Долина, в центре которой стоял второй дом, была куда больше первой, — об этом сообщила Лэса, без труда вспрыгнувшая на трехметровую каменную стену и осмотревшая окрестности. Белесые холмы отступили здесь к самому горизонту. И еще вокруг второго дома росли редкие кривые деревья. По другую сторону стены иир'ова не увидела на этот раз ни единого стражника из числа слуг Нечистого. Но это, конечно, не означало, что пленники вольны делать, что хотят. Никто не сомневался в том, что стоит им попытаться перелезть через стену, как слуги Нечистого тут же объявятся неподалеку. Однако никто и не намеревался смирно ожидать своей участи. Но в любом случае попытку побега можно было предпринять лишь ночью.

Когда первые лучи солнца упали на долину, цветы на высоких клумбах разом, как по команде, раскрыли свои лепестки, и брат Лэльдо сошел с веранды и принялся осматривать растения. Клумбы с раскрывшимися цветами выглядели как круги чистого цвета — голубой, розовый, сиреневый, желтый и так далее. Все они были разными. Однако Иеро видел, что эливенер в недоумении, и что недоумение брата Лэльдо все растет. Наконец, не выдержав, священник тоже подошел к одной из клумб и присмотрелся к цветам. И ему сразу стало понятно, что озадачило брата Лэльдо.

Это были не просто незнакомые северянам растения. Это были вообще не растения.

Священник присел на корточки рядом с клумбой, изумленно всматриваясь в листья, стебли… На этой клумбе росли только желтые цветы… то есть не цветы. Их стебли, листья и лепестки совершенно не были похожи на траву, это были… Иеро просто не мог поверить своим глазам. Стебли походили на тоненьких змеек с зеленой чешуйчатой кожей, листья — на крохотных электрических скатов, а сами цветки с мясистыми лепестками выглядели так, словно состояли из живой плоти, покрытой тонкой желтой кожей… священник рассмотрел даже крохотные поры. Но в то же время эти цветы росли из земли, и священник, осторожно протянув руку и пальцем раскопав землю возле основания толстого стебля, покрытого переливающейся чешуей, увидел самые настоящие корни, уходящие вглубь. Он снова присыпал из влажной землей. Иеро никогда не слыхал о чем-либо подобном. Он подумал, что эти существа, возможно, сродни поющим кроули, поселившимся в самом сердце южной Голубой Пустыни, и попытался нащупать исходящую от них ментальную волну. Но почти сразу понял, что эта волна недоступна его восприятию, так же, как оказалась недоступна для него мысль людей-жаб.

Иеро встал и подошел к брату Лэльдо.

— Что это такое? — спросил он. — Как могли возникнуть подобные существа?

— Они не возникли, — хмуро ответил эливенер. — Их создали. Это творения Нечистого. Наше счастье, что их мыслительные процессы проходят совсем в другом диапазоне, и они не в состоянии нас подслушивать. Иначе каждое наше слово и каждая мысль тут же передавались бы прямиком этому их Безымянному Властителю.

— Ты хочешь сказать, что они живые? — удивленно передал Горм, давно уже подошедший к эливенеру и священнику вместе с Лэсой и Клуцем. — Они думают?

— Да, — коротко ответил брат Лэльдо.

— Но даже если их создали слуги Нечистого, — передала Лэса, — зачем было создавать такие странные существа? Какой от них прок? Сидят себе в клумбах, на одном месте, делать ничего не могут… на что они нужны?

— Ну, может они и могут что-то делать, — возразил Горм. — Мы же не знаем.

— Что, например? — спросил Клуц, обнюхивая лиловый цветок, похожий на тюльпан, на соседней с желтой клумбе. — Если я его сейчас выдерну — он сможет защищаться?

— Эй, не лезь… — попытался предостеречь лорса Иеро, но опоздал.

Клуц наклонил голову и, зацепив огромным ветвистым рогом сразу несколько «тюльпанов», попытался выдрать их из земли, — но тут же яростно взревел и отскочил назад, налетев на Горма. Медведь рявкнул и шарахнулся в сторону. Эливенер и Иеро поспешно бросились к лорсу.

— Что, что они сделали? — встревоженно спросил священник, видя, как Клуц мычит и мотает головой. — Что?

— О-о… — мысленно простонал лорс. — Они умеют драться! Проклятые цветочки! Они меня током ударили!

— Ого! -воскликнула Лэса. — Значит, лучше держаться от них подальше!

Иеро оглянулся и посмотрел на лиловую клумбу. Клуц все же выдернул из земли два «тюльпана», и теперь они валялись на коротко подстриженной траве рядом с клумбой, чуть заметно шевеля листьями. Священник подошел к ним и присел на корточки, всматриваясь в странные творения Нечистого. Их корни только в верхней части, прилегающей к стеблям, выглядели как обычные корни растений. Через три-четыре сантиметра они уже становились похожими на оголенный медный провод. Ну и ну, подумал Иеро, похоже, эти «цветочки» и в самом деле как-то извлекают из земли электричество… вот бы нам в северных государствах такие развести! Не надо будет ветряки строить.

Священник осторожно протянул руку и приблизил раскрытую ладонь к лежавшим на земле голубым «тюльпанам». Через мгновение-другое он ощутил всплеск уходящей энергии. «Тюльпаны» умерли.

— Скончались солнечные батареи, — сказал Иеро, вставая. — Но как можно было создать подобные существа? Нашим селекционерам в Северных Аббатствах такое явно не по силам. Я даже не представляю, что могло лечь в основу. Впрочем, может быть, в здешних местах после Смерти сами собой появились электрические растения?

