку, держащую меч, и с силой ударил ее о пол. Пальцы разжались, и Кир схватил меч. Резко развернувшись, он бросился на Меридия. Епископ ухитрился увернуться и ринулся в соседнюю пещеру.
Кир рванулся вслед за ним.
Меч Кира по дуге опустился на Меридия.
— Нет! Нет! — закричал Меридий, поднимая руку, будто она могла защитить его.
Сверкающее голубым огнем лезвие меча прорубило предплечье Меридия, и отрубленная выше запястья кисть упала на пол со шлепком, как кусок сырого мяса.
— Иисус Христос, спаси меня! Спаси меня! — заревев от боли, крикнул Меридий.
Подобрав с пола кровоточащий обрубок, он побежал к выходу из гробницы, откуда струился солнечный свет.
— Ты будешь навеки проклят, если убьешь меня! — закричал он.
Кир замешкался на какое-то мгновение, но и этого оказалось слишком много. Он почувствовал, как в его спину входит железо кинжала, и услышал тихий смешок позади. Кир пошатнулся, но сумел поднять меч и повернуть его обычным для солдат приемом. Однако его движения стали неуверенными и медленными. Сикарий выждал момент и с легкостью сделал выпад, вонзив кинжал ему в грудь. Кира пронзила обжигающая боль, и он замер.
Сквозь дыру в груди свистел воздух, и с каждым вздохом из нее толчками лилась кровь. Значит, у него пробито правое легкое, понял Кир. Он увидел, как Варнава за спиной сикария помогает Калай выбраться через проем. Она ринулась к нему, рыча, как разъяренная львица, и набросилась на сикария сзади как раз в тот момент, когда он нанес Киру второй удар кинжалом.
— Отцепись от меня! — закричал сикарий, крутясь на месте и пытаясь сбросить ее.
— Кир, беги! — крикнула Калай, впиваясь ногтями в глаза сикарию.
Тот вскрикнул, и по его лицу потекла кровь.
Перепугавшись, сикарий начал вслепую тыкать кинжалом назад в надежде попасть Калай в лицо. Собрав остатки сил, Кир ринулся вперед и сбил с ног обоих.
— Калай, в сторону!
Оказавшись верхом на противнике, Кир попытался выкрутить ему руку и отнять кинжал. Но он слабел. Кровь тонкой струйкой стекала у него изо рта. Тело отказывалось слушаться.
Сикарий вырвал руку, перекатился в сторону и, встав на четвереньки, снова нанес Киру удар кинжалом в грудь. Боль пронзила Кира, словно удар молнии. Он выгнулся и начал корчиться, как вынутая из воды рыба.
В проеме входа мелькнула тень, и Кир увидел Заратана. Мальчика колотила столь сильная дрожь, что он едва смог поднять вверх тяжелый меч, держа его обеими руками. Из его горла вырвался невнятный крик, и он ринулся на сикария.
Ошеломленный сикарий дернулся в сторону и поднял руку, словно надеясь остановить движение острого лезвия. Обезумевший Заратан опустил меч со всей силой, на какую был способен. Острое лезвие разрубило предплечье и врезалось в голову сикария, застряв в ней. Заратан рывком выдернул меч, и тело рухнуло на пол, задергалось в конвульсиях, обмякло и затихло.
— Кир! — закричала Калай, подбегая к Киру.
Она зажала ладонями его рану в тщетной попытке остановить кровотечение.
— Боже правый, Боже… — застонал Варнава сквозь слезы.
Макарий взял его под руку.
На губах Кира появилась кровавая пена.
— Хорошо… хорошо… брат, — прошептал он, глядя на Заратана.
Заратан увидел раны от кинжала.
— О, прости меня, Кир! Я… я побоялся войти в гробницу. Поскакал к монастырю за подмогой, но вернулся назад… слишком поздно…
— Где Меридий? Ты убил его? — спросила Калай.
Заратан резко потряс головой.
— Нет, он… он сбежал. Я убил человека, стоявшего у входа. Меридий промчался мимо меня в полном смятении и побежал в город.
Кир кашлянул, и у него на губах появились сгустки крови.
— Благодарю тебя… брат, — прошептал он, опершись рукой о пол.
— Кир, не пытайся говорить! — взмолилась Калай, но Кир обнял ее и прижал к себе, а затем поцеловал ее рыжие волосы окровавленными губами.
— Я люблю тебя… я должен был… это сказать…
В серой полутьме гробницы он увидел, что Макарий и Варнава преклонили колени в молитве… Заратан плакал.
Сердце Кира бешено забилось, стучась о ребра, как птица в клетке. Он не смог вдохнуть и упал навзничь.
В последний раз посмотрел на Калай. Она склонилась над ним, кудрявые пряди рыжих волос, промокшие от пота, обрамляли ее прекрасное лицо. Щеки горели, а в глазах светился мягкий свет любви. Он не сводил с нее глаз, впитывая эту любовь… пока он видит… ее любовь не даст ему умереть… тепло… он не должен…