Как только я вошла в бар, Хани подняла голову. Я позволила двери закрыться за мной, пока изучала женщину, которая лгала сыну всю свою жизнь о том, кем он был. За прошедшую неделю я стала как Хани. Я не согласна с ее методами воспитания. Но я знаю, что она любит Бо, и этого было достаточно. Теперь я хотела бы видеть раскаяние в ее глазах. Что-то подсказывало мне, что она была в курсе своих действий, в связи, с чем он совершил ошибку.

— Прекрати пялиться на меня, как на чёртов экспонат. В чём проблема? — сказала Ханни, обходя весь бар не отводя глаз. Она пыталась понять, что мне известно. Я видела, как ее глаза изучающе смотрят на меня.

— Почему ты не назвала мне настоящую причину побега Бо? Ты заставила меня думать, что я и Сойер послужили этому причиной.

Она подняла тонкие тёмные брови и вздохнула:

— Дай угадаю, Сойер решил поделиться с тобой радостной новостью.

— И это я не учитываю тот факт, что Бо врали всю жизнь, об этой самой «хорошей новости».

Хани вытащила барный стул и села, закатив глаза так, как будто бы это я разыгрывала перед ней драму.

— Зачем ты пришла сюда, Эштон? Ругать меня? Обвинять? Судить меня? Начинай. Но не только я этого заслужила. Но будь уверена, что ты должна остановишься перед домом своего бывшего бойфренда и задать такую же головомойку отцу Бо. Потому что, девочка, танго танцуют вдвоем.

— Я здесь не для того, чтобы судить вас. Я здесь, потому что я беспокоюсь о Бо. Я хочу, чтобы Вы сказали мне, где он. Я должна найти его.

— Не мне рассказывать тебе эту историю, не так ли? Однажды я поведала ее этим мальчикам и, это стало их историей. Когда они захотели, чтобы кто-то им её рассказал. Я сама такого решения не принимала. Кроме того, зачем искать того, кто не хочет быть найденным, а? Никогда, эээм…. хорошо.

Я подошла и села на пустой стул рядом с ней. Хани всегда знала, что Бо не прятался от своих проблем. Он не убегал. Он справлялся с судьбоносной бомбой, которая была сброшена на него.

— Почему ты позволила мне думать, о том, что он убежал от меня? От Сойера? — спросила я, посмотрев в ее лицо, на котором не был ни тени раскаяния.

— Потому что это был лучший выход. Ты никогда не будешь чем большим, кроме как стеной стоящей между этими мальчиками и сейчас они нуждаются друг в друге. Больше, чем когда-либо. Я может, и не была идеальной мамой, но я люблю моего мальчика. Я знаю, что ему нужен его брат. Ты хорошая и честная. Ты нравишься мне. На самом деле. Ты не такая, как я предполагала. Но ты не для этих мальчиков. Им нужно выкинуть тебя из своих жизней, чтобы они могли двигаться дальше.

Она была права. Я всегда была препятствием между ними, когда они пытались наладить дружеские отношения. Я любила Бо. Я любила его настолько, чтобы отпустить его.

— Вы правы, — ответила я.

Хани протянула руку и, ласково погладила меня по руке.

— Ты хорошая девочка и у тебя действительно большое сердце. Твоя мама правильно тебя воспитала. Я благодарна за то, что у Бо была твоя любовь. Меня радует, что кто-то, как ты смогли его полюбить. Спасибо.

Я встала и обняла Хани. Она напряглась, затем расслабилась, и медленно обняла меня. Я спрашивала себя, как давно кто-либо обнимал ее. Я сжала ее в объятиях один раз, прежде чем отпустить.

— Спасибо что терпела меня всю неделю, — сказала я сквозь слезы. Ее карие глаза были туманны, когда она печально улыбнулась.

— Я наслаждалась компанией.

Прежде чем я начала беспорядочно всхлипывать, я кивнула ей и повернулась к двери.