— Вряд ли, — откликнулся брат Лэльдо. — А методику селекции представить, мне кажется, нетрудно. Возьми клетки электрического ската и клетки какого-то растения, перемешай их в особом сосуде, так, чтобы их ядра и протоплазма слились воедино… ну, и так далее.

Иеро покачал головой.

— Это на словах легко. А на деле я что-то не слышал, чтобы такое кому-то удавалось.

— Но ты же знаешь об экспериментах предков, — напомнил ему эливенер. — Они уже умели соединять картофель и помидоры, и так далее.

— Они умели соединять разные растения, — возразил Иеро. — Но мне никогда не встречалось упоминания о том, чтобы кому-то удалось соединить растение и животное.

— Ну, значит, слуги Нечистого ушли в своих опытах дальше наших предков, только и всего, — сказал брат Лэльдо и тут же добавил: — Кажется, завтрак прибыл.

И в самом деле, дверь в окружавшей дом стене открылась, тихонько скрипнув, и пленники увидели точно таких же, как в прошлый раз, черепашек, нагруженных корзинами и миской с водой для лорса. А может быть, это были те же самые черепашки.

Пленники не спеша, основательно поели, и снова спрятали остатки пищи и воды. Если им удастся бежать из этого странного дома, припасы очень даже понадобятся. Кто знает, сколько времени и по каким местам придется им скитаться, и удастся ли по пути раздобыть хоть какую-то еду!

А потом потянулся долгий день. Солнце взобралось на вершину небосвода и начало медленно валиться к западу, а к пленникам больше никто не приходил. И такое бессмысленное и пустое ожидание было хуже всего, потому что выматывало всех. Любые события были бы лучше этой неопределенности. Но, увы, пленники ничего не могли изменить.

Когда начало смеркаться и электрические цветы снова свернули свои лепестки, явились черепашки с ужином. Они все так же молча смотрели на пленников желтыми холодными глазами, пока те снимали с их спин груз, и так же равнодушно уползли, и дверь за ними закрыли невидимые руки.

Когда окончательно стемнело, брат Лэльдо сказал:

— Мне нужно помолиться и подумать кое о чем… я пойду в твою спальню, Горм, ты не возражаешь? Думаю, ты и в самом деле не нуждаешься в постели. Ну, а если захочешь поваляться на лежанке, иди в ту комнату, где будет спать Иеро, там две постели. Но меня нельзя беспокоить ни в каком случае.

— Не побеспокою, не тревожься, — ответил медведь. — Но я лично предпочел бы этой ночью не молиться, а попробовать открыть запертую комнату и подвал. Я уверен, там найдется что-нибудь такое, что может нам пригодиться.

— Вот и занимайся этим сам, если тебе хочется, — улыбнулся эливенер и ушел в маленькую комнату, расположенную у поворота коридора.

— А может, нам эту дверь просто вышибить? — предложил Клуц. — Жаль, что коридор узкий, не разбежаться. Но я и так мог бы долбануть по ней хорошенько копытами, а?

— Да и я поднажать могу, — добавил Горм. — Иеро, может, попробуем?

Священнику и самому хотелось заглянуть в таинственное помещение, но он побаивался, что слуги Нечистого, явно находящиеся где-то неподалеку, услышат шум и явятся посмотреть, что здесь происходит. А может быть, кто-то подслушивает разговоры пленников, тогда они и начать взлом не успеют… но попробовать, наверное, все-таки стоило. Но сначала нужно было принять меры предосторожности. Дав знак друзьям, чтобы помолчали минутку, Иеро сосредоточился и мысленно самым тщательным образом обшарил окрестности дома. Ему не удалось уловить ни единой ментальной волны, но ведь он уже знал, что обитатели Великого Холмистого Плато могли мыслить в совершенно других диапазонах. Тогда он попытался найти те слабенькие излучения, которые испускают все живые клетки не растительного происхождения, — но тоже ничего не обнаружил.

— Лэса, — повернулся священник к иир'ова. — Посмотри, пожалуйста, кто там снаружи, за стеной, ладно? Что-то мне кажется, сегодня нас никто и не охраняет. То есть рядом никого. Стражи могут просто где-то скрываться.

Кошка, даже не дослушав до конца, метнулась с веранды и растаяла в темноте. Иеро всегда удивлялся способности народа иир'ова вот так исчезать — несмотря на то, что шкурки многих кошек были довольно светлыми. Но все иир'ова словно растворялись в ночном воздухе, оставляя за собой лишь легкий кошачий запах.

Иеро, Клуц и Горм молча ожидали ее возвращения. Через несколько минут Лэса возникла перед ними, ухмыляясь от уха до уха.

— Ты прав, никого там нет, — сообщила она. — Я даже спрыгнула на другую сторону и пробежалась до ближайших деревьев. Наверное, они уверены, что отсюда просто невозможно уйти.

— Уж конечно, уверены, — ворчливо передал Горм. — Можешь не сомневаться, где-нибудь по краю долины или ловушки устроены, или всякие твари ползают… в общем, кто-нибудь да есть.

— Наплевать! — весело фыркнула иир'ова. — Важно лишь то, что никто нас не услышит.

— Да ведь они могут подслушивать мысленную речь, — напомнил Клуц.

— Сомневаюсь, — возразила Лэса. — Мы их не слышим, так? Значит, и они нас тоже не слышат. Они мыслят на других волнах.

— На других волнах мыслят тех, с кем мы непосредственно встречались, — уточнил священник. — Но вряд ли здесь все такие.

— Все равно надо попробовать, — заупрямилась Лэса. — Ну давай же, откроем эту дверь!

— Хорошо, попробуем, — сдался наконец Иеро. — Только колотить по ней совершенно ни к чему. Я думаю, сумеем отпереть и без особого шума.

Священник, Лэса и Горм вошли в узкий коридор, а Клуц опустился перед дверью с веранды на колени и просунул внутрь рогатую голову. Ему не хотелось оставаться в стороне от событий.

Иеро внимательно осмотрел висячий замок, накладку и петлю, — в общем, всю систему запора. И решил, что надо сначала попытаться просто выдрать из двери гвозди, которыми крепилась вся эта конструкция. Он вынул из ножен кинжал и подсунул его под металл, потом нажал легонько, проверяя, насколько крепко сидят в дереве гвозди. Вроде бы шевельнулись… Тут из-за спины священника протянулась громадная черная лапа медведя. Горм вцепился в замок и дернул его изо всех сил. Гвозди наполовину выскочили из двери. Горм тихо рыкнул и дернул еще раз. Замок остался у него в лапе.

Иир'ова фыркнула:

— Да уж, крепко заперто, ничего не скажешь! Похоже, до нас сюда попадали одни слабаки.

Но как бы то ни было, преграда была устранена и священник осторожно толкнул дверь. Она открылась бесшумно, словно ее петли смазывали совсем недавно.

В комнате было совершенно темно. Иеро замер на пороге, не решаясь сделать шаг, но тут его мягко отодвинула в сторону Лэса. Кошка-иир'ова, сверкнув огромными зелеными глазами, прокралась мимо священника в комнату. Иеро улыбнулся. Хорошо, когда в команде есть кто-то, отлично видящий в темноте. Горм, правда, тоже видел ночью не хуже кошек, но он, хотя и обладал немалой гибкостью и подвижностью, все же был просто слишком большим, чтобы соваться в помещение, где его могла подстерегать любая неожиданность, — случись что, Горму не хватило бы свободы действия.

Из глубины помещения до оставшихся снаружи донеслась мысль Лэсы:

— Здесь много металлических и фарфоровых предметов, я не знаю, что это такое. Есть большой мраморный стол на железных ногах. Есть стеклянные сосуды, в которых… фу, от них ужасно пахнет! В них жидкость, в которой плавает что-то… что-то мертвое. О, поняла! Это куски плоти. А ведь тут действительно режут на кусочки людей и животных! — внезапно воскликнула Лэса и тут же пулей выскочила наружу, держа что-то в руках.

— Вот! — она сунула в руки священнику большую стеклянную колбу, закрытую стеклянной же пробкой. — Смотри! Но внутрь тебе сейчас лучше не ходить, там очень тесно. Подожди рассвета.

Иеро, крепко держа в руках колбу, вышел на веранду. В слабом свете огромных звезд, бессмысленно таращившихся на него с черного бархатного небосвода, невозможно было рассмотреть, что плавает в жидкости, наполнявшей колбу до половины. Но Лэса утверждала, что это — плоть живого существа… Иеро вынул пробку. В нос ему ударил резкий запах формалина. Священник обхватил колбу ладонями и сосредоточился. Да, это действительно была плоть. Но чья — определить было, конечно же, невозможно. Это существо (или человек) умерло уже давно, да и в любом случае формалин забивал все следы.

— Что ж, — сказал Иеро, — поставим замок на место и подождем утра. Мне кажется, в той комнате — лаборатория. Утром мы с Лэльдо вместе осмотрим ее и попытаемся понять, чем в ней занимаются слуги Нечистого.

Он отдал колбу Лэсе, и та снова скользнула в темную комнату, чтобы поставить сосуд туда, откуда она его взяла. Потом священник аккуратно воткнул на место выдранные Гормом гвозди, и замок повис на двери так, словно его никто никогда и не трогал.

После этого пленникам ничего не оставалось, как лечь спать, чтобы не растрачивать понапрасну силы. И все уснули с мыслью о побеге.

…Брат Лэльдо, войдя в маленькую спальню, уселся на лежанку, скрестив ноги, сбросил с головы коричневый капюшон и несколько минут медленно, размеренно дышал животом, положив руки на колени, ладонями вниз. Уравновесив энергии в своем теле, эливенер создал в пространстве перед собой светлую точку, на которую направилась теперь вся сила его мысли. Время исчезло для брата Лэльдо, и его тело перестало ощущать что бы то ни было. Ни тепла, ни холода, ни жесткого, ни мягкого больше не существовало. Осталось лишь пятно света в оглушающей тьме и узкий луч мысли, вливающийся в это пятно.

И вот наконец пятно начало расти, его границы все размывались и размывались, и наконец свет залил все вокруг… а вместе с темнотой исчезла и та маленькая комнатушка, в которой сидел брат Лэльдо. Стены спальни, а за ними и стены дома растворились в ослепительном золотистом свете, и в центре сияющего пространства возникло лицо Старейшины Братства Одиннадцатой Заповеди, брата Альдо, — морщинистое, с глубоко сидящими темными глазами. Брат Альдо чуть прищурился и спросил:

— Кто зовет меня?

— Лэльдо, — тихо откликнулся молодой эливенер.

— Слушаю тебя, сын мой.

— Мы в плену, — едва шевеля губами, заговорил брат Лэльдо. — На Великом Холмистом Плато. В доме с биохимической лабораторией. В подвале хранятся образцы — неудачные результаты евгенических экспериментов. Нас явно намерены использовать в качестве генетического материала. Что делать?