— Он вернулся в город, — сказала она, — просто, чтобы ты знала. Я отдала ему твои письма.

Я сжала латунную дверную ручку и уставилась на старую деревянную дверь. Я должна отпустить его. Если я буду спрашивать, где он был и когда вернулся, станет еще хуже. Собрав всю силу воли в кулак, я повернула ручку и толкнула дверь. Пора домой.

***

Стук в дверь моей спальни не заставил себя ждать.

— Эштон, милая, ты еще здесь? Я взглянул на часы на прикроватной тумбочке. Уже больше восьми.

Папа уже был дома, что тоже необычно.

— Да, — ответила я. Он открыл дверь и вошел внутрь. Морщины на его лице выглядели так, словно он провел где — то очень напряженный вечер.

— С тобой все в порядке? — спросила я, вспомнив последний раз, когда один из моих родителей пришел расстроенный ко мне в комнату.

— Да, я в порядке. Я просто хотел поговорить с тобой кое о чем, — ответил он и сел на фиолетовый стул напротив моей кровати. По-видимому, будет долгий разговор. Он никогда не садился туда.

— Ладно, — сказала я. Его странное поведение заставило меня нервничать.

— Ты и Сойер расстались. Он произнес это как утверждение, не вопрос. Так что я просто кивнула в подтверждение.

— Ты разговаривала с ним в последнее время о чем-нибудь? Может быть, что-то происходит в его семье?

Откуда папа знает? Если только. .

— Да. Сегодня вообще-то, — ответила я, ожидая его следующий вопрос.

Папа откашлялся и, наклонился вперед, уперев локти в колени.

— Что он тебе сказал?

Я понял, что морщины и поздний приход домой означали, что папа был сегодня введен в курс дела.

— Он рассказал мне кое-что о Бо. Я не собиралась рассказывать папе тайну Бо, потому, что я не совсем уверена в том, что папа провел лишний час с Сойером и его родителями.

— Он сказал тебе, кто отец Бо?

Я медленно кивнула, не желая больше умалчивать об этом.

Папа вздохнул и откинулся на стуле.

— Сойер и его мать приходили сегодня ко мне. Они не справляются с этой новостью. Но я беспокоюсь о Бо. Он тот, на чью долю выпало огромное количество испытаний. Ты не знаешь, где он?

Я покачала головой.

— Ты сказала бы мне, если бы знала? Потому что я действительно думаю, что ему нужно поговорить с кем-нибудь. Бегство и отшельничество ни решит проблему, Эштон.

— Нет, Папа. Бо не позвонил мне, и мы не виделись с утра воскресенья. Но. . он вернулся. Хани сказала, он вернулся в город. Они встречались.

Папа кивнул и потер щетинистую щеку, глаза его нахмурились. Он хотел помочь Бо. Мысль, что мой папа помогает Бо, согревала меня. Я хотела встать и обнять его, но я осталась на месте. Бо не нужна его помощь. Хотя я не скажу ему этого.

— Он зол на тебя?

Я покачала головой, но потом замерла. Я не была уверена, был или не был. Он не искал меня. Он не позвонил и не написал. Может быть, он сердился на меня. Может быть, он сожалел обо всем.

— Я хочу извиниться перед тобой за то, что я сказал о нем, после поминок Бабули. Я был неправ. Я не знал его. Сойер просветил меня немного, сегодня вечером. У Бо было трудное детство, не совсем хорошее воспитание, и он пережил столько вещей. Я осудил его несправедливо. Когда он пришел на поминки Бабули, и подошел к ней, это удивило меня. Он не похож на тех людей, которых приходят ко мне. ПИз плохого семени не вырастит хорошее. И это меня напугало. Бо был исчадием ада. Я знавал Мака Винсента еще в школе и, от него всегда были одни неприятности. Я не хотел, чтобы ты с этим сталкивалась. Я был уверен, что кровь его отца испортила его. Оказывается, по его венам текла кровь самого уважаемого гражданина города. Вместо заботы, он отрекся от своего собственного сына. Мак любил этого мальчика. Я помню, как видел его с Бо и, удивлялся тому, сколько в нем было доброты, когда они вместе. Тот факт, что Бо не его родной сын, и он знал об этом, еще раз доказывает, как я был не прав насчет него. Был. Библия говорит нам не судить, но я все равно сделал это. Извини, что я не доверял тебе. Ты видела хорошее в Бо, что я отказывался признавать.