— Бежать, — твердо произнес брат Альдо. — Ты ни в коем случае не должен допустить, чтобы у тебя взяли образцы тканей. Ты не такой, как земные люди, хотя и родился на Земле. Если твои гены будут использованы для экспериментов, кто знает, что получится? Не исключено, что Безымянный получит слишком сильных слуг. А он и так уже набирает такую мощь, с которой нам не справиться без специального оборудования.

— Бежать — куда? — спросил молодой эливенер. — И как? Вокруг полным-полно тварей Безымянного, а нас всего пятеро. Правда, у нас не отобрали оружие.

— Кого они захватили вместе с тобой?

— Иеро, Клуца, Горма и кошку-иир'ова.

— Да, серьезный генетический набор, — покачал головой брат Альдо. — Похоже, они знали, что делали. Но вы сможете уйти с Великого Плато, если доберетесь до полусферы. В тех краях спрятана одна из них. Если же нет — вы должны умереть, и не просто умереть, а сделать все, чтобы враг не смог добраться даже до ваших мертвых тел.

— У нас есть гранаты, — спокойно кивнул молодой эливенер. — Но мы постараемся уйти. Ты можешь объяснить, где скрыта полусфера?

— Смогу завтра ночью, — ответил брат Альдо. — Мы точно определим ваше местонахождение и дадим тебе направление и приметы места, где она стоит. Ты хорошо помнишь то, чему тебя учили?

— Я ничего не забыл. Но уверен ли ты, что этих знаний достаточно?

— Знаний никогда не бывает достаточно. Однако новых мы все равно уже не сможем тебе дать. Придется обходиться тем, что есть.

— Есть ли у нас возможность уничтожить Безымянного?

Брат Альдо едва заметно усмехнулся.

— Нет, — с оттенком грусти в голосе ответил он. — Сам Безымянный слишком далеко от того места, где вы находитесь. А поблизости от вас — всего лишь ретранслятор его мысленно-энергетического потока. Но если вы сумеете до него добраться, то это уже будет отлично. Новый ретранслятор вырастет не раньше, чем через четыреста-пятьсот лет, а это значит, что часть нашего полушария будет подвергаться далеко не столь сильному ментальному давлению.

— Ты дашь мне его координаты?

— Да, завтра ночью. Надо уточнить все расстояния и подсчитать, есть ли вообще смысл вашему отряду отправляться на его поиски. Может быть, лучше будет идти прямиком к полусфере. Но ты хочешь спросить еще о чем-то, я вижу.

— Да, — кивнул брат Лэльдо. — Не знаешь ли ты способа нейтрализовать тех тварей, что обитают в этих местах? Они мыслят в недоступном для Иеро и меня диапазоне, мы не можем оглушить их ментальным ударом, не можем их загипнотизировать, не можем убедить — что нам делать?

— Сейчас не могу сказать, но возможно, мы тут что-нибудь придумаем. Завтра ночью поговорим.

— Ты уверен, что нас в ближайшее время не тронут?

— Уверен. Всех пленников, до сих пор попадавшие в лаборатории Безымянного, выдерживают сначала под наблюдением, довольно долго. Вы, конечно, отличаетесь от прочих, за вами охотились целенаправленно, именно потому, что слуг Безымянного слишком сильно заинтересовали ваши качества… ну, во всяком случае, качества священника, медведя и лорса. Но все равно не думаю, чтобы генетики Безымянного взялись за вас сразу. Дня три-четыре у вас есть, почти наверняка.

— Хорошо. Тогда свяжемся завтра ночью.

— Удачи вам всем!

Лицо старого эливенера начало понемногу бледнеть, становясь все прозрачнее и прозрачнее, и вскоре растворилось в чистом золотистом свете. Но брат Лэльдо долго еще смотрел прямо перед собой, собирая сияние в точку. Наконец и точка погасла. Эливенер глубоко вздохнул, выходя из транса, и осторожно пошевелился, а потом встал и вышел на веранду.

Его друзья давно спали. Ночь подходила к концу, небо на востоке из бархатно-черного превратилось в дымчато-синее. Брат Лэльдо спустился с веранды на подстриженную лужайку, прошелся вдоль высоких круглых клумб. Живые солнечные батареи спали, свернув мясистые разноцветные лепестки. Но даже если бы они бодрствовали, докричаться до них все равно было бы невозможно. Лэльдо в который уже раз принялся размышлять о том, как генетики Безымянного Властителя, то бишь Нечистого, могли создать тип разума, столь отличающийся от человеческого, вообще от земного. Конечно, у эливенера были кое-какие соображения на этот счет, но он никак не мог уложить свои идеи в стройную логическую систему. А потому решил подождать до тех пор, пока у него не наберется побольше данных.

Еще раз окинув взглядом едва видимые в предрассветной темноте клумбы, брат Лэльдо вернулся в дом. Нужно было подремать хоть часок, пока не навалится на них новый день с новыми проблемами.

И вот наступил второй день плена. Эливенер, памятуя о том, что говорил ему ночью Старейшина его Братства, не ждал особых событий. Однако и не намеревался тратить время понапрасну. Нужно было снова и снова пытаться найти способ проникнуть в сознание тех слуг Нечистого, которые находились неподалеку от пленников. Когда черепашки в очередной раз доставили корзины с едой, брат Лэльдо сказал им, надеясь, что через умы черепашек его вопрос дойдет до кого-то другого:

— А почему здесь нет воды для умывания? Мы не желаем зарастать грязью!

— Да, — поддержал его священник. — И к тому же и одежда у нас уже слишком грязная, мы хотели бы ее постирать! Передайте-ка это своим хозяевам!

Горм, Лэса и Клуц прекрасно поняли, зачем Иеро и Лэльдо заговорили с безмолвными черепашками. Если их требование выполнят — значит, пленники находятся под ментальным колпаком.

Когда черепашки, избавленные от корзин, уползли, Лэса мысленно сказала на общей волне:

— А знаете, что мне кажется самым странным? Количество еды! Нам дважды в день присылают по четыре полные корзины. Мы ведь даже половину этого не в состоянии съесть. Что бы это могло означать?

— Это означает, что у нас завелся тайный друг! — торжественно передал медведь. — И он догадывается, что мы хотим удрать! И помогает нам запастись едой на дорогу.

Все рассмеялись, хотя мысль Горма и выглядела весьма интересной. Но рассчитывать на тайное сочувствие в стане врага было бы по меньшей мере наивностью.

После завтрака Иеро предложил:

— А почему бы нам не заглянуть снова в ту комнату? Вряд ли кто-то станет нас останавливать. А, Лэльдо? Ты не против?

— Нет, конечно, — спокойно ответил эливенер, давно уже знавший, что именно находится и в запертой комнате, и в подвале.

Все, кроме Клуца, вошли в коридор, а лорс снова устроился у входа так, чтобы видеть как можно больше. Осторожно вынув гвозди и сняв замок, Иеро положил все на пол в сторонке и открыл дверь. Дневного света, проникавшего в комнату через коридор, вполне хватало для того, чтобы рассмотреть находившиеся внутри предметы.

Первым делом в глаза священнику бросился микроскоп — большой, около полуметра высотой. В лабораториях Северных Аббатств о таких и не мечтали. Мастера Аббатств не умели вытачивать большие линзы, ведь они все делали вручную. Поэтому микроскопы в северных научных лабораториях были маленькими и не слишком сильными. А этот должен был давать очень приличное увеличение. Иеро подошел к небольшому прямоугольному столу с мраморной столешницей, на котором стоял микроскоп, и заглянул в окуляр. Конечно, ничего он не увидел, потому что в комнате не хватало света, да и не на что было там смотреть — под микроскопом лежало абсолютно чистое предметное стекло. Стеклышко это тоже удивило священника — оно было необычайно тонким. Но тут Иеро услышал мысленный вопрос Лэсы:

— А это что за помещение? Из него очень плохо пахнет.

Иеро оглянулся. Лэса стояла возле большого шкафа с металлическими дверцами. Шкаф был заперт на простую задвижку. Иир'ова открыла дверцу — за ней оказалась еще одна, стеклянная. Священник поспешно обогнул стол и подошел к шкафу.

— Похоже, это термостат, — сказал он, увидев сквозь тонкое прозрачное стекло второй дверцы металлические полки, на которых стояли плоские стеклянные сосуды. — Но он сейчас выключен.

— Термостат? Что такое термостат? — спросил медведь.

— Это… — Иеро чуть замялся, подыскивая объяснение попроще. — Такие шкафы входят в оборудование биохимических лабораторий, — сказал он наконец. — В них поддерживается определенная температура, влажность, определенный уровень содержания углекислого газа.

— Зачем? — коротко и требовательно спросила иир'ова.

— Для выращивания живых клеток, — мрачно ответил священник, уже понявший, что это за помещение.

— А что за плоские банки с крышками стоят там на полках? — спросил Горм, прижавший нос к внутренней стеклянной дверце термостата.

— Они называются планшетами, — пояснил Иеро. — Видишь, там много маленьких углублений? В каждое из них наливается специальный раствор, это среда для выращивания клеток, — она состоит из аминокислот, солей, витаминов и других компонентов; и в нее помещаются клетки живого существа или растения. Таким способом можно создавать клоны, то есть точные копии каких-то живых организмов, а можно и…

Священник умолк, испуганный пришедшей ему мыслью.

— Что еще можно делать в этой лаборатории? — донесся с веранды мысленный вопрос Клуца. — Почему ты замолчал?

Вместо Иеро ответил брат Лэльдо.

— Методами генной инженерии можно создавать гибриды, — тихо сказал он. — Например, соединить ДНК… ну, клетки человека и жабы… а уж что из этого получится — заранее не угадаешь.

— Ох… — Горм поспешил отойти от термостата подальше. — А можно, например, соединить меня и Лэсу? И вырастет… ну и ну…

— Примерно так, — кивнул брат Лэльдо, видя, что священник слишком глубоко задумался и никого не слышит.

— А вон там что? — спросила иир'ова, показывая на полки, занимавшие противоположную стену до самого потолка.

Иеро, выйдя наконец из задумчивости, присмотрелся к разнообразным стеклянным емкостям, занимавшим все полки.

— А, это тоже для выращивания клеточных культур.

— В общем, похоже, мы влипли, — резюмировал Клуц с веранды. — Как начнут эти жабы перемешивать нас всех по-всякому — вот будет потеха! Горм, представляешь медведя с рогами, или брата Лэльдо в медвежьей шкуре, или Лэсу с головой Иеро? Ну и ну!

Эливенер расхохотался от всей души. Да, похоже, его друзья и не думали впадать в уныние. Иеро, хотя и не так оптимистично смотрел в будущее, тоже невольно рассмеялся. Но тут он вдруг заметил, что Лэса уж слишком пристально всматривается в термостат, и ее огромные зеленые глаза сверкают, постепенно наливаясь яростью.