На этот раз я встала со своего места и подошла к папе. Не говоря ни слова, я села ему на колени и положила свою голову ему на плечо, как маленькая девочка.

— Все хорошо, папа. Я знаю, что ты имел в виду. Ты пытался защитить меня. Но ты прав. Бо особенный. То пренебрежение, от которого он пострадал, не выбило из из колеи. Если бы ты когда-нибудь познакомился с ним, ты бы полюбил его. Его трудно не любить.

— Ты любишь его?

— Да и потому, что я люблю его, я, отпускаю его. Он не может быть со мной и сохранять отношения с Сойером. Я всегда буду напоминанием о его предательстве. Я понимаю это.

Папа потер руки и прижал меня к своей груди.

— Я не хочу видеть, как тебе больно, но ты права. Я не вижу другого пути. Эти два парня должны много от чего исцелиться. Они нужны друг другу.

— Я знаю.

— Но это больно, — ответил папа.

— Да, это больно.

Бо

Я прошелся перед шкафчиками в раздевалке в ожидании появления Сойера. Я попросил его встретиться со мной. Прежде чем я столкнусь с Эштон, сначала я должен поговорить с Сойером. Без драки. Сойер был моим братом с детства. Даже до того, как мы узнали, что у нас общий отец. Я любил его. Мои действия на самом деле ни о чем не говорили. Эштон была единственной, за кого мы боролись. Я знал, что никакие отговорки не помогут после того, что произошло, но мне нужно, чтобы он меня хотя бы выслушал. Я не хотел, чтобы он возненавидел Эштон. Она не заслуживала его ненависти. Я повторял слова, которые я должен был ему сказать, чтобы они не звучали неубедительно. Сойер был по счету вторым важным человеком в моей жизни. Он просто забрал того единственного человека из моей жизни, три года назад, которого в результате я выбрал вместо него. Пришло время вернуть всё на круги своя. Неважно, во что он верит, но я любил ее больше всего. Я знал ее. Я понимал ее.

Тяжелая дверь захлопнулась, и в моих мыслях что-то щелкнуло, когда я встретился со строгим выражением лица Сойера. Черт побери, я не хотел снова драться. Я хотел поговорить. Он выглядел так, как будто собирался меня ударить.

— Ты вернулся. Это был вопрос времени, — он растягивал слова, держась при этом на расстоянии.

— Да. У меня было время разобраться с этим.

Сойер холодно усмехнулся.

— В самом деле? Ну, может быть, ты сможешь разрешить это дерьмо и за меня, потому что я не могу сделать это сам.

До тех пор, пока Сойер не вышел из церкви и не увидел меня и Эштон, я никогда не слышал его проклятий. Теперь его рот стал таким же грязным, как и мой. Я подавил надвигающуюся улыбку. Мне нравилось то, что мой идеальный двоюродный брат не был уж таким идеальным.

— Ты разговаривал с Эштон? — спросил я, скрестив руки, на груди прислонившись спиной к шкафчику позади меня.

Сойер нахмурился и потряс головой, потом остановился и вздохнул.

— Да, один раз. Я рассказал ей про папу. Я думал, что ей нужно знать, почему ты покинул город. Она думала, что ты уехал из-за нее. Я не хотел, чтобы она думала, что это ее вина.

Она подумала, что это ее вина? Черт. Я об этом не подумал. Оттолкнувшись от шкафчиков, я достал сотовый телефон, находившийся в кармане. Мне нужно было включить его и прочитать ее сообщения. Оставил ли я ее здесь обеспокоенной? Она не знала, что я в порядке? Мама не объяснила ей, что у меня были семейные проблемы?