— Эй, Лэса! — окликнул он кошку. — Ты чего?

Иир'ова обернулась к нему и злобно зашипела, но не ответила. Впрочем, священник уже догадался, о чем она думала: она ведь только теперь поняла по-настоящему, как появилось на свет ее племя. Первые иир'ова родились вот в таких же шкафах…

— Лэса, выбрось все это из головы, — строго сказал брат Лэльдо. — Не злись понапрасну.

— Понапрасну? — швырнула в него кипящую мысль иир'ова. — Понапрасну? Что ты понимаешь, человек? Ты родился от отца и матери!

— Да ведь и ваши дети давным-давно рождаются точно таким же образом, — напомнил ей эливенер. — А прошлое — это прошлое, его уже нет.

Лэса резко повернулась, проскользнула между братом Лэльдо и медведем и унеслась наружу, к электрическим клумбам. С веранды донесся тяжелый вздох лорса. Он тоже, как и все остальные, искренне сочувствовал молодой иир'ова. Неприятно ощущать себя искусственно созданным существом… к тому же созданным для недобрых целей. Но была тут и приятная сторона. Эксперимент слуг Нечистого в случае с иир'ова не просто не удался, слуги Безымянного Властителя получили нечто прямо противоположное тому, что хотели получить. Иир'ова сумели сбежать из лабораторий Нечистого и стали невероятно свободолюбивым племенем, обладающим высоким интеллектом и ненавидящим Безымянного.

— А не пора ли заглянуть и в подвал? — прозвучала мысль Горма. — Вдруг мы найдем там что-нибудь полезное для нас?

— Точно, пойдите, попробуйте туда залезть, — сказал Клуц. — А я вам просигналю, если кто-нибудь появится.

Иеро с сомнением посмотрел на брата Лэльдо. Нужно ли так спешить? Они ведь пока не знают, слышат ли их слуги Нечистого. Не лучше ли подождать немного? Если вторжение в лабораторию останется незамеченным и безнаказанным — ну, тогда конечно. Хотя, с другой стороны, в подвале и в самом деле может найтись что-нибудь такое, что пригодится им при побеге или еще зачем-нибудь… и тогда лучше постараться проникнуть под дом побыстрее.

— Как ты думаешь, Лэльдо?

— Ну, вряд ли там приготовлено для нас мощное оружие или еще что-то в этом роде, — улыбнувшись, сказал эливенер. — Но почему бы и не заглянуть?

— Сейчас я его! — сообщил медведь, вперевалку направляясь к повороту коридора и затем к маленькой комнатке с примыкающим к ней чуланом, где и располагался вход в подвал — точь-в-точь так же, как в том первом доме, в который привели пленников.

Однако справиться с крышкой подвала оказалось посложнее, чем с дверью лаборатории. Как ни дергал Горм за бронзовое кольцо, ввинченное в дерево, крышка и не думала поддаваться. Наконец Иеро предложил:

— А может, попробуем сначала отпереть замок?

Иир'ова, уже вернувшаяся в дом и стоявшая за спиной медведя, усмехнулась.

— Чем ты его отопрешь?

— Ну, может быть, у меня что-нибудь найдется подходящее, — неожиданно сказал брат Лэльдо. Все удивленно оглянулись на него, а эливенер спокойно достал из небольшого мешочка, висевшего на его поясе, длинный, странно изогнутый бронзовый крючок и опустился на колени рядом с крышкой подвала.

Сунув крючок в узкую замочную скважину, расположенную рядом с кольцом, брат Лэльдо принялся неторопливо поворачивать его то вправо, то влево, при этом то немного поднимая крючок вверх, то запуская его снова глубже в скважину. А потом что-то звонко щелкнуло — и эливенер сказал:

— Готово.

Однако крышка оказалась настолько тяжелой, что сам он поднять ее не смог, так что снова пришлось применять медвежью силу. Но едва Горм взялся за кольцо, как снаружи донесся предостерегающий мысленный голос Клуца:

— Эй, осторожнее! Кто-то идет, у стены снаружи шум!

Взломщики поспешно бросились на веранду, не потрудившись, естественно, снова запереть замок. Впрочем, никто из пленников и не думал, что слуги Нечистого начнут проверять целость запоров, если они не слышали разговоров пленников, запертых в доме. А если слышали — тогда, значит, им все известно, и тем более незачем понапрасну стараться.

Однако слуги Безымянного Властителя, явившиеся так некстати, загадали пленникам нешуточную загадку.

Оказалось, что они пришли для того, чтобы наладить водопровод. Через минуту-другую сидевшие с независимым видом пленники увидели двух странных существ, немного напоминавших свернутых штопором змей с длинными лапами, которые заканчивались широкими перепончатыми пятернями. У змей были длинные узкие головы, плоские, как лопаты, с прикрытыми тяжелыми кожистыми веками маленькими тусклыми глазками. «Змеи», длина которых была никак не меньше трех метров, стремительно врылись в землю прямо посреди лужайки с подстриженной травой, на полпути от веранды к «электрическим» клумбам, уйдя в глубину вниз головами. Комья темной влажной почвы полетели во все стороны, шмякаясь на траву и на клумбы. Меньше чем за десять минут просверлив в земле дыры в полный свой рост, «змеи» вывинтились из отверстий и умчались.

Вместо них тут же появились другие твари, выглядевшие еще более странно. Эти создания Нечистого походили на больших жуков с четырьмя лапами, с лисьими головами и маленькими закрученными хвостиками, как у молодых поросят. «Жуки» шествовали на задних лапках и тащили трубы из светлого серебристого металла. Иеро присмотрелся. Неужели это алюминий, подумал он, вот еще чудеса! На севере этот металл встречался чрезвычайно редко и ценился очень высоко. Его использовали только для изготовления различного научного оборудования. А здесь из него, похоже, делают самые обыкновенные водопроводные трубы! В том, что слуги Безымянного сооружают водопровод, священник ни на секунду не усомнился. Почему он был так в этом уверен — он и сам бы, пожалуй, не смог объяснить. Но, впрочем, он оказался совершенно прав.

«Жуки» опустили трубы в просверленные «змеями» отверстия в земле и уступили поле деятельности другим специалистам, которые явились вместе с «жуками». Это были совсем крошечные существа, слишком сильно смахивающие на обыкновенных рыжевато-коричневых клопов. Впрочем, если бы клопы вырастали до десяти сантиметров в длину, людям пришлось бы ох как несладко, подумал Иеро. «Клопы» нырнули под землю.

— Вот оно что, — негромко сказал брат Лэльдо. — Там, внизу, другие трубы. Их сейчас соединят с наружными. Сможем купаться и стирать, сколько угодно.

А из-за дома на лужайку уже вышли два новых работника. Об их предназначении догадался бы и малый ребенок, поскольку эти похожие на обрубки дерева существа имели толстые ноги с большими широкими ступнями и мощными пятками. И действительно, стоило «клопам» выскочить из-под земли, как «пеньки» принялись утаптывать землю вокруг торчавших вертикально труб. Потом за дело снова взялись «жуки», и еще через несколько минут на трубы были навернуты краны с блестящими вентилями. «Клопы» тем временем собрали с травы комья земли и перенесли их на клумбы, аккуратно уложив между толстыми чешуйчатыми стеблями цветов.

Иеро, как и все остальные пленники, наблюдал за действиями слуг Безымянного, не сводя с них глаз. Но в какой-то момент он случайно повернулся и бросил взгляд на эливенера… и замер, изумленный. Брат Лэльдо смотрел на создания Нечистого так напряженно и пристально, словно хотел проникнуть взглядом внутрь их тел и разобрать каждого на отдельные клетки. Иеро поспешил отвернуться, подумав, что эливенер, наверное, пытается вычислить, как именно были созданы эти монстры, какие живые существа нормального земного мира послужили для них основой, чьи хромосомы были смешаны в лабораториях Безымянного… и какие методики при этом применялись. Ведь в северных странах ученые биологи и генетики ничего подобного делать не умели. И биохимики северных Аббатств и Отвианского Союза тоже работали куда более традиционными методами.

Когда все работы по водоснабжению пленников были закончены, приползли черепашки, на этот раз таща на спинах огромные деревянные лохани. Черепашки остановились перед верандой и уставились немигающими глазами на Иеро и брата Лэльдо. Однако снять лохани с их спин поспешил Горм, решив, что эти чудовищные корыта тяжеловаты для людей. А священник подумал, что черепашки, несмотря на свои невеликие размеры, обладают, похоже, изрядной силой.

Время уже перевалило за полдень, и пленники решили немного перекусить, но сначала перетащили лохани к торчавшим из земли белым трубам с кранами. Открыли один кран, другой — вода пошла чистая и холодная, она явно поступала сюда из артезианского источника. Как следует умывшись и вылив грязную воду под каменную стену, окружавшую дом, пленники вернулись на веранду и принялись за еду.

— Значит, они нас все-таки услышали, когда мы тут рассуждали об умывании и стирке, — передала на общей волне Лэса, проглотив тонкий ломтик козьего сыра и облизнувшись. — Подслушивают, гады.

— Совсем не обязательно, — возразил брат Лэльдо. — Подожди, вот если придут проверять замки на лаборатории и подвале — тогда точно подслушивают. А воду могли провести просто потому, что намерены держать нас здесь долго. Чтобы не таскать каждый день кувшины.

— Да, это возможно, — согласился Иеро. — Но тогда это означает также, что нас не намерены убивать в ближайшие дни. И мы, само собой, постараемся сбежать.

— Вот только куда мы побежим, хотел бы я знать, — немного язвительно заметил Клуц. — Направо или налево, на север или на юг?

— Ну, эту проблему мы как-нибудь решим, — негромко сказал брат Лэльдо, и в его голосе прозвучало что-то такое, что заставило всех остальных пленников обернуться и удивленно посмотреть на эливенера.

— Я давно подозревал, что тебе известно куда больше, чем нам всем, — сердито уставившись на брата Лэльдо черными блестящими глазками, передал Горм. — Но ты предпочитаешь держать свои знания при себе, не так ли?

— Ну, во-первых, пока что я еще не знаю, куда нам нужно будет идти, — мягко ответил эливенер. — А во-вторых, если бы от моих знаний вам могла быть хоть какая-то польза, я бы не стал их скрывать.

— Меня с детства учили, что бесполезного знания не бывает, — сообщила иир'ова, снова облизываясь. — И еще меня учили, что невозможно предвидеть, когда понадобится то или иное знание. Что ты скажешь на это?

Брат Лэльдо пожал плечами.

— А что тут можно сказать? Ну, давай я научу тебя и всех остальных открывать замки отмычкой. Хочешь?

— Хочу, — тут же кивнула Лэса. — Это очень полезное умение. А еще чему ты можешь научить нас здесь и сейчас?

— Не знаю… пожалуй, ничему, — усмехнулся эливенер.