— Её игнорировали всю неделю, — сказал Сойер.

Я поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Что он имел в виду? Она волновалась?

— Как так? — спросил я, изучая его, чтобы распознать хоть какую-то ложь.

Он провел рукой по своим темным волосам и издал разочарованный вздох.

— Ну, не всем нравилось, то она изменяла мне с тобой.

— Что, черт возьми, все это означает?

Кому, какое дело до этого?

— Объясни, — потребовал я, делая шаг в его сторону и к двери.

— Кое-какие люди, которые были на моей стороне, избегали ее. Вот и все.

Люди избегали ее? Она была в полном одиночестве?

— Какие люди? — резко ответила я.

Сойер поднял руки.

— Успокойся. — Нам надо поговорить о нас. Эштон в порядке. Я убедился, что она в порядке.

— Ты уверен, что с ней все в порядке? Я должен быть в этом уверен. Я не смог бы сосредоточиться на этом разговоре, если бы я все время думал о том, что ей плохо.

— Да, я в этом уверен.

Кивнув, я сунул руки в карманы джинсов и привалился плечом к шкафчику.

— Ладно. Ты первый, — сказал я.

Это я попросил его встретиться со мной, но я был уверен, ему тоже было, что сказать мне. Я хотел дать ему шанс начать первым. По крайней мере, он это заслужил.

Сойер подошел к скамейке и перешагнул через нее, прежде чем сесть. Он выглядел побежденным, такие же ощущения были и у меня. У нас никогда не было боя, который длился бы более десяти минут, и не превышал нескоро ударов. Так вот, был хороший шанс никогда не превышать этот лимит.

— Я узнал реальную Эштон. Я понимаю, ты знаешь ее лучше, чем я. Вы так похожи. Но я никогда не думал, что она была хороша. Я никогда не ожидал, что она так хороша. Я люблю настоящую Эш. Я любил ее с тех пор, как мы были детьми. Как и ты, Бо. Она украла мое сердце, прежде чем я понял, что случилось, — он замолчал и провел рукой по лицу, — но ты мой брат. Ты был моим братом всю мою жизнь. Даже, прежде чем я узнал, что у нас на двоих один отец. Я так сильно хотел бы тебя ненавидеть, но я не могу. Эштон выбрала тебя. Он нее тяжело уйти. Это я понимаю.

Я не был уверен, что это значило, был л я прощен, но я не собирался отказываться от нее, если но подразумевал именно это. Он может быть моим братом, но я не мог позволить ей последовать за ним.

— Я буду бороться за нее, — ответил я. Ему нужно было понять это.

Сойер кивнул.

— Я знаю. Тебе не придется сильно бороться. Она хочет тебя.

Говорил ли он с ней обо мне? Он пытался ее вернуть?

— Она тебе это сказала? Боже, я надеялся, что это так.

Сойер поднял голову, и жесткая улыбка коснулась его губ.

— Она? Я думаю, что ее действия были красноречивее, её слов. Я не могу бороться за того, кто не хочет меня. В чем смысл?

Я бы стал за нее сражаться. Я бы заставил ее увидеть, что это я, кого она хочет. Не было пути сложнее, который я бы смог с легкостью пройти, если бы оказался на его месте. Это просто лишнее доказательство того, что я любил ее больше. И всегда любил.

— Между нами все в порядке? — спросил я, проверяя, потерял я его уже или нет.

Сойер встал и пожал плечами.

— Возможно. Мне нужно время. Но это не меняет того, что ты моя кровь. Мне просто необходимо отвлечься. От всего.

Я был сыном его отца-ублюдка, и я увел у него девушку. Я понимал это. И то, что он не испытывал ко мне ненависти, было чудом.

— Я здесь. Когда ты будешь готов, — сказал я ему.

— Да, я знаю, — кивнул он.