— А ты подумай получше, — посоветовал ему Горм. — Я, например, однажды встретился в северных лесах со старым эливенером, который умел зажигать огонек на ладони. Ни свечки, ни кремня у него не было, а огонек был! И освещал дорогу. Ты так умеешь?

Брат Лэльдо не сумел скрыть смущения, когда на него уставились четыре пары глаз.

— Ага, умеешь! — торжествующе прозвучала мысль Лэсы. — Давай, учи! Нечего жмотничать!

— Может быть, сначала заглянем в подвал? — предложил брат Лэльдо.

— В подвале, между прочим, темно, — выступил на стороне большинства священник. — А ламп нам не принесли. И вряд ли принесут. Так что огоньки на ладони нам пригодятся. Я, кстати, тоже видел однажды такой фокус.

Брат Лэльдо покачал головой и задумался. Все ждали, надеясь, что эливенер все же не станет слишком упрямиться, и что искусство зажигания огонька на ладони окажется не настолько сложным, чтобы не овладеть им.

Наконец эливенер тяжело вздохнул, еще раз покачал головой и сказал:

— Ну, хорошо. Я попробую. Но если у кого-то не получится — не вините в этом меня.

— Мы постараемся, — ответил за всех Клуц и тут же спросил: — А мне как быть? У меня нет ладоней.

— Ты можешь попробовать зажигать огни на кончиках рогов, — сказал брат Лэльдо.

— О, вот это здорово! — обрадовался лорс. — Я буду похож на новогоднюю елку!

Даже брат Лэльдо не удержался от смеха, представив такую картину.

— Что ж, — сказал эливенер, сбрасывая с головы коричневый капюшон. — Начнем урок. Прежде всего расслабьте руки, в особенности кончики пальцев… а ты, Клуц, постарайся снять напряжение с верхней части шеи. Потом представьте себе, что у вас в груди, возле самого горла, возник маленький клубочек энергии, похожий на светло-голубой шарик…

Да, это оказалось не так-то просто. Прошло не менее трех часов, прежде чем вспыхнул первый крохотный шарик голубовато-белого огня — на ладони Лэсы. Шарик тут же погас, но обрадованная иир'ова испустила радостный вопль, едва не оглушивший ее друзей, и взялась за работу с удвоившимся энтузиазмом. Потом фокус удался одновременно Иеро и Горму. Клуц приуныл, но ненадолго. И еще через полчаса на его рогах вдруг вспыхнула целая гирлянда огней. На этот раз восторженно завопили все, а не только Лэса. Уж очень красочным оказалось зрелище: в сгущающихся сумерках голубые огоньки, увенчавшие каждый отросток на ветвистых рогах лорса, и вправду походили на елочные фонарики. Клуц горделиво встряхнул головой, и огоньки погасли. Лорс зажег их снова — и снова погасил. Все прекрасно понимали причину гордости умного скакуна: зажечь огни на кончиках рогов было куда труднее, чем на ладонях.

— Ну, теперь можно и в подвал! — заявил Горм, снова зажигая огонек на мохнатой лапе.

— Подожди, скоро должны черепашки с ужином явиться, — напомнил ему священник.

— Ладно, почему бы и не подождать, — благодушно согласился медведь, и тут же нахально спросил: — А чему ты научишь нас завтра, Лэльдо? Что еще умеет ваше Братство?

— Я подозреваю, что их Братство умеет так много, что Лэльдо и половины не может вот так сразу припомнить, — съязвила иир'ова, перебрасывая голубой огонек с руки на руку. — Так что лучше нам самим как следует напрячь воображение.

— Представляю, чего вы можете напридумывать! — насмешливо бросил эливенер.

— Да, уж мы постараемся, — не отстал от друзей Иеро. — И что бы мы ни выдумали, тут же начнем требовать, чтобы ты нас этому научил!

Всеобщее веселье прервали черепашки, притащившие на этот раз только две корзины с едой, и ничего больше. Пленники едва успели погасить огоньки, и очень надеялись, что черепашки их не заметили. Но Иеро вдруг показалось, что черепашки хотят что-то ему сказать, и священник внимательно всмотрелся в желтые холодные глаза рептилий, одновременно стремительно пробегаясь мыслью по всем известным ему диапазонам общения. Но — нет, и на этот раз ему не удалось ничего уловить. Но ощущение, что черепашки тоже пытаются прорваться через разделяющий их барьер, не оставляло священника-заклинателя. Он оглянулся на брата Лэльдо.

— Послушай, Лэльдо, они пытаются докричаться до нас.

— Да, пожалуй, — спокойно кивнул эливенер. — Но ты же и сам видишь, ничего не выходит.

— Но что же делать?

— Ждать.

— Чего ждать? — недоуменно спросил Иеро.

— Того момента, когда возможность взаимопонимания созреет.

— Ты полагаешь, такое может случиться?

— Я уверен в этом, — тихо сказал эливенер.

Черепашки, еще немного потоптавшись перед верандой, в конце концов уползли, неловко переставляя толстые лапы. Когда они исчезли за углом дома, Горм, все это время внимательно наблюдавший за обоими людьми, напомнил:

— Как насчет подвала? Слазим туда?

— Почему бы и нет? — ответил Иеро, вставая. — Клуц, ты, как всегда, на страже. И не слишком увлекайся игрой, — предостерег он лорса, снова украсившего свои ветвистые рога голубоватыми огоньками. — Вдруг кто-нибудь подкрадется неслышно! Лучше нам не демонстрировать врагу своих умений, тем более, что у нас их пока что не слишком много.

Клуц послушно погасил огни. Все остальные вошли в дом, сгорая от любопытства.